Что скрывает Уилл Грэм?

      — Эта дуальность порой меня самого бесит.       — Для близнецов это нормально, — ответил Ганнибал, присаживаясь на край стола, пока Уилл мерил кабинет шагами. — Ты ведь родился в июне?       Остановившись, Уилл ошарашено распахнул глаза, но когда шутка до него дошла, расхохотался и долго не мог успокоиться. На самом деле шутка была так себе, и Ганнибал даже задумался, не было ли это нервным смехом, скрывающим что-то более глубинное.       — Не знал, что ты интересуешься астрологией, — заметил Уилл, отсмеявшись. Он подошёл к статуэтке оленя и принялся разглядывать его ветвистые рога.       — Только если в качестве одной из составляющих античной культуры. Но я рад, что ты оценил шутку.       — Как видишь, я разделяю твою любовь к каламбурам.       Но Ганнибал услышал только «я разделяю твою любовь» и смущённо улыбнулся сам себе. Впрочем, кое-что ещё предстояло разъяснить.       — И всё же мне интересно, какую дуальность ты имеешь в виду: отношение к преступникам или... — Ганнибал подошёл ещё ближе и, чуть склонившись к Уиллу, втянул носом его запах. Тонкий, едва уловимый аромат омеги под отвратительно крепким лосьоном после бритья. — Или своего второго пола?       — Ты только что понюхал меня?! — возмущённо воскликнул Уилл, не оборачиваясь. На удивление он не отпрянул, но было видно, как напряглись его плечи.       Ох, этот запах до сих пор стоял в носу Ганнибала, окутывал его, пьяня и пробуждая нечто первобытное. Хотелось смаковать его, словно вино, приникнуть к шее и дышать им, вонзить зубы в горячую плоть и чувствовать, как солоноватая кровь течёт по языку. Как непрофессионально!       — Сложно удержаться, — ответил Ганнибал совершенно искренне и услышал, как тот фыркнул. Опасаясь спугнуть Уилла, он взял себя в руки и перевёл разговор на нейтральную тему. — Я должен познакомить тебя с более изысканным лосьоном после бритья. Этот пахнет как что-то с кораблём на этикетке.       Уилл безрадостно усмехнулся и слегка расслабился. На секунду показалось, что он сейчас откинется назад, прижимаясь спиной к груди Ганнибала, и положит голову ему на плечо. Но этого не случилось. Какой же упрямый мальчик!       — Я продолжаю получать его на Рождество, доктор Лектер, — в тоне мелькнули ядовитые нотки. — Это неплохое средство маскировки запаха вкупе с подавителями.       То, что он не стал дальше врать о своём втором поле было определённо положительным моментом.       — Твои головные боли в последнее время стали хуже? Чаще?       — Честно говоря, да, — отозвался Уилл и отошёл в другой конец комнаты. Но Ганнибал всё равно учуял сладковато-мускусный аромат возбуждения, отзывающийся во всём его теле. Зов плоти...       — На твоём месте я бы сменил лосьон и блокаторы, — посоветовал Ганнибал, возвращая себе рассыпающийся, словно песок, контроль. — Очевидно, они не подходят тебе. Заранее прошу прощения, если я перейду границы, но... по всей видимости, у тебя начинается течка.       Часть его сущности не хотела предупреждать об этом Уилла, кидая его и так нестабильную ментальность в водоворот бушующих гормонов, желая посмотреть, что будет дальше и как это отразится на их отношениях. Другая часть, более рациональная, хотела вернуться к первоначальному плану, который требовал более методичного и вдумчивого погружения в этот прекрасный сложный разум. Лёгких путей Ганнибал не искал. Прежде всего Уилл для него был другом.       — Я и так уже сменил блокаторы, — тихо произнёс Уилл. Подошёл к окну и тяжело вздохнул, вглядываясь в темноту опускающейся ночи. — В последнее время ничего не помогает, становится только хуже. Врачи не могут сказать ничего определённого. И да, — повернулся он к Ганнибалу, — отвечая на твой вопрос, мне не нравится то, как я себя ощущаю. Я будто... рассыпаюсь...       — Понимаю, — ответил Ганнибал. Ему хотелось обнять Уилла, запустить пальцы в каштановые кудряшки, но он вовремя унял этот порыв. — Ты хочешь оставаться максимально отстранённым, но твоя эмпатия этому мешает. Хочешь быть сильным, но организм подводит тебя. Ты ощущаешь слабость.       — Не знаю, как долго ещё смогу продержаться.       Ганнибал осторожно подошёл к нему и положил ладонь на плечо. Простой дружественный жест, сулящий поддержку и понимание.       — Иногда лучшее, что мы можем сделать — это позволить событиям просто происходить с нами.       — Возможно, ты прав, — Уилл поднял на него свои прекрасные глаза и слабо улыбнулся.

***

      — Доброе утро, Уилл! Ты вчера не пришёл на приём, и я подумал...       Ганнибал уставился на силуэт, показавшийся в дверном проёме, и понял, что ошибся. Это не Уилл. У девушки были те же зелёно-голубые печальные глаза, копна вьющихся каштановых локонов и немного квадратная челюсть с выдающимся подбородком. Коротко кивнув, девушка скрылась в доме, оставив дверь открытой.       — Вы — психотерапевт моего брата? — поинтересовалась она, когда Ганнибал вошёл в дом. Вся собачья орава кинулась к нему, требуя ласки и вкусняшек.       — Да, доктор Ганнибал Лектер. Рад с вами познакомиться! Не знал, что у Уилла есть сестра.       Погладив собак по мохнатым головам, он раздал им заранее припасённые колбаски и выпрямился с улыбкой. Девушка стояла у стены со скрещенными на груди руками, молча сканируя Ганнибала внимательным взглядом. Безразмерная белая футболка открывала вид на длинные стройные ноги. Довольно высокая, она уступала Ганнибалу в росте всего на два дюйма и, казалось, совсем не обращала внимания на то, что практически не одета. Сходство с братом было поразительным. Интересно, а второй пол у них тоже одинаковый? Судя по тонкому аромату — да.       — Уилл попросил меня присмотреть за собаками, пока будет в больнице.       — Что-то серьёзное? — насторожился Ганнибал.       — Не волнуйтесь, доктор Лектер. Всего лишь проблема с блокаторами, — зелёно-голубые глаза столкнулись с карими. — Они больше не действуют.       — К сожалению, я это предвидел и предупредил Уилла. Надеюсь, ему подберут нечто более подходящее.       — Кофе? — поинтересовалась девушка и не дожидаясь ответа прошла на кухню. Её босые бледные ступни бесшумно ступали по деревянному паркету. Грацией она не отличалась, но и маскулинной её нельзя было назвать.       — Не откажусь, — ответил Ганнибал, снимая пальто. Пройдя на кухню он выгрузил на стол контейнеры с едой. — Это я приготовил для Уилла, но раз его нет... Надеюсь вы не откажете мне в трапезе. Кстати, я так и не услышал вашего имени.       Девушка вздохнула. Ей явно не хотелось знакомиться ближе.       — Анна, — проговорила она наконец. Послышался звук разливаемого в кружки кофе. — Вы прям будто знали, что я собираюсь завтракать.       — У меня тонкий нюх, — пошутил Ганнибал.       Анна молча передала ему тарелки и принялась накрывать на стол, пока он раскладывал еду. Нахлынуло стойкое ощущение, что они знакомы уже давно, и лишние слова были не нужны. Сев за стол напротив друг друга они принялись завтракать.       — Очень вкусно! — хмыкнула Анна, отправив в рот порцию омлета с колбасками.       — Дежавю, — задумчиво улыбнулся Ганнибал, и она подняла на него вопросительный взгляд. — В наш первый день работы в поле мы в точности так же сидели с Уиллом и завтракали.       Потупив взгляд, Анна поковырялась в тарелке и сделала глоток кофе.       — Видимо, у вас с ним богатая история.       — Так и есть. Честно говоря, я немного расстроен тем, что он не сообщил мне о своём решении лечь в больницу. Я бы присмотрел за его собаками.       — У него началась течка. Он бы никогда напрямую не признался. Даже вам. Тем более вам, доктор.       Почуяв, что коснулся какой-то любопытной темы, Ганнибал вскинул брови. Следовало быть очень осторожным в своих словах.       — Потому что он боится показаться слабым в моих глазах?       — Потому что... — Анна будто задумалась, говорить или нет. Видимо что-то не очень приятное или обидное.       — Он боялся, что я могу воспользоваться его положением? — предположил Ганнибал, насупив брови. — Смею уверить, я бы никогда...       — Нет, — перебила Анна, — скорее он сам мог бы воспользовался вами.       Хм. Такого Ганнибал не предвидел. Ему всегда казалось, что Уилл терпеть не мог свою натуру и даже одна только мысль о том, чтобы провести течку с каким-нибудь альфой, была ему отвратительна. Видимо, всё же удалось внедриться Уиллу под кожу настолько, чтобы тот пересмотрел свои взгляды. Ну, или, по крайней мере, засомневался в них.       — И что же ему помешало?       — Возможная ненависть к себе, когда разум прояснится от гормонов, — невозмутимо констатировала Анна, продолжая уплетать омлет. — Прежде всего он ценит вас как друга. Ему не хотелось бы терять вас.       — Что бы не произошло, наша дружба от этого никогда не пострадает.       Замерев, Анна ответила пронзительным взглядом, от которого Ганнибалу стало немного не по себе. Так на него порой смотрел Уилл, словно мог увидеть насквозь, вызывая бегущие по коже мурашки страха и восхищения. Интересно, у Анны было то же эмпатическое расстройство, что и у брата?       — Где вы живёте, Анна? И почему я узнал о вас только сейчас?       — О, не-е-ет! — рассмеялась она, помотав головой. — Не нужно переводить вектор интереса от Уилла на меня.       Ганнибал послал ей лукавую улыбку.       — Мой интерес к нему так очевиден?       Анна отзеркалила его улыбку и облизнула губы, не отводя прищуренного взгляда.       — Вы проехали пятьдесят миль, чтобы узнать, почему Уилл не пришёл к вам на приём. И приготовили ему завтрак. По-моему это что-то да значит.       — Туше! — усмехнулся Ганнибал.       Закончив с завтраком, они ещё долго пили кофе, разговаривая обо всём на свете, кроме самой Анны. Вопросов к ней становилось всё больше и больше. Почему никто раньше не знал о ней? Почему Уилл никогда не заговаривал о ней на сеансах? Теперь стало понятно, почему Уилл так отчаянно смеялся над шуткой про близнецов.        Судя по тому, что она знала почти обо всём, что происходило в жизни брата, даже такие детали, как время их сеансов, они очень тесно общались. В итоге она знала о Ганнибале многое, а он о ней — ничего. Тёмная лошадка. Это не могло не заинтересовать. Ганнибал любил сложные загадки.       — Анна, я хотел бы пригласить вас к себе на ужин, — проговорил он, нацепив самую невинно-обворожительную маску из возможных. — Обычный дружеский приём. Хочу узнать о вас побольше.       Девушка нахмурилась.       — Я подумаю.

***

      Ганнибал планировал навестить Уилла в больнице, но Анна так и не сообщила, где он находится, а напирать не хотелось. Возможно, за ужином получится узнать больше, кто знает.       Анна пришла с бутылочкой красного вина. Ганнибал с благодарностью принял подарок и мельком осмотрел этикетку.       — Ммм... Каберне Совиньон, — довольно промурлыкал он и поставил бутылку на комод, чтобы помочь гостье снять пальто. — Прекрасный выбор! Благодарю.       По всей видимости Анна не была готова к подобной галантности, потому как замерла на месте, едва за спиной Ганнибал прикоснулся к её плечам. От неё не пахло парфюмом, что обычно было свойственно женщинам по таким поводам. Один лишь запах чистого тела.       — Хм. А к такому легко можно привыкнуть, — пробубнила она себе под нос.       — К похвале или к тому, что за вами ухаживают?       Ганнибал аккуратно повесил пальто на вешалку и повернулся к Анне. Её выбор одежды тоже был весьма эксцентричен — свободный тёмно-серый классический костюм слишком уж был похож на мужской. На ногах красовались чёрные ботинки без каблуков. Ганнибал, конечно, надеялся увидеть её в платье или на худой конец в женском деловом костюме, но и тут она его удивила.       — И то, и другое, — ответила Анна, без особого интереса осматриваясь по сторонам.       Ганнибал пригласил её пройти в столовую, и гостья, сунув руки в карманы брюк, молча последовала за ним. По своему обыкновению он представил блюдо во всех красках и завёл лёгкую непринуждённую беседу, чтобы потом незаметно перейти к вопросам о самой девушке.       — Я офицер полиции в штате Вирджиния, — заявила она и отправила в рот ещё один кусочек мяса.       Конкретный город Анна так и не назвала, что впрочем было и неудивительно. Похоже, нелюбовь говорить о себе у них с Уиллом было семейной чертой. Но Ганнибал умел разговорить любого человека, даже самого закрытого.       — А кто из вас первее понял, что хочет служить и защищать простых граждан?       — Думаю, это понимание пришло к нам одновременно. Всё-таки мы близнецы, прожили одинаковую жизнь. В детстве мы даже считали себя одним человеком...       Её глаза затуманились воспоминаниями, а губ коснулась лёгкая улыбка.       — Одна душа на двоих, — улыбнулся Ганнибал. — Смею предположить, что «разделились» вы к пубертату.       — Да, вы правы. Тогда мы поняли, что у нас всё же могут быть разные цели и желания.       — Поэтому вы служите в полиции, а Уилл ушёл в преподавание?       Анна пригубила вино.       — Уилл... — она облизнула губы, — слишком много думает, если говорить простым языком. Слишком глубоко погружается, его мучают кошмары и страхи...       — Но вас — нет.       — Я более... стабильная, — проговорила она и усмехнулась. — Думаю, Уилл завидует мне в какой-то степени, ведь мне удаётся удержать баланс и принять себя.       Анна — была идеальным вариантом, чтобы заставить Уилла пройти тот же путь, что и Ганнибал. С другой стороны, если потерю Эбигейл тот ещё мог бы простить, то убийство сестры-близняшки вряд ли бы сошло ему с рук. К тому же Ганнибал всё больше проникался ею. Если представить его и Уилла двумя точками одного отрезка, Анна стояла бы где-то посередине.       — Фух! Здесь немного жарко, — проговорила она, расстегнув верхние пуговицы белой рубашки. На бледных щеках заиграл румянец.       — Возможно, в этом повинно вино, — скаламбурил Ганнибал.       Когда Анна сняла пиджак и повесила на спинку стула, он с некоторым удивлением уставился на её грудь. Точнее на соски, которые вызывающе торчали под рубашкой. Заметив его взгляд, гостья смутилась и прикрыла грудь рукой.       — Ох, простите! Я... я как-то не подумала...       — Это вы меня простите, — неловко откашлялся Ганнибал и отпил вина. — Таких конфузов со мной обычно не происходит.       Анна замерла на мгновение, а затем прыснула. Ганнибал тоже не смог сдержаться и рассмеялся следом за ней.       — К вам наверное не приходят в таком виде, — сказала она с виноватой улыбкой. — Честно говоря, я не очень люблю все эти... Женская одежда слишком облегающая. Она давит и стесняет движения.       — Могу вас понять, — поддержал её Ганнибал. — Что ж, последую вашему примеру.       Он снял пиджак и расстегнул жилетку. Разговор потёк ещё более непринуждённо. Ганнибал рассказал немного о своей юности, которую провёл с тётей. О своих увлечениях искусством и кулинарией.       — Боже! — воскликнула Анна. — Есть в мире хоть что-то, чего вы не умеете?       Ганнибал пожал плечами и с таинственной улыбкой склонил голову.       — Тётя Мурасаки многому меня обучила. Даже бальным танцам.       — Совершенно не удивлена. По вашей осанке можно догадаться, что вы занимались танцами.       — Это точно! Мне пришлось вытерпеть немало подзатыльников, чтобы выработать должную осанку, — поведал он с долей иронии, и Анна рассмеялась. — А вы умеете танцевать?       — О, нет! Для меня это что-то невообразимое! Я даже на школьном балу не танцевала.       Глаза Ганнибала сверкнули лукавством.       — Не-е-ет, — протянула Анна, мотая головой. — Нет-нет-нет! Вы не заставите меня!       Ганнибал вопросительно вскинул брови, отчего стал похож на милого котика.       — Боже, только не глаза кота из Шрека!       — Не знаю, о чём вы.       — Вы пожалеете об этом, док! Я отдавлю вам все ноги...       Поднявшись из-за стола, Ганнибал поставил пластинку в музыкальный проигрыватель.       — О, нет! — вытаращила глаза Анна. — Это что, «Вальс цветов» из балета Щелкунчик?       — Именно.       Подойдя к ней, Ганнибал галантно поклонился и протянул руку с самой очаровательной улыбкой на свете.       — Лучше уж жалеть о сделанном, чем жалеть о том, на что так никогда и не решился.       На лице Анны отразился весь спектр эмоций от скептицизма до страха и неуверенности. Вздохнув, она всё-таки вложила свою руку в ладонь Ганнибала и отправилась с ним в центр зала.       — Положите руку мне на плечо, — направил он её. — Вот так. Я поведу, а вы постарайтесь не запнуться. Почувствуйте ритм. Раз-два-три. Раз-два-три...       Они принялись кружиться по залу в медленном вальсе. Анна всё смотрела вниз, боясь наступить ему на ногу. Ганнибал приподнял её голову за подбородок и заглянул в глаза.       — Не бойся, Анна, я веду. Просто доверься мне.       Она всё же отдавила ему носки туфель, как и обещала, и теперь еле сдерживала смех. Это был самый неловкий танец на веку Ганнибала и вместе с тем самый приятный. Даже не пришлось притворяться, чтобы изобразить на своём лице полнейшее удовольствие. Поняв, что хуже уже не будет, Анна перестала нервничать и расслабилась. Движения стали плавнее, ушла зажатость и неуверенность. Она оказалась хорошей ученицей, схватывала всё на лету. Они чувствовали друг друга и на миг стали будто бы одним целым. Под конец Ганнибал закружил Анну на месте и резко наклонил назад, удерживая за талию. Выгнувшись в спине, она вздёрнула кверху ногу и откинула голову, открывая длинную красивую шею. Музыка закончилась. Отличное завершение танца! Анна взглянула на Ганнибала и вдруг расхохоталась.       — У тебя такой вид, будто собираешься меня съесть.       — Возможно. Но зачем забегать наперёд? — в его глазах искрилось веселье. — Думаю, ты могла бы стать отличным десертом.       На щеках девушки вспыхнул румянец. Ганнибал поставил её на ноги, прижав к себе за талию, и Анна обвила его шею руками, доверительно положив голову на плечо. Так уютно... На смену «Вальсу цветов» пришла меланхоличная грустная мелодия, и они просто медленно раскачивались из стороны в сторону, напоминая неумелую робкую парочку на школьном балу.       — А вот так принято танцевать на неофициальных приёмах, — проговорил он над её ухом.       — В такие моменты мне начинает казаться, что всё будет хорошо, — голос прозвучал печальней обычного.       Её дыхание на шее было таким приятным, а запах манил и завораживал. Тепло тела, её стан так прекрасно ощущались в руках, что совершенно не хотелось отпускать.       — Мы можем сделать такие моменты постоянными, — Ганнибал к ней склонил голову, едва ли не касаясь носом её щеки, — Пока всё не станет действительно хорошо.       В какой-то момент он совершенно потерялся в пространстве и времени, а в следующий миг уже пробовал на вкус её губы. Мягкие, горячие, сладкие и невообразимо желанные. Из груди Анны вырвался тихий стон, и Ганнибал почуял дикий запах возбуждения. Течная омега... Кровь взбушевалась в венах, посылая электрические заряды по всему телу. В паху стало нестерпимо тесно.       Словно очнувшись, Анна резко отпрянула. В глазах её застыл испуг.       — Прости, Ганнибал, я... я не могу! Это всё н-неправильно...       Она даже заикалась, как Уилл. Ганнибалу вдруг подумалось, был ли этот порыв попыткой заменить Уилла более приемлемым вариантом? На слове «вариант» он мысленно поморщился. Нет. Что-то другое...       Вернув себе привычное самообладание, он опустил взгляд.       — Это ты меня прости, Анна. У меня не было мысли...       — Мне пора. Извини.       Всего лишь три слова, но как же сильно они резанули слух! Точно скрежет по стеклу. Спешно накинув пиджак, Анна широким шагом направилась в прихожую.       — Позволь мне проводить тебя, — последовал за ней Ганнибал.       — Нет, не стоит, — на её лице показалась вымученная улыбка. Схватив пальто, Анна на мгновение обернулась в дверях. — Ужин был великолепным. Спасибо, Ганнибал!       Хотелось броситься за ней следом, схватить, притянуть, поцеловать, убить — всё, что угодно, лишь бы не отпускать. Вместо этого Ганнибал прошёл в залу и коснулся клавиш фортепиано. Быстрый ритм произведения Баха для клавесина в ре миноре пришёлся как нельзя кстати. Аллегро! Выпусти злость и обиду! Вероломные эпизоды, выстраивающиеся в истинную заключительную ритурнель; драматический эффект, вызванный прерыванием непрекращающихся пассажей в минорной тональности утверждениями темы ритурнели в мажорных тональностях — все эти моменты облегчения были как неожиданный луч света. Как поцелуй, после которого вновь погружаешься во тьму. Вторая часть в темпе адажио помогла успокоиться и привести мысли в порядок. Третья часть произведения снова была в аллегро, но уже не так импульсивно. Проиграв последние ноты, Ганнибал принял решение.

***

      Припарковавшись у дома Грэмов, он улыбнулся — свет в окне ещё горел. Слышался приглушённый лай собак. Взбежав по лестнице, Ганнибал едва поднёс руку, чтобы постучаться, как дверь распахнулась. Анна стояла в одной из фланелевых рубашек Уилла, настороженно сощурив глаза.       — Не спится, доктор Лектер? — вскинула она одну бровь. Ох, этот яд в её тоне...       — Не мог уснуть, не поговорив сначала с тобой.       Анна тяжело вздохнула и потёрла лоб. Было видно, как она разрывается между двумя вариантами: пустить в дом или просто закрыть дверь перед его носом.       — У тебя десять минут, — сухо бросила она и жестом пригласила войти. — Кофе?       — Да, пожалуй.       На стол опустились две чашки дымящегося напитка. Сев напротив Ганнибала, Анна многозначительно взглянула на него.       — Надеюсь, речь не пойдёт о поцелуе.       — Нет, не совсем, — улыбнулся Ганнибал. — Долг джентльмена призывает меня извиниться ещё раз, но я не стану злоупотреблять извинениями.       Анна криво усмехнулась.       — Спасибо. Наверное...       — Это было по обоюдному желанию, — он проследил за тем, как девушка вздохнула и поджала губы. — Ты наверняка догадалась, что я испытываю к твоему брату не только платонические чувства, — Анна фыркнула и опустила голову, покрываясь румянцем. — Но и ты мне не безразлична.       Её взгляд вернулся к нему, норовя утащить на дно омута потемневших глаз.       — Мы почти не знаем друг друга.       — Это как посмотреть, — невозмутимо ответил Ганнибал. — Я бы хотел продолжить общение с тобой, если ты не против.       Покачав головой, Анна опустила потускневший взгляд.       — Это невозможно. Как только вернётся Уилл, я тут же уеду.       — Но... почему?       — Потому что некоторые вещи нельзя совмещать! — внезапно огрызнулась она и вздохнула, постукивая ногтями по чашке. — Прости, Ганнибал, я просто... Тут не о чем больше говорить. Тебе пора.       Соскочив с места, она вылила остатки кофе в раковину и принялась мыть чашки. Её плечи то поднимались, то опускались, выдавая растущую нервозность. Ганнибал бесшумно подошёл к ней сзади.       — Оставь это, — произнёс он и выключил кран.       Болезненно знакомый запах Уилла и великолепный сладковато-мускусный аромат течной омеги нежно окутал его. Повинуясь инстинктам, Ганнибал прильнул к ней и провёл кончиком носа по чувствительной коже за ухом. Анна еле слышно вздохнула. Ощущение тепла её спины, упругих ягодиц у его тяжелеющего паха — всё взывало к древней звериной натуре, приказывавшей покрыть омегу, укусить, пометить, наполнить своим семенем и повторять это действо раз за разом.       — Боже! Ганнибал, пожалуйста... — взмолилась она то ли о том, чтобы он прекратил, то ли наоборот. Ганнибал решил, что второе больше откликается в нём. И он больше не собирался делать поблажки.       Его язык скользил по белой коже, сменялся губами и совсем чуть-чуть зубами. Пока запах возбуждения не стал совершенно неистовым. Пока сама Анна не задрожала и не прижалась спиной к его груди. Руки Ганнибала легли на её талию, залезая под раскрытую рубашку, и огладили небольшую грудь, пропуская возбуждённые соски между пальцами. Совершенно бессознательно Анна потёрлась задом о его пах, и довольное урчание Ганнибала превратилось в низкий рык. Он толкнулся эрекцией меж её ягодиц, вынудив Анну застонать от предвкушения. Откинув голову ему на плечо, она потянулась к его губам, и Ганнибал поцеловал её. Жадно и отчаянно. Одна его рука бессовестно гуляла по её телу, а вторая — проследила путь от груди до шеи и сжала горло, вызывая тихие всхлипы. Припухшие губы задвигались в немом шёпоте.       — Что ты хочешь мне сказать? — самодовольно спросил Ганнибал, ослабив хватку.       — Сделай это, Ганнибал! — исступлённо зашептала Анна. — Трахни меня! Пожалуйста...       Дрожащими руками она попыталась расстегнуть его ремень, но не получилось. Стиснув его член сквозь ткань брюк, она почти жалобно заскулила. И Ганнибал сжалился. Стянул с неё трусы и чуть скользнул пальцами — меж её ног было мокро и жарко. Прижал Анну к столешнице и приспустил брюки с бельём. На то, чтобы полностью снять одежду, терпения не осталось. Потёрся головкой между половыми губами, распределяя смазку, и одним плавным движением проник внутрь. Как же тесно и блаженно до ужаса! Задушенно вскрикнув, Анна впилась пальцами в столешницу. Ганнибал принялся вылизывать её шею, двигаясь медленно, чтобы она смогла привыкнуть к его размеру.       Стоны становились всё громче, всё свободней. Кровь кипела в венах и стучала в ушах. Анна уже сама подавалась назад, насаживаясь на его член. Ганнибал стиснул её в объятиях и стал наращивать темп. Он потянулся вниз, чтобы помочь ей быстрее достигнуть пика, но Анна откинула его руку. Каждый толчок вызывал её судорожный вздох и его шумный выдох. Покуда всё не смешалось и не свелось к влажным шлепкам, рычанию и крикам наслаждения.       — Ох, чёрт! Ганнибал...       Содрогаясь, она кончила с его именем на устах. Вбиваясь в пульсирующую влажность, Ганнибал вонзил зубы в шею Анны, заставив её заскулить и кончить ещё раз. Удовлетворённо замычав, он излился внутрь, орошая спермой сладко сжимающийся жар вокруг его члена. Некоторое время он лежал так на ней, прижимая своим телом к столешницей и восстанавливая дыхание. Кровь на губах, кровь во рту, сладковато-солёная, прекрасная... Теперь она — только его, навеки. Она не сможет скрыться от него. Он всегда найдёт.       — Ганнибал, — в голосе Анны прорезались холодные стальные нотки. — Теперь тебе точно пора.       — Я думаю, нам стоит...       — Уходи! — повысила она голос и забрыкалась, пытаясь согнать его с себя. — Убирайся немедленно!!!       Ганнибал неуверенно отстранился, но Анна даже не повернулась, предпочтя застёгивать рубашку спиной к нему. Она встряхнула головой и произнесла, тихо и отчётливо:       — Если ты сейчас не уйдёшь, я вызову полицию.       От недоумения и шока Ганнибал не смог ничего сказать в ответ. Раздражённо хмыкнув, он покинул дом и сел в машину. Свет в окне погас. Прикрыв глаза, Ганнибал сделал медленный вдох и выдох. Видимо, он только что всё испортил. Или нет?