Право рождения

— Куль-Отыр дери! — Илья выругался горловым рёвом и запустил телефоном в спальник. Уныло глянул на Савву и, прочитав в глазах того немое недоумение, объяснил: — Связи нет! Не могу узнать, что с твоей матерью и другими! — Лагартос глушат сигнал, — деловито напомнил Яхонтов, прихлёбывая сваренный Ерёмой чай. — Тут только теневой «Юничат» и пашет. Кстати, мать там тоже есть, но она не знает про мой аккаунт. — Теневой «Юничат»? — Илья сдвинул брови, вникая. — Погоди, это для мафиози который?       Савва уронил лицо в ладони и зашуршал смехом над наивностью чернобога. — Можно и так сказать.       Поднял голову, всмотрелся в замершего Илью и, помедлив, решительно протянул ему мобильник. — Напиши ей с моего акка. Насрать. — А... я свой завести не могу? — попытался прикрыть его Илья. Савва с потерянной улыбкой мотнул «нет». — Почему? — Потому, что ты не мафиози, пап! — не выдержал Яхонтов. — Не делай мозги, пиши матери! Она один дэш узнает! — Ну спасибо.       Айвазову без труда удалось узнать супругу по нику и выяснить, что, оказывается, она не так уж редко заходит в нелегальную социальную сеть. Зачем — страшно было гадать. Red_Sabbath: привет, Саша, как вы? SupergirlJustFly2002: только не говори мне, что ты мой муж. Red_Sabbath: да. SupergirlJustFly2002: только не говори мне, что мой промеж причастен к похищениям духов!       У Ильи оборвалось сердце. Ну разве можно было сомневаться, что она догадается? Red_Sabbath: не скажу. Так как вы?       Следом зазвонил телефон, тоже из теневого! — Это же его ник? Быстро дай мне его сюда! — Айвазов аж отвёл руку с телефоном от уха. Саша бушевала, как тайфун. — Немедленно! Он рядом?!       Илья перевёл взгляд на Савву. Тот сжался, скрутился в напряжённый узел и потирал побледневшие кисти, ожидая расправы. Айвазов вздохнул и сказал жене: — Да, рядом. Нет, Саш, не дам. Я разберусь с ним сам. Оставь это мне. — Савва, слыша Илью, насторожился, и карамельные глаза его помимо удивления заблестели опасливым доверием. Потом он упрямо нахмурился и протянул руку, требуя телефон. Илья отвёл ладонь мальчишки и погрозил тому пальцем. Молчавшая всё это время Саша произнесла стальным тоном: — Надеюсь, ты даёшь себе отчёт в том, что делаешь и кого намерен защитить. — Я разберусь, жена, — мягко, но категорично сказал Илья, вторую руку водрузив Савве на загривок. — Как вы, лучше скажи мне. — Так же, — выцедила Саша. — Очень хорошо. Все живы, это хорошо. — Илья обтёр лоб, сам ужасно переживая, но не давая Саше повода разнервничаться больше, чем есть. Её измученный вздох прокатился поветрием по нервам Ильи даже через теневую сеть. — Вий успокоился? — Передаёт приветы. — Верь мне. Мы справимся. — Я верю, дичи, — услышал он негромкое. — Защитить нас больше некому, только вам. И надеяться нам тоже не на что. Если ты не спасёшь нас, мы погибнем.       Илья понимал, Саша говорит это нарочно, чтобы встряхнуть его, но разве он нуждался во встряске? Разве она могла усомниться, что он пойдёт на любые жертвы, чтобы спасти свою семью? — Я брошу вызов небесам, за то, что пролилась слеза твоя, — сказал он жене. — Вы всё, что у меня есть.       Саша вроде успокоилась и отрубила звонок. Илья секунду подержал Саввин телефон, потом очнулся и вернул его мальчишке. Яхонтов пихнул плечом и заёрзал рядом: — А она бодряком, да? Пап. Слышь? Спасибо. Не то, чтобы я прям нуждался в защитниках, но-о я впечатлён твоей попыткой и... — Пожалуйста.       Колдуны замерли в одной и той же позе, со сцепленными у подбородков пальцами. Их неловкое безмолвие прервал засопевший Тим. Вылез макушкой из-под одеяла, продрал голубой глаз и брякнул: — ...А Савка почему в экспедиции? — Блин, проснись уже нормально, — вразумил его Яхонтов.       Борзой выпал из спальника с коротким стоном — видно, прошедшие дни и его выжали изрядно. — Я что-то пропустил? — В целом нет, — доложил Савва. — Мы буксуем на одном месте с планом действий и ищем виноватых. Да, и твои добби сварили вкусный чаёк с душицей. — Хочу чаю, аж кончаю, чаю кипячёного, — от безнадёжности заревел горлом Илья, наливая однобожнику дымящийся напиток в кружку. — Не мажора я люблю, а шамана чёрного! — ржакнул в ответ Тим и полез за сахаром.       Вся троица понимала, что предаваться унынию и, тем более, «искать виноватых» бессмысленно. Закабалённые Ильёй духи молчали, лагартос не появлялись. На скалистые склоны Исты опять нашла низкая облачность и развела слякоть: не то снег, не то дождь, не то плевки природы. Хорошо, что колдуны вовремя нашли укрытие, и хорошо, что пещер на вулкане оказалось множество. Пока Борзой потягивал чай, Илья думал, как повлиять на происходящее. И лучшего варианта не надумал, кроме как: — Я мог бы вызвать из посмертья сына.       Савва хрустнул веткой и выбросил её в пламя, Тимур поперхнулся печеньем. Наверное, вспомнил их с Честиславом противостояние, в результате которого попал под оползень на Качурке. Илья невозмутимо продолжил: — Слава может знать, что там творится. И вдруг он их видел? — Что ж, мысль здравая, — одобрил Тим. — Только вот духа дёргать... — Он моего рода, ему не привыкать, — отрезал Илья и потянулся за тюнгуром. Савва было хотел выйти, чтобы не мешать камланию, но Айвазов придержал его за карман и велел сидеть у огня — нечего студиться зазря. Да и поучиться обращению с духами ему не помешало бы. Нет шестнадцати — не беда. Когда-нибудь да стукнет.       Честислав слетел легко, его и в прошлый раз не пришлось долго уговаривать явиться. Предстал перед отцом, обратил на него потускневшие от не-жизни очи и выложил, как на духу: — Я видел их, отец. Мы все их видим время от времени, и когда они являются, бросаемся врассыпную. Мы безоружны перед их силками. Старые говорят, раньше они были редкими гостями, сейчас приходят за добычей всё чаще. — Что ты видел, расскажи, келе-келе, — раскачиваясь, не прерывая камлания, потребовал Илья. — Большую птицу на звёздных крыльях, каплющих золотом. Это она приносит их. Бывает, что она прилетает одна и кричит, и своим голосом наводит жуть даже на духов. А чаще она приносит захватчиков. В этот раз они явились с амулетами, гонялись за нами и забрали двоих. С ними был живой мальчик, — Честислав обернул лицо к Савве, — точь-в-точь он. — Вахтанг, — шепнул Яхонтов и сжал кулаки. — Что они сделали с Вахтангом? — Они не смогли забрать у него ни жизнь, ни память. Когда их птица поёт, духи теряют память и становятся куклами. Но тот мальчик не поддался. — Упрямый Ваха, — усмехнулся Савва. — Какое счастье, что ты такой болван. — Что бы с ним ни делали, он кричал: «Я Арцивадзе! Я Вахтанг Арцивадзе!» и ругался. Предки сказали, что был лишь один за все времена, которого также не смогли закабалить. — Они улетели? Куда они его дели? — перебил Илью Савва. — Никто не знает. Он был жив, когда они улетели назад. Яхонтов рвано выдохнул и просиял. — Ваха жив. — Вопрос в том, где его искать, — подал голос Борзой. — И как ловить этих, с их птицей. — Разберёмся, — отчеканил Илья и обратился к Честиславу: — Слава, спасибо тебе, сынок. Будь свободен, но бди: ты, возможно, пригодишься. — Я всегда с тобой, отец, — заверил Честислав. — И надеюсь на рождение.       Илья кивнул и отпустил духа. Костёр потрескивал, и его отсветы играли на плоской поверхности тюнгура. — Пение, значит, — проговорил, пристально щурясь на пламя, Айвазов. — Пение райской птицы для свершения тёмных дел. — Ловко, князь, — оценил Тимур. — Эта девушка-птица — хороший козырь в руках противника. — Но, как видишь, она не срабатывает безотказно. Находятся богатыри, способные ей воспротивиться. — Он просто жутко упрямый, — улыбаясь, сказал про брата Савва. — Мне интересно, кто второй такой же ишак, и где у лагартос передержка. — Да, ясно, что они убрались из нижнего мира. И в этом не появлялись. Значит... Чистилище? — предположил Тим задумчиво. — Было бы странно для мафиози не иметь собственной потайной базы в укромном месте, — заявил Савва. — Откуда-то они мне написали!       Борзой воззрился на мальчишку с непередаваемым порицанием, но из такта не стал его костерить по двадцать второму кругу. — И что они тебе написали, позволь осведомиться, делец ты недорослый? — Что товар не тот, — доложил Савва. — И что они готовы поменять его на нужный.       Колдуны снова принялись играть в гляделки. Потом Илья заявил: — Так, хорошо, что у нас с ними есть связь. Плохо, что я тебя не отпущу им на растерзание. И не надо крючить морды. Я за тебя тоже отвечаю, как муж твоей матери.       На это Савва хотел что-то сдерзить, но вместо произнесённых слов скривился ещё более строптиво, отодвинулся от Ильи и отвернулся к огню. Как будто обиделся, непонятно на что.       Тимур положил Илье руку на плечо. — Он наш единственный шанс накрыть их, — тихо проговорил. — Борзой прав, — буркнул Савва. — Каброн не знает, что я продаю себя. Я написал ему, что мы тройняшки. — Савва, ну и бред! — не сдержался Илья, после одумался и добавил: — Хотя, что тебе было писать. Хорошо, ты свяжешься с ними, они расскажут куда прибыть с... Нужным им келе. Что я говорю, кошмар! А наша роль с Борзым — не дать им сбежать в посмертье и освободить Вахтанга! — Примерно так, — согласился Яхонтов. — Есть ещё нюанс, княже, — вставил слово Тим. — Они способны засекать моё приближение задолго до атаки. Не пойму — как? Я гонял их два дня без продыху, но сам видишь, чем это кончилось. — А что тут сложного? Духи, — определил Савва. — Ты чернобог, тебя не видно. А что насчёт твоих добби? — Он новым прутиком указал на молчавших в углу Джермаля и Зеффи. Те насторожились. — К некромантам на кривой козе не подъедешь! — Я попросил бы! — взвился чёрный молчальник и разверз клыкастую пасть. — Сядь! — огрызнулся на него Илья и обратился к однобожнику: — А Савка прав. — Я всегда прав, — одними губами прошептал довольный мальчик. — Их спугивают наши духи? — Борзой нахмурился. — А как иначе они нас отслеживают? — Значит, вам придётся работать без добби, — заключил Савва. — Я могу побыть приманкой, а вот вы соображайте, как будете их брать.       Троица снова задумалась, каждый копался в голове, ища решение проблемы. Тут Тим, будто опомнившись, совершил типично тироновский смачный шлепок ладонью себе по лбу. — Вот я баламошка! Князь дорогой! Совсем Борзой расслабился! У меня же есть! — и, воодушевлённый, полез по кофрам, разбрасывая пожитки по пещере. — Что? Что есть? — не понял Илья. — Афоня-ойун? — Есть! Решение, родимый, да какое! — Тим, разрумянясь, отыскал нужное и сунул под нос старшему. — Тятенька мне тут спонсировал! — Это что, ошейник? — Илья собрал лоб морщинками. — Это? Это... Как же он говорил? Преобразователь полётов! Для таких чурбанов, как мы! Тятенька мне демонстрировал на Букве, а уж если собака у него летать научилась, то и нам должно! — Валера, — фыркнул Савва из-под руки. — Летать? Стойте! — Айвазов схватил его за руку. — Мне — летать? Афоня-ойун, я со времён Калтысь не летал! Одиннадцать жизней! Ты что? — Вот и полетишь, ворон дорогой! — Потряс его в объятьях Борзой. — Завтра же опробуем! — Но он один! — возразил Илья. — А нас двое. — Вот и выясним, у кого лётное умение лучше, тот и понесет брата-колдуна, аки добрый конь! — Гениально, — оценил Савва. — Мне нравится. В духе Берзариных.       Колдуны, вновь обретя уверенность в собственных силах, приготовились ко сну. Борзой включил режим гибернации почти мгновенно: сыграла роль его многолетняя привычка жить перемещениями. Илья лежал в спальнике и щупал заживающую рану. Она начала противно чесаться. Но Айвазов уже знал, что это добрый признак. Болезнь отступила, вернее, согласилась на временное перемирие. Лёжа в темноте, Илья скучал по родным и думал о том, что ещё не поздно вернуть счастье. Совсем недавно казалось — всё, конец. Но жизнь снова подсказала решения. Значит, ничто не потеряно, не стоит сдаваться. — Пап, — шёпотом позвал из мрака лежавший с ним голова к голове Савва. — Что тебе? — А скажи, если вернуть то время, когда твой сын был жив и твоя первая семья, ты бы что-то предпринял, чтобы спасти их? — Да, — не раздумывая, сказал Илья. — И что же? Просто интересно. — Я был бы рядом с ними, — выразил Айвазов сожаление, которое постоянно вертел в мозгу, вспоминая о Честиславе и Ную. — Мой дядька, ну тот, застрелянный, сначала, ребёнком, жил у Бабогуровых. — Савва перевернулся на живот и навис над ним. — А потом... — Твой дед потребовал его отдать, знаю, — кивнул Илья. Савва дохнул ему в лицо. — Да. — Он замолчал, поблёскивая глазами в сторону. — Он... Не хотел быть Яхонтовым. — Хочешь, не хочешь, но род есть род, — поучительно сказал Илья, не отрывая головы от подушки. — Да. — Савва опять застыл, чернея над ним на локтях. — Да.       Он глубоко вздыхал и пыхтел, словно не решаясь сказать что-то важное. Илья смотрел и ждал. Эрси всегда готовы дать собеседнику немного времени на хорошие, нужные слова. — Я рад, что ты с нами, — наконец, услышал он брошенное быстрым шепотком, после чего Савва угрём юркнул обратно в свой спальник-норку. Хвала Небу, он не увидел, как Илья широко заулыбался во тьме.