Право рождения

      Говорливо журчала вода. Долгожданное солнце переливалось по прыгающим на порогах струям, как по миллиардам битых стёклышек. Длинногривый ветер причёсывал ельники и камыши, усложняя задачу. Но Илье это нравилось. Он тренировался.       Раздетый по пояс, охристо-бронзовый в лучах рассветной, мерно катящейся вверх звезды Илья замер с натянутой тетивой. Задержал вдох, сосредоточился на цели и пустил стрелу в полёт. Яркая молния, злобно завыв, пришла в щит рядом со своей сестрой. Буквально секунды назад обе покоились в колчане, а теперь вгрызлись в деревяшку. Илья улыбнулся и достал следующую стрелу. В руку возвращалась былая твёрдость.       Мраз тогда, в Балясне, осмотрел его и похвалил — Илья добросовестно занимался реабилитацией. Но не ради одобрения Верховного Колдуна, а чтобы поскорее выздороветь. Во многом этому способствовал и дивный чаёк Каргиной. Как только Ярослава узнала, что Илья дрался по сумасшедшему за родную землю и повредил кости о Подпись Борзого, у него сразу появился особый сбор — с женьшенем, окопником и девясилом. Ну и большим количеством душицы просто потому, что Илья любил душицу. «Нэ знаю насколько он тэбэ поможэт срастись, — вспомнил Илья скептическое высказывание Карги, — но хотя бы понравится!»       Она не сказала ни слова о том, стыдится ли его сумасбродного поступка, или гордится им. Промолчал и Айвазов. Звонкая стрела воткнулась в щит, и тот треснул. «Спасибо, тётя Ярэ. Помог».       На чернобогов не действуют заклятья и чары, яды не могут причинить вреда. Но простые средства вкупе с заботой и поддержкой близких бывают весьма действенны. Илья быстро пошёл на поправку и вот — уже занимался любимым спортом. Он хотел разобраться со стрельбой до подъёма группы. Дел на сегодня наметилась уйма. Айвазов уже прикинул, что ночёвка пройдет не в основном лагере, а на сопке-кошке, о которой говорила Влада. И, конечно, он возьмёт дочку с собой. Пусть приобщится к кочевой жизни и поможет найти свою «принцессу»! Илья, даже задумавшись о приятных сердцу вещах, не упускал из виду окружение. И потому, приметив малейшее мельтешение в ельнике, тут же нацелил лук туда. Вдруг дичь? Тогда их на завтрак ждёт свежатинка. Но его предположение не подтвердилось. Илья поморщился от досады и опустил оружие при виде длинноволосого пожилого человека в летней долгополой малице. Он нечасто открывал лицо. Обычно над ним висела кожаная ширма из бисерин и монист. Но сейчас вторженец нагло скалился и кривил один глаз с длинным шрамом поверх брови — Илья стоял от него против солнца. Облизнул коричневые от табака зубы и проронил на эрском: — Здравствуй, Ыляку. — Здравствуй, Айпох. — Айвазов ничуть не расслабился и не обрадовался, приветствуя двоюродного брата, шамана из родного стойбища. Должно быть, он явился к нему верхом на келе — ветром Айпох летал так себе. Хорошее у него имя, под стать нраву! Можно и не переводить. Айпох — и сразу всё понятно. — Охотишься? — Набиваю руку.       Он уселся на камень по другую сторону от ручья и сделал вид, что задумался. На самом деле Айпох Айваседа думать не любил. Илья было опять нацелил стрелу в щит, не желая попусту терять времени, но тут Айпох окликнул: — Твоя женщина должна предстать перед нами. Иначе, мы её не примем. Мы договаривались в прошлом году на девчонку за двадцать оленей. Теперь ты привёл на Землю другую, и Земля приняла её. Но это не в счёт. Она должна предстать перед племенем и доказать свою силу. Она должна нам понравиться.       Слыша это, Илья не сдержал смеха. Лицо же Айпоха жёстко застыло в непонимании. — Боюсь, что это вы должны ей понравиться, ребята, — продышавшись, заявил Илья и добавил более миролюбиво. — Я передам жене твои требования, как только мы увидимся. Она человек занятой и, к тому же, носит наследницу, ты в курсе? Эрский шаман криво усмехнулся. — До того, как её признает племя, ваши дети идут в цену пыжиков. Советую с этим не тянуть. Если она к нам не явится, мы сами за ней придём.       Сказав так, Айпох взвился на вепреподобном келе ввысь. Илья не переставал угрожающе ухмыляться, но не удостоил кузена ответом. Айпох при своём немаленьком статусе на стойбище умом не блистал и поныне был уверен в том, что угрожать семье чёрного шамана — хорошая идея. Умси не втолковала ему этого. Но от эрси можно было ждать чего угодно, и игнорировать даже такой убогий выпад в свою сторону Илья не намеревался.       Но это потом. Он дослал последнюю стрелу в цель, собрал вещи и отправился восвояси. Пора было будить девочек и группу.       Илья уже отобрал тех, кто пойдёт с ними искать могилу качурской принцессы. Светка с маленькой, Миша, Толик, Костик, ну и Лев с Ромкой, бывшие кривоглядовские аспиранты. От сердца пришлось оторвать мысль об участии в авантюре Инны. Она с Палычем останется в базовом лагере у Мынто. Как бы легко ни протекала её беременность, рисковать Илья не хотел. Инна, узнав новость, насупилась и завернула руки в калач на груди. — Ну спасибо, Илья Каримович. Я себя так погано не чувствовала с отчисления из медицинского! — Кабарга, не играй в обиженную девочку, — мягко пожурил профессоршу Айвазов. — Я пекусь о тебе прежде всего. Мы можем застрять там, среди дикого зверья, на несколько дней. — Илюш, где мы с тобою только ни застревали, — напомнила Генрих. — Не помнишь, как на Калтае на нас обдолбанные беглые зэки набрели? — Помню, — заулыбался Илья. — Им пришлось познакомиться с моими келе. — А четыре бешеных волка за одни сутки в Хаасе? — Да уж. Тот редкий случай, когда моя колдовская сила больше жизней спасает, чем убивает. — Ну и кого мне с тобой бояться? — задала резонный вопрос Инна. — Медведей. — Илья нахмурился. Генрих поправила большие роговые очки и всмотрелась в него. Она знала, как погибла первая, эрская жена Айвазова и, конечно, понимала его страхи. А Илья, как ни старался, не мог отделаться от мысли, что с беременными женщинами вечно случается всякая херня. — Илюш. Вот ты, доктор наук, доцент, скажи мне, где тут логика. — Инна потрясла ладонью. — Когда это случилось с твоими, ты был рядом? — Нет, — покосился на неё Илья. — Я в Балясне работал, сама помнишь. — Ну и какова в таком случае гарантия, что вы уйдёте копать принцессу, а мне не свернёт шею на базе какой-нибудь заблудный медведь? Думаешь, с Палычем надёжнее, чем с тобой? — Нет! — куда более резко отозвался Илья и сдвинул брови. — Вот видишь! — довольная своими аргументами заключила Инна и погладила живот. — Вывод: я еду с вами. Буду под твоим неусыпным присмотром!       Илья потёр голову, почесал шрам на ключице. Если с матерью Генрих не могла совладать, то убедить его и подбить на что угодно — запросто. Так, как она сказала, ведь и вправду выходило спокойнее. И пофиг, что этнограф Генрих в первую очередь пеклась не о безопасности, собственной и плода, а о том, что сокровище найдут без её активного участия. Кому не хочется стать первооткрывателем? — Ладно, сестрёнка. Будь по твоему. Но чтоб от меня ни на шаг! — Да пожалуйста, — присмирела Инна, словно и не спорила вовсе. Умела же она находить доводы!       К семи утра археологи собрались в путь. Пригнали из Мынто, набили съестным и скарбом госпаровские внедорожники, затолкались внутрь. За время дождей пути значительно размыло, и по другому до нужной точки добраться не представлялось возможным. Однако, сажать Инну в тряскую машину Илья не торопился. Отвёл её и Светку подальше в ельник и заявил: — Дамы. Спешу сообщить, вы полетите на келе. — Чиво?! — взвилась Кабарга. — Илюша, какие келе? Со мной ничего не станется! — Без обсуждений, — Илья переглянулся с падчерицей и приметил, как у той заблестели глазки. Уж она-то точно не боялась летать на келе, как профессура. — Инна, или ты делаешь то, что я скажу, или остаёшься на базе с Палычем. — Вот! — Генрих обличительно ткнула в него пальцем. — Вот и мама проявилась, поздравляю, Бабогуров. Сразу видно одну породу! Илья засмеялся. — Для твоего же блага... — Вот-вот, да, те самые слова, — она закивала прыснувшей Светке. — Как есть Карга. — Полетишь со мной, — успокоил её Илья. — Я буду тебя держать. — А я? — встряла Светка. — А Бусинка? — А вы, дочки, можете и сами вызвать келе, — Илья порылся в кармане и протянул опешившей Касаткиной штуки три сушёных рыбьих глаз. — Тренируйся. Только на волосы не соглашайся. Шарманка, блин.       Илья повадился дразнить её «шарманкой» с тех пор, как стало ясно, что Светка одна из Матрон Люжана. По его мнению, это слово отлично сочетало в себе «шаманку», фретцийское «charmant» и намёки на извечное занудство Касаткиной. Да, оно подходило, чтобы дразнить Светку. Та насупилась, потом мотнула косами, соглашаясь.       Спустя полчаса после отъезда внедорожников над редким ельником взвились две лохматые туши, похожие на жилистых овцебыков, и плавно понесли пассажиров следом. Илья отобрал самых мягких на ход и покладистых келе, чтобы сестра получила удовольствие от полёта. Инна до того всякий раз отбрыкивалась от катания на келе, сколько бы Илья её ни упрашивал. «Я дичок, отстань, зачем мне это!» Сейчас она скукошилась и уткнулась брату в грудь, не желая смотреть вниз. — Папочка! Тётя Инночка! — пищала сбоку Влада. Малышка, пока не кончились силы, летела у бока папиного духа своим током. Потом устала и забралась к Светке в седло. — Тётя Инна, посмотри, как красиво! — Айна возьми... — проскулила Генрих на материн шорский манер. — Илюш, там правда красиво? — Очень, — Айвазов сжал её крепче. — Посмотри, пока время есть. Через пять минут будем на месте. — Ой, как хорошо. — Она плотнее зарылась лицом в его куртку и пребывала там, пока мягкие лапы духов не коснулись лысого камня на соседней сопке.       Да, место оказалось уединённым и тихим. Илья отпустил духов, воздвиг Барби-чум, чтобы его женщины не мёрзли и осваивались. И решил в ожидании машин сходить осмотреться. Кругом распластались скалы. Камень, на камне немного мха, одинокие хвойные цеплялись корнями за расселины. Отличное место для погребения в земле, ничего не скажешь! Ботинки скользили по влажным насыпям, вниз и вверх тоже просматривались одни склоны и трещины между плит. Илья застыл в раздумье. «Уж не нафантазировала ли мелкая внимания ради?» — закралась догадка. — Папа. — Он аж вздрогнул от неожиданности, когда холодные ручонки вцепились в его запястье. — Не туда смотришь, пойдём, я тебе покажу.       Владка свилась позёмкой и легко побежала по камням, крутя мелкие листики и иголки. Илья поскакал за ней на своих двоих, изумляясь тому, как проявился дар стрибогов в его ребёнке. «Бабогуровы летают курами» — так поговаривали столичные ветрогоны. И хоть лучше уметь летать так сяк, чем вообще никак, Илья знал: в сравнении с теми же Берзариными или Яхонтовыми его род всю дорогу курил в сторонке. Сын, Честислав, тоже летал, как глухарь, потому и не сумел уйти от оползня, похоронившего его вместе с Борзым. Можно было только радоваться, что Владке досталась значительная часть таланта матери. Будь к ней благосклонна судьба, и Бабогуровым её умение передастся. Где-нибудь в следующем поколении.       Илья встревоженно ахнул и заставил себя успокоиться, когда дочь смело слетела с обрыва и закрутилась у кривеньких сосен над глубокой расщелиной. — Папуля! Не отставай! — юркнула под нависшую губу скалы. Легко сказать «не отставай», а ты попробуй, поймай сквозняк! Айвазов отдышался и поспешил вниз. Глаза, привыкшие к солнечному свету, не сразу перестроились на темень. Влада тоже топталась у края пещеры, боясь идти дальше. Илья пригладил дочь по голове, ободряя, и про себя подумал: а ведь она не говорила, что принцесса похоронена в земле. Спит — да. Высокостатусных членов племени вполне могли хоронить в пещерах. Недаром же волосы хозяек Калтысь не отправлялись с ними на погребальный костёр, а оставались храниться в пустотах у статуи Золотой бабы! Отголоски старых обрядов...       Взяв Владу за руку, Илья двинулся вглубь пещеры, и его память невольно всколыхнули события этого года в Люжане. Он так же точно вёл в неоткрытую туристам часть оссуария Сашу. И то, чем это закончилось, заставило волоски на коже Айвазова вновь приподняться. «Нет! Я искупил вину перед Куль-Отыром, — внушил он себе. — Мы с Тимуром получили прощение. Он утихомирился». — Влада, — тем не менее, спросил Илья дочку, — ты вещая, что скажешь, принцесса на нас не разозлится оттого, что мы её найдём? — Нет, — пискнула из темноты Бусинка. — Она сама хочет, чтоб мы нашли её и уложили в другую постельку. — Перезахоронили? — напрягся Илья. — Да, ей грустно тут, она хочет к людям, папа. Она говорит, что о ней ты лучше позаботишься. — Вот как, — буркнул Илья. — Знаешь, сильные шаманы часто просят перезахоронить их. Чтобы... — Чтобы они смогли проснуться, — договорила Влада. — Да.       Айвазов знал о том, что предыдущий чёрный шаман, Харыысхан, тоже попросил перезахоронить своё тело как положено, а потом воплотился в него, в Илью. Он не стал пугать дочку мрачными историями, но преисполнился уверенности в том, что поступает правильно. Они с Владой, подсвечивая путь фонариком, забирались всё глубже внутрь пещерного хода, подлезая под провисшие, гладкие от натёков камни в узких местах и стараясь не сильно запачкаться. — Тут холодно, — поёжилась Влада. — И сыро. Гора плохая, старая. Ей тут не нравится. — Ничего, передай принцессе, мы на подходе. — Сказав это, Илья почти сразу упёрся в глухую, обвалившуюся чёрти сколько лет назад стену. А он-то было думал, что им совсем не придётся напрягаться! Пальцы шарили по сплавившимся между собой, вросшим один в другой кускам камня — прожилок адаманта и в этой породе было предостаточно. — Папа, — позвала Влада и припала щекой к камню. — Она там. Она зовёт, я слышу её, а она нас. — Ну тут без дробилки не разобраться, — оценил фронт работ Айвазов, немного пугаясь слов дочери. К такой спяще-зовущей принцессе хорошо было бы наперво пригласить Борзого. Так, для подстраховки. Ну и однозначно требовалась спецтехника, фото- видео- оборудование с функцией ночной съёмки для подробной оценки и описания места захоронения, а также — убрать нафиг Бусинку. Вот уж кому точно стоило теперь дожидаться археологов снаружи, так это ей. — Ладно, пойдём, — позвал Илья дочку. — Пока всё. — И мы её тут бросим? — вздохнула та. — Ждала она сотню веков, подождет ещё, — рассудил Айвазов. — Влада, мы обязательно до неё доберёмся. — Хорошо, — крошка-ведьма снова припала к камню и прошептала на прощанье, Илья чётко расслышал это: — Не скучай, мы скоро вернёмся за тобой, Лика.