Право рождения

— Кладу я поклажу, каменным тыном огораживаю, каменною дверью запираю, за тридевять замков, за тридевять ключов, во единый ключ, во един замок. Через этот тын никому не хаживать, никакой птице не лётывать. Как утверждено Небо на Земле, так да утвердится земля на месте твёрдо. Будь заговор мой, от востока до запада, от седьмого неба и в третию бездну, отдам ключ во бурную реку белой рыбе. Гой.       Савва дочитал заговор и почти невесомым применением силы сдвинул крем на свадебном торте как был. Паскудно ухмыльнулся брату. — Идеальное преступление. Вахтанг на это ожидаемо начал кобениться. — Брат, ты уверен, что запихать туда материн вибратор это не перебор, э? — Ты только представь. — Савва театральным жестом приобнял Ваху со спины, потом провел левой ладонью перед ними: — Одно нажатие кнопки на пульте, и его разнесёт к херам. Говорю тебе, в креме будет всё. — Ох, не нравится мне это! — пожевал губу Ваха. — Мать нас убьёт. — Не убьёт, — с наигранной безмятежностью зевнул Савва. — Сам подумай. Рода кому-то надо наследовать.       Аргумент был весомый, и Вахтанг смирился. Савва не сомневался в брате — к его несговорчивости всегда можно было подобрать отмычку. Близнец поупирается до свершения задуманного, а потом примет в нём самое активное участие и огребёт заслуженную порцию люлей наравне с идейным вдохновителем. Хорошо иметь брата, единого с тобой лицом и сердцем, безотказно преданного, принимающего твою сторону в любом противостоянии! «Вахтанг стал бы мне отличным добби, — вдруг подумал Савва, пока брат потешно краснел перед неизбежностью катастрофы. — Но пусть пока побудет Вахтангом».       Месть необязательно подавать холодной, если никто не заподозрит, что это месть. Дети балуются, это их обычное состояние! Мать не удосужилась представить им нового мужика до свадьбы. Объявить о помолвке со внезапно объявившимся отцом их сестрёнки и очередной беременности — да. А знакомство отложила, как нечто не первостепенное. По её словам — не хотелось отрывать от учёбы, но Савва всё прекрасно понял: она попросту не сочла это важным. Привезла сыновей прямиком на торжество, как какие-то модненькие декорации. Что ж. Мать выбор сделала, и Савва решил оценить его по-своему. Так, чтобы из всей свадьбы запомнилось только это. Чтобы в очередной раз мать поняла — они не мебель. — Даже немного обидно, что нас до сих пор не хватились, — Савва осмотрелся. — Идём, пора снова казаться ангелами. Брат хмуро кивнул и последовал за ним. ...— Nasty, помочь чем-нибудь? — Отвянь, Зорин, лучше займи собаку!       Ведьма Столетова метнула в мужа виноградиной, и тот поймал её ртом на лету. Буква тявкнула, напоминая о себе, и тоже получила виноградину. Тим засмеялся. Буква преданно топталась лапками перед хозяевами и таращила до невозможности светлые глаза, выжидая угощения. Валера без труда подхватил собаку на руки и принялся ласково трепать. — Кто хорошая девочка? Кто папина дочка? — Я-я! — взвизгнула Буква, и Борзой развеселился пуще прежнего. Отец никогда не признавался в том, что мечтает о собаке, да и в доме Берзариных долгое время царствовал севирьский кот. И подарок родственников Ильи стал для Вия бесценным. К отцу подлетел очухавшийся Нико и тоже зарылся острым носом в Буквину густую шерсть. В действиях старшего брата читалась неприкрытая ревность. Они с отцом так и не могли поделить собаку! Та же с наибольшим трепетом относилась к Насте, которая её кормила и подбрасывала вкусняшки. — Псы сутулые, — проворчала ведьма Столетова, украшая вазу фруктами. — Нашли себе дитятко, уже две мои шубы на ремешки распустила! А посох видел? — Неужто и его грызёт? — хохотнул Тим. — Ну разгрызть-то он ей не по зубам будет, но отметин наоставляла! Стащит и бегает, а ты лови! И такая уже ловкая шлында, фиг поймаешь. Бросит и улыбается, как дура. Ты подкрадываешься ближе, а она хвать — и наутёк! — Ну она жи ма-аленькая! — вступился за Букву Нико. — Разбаловали вы свою маленькую! — по-доброму огрызнулась мама. — Внучку вам надо!       Тим переглянулся со Светой, которую всё это время держал за руку, и та отвела взгляд. Ведьма Столетова, а с ней весь заповедный Грибовский район уже долго ждали появления наследницы. С дочерью не получилось, вместо неё родился Тим. И теперь, мама из такта не заявляла об этом прямо, но по ней было видно, как ей не терпелось обрести ту, кому должно передать владение землёй. Настя очень обрадовалась, когда у Тима появилась невеста, и приняла Свету, как родную. С пониманием отнеслась к решению той сперва встать на ноги и окончить аспирантуру. Но на эмоциях у старшей ведьмы постоянно вырывалась мечта о внучке. Она даже придумала ей имя — Ксения. В честь какого-то пульсирующего коралла. «Тебе осталось чуть-чуть подождать, матушка-Настасьюшка, ведунья грибовская. Совсем чуть-чуть, и мы уж не подведём род Столетовых», — ласково подумал Тим и погладил Светины пальчики. ... — Илюша, хочешь новость?       У Айвазова скакнуло сердце, когда Инна деликатно взяла его за руку. Он с детства не мог привыкнуть к ласковым прикосновениям, но мирился с ними и собой ради благополучия близких. Их не касалось его прошлое. — Хорошую, полагаю? — Я тоже жду ребёнка. И... Мама вроде не ведает.       Узкие от природы глаза Ильи расширились пятаками от такого сообщения. Инна улыбалась, как нашкодившая девчонка. Она уже будучи и профессором антропологии, и заведующей их кафедры сумела сохранить в себе эту детскую непосредственность, столь милую Илье. Инну, проведшую с ним многие годы бок о бок и в кафедральных баталиях, и в грязных раскопах, Айвазов любил как сестру. — Вот это да. Поздравляю! — По срокам примерно как у вас с Сашей. — Ого! Как думаешь, кто родится? — Мальчик.       Инна не отличалась ведовским даром, чем вечно огорчала Ярославу, но тут сказала с уверенностью. Илья встревожился. Третий ребёнок Инны одновременно считался первенцем Миши, и как от всякого колдуна, мог стать роковым для матери. Если их союз не был одобрен Небом. — Ты уверена, что это безопасно? — Да, уверена. Ты же слышал Светкины предсказания! И потом, — Инна положила руки на живот, — мне ни в одну прошлую беременность не было так хорошо. Как будто у меня внутри поселилась звезда. Я не шучу. — Она заметила, как Илья недоверчиво улыбается. — Он... Такой тёплый и добрый. У меня полно сил и отличное настроение. И никакого, чёрт возьми, токсикоза! Знаешь, я подумала, — голос Инны дрогнул, — нет, я знаю, я просто знаю, сама не знаю откуда! Но я жду хорза. — Вот как! — воскликнул Илья, и Инна на него зашикала. Айвазов снизил тон. — Значит Мраз и остальные трое должны были это почувствовать! Отток силы. Надо будет у него спросить или проще у Петра, раз он тут. Да-а, вот это новости! — Он, наконец, успокоился и заулыбался. — Я за вас очень рад. За Мишу и за тебя. «Только бы всё прошло хорошо, — отчего-то подумалось. — Она ведь уже немолодая. Как и Сашка. — Потом уверенность привычно взяла верх над переживанием. — Всё будет хорошо! Обязательно хорошо. И у нас тоже».       И как только Илья так подумал, в небе над балконом, на котором они стояли, бликнул ярким зайчиком приближающийся воздушный борт. «Она успела». — Саша летит! Мама летит! — прискакали Светка с Бусинкой. — Мы готовы? — Всегда готовы, — Айвазов оправил манжеты сюртука. — Папочка, ты такой красивый, — ахнула дочка, прижав ладошки ко рту.       В пышном перламутрово-белом платье она и сама была похожа на волшебное облако. Темноволосая, круглолицая, с пухлыми губками и умными непроглядно-чёрными глазёнками, с родовыми отметинками Бабогуровых на переносице и подбородке Влада получилась примечательно хорошенькой. Илья никогда не считался красавцем, даже наоборот. Окружение, что на стойбище, что в детском доме, что в институтской среде в один голос приписывало Айвазову отталкивающую внешность. И Илья не понимал, как его Бусинка, имея практически полное сходство с ним, смогла уродиться такой очаровательной девочкой. Чудеса природы, не иначе. — Спасибо, дочка. — Скоро мамочка долетит, и вы поженитесь. — Влада прижалась к ноге отца, и Илья опять с трудом удержался от того, чтобы вздрогнуть. Нащупал ладонью детскую макушку, чтобы хоть как-то ответить на ласку. — Да.       Скоро они станут одной семьёй. Илья почти не верил в это, но счастливые события шли потоком, минуя его сомнения. Спасение родной земли, едва ли не ценой собственной жизни. Признание Светки седьмой Матроной Люжана и их породнение с Ильёй. Обретение однобожника, помолвка Тимура и Светки. Слияние Саши с Качуркой, её последующая беременность и согласие пожениться. Знакомство с Владой и близнецами. Илья облегчённо вздохнул и вновь заставил себя прогнать дурное предчувствие. «Всё обязательно будет хорошо. В моей жизни настали счастливые времена».