Атакованы пятёркой треф

      Торжественность кричит изо всех щелей. Повсюду шарики, ленточки, цветочки. Учителя одеты в свои лучшие костюмы. Коридоры и классы отодраны до блеска так, что во время уроков школьникам чуть ли не запрещали трогать парты и двигать стулья. Одним словом - пафос… Но это и неудивительно. С каждой минутой в учреждение прибывает всё больше журналистов. Кто-то из газет, кто-то с телевидения, а кто-то из интернет порталов. И если какому-то непричастному к этому событию человеку расскажут о причине всего этого кипиша, тот лишь рассмеётся. Ведь это всё ради школьного собрания… Того, которое в любой другой школе проводится кое-как. Но тут другое дело! Речь идёт о лучшей школе округа, у которой есть целый перечень грантов от властей и куча учеников, которые приходятся родственниками чиновникам и депутатам. Она может себе позволить проводить ежегодные собрания громко, делая из этого светский приём… Ведь не только учителя наряжаются ради него. Если присмотреться, можно разглядеть не один десяток дам, которые выгуливают свои бриллианты с шёлковыми платьями, и далеко не одного джентльмена с ролексами и золотыми запонками. Им нравится поддерживать эту игру в фарс. Ученики же всегда делятся на два лагеря. Одни в ожидании того, что их имя произнесут во всеуслышание и как-то похвалят, ждут это собрание целый год и, так сказать, набирают себе баллы для этого. А другие простыми словами срать хотели на всю эту показуху. Им лишь бы отсидеть эти часы притворства и умело делать вид, будто всё это им пипец как важно.              ***************              Семья Чхве прибывает в школу за сорок минут до начала собрания. Казалось бы зачем так рано? Всё просто… Они как раз из тех, кто любит поболтать со знакомыми родителями и разузнать, кто на грани разорения, а кого стоит опасаться в бизнес среде.       - Ох сколько уже народа! - восклицает Чхве Совон, мама Сана и Чонхо. - Я думала, мы первыми придем и будем постепенно со всеми здороваться. А теперь подумают, что приоритеты выставляем.       - Милая, ну какие приоритеты? Кого знакомого первым встретим, к тому и подойдем, - отвечает ей Чхве Джехёк.       - Лучше бы волновались о том, что мы по своей воле проторчим тут на сорок минут дольше нужного… - ворчит Чонхо.       - Сынок, ну что ты так? Это же твоя новая школа! Ты должен относиться к ней с чуть большим почтением.       - Ага, нам потом целую поэму об этой нудятине в клубе писать. Я читал отрывки за прошлые года. Сплошное лицемерие. Отвратительно. Это задевает моё журналистское чувство справедливости!       - Ну что поделать… Ты сам пошел в этот клуб. Это теперь твоя работа. Думаешь, мы с папой ничего против своей воли не делаем?       - Вам хотя бы за это платят… - бубнит практически про себя младший, а всё внимание перехватывает Сан.       - Мам, пап, я пойду найду Уёна.       - Сынок, вы что в школе не наговорились?       - Вот именно! - поддакивает Чонхо.       - Сан, ты пришел сюда с родителями. Неужели трудно провести с нами время?       - Нетрудно. Мы просто договорились найти друг дру…       - Мама! Папа! Здравствуйте! Откуда не возьмись появляется Чон Уён, как по волшебству.       - И тебе привет, - скорчив пренебрежительную рожицу, произносит младший.       - Ага, - лишь выплёвывает в ответ Уён.       - Ррррррр, - огрызается на него Чонхо.       - Уён, мальчик мой, привет!       - Здравствуй!       - А где родители? Я так давно их не видела.       - Да здесь где-то. Моё дело - привести их сюда, дальше сами.       - Ах, у вас всё так же…       - Давайте не будем об этом, моя дорогая тетушка, - он широко улыбается. - Надеюсь, вы не будете против, если я побуду с вами?       - Ох, о чём речь, милый? Ты нам как третий сын хах!       - Ну да, кому сдалось моё мнение… - больше себе, чем другим кряхтит Чонхо.       - Только нам надо кое с кем поболтать. Вы с нами будете? Или где-то подождёте?       - Я не против поболтать, - улыбается Чон.       - Дорогая, а вон господин Пак кстати! Подойдем к нему?       - Обязательно к нему? - надувается Уён.       - Раз согласился, потерпи, - мягко шепчет ему Сан.       - Добрый день, господин Пак! - практически хором здороваются родители.       - О! Совон, Джехёк! Что за формальности? Мы же знакомы с университета.       - Но вы ведь были нашим старшим, - с хитрой улыбкой смотрит на него Джехёк.       - Хахахаха решил напомнить, что ты ещё в юности ко мне, как к господину, обращался? Я вспомнил.       - Ахаххаха только хотела сделать комплимент, что вы потрясающе выглядите! Годы вам на пользу!       - Да бросьте вы! Я же и так не слишком стар.       - Хааххахаха удивлен, что с вашей занятостью вы все равно каждый раз приходите на школьные мероприятия!       - Ну статус главного спонсора обязывает… К тому же должен же я, как хороший отец, приходить на публичные выступления своего единственного сына.       - Ох а мы и не слышали, что Сонхун опять будет представлять учеников!       - Да, предложили. Он хотел отказаться, но я настоял. Почётно всё-таки.       - Настояли? - вдруг откликается Чонхо.       - Ох, это наш сын, если вы не помните.       - Конечно помню. Даже видел его статьи. Весьма занятное чтиво.       - Благодарю за оценку моей работы, но всё-таки мне любопытно, что там насчёт Сонхуна?       - Да не интересна ему ораторская деятельность. Даже не понимает, как это будет полезно ему в будущем. Вот и приходится заставлять.       - Хм, понятно, - парень принимает задумчивое выражение лица и достает телефон.       - Надеюсь, ты не рискнешь писать о моем сыне статью? - принимает серьезное выражение лица господин Пак.       - Чонхо! - пугается мама.       - А, - вдруг будто приходит в себя младший. - О. Эм. Хм. Нет конечно, - затем заметно грустнеет в лице.       - Я рад, что ты хочешь раскрыть свой потенциал журналиста, - хлопает его по плечу старший. - Но лучше найти безобидных жертв, - он улыбается и обращается к Совон и Джехёку: - Давайте поговорим позже. Я должен найти сына.              *****************              Сонхун стоит в кабинете, который сегодня все, кто участвуют в собрании, называют гримёркой (что лишний раз подтверждает, что это какой-то концерт…). Он внимательно читает слова, которые ему меньше чем через час предстоит произнести с невероятной уверенностью и убедительностью. Плевать, что с половиной текста он не согласен. Проходя глазами по строчкам он невольно хмыкает и лыбится от того, каким лицемером ему предстоит стать. Кто вообще придумал, что слова представителя учеников придумывает и пишет учитель? Какой же бред… В прошлом году речь была более сносной. Но сейчас они прямо заврались!       Пак находит карандаш и садится за один из столов. Он начинает ставить по тексту смысловые ударения и паузы, чтобы хоть как-то превратить эту исповедь подлизы в то, что было бы не стыдно произнести на публику. Однако в душе понимает, что это не сильно ему поможет…       Занятый преобразованием текста, Сонхун даже не замечает, что в кабинет кто-то заходит.       - Пак Сонхун, до выхода осталось пять минут! - раздается звонкий низкий голос.       - А!? Что?! Как так быстро!??!? - парень тут же поднимается с места и начинает бегать глазами по помещению в поиске источника звука.       - Как обидно узнать, что твоя голова может быть занята чем-то кроме меня… - старший поворачивает голову в сторону окна, где, облокотившись на подоконник и раму, удобно расположился Шим Джеюн.       - Боже, это ты…       - Нет, не он, а всего лишь я, твой ненаглядный Джейки, - он строит приторно милое лицо, но всё равно вызывает у старшего улыбку.       - Привет. Ты не говорил, что придёшь.       - Но и не говорил, что не приду.       Шим отталкивается от подоконника и медленными шагами направляется в сторону Пака.       - Как ты меня нашёл?       - Естественно, шел на запах феромонов…       - А если серьёзно?       - Зануда… Услышал, что в этом коридоре можно найти всех, кто готовится к собранию. Проверял по кабинетам. Разозлил парочку учителей. И вот я тут, перед тобой, - закончив рассказ, парень действительно оказывается прямо перед старшим.       - Хахахахах и всё это было ради…? - своим лицом он показывает, что ждёт, когда Джеюн закончит за него.       Но вместо слов Шим лишь довольно приподнимает уголки своих губ, а затем быстро притягивается к лицу Сонхуна и крайне нежно прикасается к его губам своими.       Уже пятый день парни пребывают в довольно тёплых, но неопределенных отношениях. Они списываются и созваниваются при каждой возможности. После школы вместе идут в сторону дома (пусть и половину пути). В пятницу даже вместе обедали в каком-то кафе по дороге. А в выходные хоть им и не удалось выпить, как хотел Джейк, но в субботу младший сопровождал Пака в магазин, чтобы купить новый костюм для сегодняшнего перфоманса. А в воскресенье Сонхун, узнав, что Шиму нужно навестить бабушку, любезно предложил проводить его до ее дома. Из этого можно сделать вывод, что они сильно сблизились за такой короткий срок. Стоит ли за этим чудо? Нет. Просто сильнейшее желание обоих идти навстречу друг другу. Старший чувствует это. Видит, как Джеюн каждый день ищет повод проложить дорогу в новую и неизведанную ранее часть его биографии. Хочет рассказать побольше и о себе. Такое отношение очень сильно греет душу Пака.       А теперь он ещё узнаёт, что младший искал его по школе. Искал! Этого уже хватило бы для абсолютного счастья. Но причина заставляет сердце биться ещё сильнее. Чтобы поцеловать. Так ласково и невинно. Так легонько и нежно. Это их первый поцелуй с той ночи. Но Сонхун совсем не помнит, как они целовались тогда. Скорее всего дерзко и грубо. Как жаждущие животные. Даже думать о таком не хочется. Можно ли считать то, что происходит в эту секунду, их первым настоящим поцелуем? А кто ему запретит?       Их соприкосновение длиться всего мгновение, но сколько мыслей успевает пролететь в голове Пака. Джейк отстраняется и выпрямляет спину. Сонхун не знает, как сам выглядит в этот момент, но в глазах младшего он читает яркое чувство облегчения и расслабления, словно он ждал этого события вечность.       Шим рукой показывает, чтобы он пересел на другой стул, а сам садится с краю.       - Ты наверно не заметил… Но когда ты сегодня утром писал о том, что тебе до сих пор не дали текст для речи, твои слова даже через экран звучали очень тревожно.       - А? - не понимает столь резкого перехода старший.       - Пусть тебе не хочется выглядеть уязвимым, но те, кто хотят, всё равно видят твоё волнение. Как сегодня, например. Ты пытаешься делать вид, будто это выступление ничего для тебя не значит. Но ведь на самом деле тебе оно очень важно. Ты не хочешь опозорить имя школы и имя своего отца. На тебе лежит большая ответственность. А ты даже мне не захотел об этом рассказывать. Должно быть грустно, что ты до сих пор мне не доверяешь. Но я всё понимаю. Поэтому я должен был тебя поддержать любым способом. Извини, что выбрал самый приятный для себя, - он неловко улыбается.       Сонхун немного теряется от столь душещипательного монолога. Даже в окружении людей он всегда чувствовал себя одиноким и никому не нужным. Но тут человек волнуется за него, переживает о его чувствах. Какое-то непривычное ощущение.       Он аккуратно берет его руку в свои ладони и нежно сжимает её. Шим сначала смотрит на это, а затем поднимает взгляд на лицо Пака. В этом взгляде спрятано столько нежности, что у старшего сносит голову. Он тихо спрашивает:       - А можешь поддержать меня ещё чуть-чуть?       Сразу после услышанных слов губы Джеюна начинают расплываться в улыбке всё шире и шире. Не раздумывая, он наклоняет голову и вновь прижимается к старшему своими губами. Сонхун, немного поразмыслив, приоткрывает рот. Почувствовав лёгкий вздрог младшего, он понимает, что тот сделал то же самое. После этого их второй поцелуй нельзя назвать таким же невинным, как первый. Парни по очереди проникают своими языками в рот друг другу. Расцепив руки, они начинают водить ими по плечам, рукам, щекам - всюду, куда достанут. Сонхун абсолютно перестает соображать. Все эти движения настолько завораживающие и соблазнительные, что его голова отлетает на тысячи километров отсюда.       Горячее дыхание Джейка обжигает кожу. Это даёт старшему знак, что не он один сейчас наслаждается моментом. Но вдруг от него отстраняются…       - Если… - глубокими вздохами Шим пытается выправить дыхание. - Если ты покажешь, что моя поддержка тебе помогла, вечером я вознагражу тебя.       Младший мог думать, что эти слова придадут Сонхуну мотивацию ещё внимательнее читать свой текст, пытаясь запомнить. Однако тот лишь с ещё большей силой вцепился в тело Джеюна. Он целует его жадно, целует страстно. Так, словно готов послать это выступление куда подальше, чтобы провести как можно больше времени со столь желанным им парнем. Пак не чувствует сопротивления, даже наоборот… Он ощущает, как чужие руки активно бродят по его телу, то и дело задевая чувствительные места, отчего делается одновременно хорошо и невыносимо.       Боже, они делают такое прямо в школе… Прямо в кабинете. Где проходят уроки. И куда в любую секунду могут…       - Добрый день.       Этот голос эхом разносится в ушах Сонхуна, каждый раз становясь все громче и злее. Ну почему? Почему из всех людей именно он? Неужели судьба не может дать ему и недели, чтобы побыть счастливым? Это обидно… Это больно…       - Господин Пак?! - выводит старшего из оцепенения другой, более дорогой его сердцу голос. - Это… Это не то, что вы подумали! Мы просто…       - Прошу прощения, могу ли я дать своему сыну несколько наставлений перед его выступлением? - он улыбается своей фирменной холодной и безэмоциональной улыбкой.       - Да… - Сонхун видит, что Джеюн пугается этого выражения лица, но не может выдавить из себя ни слова. - Конечно! Я пойду, найду своих родителей. Хорошего вечера! - напоследок он бросает на старшего тревожный взгляд.              - Как у тебя дела с подготовкой? - действительно спрашивает лишь об этом отец.       - И это всё, что ты хочешь узнать?!       Сонхун не может сдержать возмущения. Он прекрасно понимает, что отцу плевать на него. Но парень надеялся, что хотя бы его ориентация заставит того поволноваться.       - А что мне нужно ещё узнать? - невозмутимо говорит Пак.       - Почему я целовался с парнем?! - Сонхун едва сдерживает слёзы.       - Хмм… - устало вздыхает отец. - Ты правда хочешь поговорить об этом именно сейчас?       - Да!       - Что ж, хорошо. Мне искренне плевать, кого ты трахаешь или хочешь трахать. В любом случае, когда мне станет нужно, ты выйдешь в свет с какой-нибудь приличной особой. Сейчас у меня дела идут хорошо, так что разговора об этом пока не было. Но в целом… думаю, ты понимаешь, что я не тот, кто имеет право читать тебе мораль, с кем можно спать, а с кем нет, так что и отношусь к этому спокойно.       - Да как у тебя язык поворачивается такое говорить!? - злость Сонхуна возрастает с каждой минутой.       - Хах… Сын, говоришь так, будто первый день меня знаешь. Я же всегда таким был в конце концов…       - Но, к сожалению, я не теряю надежду, что ты изменишься!       - А пора бы…       - Я никогда в жизни не буду играть отношения на публику!       - Посмотрим…       - Смотреть будет не на что!       - Так ты разобрал речь?       - Да!       - Вот и славно, - он разворачивается и направляется к выходу.       - Я сегодня не буду ночевать дома!       - Понятно, - дверь закрылась снаружи.       Сонхун остаётся стоять в комнате, осознавая, что пережил самые сильные эмоциональные качели в своей жизни.       А в его кармане тем временем лежит телефон с непрочитанным сообщением от Джеюна: “Надеюсь, что всё будет хорошо! Приходи сразу после выступления в спортзал.”              ***************              - Конхи, я, кажется, забыла записную книжку! - в ужасе окликает мужа Хенэ.       - Дорогая, брось, зачем она тебе?       - А как же! Мы на собрание пришли!       - Хахахаах я бы скорее это назвал спектаклем. Да, Чонсон?       - Согласен, пап. Но всё-таки это собрание - традиция. Так что не стоит жаловаться хех.       - И вы хотите сказать, что ничего важного не будут говорить? - возмущается женщина, над которой хихикают мужчины.       - Конечно будут, - тихо, но четко отвечает Джей. - Сообщат, сколько миллионов потребуется на никому не нужные компьютеры в этом году.       - Как это никому не нужные?       - Так нам ими пользоваться не разрешают…       - Да как так… А может…       - Милая! - вмешивается Конхи. - Не волнуйся. Наше дело маленькое. Обеспечивать комфорт учебы наших детей.       - Да, ты прав… Но хотелось бы, чтобы не только мы обеспечивали им комфорт, но и школа тоже…       - Поверь, они стараются, - мужчина аккуратно приобнимает свою жену, что заставляет Пак Чонсона отвернуться.       - Кстати! - восклицает Хенэ. - Где нам найти Сонхва? Он говорил, что придет с Чонвоном, - теперь Джей ещё и кривит лицо в знак отвращения. - Но мы ведь не обговорили, во сколько и где встретимся!       - Напиши ему, что мы в коридоре на первом этаже. Звонок он вряд ли услышит.       - Да-да! Хорошо, - она быстро набирает текст.       Джей наблюдает за движениями своей мачехи, а в голове пролетают различные мысли. Сегодня они впервые появятся на публике все вместе, вчетвером. Как семья… У родителей наверное от этого события бабочки в животе летают. Но лично у него зубы от злости сводит… С такого же всё и начинается! Сегодня школьное собрание. Завтра ужин с коллегами отца. А через неделю семейное застолье? Мерзость! Если бы не обязательность этого чертового собрания, Пак ни за что не пошел бы в компании своей новой семейки…       Но вот проходит минут десять ожидания, как в поле его зрения появляется самый ненавистный им человек. Парень концентрирует всё своё внимание на недобрате, не замечая никого вокруг целую минуту. Но как только он подходит совсем близко к нему и родителям, его сосредоточенность прерывает чужой голос.       - Добрый вечер, господин и госпожа Пак!       - О, Чонвон, правильно? - уточняет Конхи, который лишь раз в жизни видел этого парня.       - Всё верно!       - Привет, дорогой, - Хенэ тоже здоровается с искренней улыбкой, но как только её взгляд поворачивается на Сонхва, в глазах появляется чётко заметная боль и обида; то же самое можно сказать и о Конхи.       - Здравствуй, мама, привет, Конхи, - говорит младший.       - Да, здравствуй, - безэмоционально отвечает женщина, а мужчина просто кивает.       И только в этот момент Чонсон понимает, что семейный поход в школу может получиться не таким отвратительным, как он ожидал. Как он мог забыть, что сделал на пятничной вечеринке!? Это же буквально оказалось его спасением!       Приветствую! - отвечает он довольной улыбкой на непонимающие взгляды младших.       - Ох, дорогой, смотри! - Хенэ показывает на двух практически пожилых людей. - Это же господин и госпожа Кан. Нужно подойти поздороваться! - она пытается произнести это искренне, но на самом деле невооружённым глазом видно, что она хочет скрыться от сына, которого ещё пятнадцать минут назад так сильно желала увидеть.       Взрослые отходят в сторону, оставляя школьников одних. Джей облокачивается на стену и скрещивает руки, уставившись на Сонхва с Чонвоном.              *******************              Чонвон сильно хмурит брови. Ему прекрасно известно о чудесных отношениях Сонхва с его мамой. Поэтому такое холодное поведение с ее стороны вызывает у него задумчивость, а к тому же судя по недоумевающему взгляду друга, он похоже и сам не понимает всего происходящего.       Ян наклоняется к уху Пака и тихо спрашивает:       - Ты что-то натворил?       - Где больше двух, говорят вслух, - недовольным и прожигающим взглядом смотрит на его действие Пак Чонсон.       - Ты ошибся песочницей… - хочет проигнорировать такое вмешательство младший и делает попытку установить с другом зрительный контакт.       Однако вдруг старший срывается с места и занимает то минимальное пространство, что было ними. Это выглядит странно и пожалуй даже дико…       Но ничего не поделать. Теперь, чтобы шепнуть что-то Сонхва на ухо, Чонвону нужно будет обогнуть выпячивающую грудь старшего. Нахмурившись пуще прежнего, Ян показушно хочет сделать вид, будто его не смущает этот назойливый парень. Он начинает чересчур громким голосом задавать тот же вопрос:       - СОНХВА, ТЫ ЧТО-ТО НАТВОРИЛ? - он направляет свою речь прямо в ухо Джея.       Произнеся вопрос со всей мощью и злостью, Ян немного отстраняется, как вдруг его нос улавливает крайне приятный аромат. Что-то нечёткое… Хвоя. Цитрус. Мята. И всего по чуть-чуть. Так вкусно. Так маняще. Сам не понимает, как и зачем, но младший приподнимается на цыпочки и тянется носом прямо в шею Чонсона. Он наслаждается этим будоражащим запахом всего секунду, однако в его голове эта секунда длится календарный год. Но всё хорошее когда-то заканчивается. И заканчивает это хорошее сам источник его наслаждения.       Округлив глаза и покраснев, Джей толкает его в плечо так, что во избежании падения младшему приходится сделать три шага в бок. Только найдя равновесие, до него доходит вся суть происходящего.       - Ты чё блять творишь?! - не сильно громко произносит Пак с явным страхом в глазах.       - Ах… хммм… эмм…       И что сказать? Как объяснить? Что его переклинило от запашка? Что он как девчонка повелся на апельсинку? Ну это же смешно!       - Хахахаха а ты что подумал? Что засос тебе поставить хотел? Ну так да. Ты против? - сам не зная, что творит, он опять начинает тянуться к шее старшего.       - Блять! Отвали! - Чонсон всей своей силой отталкивает младшего.       - Но ты же сам встал рядом со мной! Разве тебе не хочется моего внимания? А поцелуя? - немного пережив ту неловкость, Ян уже полностью входит в свою новую роль, чтобы подставить Пака.       - Ха? - взгляд старшего становится не столько испуганным, сколько удивлённым. - Мне твоего внимания?       - Конечно моего! Подумай, кого ещё из школы ты хочешь задеть так же, как меня? Хва не в счёт. Да если бы у меня были косички, ты бы в итоге выдрал их с корнем!       - Хочешь сказать, что ты мне нравишься? - серьёзно задаёт вопрос Джей, чем вводит Чонвона в ступор.       - Да! Я тебе нравлюсь! - быстро и вряд ли подумав, отвечает младший.       - Хах! Думаешь, мне мог бы понравиться человек, избивший меня?       - Извращенцев во все времена много… - пожав плечи, спокойно отвечает Ян, уже пребывая в наслаждении от этих издевательств над старшим. - Про Стокгольмский синдром не слышал?       - Стокгольмский синдром, говоришь? - лицо старшего резко меняется, и на нем появляется дерзкая ухмылка. - Так что? Может в заложники меня взять хочешь? - он приближается на опасное расстояние к Чонвону. - Запереть где-нибудь? А в шею полез, чтобы вырубить? Сонную артерию найти? - наглость такой версии буквально выводит Яна из себя, из-за чего он больше не может поддерживать свою игру.       - Да ты в край охуел? - пуская дым из ушей, он пихает Чонсона в грудь, но тот не двигается с места.       - Извини, что разгадал твой план… - разыгрывая сожаление, корчит моську Пак. - Я отойду ненадолго, - он направляется в мужской туалет.       - Чтоб тебя там обоссали вместо меня! - кричит ему в спину младший, после чего поворачивает голову в другую сторону и замечает тихо стоящего в сторонке Сонхва. - Ну а ты мог хоть слово сказать? - немного разочарованно обращается к другу Ян.              *********************              Очередная семья, которая приходит на собрание, это семья Ли вместе с их сыном Нишимура Рики.       Резко окружившая парня толпа немного пугает его, отчего сердечко чуть ускоряет свой темп. Но вдруг он чувствует на своем плече откуда-то взявшееся тепло. Повернув голову в бок, он видит крепкую мужскую ладонь, сжавшую его руку.       - Не против, если я буду держаться за тебя? - с улыбкой на лице спрашивает сына Ыну, пытаясь завуалировать в этом вопросе искреннюю поддержку. - Боюсь, что потеряюсь.       - Ага, - легонько, но очень даже заметно улыбнувшись в ответ, откликается Рики.       - Я думала, что студентов у нас слишком много. Но в сравнении с сегодняшним днём, у нас там всего лищь три лилипута… - поражается Мина.       - Ну ничего. В конце концов, это наши будущие студенты, - второй рукой приобнимает жену за талию Ыну.       В этот момент Рики вдруг ощущает духовное единение с родителями. В центре отец. По бокам он с мамой. Руками Ыну они стали одним целым. Конечно не телом, но душой точно. Теперь сердце парня бьётся сильнее не из-за толпы, а из-за нахлынувшей на него теплоты близких ему людей. Он чувствует, что должен что-то сделать. Сказать что-то. Что-то, что было бы им приятно услышать. Такого момента может больше не быть.       - Спасибо, что пришли со мной сюда… мам, пап…       Первого слова уже хватило бы, чтобы привести родителей в полное умиление. Однако нет, сын решил добить их полностью. Нишимура видит, как Мина чуть ли не трясётся от шока, а Ыну бегает глазами по коридору, не находя в себе сил сконцентрировать на чем-то одном свой взгляд. Такая реакция не может не напугать. Рики встаёт перед ними обоими и прикасается руками к их плечам так, как совсем недавно предпринял попытку успокоить его Ыну. Парень начинает медленно переводить взгляд с одного на другого, как бы вводя их в какой-то транс таким обрядом. Проделав эту манипуляцию раз десять, он опускает глаза вниз и, решив видимо, что его слов ранее было недостаточно, решает добавить:       - Я правда благодарен вам…       - Сынок… - Мина с искренним умилением смотрит на него.       - Не стоит нас благодарить, - отвечает за жену мужчина.       - Надо, - Рики поднимает на них взгляд снова. - Давно надо было… Простите, что со мной так сложно.       - Боже, Рики! - не может сдержаться мама. - Да нам вовсе не сложно! Нам в радость! Всё, что с нами происходит! Всё, что происходит с тобой! Это мы хотели поблагодарить, что ты сам позвал нас на собрание. Что мы не пошли порознь, как в прошлом году. Это очень ценно для нас! Ты очень ценен для нас!       - Да, сын, мама права! - улыбается Ыну своей профессорской улыбкой.       - Права… - перенимает эту улыбку у отца Рики.       - Всем здравствуйте! - из ниоткуда возникает Сону с родителями.       - О! Тэсок, Суин! Как давно не виделись! - подходит, чтобы пожать им руки Ыну, Мина следует за ним.       - Да! Полгода точно… - косится на детей новоприбывший мужчина.       - Ужас! На мой день рождения обязательно позову вас! А то никуда не годится! - трепетно произносит Мина.       - Хахахаха, - все четверо родителей начинают мило болтать о том и о сём.       - Держи, - слышит Рики голос прямо в своём ухе.       Повернув голову, он вновь замечает стоящего рядом и улыбающегося ему широкой улыбкой Сону. Тот тычет ему в грудь стаканом с каким-то напитком.       - В ларьке по дороге увидел новый вкус. Ананас и арбуз. Подумал, тебе должно понравиться.       Такой незначительный для других, но столь значительный для него знак внимания за секунду делает в сердце Нишимуры чёрную дыру, способную поглотить в себя всё, что к ней приблизится. Сону всё ещё помнит его привычки. Он подумал о том, что Рики будет волноваться на сегодняшнем семейном мероприятии, вот и решил предпринять попытку его успокоить посредством сладкого коктейля. Ведь ничто не расслабляет его сильнее, чем сахар.       Взяв стакан в руку и приблизив трубочку ко рту, Нишимура начинает всасывать блаженную жидкость. Приторный вкус мгновенно заполняет все нейронные соединения и нервные окончания. Уже ощутив подступающее спокойствие, задаток которому положил ещё Ыну, парень наконец может сосредоточиться на вкусе. Ананас чувствуется ярче арбуза, однако он не сильно перетягивает одеяло на себя. Это сочетание весьма лёгкое и сочное, со временем даже перестаёт чувствоваться приторность. Очень даже неплохо!       - Вкусно, - тепло улыбается Рики.       - Правда? Я свой выпил по пути. Мне тоже очень понравился. Правда насчёт тебя я сомневался… Всё-таки тропические вкусы ты не особо любишь.       - Люблю… - вдруг само вырывается изо рта парня это многозначительное слово, что заставляет Кима выпучить глаза.       - Ой, а что это у вас такое? - разбавляет неловкое молчание Мина.       - Ах, да мы по дороге сюда купили себе напитки. Сону взял и для Рики. Если бы знали, нет ли у вас на что-то аллергии, то купили бы всем! - заманчиво рассказывает Ким Суин.       - Понятно. Вкусно? - мило наклонив голову, спрашивает госпожа Ли.       - Мгм, - кивает отлипший от неловкости Нишимура. - Хочешь попробовать? - и на удивление всех протягивает ей стаканчик.       Рики понимает, в каком непривычном свете он предстал перед всеми. Однако эта мысль пришла ему в голову на секунду позже той, в которой он искренне захотел, чтобы Мина попробовала этот коктейль. И даже после того, как он увидел ошарашенные лица, всё равно хочет поделиться напитком с родителями.       - Ах… - колеблется женщина. - Ну если ты предлагаешь… - и она аккуратно начинает придерживать рукой протянутый ей стаканчик, делая буквально пару глотков. - МММ! - восторженно мычит она. - Очень вкусно! Словно в лето окунулась хах, - Рики приподнимает уголки губ.       - Ой а можно и я хлебну? - вдруг захватывает всеобщее внимание Ыну.       - Хах, да, конечно, - видя такое расслабленное выражение лица сына, мужчина немного краснеет, но всё-таки делает глоток.       - Мннн!!! А где вы купили? Мы на обратной дороге заглянем туда!       - Хахахаха - все потихоньку растворяются в этой семейной обстановке.       - Кстати, Ыну, Мина, хотел у вас спросить! - вдруг Сону становится особенно оживлённым.       - Что такое, дорогой?       - Я тут стал задумываться об университете, и мне очень интересен наш местный ВУЗ. Может вы как-нибудь расскажете мне о нём? - и дураку понятно, что чету Ли не на шутку воодушевил этот вопрос.       - Правда!? Но ты же знаешь, что мы специализируемся далеко не на всех направлениях?       - Конечно! Я кое-что уже почитал, но было бы полезнее, если я обсужу это непосредственно с представителями заведения, - последние слова он будто специально произносит с особой гордостью.       - Ох ну это конечно! - поддерживает такое мнение Ыну. - А вообще даже знаешь… - он затихает. - Думаю, самым лучшим вариантом будет, если ты придёшь к нам как-нибудь после школы.       - Правда? - светится Ким.       - Надеюсь, это вас не сильно затруднит, - придерживается субординации Тэсок.       - Что вы! Уделять внимание абитуриентам очень важно! - объясняет господин Ли.       - Это правда! - соглашается Мина. - Ну так что, ты придёшь?       - Ох, конечно, мне очень хочется… Но… Это ведь университет. Там столько незнакомых людей. Это как-то… страшновато.       - Я могу пойти с тобой, - будто по бессознательному желанию быстро произносит Рики.       - Правда?! - глаза Сону опять загораются звездным светом, а в голове Нишимуры пролетают мысли о том, что даже если бы у него был поминутно расписан следующий месяц, он все равно нашел бы часик, чтобы пойти за этой звездой.       - Да.              ******************              Минги отводит своих родителей в актовый зал, а сам, чтобы не сидеть на месте, решает пройтись по школе в поисках знакомых. Он перекидывается парой фраз с отцами Джея и Сонхуна, получает комплименты насчёт своей внешности от мам Хонджуна и Хисына, а также объясняет ещё другим родителям, что его отца с матерью они могут найти уже в зале.       Идя по коридору и ища новую жертву, он вдруг видит объект своего безудержного интереса. Чон Юнхо.       Тот стоит вроде бы один, однако если присмотреться, можно увидеть, что около него туда-сюда ходят с телефонами в руках весьма молодо выглядящая женщина и мужчина в годах. Раз в десять секунд они невзначай что-то говорят друг другу, а раз в 30 секунд обращают внимание на Юнхо. Но тому будто нет до этого дела. Он просто стоит, засунув в руки в карманы, и смотрит в пол, видимо дожидаясь, пока те закончат разговоры и пойдут занимать места в зале.       Минги понимает, что между ним и одноклассником сейчас отношения хуже некуда. Но в то же время ему так не хватает общения с ним. Даже пять минут обсуждения баскетбола необходимы ему как воздух. Да что там обсуждения! Просто находиться в метровой близости от этого человека для него ценнее любого спортивного трофея! Но уже неделю он пребывает в зоне лютого игнора. Это невероятно сильно царапает его душу. Как будто ноготочком проводят по хрупкому стеклу. Остаётся тоненьких след и слышен мерзкий скрип. А если надавить чуть сильнее, то душевный сосуд и вовсе разобьётся.       Поставив всё на кон, парень направляется к Чону. Его мозг строит такую логическую цепочку, что, находясь в обществе родителей, тому будет неловко продолжать их тёрки, и они смогут спокойно поговорить. Грея себя надеждой, он подходит к однокласснику.       - Привет! - и с улыбкой на лице поднимает руку.       Юнхо, словно находясь под каким-то дурманящим средством, с еле приоткрытыми глазами поднимает на него голову. Даже не надеясь услышать от него взаимное приветствие, Минги тут же берет в оборот родителей. Для начала протягивает руку мужчине.       - Добрый вечер! Меня зовут Сон Минги, я одноклассник Юнхо, - но тот, будто не услышав его звонкий голос, продолжает говорить что-то в телефон про акции и падение рынка.       - ДОБРЫЙ ВЕЧЕР! - не сдается парень и встаёт прямо перед игнорирующим его человеком. - “Может это семейное?...” - думает он.       - А. Ага. Хорошо, - быстро метнув на него взгляд, отвечает отец Юнхо.       Мужчина продолжает ходить то вправо, то влево, не обращая на школьника никакого внимания. Сон поворачивается на одноклассника, ожидая хотя бы по его лицу прочитать объяснение такого невоспитанного поведения. Но тот стоит всё в той же позе и смиренным взглядом следит за его действиями.       Решив, что проявить свое мужское обаяние на женщине ему будет проще, Минги не теряет надежды и идёт к длинноногой блондинке.       - Простите… - он тянется рукой к ее локтю, чтобы физически привлечь внимание, но останавливается, подумав о неэтичности такого поступка.       - Ага, сейчас, секунду, - говорит она в телефон, после чего ее глаза в компании недовольного взгляда направляются прямо на юношу. - Что?       - Аммм… - почувствовав себя грязью на подошве, парню становится неловко, однако терять уже нечего. - Здравствуйте! Меня зовут Минги. Я одноклассник Юнхо! - уже хочет радоваться оттого, что его услышали, Сон, однако ответ мгновенно заставляет его забыть об этой задумке.       - А. Ну что ж. Я рада, - пожимает плечами женщина и возвращается к куда более важному разговору. - Так что там с форвардами? Мы отобьём убыток по ним?       Минги стоит в полном непонимании. Это что вообще за разговор такой? Он сегодня успел поговорить с десятком, а то и больше людей. Но эти двое персон оказались способны перечеркнуть все положительные эмоции от предыдущих бесед. На него смотрели, как на муху, которая жужжит им под ухом и мешает думать. Спасибо, что не прихлопнули, а лишь отогнали…       - Хорошо поболтали? - вдруг слышит он голос Юнхо.       - Издеваешься? - без какого-то отыгрыша спрашивает парень.       - Возможно… Просто было интересно смотреть, как это выглядит со стороны.       Лишь услышав это короткое предложение, до Минги доходит его значение. Это не он муха. Это господа Чон считают себя королевскими питонами. Но если он был съеден ими лишь единожды, то их сыну приходится проходить реинкарнацию чуть ли не каждый день…       - Так они всегда такие? - задаёт и так понятный вопрос Сон.       - Ну не всегда. Часов 6-7 они тратят на сон, - слыша сквозь издёвку хорошо скрытую боль, Минги медлит около минуты прежде чем задать следующий вопрос.       - Ты все ещё обижаешься?       - Боюсь, что у меня иммунитет к этому чувству… - безэмоционально говорит Чон, глядя на родителей.       - Ты никогда не говорил с ними об этом? - больше сердцем, чем головой интересуется Сон.       - А смысл? Я понял ненормальность наших отношений только несколько лет назад, когда бывший сокомандник позвал в гости. Там я увидел, как его мама с папой общаются с ним. Даже не возникло вопроса, какой из двух вариантов взаимодействия более правильный…       - И они всегда были такими?       - Сколько себя помню… Просыпаюсь от звонков, засыпаю под клавиши компьютеров. Для кого-то школа может быть местом тишины, несмотря на постоянный шум.       - Так вот почему ты всегда молчишь… - улыбается от своей же шутки Минги.       - И почему окружающие не берут с меня пример?... - очередная ирония, чтобы заглушить боль.       - В тот день… за ужином. Ты сказал, что у тебя “не самая дружная семья”. Я изобразил это выражение в самом мягком смысле. Но и подумать не мог, что у вас… настолько всё плохо.       - А я думал, что, придумывая планы по подставе одноклассников, вы хорошенько развили фантазию…       - Опять ты начинаешь?...       - Что бы ты ни сказал, всё всегда будет упираться в это.       - Я уже догадался…       - Чтоб ты понял, для меня такое отношение со стороны родителей уже давно не что-то травмирующее. Я вырос с ними. И такое вошло в норму. В начале я лишь посмеялся над тобой. Но лично мне уже давно всё равно.       Это-то и кажется Минги самым ужасным. Ведь ребенку, выросшему в таких условиях, будучи не нужным собственным родителям, может быть очень трудно существовать в обществе. Здесь может идти речь об отсутствии эмпатии и некотором хладнокровии. А этот парень сам отрубает руку, желающую ему помочь…       - Не хочешь сесть на собрании со мной?              *****************              Каждую минуту в актовый зал прибывает по десятку человек. Все бродят туда-сюда, разговаривают, жестикулируют, эмоционируют. Учителя ходят по рядам и отмечают, все ли ученики и их родители пришли. Если кого-то из представителей нет, то они ожидают услышать чрезвычайно важную причину отсутствия, наподобие аппендицита или экстренной эмиграции. Но как правило им говорят о банальном завале на работе, за чем следует лекция о том, что дети и их образование - не только лично их будущее, но и будущее всей страны. Они учтиво слушают, но как только те уходят, сразу же закатывают глаза.              Джей и Сонхва вместе с супругами Пак находят места недалеко от сцены. Чонвон же идёт к своим родителям. Волей случая семья садится в следующем порядке: Конхи, Хенэ, Сонхва и Чонсон. Только расположившись на счастливом месте, Хва ощущает свое положение. Он словно между двух огней. Но эти огни невероятно холодные, так, что пошевелиться трудно. Ладно Джей, от него чего-то другого и ожидать не стоило. Но вот мама… почему она не нежная, не ласковая, словно не мама вовсе?... Этот вопрос мучает парня уже полчаса. Но спрашивать в лоб ему не хочется. Мало ли всё это ему кажется, а у нее лишь плохое настроение или пмс… Пока есть время, нужно поговорить с ней, желательно, о чем-то хорошем. Тема сама собой приходит в голову!       - Мам! - делает паузу, чтобы привлечь внимание женщины, пока та разговаривать с Конхи.       - Да, Хва? - она поворачивается, и мужчина тоже устремляет на парня свой взгляд.       - Эмм… - секундное смущение. - Как ты работаешь на этой неделе?       - Хм… вроде бы в среду выходной должен быть. А что? - всё так же холодно и безэмоционально отвечает Хенэ.       - Ну… ведь моя комната доделана. Разве мне не стоит перевезти свои вещи в ваш дом? - он всеми силами изображает лучезарный вид, однако не находит взаимного энтузиазма в чужих глазах. Вместо этого родители переглядываются, и женщина неуверенно отвечает:       - А разве ты хочешь жить с нами?       Сонхва тут же теряется в лице. Впервые за месяцы их отношений мама напрямую спросила о его мнении. Всё время до этого она ловко манипулировала его словами, вынуждая соглашаться со всем, что она предлагает. Да он бы и не смог отказаться… Но она действительно ни разу не интересовалась, как ему Конхи, как идея о свадьбе, что он думает о переезде. Да, без этих вопросов и уточнений Пак вполне нормально жил, однако желание откровенно поговорить о своих чувствах и переживаниях всегда теплилось в его душе. Но не сейчас. Не наблюдая перед собой такие выражения их лиц. Да и к тому же, с чего бы мама резко вспомнила об этом? Странно всё это.       - Почему ты спрашиваешь?       - Брось, Хва, - вдруг берет слово Конхи. - Думаешь, мама не поняла смысл твоего сообщения? Или забыла о нём?       - Какое сообщение? - смущается парень.       - Мы не собираемся их пересказывать. Открой чат и посмотри сам, - очень хмуро говорит мужчина, пока женщина сидит, словно статуя.       - Их? - спрашивает Сонхва, пока достает телефон. - Несколько?       - Ну да. Ещё мне… - как не очень радостную новость, дополняет Конхи.       Хва совсем не понимает эти слова. Ладно мама, с ней он регулярно переписывается. Но Конхи? На его памяти он писал ему раза два, и то по просьбе мамы. Так о чем же он говорит? Открыв мессенджер, парень не видит недавнего сообщения отчиму, а также не замечает в диалоге с мамой чего-то, что могло бы ее расстроить.       - Я ничего не вижу… - он показывает, что последние сообщения были сегодня, когда они хотели встретиться, а до этого в пятницу он сообщал о том, что скоро пойдет к ним… домой…       - Ну а чат со мной?       - Уже 3 недели нет сообщений… - парень окончательно не понимает, что происходит.       - Оххх… - по Конхи видно, что он сильно недоволен данной ситуацией и разговором в частности. - А это что?       Сонхва вглядывается в текст, который действительно прислан с его аккаунта, и ужасается от этих слов.       “Эй. Конзи. Привнт. Слушай. Давно хотел скзаать. А чейчас я в твоём доме. Вот и успомнил. Он твклй отыратикльный. Весь пропитан тоьой и твоим чертовыи сыном. Вы так задольали меня. Вот правда. Если бы не мама я бы щнать вас не зотел. Вот и всё. Спокьйной ночи.”       Прочитав такое сообщение, парню в любом случае стало бы некомфортно. А тут он отправил это мужу своей мамы! Своему отчиму! И что это вообще за содержание? Ладно, про Джея может отчасти тут написана и правда. Но к Конхи парень не имеет абсолютно никаких претензий. Да и дом их вполне нормальный…       Увидев дату и время, до Сонхва доходят последние вскрывшиеся от него нюансы. Он писал это на том самом “новоселье”. Когда напился чуть ли не до потери сознания. И допущенные опечатки вкупе со странным стилем письма подтверждают его состояние. Ему тут же приходит мысль, что нужно извиниться перед Конхи, однако куда более ужасная догадка перекрывает её. Что же он написал маме?       Словно прочитав это по глазам, Конхи сам достаёт телефон из сумочки жены, открывает чат и протягивает его парню.       “Мааам. Вот знаешь чт я поеял? Не щнаешь. Я дурак. Пооому что слушабсь тебя во всём. Потому что встоечаюсь с этимм идиотами которых нужро звать семьёй. Из-за этого ч ненавижу тебя. Зпчем ты портишь мне жищнь? Оставила бы спокоцно с отцом. Или в крайнкм случае снялп отдельную кваатиру. Но нееет. Я должег всегда бытб под твоим крылои. Я так устал от этогр. Меня так это бесит. Ты бесишь. И твоя семья бесит. Ненавижу.”       Сердце Сонхва забилось, как никогда раньше. В голове эхом разносится “я не мог такое написать, я не мог такое написать”. Нет. Даже находясь в полном отсутствии контроля над своим разумом, он не мог так обидеть маму. Подняв с экрана взгляд на нее, он видит, как по ее щеке медленно скатывается одинокая слезинка. Какую же боль он ей причинил? А своим сегодняшним поведением “будто ничего не было” причиняет ее наверно ещё больше. Как ему извиниться? Как объясниться? Конечно же он так не думает. Ну… или думает не такими формулировками. В любом случае писать такое собственной матери - недопустимо и отвратительно! Он должен взять ответственность за такое оскорбление. Хотя бы словами. Хотя бы извинениями.       - Мам… - пока единственное, что получается вытолкнуть из своего рта.       - Не стоит, - наконец отмирает она. - Сейчас не время и не место это обсуждать. Мы пришли на школьное собрание, - она вытирает мокрую щеку и убирает телефон обратно в сумочку.       Услышав позицию матери как нельзя чётко, Сонхва медленно выравнивается на кресле. Он облокачивается на спинку и, уставившись на чей-то затылок перед собой, уходит глубоко в самокопание.              Всё это время справа от Хва сидит Джей и с невероятно довольной улыбкой наблюдает за происходящим.              ********************              Когда 90% зала заполнилось и практически все расселись по местам, ведущая, какая-то молодая преподавательница, начинает потихоньку настраивать всех на нужный лад.       - Добрый день, дорогие учащиеся и их многоуважаемые родители! Спешу поблагодарить вас за то, что вы присоединились к нашему ежегодному собранию, которое объединяет всю школу уже на протяжении двадцати лет! Нам очень ценно, что вы проявляете внимание к нашему учебному заведению, так же, как и мы проявляем внимание к вам, учащиеся. Надеюсь, вы все комфортно устроились, и мы можем начинать!       Все в зале внимательно слушают то, что говорит ведущая. Семья Пак несмотря на напряжённую обстановку сидит в центральной части почти у самой сцены. Чуть левее от них располагаются господа Чхве с сыновьями и решившим составить им компанию Уёном. В правом секторе зала, но тоже не сильно далеко наблюдают за происходящим Семьи Ким и Ли, которые не смогли отказать Сону и Рики сесть вместе. В левом же секторе сидят Минги и Юнхо вместе с семьёй Сон. Родители Чона расположились где-то в другом месте. В центральной части чуть поодаль примостились Ким Хонджун с родителями, хотя парню куда более важнее наблюдать за впереди него сидящими Паками. Ну и в конце зала, опершись на стену спиной, тихонечко стоит Шим Джеюн, которому родители написали, что все места вокруг них уже заняты.              Итак, ведущая начинает торжественную часть. И по традиции собраний первым делом принято отдавать честь школьным благодетелям. Она перечисляет пять имён, среди которых конечно же все слышат отца Сонхуна - Пак Донбёна. Мужчина выходит последним, завершая колонну и тем самым показывая свою важность. Он машет залу, поощряя аплодисменты, но дай бог хотя бы десятая их часть была искренней. Однако какая разница? Какой бы ни была причина, главное следствие. Ведь богачи так ценят столь редкие моменты всеобщего почитания. К успеху быстро привыкаешь. Новая сделка, прибыльный проект, иностранные инвестиции. Всё это уже давно не приносит былую радость. Это обыденность… А самолюбие тешить хочется. Вот и занимаешься подобной благотворительностью. Когда тебе готовы ноги целовать за какой-то жалкий миллион вон. Ну что может быть приятнее?       Именно такие мысли читает на лице своего отца Пак Сонхун, наблюдающий из-за кулис за происходящим на сцене. Он непроизвольно морщится от отвращения. Глядя на отца, парень искренне считает, что бизнесменам чужда эмпатия и вообще какие-либо чувства. Но… по рассказам дедушки таким его сделало время и… одиночество. Интересно, каким бы он стал, будь с ними мама…       Тем временем, пока парень пребывает в догадках, ведущая благодарит директора, остальное руководство и некоторых учителей за их вовлечённость в организацию собрания и деятельность школы в целом. Говорит она весьма красиво и как будто даже по-актерски, что и подтверждает негласное название этих “представлений”. За благодарностью следует рассказ о важности проведения данных собраний, как они способствуют сплочению всей школы, как помогают проанализировать результаты работы за год и поставить цели на грядущий период. За этими занимательными рассказами проходит пятнадцать минут.       Далее идёт ещё одна глава официальной части собрания - речь представителя учеников. Ведущая приступает к объявлению:       - По традиции, каждый год мы приглашаем одного из учеников поделиться с нами своими впечатлениями об учёбе, школе и собраниях. По счастливой случайности, третий год подряд этим учеником становится Пак Сонхун, один из самых выдающихся ребят школы. Пригласим его громкими аплодисментами!       По помещению разносятся хлопки. Первыми эту цепочку начинают, естественно, трефы, которые побуждают хлопать и остальных. Сонхун, смотря под ноги, выходит на сцену и приближается к трибуне. Его смущает внимание и аплодисменты. Тяжело поднять глаза на зал. Но вдруг откуда-то издалека разносится мощное “УУУУУУУУУУУ”, которое побуждает Пака тут же направить взгляд на источник звука. В самом конце зала стоит Шим Джеюн и, опуская руки, усиливающие звук, ото рта, радостно улыбается во все тридцать два зуба.       Такое потрясающее зрелище моментально прогоняет все страхи и сомнения. Он будет говорить! Но не залу. А Шим Джеюну. Потому что только он искренне хочет его слушать.       - Рад приветствовать вас здесь сегодня! - положив текст с речью на трибуну, начинает он. - Для меня большая честь вновь представлять учеников на этом собрании. Хотелось бы поблагодарить моих друзей и учителей, которые з-за…- вдруг запинается Сонхун, и он уже готов, оступившись, упасть в яму, как вдруг замечает Джейка, который обеими руками показывает большие пальцы вверх, а затем поднимает руки в позу силача, что на десять процентов смешит Пака, а на остальные девяносто - расслабляет и заставляет продолжить. - Которые захотели видеть меня сегодня перед таким количеством людей. За прошедший год в школе произошло много всего интересного…       Парень начинает рассказывать всё то, что написано в переданном ему листочке, переводя каждую секунду взгляд с него на Джеюна, который каждый раз придумывает новый жест для поддержки. Сонхун чувствует себя самым счастливым на свете.       - И я искренне надеюсь, что с каждым годом успехи нашей школы будут расти с геометрической прогре…       Вдруг парень случайно опускает взгляд с Джеюна на первый ряд, на господина Пака, на своего отца. Тот сидит, положив ногу на ногу, и высокомерно смотрит на парня. Его лицо словно говорит “Щенок, ты стоишь здесь благодаря мне, а сам ты ни на что не способен”. Ярость в одну секунду накрывает Сонхуна. Он что… хочет быть подобием отца? Таким же лицемером? Эгоистом? Он только нашел свое счастье! Только перестал чувствовать себя дерьмом! А тут всё перечеркнуть? Вновь ступить на скользкую дорожку мазохизма? НЕТ!       - А знаете что? Я сказал практически всё, что должен был. А теперь вы услышите то, что я ХОЧУ сказать, - сейчас Пак уже не ищет глаза Джейка, он смотрит в зал, на людей. - Я знаю, многие думают… Что меня назначают представителем из-за моего отца. Так вот вы правы! Можете похвалить свою интуицию, логику или что там у вас. Но вы представляете! Это все делается не по моей прихоти! ВАААААУ! Я бы вообще не хотел участвовать в этом фарсе. Но вот такова судьба детей бизнесменов - быть долгосрочным проектом. А таким образом я окупаюсь. И это не всё! Что там говорили о представителе? Что он высказывает СВОЁ мнение о школе и учебе здесь? Так вот, даже это фарс! Листок с текстом мне дали за час до начала собрания! Я его не то чтобы выучить не успел, а прочитал всего разок полностью. Круто правда? И это называют честью! Честь - врать нескольким сотен человек! Браво…       Последнее слово парень произносит на выдохе с невероятным облегчением. И только тогда фокусирует взгляд на зрителях, большинство из которых сидят с открытыми ртами и вылупленными глазами.       Не собираясь ждать, пока его выкинут со сцены, он удаляется сам, причём крайне быстро, чтобы никто не успел ему ничего сказать. Ему надо уйти отсюда. Уйти немедленно. И куда подальше. В голове разносится лишь “Пожалуйста, Джеюн, не разочаруйся во мне…”              ****************              В зале наступает минута молчания. Все переглядываются, будто в ожидании того, как будут исправлять эту ситуацию. В головах публики пробегают мысли абсолютно разного характера. С одной стороны стоит признать смелость Сонхуна. Пойти против власти и отстоять свои принципы - достойно уважения. Однако одновременно с этим нельзя закрыть глаза на то, что это был очень некрасивый поступок, за которым скорее всего последуют санкции. И вот вопрос: стоят ли принципы этих санкций…              Ведущая, стоящая все это время на краю сцены, наконец подносит микрофон к дрожащим губам и неловко откашливается.       - Кхм… Что ж… Это было выступление представителя учеников. Теперь можно перейти к основной части нашего собрания.       На эту бедную женщину жалко смотреть… Она так молода, что ее спокойно можно назвать девушкой. А она сейчас должна с помощью одной лишь импровизации перевести внимание с этого унизительного для школы момента к насущным вопросам… Директор же со всем руководством спокойно сидят в зале или стоят за кулисами, не придумав ничего лучше, чем остаться в своих норах…       - Просто перейти к основной части? - выкрикивает кто-то из зала. - То есть пресекать подобную выходку вы не собираетесь?       - Хм… - пугается ведущая. - Боюсь, что у нас есть план, и мы не можем от него отходить. С провинившемся учеником разбирательство будет проходить в соответствии с регламентом. Об этом вам не стоит переживать, - играя роль уверенного оратора, отвечает женщина, и как будто действительно убеждает всех взволнованных зрителей. - Итак, всё-таки давайте переходить к первой повестке!       И начиная с этой минуты все приступают к обсуждению вопросов, касающихся благосостояния школы. Слухи учеников подтвердились, никаких новых тем для болтовни не звучит. Всё по классике. На сцену по очереди поднимаются учителя и приглашенные специалисты в той или иной сфере. Они с энтузиазмом рассказывают о важности того-то или того-то нововведения, подтверждая слова красивыми картинками презентации. Выглядит, как час славы. Ну или попытка развести богатеев на деньги…       Проторчав в зале часа четыре, гости порядком устали. Многие уже не пытаются скрыть этого. Люди на галёрке даже прикрывают глаза и подкладывают руки под голову. Но вдруг разносятся заветные слова:       - Итак, на этом обязательная часть завершена. Теперь мы с радостью ответим на ваши вопросы, - улыбается ведущая, потому что на сцене помимо неё стоит ещё десяток человек, и, если что, не одна она будет под ударом.       То ли от усталости, то ли от скромности, но никто не поднимает руку первым. Кого-то это может успокоить, мол, всем всё понятно, не убавить, не прибавить. А для кого-то это выступает звоночком, что всем безразлично данное мероприятие (удивительно...).       Однако вдруг появляется уверенная рука.       - Есть вопрос.       - Да! Конечно! - всё же воодушевилась ведущая.       - Почему на собрании никак не была затронута тема школьного насилия? - встаёт со своего места, чтобы его было лучше слышно, Кан Ёсан.       - Амм… - от былой радости женщины не остаётся и следа. - Прошу прощения, вы видимо что-то путаете. Наша школа не была уличена в таких делах.       - Я выслал на почту администрации видео и фото. Можете посмотреть.       Ведущая опять теряется. Решает искать помощи, бегая глазами по коллегам. Но увы, никто не хочет ввязываться в это. Тогда она начинает с заметным волнением смотреть на компьютер, стоящий на сцене. Ведь есть проблема… Он подключен к прожектору, а значит, что, включив видео, оно будет видно всем. И пусть женщина прекрасно знает, о каких видео и фото речь, сделать вид, будто впервые о них слышит, может чуть спасти репутацию школы. Она уже хочет сказать, что посмотрит на телефоне, как вдруг кто-то из зала кричит:       - Ну? Вы будете включать видео?       - Нам тоже интересно, - поддерживает его ещё один человек, а дальше количество голосов увеличивается в разы.       Под таким давлением ведущая не может придумать отговорку, чтобы избежать просмотра. Она нехотя и очень медленно направляется к компьютеру и заходит в почту. Увидев то самое письмо, женщина ещё раз ищет поддержку в глазах коллег, но находит лишь страх ответственности. Сглотнув застоявшуюся слюну, она нажимает на первое фото. На огромном полотне высвечивается картинка, на которой изображено, как Пак Сонхва стоит на коленях перед Пак Чонсоном и держит руку на красной щеке, в то время как второй довольно улыбается, глядя на него. Вокруг при этом видна толпа людей, которые спокойно стоят и смотрят на это зрелище.       - ДАЛЬШЕ! - кричат из зала, и ведущей ничего не остаётся кроме как подчиниться этому приказу.       На следующем фото изображён Сон Минги, который держит за шиворот рубашки Ян Чонвона, стоя в раздевалке спортивного зала.       На заключительном фото видно, как Ян Чонвон, расположившись на Пак Чонсоне, злобно смотрит на него. Однако к этому неясному фото есть дополнение в виде видеозаписи. На ней отчётливо видно, как младший наносит увечья старшему и, судя по оживлённому гулу на фоне, никто не собирается их остановить.       После завершения видео зал минуту пребывает в молчании. Однако тишину вдруг прерывает женский голос.              ****************              Сонхва заканчивает смотреть видео, будто находясь в каком-то тумане. Он понимает, что его шаткое положение, в которое его ввели те сообщения, теперь полностью разрушено. Его отношения с мамой разрушены. Его семья разрушена.       Но Хенэ, которая решила отстоять честь своего ребенка, быстро выводит его из этого тумана.       - Да как вы смеете подсовывать эту подделку?!       - Прошу прощения, - откликается Ёсан. - Но все материалы подлинны.       - Вы меня за дуру держите?! Чтобы мои дети избивали друг друга?! Да я подам на вас заявление за клевету!       - Подавайте, - спокойно отвечает Кан, которого руками просит замолчать мама. - Но боюсь, что вы проиграете этот суд…       - Да ты совсем страх потерял?! - женщина совсем перестает стесняться в выражениях.       - Извините, госпожа Пак. Я правда не хотел опорочить вас и ваших детей. Я на самом деле волнуюсь по поводу насилия в школе. Поэтому и обратился с этим вопросом.       - Не хотел опорочить?! Тогда почему на двух фото из трёх изображены мои сыновья?!       - Потому что именно они и являются зачинщиками конфликтов как правило, - спокойно отвечает парень.       - Да ты!!!       - Госпожа Пак! - окликает ее ведущая. Прошу вас, успокойтесь. Мы сейчас во всем разберёмся.       - Уж попрошу вас!       - Итак, мы все увидели факты насилия. Предполагать, что это произошло вне стен школы, бессмысленно, - начинает ведущая. - Так что на лицо нарушение устава нашего заведения. Попрошу директора Мин прокомментировать ситуацию, - видимо женщина уже устала тянуть ситуацию на своих плечах, поэтому открыто передала поводья в чужие руки.       Статный мужчина, сидящий на первом ряду, спокойно встаёт, поднимается на сцену и берет микрофон.       - Я понимаю, что эта ситуация очень серьёзная. Также я понимаю возмущение обеих сторон. Я бы тоже не хотел учиться в месте, где запросто может происходить что-то подобное. Но как отец, я бы тоже возмущался, выстави кто-то моего сына в таком свете. Школа берет ответственность за произошедшее. И поскольку мы действительно не углядели за происходящими в наших стенах делами, мы не будем наказывать учеников. Все, чьи конфликты были запечатлены на фото и видео, будут прорабатывать их парами с школьным психологом. Расписание мы составим завтра же. Естественно, мы не можем абсолютно всех оставить безнаказанными. Ведь по количеству учеников на фото мы можем понять, что все происшествия были на переменах, а значит, по школе должны были ходить дежурные учителя. Мы выясним, кто это был и примем соответствующие меры наказания. Если у кого-то остались ещё вопросы, я отвечу на них, - ни Ёсан, ни Хенэ не издают ни звука. - Тогда если больше нет вопросов, я рад объявить об окончании ежегодного большого школьного собрания. Спасибо, что пришли.