Атакованы пятёркой треф

      Отдалившись на достаточно большое расстояние от актового зала и убедившись, что его никто не преследует, Пак Сонхун достает из кармана пиджака телефон. Он хочет позвонить Джейку, извиниться, если его поведение показалось тому непристойным, попросить помощи и поддержки. К его удивлению на экране высвечиваются уведомления о двух непрочитанных сообщениях. Именно от Шим Джеюна. Первое было отправлено полчаса назад. В нем Шим сообщает, что после его выступления будет ждать в спортзале. А вот второе сообщение информирует о том, что парень уже на месте. Его отправили минуту назад. Недолго думая, Пак устремляется туда.              Несмотря на то что никаких занятий и тренировок сегодня естественно не предвидится, дверь в спортивный зал открыта и легко поддаётся парню. Он заходит внутрь. Свет выключен. Не слышно ни единого звука. Как ориентироваться в кромешной тьме?       Но как только Сонхун мысленно задаёт этот вопрос, он чувствует, как чья-то рука хватает его ладонь и ведёт куда-то влево. Вспомнив планировку помещения, Пак понимает, что они направляются в раздевалку.       Спустя секунд десять рука отпускает его, побуждая остановиться, а затем включается свет.       Перед старшеклассником стоит Шим Джеюн. В белой, чуть помятой рубашке. В сидящих по фигуре школьных брюках. И коричневых кроссовках. Такой простой. Такой настоящий.       От этой картины Пак вспоминает, в каком представлении он участвовал пять минут назад… Какую отвратительную роль ему приходилось играть… Как он искренне верил в то, что таким образом сделает отца счастливым… Но тому плевать… Было плевать, есть и будет…       Сонхун чувствует, как его зрачкам становится мокро. Не в состоянии терпеть переполняющую его глаза влагу, он вынужден моргнуть. Из-за этого вода выходит из берегов и под тяжестью земного притяжения начинает течь вниз по щекам и подбородку.       Старший не знает, насколько жалок его вид, однако предполагает, что он критически ничтожен… Ведь уже спустя три секунды Джеюн подходит к нему вплотную и крепко обнимает всем своим телом. Это не способно заглушить ту боль, которую в очередной раз причинил ему отец. Однако внезапно нахлынувшее на его грудь тепло смогло прикрыть те ворота, через которые в сознание парня проникали все более и более гнетущие мысли.       - Ты молодец, - Сонхун слышит это, словно сквозь аквариум. - Ты сделал всё правильно, - слова никак не откликаются в его душе.       - Можно мне сегодня остаться у тебя? - самое важное, что волнует Пака на данную минуту.              ********************              Собрание официально завершилось. Люди толпами направляются к выходам из зала. Кан Ёсан с чувством выполненного долга идёт следом за своими родителями, как вдруг слышит очень громкое:       - ЁСАН-ХЁН! - он оборачивается на звук и видит, как сквозь спешащих к гардеробу людей к нему пытается пробраться Чхве Чонхо.       Парень быстренько сообщает родителям, чтобы те подождали его в машине, а сам остаётся в зрительских рядах.       Спустя пару минут к нему добирается младший. Но оказывается, за ним следовали ещё Чхве Сан и Чон Уён (второй больше следовал за своим парнем, а не за ним).       - Ёсан-хён, ты что натворил!? - взволновано спрашивает Чонхо.       - А что я натворил? - безмятежно уточняет старший.       - Не притворяйся, что не понял! - его состояние граничит между отчаянием и злостью.       - Каким образом вопрос школьного насилия касается тебя?       - В смысле каким?! Ты забыл, кто распространял новости об этом насилии по школе?! Я блин! Не подумал о том, что я тоже могу пострадать!? Может меня выгонят из клуба? Или вообще из школы?!       - Чонхо, успокойся, - вмешивается Сан. - Директор сказал, что санкций против учеников не будет. Так чего ты волнуешься?       - Нееееет! Он сказал, что не будет санкций против конфликтующих учеников! А я не в их числе!       - Я всегда говорил, что от Кана надо держаться подальше. В тихом омуте, как говорится… - встревает в разговор Уён и скрещивает руки на груди.       - В моем омуте точно чертей поменьше, чем в твоём, - огрызается в ответ Ёсан. - Чонхо, послушай, неужели ты не понимаешь, что в этих конфликтах ты тоже жертва? Да-да, тебя ведь использовали и шантажировали. Думаешь, всё это так просто прекратилось бы? Нет! Они бы и дальше стали тебя использовать в своих целях, ведь ты уже “под их крылом”.       - А кто тебе сказал, что мне не нравилось быть “под их крылом”?! Может я бы даже смог однажды обзавестись своими крыльями?!       - О чем ты говоришь? - пугается Кан.       - А о том! Может я бы смог стать новым поколением трефов? А ты лишил меня такого шанса!       - Хах… - не выдерживает старший. - Новым поколением трефов? Они что по-твоему… гильдия или королевская семья?       - Это не важно! Важно, что их авторитет ничто не затмит!       - Что ты несёшь в конце концов?! - не выдерживает Ёсан. - Какой нахер авторитет? Они всего лишь кучка недолюбленных мальчиков, которые не получают похвалу от родителей, вот и хотят лавры от тех, кого считают более слабыми. Ты не такой! Тебя любят! - из-за смутившегося лица младшего парень добавляет. - Родители и брат…       - Дело не в любви. Дело во власти!       - Да кому нужна власть, если у тебя есть любовь!?       - Ты женских романов перечитал?       - А ты видимо фашистских романов?       - Потише с выражениями!       - Ты сам вынуждаешь!       - Прекратите! - резко не даёт им продолжить эту словесную дуэль Сан. - Ёсан, я верю, что ты сделал это во благо моего брата. Ведь я знаю, что ты с детства никогда не желал ему зла. Но ты должен понимать, что, если его эта история как-то коснётся, ты должен будешь понести ответственность.       - Я никогда не уходил от ответственности, когда дело касалось Чонхо, - глядя прямо в глаза старшего брата, отвечает Кан.       - Тогда возьми ответственность и поговори с трефами, чтобы они взяли меня в ученики!       - Как сказал твой брат, я никогда не желал тебе зла… - полон серьезности старший. - Так что сразу скажу, что никогда в жизни этого не сделаю, - Чонхо морщит лоб от гнева.       - Ооооооооой, - изображая зевание, произносит Чон Уён. - Какой интересный разговор! Ну прямо сцена из драматического фильма. Герой переубеждает героиню вступать на скользкий путь грязи и порока. Хоть камеру доставай!       - Был ли в твоей жизни случай, когда ты не встревал в чужой разговор? - закатив глаза, интересуется старший.       - Бывали конечно! Но там уж совсем скучные темы поднимались…       - А тут весёлые?       - Естественно! Два обсратыша решают, у кого яйца круче.       - Уён, ты опять забыл, что я брат твоего парня!? - закипает ещё больше Чонхо.       - К сожалению, нет. Но проблемы в этом не вижу…       - А стоит протереть глаза! Если ты продолжишь меня мешать с грязью, я обговорю с семьёй твою невоспитанность! И неизвестно, останешься ли ты тогда маминым любимчиком!       - В любом случае Санни меня ни за что не оставит, правда, милый? - смотрит на него милыми глазками Чон, однако тот уставился в пол.       - Думаю, ты не должен перегибать палку, - тихо отвечает Чхве.       - Что ты сказал? - не понимает Уён.       - Я долго закрывал глаза на твоё пренебрежение к Чонхо. Но с каждым разом ты всё хуже фильтруешь слова, касающиеся моей семьи. И мне все сложнее сдерживаться. Думаю, ты должен подумать об этом.       Не дав другому ответить, Сан разворачивается и уходит, оставив Уёна в полном недоумении. Чонхо быстро кидает взгляд на Ёсана и бежит догонять брата. Кан и Чон молча стоят на месте.              **************              Огромный коттедж окутан во мрак ночи. Отдаленный от людской суеты, тут не слышно ни звука. Кажется, что это умиротворение должно продлиться до самого утра. Однако… Входная дверь резко открывается настежь, запуская в дом вечернюю февральскую прохладу, пошевелив порывом ветра занавески гостиной.       В коридор врывается разгневанная Хенэ, которая то поливает грязью эту убогую элитную школу, то негодует на поведение своих детей.       - Вот же ж чёртова администрация! Завтра по всем новостям об этом будут говорить! А все знают этих журналистов! Их хлебом не корми, дай чужую личную жизнь разрушить! Будут нас выслеживать по пятам!       - …       - А ещё вы! Два брата акробата! Надо же было выяснять отношения в школе!? Не в подворотнях, как нормальные пацаны, а прям у всех на виду! Что хотели показать? Что мы плохая семья? Что мы плохие родители?       Женщина срывается на крик, а из ее глаз неумолимо текут слёзы. Тот нарочитый блеск, с которым женщина пришла на собрание, полностью испарился. Сейчас она похожа на котёнка, которого вытащили из канализации. Эта потёкшая тушь и эти помятые волосы… А потерянные глаза, из которых так и льётся боль обиды и страха…       - Дорогая, я разберусь с журналистами, если они полезут с вопросами, - успокаивает жену Конхи.       - Да это меня меньше всего волнует! Пусть только попробуют приблизиться ко мне, я их таким словам научу! По гроб жизни не забудут.       - Но если они будут искать детей? Такое сложнее уладить…       - Так! - обращается женщина к младшим. - Если вы увидите какого-либо незнакомца, желающего с вами поболтать, тут же уметайтесь от него подальше! Понятно вам?       В ответ на столь грубую манеру вопроса Чонвон тут же кивает, а Джей молча смотрит в глаза мачехи, не собираясь реагировать на её истерику. Та, не удивившись этому протесту, продолжает дальше.       - Но вы… Вы разочаровали меня куда больше вашей школы… - она опускает глаза в пол, но через секунду вновь поднимает их и начинает быстро метаться между сыном и пасынком. - Столько времени скрывать, что ненавидите друг друга… Вот это да! Ну просто в актёры идти! Приятно было нас за нос водить? Главное, на все предложения по вашему сближению соглашались! А это вам совсем не надо было! Драться в школе… Чонсон, так значит тебя воспитывали?! Учили, что все вопросы нужно решать кулаками?! Бить брата… Что за библейский сюжет… Если даже мне стыдно за твоё поведение, то каково должно быть твоему отцу! А ты подумал, как расстроилась твоя мама?...       - ЗАТКНИСЬ!       Всего несколько слов разжигают глаза парня до алого цвета. Вся его кожа краснеет до неузнаваемости, а на лице появляется такое выражение, будто он готов убивать. Но при этом губы и подбородок заметно дрожат, а всё тело словно находится в оцепенении.       - Чонсон! - кричит Конхи.       - Как ты смеешь упоминать ее? - не замечает недовольство отца Джей. - Говоришь про то, что она расстроилась?! А ты думаешь, всё остальное её радует?! Что в нашем доме появилась другая женщина? Что эта женщина меняет дом, который она много лет делала для НАШЕЙ семьи? Что отец называет семьёй совершенно чужих ей людей? ЧТО ЕЁ ЗАБЫЛИ? - он поворачивается к отцу. - Что ты её забыл… Да… Это всё её безусловно радует… - на его лице появляется улыбка омерзения.       - Чонсон, твоя мама… - пытается вырулить этот разговор Конхи.       - Не смей говорить о ней! Она тебе сейчас никто! Говори о своей жене! - он поворачивается к Хенэ. - Как тяжело было казаться дружелюбным… Соглашаться на ужины с тобой… Слышать твой голос каждый божий день! Почему ты так много говоришь? Как много раз я хотел приказать тебе заткнуться… Пойми наконец! Это не твой дом. И никогда твоим не станет. Он мой. Моего отца. И моей мамы. А мамой ты здесь тоже никогда не станешь.       Говоря всё это, Джею невероятно греет душу та картина, которую он сейчас наблюдает. Хенэ стоит перед ним, будто перед расстрелом. Пустые глаза. Дрожащие ноги. И слёзы, которые бесконтрольно льются по ее щекам. Но эти слёзы не похожи на те, которые были во время её тирады. Они не от злости. А от отчаяния.       - А знаешь ещё что? Я вдоволь насладился результатами своей работы. Так что могу открыть карты. Это не твой драгоценный сынок писал вам с отцом сообщения. Это я. И послание тебе практически полностью описывает моё к тебе отношение. Было так приятно писать это! У меня будто камень с души упал. Но честно говоря, видеть, как ты разочаровалась из-за этого сообщения в своём сынишке было ещё приятнее. А теперь всё, ты смело можешь его простить и разочароваться во мне. Потому что мне насрать. Мне всегда было насрать на тебя! Всё, что я делал, как тебе казалось, для тебя, я делал для отца. Потому что думал, он заглушает вами боль своей утраты. Но с каждым днём я верил в это всё меньше. Ну что, пап, - поворачивается к Конхи. - Поздравь меня, я полностью снял розовые очки. Теперь я вижу, что эта… женщина действительно заменила тебе маму. Желаю счастья в личной жизни.       На этих словах он берет свой рюкзак и скрывается за входной дверью. Наступает минутная тишина.              ******************              Сонхва не понимает, как долго длился этот монолог его сводного брата. По ощущениям он стоит в этом коридоре вечность. Испытывает ли он боль от всего услышанного в адрес его мамы? Больше нет, чем да. Ведь всё это он предполагал с самого начала, а значит, и новостью такие откровения не стали.       Но Пак видит, какой раздавленной выглядит Хенэ. Он хочет ей помочь. Но не знает как. К тому ему все ещё трудно принять, что те сообщения - не его рук дело. Так что парню все ещё неловко перед мамой.       В итоге, на помощь приходит Конхи. Он осторожно приобнимает жену за талию и начинает пристально смотреть ей в глаза.       - Милая, хочешь воды или успокоительного?       Смотревшая до этого куда-то вдаль женщина вдруг отмирает. Она поворачивается на мужа и быстро отвечает:       - Нет… спасибо… я пойду спать…       И после этих слов Хенэ вырывается из объятий Конхи и бежит к лестнице. По привычке она хочет направиться в их спальню. Но по дороге она видит дверь в новую комнату Сонхва и по какому-то странному порыву скрывается за ней.       Потеряв жену из виду, Конхи обращается к пасынку:       - Извини, что накинулись за те сообщения, - забыв уже, что отчим тоже был в этом задействован, Сонхва сначала не понимает его слов, но затем принимает извинения. - Можешь остаться здесь. Ещё есть несколько свободных комнат.       - Ох, думаю, не стоит. Я пойду к Чонвону.       - Может, тебя отвезти?       - Не надо, его дом совсем близко.       - Хорошо, только напиши, когда дойдешь.       - Обязательно!       После этих слов он так же, как и Джей, скрывается за входной дверью. И через минут 7 оказавшись рядом с домом друга, действительно пишет сообщение Конхи. Он находит в этом действии нечто сокровенное, так как сообщает о своих передвижениях обычно только родителям.              ****************              Оставшись на ночь в доме Джейка, Сонхун на удивление спокойно засыпает в незнакомом месте. Ему снятся непринуждённые картинки, где он весело проводит время с друзьями и Джеюном. В мире грёз он легко представляет Шима товарищам, как своего парня. А они изображают искреннюю радость за их отношения. Как во сне, так и наяву парень не может сдержать улыбки. Наблюдать за самыми дорогими ему людьми - вот чего он желает больше всего на свете.       Но вдруг что-то нарушает его покой. Какое-то мимолётное прикосновение. Лицо непроизвольно морщится, а глаза вынуждены открыться. Перед Сонхуном лежит Джеюн и с улыбкой наблюдает за ним.       - Прости. У тебя чёлка на глаза нависла. Думал, она будет щекотать тебя. Попытался убрать её.       - Проснуться от твоей щекотки намного приятнее, чем от чёлки, - улыбается Пак в ответ.       - Как спалось? - в голосе слышится нотка беспокойства.       - Очень хорошо, - парень приближается к Шиму и сгребает его в объятия так, что тот упирается теперь ему в грудь лицом.       - Тогда я рад, - слышится заглушенный голос.       - Сколько времени?       - Когда я смотрел на часы, было 7 утра.       - Ты пойдешь в школу?       - Ты? - обеспокоенно произносит Джейк и поднимается в один с Сонхуном уровень, чтобы смотреть тому прямиком в глаза. - Почему спрашиваешь только обо мне?       - Потому что я сегодня прогуливаю, - расслабленно отвечает Пак. - Сам подумай, какая суета там сегодня будет. На меня всех собак пустят. Лучше один день переждать, а завтра, когда все подуспокоятся, прийти.       - В твоих словах есть логика, - рассудительно отвечает Шим. - Но не боишься, что за прогул ещё что-то пришьют?       - По уставу обойдусь каким-нибудь дежурством. Так что нормально.       - Хорошо.       - А что в итоге насчёт тебя?       - Не пойду.       - А?       - Я тоже не прочь подежурить, - улыбается он чеширской улыбкой.       - Хах как скажешь.       Сонхун крепко впивается в тело парня. Он обнимает его как будто в последний раз. Однако не чувствует никакой душевной боли. Только умиротворение. Лицом Пак зарывается в чужие волосы и вдыхает запах шампуня. Персик. Его любимый фрукт. Он готов вечность упиваться ароматом, исходящим от желанного человека. Но вдруг парень чувствует влажный след, оставленный на его шее. Нахлынувший прилив чувств заставляет его пересмотреть свои приоритеты. Сонхун с усилием отрывается от волос и вновь устремляет свой взгляд на очаровательное лицо парня напротив. Это лицо скрывает за собой что-то особенное, но что именно парень не успевает разглядеть. Потому что оно резко приближается и прикасается к нему губами. Быстро сориентировавшись, Пак полностью отдается тому умыслу, с которым младший всё это затеял. Сплетённые языки наслаждаются друг другом долгие десять минут. Руки так и блуждают по телам, поглаживая чувствительные места и хватаясь за волосы. То и дело слышатся стоны наслаждения.       Вдруг Джеюн отстраняется и смотрит на Сонхуна неуверенным взглядом.       - Я хочу попробовать ещё раз…       - Хорошо, - с улыбкой отвечает Пак и уже хочет притянуть Джейка обратно, но тот ставит перед ним руку, обозначая, что он ещё не закончил.       - Но давай сейчас я буду вести?       В первую секунду это предложение сильно смущает старшего. Однако потом он резко перестает видеть в этих словах что-то плохое. Ведь Джеюн сам говорил, что никогда не был сверху. А раз Сонхун не был снизу, то это можно будет назвать их первым разом. Когда они в равных условиях. Когда никто не должен разочароваться.       Пак вновь поднимает уголки губ, прижимает Шима к себе и, стараясь сделать свой голос как можно более соблазнительным, произносит:       - Делай со мной всё, что считаешь нужным.              Спустя несколько секунд молчания Сонхун всё же видит на лице парня ответную улыбку. Но вновь ощутимая на губах влажность заставляет его прикрыть глаза. Минуту назад старшему казалось, что поцелуя глубже просто быть не может, но то, каким он стал теперь, доказывает обратное. Проникая языками чуть ли не до самого горла и всасывая губы со всей силой, молодым людям перестает хватать воздуха для того, чтобы продолжать в том же темпе.       Вдруг Пак чувствует силу, с которой его опрокидывают на спину, отчего поцелуй приходится прервать. Сонхун наблюдает за тем, как Джейк осторожно садится на него, раздвинув ноги. Он поднимает на старшего взгляд и, не отрывая от него глаз, снимает с себя футболку. В ту их первую ночь Пак не осознавал даже, где находится, не говоря уже о том, как выглядит чужое тело. Сейчас же он замечает широкие плечи, выраженные ключицы, слегка подкачанные бицепсы, подтянутый торс и манящую грудь. Пытаясь внимательно разглядеть каждую деталь этого прекрасного тела, Сонхун заметно забывается. Эта вовлечённость не ускользает от глаз Шима. Он весело хмыкает, что вырывает Пака из гипноза. Он резко поднимает голову на младшего:       - Если уж сильно хотел увидеть меня в таком виде, можно было просто сказать, - Джеюн затягивает руку под футболку старшего. - Я бы с радостью потратил память телефона на парочку фотографий интересного содержания.       - Я хотел увидеть это содержание в живую, - еле выговорив фразу, Пак притягивает младшего к себе.       Желание полностью завладеть этим парнем накрывает Сонхуна с головой. Инстинктивно он начинает сжимать все манящие его части чужого тела, блуждая руками от ягодиц до груди и пресса. Он уже хочет потянуться к нервно напряжённой плоти, как вдруг его останавливает другая рука.       - Ты забыл, о чем мы договаривались? - произносит Шим своим сексуальным голосом прямо в ухо парня.       И не дождавшись ответа, младший опускается к шее Пака. Он облизывает и посасывает нежную белую кожу, оставляя на ней красные пятна и мокрые следы. В это время его рука задирает чужую футболку по самые ключицы и начинает играть с возбуждёнными сосками. Сонхуна настигает неизвестное до этого момента наслаждение. Он кучу раз видел, как люди возбуждаются от стимулирования груди, но, пробуя провести такую махинацию сам, разочаровывался в этом процессе. Теперь до него доходит, что дело горит лишь в руках мастера. Бесконечно долгие три минуты ласкания его груди и шеи Пак пребывает на грани эйфории. Иногда ему приходится открывать глаза, чтобы убедиться в реальности происходящего, и каждый раз он убеждается в этом с самой счастливой улыбкой на свете.       Но вдруг его улыбка резко пропадает с губ. Этому есть более чем весомая причина. Шаловливая рука телепортируется от груди к более интимному месту. Она начинает тереть его сквозь штаны, заставляя старшего стиснуть зубы от нахлынувшего волной возбуждения. Джеюн водит рукой медленно, не спеша, будто дразня Пака. Во время этого голова осторожно спускается ниже, и язык приступает к облизыванию соблазнительно алых сосков. Сонхун весь извивается на месте. Всё его тело пребывает на пике удовольствия. Но вдруг его словно ударяет разряд тока. Старший чувствует, как чужая рука оттягивает резинку его штанов и уверенным движением берётся за член. В этот момент он ощущает, как ему перекрыли кислород. Ему резко становится нечем дышать, отчего наступает секундная паника. Однако в следующее мгновение этот внезапный припадок сменяется резким приступом наслаждения, ещё большим, чем до этого. Младший начинает уверенными движениями водить рукой вверх и вниз по стволу полового органа. То ускоряя, то замедляя темп. У Сонхуна начинает плыть в глазах от этих перепадов скорости. Из-за этого он упускает момент, когда младший оставляет его соски и оказывается лицом прямо перед его возбуждённым членом. В сознание его приводит внезапная влажность, которую ощущает головка его чувствительного органа. Опустив взгляд, Пака накрывает волной смущения, потому что он является свидетелем того, как младший водит своим языком по кончику его члена, а в это время руками приспускает чужие штаны. Вдруг резко направленный на него взгляд пугает старшего. Джеюн завораживающе смотрит на Сонхуна и начинает активно погружать его пенис в свой рот, стимулируя в это время пульсирующий ствол. Это выглядит так грязно, так похабно. Но Пак соврет, если скажет, что ему не нравится. От столь возбуждающего вида парень прикусывает нижнюю губу, а правой рукой тянется к голове младшего. Тот все ещё извращённо смотрит ему прямо в глаза, не отвлекаясь от дела. Поводив рукой по волосам Шима, старший резко насаживает его голову на свой член. Он ощущает, как глубоко сейчас находится, и желает показать Джейку, чтобы именно так он и продолжал двигаться. Однако вспомнив, что обещал полностью отдаться воле младшего, убирает руки от его головы. В это время тот сам начинает опускаться практически так же глубоко, как ему показал Пак. От непередаваемого наслаждения Сонхун отрывает взгляд от Джеюна и задирает голову кверху.       Несколько секунд таких действий уже готовы дать свои плоды. Но вдруг до старшего доходят ещё более странные и непривычные ощущения. Из-за напряжённости всего тела он не может сразу найти источник его смущения. Он вновь опускает взгляд на Шима, и до него доходит страшное. Тот ещё сильнее приспустил его штаны и раздвинул чужие ноги. Отсутствующая на члене рука подтверждает его догадку. Младший стимулирует его анальное отверстие. Увидев, что его раскрыли, Джеюн говорит:       - Тебе стоит расслабиться.       Но как все знают, эта фраза никогда не помогает… Парень ещё сильнее сжимает ягодицы и впивается ногтями в кровать.       - Тише… Ну что ты…       Джейк убирает палец и подтягивается вверх, чтобы поцеловать старшего. Тот немного дрожит то ли от страха, то ли от предвкушения. Хотя нет, именно от страха… Только сейчас до него доходит, на что он подписался. И как это может не пугать? Парень изо всех сил делает вид, что успокаивается, но понимает, что Шим всё чувствует.       - Я знаю, что это волнующе. Но это лишь из-за неизвестности. Я обещаю, что буду аккуратен.       Сказав это, он приподнимается и снимает с Сонхуна штаны.       Теперь уже испугавшись своего смущающего вида, Пак заливается краской. Это не ускользает от взгляда Джейка.       - Ты очень красивый и сексуальный. Не стесняйся этого, - с улыбкой произносит он.       Это и правда немного успокаивает Сонхуна.       Шим остаётся сидеть на коленях перед лежащим с раздвинутыми ногами Паком. Как по волшебству в его руке появляется какой-то тюбик. Старший пристально наблюдает за парнем.       - Ты не доверяешь мне? - сдвинув брови, спрашивает он.       - Доверяю, - сглотнув слюну, отвечает Пак.       - Тогда не сопротивляйся мне и закрой глаза.       Повиновавшись воле младшего, Сонхун оказывается в полной темноте один на один со своими ощущениями. Спустя несколько секунд он чувствует холодную скользкую жижу на своём заднем отверстии. Чужие пальцы начинают водить ей по кругу до тех пор, пока первый свободно не входит внутрь. От этого проникновения Пак чуть напрягается прессом и приподнимается на кровати.       - Всё хорошо, не переживай. Помни, что главное - расслабиться, - слышит он мягкий и спокойный голос.       Последовав этому совету, старший действительно прикладывает все усилия, чтобы избавиться от напряжения. Тем временем чужая рука продолжает совершать круговые движения. Пальцу внутри становится всё свободнее, так что теперь ему составляет компанию второй. От нового проникновения Сонхун уже не дёргается, а лишь немного кривит лицо. После этого он ощущает, как рука ускоряет свои темпы, но вот что странно… Теперь это не приносит ему дискомфорт. Ему… приятно? Убедиться в этом старшему помогает третий палец, который без проблем проникает внутрь и приступает вместе с остальными доставлять Паку неизвестное до сегодняшнего дня удовольствие. Окончательно забывшись от этих чувств, он случайно издаёт непроизвольный стон, чем вызывает тихий смешок младшего.       - Я же говорил, - самодовольно произносит тот.       Затем он быстро высовывает свои пальцы. Но не успевает Сонхун это осознать, как на смену им приходит куда более плотный объект. У старшего вновь перехватывает дыхание. Он чувствует каждый сантиметр чужого члена. Это невыносимо. Ему кажется, что его зад вот-вот разорвёт.       - Дыши глубоко. Я буду входить постепенно. Главное, не бойся.       Услышав эти слова, Пак собирает все силы в кулак и крепко сжимает обеими руками одеяло. Он начинает чувствовать. Объект внутри него двигается на два сантиметра назад, затем на три вперёд. Стиснутые зубы уже не ощущают боли. Опять два назад, три вперёд. Становится легче. Снова. И снова. Наконец эти движения полностью перестают приносить парню страдания. Более того, он чувствует, как внутри него давят на одно место. И от этого делается невероятно приятно.       - Всё хорошо? - слышится ему.       - Да.              *******************              Джей вместе с Хонджуном, у которого ночевал сегодня, подходит к школе. Настроение у него хуже некуда. Мало того, что не поспал толком, так ещё с самого утра наверняка будет нагоняи от учителей получать… Не день, а сказка!       - Эй, ну ты хоть попытайся настроиться на лучшее, - мотивирующее произносит Ким.       - А смысл? Настроиться на лучшее это думать о том, кто же первым меня прижмёт к стенке?       - Ты всегда был пессимистом…       - Какой уж есть.       - Отцу так и не ответил?       - Нет… - свесив голову, отвечает Пак.       - Много он тебе ещё написал?       - 20 сообщений.       - А ты жесток. Когда ответишь?       - Не сегодня…       - Почему?       - Ты знаешь, какой сегодня день. И я слишком зол, чтобы извиняться за правдивые слова.       - Понятно… Так ты сегодня после школы сразу туда?       - Ага.       - Я буду тебе нужен?       - Не стоит. Хочу побыть с ней наедине.       - Хорошо. В таком случае, передавай привет, - хлопает по плечу друга Хонджун.       - Обязательно, - тепло улыбается в ответ Чонсон.              Зайдя в класс, парни сразу видят на своих местах Хисына и Минги.       - А вот и ещё один нарушитель общественного порядка, - с улыбкой произносит Ли.       - Даже будучи замешанным в убийстве, ты не станешь серьезным?... - устало выдыхает Джей.       - А ты как всегда проницателен, мой друг!       - Как обстановка?       - Ну, на меня все косятся пуще прежнего, - докладывает Минги. - Видел много статей, как в школьных группах, так и в городских газетах о собрании и в частности о случаях школьного насилия. Наши фотки повсюду.       - Да… по-тихому выйти из воды не получится.       - Слышал ещё, что школа рассматривает вариант отказаться от спонсорства господина Пака.       - Чего? - искренне удивляется Хисын. - Куда же мы без его денюшек?       - Репутация дороже… - сухо отвечает Джей. - Боюсь только, что Сонхуну от него достанется.       - Это да… Интересно даже, что на него нашло. Он кому-то отписался?       - Нет.       - Неа.       - Увы…       - Чувствую, нам сегодня не стоит его ждать.       - Я бы тоже дома отсиделся, - произносит Чонсон. - Но подумал, что пластырь надо отрывать резко. Так что готов ко всем мукам сегодняшнего дня.       - Правильный настрой, господин подсудимый! Чем раньше получишь срок, тем быстрее сядешь, тем быстрее отсидишь! - разбавляет обстановку Хисын.       - И всё же я волнуюсь, - говорит Хонджун. - Может стоит после школы сходить к Сонхуну?       - У меня дела, извини, - отказывается Пак.       - А у меня тренировка, - поддерживает Минги. - Кстати неизвестно, что там меня ждёт…       - Тогда я с тобой пойду, - соглашается Ли. - А то тебя одного господин Пак сожрёт и не поперхнется.       - Договор!       Как раз на этих словах начинается урок, и парни замолкают.              Идёт математика. Третьеклассники решают какие-то уравнения с логарифмами, степенями, корнями и прочими вычислениями. Все вовлечены в процесс. Никто не издаёт лишнего звука. Но вдруг идиллию нарушает ответственная по воспитательной работе, которая с недовольным видом без стука заходит в кабинет.       - Простите, что прерываю, - безэмоционально говорит она. - Мне нужны Пак Чонсон и Сон Минги.       - Да, конечно, - взволнованно подчиняется этому скрытому приказу учитель.       - За мной.       Переглянувшись с друзьями, парни молча поднимаются и под пристальными взглядами одноклассников направляются к выходу. За дверью их уже ждут Сонхва и Чонвон, который при виде этих двоих недовольно скрещивает руки на груди.       - Идёмте в мой кабинет, - командует женщина.       Зайдя в самый нелюбимый всеми учениками кабинет, школьники встают, как вкопанные, не желая провоцировать эту, как ее все называют, гадюку.       - Сейчас подойдёт госпожа Ан, и начнём разговор.       Не проходит и минуты, как в дверь стучат, и внутрь заходит милая женщина лет пятидесяти низкого роста и с большими очками.       - Ох, доброе утро. Извините за опоздание.       - Ничего страшного. Итак, давайте приступим. Мы не будем говорить о том, какой вред вы своим поведением причинили школе. Наша задача не допустить повторных инцидентов и помочь сохранить дружескую обстановку в учебном заведении. Дальше прошу продолжить госпожу Ан.       - Да, благодарю, - улыбается женщина. - Мы с директором всё подробно обсудили и решили, что участники всех трёх зафиксированных конфликтов будут прорабатывать их со мной по часу два раза в неделю. Так мы выявим причины и поможем избежать усугубления ситуации. Вашим родителям уже разосланы письма. Но поскольку здесь идёт речь о репутации школы, их отказ вряд ли что-нибудь даст. У вас есть вопросы на данном этапе?       - Как долго это будет длиться? - слышится голос Чонвона.       - Ох, мальчики, этого я вам не могу сказать. Сколько потребуется. Может месяц, может два…       - Ясно…       - Если больше вопросов нет, я продолжу. Мы вышлем вам расписание дней для занятий. Наши беседы будут проходить после уроков.       - Но госпожа…Простите, но… - в один голос возражают Минги и Чонвон.       - В нужные дни вам придется пропускать тренировки, - не даёт им сказать психолог. - Мы уже договорились с тренером. И да, по моей личной просьбе сегодня я бы хотела побеседовать с Сонхва и Чонсоном.       Старший ничуть не удивляется ее выбору. Действительно их отношения для психолога - лакомый кусочек. Он уже готов безэмоционально кивнуть, как вдруг слышит очередное возражение.       - Простите, госпожа! - это голос Яна. - Сонхва сегодня плохо себя чувствует. Могу я сегодня пойти вместе него?       На лице парня отчетливо читается волнение. Переместив взгляд на его друга, Пак понимает причины для беспокойства. Синяки под глазами, помятый вид, белая кожа. Казалось бы, всё это есть и у Джея, вот только Минги не сильно рвется за него заступиться… И опять отношения этих двоих доводят Чонсона до раздражения.       - Что ж… мы не может никого заставлять. Так что хорошо, сегодня я позволю тебе пойти вместо друга.       - Спасибо, госпожа!       - Но у тебя же тренировка! - оживает Хва.       - Раз сказали, что отпустят, значит, отпустят… - уверенно отвечаете Ян.              *******************              Четверо парней выходят из кабинета ответственной по воспитательной работе. Словно дуэлянты, они встают по разные стороны. Чонсон напротив Сонхва. Минги напротив Чонвона. Прожигая оппонентов глазами, они стоят неподвижно секунд семь. Первым этот визуальный поединок прерывает Чонвон, который, оставив презрительный взгляд на Джее, поворачивается на сто восемьдесят градусов, берёт Сонхва под руку и удаляется из коридора.       Сам не зная почему, Пак смотрит на эту картину, стиснув зубы и сжав кулаки. И забывшись от бессознательной злости, произносит: “Когда ж ты отлипнешь от него?...”