История о стальной воительнице

      -Что плохого в том, чтобы жить в мире снов?       -Тебе придётся проснуться. Сью Монк Кид

***

— Знаешь, когда я была маленькой, я всегда хотела стать принцессой, — мёртвую тишину поляны прорезал девичий голос. Его обладательница говорила так, будто разговаривала с другом или подругой, так непринуждённо, будто в этом ничего такого не было. И не взирая на ответ в виде молчания, особа снова заговорила. — Ну, ты понимаешь, там всякие чаепития с подругами, красивые платья и признания от красивых парней. Вот только я быстро поняла, что подруг у меня нет. Да и парни скорее бегали от меня, нежели за мной. Так что с этой мечтой пришлось быстро расстаться. Но! Теперь то я ни о чём не жалею!       Сложно было бы описать словами то, что представляла собой эта картина. Одни, услышав об этой картине, скажут, что это пересказ какого-то дешёвого романа-ужастика, а другие просто скажут, что это приснилось и отправят лечиться, вот только эта картина реальна.       Ночь. Прохладная и красивая ночь, дарящая спокойствие одним своим естеством. В небе возвышается луна голубого оттенка, что всё небо будто горит голубым пламенем. А земля, в отличие от неба, была тёмной, однако в некоторых местах появлялись светлячки и казались ярко-зелёными фонариками на фоне тёмных густых кустов. Умиротворение одним словом. Вот только появятся ведь те, кто спросят «Так чего же такого странного в этой ночи и этом месте? И что это за странная незнакомка, разговаривавшая с пустотой?». Но обо всём по порядку.       Жуткой картина была не от самой ночи, а от того, что её потревожило. Это дивное и тёмное время суток казалось произведением искусства, однако какой-то вандал решил её испортить. Посреди всей этой красоты, на одном из мест между деревьями, стоял густой запах крови и мертвечины. Этот запах вгрызался в нос как собака в игрушку и отказывался отпускать. Хотелось выйти и подышать свежим воздухом, ведь от этого смрада очень сложно было не распрощаться с ужином, но надо вспомнить, что этот воздух и был свежим, уличным. Просто он был осквернённым.       Как и было выше сказано, смрад стоял отвратный, что закрывай нос, что нет — терпеть было невыносимо. Причиной этого «прекрасного» аромата являлась горка трупов, части которой валялась то тут, то там. Между деревьями, окружёнными светлячками и мухами, лежало одинокое тело мужчины. Этот человек попытался убежать от преследователя, причём бежал он очень быстро, вливал максимум маны в ноги, делал всё, лишь бы сбежать. Но как итог, теперь он всего лишь остывающий труп, лежащий на шести металлических столбах под седалищем своего убийцы.       И стоило бы отметить, что убийца не какой-нибудь перекаченный мужик под пятьдесят, не девица в костюме стриптизёрши, жаждущая мести, а всего лишь пятнадцатилетняя девчушка, смело восседающая на мертвом теле. Она смотрела весело, даже с удовлетворением и не куда-нибудь, а прямо в широко открытые глаза, в которых ещё минут пять назад теплилась жизнь. Белобрысое каре с лиловым отливом хоть и было чуть выше плеч, от вечернего ветерка пряди всё-таки вылетали из-за ушей и периодически заслоняли собой обзор. Казалось бы, такой цвет волос должен придавать ей женственности, а вьющаяся рваная чёлка задорности, вот только это ни в какую не вязалось с данной ситуацией. К тому же, с волосами очень контрастировали её глаза. Левый — фиолетовый и правый — сине-голубой. К тому же, очаровательное девичье лицо было искажено старым рваным шрамом, проходящим от переносицы до основания правой щеки.       Картина маслом: миловидная девочка-подросток восседает на убитом человеке с нахальной улыбкой, разговаривая с ним в поляне прекрасной «голубой» ночи. Если кто-то решил это нарисовать, то точно получил бы звание злого гения или чего-то такого. — Так как мы с тобой уже подружились, я так и быть скажу, что же было дальше, — ядовито хихикнув, девчушка оторвалась от закатившихся глаз и перевела свой взор на луну. — После этого моей мечтой было просто прожить богатую, во всех смыслах, жизнь со своей любимой старшой сестрёнкой!       На мгновение она притупилась и опустила свои глазки на ботинки, заляпанные кровью некогда живых оппонентов. А после, продолжила совсем тихо, так, чтобы только ветер смог расслышать её. — Но и эта мечта разбилась вдребезги, и в этот раз из-за семьи, — после её слов на поляне повисла, буквально мёртвая тишина. Она думала, что же ещё такого сказать лишь бы не молчать в ожидании союзников. И тут в голову ударила идея так же быстро, как и алкоголь после первого употребления, поэтому она продолжила как всегда задорно и весело. — Слушай, как там тебя звали то? Генри? Не, не Генри точно. Гору? Хм-м, звучит как какая-то кличка, но не суть. Я лишь хотела тебе кое-что пояснить. То, что я только что тебе рассказала — это наша с тобой тайна. А ты ведь хороший мальчик и знаешь правило секретов в криминальном мире? Не знаешь? Ну, тогда я тебе напомню! одно из главных правил: если секрет знают двое — значит один из них точно труп! Забавно, правда?!       После этого своего диалога она в голос рассмеялась. То ли это было так забавно, то ли до неё дошёл весь абсурд этого правила и ситуации в целом, в любом случае, разговор сходил на нет. Хоть эта особа и выглядела сейчас как заядлая маньячка, на самом деле она такой не была. Ей просто нужно было сплавить напряжение, а так как истерику она сейчас закатить не может, она не придумала ничего лучше как устроить это шоу. Правда, учитывая то, что это представление она решила устроить вся измазанная в крови трупа, это надвигало тревожные мысли.       Спустя минут пятнадцать тишины и спокойствия, сзади девочки послышались шаги и звуки ломающихся веток. С насиженного места она вставать не стала, зато приготовила кинжал, вытащенный из сапога, и острым взглядом косилась в сторону кустов. Если там кто-то с плохими намерениями, то этот человек поплатится. Хотя, если включить логику, то вспоминаешь, что живых врагов остаться не должно было, а рыцари-чародеи планировали добраться до этого места только ближе к рассвету. И когда из-за кустов послышался голос, белобрысая сразу поняла, что опасаться нечего. — Хм, Нора, а если секрет знают трое? — не смотря на дорогу из-за кустов вышел парень восемнадцати лет с лёгкой недовольной улыбкой.       Он был одет в тёмную мешковатую сорочку (только без всяких побрякушек на шее) и в такие же деревенские штаны, подвёрнутые до середины голени. Но не это было самым запоминающимся, а загорелая кожа, заметная даже в лунном свете, идеально прямые тёмно-пепельные распущенные волосы, ниже середины спины и серо-зелёные глаза. Не зря его в родной деревне девчонки готовы распилить, лишь бы заполучить кусочек. Вот только они не знают о его скверном языке, иначе бы уже все давно разбежались. — Ну, тогда конец для третьего аналогичный, — подскочила девочка и начала отряхиваться, правда ей это ничем особо не помогло, ведь кровь уже въелась в ткань на уровне бёдер, заставляя Нору краснеть. Она уже хотела было проклясть этот труп за такую неловкость, но увидев внешний вид этого мужчины тут же отказалась от этойидеи.       В тело было вставлено шесть металлических прутьев: трое полукругом в грудную область и трое в области паха, опять же полукругом. Из-за этого вытекло много крови, тем самым замарав штаны девчонки. — Как же хорошо, что я ничего не слышал, и, Боже правый, что тут за смрад? — прикрыв нос рукой ругался парень. Его глаза как всегда были прикрыты чёлкой до переносицы, но не нужно было видеть его глаза, чтобы понять, что он поочерёдно смотрит то на подругу, то на тело. — Потрудись-ка объяснить, а? — Пф, этот дивный аромат — запах плоти, разложение которой было ускорено из-за яда, — фыркнула она и поравнялась с парнем. — И поэтому, чтобы он не мучался ты решила его милосердно проткнуть металлическими прутьями? — саркастично сказал он, а глаза, которыми он смотрел сверху вниз, выражали недоверие с долькой веселья. — А ты во мне сомневался? — Нора ухмыльнулась и в прыжке закинула собеседнику руку на плечо, от чего тот согнулся. Сказывалась разница в росте в двадцать сантиметров. — Ты чего такой кислый то, Мэй? А мы ведь когда-то так ши~карно* ладили…       От её слов парень лишь гортанно фыркнул. Любит же эта белобрысая дразнить его, хотя он сам не прочь поиздеваться над ней. — Ты лучше бы не надо мной смеялась, а пошла бы убрала те прутья из мужика. Иначе когда утром придут рыцари, а ты пойдёшь на экзамен, могут что-то заподозрить, — предупредил Мэй и взглядом отправил Нору обратно.       Девочка лишь закатила глаза, но отрицать не стала. Друг был прав насчёт рыцарей-чародеев, так что лучше не рисковать. К тому же, убрать эти пруты особо труда не составит. Просто рассеять заклинание и они исчезнут. Так что, покончив с этим, Нора догнала своего спутника и они отправились глубже в лес, к третьей части команды.       Ламия Хольган. Давняя подруга что Норы, что Мэя, эти трое всё детство провели вместе и на данный момент прекращать общение не входило в их планы. Конечно, на экзамен идут только двое из этой троицы, но никто не запрещал собираться по выходным вместе и обмениваться письмами. Итак, что же на счёт Ламии? Очень милая и добрая девушка с тёмно-бардовыми волосами и золотистыми глазками. Помимо того, что она приятная особа, Ламия ещё и слегка глуповата. Нет, это не в плане вычислений или чего-то подобного, просто, она не знает что и когда следует говорить. Не знает зачем уважительно относиться к вышепоставленным людям (хотя это очень даже нравилось Норе) и прочие очевидные вещи. Если коротко, то в свои девятнадцать она ребёнок. «Вон, там весит красивая блестящая штучка! «, «Вай, смотри какая милая влюблённая парочка! " и так далее. Чтобы быть другом Ламии надо иметь стальные нервы.       Но сейчас мы вернёмся к бесстрашной светловолосой. Можно много думать о том, как такая привлекательная девчушка стала такой странной, но не лучше ли тогда узнать всё с самого начала?

***

Пятнадцать лет назад

      Королевство Клевер, три королевские семьи: Вермиллион, Кира и Сильва. Каждая из них отличается между собой магией, корнями и прочими официальными вещами. Но однажды в семье Сильва произошла трагедия — Асье Сильва, глава дома Сильва, скончалась, родив на свет двух близняшек.

***

      По всему дворцу разносились женские крики. И это были крики не радости или горя, а именно боли. Прошло уже несколько часов с тех пор, как у женщины начались схватки и всё это время из её спальни не прекращались крики. Служанки то и дело носились в разные стороны, кто пачками вёдра с водой готовит, кто собирает медицинские наборы на случай крайней необходимости, а кто-то даже весь в поту продолжает помогать лекарю и периодически его подменяет.        За всей этой суматохой наблюдал только старший из сыновей дома — Нозель, так как его младших брата и сестру отправили к Вермиллионам. Вот только слушать крики матери было невыносимо до такой степени, что хотелось убежать и спрятаться в самом дальнем и тёмном углу дома, однако мальчик знал, чувствовал нутром, что обязан быть рядом с матерью, когда крики боли прекратятся. Из-за того, что недавно случилось с Асье, страх за её жизнь лишь усиливался, а её крики от схваток только подливали масла в огонь.       За несколько месяцев до того, как Асье узнала, что беременна, было совершено нападение около границы страны. Она со своим мужем были ближайшими рыцарями-чародеями, потому поспешили на помощь. Оба члена королевской семьи сражались достойно и с честью, но это не помогло против противника с тузом в рукаве: оказавшись одержимым демоном, враг наслал мощное проклятье на женщину, а мужчину убил. Сразу после похорон Асье узнала, что беременна и решила во что бы то ни стало дожить до момента рождения ребёнка. Тогда лекарство от проклятья искали как могли: проверили все подземелья, и новые и старые, прошли с ног до головы запретные и общественные библиотеки, использовали лучшие заклинания и артефакты, но всё было тщетно. Чтобы не волновать других, Асье рассказала о своей «болезни» старшему сыну, на что тот пообещал молиться каждый день за здоровье матушки. То ли его молитвы, то ли заклинание, ослабляющее проклятье смогли помочь и женщина, которая прямо сейчас старалась не потерять сознание от боли, выжила.       Пару часов спустя на свет появилось двое близняшек, с небольшими, не столь значительными, различиями. Они даже начали плакать и кричать одновременно. Вот только под эти звуки умирала их мать, счастливая из-за достигнутой цели. Да, она была горда собой, ведь то, ради чего она старалась прожить эти несколько месяцев было исполнено. Единственное, что её тяготило в тот момент, это факт того, что она не сумеет как следует попрощаться с остальными своими детьми, которые вернутся завтра домой в ожидании увидеть свою мать и новорождённых, а получат только известие о её кончине. Асье хотела, чтобы её смерть была «семейной», она хотела прожить до старости и увидеть свадьбы своих детей, а под конец как следует со всеми попрощаться. Хотя, в какой-то степени она сейчас так и умирает. Под оглушительные крики своих новых дочурок.       Женщина уже хотела закрыть глаза и ждать своего конца, как в комнате раздался новый вскрик. — Мама! — позвал мальчик, врываясь в комнату. Чёлка свисала, закрывая глаза, но не нужно было их видеть, чтобы понять, что он скоро заплачет. Все его действия, голос, вид, говорили о том, что он понимает, что сейчас происходит. — Нозель, — голос Асье был больше похож на хрип, чем на человеческий голос, однако она старалась держаться. — Твоя мама молодец… Не так ли?       Она предприняла попытку улыбнуться, отчего Нозеля всего передёрнуло, пытаясь подавить всхлип. — Мама, ты же не умрёшь, правда? — если бы отчаяние в его голосе было водой, то можно было затопить всю эту спальню и осталось бы ещё на другие комнаты.       Однако, это даже казалось Асье забавно. Её всегда серьёзный и собранный сын сейчас чуть ли не плача отрицает очевидную реальность. Да, она могла бы соврать ему и сказать, что будет держаться изо всех сил и выживет, но последствия такой мимолётной надежды будут слишком жестоки. Но и сказать, что она сейчас умрёт будет не милосерднее.       Вместо ответа на вопрос мальчика, женщина подняла руку в сторону служанки, которая держала два кулёчка с маленькими тельцами. Девочки перестали кричать за пару минут до появления Нозеля и уже мирно посапывали на руках. Даже не шелохнулись когда их поднесли к Асье. — Смотри, — тихо прохрипела Асье, указывая на ту, что слева. — Это Ноэль, а та, что справа — Нора. У тебя теперь ещё две милые младшие сестрёнки, чудесно же?       На какой-то момент Нозель отвлёкся на двух бурых скрюченных младенцев. Мальчик даже забыл о том, что только что чуть не расплакался, но когда понял, что матушка перевела тему специально, чтобы не отвечать ему, то опять понурился. А Асье не обращая внимания на своего сына продолжила. — Нора на пару секунд младше Ноэль, так что получается, что у меня теперь пятеро детей. Это такое счастье, что вы все есть у меня… — женщина на минуту закрыла глаза, из-за чего Нозель не на шутку перепугался и уже было хотел потрясти мать, как та снова открыла глаза. Кукольные, стеклянные глаза. — Знаешь, я буду скучать по вам… Вы только не торопитесь меня догонять…       В комнате повисло молчание, даже прислуга и лекари, казалось, перестали дышать и лишь смотрели себе в ноги. Время, нет, весь мир остановился, пока до мальчика доходил весь смысл слов. Никто не решался заговорить. Горничные не рисковали и не звали своего молодого господина выйти из комнаты, дети спали, а главный лекарь, принимавший сами роды, не смел признаться, что если бы не вторая девочка, то госпожа Асье протянула бы ещё пару месяцев. А Нозель просто смотрел на застывшую улыбку матери такими же пустыми глазами и прокручивал в голове воспоминания связанные с ней. Неожиданно для него самого, из глаз скатилось несколько одиноких слезинок. Они капали те самые несколько минут, что мальчик сидел в спальне, а после ушёл.       Так на свет появились Ноэль и Нора Сильва, девочки, не знавшие своего места в мире, но отчаянно жаждущие это узнать.