Map of the Problematique

             

— ⛓ —

      

[Nothing But Thieves — You know me too well]

             Пальцы Сону перебирают лениво влажные чёрные локоны Джея, оставляющего тягучие поцелуи по линии его ключиц и всей шее, выставленной открыто из-за запрокинутой с края кровати головы. Сону медленно моргает, наблюдая за поднимающимся рассветом сквозь приоткрытые плотные шторы, и немного ёрзает лопатками по постели, умащиваясь удобнее под накрывшим телом, улёгшимся меж его раскинутых ног. Они с Джеем почти никогда не позволяли себе подобных моментов после секса, после душа выбирая сразу крепкий сон или немного еды и расход по своим квартирам. Потому, что Сону считал, что вне постели всей этой нежности, касаниям и поцелуям не место, если всё, что они делают — это спят друг с другом и вытаскивают из какой-нибудь задницы. Потому, что вся эта ласка, длинные и слишком интимные поцелуи — для парочек или моментов захватывающей их двоих страсти. Он проводит ладонью второй руки по шее вниз, вызывая на золотистой коже мурашки и призрачно улыбаясь этому. Обводит тонкими пальчиками крепкие мышцы спины, плеч, рук, останавливаясь на предплечье, которым Джей опирался о постель рядом с его рёбрами. Он снова сравнивает и морщит нос с каждым пунктом, что всплывают в голове. Тело на нём, руки на нём, губы на нём — Сону знает, что никогда не сделают больно против его воли, пока он сам не попросит и лишь так, как двоим им будет нужно. И можно. Тело, руки и губы в его — знают его слишком хорошо, дают ровно то, что нужно, трогают там, где ему не приходится, как оказалось, и говорить. Сону хмыкает, облизывая пересохшие губы, и вжимает кончики пальцев в напрягшееся плечо. Ему всегда казалось, что Джея нужно направлять и подталкивать, чтобы он точно знал, что и как нужно сделать для удовлетворения Сону, иначе он, ведомый похотью, всё испортит и оставит Сону раздражённым. Ему всегда казалось, что поцелуи, рассыпанные по его телу, мешаются, замедляют процесс и отвлекают. Улыбаясь сейчас от пальцев, нежно взявших его за подбородок, чтобы повернуть голову и вжаться в губы мягким поцелуем, Сону думает, что без всей этой ласки — вряд ли бы он и вовсе остался рядом с Джеем и привязал себя к нему так сильно. Эта ласка только для него и резкость для других — тот Джей, который Сону пришёлся по душе однажды и до сих пор. Просто иногда ласку нужно чем-то разбавлять, чтобы не слиплась задница.       — Как ты? — бормочет Джей, оглаживая невесомо бедро Сону, закинутое расслабленно на его талию.       — Лучше. А ты?       — Тоже. Особенно зная, что ты здесь.       — Цел, здоров и в относительном порядке, — размыто улыбается вновь Сону, всматриваясь в приоткрывшиеся тёмные глаза. — Мне повезло с тобой.       — И это так, — усмехается Джей, согласно кивая и целуя щёку Сону.       — Прости меня.       — За что сейчас? После сотого извинения полчаса назад я немного потерялся в причинах… Сону беззвучно смеётся, игриво отпихивая от себя Джея, но в итоге лишь крепче прижимая его к себе за плечи и сталкивая их лбами.       — За то, что не рассказал про съёмки и…про вечеринку, — немного опускает взгляд Сону, следя за тем, как при вдохах соприкасается их кожа. — Этого всего можно было бы избежать, если бы я рассказал тебе сразу.       — Много чего можно было бы избежать, говори мы всё и сразу, — мычит Джей. — Возможно, если бы я признался тебе сразу…       — Нет, — мотает головой Сону. — Это как раз было вовремя.       — Почему же?       — Я не думаю, что на самом деле смог бы…понять и принять…оценить эти слова достаточно. Сейчас, — он замолкает на мгновение, думая о Чонсоне и всём, что между ними было; думая о том, что во многом именно благодаря их связи с Чонсоном ему удалось увидеть эту разницу и понять для себя, какое место в его жизни на самом деле занимает Джей, — всё, что произошло за этот месяц, помогло мне правильно отреагировать на твоё признание.       — А я так бессовестно нарушил твои святые заповеди…       — И спасибо тебе за то, что ты сделал это, — коротко улыбается Сону, вновь встречаясь взглядами. — Я не представляю человека, способного полюбить меня сильнее, чем ты.       — Не найдётся второй такой дурак, это факт, — фырчит Джей, заставляя Сону закатить глаза и ущипнуть его за шею. — Ауч.       — Ну, я тут пытаюсь с тобой откровенничать, не веди себя, как козёл.       — Я всегда себя так веду.       — Да, но не со мной, — дует губы Сону. — Ну, ладно, может иногда. Ну, вот ты сбил меня с таких хороших мыслей, Дже-я!       — Мне кажется, я кристалльно-чисто уловил одну самую главную.       — М?       — Мы оба были не в восторге от приезда Чонсона, но, кажется, это было чертовски к месту, — тянет задумчиво Джей, вглядываясь в отблёскивающие лиловым рассветом глаза Сону. — За тот месяц, что он здесь, в тебе что-то будто щёлкнуло. И, либо ты просто так сильно соскучился по близости между нами, либо… Под его слегка хриплый смех, Сону цокает языком и всё же спихивает с себя расслабленное тело, падающее рядом, но всё ещё держащее крепко за талию.       — Я действительно соскучился по нашей близости, — признаётся Сону, машинально начиная гладить кончиками пальцев предплечье Джея, покоящееся на его животе. — Но дело не только в этом.       — Просвяти-ка, — ворчит Джей, придвигаясь ближе и сплетая их ноги, позволяя бедру Сону снова вернуться на его.       — Я никогда раньше не задумывался о том, каково это — потерять тебя. Ты всегда был рядом и это…я уже говорил, это, как константа. Где я — там ты. Мне плохо — ты рядом. Я чего-то хочу — ты уже делаешь это для меня. А за эти недели…       — Я всего-то чуть больше уделял времени брату и не спал с тобой.       — Да, но…

[Depeche Mode — In Your Room (6:21) ]

Сону кусает свои губы, обдумывая каждое слово, чтобы не сболтнуть чего лишнего. Вспоминает вернувшийся под кожу страх потерять не только Джея, но и собственную жизнь в чужой квартире. Страх потерять Джея несколько дней назад в квартире его. Это было не впервые, но впервые показалось таким близким к концу. Страх потерять Джея из-за обещания Чонсона остаться в городе. Разделить их.       — Сложилось много факторов, я не знаю, — поводит он плечами. — Твой брат…да, его присутствие, знаешь, тоже привнесло свой вклад.       — Уверен, уже через две недели после его отъезда, ты снова начнёшь фырчать на меня, бить по рукам при ребятах и кривиться от долгой прелюдии, — ухмыляется Джей, прижимаясь губами к острому плечику. Сону на это лишь улыбается, вздыхая, и поворачивая голову.       — Почему ты так хорошо меня знаешь?       — Не так хорошо, как оказалось. Знай лучше, предотвратил бы всю эту историю со съёмками.       — Тут дело было не в знании меня, — поджимает губы Сону, вновь вплетаясь пальцами в волосы Джея. — Ты бы так и не узнал, если бы эта вечеринка не кончилась полуголым мной, выброшенным в Парке.       — Можно спросить? — сужает глаза Джей, приподнимаясь на локте и внимательно всматриваясь в личико Сону.       — Конечно.       — Есть ли что-то ещё, о чём ты до сих пор мне не рассказал, но что может быть потенциально опасным? Сону сглатывает, пожалуй, слишком шумно и очевидно, но спешно мотает головой, надеясь только, что ответ не кричал красным по его светлой радужке.       — Нет.       — Сону?       — Ничего, что могло бы быть опасным. Потому, что Чонсон уедет уже через несколько дней, ведь Джей обещал уговорить его. Потому, что их связь больше не повторится, ибо Сону сумасшедший, но не совсем глупый, чтобы портить сейчас всё, что начало налаживаться. Потому, что в их связи, в целом, не было ничего опасного, но Сону понятия не имеет, может ли это быть опасным для них с Джеем, если это вскроется внезапно сейчас, как ложь, которую прятали.       — Мне жаль, — выдыхает Джей, опуская голову на плечо Сону, — что я не могу защитить тебя всецело.       — Эй, — тянет Сону, охватывая шею Джея обеими руками и обнимая как можно крепче. — Прекрати так говорить. Никто не знал, что что-то случится.       — Да, но я и не знаю, как избежать чего-то подобного в будущем.       — Как насчёт того, чтобы хоть немного поспать, а уже после думать о том, что нам теперь делать со всем этим?       — Чёрт…       — М? Джей нехотя выпутывается из объятий Сону, усаживаясь на кровати и проводя по лицу ладонями.       — Все наши вещи мокрые, а телефоны остались в машине, — констатирует он. — А дома Чонсон наверняка сходит с ума. Сону невольно чувствует волну раздражения при одном лишь упоминании младшего в который раз.       — Он ведь не маленький мальчик, чтобы бояться остаться одному в квартире.       — При чём тут это? Я вылетел из дома так быстро, что даже не успел ничего сказать…       — Но я ведь написал ему смс о том, что мы вместе? Сону видит, как в тёмных глазах борется сомнение с волнением. Как оглядывают они разнеженное на смятой постели тело, становящийся всё ярче рассвет за окном. Слышит медленный вздох и тянет вперёд руки.       — Он знает, что ты со мной, Дже-я, — тихо говорит он, позволяя их пальцам сплестись. — А, если ты уезжаешь в ночь ко мне…это обычно надолго. И ему не обязательно знать: всё ли плохо со мной или ты просто заебался и соскучился по своему лучшему другу. Сдаваясь, Джей качает головой и усмехается, возвращаясь на своё законное место, меж ног Сону, и накрывая его тело своим полностью.       — Называть тебя так теперь — ещё страннее.       — А ты хотел бы просто называть меня своим…?       — Моим.       — О, — прыскает Сону, вздёргивая брови и чувствуя, как крепчает хватка меж их сцепленных пальцев и вжимаются в постель ладони над его головой. — Разве я не был твоим всегда? С самого первого дня, негласно…       — Нет, — хмыкает Джей, склоняясь к его губам. — И никогда им не будешь, пока мне придётся делить тебя со всеми, на кого только упадёт твой заинтересованный взгляд.       — Не в ближайшее время.       — Но однажды.       — Не хочу думать об этом, пока у меня есть всё, что мне нужно.       — Но это всегда было у тебя. Я всегда был и есть у тебя, Сону. Их глаза замирают друг на друге слишком надолго. У Сону есть сейчас всё, что ему нужно — и это факт. У Сону всегда было всё, что ему нужно — и это факт тоже. Просто случилось так, что прозрел он — только сейчас, что глаза ему открыть помогли только сейчас, и разве не хорошо, что не позже? Что не поздно. Что он всё ещё может попытаться платить за эту безусловную любовь всем, чем может и искренне. Отдавать за неё всё, что может и не против воли, а потому, что правда стало совестно? Потому, что правда отдавать что-то, наконец, хочется, пусть и нечего ему особо отдать? Тело, внимание, время — Сону готов отдать это Джею теперь с лихвой, потому что знает, какова на вкус с разных сторон потеря и её страх. Потому, что он правда благодарен ему был и будет и чувство это куда крепче и постояннее простой влюблённости или похоти, которые пройдут. Он знает теперь, что Джей любит его вопреки всему и просто так. Он знает теперь, что то, что между ними — тоже вопреки всему, всем и такое крепкое, что любая романтическая любовь позавидует.       «Ты используешь его…» Все в этом мире, так или иначе, друг друга используют. Для заполнения пустоты, от скуки, ради выгоды, ради радости, ради того, чтобы не чувствовать себя сломанным и неправильным, ради того, чтобы не осудило общество. Ради денег, любви и просто так. Но не все с собой этим честны. Не каждый признается, что тоже пользуется. А Сону не просто пользуется, он теперь отдаёт. Он позволяет пользоваться тоже всем, что может дать взамен. И не испытывает от этого отвращения, чувства долга, ненависти или жалости. В отличие от тех, кто позволяет любить себя банально за деньги и от собственной лени. В отличие от тех, кто пользуется чужим кошельком и лишь изредка проявляет подобие благодарности, неискреннее улыбаясь и марая раз в неделю рот чужой попыткой любить. Все в этом мире друг друга используют, но, когда ты зовёшь это любовью или дружбой — ты просто пудришь грязную правду чем-то пряно-розовым и сладким. Хоть и знаешь, что это кислотой оседает на языке, не прикрытое. Но вполне съедобное под маскировкой. Для тебя и всех вокруг. Сону тянется вверх, целуя Джея и сталкивая сразу их языки. Он знает, что правда сладкой никогда не бывает, но, если она совпадает с чужой…       — Я всегда был и есть у тебя, Дже-я, — шепчет он, охая от ладоней неожиданно вдавивших руки его в постель.       — Только потому, что ты всегда возвращаешься в безопасное место, — цепляют зубами его нижнюю губу ощутимо.       — Потому, что моё безопасное место — рядом с тобой. …она не так горчит, смешиваясь.       

— ⛓ —

                    — Я могу слишком быстро к такому привыкнуть, — мурчит сонно Сону, чуя запах кофе и нежные поцелуи по скуле.       — Не прибедняйся, — усмехается беззлобно Джей, — я давно уже разбаловал тебя. А вот я…к сожалению, могу к такому привыкнуть. И что делать тогда, когда ты вернёшься к своему вредному повседневному состоянию, м?       — Терпеть, любить и ждать, пока я снова не захочу этих противных слюнявых нежностей, — фырчит Сону, потягиваясь и переворачиваясь на спину. Удивлённо раскрывая заспанные глаза при виде одетого Джея, сидящего на краю постели.       — Только не говори, что…       — Я не планирую уходить, нет. Спускался в машину и заказать завтрак, — он кладёт на грудь Сону его мобильный. — Зарядил, но не включал.       — Люблю тебя, — зевая, бормочет Сону, пока пытается взять слабыми пальцами телефон.       — И к этому у меня привычку не вырабатывай.       — М? Расфокусировано, Сону смотрит в смеющиеся глаза Джея, качающего головой и делающего глоток кофе.       — Ты даже не заметил?       — Чего?       — Ты сказал, что любишь меня.       — Ну, а я разве солгал? — непонимающе хмурится Сону, усаживаясь на кровати и падая спиной о спинку. Мобильный, включившись, неприятно раздражает ладонь беспрерывной вибрацией приходящих уведомлений.       — Дело не во лжи, Сону, — вздыхает Джей, протягивая ему вторую кружку. — Просто не думаю, что есть необходимость в том, чтобы говорить это часто и просто так.       — Я, либо ещё не проснулся, что вероятно, либо ты говоришь какую-то чушь, что вероятно тоже.       — Я просто не хочу привыкать к тому, что ты говоришь мне это, чтобы в один прекрасный момент не обмануться этими словами, принимая это за другую любовь. И вот после этого, пару раз медленно моргая, Сону, наконец, понимает, что просыпается. Вместе с тем, как затихает его мобильный, но тревожнее начинает отчего-то биться сердце.       — А в чём отличие нашей любви, если по итогу — мы рядом друг с другом, несмотря ни на что? — поджимает он губы, принимая кружку, но не имея уже совершенно никакого желания пить кофе.       — В том, что мне в моей любви — нужен только ты, Сону. А тебе время от времени одного меня будет не хватать.       — Но это касается только секса. Я не планирую говорить всем вокруг, что люблю их и доверять себя полностью.       — В моём случае — это касается всех аспектов жизни, в которых мне достаточно тебя одного.       — Если тебе так хочется, то я больше не буду говорить тебе, что люблю.       — Мне хочется, чтобы ты не говорил это вместо «спасибо». Понимаешь о чём я? Сону поджимает недовольно губы, супится и хмурит брови. Но окончательно рассеивая сонную дымку в сознании, нехотя кивает. Потому что понимает и впрямь. Его благодарностью может быть любое слово или ответное действие, но не слова о любви, которую он этим обесценивает, произнося вместо обычного «спасибо».       — Спасибо за телефон и кофе, — вздыхает он, протягивая Джею руку. — Но. Я люблю тебя правда за эту заботу и я постараюсь не говорить «люблю» без надобности.       — Помни, тебе не нужно делать что-то излишнее, чтобы показать мне это, — улыбается ему Джей, целуя костяшки пальцев. — Я ведь не говорил тебе об этом каждый час?       — Потому, что это было под запретом, — напоминает Сону, всё-таки делая пару глотков и мыча в удовольствии от того, как горячий напиток стекает в пустой желудок.       — Не только. Показывать любовь куда приятнее, чем просто говорить об этом. Сказать ведь можно всё, что угодно.       — Я не лгу тебе.       — Я знаю, Сону. Не знаешь, думает Сону.

[30 seconds to mars — northern lights]

Зато прекрасно знает эта чёртова жизнь, карма, судьба и её величество ирония. Потому, что Сону вскрикивает и едва не разливает кофе на постель, когда телефон, лежащий уже на его бедре, коротко вибрирует ещё раз и подсвечивается на экране именем, которого Джей видеть не должен.       — Что такое? — хмурится Джей, забирая из руки Сону кружку, пока тот судорожно хватается пальцами за мобильный, смахивая уведомления и снимая блокировку. — Это Джош? Он что-то спрашивает о вчерашнем?       — Н-нет, — мотает головой Сону. — Точнее, да. И не только он…прости. Сону знает, что поступает неправильно и крайне подозрительно, но он слетает с кровати, едва не падая, путаясь в простыни, и уносится в ванную, хлопая дверью прямо перед носом Джея.       — Сону? — серьёзнеет и мрачнеет голос Джея.       — Прости! — срываясь, кричит Сону, скользким пальцем тыча в иконку мессенджера.       — Сону, в чём дело?       — Я р-расскажу…подожди…       — Ты в порядке? Тебе угрожают? Сону, пожалуйста, открой? Но Сону отключается от внешнего мира, утопая в десятке непрочитанных сообщений. Чонсон: какая же ты хитрая сука.) утром тебе придётся включить ваши телефоны, и надеюсь, ты ещё будешь рядом, когда я в красках опишу брату о том, к кому он срывается посреди ночи если вдруг ему будет плевать на наш с тобой секс, не думаю, что он спустит тебе съёмки и вечеринку и особенно то, что ты рассказал обо всём мне, но не ему как же ваша святая связь и доверие, Сону? что ты скажешь Джею тогда? он разочаруется в тебе, а тебе не хватит фантазии придумать грамотную ложь, маленькая ты эгоистичная шлюха Его сердце стучит, кажется, в самой глотке, как и стучит за дверью, по которой Сону сполз на пол, Джей, в ожидании ответа. Единственной опасностью его связи с Чонсоном — действительно являлось то, что он доверил новость о съёмках и вечеринке ему. И теперь, когда Джей тоже знал об этом, и даже больше, Сону не должен был бояться. Но он боится так, что руки заходятся в новой тряске. Потому, что Джей знает об этом сейчас, Джей узнал обо всём лишь потому, что Сону снова понадобилось спасение и единственным, кто сорвался бы к нему — был Джей. Потому, что Сону никогда бы, вероятно, не рассказал ни о чём Джею. Как рассказал Чонсону. И за это Чонсон удивительно удачно зацепился, угрожая Сону подорвать их с Джеем доверие, вдобавок растрепав и об их сексе. Джош: эй, Сону как проснёшься, набери мне, нужно поговорить о вчерашнем. здорово, конечно, что Уилл оказался твоим знакомым, но тебе не следовало уезжать с ним. но ты не знал, так что…набери, я жду. Он чувствует, как несколько глотков кофе в его желудке бунтуют, начиная бурлить и подниматься выше вместе с волнением и стрессом. Вместе с очередной волной страха и паники. неизвестный номер: Несмотря на то, что я надеюсь на твою благоразумность и эффективность моего воспитательного метода, я всё же хотел ещё хотя бы раз увидеть твоё прекрасное тело, Сону. Конечно же, в этот раз, исключительно в целях эстетического удовольствия и без прикосновений. И не бесплатно. Телефон с грохотом падает из его рук, переворачиваясь вверх разбитым экраном, в расползающейся паутинкой, как и внутреннее спокойствие Сону, начинающего задыхаться, хватаясь за горло. Ощущая слишком отчётливо грубую хватку сзади на шее, ощущая впивающееся в низ живота и промежность кружево, ощущая пальцы, болезненно вминающиеся в худые бёдра, и слёзы, что льются из глаз.       — Сону, пожалуйста, открой? — врывается в его мысли вновь голос Джея. — Я не хочу ломать дверь отеля, но… Он подбирает вновь мобильный, пытаясь сквозь влажную пелену разглядеть время присланных сообщений Чонсоном и прикинуть, если он ещё не звонил Джею, когда этого следует ожидать? И что говорить Джею в самом деле? Как оправдываться и как солгать в этом случае? Как попытаться оболгать Чонсона в ответ и, может, сказать, что между ними всё было лишь раз и то не по воле Сону? Он трясёт головой, потому что это вот очевидная ложь, и прожигает слезящимися глазами сообщения от Джоша и Уилльяма, который чёрт его знает откуда взял его номер. Возвращается к словам менеджера. Связывает дважды два воедино, понимая, что Уилльям не погнушался даже попросить у Джоша его номер. Заплатил ли он за Сону уже? Или они только планируют сделку? Заплатят ли за него в принципе или деньги Уилльям обещает только Сону? Куда ему вообще от этого бежать? И есть ли у него такой шанс в принципе?       — Сону-я, пожалуйста… «а тебе не хватит фантазии придумать грамотную ложь» «тебе не следовало уезжать с ним» «мне жаль, что я не могу защитить тебя всецело» Сглатывая очередные слёзы, Сону чувствует, как холодеет, застывает и останавливается всё внутри. Он подбирает телефон, кое-как нажимая на экране «скрыть ветку сообщений» и вводя первые попавшие в голову цифры, и отползает от двери, дёргая замок и позволяя ей открыться под чужим напором.       — Сону, что произошло? Как ночью в душе, Джей опускается перед ним на колени, заключая лицо в ладони и обращая на себя потерянный, полупустой взгляд серо-голубых глаз. Встревоженно глядя в ответ в ожидании. Вздрагивая всем телом от неожиданного вопроса:       — Хочешь защитить меня всецело, да? «а ты хотел бы просто называть меня своим…?» Джей кивает растерянно, утирая сбежавшие слёзы и стаскивая с крюка махровый халат, чтобы завернуть в него голое тело Сону, не отрывающего взгляда от помрачневшего лица. Он приподнимает разбитый телефон с открытыми сообщениями Джоша, действия Джея замедляются, оставаясь ладонями на его плечах, укутанных в пушистую ткань.       — Это…       — Давай объявим себя парой? «потому, что моё безопасное место — рядом с тобой» Он выдыхает это еле слышно, но для Джея это звучит так оглушающе, что он невольно отшатывается, переводя взгляд с экрана телефона на Сону, хмурясь непонимающе.       — Сону, в тебе говорит паника.       — Нет.       — Сону, не нужно…       — Если официально станет известно, что у меня есть пара, есть шанс, что Джош отвалит от меня.       — Мы можем найти другие способы…       — Я могу выйти в окно.       — Прекрати. Сону опускает глаза и откидывает от себя телефон, зарываясь пальцами в волосы и начиная снова беззвучно плакать.       — Я люблю тебя, Сону, но нельзя использовать наши отношения…       — Для моей защиты?! — вскидывает он голову, распахивая покрасневшие глаза. — В самом деле?! Ты… — он хватает ртом воздух. — А может это всё просто красивые слова? Просто хочешь чувствовать себя таким спасателем, а на деле…       — Сону, ты будешь жалеть, не нужно.       — О чём?! О том, что ты ездишь мне по ушам своей любовью, а как только появляется реальная опасность — ты готов бросить меня одного?!       — Это не так. Разве вчера я бросил тебя?       — Я зря позвонил тебе вчера. Не нужно было…       — Сону, — тяжело вздыхает Джей, протягивая руки, от которых Сону шарахается назад.       — Вся твоя любовь заключается в жалости ко мне и хорошем сексе. А стоило мне только показать хоть что-то в ответ — как ты пятишься. Тебе важно только спасать меня, тебе нахрен не сдалась моя любовь в ответ, ты…       — Сону, я живой человек, в конце концов! — не выдерживает Джей, повышая голос. — Ты просишь меня объявить нас парой, но даже не думаешь о том, как больно мне может от этого быть!       — Больнее, чем мне, когда меня едва не изнасиловали этой ночью?! Он затыкает свой рот ладонью, отползая ещё немного назад, когда лицо Джея меняется в мгновение. Мотает головой, не ожидая, что ляпнет что-то подобное. Жалея о том, что сказал это.       — Вот почему ты…ты же сказал, что тебя не трогали, — надломлено шепчет Джей. — Что он только попросил переодеться.       — Меня не…нет. Я неправильно…       — Правду, Сону. Скажи мне всю правду, ради, сука, всего святого. Не лги хотя бы об этом. Он сглатывает горечь, но подчиняется, стараясь не смотреть Джею в глаза.       — Он сказал, что это всё… — обводит он пространство меж ними ладонью. — Что это сломает меня как нужно. Что при хорошем раскладе, я не вернусь к съёмкам и...и я правда не планирую, но…       — Что он делал с тобой, Сону?       — Немного трогал, когда я переоделся, — шмыгает Сону носом, пристыженно опуская глаза. — А потом швырнул на кровать и…мне было страшно, понимаешь? Мне было так страшно, что он может сделать всё, что угодно, даже убить меня! А он…он просто напугал. Напугал, чтобы я больше никогда…и я правда никогда…       — Мы ведь спали. Сону, какого чёрта…я не должен был трогать тебя этой ночью!       — Потому, что тебе противно…? Глаза Джея округляются в шоке.       — Потому, что ты такое пережил, Сону, — негромко произносит он, садясь на свои пятки и быстро моргая, чтобы прогнать влагу из глаз. — Зачем? Зачем ты…       — Ты говоришь, что любишь меня.       — И это так!       — Я хотел стереть это всё тобой, — признаётся боязливо Сону, не поднимая взгляда. — Я ведь сказал, что ты моё…       — Я мог навредить тебе, понимаешь? — Джей тут же мотает головой. — Нет, кроха, ты не понимаешь.       — Чем?       — Я мог случайно коснуться, схватить тебя, сделать что угодно также, как делал он и это не сработало бы с тобой, как с другими прикосновениями, когда ты просто останавливался. Ты мог снова впасть в истерику, как это случилось перед душевой. Ты мог ранить себя, меня. Сону, я мог доломать тебя окончательно, даже не подозревая этого.       — Но всё ведь обошлось?       — Я даже думать не хочу о том, что было бы, если бы не обошлось, — ещё раз тяжело вздыхая, Джей зачёсывает назад волосы. — И сейчас, ты как и ночью, в отчаянной панике предлагаешь мне что-то, не думая о последствиях…       — Потому, что он написал мне.       — Кто? Сону, утирая ладонями слёзы и меняясь снова в эмоции, наконец, поднимает на Джея потемневший взгляд.       — Тот мужчина, — бесцветно произносит он, видя в тёмных глазах вспышку. — Я не думаю о последствиях наших отношений, потому, что они явно не будут хуже, чем последствия от очередной моей встречи с ним…       — Только, если ты планируешь с ним встретиться.       — Если я буду один — у меня не останется выбора. Мне не дадут опять выбора.       — Никто не имеет права заставить тебя.       — Если Джош скажет, что потерял деньги из-за того, что я уехал с тем мужчиной, и ему нужно, чтобы я заключил пару сделок на своё тело взамен, — нервно поводит плечами Сону. — Он даже не заставит. Это будет банальный долг.       — И как этому могут помочь наши отношения, которые возьмутся из ниоткуда за одну ночь?       — Ты правда не понимаешь? Поджимая губы, Джей отрицательно мотает головой.       — Мы скрывали ото всех свои отношения, на которые нам постоянно намекали, потому, что это была наша личная жизнь. Потому, что мы не хотели, чтобы кто-то совал в неё нос. И я пошёл на съёмки, на вечеринку, в надежде, что я правда смогу выбиться куда-то выше, чем наше сраное агентство, и ты, само собой, отпустил меня, не подозревая даже об опасности, которая там могла быть. Как не подозревал и я. Но теперь, — Сону разводит руками. — Когда моя жизнь оказывается под угрозой, единственное, что мы можем сделать, — это обнародовать наши отношения и поехать к Джошу вместе, в качестве официальной пары, а не парочки ебущихся втайне ото всех друзей. Потому, что, знаешь, есть у меня предчувствие, что будь ты моей парой изначально — чёрта с два бы Джош вообще сунулся ко мне со своими предложениями. Но, если ты не хочешь…       — Я…       — …я могу воспользоваться помощью Чонсона, — отрезает Сону, глядя Джею прямо в застывшие в немом шоке глаза. — Не думаю, что твой добродушный братец откажет мне в помощи.       — Нет. Сону прикусывает щёки изнутри, чтобы сдержать рвущуюся наружу усмешку. Слёзы, высохнув, неприятно тянут его щёки, а внутренности также мерзко стягивает не отпускающее чувство страха и лжи, опутавшей все органы ядовитым плющом. Ему больно, ему страшно, немного стыдно за очередную и очередную манипуляцию, но, в конце концов, как бы Джей его не любил, как бы он не любил Джея — если ты хочешь жить, тебе нужно вертеться, буквально. В конце концов — все люди друг друга, так или иначе, используют…       — Почему нет? — давит он скрипучим голосом. — Ему всего-то нужно будет…       — Я не собираюсь впутывать брата в это, во-первых, а во-вторых… — сжимает челюсти Джей, но замолкает. Он начинает дышать тяжелее, прикрывает глаза, пряча от Сону взгляд. И Сону всё же усмехается уголками, потому что успевает разглядеть в Джее то, что тот так отчаянно от него скрывает.       — Скажи это, Дже-я. Это не плохо, я не осужу тебя уж точно, — на коленях медленно подползая ближе, тянет он, видя, как борется Джей с самим собой и здравым смыслом. — Ты имеешь право на то, чтобы сказать это мне. Только ты и никто больше.       — Это неправильно, — жмурится Джей, шумно выдыхая от ладоней Сону, лёгших на напряжённую шею.       — Ничто между нами неправильно. Но для кого?       — Сону…       — Скажи это, — шипит змеёй Сону, притягивая Джея ближе и едва касаясь его губ своими; вздрагивая внутренне от того, как похоже это на момент в кухне с Чонсоном, снова невольно проводя параллели и растягивая губы в ухмылке напротив плотно сомкнутых чужих. — Ты никогда не был таким правильным, в чём дело, Дже-я?       — Я не имею права ревновать тебя.       — Но это живое и настоящее чувство. Как мой страх. Как желание выжить.       — Как твоя любовь ко мне. Ты имеешь право чувствовать. Ревность — тоже чувство, пусть и ядовитое.       — Я люблю тебя, — с трудом выдыхает Джей, охватывая ладонями тонкую талию Сону под халатом.       — Я знаю, но это не то, — хмыкает Сону, успокаивающе поглаживая пальцами челюсть Джея и приподнимая немного его голову с закрытыми крепко глазами. — Причина, по которой ты не хочешь позволить Чонсону…       — Кому угодно.       — …и кому угодно помочь мне в том, что…? Сону охает, когда Джей почти болезненно вжимает его тело в себя, сталкивая их носами и смешивая горячее дыхание. Давит в себе очередную ухмылку, потому что какими бы разными во многом близнецы не были, он на них удивительно действует одинаково. Одинаково разрушающе и подавляюще.       — Ты мой, Сону.       — Верно, — мурчит в рычащие губы Сону. — С кем бы я не спал раньше или буду позже, я твой, Дже-я, и этого ничто не изменит. Потому, что ничья постель для меня не важна так, как ты. И ты в праве думать об этом и говорить это. Только ты.       — Ты усложняешь себе же жизнь.       — Я спасаю себе жизнь.       — Наши официальные отношения не позволят тебе спать с любым, с кем ты захочешь. Тебе придётся тщательно выбирать незнакомых и… Сону мягко смеётся, затыкая Джея осторожным поцелуем.       — Давай-ка оставим этот вопрос на то время, когда это случится? Я правда не планирую спать ни с кем, кроме тебя в ближайшие…ещё долгое время, поверь. Как минимум, потому что мне банально страшно подпускать сейчас к себе кого-то, кроме тебя, если ты вдруг забыл о главной причине всего этого…       — Прости, малыш, — морщится Джей, тычась носом в щёку улыбающегося Сону.       — Это прозвище нравится мне больше, учти, — фырчит он, перебирая пальцами чёрные волосы. — Я думаю о твоих чувствах, Дже-я. Именно поэтому я прошу об этом тебя. Я ведь знаю, что никто кроме тебя не способен защитить меня должным образом. Никто не знает меня также хорошо, как ты.       — Это наложит на тебя кучу обязательств и запретов на публике. Ты уверен, что хочешь этого? Сону улыбается напротив горячей кожи шеи Джея, позволяя обнять себя крепче.       — Что по сути изменится, кроме того, что ты сможешь держать меня при всех за руку, не отдёргивая? Обнимать в любой момент, не сдерживая себя. И… — он немного отстраняется, мельком глядя в заволочённые волнением тёмные глаза, и чмокает невесомо приоткрытые губы. — Ты сможешь целовать меня, когда захочешь, — и ещё раз. — Где захочешь, — и ещё. — Сколько и как захочешь. Очередной поцелуй затягивается, потому что Джей не отстраняется, притягивая Сону к себе ближе и укладывая огненные ладони на лопатки. Вырывая из него томный вдох между ещё парой поцелуев, на которые Сону охотно отвечает, сжимая не сильно на затылке Джея волосы и прогибаясь к нему всем телом, игнорируя боль в коленях, упёршихся в кафель.       — Разве ты не хочешь, чтобы эти глупые вопросы прекратились и все отъебались от нас, просто зная, что я твой? Чтобы все знали, что я твой?       — Хотел бы я, чтобы это в самом деле было правдой.       — Может, однажды? Сону топит себя в совсем не нежном поцелуе, закрывая глаза и слыша, как в собственной черепной коробке скрипят шестерёнки. Может, однажды, он и правда сможет отдать Джею себя всего и перестать хотеть кого-то время от времени? Может, однажды, ему и правда начнёт хватать во всём одного лишь Джея? Может, однажды, его сознание повернётся в другую сторону и он найдёт себя счастливым и наполненным в их общем доме, говоря «люблю» так, как этого ожидает от него Джей. Но пока, всё, что он может отдать взамен — своё тело, свою нежность, свою благодарность и обещание больше не лгать с той минуты, как они скажут всем о том, что они вместе. И до той минуты, Джей никак не должен узнать о том, что между ним и Чонсоном было хоть что-нибудь. Уж Сону постарается.       

— ⛓ —

      

[Placebo — forever chemicals]

             Они проводят ещё пару часов, забываясь друг в друге, прежде чем, заказав в номер еду, решаются хорошенько обдумать весь план. Следуя которому, Джей бронирует ложе в одном из дорогих ночных клубов в центре Манхэттена, пока Сону пишет всем их друзьям о внезапном сборе этим вечером. Пока Джей отъезжает, чтобы договориться с владельцем лично, из-за возникших проблем, Сону заказывает в номер им двоим одежду на вечер. Да и одежду себе в принципе, учитывая то, с чем он остался после вечеринки. Когда же Джей возвращается, Сону нервно крутит в руках вешалку с жемчужной блузой и кусает губы, глядя на так и не прочитанные сообщения от Джоша и Уилльяма. Глядя на спрятанную под паролем переписку с Чонсоном и гадая, позвонил ли он Джею, пока того не было в номере…       — Ты ещё не собрался? — он отворачивается от окна, уставляясь на взмыленного Джея, хлопающего дверью. Не позвонил.       — Одежда только приехала, — приподнимает вешалку Сону. — Проверь, подходит ли тебе то, что я выбрал.       — Ты тоже слишком хорошо меня знаешь, — усмехается Джей, подцепляя пальцами кожаную рубашку с клёпками и такой же ткани брюки. — Инь и Ян, а?       — Просто красивый контраст, — мотает головой Сону, возвращая на перекладину вешалку со своей блузкой и беря вместо неё светлые широкие брюки.       — Ещё не поздно просто поехать в клуб и отдохнуть с ребятами.       — Так и скажи, что не хочешь называть меня своей официальной парой, чтобы не отгонять потенциальную пару получше. Закатывая глаза, Сону пытается отойти, но Джей перехватывает его руку и тянет к себе, поворачивая тыльной стороной ладони вверх, чтобы поцеловать.       — Меня всё ещё чертовски напрягает всё, что происходит и особенно твоя резкая смена поведения, но… — он достаёт из кармана джинсов что-то, чего Сону ещё не видит, вытягивая шею. — Я понимаю, что ты пережил какой-то сущий кошмар и тебя может штормить в эмоциях. Так что, прости меня, кроха, если я был резок или как-то давил на тебя, возможно?       — О, нет, Дже-я, — в тот же миг дует губы Сону, откидывая на кровать брюки и прижимая раскрытую ладонь к щеке Джея. — Я тоже понимаю тебя, всё хорошо. Ты здесь, а значит, всё хорошо, да?       — Да, и поэтому… Сону слышит щелчок, хмурясь непонимающе и опуская взгляд между ними. Распахивая глаза так сильно, что кажется лопаются от напряжения капилляры…       — Джей?       — У тебя, конечно, этих колец…можно собственную ювелирку открывать, — прыскает Джей, придерживая ладонью небольшую чёрную коробочку, чтобы достать двумя пальцами украшение. — Но пусть именно это будет значить для тебя что-то особенное.       — Ты блять… — Сону шокировано прикусывает кончик языка и, замерев, только наблюдает за тем, как Джей, всё ещё держа его левую руку, осторожно надевает на безымянный палец кольцо. — Джей, чёрт тебя дери, это…       — Нет. Это не предложение или что-то подобное. Просто я подумал, что чаще всего, на какие-то важные даты или после наших ссор, я дарю тебе украшения. Кольца, в основном. И это, сегодня, прекрасная возможность подарить тебе что-то новое, чтобы ты мог выбросить то кольцо, с которым у тебя теперь явно ничего хорошего ассоциироваться не будет.       — Оно стоило бешеных денег. Я не буду его выбрасывать, — бубнит Сону, не отрывая глаз от перелива золотисто-жёлтого в овальном камне.       — Подари кому угодно, ты не должен оставлять его у себя. Тебе нравится?       — Шутишь?! — охает Сону, вбиваясь с объятием в тело Джея и чмокая его звонко в улыбающиеся губы. — Оно и к костюму подходит…       — Это розовое золото и цитрин. Такой же солнечный, как ты, когда ты в порядке.       — Мне правда нравится. Очень. Спасибо тебе...       — Вот и славно, не зря я возрвал мозг бедному консультанту, — Джей целует его пальцы с кольцом и отпускает от себя, кивая на одежду. — А теперь, давай собираться, потому, что наш столик уже через два часа, а ты, я уверен, проведёшь перед зеркалом полтора… Сону проводит всего час, потому, что тратить деньги Джея в качестве его друга, он уже привык, а вот иметь неограниченный доступ в качестве пары — ему было не по себе, как он не старался себя отвлечь и успокоить. Бельё и туфли, минимум косметики. Не самые дорогие брюки и блуза с одними из его любимых длинных рукавов с плотным пуговичным рядом, пышность сразу после, делающая из его тонких рук подобие ангельских крыльев, стойка, скрывающая в этот вечер следы на его бледной коже. Он сделал это машинально, руководствуясь лишь приятным и привычным ему стилем, не думая о том, что больше можно не скрывать засосы, укусы и отпечатки Джея на нём. Задумываясь сразу после о том, как резко и круто всё меняется за каких-то несколько дней. Как это пугает его где-то в глубине души, но не настолько, как это делает висящее непрочитанным сообщение от Уилльяма, вводящее его каждый раз в ступор, как только он бросает взгляд на мобильный. Сону не знает, может ли он ответить «спасибо, простите, но нет». Сону не знает, может ли он ответить вовсе, а потому, сообщения остаются гореть ярче остальных. Пока они с Джеем не изменят правила этим вечером. Пока они с Джеем не изменят этим вечером всё. Или ничего. Аккуратно подкрашивая ресницы и не сильно подводя глаза, Сону надеется, что всё-таки эта афера удастся и его оставят в покое. С него не спросят долг, его не заставят к кому-то ехать. Его отпустят без скандалов из агентства, потому что…       — Я согласен, но тогда ты сделаешь кое-что, о чём я тебя попрошу. Ради твоей безопасности. Сказал ему Джей, как только они в очередной раз за день покинули душ. Сону согласился, как только было озвучено предложение уйти из агентства. Вдвоём. Это, правда, крутилось и в его голове тоже, но он никак не мог сформулировать достаточную мысль. Никак не мог признаться себе в том, что не сможет остаться там дальше, даже если они с Джеем скажут всем, что встречаются. Снова боялся. Боялся бросать то, во что было вложено слишком много сил, нервов и здоровья. Боялся после ухода не найти что-то новое. Боялся, что после ухода, он поймёт окончательно то, что в бизнесе этом — лишний. Вдыхая поглубже и поворачивая в сторону голову, он ловит неожиданный поцелуй от Джея, машинально отвечая и улыбаясь, как только его обнимают сзади, укладывая подбородок на плечо и разглядывая их отражение. Ещё месяц назад — Сону ударил бы Джея по рукам и чувствовал раздражение от подобной тактильности. Сейчас же, он лишь укладывает свои руки поверх его, позволяя цитрину в кольце сиять, и прижимается крепче, притираясь носиком о тёплую щёку. Думая, что изменило его больше: признание Джея, о котором он уже догадывался, возможность потерять его навсегда, связь с Чонсоном или «воспитательный метод» Уилльяма? Вспоминая их, сидящими на полу ванной, часами ранее, понимая, что изменилось в нём вовсе не многое. Лишь только то, как когти его эгоистичного и боязливого внутреннего зверя поглубже вонзились в Джея, по всем из возможных причин. И то, как тот же зверь, наконец, признал то, что позволил себя приручить. И давно. И вовсе не Чонсону, как Сону сперва показалось. А звери, они порой глуповатые и действуют на инстинктах, прикусывая хозяевам, что их любят, в запале пальцы.       — Ты написал Чонсону? — отвлекает Сону от мыслей Джей.       — М? Чёрт… — он прикусывает нижнюю губу, делая самый из сожалеющих вид о том, что жалеет о собственной забывчивости. — Закрутился, прости.       — Всё нормально, просто странно, что уже почти вечер, а он мне так и не звонил, — хмурится Джей, доставая мобильный из кармана джинсов, лежащих на кровати.       — И даже не писал?       — На твоё ночное смс он ответил только: «готовить на двоих не буду, днём схожу погулять.» А на моё смс с адресом клуба и временем — ничего. Может, ещё гуляет?       — Как думаешь, с кем? — поправляя волосы, Сону бросает взгляд на подсвеченный экран со своим фото на заставке; это невольно умиляет его.       — Возможно с тем своим знакомым. Возможно с Сесиль, — говорит с придыханием Джей, ухмыляясь. — Кстати, если он с ней, мы можем позвать в клуб и её. Отстраняясь от зеркала, Сону окидывает себя придирчивым взглядом, убеждаясь, что всё смотрится скромно, но идеально для причины вечера. Иронично особенно, учитывая, что жемчужно-белый — такой чистый, невинный и искренний цвет…       — Сесиль, — тянет он, щуря серо-голубые глаза. Перекатывая чужое имя на языке, бросая его в пустоту внутри себя, слушая, как оно ударяется о стенки и пропадает бесследно. Оставляя после себя абсолютное ничего и никак не отзывающееся ни в одной клеточке его тела. Он улыбается, обращая свой взгляд на Джея, протягивающего ему руку. Представляя Сесиль рядом с ним, а не с Чонсоном. Сжимая пальцы Джея излишне сильно, но списывая это на предстоящее волнение.       — Думаю, можно пригласить и её, — кивает он. — Как знать, может, этим вечером в нашей компании появится и вторая пара и твой братишка останется в Нью-Йорке ещё ненадолго?       — Тогда жить он будет у неё же, — прыскает Джей, медленно прокручивая Сону вокруг его оси.       — Ты строг. Мне нравится.       — Я старший. Иначе никак. Он останавливает его напротив, осматривая каждый дюйм тела, облачённого в светлый костюм, задерживается на кольце и руке в его. Поднимает глаза обратно к лицу Сону, ожидающему его.       — Хочется хотя бы на вечер забыть о том, что всё это фейк.       — Просто не думай об этом, — жмёт плечиками Сону. — Как ты говорил? Только ты и я.       — Хочу остаться здесь и зацеловывать тебя, пока ты ворчать не начнёшь, — усмехается Джей, подхватывая с кровати сумочку Сону и ключи от машины.       — Ты можешь делать это в клубе. Кто тебя теперь остановит? — поигрывает бровями Сону.       — Ты — маленький Дьявол.       — Зато весь твой. Качая головой, Джей не сильно шлёпает Сону по бедру, подталкивая к двери.       — Идём. Я оплатил номер до завтрашнего вечера, так что не парься за оставленные вещи. Я заеду их забрать, как только мы отоспимся.       — Дже-я? Сону останавливает его у двери, склоняя голову и подступая ближе, но так и не касаясь. Глядя в глаза с поволокой и лёгким игривым прищуром. Стараясь вбить своё отражение в них — в сознании, и не позволить себе отступить, что бы ни случилось. Не позволить себе больше оступиться, когда глаза похожие, лишь на пару тонов светлее смотреть на него будут вблизи, гипнотизируя также, как он умеет сам.       — Спасибо тебе, — шепчет он, вызывая ласковую улыбку на зацелованных губах. — И я люблю тебя.       — Нет, тебе всё ещё нужно учиться различать это, — посмеивается Джей, тут же подмигивая. — Поблагодаришь меня после клуба, малыш.       — О, пошёл ты.       — Будь уверен. Сону выдыхает на единственный миг, когда они рука об руку идут к припаркованной возле отеля машине. Но, с той секунды, как за ним закрывается дверь, а мобильный Джея оповещает о пришедшем от Чонсона сообщении «уже на месте, не опаздывай», сердце его бьётся через раз, а воздух застревает в глотке, без возможности нормально вдохнуть.       

— ⛓ —

      

[30 seconds to mars feat. Halsey — Love is madness]

             Всю дорогу Сону только и думал о том: почему Чонсон молчит и чего выжидает? каким будет его взгляд и как долго ему удастся вновь играть при всех белого и пушистого? что будет, когда маска его разобьётся о новость, брошенную прямо в лицо? Сону желает увидеть его в приступе дикой ярости, а не истерике обиженного ребёнка, как было в кухне квартиры Джея. Сону мечтает увидеть в его глазах поражение и растерянность. Сону мечтает сохранить хрупкий мир своей маленькой жизни и не дать никому, будь это даже брат Джея, хотя бы попытаться его развалить. Сону знает, что после того, как они с Джеем скажут всем о том, что встречаются, пошатнуть веру Джея в него — будет практически невозможно, а выкрутиться, если Чонсон всё же ляпнет об их сексе, получится куда легче теперь. Потому, что Чонсон и сотой доли их отношений не знает. Потому, что Сону слишком хорошо знает Джея и его к нему чувства. Потому, что Джей им лично давно уже приручён, пусть и тоже порой кусается.       — А мы гадали, с Сесиль ты или нет? — смеётся Джей, как только они поднимаются к занятому несколькими ребятами уже столику.       — Прогадали, — мрачно бросает Чонсон. — Я покупал подарки для мамы. От нас.       — Как всегда, самый лучший сын, Сон-а. Взгляд его ожидаемо падает на сцепленные руки Сону и Джея, но это не вызывает бурной реакции, после того, что Чонсон видел. И Сону выжидает, усаживаясь в центр диванчика и, не отпуская ладони Джея, опираясь локтем о его бедро, чтобы потянуться к сидящему в самом углу Ёнджуну.       — Что за срочность? — дёргает он тонкие пальчики в приветствии. — Мне пришлось отменить массаж ради ваших важных задниц.       — О, поверь, — очаровательно улыбается Сону, переводя взгляд на Чонсона по левую руку Ёнджуна. — Наши новости стоят отмены всех массажистов этим вечером. Древесные глаза почти моментально затягивает темнотой, несмотря даже на неярко ещё горящий над столиком золотистый свет. Сону продолжает держать ядовитую улыбку, дожидаясь, пока Чонсон отвернётся к танцполу первым.       — Тея продинамила какого-то фотографа и уже едет, а Фел и Джинни на баре. Им захотелось поделать «атмосферных фото», пока вы едете, — Ёнджун закатывает глаза, доставая мобильный из кармана брюк. — Надо их позвать, к слову.       — А Роза и Оливер? — оглядывается вокруг Джей. — Они так и не ответили нам.       — Они у родителей Розы. Так что, какими бы супер важными не были ваши новости, они попросили меня записать ей видео-сообщение. Но, если это новость о вашей свадьбе, Роза сказала, чтобы вы, цитирую, «шли к чёрту очевидные ублюдки». Сону и Джей переглядываются, прыская смешками, пока Ёнджун пишет сообщение ребятам, а Чонсон возвращает всё внимание на них.       — А почему они должны об этом объявить? — обращается он к Ёнджуну, не спуская глаз с Сону, склонившего голову и приподнявшего молчаливо брови.       — Не обращай внимание, — машет рукой Ён, — это уже локальный мем.       — Они постоянно шутят об этом, но забывают, что Вселенная имеет уши, — цокает языком Джей, крепче сжимая пальцы Сону.       — Поверь, даже в агентстве никто не удивится, если вы однажды пригласите нас на настоящую свадьбу и скажете, что охренеть, как плохо скрывались.       — Ты злой, Ён-а, — охает Сону. — Мы не пригласим тебя на нашу свадьбу.       — А вот это ты зря, — качает головой Джей. — С его новым контрактом, он мог бы подарить что-то стоящее. Они втроём смеются, но Сону вновь смотрит на Чонсона, с приклеенной к лицу хмурой маской. С мерцающим в глазах красным, хотя стробоскопы, включившиеся на танцполе недостаточно достают до их столика. Со сжатыми плотно челюстями, будто он вот-вот в кого-нибудь вцепится. Сону тянет губы ещё шире.       — Всё к чёрту, — машет рукой Ёнджун. — Скажи лучше, где ты взял эту блузку? Я схожу с ума по рукавам… Он отвечает Ёнджуну со всем рвением, перегибаясь через бёдра Джея и демонстрируя плотную ткань манжетов, доходящих до самых костяшек, и изящность маленьких пуговиц, крепко держащих запястье. Позволяя ощупать пышность шёлковых рукавов и то, как идеально стойка охватывает его тонкое горло. И то, как…       — …идеально скрываются засосы, Сону-я, — тянет Ёнджун, вызывая на скулах Сону едва заметный румянец. Вызывая кашель со стороны Чонсона, и визг за их спинами, потому что Феликс и Хёнджин налетают с объятиями.       — Мы несправедливо редко встречаемся, я был так рад, когда ты написал, Сону! — канючит Хёнджин в его ухо, пока Феликс подпихивает его занять места за столиком.       — Что поделать, если все мы такие занятые, — разводит руками Джей.       — Но я рад, что мы собрались, пока твой очаровательный братишка ещё здесь, — падая на диванчик, Хёнджин тянется обнять Чонсона, и тому приходится вымучать короткую улыбку в ответ.       — Я устроил Джинни очередную фотосессию, за которую ни гроша не получу, так что вам лучше обрадовать меня новостями, либо купить побольше выпивки, — вздыхает Феликс, поправляя светлые волосы, упавшие на лоб, и притягивая к себе одно из ведёрок с шампанским.       — Мы ждём Тею? — оглядывает всех Сону.       — Боюсь, придётся и ей записывать видео, — ворчит Ёнджун, отлипая от мобильного. — Тея в пробке на мосту. Это минимум час.       — Ты уходишь в другое агентство? — с горящими глазами спрашивает Хёнджин, тыча несколько раз в кнопку вызова официанта.       — Тебе предложили новый контракт у вас? — прелполагает Феликс. Сону вздрагивает едва заметно при словах «контракт» и «агентство», но рука Джея, лёгшая на его поясницу, позволяет ему немного глубже вдохнуть.       — Что ж, это…одна из новостей, — сдержано кивает он.       — Погоди-погоди, — выбрасывает ладонь Ёнджун, вероятно включая камеру и направляя её на Сону. — Вот теперь говори. Привет, Роза! Привет, Оливер! У нас тут какие-то новости.       — Ты в самом деле…       — Вот так, — поправляет его руку Джей, захватывая в кадр и себя, — будет вернее. Привет, ребята.       — Мы уходим из агентства, — выпаливает в один раз Сону, натянуто улыбаясь и пробегаясь глазами по вытянутым лицам друзей. Из пальцев Ёнджуна едва не выпадает телефон.       — Вдвоём? — уточняет он. — А куда?       — Никуда, — мотает головой Джей. — Небольшой перерыв. Слетаем куда-нибудь отдохнуть, возможно, навестим моего отца в Сингапуре. Или залетим к маме и Чонсону в Сеул, когда он туда вернётся.       — У, — тянет Хёнджин, поигрывая бровями, — очередной совместный отдых друзей.       — У вас всё хорошо? — хмурится Феликс. — В агентстве вроде никаких стычек…       — Нет, всё прекрасно, — отмахивается Сону. — Джей прав, нам просто нужен перерыв. От деятельности и…хотим встряхнуться, потому что мы стоим на месте в этом агентстве. Как знать, может нам давно стоило уйти, чтобы не быть привязанными? Это даст больше свободы.       — И времени друг на друга, — бубнит себе под нос Хёнджин, хихикая. Не замечая даже, как от этого напрягается всем телом Чонсон, встретившийся взглядом с Сону, в желудке которого градус напряжения достиг, кажется, предела, отдавая уже лёгкой болью.       — И это тоже, — тихо говорит он. Тихо, но ровно настолько, чтобы все за столиком и камера ухватили этот звук. Настолько, чтобы рты ребят безвольно раскрылись вкупе с округлившимися глазами.       — Вы говорили, что не будете удивлены, — хмыкает Джей, припоминая чужие слова.       — Да, но… — Феликс отмирает первым. — Мы так привыкли шутить…       — Шутки кончились? — нервно хихикает Сону, приподнимая руку с кольцом и приближая её ненадолго к камере. — Мы встречаемся.       — А я предупреждал о том, что Вселенная всё слышит.       — Вселенная такая сука, — тянет Ёнджун.       — И не только она. Сону мгновенно впивается взглядом в Чонсона, брякнувшего это. Он видит, как сжимаются кулаки, упёршиеся в диван, видит, как ходят желваки и полыхают почти алым глаза, впитывая в себя злобу и тени стробоскопов, сменяющих красный на розовый. Если бы не стол и ребята вокруг — пальцы, сжатые в кулаки, наверняка бы сомкнулись на его горле. Сону внезапно не находит в себе отголосков желания этого действа. Сону откидывается назад, в объятия Джея, обрывая их с Чонсоном зрительный контакт.       — Розалин сказала, что не верит вам и требует видео поцелуя, — бормочет Ёнджун, потягиваясь за бутылкой шампанского в ещё одном подготовленном ведёрке со льдом.       — Испорченная фетишистка! — охает Сону наиграно, но почти сразу усмехается. — Она ещё насмотрится.       — Мне нужно фото, — вклинивается Хёнджин. — Во все посты, истории и соц.сети…мне надо. Целуйтесь, я вам тоже не верю!       — Джинни, — журит его Феликс. — Шутки шутками, но ребята живые люди. К слову, буду первым, и скажу — поздравляю? Мы правда так привыкли шутить о вас, что…знаете, это всё ещё шок, потому что…вау, вы правда вместе.       — И давно? Чонсон сужает глаза, даже не дёргаясь на звук вылетевшей пробки, но Сону на него больше не смотрит, позволяя на этот раз отвечать Джею.       — Мы планировали рассказать вам о самом факте наших отношений, а не об их деталях.       — Вы также втирали всем, что вы друзья.       — Прости, Сон-а, — виновато дует губы Джей. — Я не мог сказать даже тебе.       — Секреты, — тянет Сону, притираясь боком к Джею ближе и склоняя голову, — знаешь? О них не трепят на каждом шагу.       — Знаю, — холодно отзывается Чонсон.       — Ну, серьёзно, — канючит Хёнджин, — дайте сфотографировать вас для сетей? Пусть все мои подписчики узнают об этой безбашенной новости.       — Твоим подписчикам глубоко плевать на двух малоизвестных моделей, Джинни, — прыскает Джей, но всё же поворачивается к Сону, заглядывая в его глаза и притягивая крепче за талию. — Подписчики Джинни, — выделяет он, намекая и на всех менеджеров. — Что скажешь?       — Одно фото?       — Только одно, но самое блевотно романтичное, — вспыхивает интересом Хёнджин, уже направляя готовую камеру. Сону не отрывается от тёмных глаз, смотрящих в его, не моргая. Не затянутых тьмой злости и раздражения, отблёскивающих не устрашающе алым, а пламенным и влюблённым. Не прожигающих его насквозь, а поджигающих внутри всё только самое правильное. И, может, самую малость, подпаливая и оголённые провода для столпа искр тоже. И, если Сону не адреналиновый наркоман хотя бы наполовину, то сука на все сто процентов. Иначе он не знает, как назвать то чувство, разрастающееся внутри от того, что он знает, с какой злостью и ненавистью следят за ним сейчас древесные глаза. Не знает, как описать дрожь в диафрагме, как только губы их с Джеем мягко сталкиваются в осторожном поцелуе у всех на глазах под негромкое улюлюканье и яркую вспышку. Не знает, почему так остро отзывается внутри, когда он укладывает пальцы на челюсть Джея так, что в камеру сияет желтизной цитрина подаренное кольцо. Но ради этого чувства, если оно будет повторяться из раза в раз, кружа голову и переворачивая внутренности, — он готов целовать Джея у всех на глазах вечно.