Вход в Облачные Глубины открыт для демонов и небожителей

      Призрак висельника шел по кленовому подлеску, неспешно перекатывая во рту подобранную на обочине тростинку. Деревья в это время года еще радовали пышной листвой, по-весеннему изумрудной, нежной и шумящей трепетно тихо. Меж стволов вековых деревьев рос орешник и мелкие травы, ласкающие глаз случайными мелкими цветами. По протоптанной дороге навстречу призраку висельника проехала телега и сидящий на козлах крестьянин в знак приветствия кивнул: он не обратил внимания ни на синее лицо призрака, ни на безобразный след удавки на его шее. Призрак висельника хмыкнул и неспешно побрел дальше.       Вскоре он вышел из подлеска и его взору открылась небольшая деревня. На нескольких пологих холмах рассыпались крупой крестьянские домики, меж ними ветвились утоптанные дороги, изрезанные телегами и тягловыми лошадьми, на рисовых полях, что начинались сразу за последним двором, неспешно копошились фигурки в немарких нарядах. На одном из самых больших холмов замер двор, выглядящий чуть приятнее прочих: с красными воротами, темной черепичной крышей и несколькими зелеными сливами, что выглядывали из-за высокого забора. Сразу за этим домом снова начинался кленовый лес, и на фоне его изумрудных крон дворик на несколько строений выглядел словно усадьба зажиточного крестьянина. Лишь приблизившись можно было понять, что то храм.       У глухо закрытых ворот стояла табличка: «Храм временно закрыт на восстановительные работы. Посильные пожертвования и помощь в работах пойдет в копилку ваших добродетелей». Впрочем, написана фраза была таким отвратительным подчерком, что у читающих оставались сомнения, сможет ли восстановить храм кто-то, у кого сломаны, по видимому, обе руки. Призрак висельника хмыкнул и одним точным прыжком перелетел забор храма, приземлившись во внешнем дворе. Он был чисто выметен, по центру бежала дорожка из темного камня, а у самых стен пышно цвели кусты магнолии. Призрак висельника вздохнул, оправил изодранную тюремную робу, в которую был одет, и приготовился идти к чернеющему провалу двери храма, когда внезапно услышал звук из кустов. Он замер и прислушался: звук напоминал нечто среднее между кошачьим мяуканьем и человечьим говором. «Неужели маогуй»? — подумал призрак висельника и осторожно пошел к кустам. Про себя он посмеивался: «Вот и благословенные небожители, а собственные храмы от вредителей защитить не могут». Он уже представлял, как поймает духа и с гордым лицом совершившего праведное дело добряка отдаст его старшему дядюшке, но раздвинув цветущие заросли, призрак висельника на мгновение замер.       У самого ствола пышного куста магнолии, на голой земле сидел ребенок от силы лет трех. Он поднял голову на призрака висельника: его маленькие руки и пухлые щеки были испачканы в земле, пучок мягких волос на макушке растрепался, а в ясных глазах плескалось любопытство и неосознанность. Ребенок несколько мгновений смотрел на замершего призрака, затем улыбнулся, показывая щербинку меж передних зубов, и с лепетанием потянул к нему руки. Звуки, что он издавал, и напомнили призраку висельника маогуя: ребенок не выговаривал многие звуки и тоны и лишь подражал интонациям что, видимо, когда-то где-то слышал.       Эта мысль пронеслась по краю сознания призрака висельника, большую же его часть затопила другая — этот ребенок был до краев полон духовной энергией! Призраку казалось, что стоит сжать его пухлую ручку и божественная ци так и польется, словно воды персикового источника. Он даже будто видел ореол божественности над головой ребенка: и все это без малейшей защиты! Перед внутренним взором впечатлительной нечести тут же пронеслись сладкие картины будущего — если он поглотит столько ци, то станет сильнее чиновников Средних Небес, а может и сильнее Верхних Небес, или даже сильнее Градоначальника! С серых губ призрака висельника против его воли потекла вязкая слюна и он, улыбнувшись щербатым ртом, медленно потянул когтистую руку к ребенку. Синеватая, сморщенная конечность отвратительно контрастировала с нежной фарфоровой кожей малыша, но он, казалось, не понимал опасности, и продолжал невинно улыбаться, рассматривая янтарными глазами чудовище прямо перед собой.       В момент, когда окоченевшие пальцы должны были коснуться мягкой руки, сзади неожиданно раздался холодный голос:       — Что это ты делаешь?       Голос был высоким и чуть писклявым, явно принадлежащим ребенку, но от убийственного намерения, что исходило от каждой фразы, черная кровь мертвого несколько столетий существа заледенела. Он быстро одернул руку и круто обернулся. За его спиной стоял ребенок не старше шести лет, в белой рубахе с красным поясом и неаккуратной косичкой, переброшенной через плечо. Он смотрел на призрака висельника снизу вверх, но под этим взглядом, сулящим неведомые муки, призрак не смел шевельнуться.       — Градоначальник! — выпалил он, пряча за спину дрожащие руки. — Этот слуга вернулся из Черных Вод с донесением для вас!       — Тебя ждут внутри, — тем же ледяным тоном сказал Хуа Чэн и призрак висельника рысью, стараясь насколько это возможно вжать голову в плечи, метнулся к двери храма. Теперь-то он понял почему с донесением пришлось бежать ему: в таком виде Градоначальник наверняка не мог использовать сеть духовного общения. Призрак висельника заметил, что тело демона пропитанно человеческой ци, а значит то не клон, а крайне умелая смена формы. Что же заставило его запечатать свои силы?       Хуа Чэн проводил призрака глазами и шепнул севшей на его плечо призрачной бабочке:       — Он не должен уйти далеко, — бабочка махнула крыльями и взлетела, сразу теряясь в кронах окружающих двор деревьев. Меж тем холодное выражение пропало с лица демона и он легко улыбнулся, наклоняясь к кустам и мягко журя: — Зачем маленькое Высочество опять убежал? Этот Сань Лан искал его по всему храму.       Ребенок в кустах взмахнул руками и радостно рассмеялся при виде знакомого лица. Лепеча что-то, он протянул руки к Хуа Чэну и тот с удовольствием его поднял, прижимая к себе.       — Кто же знал, что маленькое Высочество такой шустрый ребенок, — приговаривал Хуа Чэн, рубашкой оттирая грязь с лица Се Ляня. — Лянь-Ляню пока нельзя отходить далеко, но после того, как установят защитный массив, он сможет бегать где вздумается, хорошо? — демон чуть подбросил Се Ляня на руках и еще раз спросил с улыбкой: — Хорошо?       — Хорошо! — громко и четко ответил мальчик, но в его глазах, цвета самого ценного медово-желтого янтаря не отразилось и капли понимания. Видя это, Хуа Чэн вздохнул и, поцеловав Се Ляня в лоб, пошел в храм. Принца стоило переодеть: за время своей самовольной прогулки он неведомым образом испачкался в земле и траве.       Се Лянь оказался крайне активным ребенком, за которым сложно было уследить двум взрослым, но при этом он был довольно послушен. Хуа Чэн принес его в комнату, переодел, вымыл лицо и причесал волосы: мальчик спокойно сидел, ожидая окончания прихорашивания. Иногда он принимался рассказывать что-то, путая слова и тоны, иногда цеплял ловкими руками серебряные украшения на одежде и в волосах демона, но в остальном вел себя как очень примерный ребенок. За это, после того как внешний вид Се Ляня был восстановлен, он получил вызвавший приступ счастливого смеха легкий поцелуй в щеку и несколько подбрасываний в воздух: отчего-то мальчику это очень нравилось.       Хуа Чэн был готов играть с маленьким Высочеством и дальше, но тут со двора раздались голоса и демон чуть нахмурился. Он вовсе не хотел встречаться с небожителями или принимать любую помощь от них, но то было желание Се Ляня, поэтому, надев на лицо холодную маску презрения и взяв за руку маленькое Высочество, Хуа Чэн неспешно вышел из храма.       Во дворе собралось несколько небожителей, обсуждающих что-то, но стоило Се Ляню выйти, как все его внимание приковал к себе огромный черный бык, занимающий без малого половину двора. Глаза мальчика пораженно расширились, а рука, что держала ладонь Хуа Чэна, сжалась сильнее. Бык напоминал маленькому Высочеству гору или огромный холм, ни вершины, ни края которого было не увидеть. На широкой морде застыли два черных-черных глаза, внимательно наблюдающих за Се Лянем, а за спиной мотался похожий на кнут хвост — маленькое Высочество не мог отвести пораженного взгляда.       Внезапно перед ним опустился на корточки кто-то еще, загораживая быка, и Се Ляню пришлось отвести взгляд. Это была молодая женщина в широкополой шляпе и с простым, открытым лицом. Ее шею покрывал газовый шарф, а губы изогнулись в чуть смущенной, но теплой улыбке:       — Приветствую Ваше Высочество, — мягко сказала женщина. Она говорила медленно, словно что-то мешало ей, но голос все же был ровным и приятным. Однако, маленькое Высочество никогда не видел этого лица, поэтому чуть отступил, крепче сжимая руку Хуа Чэна.       — Он вас не понимает, — сказал демон, кладя вторую руку на плечо мальчика.       — Очень жаль, — ответила женщина. — И все же мне хотелось бы снова подружиться.       — Повелительнице Дождя остается лишь мечтать, — ответил кто-то, чьего лица Се Лянь в силу роста не видел. — Некий демон не подпускает никого к Его Высочеству.       — Я лишь защищаю Его Высочество в момент, когда он не может сам о себе позаботиться, — ровно ответил Хуа Чэн. Пусть его голос стал тонким, высокомерия в нем не убавилось.       — Защищаешь? Интересно от кого? — ответил тот же голос.       — А разве не от кого? — неожиданно улыбнулся демон. — Разве не поэтому Повелительнице Дождя и Генералу Наньяну пришлось прийти сюда тайно?       — Верно, и пришли мы для дела, — прервала спор женщина и выпрямилась. — Массив, что я хочу установить…       Далее Се Лянь не слушал, поскольку поднявшись, женщина вновь открыла ему вид на громадного быка. Тот, кажется, заметил интерес маленького Высочества и неспешно подошел, наклонив голову. Се Лянь теперь не видел половины неба, но мог четко рассмотреть скрученные рога быка, его жесткую черную шерсть, под которой бугрились мускулы и отполированное кольцо в носу. Испытывая больше интереса, чем страха, маленькое Высочество протянул руку к быку и тот медленно подставил свою морду под нежную ладонь, выдыхая в нее теплый воздух. Дотронувшись до быка одной рукой, Се Лянь рассмеялся и, позабыв об осторожности, тут же положил на мокрый нос и вторую, принявшись с любопытством осматривать бычью голову.       Внезапно совсем рядом раздался голос:       — Ваше Высочество заинтересован? Он хочет покататься?       Се Лянь повернул голову, встречаясь взглядом с улыбающимися глазами женщины и взволнованно кивнул.       — Он слишком мал, чтобы… — хотел возразить Хуа Чэн, но неожиданно кажущиеся слабыми руки Повелительницы дождя подняли его и усадили на бычью спину, а через секунду к нему присоединился Се Лянь. Маленькое Высочество радостно улыбнулось Хуа Чэну и, все же вцепившись мертвой хваткой в его одежду, принялось рассматривать мир с новой для себя высоты.       Отсюда был виден весь двор, крыша пристройки храма, а кусты, которые ранее казались Се Ляню целым лесом, вдруг сделались мелкой травой. Бык неспешно шел по двору, а маленькое Высочество с любопытством осматривался, крутя головой так, что несколько мягких прядей опять выбились из пучка на макушке. Иногда бык всхрапывал и крутил головой, отгоняя мошкару, и в эти момент Се Лянь радостно хихикал, сжимая, впрочем, в кулаке подол одежд Хуа Чэна еще сильнее.       Между тем внизу продолжалось обсуждение:       — Массив лучше установить на всю деревню, чтобы скрыть силы Его Высочества, — говорил один из небожителей.       — Огромный массив на месте его храма разве не будет еще сильнее привлекать всякую шваль? — с сомнением ответил другой.       — Устроим несколько массивов в разных местах, в том числе в Призрачном городе и Черных Водах, — прервал начинающийся спор Хуа Чэн не терпящим возражений тоном. — Повелительнице Дождя и Генералу Наньяну следует посетить все эти места, чтобы оставить там следы своих сил.       — Хорошо, — спокойно кивнула женщина.       — Предлагаешь весь мир исходить? — недовольно ответил один из небожителей, но Хуа Чэн только улыбнулся ему и вежливым тоном сказал:       — Не хочешь помочь — так проваливай, меня и одного будет достаточно, чтобы защитить Его Высочество.       Бык на это дерзкое заявление всхрапнул, но быстро успокоился. Небожитель же чуть смущенно ответил:       — Я могу помочь Его Высочеству.       — Тогда меньше слов и больше дела, — все с той же улыбкой отозвался демон. — Повелительница Дождя покажет, где установить око массива.       Возражений не нашлось и один из небожителей, что принял форму сухого старика с язвительными глазами, подошел к быку, чтобы снять с него маленькое Высочество. Се Лянь состроил сожалеющее выражение, но все-таки дался в руки учителю.       — Ну как, Твоему Высочеству понравилось? — спросил старик, чуть подкидывая Се Ляня в руках. Мальчик, глаза которого все еще пораженно блестели, неожиданно четко воскликнул:       — Пресвятые небожители! — и пока все пораженно замерли, чуть подумал и добавил: — Охеренно!       Держащий Се Ляня небожитель пришел в себя первым и бросив злобный взгляд за слезшего с быка Хуа Чэна, прошипел:       — Это он от тебя набрался!       — Я бы никогда не стал ругаться при Его Высочестве, — возразил демон. Он выглядел спокойным, но в уголках его глаз угадывалась улыбка. Подойдя, он взял потянувшего к нему руки Се Ляня и мягко сказал: — Маленькое Высочество не должно говорить таких грязных слов. Иначе станешь таким же страшным, как наш учитель.       Се Лянь опасливо покосился на замершего рядом старика и закивал. Мальчику принявший этот вид небожитель казался непередаваемо старым, и он точно не хотел бы стать таким же. Небожитель хотел что-то ответить, но неожиданно во двор вернулась Повелительница Дождя, и подошла к Се Ляню, загораживая от злобного взгляда и его, и Хуа Чэна. Улыбнувшись, она достала что-то из рукава и протянула мальчику.       — Я чуть не забыла вернуть это Вашему Высочеству, — мягко сказала женщина. В ее руке была белая лента, которая, подняв одну свою сторону, словно змея, предвкушающе затряслась, увидев Се Ляня. В следующее мгновение Жое скользнула на руку маленького Высочества, привычно обвиваясь вокруг запястья. Повелительница Дождя хотела сказать что-то еще, но внезапно глаза Се Ляня, наблюдающего за лентой, наполнились слезами.       Он бессильно взмахнул рукой, будто желая стряхнуть ленту с нее, и когда этого не вышло, нахмурился и заплакал. Руку с лентой он держал вытянутой, словно боялся лишний раз соприкоснуться с Жое и тряс ею, тщетно пытаясь сбросить. На его мгновение назад улыбающимся лице отразились страх и бессилие.       Повелительница Дождя замерла, а Хуа Чэн, первым понявший происходящее, легко потянул за ленту, которая под его пальцами послушно слезла с запястья маленького Высочества. Се Лянь тут же спрятал руку у груди и уткнулся лицом в плечо демона, будто желая спрятаться. Обиженная Жое, пока маленькое Высочество не видел, скользнула в рукав Хуа Чэна.       — Что это с ним? — спросил учитель, подозрительно поглядывая на сжавшегося в объятьях демона Се Ляня. Хуа Чэн, поглаживая принца по спине, бросил:       — Может, принял ее за змею.       — До этого он не боялся огромного быка, а тут испугался ленты? — с сомнением спросил небожитель, но демон проигнорировал его.       — Уже время обеда, детям в этот час положено спать, — твердо сказал он. Бросив последний взгляд на замершую в нерешительности Повелительницу Дождя, Хуа Чэн развернулся и скрылся в храме.