Привет , Кеша...

      Сотрясение мозга это очень плохая штука, особенно когда мозга и нет в твоей голове. В этом Кеша был уверен процентов на семьдесят или даже больше. Ну хотя бы в том, что этот идиот обеспечил ему травму головы, были и плюсы. Сережа стал больше проводить с ним время. Да, он иногда отлучался для работы, но чаще всего они либо смотрели что-то, либо играли, либо гуляли. В какой-то момент парень действительно начал чувствовать те самые братские узы, которые он никогда в своей жизни не испытывал. Он так обожал вечерние посиделки с чаем, бесконечную болтовню ни о чем. Сережа обычно говорил на каком-то непонятном языке о программирование, коде и его социальной сети. Кеша же изредка поддакивал на его восторженные речи и лишь тепло улыбался, ведь именно этого ему не хватало. Это были самые лучшие две недели, если бы не… Тень. Этот человек с красными глаза приходил все чаще. Нагло проникал в кошмар Разумовского, сценарий которого был всегда один и тот же. Олег, нож над его горлом, фонтан из его шеи, а потом и Кеша возле трупа и с окровавленным оружием в руках. Из-за всех этих снов он не мог смотреть на Волкова. Казалось, что прямо сейчас за ним появится этот монстр и перережет ему горло. Или же это сделает сам Иннокентий… Он не хочет этого. Олег ему по своему дорог, но что-то внутри не даёт покоя. Плохое предчувствие что ли? Хотя может это очередная паранойя, которая разыгралась на фоне стресса. Кто знает. В любом случае парню нужно быть осторожнее со своими чувствами и припадками. При первом же негативном симптом нужно срочно бежать к Рубинштейну. Да, так будет правильно. Кеша же не будет рисковать близкими! Но вот только первый звоночек уже был. Почти три месяца назад…              Утро у парня началось восемь часов назад. За ночь он поспал часа три от силы. После очередного кошмара, который никак не был связан с нашим красноглазым другом, он не смог уснуть и поэтому половину ночи провел на кухне. Слушал музыку в наушниках, курил и рисовал. Вообще «дар» к живописи у него был всегда, как и у Сереж собственно. Вроде как это им досталось от отца, который закончи архитектурный и завлекал мальчишек в сферу искусств, вот только для Кеши дальше зарисовок карандашом в скетчбуках все это никуда не ушло. Просто ситуация не позволяла. В больнице у него частенько случались припадки из-за которых острые предметы были категорически противопоказаны парню. Поэтому приходилось заниматься любимым хобби под тщательным присмотром санитаров или самого Рубинштейна.       — Ты сколько сегодня спал? — сонным голосом произнес Сережа. Кеша от неожиданности дернулся, но увидев в проходе брата, вернулся к рисованию. Разумовский же поплелся к чайнику. — Таблетки выпил?       — Шесть часов, — ему не хотелось врать, но приходилось. А вдруг бы Сергей запаниковал и позвонил Рубинштейну. Ведь Кеша уже достаточно долго спит очень мало часов. Отогнав от себя чувства вины за ложь, парень перелистнул лист скетчбука, пока не видел брат, на страницу назад, где находился набросок какой-то деревни. — Да, выпил, — сказал тот и продолжил штриховать землю в надежде на то, что его брат не будет листать его «творения», да и вообще не обратит на деятельность брата никакого внимание. Просто, Кеше будет достаточно сложно объяснить, почему он рисует парня своего брата. Хотя он сам не понимал зачем.       — Вот и умничка, — зевая, произнес тот пошел в сторону холодильника из которого достал небольшую кастрюльку с макаронами и поставил ее на стол. — Мы завтра запускаем приложение, — сказал тот и налил в две кружки чай. — Так что постарайся вечером быть дома. Отпразднуешь с нами, —       Парень улыбнулся и уселся напротив. Вид у него был измотанный до невозможности. Конечно, ведь успевать работать над приложением, проводить время с братом и стараться иметь хоть какую-то личную жизнь не так то просто. При всем при этом, он даже умудрялся учиться.       — Задолбали греметь на кухне, — крикнул Волков из спальни и Серёжа лишь тяжело вздохнул и начал медленно размешивать сахар в кружке. Кеша же с каким-то виноватым взглядом посмотрел в проход. Он прекрасно понимал, вернее догадывался, из-за чего Олег себя так ведет и до последнего надеялся на то, что ошибается.       Парень вышел из коридора. Вид у него был безумно помятый и какой-то нездоровый: мешки под глазами, щетина и какая-то грусть в глазах. Да еще и дымил как паровоз и почти не ел. Хотя всем понятно почему он так выглядел и вел себя. Всем, вот только не Сереже .Он действительно волновался за любимого, пытался поговорить и выяснить, что с ним произошло. На что тот отвечал, что просто волнуется за Разумовского и за его приложение. Однако никто не верил в это и каждый из братьев понимал, что это отговорка.       Олег на миг задержал взгляд на Иннокентии, а потом резко развернулся в сторону раковины. Не думать! Не думать! Если раньше парень сомневался в своей теории, то сейчас уверен на все сто. Все Разумовские ведьмы… Ну он просто не может объяснить почему его тянет к братьям. Двоим. Это ненормально. Это неправильно! Он сам себя ненавидит за это, но ничего не может сделать с собой. Кеша словно приворот сделал. Волч не может не спать, ни есть, только винить себя за любовь. Неправильную любовь. Из-за этого всего, затея пойти служить по контракту, кажется не такой уж и ужасной. Нет, ну а что? Если он не будет видеть Кешу, то не будет думать о нем. Только о Сереже.       — Волч, — Разумовский встал со стула и сзади обнял любимого, его брат лишь цокнул закатил глаза. — Ладно, я слежу за питанием этого оболтуса, но ты то куда? Ты вчера за день съел только йогурт и то, который я в тебя пихнул, — как-то грустно произнес Сережа и положил голову на плечо любимого, тот лишь вздохнул и прикрыл глаза. Нет. Вот он его единственный и неповторимый. А Кеша лишь помутнение, жалкая копия. Ничего большего. Парень осторожно убрал руку со своего живота и обпалил ее горячим дыханием, после чего поцеловал. На белоснежных щеках, которые были усыпаны веснушками, появился легкий румянец. — Ты такой теплый, — мечтательно произнес он. — Даже слишком, — как-то странно произнес тот и слегка отстранился. — А ну-ка повернись ко мне, — приказным тоном скомандовал он и Олег как самый настоящий солдат выполнил приказ. Сережа же слегка коснулся губами лба. — Блять, солнце, ты как заболеть умудрился? Ну зато понятно почему ты такая бука, — парень быстрым движением занырнул в проход и пропал, оставляя наших «друзей» наедине.       Они не смотрели друг на друга. Боялись? Вероятно. Кеша не хотел рушить отношения брата, да и тем более знал, что Олег и сам не сможет бросить Сережу. Да и зачем? Кеша в любой момент может поехать кукухой и это даже не предположение, а утверждение. Как там говорил Рубинштейн? Чудо, что он держится? Вот только нихуя он не держится, ведь этот гребаный черный человек преследует его. Даже сейчас. Он стоит в углу и смотрит на Олега, словно изучает, готовится вонзить в его грудь нож и несколько раз провернуть, что бы тот вопил от боли. А Кеша же всеми силами старается сделать вид, что того нет, но просто не возможно не обращать внимание, когда эта тварь касается своими когтями смуглой кожи Волкова и хищно улыбается, дожидаясь реакции. Сережа вернулся так же быстро и очень вовремя. Птица тут же испарилась, когда в комнату вошел брат. С собой он притащил градусник и усадил Олега на стул, после чего заново включил чайник и пока тот мерил температуру, парень уже успел навести ему какао из пакетиков.       — Давай-ка, — Разумовской вынул из-за рта любимого термометр. — Тридцать восемь и два, — произнес тот и тяжело вздохнул. — У меня встреча сегодня, — с какой-то печалью сказал тот. — Кешуль, позаботься о нем.       — Я не ребенок, что бы обо мне заботились, — холодно ответил он и почувствовал, как Сережа дал ему легкий подзатыльник. Олег уже открыл рот и готовился начать возмущаться, но парень ему даже слова не дал вставить.       — Ты не ребенок, ты мистер терпила, — сказал тот и уселся между братом и любимым. — Представляешь, в прошлый раз этот идиот кричал, что все хорошо, а потом обморок и температура сорок два. Еле откачали. Поэтому умоляю, меня не будет до вечера, присмотри за ним.       — Хорошо, — Кеша все-таки поднял глаза на Волкова и уголок его рта предательски пополз вверх. Сережа же улыбнулся, встал со стула и чмокнул брата в щеку, после чего с улыбкой пошел собираться на встречу. Сегодня ответственный день и он не должен оплошать. Через несколько минут ребята уже услышали стук двери. Ушел. Оставил их одних. — Хочешь эротическй массаж? — кокетливо сказал тот и поставил синюю кружку со снеговиком на стол.       — Иди нахуй, — устало произнес тот и пошел в стороны спальни. Сейчас он будет спать. Может так время быстрее пройдет, да и во сне не придется общаться с эти человеком. Одни плюсы. Но видимо судьба была не на его стороне, ведь за ним сразу же увязался и Иннокентий.       Олег улегся на кровать, а парень же достал из их аптечки ринзу и, взяв со стола бутылку минералки, уселся рядом с ним. Неприлично близко. Разумовский слегка наклонил голову вбок, после чего одни движением перекинул ногу через Волкова и уселся у него на животе, да так, что бы парень не смог его скинуть с себя. Но вот только Олег молчал. Кажется, замер как статуя, боясь пошевелиться. Оцепенел от испуга. Лишь изредко дышал, да так глубоко, словно ему не хватало воздуха.       — Уйди, умоляю, — хрипя, произнес тот, но Кеша же лишь осторожно наклонился и коснулся сухих и дрожащих губ. Это было так… по новому что ли. Прежде, он никогда не целовался с парнями. Да, если честно, то он целовал только Марго. Все так отличалось. Его губы были мягче, пышнее. На вкус как какао и сигареты. Щетина приятно колола кожу. Так необычно. Иннокентий слегка отстранился, когда понял, что Олег держится из всех сил, что бы не ответить на поцелуй. — Не трогай меня и не подходи, — чуть ли не плача, прорычал тот. А все потому что ему понравилось… Из-за это он чувствовал себя таким ничтожеством, что не описать. Олег ненавидел измены и клялся, что не падет до такого. Пал.       — Я уйду на несколько часов, — как-то спокойно произнес тот и пулей слетел с тела Волча, после чего не одеваясь, взял с тумбочки ключи Олега и водительские права Сережи.       Для чего же он это сделал? Разумовский хотел проверить. И явно не Волкова. Себя. Он не был уверен в своей бисексуальности до этой секунды. Сейчас же ему все предельно ясно. Ему нравятся мужчины. Вернее один. И как на зло, вместе им не быть. И именно поэтом сейчас эта старая развалюха, которая принадлежит Олежику, заворачивает в такой знакомый двор, пройдя который, ты найдешь одну уютную кафешку, где работает прекрасная женщина.       — Кеша, — прошептала Марго, увидев в дверях рыжего парня с желтыми линзами. Тот неуверенна пошел прямо к ней и уже через несколько секунд стоял рядом. Она все так же прекрасна, как и тогда. В больнице. Единственное, что изменилось — волосы. Если раньше они были темно-русые, то сейчас он стали белоснежно-белыми. Ей так это шло. Вернее, нет. Ей шло все. От этой мысли Кеша улыбнулся. Он все еще ее любит. Ведь так же? — Привет, — сказала та и перевела взгляд с парня на настенные часы. — Как ты поживаешь?       — Давай возобновим наши отношения? — как-то резко произнес он, полностью игнорирую вопрос и, закрыв глаза, прижался к губам девушки. Нет. Не то. Не так. Почему он ничего не чувствует?! Кеша осторожно разместил руку на талии официантки и усердно пытался заставить себя не думать о другом, но почему-то в голове был лишь Олег. Нет!       — Я согласна, — отрываясь от любимого, произнесла Марго и улыбнулась, после чего повернула голову и увидела мотающую головой Ульяну. Но ей было все равно. Она любит этого человека и всегда любила. И она будет с ним, даже если ему станет хуже. Но вот любит ли ее Кеша…?