То, что действительно важно

      В ушах звенело, голова казалась неподъёмной, тело ломило, конечности сводило. Дейла с трудом открыла глаза. Она находилась в состоянии полной дезориентации. Во рту было сухо, на лице грязь. Мысли путались. Девушка попыталась встать, но почувствовала резкую боль в правой руке. Она сфокусировала взгляд на запястье: часовая стрела была разбита, осколки впивались в руку, а раны от них кровоточили. Дейла глубоко вдохнула и выдохнула. Надо успокоиться. Где она? Что случилось? Девушка осторожно села и огляделась. Она лежала на земле у берега неширокой реки, заросшей водорослями. Река протекала в лесу, Дейлу окружали деревья и кустарники, отовсюду слышались шорох, писк и щебетание, солнце садилось. Вдруг на земле рядом с ней что-то сверкнуло. Дейла быстро схватила рубиновый ключ за цепочку, на которую повесил его брат. Норт… Девушка прикрыла глаза и постаралась восстановить все события в памяти: Астрагор, Драгоции, Елена, беготня, страх, паника, пруд с русалками… Норт? Она помнила, как обнимала его и как он толкнул её в воду. Всё случилось так быстро. Дейла заставила себя вспомнить всё, что произошло. Она снова чувствовала, как погружается в пруд спиной вперёд, смотрит на смутное очертание брата сквозь воду, видит свет, пытается всплыть, но не успевает: вода вдруг «закружилась» так, словно кто-то её размешивал, как сахар в чае, Дейла попала в водоворот и ударилась о камень. Но откуда ему взяться в бассейне с русалками? Что это был за свет? Её пронзила ужасная догадка. Она вспомнила очертания креста… Огненный крест! Дейла схватилась за голову и застонала. Нет! Нет! Нет! Она замотала головой. Норт… Что с ним? Жив ли он?.. Девушка не смогла сдержать слёз. У неё началась истерика. Дейла кричала, обхватила колени руками, качалась, как неваляшка. Она уже не обращала внимания на боль во всём теле, в особенности, в руке, не думала, как она оказалась в этом лесу и что это была за воронка. Единственное, что занимало её мысли, — брат. Что с ним? Где он? Зачем он Астрагору?.. А ведь, правда, зачем? Как ни странно, именно эта мысль привела её в чувства. Если Норт нужен Астрагору, то его, как минимум, не убьют. И даже Елена — а уж в том, что зачасование провела она, Дейла не сомневалась — не могла выкинуть парня из временного коридора полностью. Норт жив. Осознание этого успокаивало. Её брат жив. И он точно справится. Он выберется. Он всегда со всем справлялся. Дейла почувствовала укор совести. А что сделала она? Когда она вошла в комнату, то забыла, как дышать. Конечно, Марка Дейла никогда не любила, ей приходилось его терпеть, как, в прочем, и Маришку, но не сочувствовать ему она не могла. Такой судьбы никому не пожелаешь. И от вида ухмыляющегося Астрагора в теле Марка органы завязались узлом. Дейла помнила его непринуждённый тон, расслабленную речь: «Я не хотел вас напугать, мисс Дейла. Прошу меня простить. Чудная комната. А где же ваш брат?» Норт… Он так стремительно ворвался в комнату, загородил её собой, спас от Драгоциев и Мортиновой, успокаивал, когда они стояли у бассейна. «Это всё моя вина! Чем я помогла? Даже инерционид не нашла… » А ведь Дейла перерыла весь кабинет отца, пока её врасплох не застала Мортинова. Если бы она была расторопнее, то они бы успели, они бы сбежали вместе. Всё бы было хорошо. Дейла завыла от досады. Так было всегда. Норт всегда её защищал, всегда поддерживал, всегда был рядом. Он почти никогда не признавался, что ему плохо или грустно. Всегда улыбался. Брат был её семьёй, опорой и даже «лучшей подружкой». Когда они ходили в остальский садик, Дейлу дразнили девочки за то, что она носит хвостики. Все они хвастались, что ходили с мамами по магазинам, что мама заплела им косы, а вот у Дейлы мамы не было. Азалия не умела плести косы и учиться не собиралась. А вот Норт научился. Ради неё. Дейла помнила, как собиралась в садик и как в комнату к ней ворвался брат с красными, опухшими глазами и расческой в руках. Как потом узнала девушка, глаза у мальчишки были красными из-за бессонной ночи. Честно говоря, коса получилась кривой и с «петухами», но для Дейлы она стала лучшей причёской на свете. А последующим её косам девочки в детсаду завидовали, а она с гордостью отвечала, что причёску ей сделал брат. Сейчас Норт заплетал косы быстро и аккуратно, причём самые разные, даже «французские». Азалия часто шутила над парнем. Конечно, няню Дейла любила. Она была вторым человеком, кому девушка доверяла и кому верила. Азалия никогда не пыталась заменить им мать, скорее, была другом. Она не лезла из кожи вот, чтобы угодить детям, но и никогда не бросала их. У неё была своя особая философия: Азалия дала близнецам свободу. Она всегда говорила, что каждый сам решает, как ему прожить жизнь и кто будет с ним рядом, а ещё следовала принципу «хочешь жить — умей вертеться». Поэтому она никогда не рассказывала о передвижениях брата и сестры Нортону-старшему без их согласия, об их выступлениях и соревнованиях, о друзьях и хобби. А они сами, собственно, никогда и не приглашали отца… Дейла боялась, а Норт… На самом деле, он тоже боялся. И упрямо убеждал себя, что ему всё равно на мнение отца. Брат ведь даже Нортона-старшего «отцом» перестал называть, теперь только по имени. Года три уже, или четыре. Дейла не помнила. Даже своим друзьям с Осталы они не объясняли, почему так вышло. А как им скажешь, что Нортон-старший против того, чтобы его дети как-то связали свою жизнь с Осталой? Ему же важно, чтобы его репутация была чистой, а его «наследники» идеальными. Поэтому близнецы никогда не рассказывали об их семейной ситуации, так как она напрямую связана с Эфларой, поэтому девушку понимал только Норт. Только ему она доверяла. Дейла так привыкла к тому, что брат рядом, что сейчас чувствовала себя «голой». Они, конечно, не проводили все 24 часа в сутки каждый божий день вместе, но всегда были на связи, а сейчас… Дейла не знала, что происходит сейчас. Что делать? Норта, чтобы решить проблему, рядом не было. А Дейла так уверилась в том, что он всегда сможет её защитить. Эгоистка! Она жуткая эгоистка! Брат сейчас в беде, а она не знала, как ему помочь. Дейла нужна ему сейчас! Нужна ему так же, как он нужен ей! Она должна собраться. Должна вернуться. Но как? Браслет сломан, инерционид Норта Дейла потеряла. У неё остался только рубиновый ключ. Сама того не желая, но она подумала об отце. Нортон-старший смог бы что-нибудь придумать, смог бы помочь. Но разве он будет её искать? Уж кто-кто, а Дейла была в семье Огневых пятым колесом. Единственный, кто так не думал, — Норт. Но чем Дейла может ему помочь? Сейчас брат в Змиулане, один, да ещё и без своих лекарств… А если у него случился очередной приступ? Так, Дейла попыталась отбросить эти мысли. Норт нужен Астрагору, только вот она не до конца понимала, зачем. Дух Осталы упоминал имя Оливера Грэйсона, их деда, отца Нортона-старшего. Дейла знала, что брат, как господин Грэйсон, способен чувствовать природу кодов. Астариус завалил его задачами, когда поняла это. Норт просчитал координаты наиболее верных вероятностей будущего, что сократило их поиск во много раз, вычислил коды для перемещений в те времена и параллели, о которых просил его Астариус, разобрал документы РадоСвета, связанные с экономическими вопросами, даже координаты Расколотого Замка Норт смог посчитать раньше Миракла, а о временных системах Дейла вообще молчала. Норт взломал доступ к половине информации РадоСвета. Астариус глаз с парня не спускает. Дейла вздохнула. Вот дедушка сейчас бы мог помочь им. Но Родион Хардиус решил походить по будущему и заперся в своей Звёздной башне. А Дейла даже предположить не могла, что именно потребует Астрагор от Норта, но она хорошо знала, что её брат жутко упрям. Он не станет помогать Духу! По крайней мере, без веских на то причин. И от этого становилось не по себе. Норт умеет терпеть. И ждать. Дейла встряхнула головой. Надо действовать. Но где она? Девушка ещё раз огляделась. Уже темнело, а она валялась в лесу, причём сколько была без сознания, сказать было невозможно. Может, и несколько дней. Дейла даже не знала, как её вынесло сюда и как она не захлебнулась. Блондинка потеряла сознание, когда закружилась вместе с этой воронкой. Видимо, рукой она ударилась также, но не помнила этого. Было холодно, потому что влажная одежда липла к телу. Хотя из одежды на ней были только лосины, топик и фартук. Ноги в кедах тоже промокли. Рука болела, тело ныло, да ещё и есть хотелось. А связи нет, и стрелы, и инерционида. Ничего нет. Она сама по себе. И она обязана справиться.       Дейла встала и оглянулась. Она была на территории фей. Ну она надеялась на это. Василиса, когда сбегала с Фэшем с Черновода, оказалась на пол пути к Белому замку. А Дейла? Река разделяла лес на две границы, но, где какая, сказать было сложно. Дейла слишком устала, чтобы думать. Она глубоко вдохнула и выдохнула. Думай! Её точно вынесло в лес к феям. Но вот к каким? Даже если Дейла сможет определить, где она находится, то не сможет решить, куда идти. Белый замок на востоке, а Чернолют на западе. И, честно говоря, Дейла не хотела попасть к светлым феям. Они ненавидят Нортона-старшего, но ещё больше они ненавидят Елену Мортинову, а Норт и Дейла славятся в народе как её почётные обожатели, а в Чернолюте сейчас отец… Но, в любом случае, идти, кроме как к феям, было некуда. И просить о помощи тоже было больше некого. У Дейлы предательски заурчало в животе. М-да… Да и темнеет. Для начала нужно где-то остановиться, попробовать развести костёр, отогреться. Сейчас она точно никуда не пойдёт. Да и с больной рукой надо что-то сделать. Рубиновый ключ Дейла положила в карман фартука. Как ни странно, но её он не обжигал. Девушка пошла в глубь чащи, подальше от реки, чтобы найти сухой хворост и, если повезёт, какие-нибудь целебные травы. Дейла осторожно ступала по веткам и старалась не привлекать к себе внимания обитателей леса. И тут она услышала журчание. Вода? Но откуда? Дейла пошла на звук и набрела на небольшие скалы, но не это было главным. Вода! По ним стекал ручей. Дейла осторожно набрала в руки воды и отпила. Горную воду всегда можно пить. Рядом девушка заметила странный блеск. За камнем лежала ракушка в форме рожка (?). Причём довольно большая. Дейла присвистнула. Эфлара всегда ей казалась той «чудесатой» землёй из «Алисы в стране чудес». Они с Нортом очень долго привыкали к порядкам и традициям часовщиков, несмотря на то, что Нортон-старший отдал их на Остале в сцепиальную часодейшую школу, где они изучали культуру Эфлары. И как Василиса так быстро здесь освоилась? Норт первое время ходил с круглыми, полными удивления глазами и бесцеремонно тыкал пальцем во всё, что казалось ему странным. А это, на минуточку, почти всё, что есть на Эфларе. Что ни говори, а близнецы считали себя больше остальцами, несмотря на то, что родились на Эфларе. Дейла подобрала ракушку и смогла набрать в неё воды. Хоть напиться можно. Стало немного легче. Она пошла дальше, надеясь найти какую-нибудь полянку. Отходить далеко от ручья не хотелось. И ей повезло. Рядом была поляна с поваленным деревом. Дейла аккуратно положила ракушку, чтобы не расплескать воду, которую она набрала с собой. Подобрала камни, очертила и подрыла ими место для костра и пошла искать хворост. Дейла всматривалась в траву и долго ползала по земле, пытаясь найти хоть что-то, что можно приложить к ране. И ей удалось. Дейла хорошо разбиралась в растениях, особенно в целебных. Она сорвала тысячелистник. И тут её осенило. Она на стороне светлых фей! Норт не раз рассказывал, что добротная часть экономики Большого Дуба держится на лекарствах, изготовленных из трав, растущих в лесах на этой стороне реки. Даже тёмные феи не могут похвастаться подобным: на их территории не растёт большинство целебных трав, в том числе и тысячелистник. Но от этой информации легче не стало. Даже если она дойдёт до Белого замка, не факт, что её примут. А с другой стороны, не выставит же её Белая Королева? Дейла поёжилась. Она совсем не знала эту женщину. Девушка не ненавидела её, не презирала, просто не знала. Да, она хороший политик, а ещё очень красивая. Неудивительно, что отец обратил на неё внимание. Дейла испытывала к ней должное уважение и даже хотела, чтобы Белая Королева и отец помирились. Она не раз замечала, что эти двое до сих пор небезразличны друг другу, и уж точно Дейла не считала Белую Королеву соперницей её матери, любовницей отца или «разрушительницей» семьи. Нортон-старший любил только одну женщину — Белую Королеву, Лиссу. У него была семья, любимая женщина, дочь, мать. Свою биологическую мать Дейла никогда не видела, да и не увидит. У Ниры Карутерс была своя жизнь, и у Норта с Дейлой в ней места не было. На самом деле, девушка, на всеобщее удивление, совсем не осуждала поступок Ниры. Конечно, сама бы она так никогда не поступила в силу характера, но мотивы матери она понимала. Да и какая женщина в 18 лет сможет в одиночестве растить двоих детей? Ну такие есть, конечно, но не каждая же. И вообще Дейла не считала, что «родители должны любить своих детей». Они ничего никому не должны. Дети любимы, когда желанны, а не когда появились в результате случайной связи. Утверждение, конечно, относительное, но в большинстве случаев верное. Другое дело, когда дети жаждут родительской любви, но не получают её. Так что, если Белая Королева вдруг станет её мачехой, Дейле будет всё равно. Но она будет рада за отца, и в особенности за Василису. Они заслуживают семью. Им давно пора ей стать. Но вот как Белая Королева относилась к ней самой, Дейла не знала. Хотя, что тут знать то? Дейла и Норт были для неё напоминанием о том, что в жизни отца было много женщин, что он не хранил ей верность. Но, по сути, и не изменял. С Нирой Нортон-старший расстался до того, как Белая Королева начала учёбу в Змиулане, и до того, как Норт с Дейлой появились на этот свет. Но это не важно. Любой женщине не понравится присутствие детей её мужчины от другой. Но выбора у Дейлы не было. Белая Королева взрослая женщина и мудрая правительница. Она не выставит её за порог. Но до замка ещё нужно дойти. Только утром. Всё утром.       Помимо тысячелистника Дейла смогла найти грибы, ягоды и даже орехи. Хорошо, что она любила готовить и разбиралась во многих продуктах — съедобные «подарки» леса от несъедобных с лёгкостью может отличить. Дейла сняла фартук, сложила в него свою «добычу» и завязала, как мешок. Подмышками она несла хворост. Девушка сложила ветки и постаралась выбить искру двумя камнями. Солнце уже село. Темнело. После долгих потугов ей удалось разжечь огонь, только вот рука начала болеть ещё сильнее. Было холодно и влажно, поэтому одежда до конца не просохла, да ещё и очень грязной была. Недолго думая Дейла взяла свои «запасы» и пошла сначала к горному ручью, чтобы помыть их, принесла обратно к костру и разложила на листве, а после спустилась к реке. Она быстро разделась до нижнего белья, прополоскала вещи в воде вместе с фартуком и вернулась к огню. На крепкие длинные прутья, что ей удалось подобрать, девушка зацепила одежду и вставила эти ветки в землю около костра в надежде просушить её, а потом разулась и проделала с кедами такую же процедуру. Рубиновый ключ блестел в темноте на поваленном дереве. Дейла аккуратно присела на бревно и осторожно стала снимать с руки сломанную часовую стрелу. Рана на запястье уже не кровоточила, но порезы были свежими. Она промыла их небольшим количеством воды из ракушки, взяла два камня и растерла между ними тысячелистник. Эту непонятную кашу Дейла осторожно нанесла на рану. Должно стать хоть немного легче. Часть грибов девушка нанизала на ветки и стала их жарить на костре, а часть оставила на завтра. Всё лучше, чем ничего. Спать под звёздами в нижнем белье тоже неплохо. Очень даже романтично. Дейла усмехнулась собственным мыслям и стала напевать себе под нос. Она так устала, что ни о чём думать не хотелось, а разные мысли всё равно лезли в голову. Вскоре грибы были готовы. Дейла насильно запихивала их в себя вместе с ягодами и орехами и запила всё это водой из ракушки. Сейчас девушка была готова душу дьяволу продать за чашку чая и плед. Она хотела домой. Но куда?       Дом… В этом слове содержится сокровенная мечта Дейлы. Она до сих пор не понимала, есть ли у неё дом. Девушка скучала по Остале, друзьям, младшим братьям и Азалии, помнила, как они проводили вместе время: готовили с Азалией, играли с братьями. В особняке Нортона-старшего было уютно. Черновод по сравнению с ним кажется ледяной пустошью. Дейла давно мечтала поменять интерьер в замке, вместо жутких гобеленов повесить на стены картины, вместо тяжёлых штор — тюль, подставки для факелов заменить на красивые лампы и светильники, на стенах повесить полки для цветов. Что уж греха таить, у Дейлы был хороший вкус, она отлично разбиралась в элементах декора, очень любила шить, вышивать и даже вязать. Жаль только, что Нортон-старший не позволит хозяйничать в своём замке. Даже ей. Его дочери. Однако даже на Остале Дейла не чувствовала себя дома, потому что всегда приходилось что-то скрывать и быть настороже. В любой момент в особняк могла наведаться Елена Мортинова с Маришкой и Марком, и тогда приходилось вести себя подобающе. Дейла ненавидела притворяться, но не представляла, как жить по-другому. У Василисы есть папа, мама, бабушка, Миракл, г-жа Дэшл и Константин Лазарев, которые вступятся за неё в случае чего, а у Норта с Дейлой, кроме Нортона-старшего, не было никого. По крайней мере, не было никого, кто мог бы ему противостоять. А на Эфларе они вообще одни. Ну были, пока дедушка не обратил на них внимание. Дейла часто думала, что без Астариуса они бы с ума сошли. По сути, близнецы сами виноваты, что загнали себя в угол: они скрывали от отца важные события в жизни, врали Елене, Марку и Маришке, притворялись самовлюбленными слабаками и глупцами, чем и заслужили столько недоверия. Но могли ли они поступить иначе? Позвонил бы им это отец? Дейла сомневалась. Близнецы не Василиса. Она знала это на собственной шкуре. Нортон-старший хотел, чтобы двойняшки вели себя тихо, грамотно, идеально. Идеально для него. Делали всё, как он хотел. Ну они и делали. Когда Нортон-старший видел. Дейла до сих пор не могла понять, что испытывает к отцу: она боится его, не доверяет, но при этом в ней живёт чувство благодарности к нему и сочувствие. Он слишком много потерял из-за своих ошибок и своей гордости. Кроме того, его жестоко обманули. Если бы не Астрагор, то у Нортона-старшего была бы счастлива семья: жена и дочь, даже две. Но спокойствия и комфорта рядом с отцом Дейла никогда не чувствовала. Она скучала по Остале. Пусть и не всегда, но это место было для неё пристанищем. Но сейчас там живут её братишки. Дейла была очень рада за них. У Эрика и Ноэля есть любящие — а уж в этом она не сомневалась — родители, друзья, спокойная жизнь. Они это заслужили. Хоть и не помнили Дейлу с Нортом, зато двойняшки их помнят. Дети Огневы были очень дружны, близнецы всегда заботились о младших братьях. Дейла не смогла сдержать улыбку при воспоминаниях о братьях, о том, как Норт учил их кататься на велосипеде, показывал бойцовские приёмы, даже водил на рыбалку, о том, как она вязала им шапки и варежки, как старалась испечь что-то вкусное, как они вместе праздновали Новый Год. Обычно Мортинова собирает много знатных особ в доме Нортона-старшего, но не в тот раз. Сам хозяин особняка тоже где-то пропадал, и дети с Азалией и Эрном праздновали Новый Год вместе: погуляли по ночному городу, запустили салюты, даже поиграли в снежки. Прямо как настоящая семья. А сейчас что? У Дейлы был только Норт. При мысли о брате она чуть не заплакала. Он вернётся. Всё будет хорошо. Наверняка Нортон-старший уже ищет его. Дейла не могла отрицать того факта, что очень надеется на отца. Он же не может бросить единственного сына, правда? Девушка легла на бок и посмотрела на огонь. Надо мыслить здраво. Их ищут. И найдут. Зодчий Круг не оставит эту ситуацию. Сейчас Дейла ничем не может помочь брату. Для начала надо постараться самой выбраться отсюда. Глаза у неё начали сливаться от всех переживаний. Дейла не поняла, в какой момент провалилась в сон.

***

      Дейла немного потянулась, то-ли замычала, то-ли застонала и резко вскочила. Она лежала на земле… Точно! Как можно забыть о том, что случилось? Видимо, крепко заснула. Дейла встала и потянулась. Спать на земле да ещё и в нижнем белье очень неудобно. Костёр прогорел, зато вещи наверняка высохли. Дейла повернулась к поваленному дереву, завизжала и отпрыгнула. Её глаза расширились от удивления, но через несколько секунд она просияла.       — Николь! На бревне, болтая ногами, сидела девочка лет 8-9 в белом платьице и с венком из полевых цветов на голове. Дейла бросилась к ней и крепко обняла.       — Как я рада тебя видеть! Ты даже не представляешь! Вместо ответа девочка протянула Дейле походную фляжку. Та приняла её с благодарностью, потрясла и обнаружила, что в ней была какая-то жидкостью. Дейла открыла крышку. Вода! Жизнь прекрасна! Дейла отпила несколько щедрых глотков.       — Спасибо! — она тепло улыбнулась малышке, — Но что ты здесь делаешь? Как ты меня нашла? Ты знаешь, что с Нортом?! — на Дейлу вновь нахлынула паника, но когда она поняла, что давит на Николь, потупила взгляд, — Прости.       — Оденься, — вдруг произнесла девочка, и Дейла поняла, что сидит перед ней в нижнем белье. Она ойкнула и побежала снимать вещи. Дейла быстро натянула лосины и топ, обулась и перевязала волосы. Николь принялась насаживать на ветки остатки грибов.       — Не стоит. Ты можешь уколоться, — Дейла тепло улыбнулась ей, присела рядом и забрала ветки из её рук, — Я буду тебя очень благодарна, если ты наберёшь в фляжку воды из ручья. Николь кивнула и убежала. Дейла умилённо посмотрела ей вслед. Эта малышка очень нравилась ей, она так хотела, чтобы Николь была счастлива, чтобы у неё была семья, о которой она так мечтает, чтобы она родилась… Дейла ненавидела Астрагора за то, что он разрушил столько судеб. В чём виновата Николь? Почему она не может просто жить? А в чём виновата сама Дейла? В том, что родилась? За этими мыслями она нанизала грибы и развела костёр. Николь прибежала с водой и уселась на бревно. Дейла стала разминать тысячелистник, чтобы смазать рану. Растение не то, чтобы помогло, но спазмы сняло. Уже неплохо. Она разорвала фартук и намотала полоску ткани на руку, перетягивая рану. Дейла терпеливо ждала действий от Николь. Она хотела засыпать её вопросами, но боялась напугать. Николь была непредсказуемой. В напряженном молчании они провели ещё несколько минут.       — Братика расчасовали, — вдруг сказала Николь совершенно в будничном тоне, продолжая болтать ногами. Дейла вздрогнула и внимательно посмотрела на девочку. Похоже, та больше ничего не собиралась говорить. Дейла поникла, но облегчённо выдохнула. Норт жив. Всё будет хорошо. Дейла придвинула к Николь оставшиеся ягоды и орехи. Грибы было предлагать бесполезно: девочка их не любила. Ели они в полном молчании. Дейла затушила костёр, завязала на себе «остатки» фартука, положила в карман свою часовую стрелу и рубиновый ключ.       — А ведь он тебя спас, — резюмировала Николь. Дейла вздрогнула от её неожиданной реплики и недоуменно посмотрел на девочку.       — Рубиновый ключ, — стала пояснять она, — Он создал отталкивающий эфер вокруг тебя и вытащил на поверхность. Дейла удивлённо похлопала по карману. Спас? Ключ? Её? Но она же не ключница. Даже Норт не совсем ключник. Тогда как? И почему? Но думать об этом не было ни времени, ни сил. Норт и дедушка Родион обязательно бы заинтересовались этим, но сейчас Дейлу волновало другое. Словно почувствовав её недоумение, Николь соскользнула с бревна и поманила девушку за собой в лес. Дейла не раздумывая пошла за ней.       Девушка в очередной раз подивилась генетики семьи Огневых. Нортон-старший был похож на своего деда, Родиона Хардиуса, цветом волос, разрезом и цветом глаз, формой бровей и губ, а вот телосложением, формой лица и носа он пошёл в отца, Оливера Грэйсона. От матери ему досталось чувство юмора, и то не в полной мере, ну и цвет волос, она же тоже блондинка. Чёрная Королева была очень похожа на свою мать — Астариус показывал Дейле старые часограммы — кроме, опять же, цвета волос. Норт, кстати, похож не на отца, как все думают, а на прадеда. Родион Хардиус такой же долговязый. Дейла думала о том, что, возможно, брат уже перерос отца, но это лишь домыслы: она давно не видела их вместе. Хотя лицом на Нортона-старшего очень похож. Василиса вообще была копией своей матери, а вот Николь… Малышка была какой-то смесью всех подряд: худощавая, как Родион Хардиус, с тонкими бровями и разрезом глаз, как у отца, припухлыми губами, как у матери, форма лица, носа, подбородка и скул у неё были, как у Чёрной Королевы, а волосы, светло-русые, как у прабабушки. А вот с глазами беда: они были серыми, как у Чёрной Королевы, но с тёмно-синими вкрапинками, даже васильковыми. Синие глаза были у Василисы и её матери. В глазах Николь смешались эти два цвета. Чёрти что. Даже Драгоции, которые собирались в Змиулане из разных параллелей и времён, больше напоминали семью, чем Огневы. А всё потому, что каждый из Огневых полагался только на самого себя, а Драгоции, хоть и не шибко друг друга любили, держались вместе. Дейла поёжилась. Интересно, а на кого похожа она?..       Николь больше ничего не сказала, только вела Дейлу по каким-то тропинкам через лес. Девушка уже перестала успевать за малышкой. Её пробирал озноб, рана на руке болела, голова кружилась. Дейла с трудом переставляла ноги, держалась за деревья, чтобы не упасть.       — Николь! Подожди! Давай передохнём?! Но Николь её игнорировала и упрямо шла дальше. Даже не обернулась. Дейла насторожилась. Что задумала эта девочка? А вдруг она хочет завести её подальше в лес и бросить там? В конце концов, Дейла, по сути, ей никто. Кроме того, возможно, если бы не Норт и Дейла, то Нортон-старший вместе с Лиссой ушли бы в другую параллель, где бы жили вместе и растили детей. Дочерей. Двоих. Может Николь настолько зла, что хочет отомстить Дейле? Или хочет убрать с дороги близнецов, чтобы они не мозолили глаза Лиссе?.. Хватит! Дейла потрясла головой. О чём ты думаешь, дура?! Николь добрая, милая, робкая и не по годам мудрая девочка. Она бы никогда не поступила так! Видимо, эти жуткие мысли лезут от усталости… В глазах у Дейлы стало темнеть. Она вдруг остановилась, опёрлась о дерево и выронила из рук фляжку. Что с ней? Кажется, начался жар. Может, она занесла инфекцию в рану? Возможно. К тому же, рука очень болела. А ещё она давно не ела нормально и экономила воду. Дейла оглянулась в поисках Николь. Малышки не было. Дейла запаниковала. Что теперь делать? Но долго думать об этом она не смогла. Дейла сползла по стволу дерева и потеряла сознание.