Left in the dark

Утро — хотя без глаз и пропускающих солнечный свет окон не разобрать, утро ли, день или глубокая ночь — начинается для Вергилия с глухого надсадного кашля прямо под ухом. Он невольно вздрагивает, и спящий рядом Данте тут же замолкает и, кажется, просыпается. Проклятье. Постель приходит в движение и прогибается — Данте привстаёт на локте и заглядывает ему в лицо, Вергилий чувствует внимательный взгляд и замирает. Нужно не выдать себя. — Ты не спишь, — тон совершенно не вопросительный. Досадно. Он совсем разучился скрывать эмоции. — Что с тобой? — он пытается поймать брата за руку, но снова промахивается, не рассчитав расстояние. Тёплая ладонь Данте ложится на его пальцы. — Не волнуйся. Так, пустяковая царапина. Твои раны серьёзнее. И давай-ка посмотрим, как они заживают. В первую очередь Данте аккуратно разматывает повязки на глазах. Некоторое время он молчит и — об этом Вергилий скорее догадывается, чем ощущает — водит ладонью перед его лицом. — Так и не видишь? — Нет, — Вергилий отвечает коротко. Он почти смирился. — Ясно. Тогда кое-что попробуем. Не шевелись, — ладони брата мягко ложатся на лицо, чуть поворачивая голову. Вергилий выпускает воздух сквозь стиснутые зубы, отчаянно стараясь не краснеть. Почему-то близость брата его смущает. — Только не волнуйся. Ничего страшного не происходит, — ладони брата куда-то исчезают, вслед за чем в глаза попадает какая-то влага. Вергилий шипит и дёргается, пытаясь отстраниться, и Данте вновь мягко его придерживает. — Я же попросил не шевелиться. — Что это? — неизвестная жидкость адски режет невидящие глаза. — Лекарство. Капли для глаз. — Откуда? — в его аптечке точно ничего подобного не было. Большинство человеческих лекарств всё равно не действовали на нефилима. — Это мои. Не уверен, что поможет, но почему бы не попробовать, верно? Вергилий хмурится, перебирая в уме всю известную ему информацию о брате. Вроде бы ничего такого… Данте невесело фыркает. — Никто не замечает, да? Ну так. Какое было бы пятно на репутации, узнай кто всю правду. — Ты… — Вижу довольно-таки хреново, угу. Особенно при ярком освещении. Так что бесплатный лайфхак: захочешь сделать со мной что-то нехорошее — готовь фонарик. Вергилий припоминает, что почти на всех фотографиях — и полицейских, и его агентов — Данте щурится. Только никто и подумать не мог о проблемах со зрением. Откуда они вообще могли взяться у нефилима? У существа, способного выжить со сквозной дырой в груди размером с двуручник? — Почему? — Вергилий снова ловит пальцы брата, и на сей раз ему это удаётся. — Не знаю, — шуршит одежда: Данте снова пожимает плечами. Вергилий отмечает про себя, что научился считывать и различать движения брата. — Может, слишком часто по голове получал. Может, Лимб просто не такое уж полезное для здоровья место. Так ли важны причины? И вообще, вставай. Я намереваюсь затолкать тебя под душ. А потом будешь учить меня готовить.