Беда не приходит одна

Всем известно, что добро — это хорошо, а зло — это плохо, но между любовью и ненавистью порой стирается грань.

Вэй Нин оказался прав: адепты клана Вэнь словно ждали сигнального фейерверка. И, кажется, они все это время бродили где-то неподалеку, — иначе невозможно было объяснить тот факт, что целая армия людей в белых одеждах с изображением солнца собралась у резиденции Юньмэн Цзян в считанные минуты. Но страх, обуявший Вэй Нина в первые мгновения, когда он понял, что это ловушка, понемногу сходил на нет. У него в голове крутилась одна-единственная мысль, которая затмевала собой все остальные. Он успел предупредить дядю Цзяна. А тот, судя по всему, успел захватить с собой Не Минцзюэ с его адептами, также прибывшими в Цишань забрать мечи. Но на этом сюрпризы не закончились: вслед за ними в зал вошла группа людей в белых одеждах Гусу Лань. Вэй Нин был уверен, что после сожжения Облачных Глубин они будут вести себя тихо, чтобы не причинить еще больше бед своему Ордену, но, похоже, все было ровно наоборот: обычно хладнокровные гусуланьские сердца, не сдерживаемые стеной с тремя тысячами правил, пылали желанием отомстить. Вэй Нин даже восхитился тому, насколько все удачно совпало: именно Не Минцзюэ был в это время в Цишане — не трусливый Цзинь Гуаншань и не рассудительный Лань Цижэнь, а самый дикий и вспыльчивый из всех глав Орденов, наводящий страх на всю Поднебесную. Неизвестно, чем бы закончились попытки попросить помощи у Цзинь Гуаншаня или Лань Цижэня, но ненависть Не Минцзюэ к ордену Цишань Вэнь была абсолютной, и не заметить этого мог разве что слепой. Глава Ордена Не только и ждал предлога напасть на псов из клана Вэнь — и он его получил. Лицо Не Минцзюэ было суровым, брови сведены к переносице и почти превращены в одну сплошную линию, но выглядел он довольным и практически счастливым. Счастливым и жаждущим Вэньской крови. Вэй Нин кинул взгляд на дядю и подавил неуместное желание рассмеяться: Цзян Фэнмянь многим казался слишком мягкотелым и наивным, но это не помешало ему сыграть на ненависти Не Минцзюэ и убедить его прийти на помощь. То же можно было сказать об адептах Гусу Лань: дядя Цзян, разговаривая с ними, явно не оставил без внимания тот факт, что сейчас в Юньмэне находятся их драгоценные Нефриты, которым грозит смертельная опасность. Войско клана Вэнь было большим, но, похоже, они рассчитывали на легкую победу и никак не ожидали, что на стороне Пристани Лотоса будет, во-первых, глава Ордена Цзян, по счастливой случайности успевший вернуться домой, во-вторых, внушающий страх своей саблей глава Ордена Не, и в-третьих, молодой глава Ордена Лань (а после смерти отца эта должность по праву перешла Лань Сичэню) со своим невероятным братом. Не говоря уж об остальных адептах Орденов Не и Лань и лучших учениках Ордена Юньмэн Цзян, которые снова получили в свои руки изъятое до того наглым образом оружие. Не говоря уж о Вэй Усяне, который сейчас носился между врагов алой вспышкой, и его Суйбяне, который со свистом рассекал воздух, не останавливаясь ни на секунду, словно он бы рассыпался в прах от малейшей заминки. Армия клана Вэнь ожидала увидеть кучку абсолютно не готовых к бою растерянных и испуганных юношей, а вместо этого столкнулась с непробиваемой стеной ярости и негодования. Звон ударяющихся друг о друга мечей стал почти что оглушительным. Кто-то что-то кричал, кто-то разговаривал, кто-то рыдал, но разобрать отдельные фразы было невозможно: все звуки слились в один отчаянный рев — рев войны. — Вам это так просто с рук не сойдет! — визжала Ван Линцзяо из-за спины Вэнь Чжулю. — Скоро сюда прибудет молодой господин Вэнь Чао, и тогда… — Да хоть Вэнь Жохань! — хохотнул Не Минцзюэ, на ходу снося саблей голову кому-то из адептов клана Вэнь. — Пусть все приходят! Он вытер саблю о мантию одного из трупов и ухмыльнулся. — Что это, неужели у вас закончились сигнальные фейерверки? Какая жалость. А у нас их как раз еще много в запасе, давайте поделимся! Словно подтверждая его слова, из рук одного из воинов клана Не вылетела в воздух горящая стрела, разбиваясь о небо и призывая на помощь союзников. — Да как вы смеете! — завопила Ван Линцзяо. — Вэнь Чжулю, что ты стоишь? Не давай им позвать подкрепление! — Значит, как звать самим, так все в порядке, а как кому-то другому — так нельзя? — рявкнул Цзян Чэн. — К счастью, теперь мы будем квиты! Он кинулся к Ван Линцзяо с мечом, чтобы ударить ее, но Вэнь Чжулю оттолкнул его ударом в плечо, даже не глядя. — Мелковат, — равнодушно сказал он, поднял девушку на руки и одним прыжком переместился назад, к дверям. А Цзян Чэн спустя мгновение резко, тяжело упал на пол, хватаясь рукой за рваную рану. Госпожа Юй при виде раны сына взвыла, как раненое животное, и, хлестая кнутом направо и налево, кинулась за Вэнь Чжулю. В ее глазах горело столько ненависти, что она, казалось, могла бы спалить весь Цишань дотла. Цзян Фэнмянь резко схватил ее за руку, дернув на себя и заставив остановиться. Шальная стрела пролетела в цуне от ее лица и воткнулась в противоположную стену. Госпожа Юй замерла, глядя на него безумными, шалыми глазами. Что-то дрогнуло на ее лице. Вэй Нин подбежал к шиди, сел рядом с ним на колени и начал вливать ему свою духовную энергию. У него самого ее было не так много, но Цзян Чэну сейчас она была явно нужнее. — Сражения было не избежать, — вдруг прошептала Госпожа Юй бескровными губами, вцепляясь в удерживающую ее руку Цзян Фэнмяня. — Они бы… все равно напали, я… Вэй Нин на секунду отвлекся, шокированный ее словами, и от удара мечом в горло его спас только вовремя подскочивший к нему Вэй Усянь. Они никогда не видели, чтобы Госпожа Юй оправдывалась. Тем более перед мужем, к которому не испытывала ничего, кроме презрения, — по крайней мере, так казалось со стороны. Но сейчас все выглядело так, словно она пыталась извиниться: стоило Цзян Фэнмяню ненадолго покинуть Пристань Лотоса, как случилось непоправимое, и отчасти в этом была вина ее несдержанности. — Я знаю, — тихо ответил Цзян Фэнмянь, накрывая ее ладонь своей. — Моя госпожа, ты все сделала правильно. Цзян Чэн широко раскрыл рот, забыв о своей ране. И Госпожа Юй заметила это и мгновенно пришла в себя. От ее недавней заботы не осталось и следа, она подбежала к сыну и рывком поставила его на ноги. — Что ты тут разлегся? — накинулась она на него. — Хочешь, чтобы тебе отрубили руку вместо Вэй Усяня? В этот момент, словно подтверждая ее слова, на них налетел один из Вэньских псов. Его меч целился ровно во вторую, здоровую руку Цзян Чэна. Кажется, он не совсем осознавал, на кого именно собирался напасть. Госпоже Юй даже не пришлось ничего делать. Что-то сверкнуло в воздухе, и нападавший повалился на землю. А следом на землю повалилась его голова. Цзян Фэнмянь спокойно вытер меч об его одежду, оставляя багровый след на красном изображении солнца. — А-Чэн, будь осторожнее, — мягко произнес он. Вэй Нин был готов прокричать на весь Юньмэн, что его дядя — лучший человек в мире. Цзян Чэн поднялся, морщась от боли и опираясь на Вэй Нина, и тот быстро сдернул со своих волос ленту и перевязал ему рану, сделав крепкий узел сзади, около лопатки. — Спасибо, — сказал Цзян Чэн, поводя больным плечом, словно проверяя его на прочность. — Не вопрос, — ответил Вэй Нин, придерживая его со спины. — Давай я отведу тебя подальше, и ты передохнешь? Они ранили тебя в левую руку, но все же… — Нет необходимости, — твердо прервал его Цзян Чэн и лишь крепче взялся за меч. — Девиз Ордена Юньмэн Цзян — «Стремись достичь невозможного». Если меня остановит какая-то царапина, как я смогу потом смотреть в глаза отцу? Вэй Нин подумал, что заодно прокричит на весь Юньмэн, что его шиди — тоже лучший человек в мире. А может, ему просто очень хотелось покричать. Цзян Чэн хмыкнул, словно прочитав его мысли, и сделал резкий выпад вперед, скрещивая клинки с кем-то из клана Вэнь. Сталь звонко запела, от удара воздух слегка дрогнул. Вэй Нин хаотично соображал, как ему лучше поступить, но ответ нашел его сам. Он уткнулся спиной в чью-то грудь и резко обернулся, надеясь, что успеет защититься. — А-Нин, — сказал Лань Сичэнь. Это галлюцинация, или он только что назвал его «А-Нин»? — Мне надо… — пробормотал Вэй Нин. — Мне надо сбегать за мечом… Лицо Лань Сичэня посерьезнело. — Ты уверен? — спросил он. — Ты еще недостаточно… — Уверен, — прервал его Вэй Нин, глядя ему прямо в глаза. — Может, я и не такой сильный, как другие, но я обязан помочь, это мой долг. Я не могу остаться в стороне, пока остальные сражаются. — Хорошо, — согласился Лань Сичэнь, вытаскивая меч из длинного рукава и кидая его Вэй Нину. — Значит, я нес его не зря. — «Большая разница»! — воскликнул Вэй Нин и схватил меч, чуть не выронив его. — Лань Хуань, ты что, рылся в моих вещах, пока я получал сто ударов Цзыдянем? — Я не рылся, он лежал сверху, — беспечно отозвался Лань Сичэнь. — Прямо рядом с моим портретом. Вэй Нин подумал, что был бы не против, если бы Госпожа Юй все же забила его Цзыдянем до смерти. — Я пошутил, — добавил Лань Сичэнь, увидев, что сейчас на одного брата Вэй в мире станет меньше. — Не смотри на меня так, а то я подумаю, что ты и правда хранишь у себя мой портрет. Вэй Нин осторожно выдохнул. Лань Сичэнь в тот момент даже не представлял, насколько он был прав.

***

Первым, кто удивил Вэй Усяня, был Цзян Фэнмянь, который вернулся раньше, чем планировалось. Вэй Усянь сразу решил, что в этом подсобил его брат, но размышлять на эту тему было некогда. Вторым, кто удивил Вэй Усяня, был глава Ордена Не, зашедший в Главный зал с широким оскалом и толпой своих адептов за спиной. Он сразу решил, что в этом подсобил уже его дядя, но думать об этом также не стал. Третьим, кто удивил Вэй Усяня, был Лань Чжань, зашедший следом за Не Минцзюэ и быстрыми шагами направившийся… прямо к нему. Вэй Усянь даже на секунду испугался и хотел отойти назад, потому что ему показалось, что Второй Нефрит сейчас устроит ему за что-то взбучку. Но Лань Чжань вместо этого просто остановился рядом с ним и отвернулся. При этом его поза была немного странной, как будто он пытался… закрыть Вэй Усяня собой? Но об этом подумать ему тоже не дали. — Всем приготовиться! — прозвучало громогласно под потолком: у Не Минцзюэ все-таки был потрясающе громкий голос. — Псы из клана Вэнь должны заплатить! Они и так уже сожгли Облачные Глубины, нарекая свои действия «очищением» — и теперь добрались до Пристани Лотоса! Как долго мы будем это терпеть? Цзян Фэнмянь встал рядом с главой Ордена Не, доставая из ножен меч. Он выглядел бледным, но в глазах его плескалась благодарность. Вскоре к нему подошел Лань Сичэнь, и на его лице не было обычной добродушной маски. Вэй Усянь подумал, что им крупно повезло, что в этом мире есть такой человек, как Не Минцзюэ — даже несмотря на те страшные вещи, которые рассказывал о нем Не Хуайсан. — Вы! — закричала Ван Линцзяо, указывая на двух Нефритов. — Вам было недостаточно сожжения Облачных Глубин, и вы решили, что вашим людям надо больше боли?! Что ж, хорошо, теперь клану Лань не жить! — Лань Чжань, — сказал Вэй Усянь удивленно и очень громко, — мне послышалось, или она только что сказала: «Пожалуйста, убейте меня»? — Мгм, — ответил Лань Чжань, и Вэй Усяню показалось, что он выглядел почти довольным. Ван Линцзяо сорвалась на визг, и в этот момент в зал вбежали адепты Ордена Вэнь.

***

Вэй Нин чувствовал себя… хорошо. Страха больше не было. Он чувствовал себя полностью защищенным и едва ли не бессмертным, потому что теперь у него за спиной стоял Лань Сичэнь с сяо и мечом. Флейта самого Вэй Нина по-прежнему была воткнута ему за пояс, потому что он не мог применять ее в бою, но рукоять меча удобно покоилась в ладони. Присутствие Лань Сичэня успокаивало Вэй Нина, словно делало его сильнее и лучше, чем он был на самом деле. Он чувствовал, как духовная энергия бурлит в нем и ищет выход, как будто она застоялась за все время бездействия и теперь наконец вырвалась наружу с яростным всплеском. Вэй Усянь сражался яростно и стремительно. Даже взрослые, сильные адепты едва могли тягаться с ним. Несмотря на несколько ударов Цзыдянем кряду, он был полон энергии и решимости. Он был силен и невероятен, ловок и быстр, и готов был биться до последней капли крови. И Вэй Нин ощущал то же самое. В голове и в теле была невероятная легкость. С одной стороны к нему тянулась энергия от Лань Сичэня, а с другой — от Вэй Усяня, и он казался сам себе почти небожителем. Словно его душа вознеслась высоко-высоко, наблюдая за боем со стороны, а тело орудовало само по себе, ведомое инстинктами. Вот какой-то мужчина в одеяниях с изображением солнца с силой бьет кулаком, пытаясь ударить его в скулу, и Вэй Нин уворачивается и сбивает того с ног ударом рукояти меча в живот. Мужчина сгибается пополам от боли, и в этот момент его сносит в сторону звуковой волной. Лань Сичэнь перехватывает флейту поудобнее и играет следующую мелодию. Вэй Нин ощущал себя берсерком: он носился на поле боя, размахивая мечом, нанося удары и уворачиваясь от них, и понимал, что ему это нравится. Из груди рвались хрипы, в ушах звенел металл, руки приятно подрагивали. Вэй Нин подумал, что понимает теперь, что должен чувствовать во время битвы Не Минцзюэ, и ощутил гордость оттого, что сейчас был немного на него похож. У него было ощущение, что он был рожден исключительно ради этого дня и ради этого сражения. «Свет уничтожит тьму, — твердил он себе те слова, которые два года назад сказал какому-то милому пареньку на соревновании лучников, чьего имени он не запомнил. — Тьма исчезнет». Ему не было страшно. Ему не было жалко адептов клана Вэнь, которых они убивали. Они — враги. Они напали на его дом. На его родной Юньмэн Цзян, благодаря которому он смог прожить такую прекрасную жизнь. Ему не было тяжело. Тренировки наконец-то, спустя семнадцать лет, принесли свои плоды. Вэй Нин подумал, что, наверно, выглядит со стороны, как безумец, потерявший последние проблески рассудка: он был уверен, что улыбался, пока кромсал своих врагов на части. Иногда он переводил опасливый взгляд на стоящего рядом Лань Сичэня, но тот не выглядел осуждающим. Все правильно, понимал Вэй Нин, эти люди — враги. Они должны уничтожить врагов. В какой-то момент двое адептов клана Вэнь зажали его в углу, но прямо перед ним буквально из ниоткуда появился Вэй Усянь и отбросил их назад ударом ноги, а затем подбежал к ним и насадил на свой меч обоих разом. — А-Нин, ты как? — обеспокоенно спросил он, оборачиваясь. — Ты стал… гораздо лучше сражаться. Я не понимаю, как раньше этого не замечал. — Я тоже не понимаю, почему это произошло, — ответил ему Вэй Нин. — Может быть, мне просто нужно было оказаться в экстренной ситуации, чтобы высвободить свои скрытые таланты? Вэй Усянь фыркнул. — Не выдумывай, — сказал он. — Ты всегда был сильным. Человек, который столько тренируется, не может быть слабым. В этот момент кто-то напал на Лань Чжаня сзади, и Вэй Усянь кинулся его защищать. В этом не было необходимости, ведь Второй Нефрит неплохо справился и сам, но Вэй Усянь после этого встал с ним спина к спине и больше не отходил. Несколько адептов клана Вэнь, поняв, что ничего хорошего от этой битвы ждать не стоит, попытались сбежать, но Не Минцзюэ в ту же секунду разрубил их саблей от плеча до пояса. — Ненавижу трусов, — выплюнул Не Минцзюэ. — А трусов из клана Вэнь я ненавижу вдвойне. Цзыдянь Госпожи Юй искрился, сверкал и трещал от напряжения. Она сражалась один на один с Вэнь Чжулю, потому что, кроме него, никто не осмеливался к ней подойти. Цзян Фэнмянь находился неподалеку, периодически бросая на жену взгляды и готовясь прийти на помощь, если что-то пойдет не так. Армия клана Вэнь все прибывала и прибывала, но защищающиеся Ордена словно охватил азарт. Они кидались на врагов с воплями, готовые разорвать в клочья любого, кто посмеет к ним приблизиться. Все сплелось в один огромный клубок голосов, конечностей и ярости. Вэй Нин не впервые видел, как сражается Цзян Фэнмянь, но это каждый раз поражало его до глубины души: создавалось ощущение, что он вообще не пользуется мечом и всегда держит его убранным в ножны. Но стоило кому-то подойти ближе безопасного расстояния, как в воздухе мелькала металлическая вспышка, и враг мгновенно был рассечен на части — как очищенное яблоко. При этом Цзян Фэнмянь даже не менялся в лице, меч уже снова был убран в ножны, а поза его была расслабленной и даже немного ленивой, как будто он просто стоял на месте и размышлял о смысле жизни. Этот мягкий и добрый на первый взгляд человек был на самом деле великим воином — не зря он носил звание главы одного из Великих Орденов. Вдруг где-то около тренировочной площадки послышался взрыв, запахло дымом. Вэй Нин закашлялся, закрывая рот и нос рукавом. Его голову прострелило болью. — Поджог! — прошептал он. — Нет, только не это... — Не отступать! — рявкнула Госпожа Юй. — Кто может продолжать сражаться — сражается! Кто не может — тушите пожар! Взрыв послышался уже ближе, затем — еще ближе, и перед Вэй Нином с потолка упала горящая балка, проделав огромную дыру в полу. Огонь переметнулся с нее на стену, пополз вверх к потолку, и сверху начала сыпаться деревянная крошка. — Черт, — выругался Вэй Нин. — Нам надо выходить на улицу. Здесь нас просто завалит. — Нет!!! — закричал Цзян Фэнмянь. — Это ловушка! Несколько адептов Юньмэн Цзян подбежали к дверям, чтобы выйти наружу, и тут же повалились на землю, проткнутые насквозь. У выхода их уже поджидали длинные мечи, выставленные вперед, как пики. Покинуть зал было невозможно. — Ублюдки! — заорал Не Минцзюэ, и его сабля снова оказалась у кого-то между глаз. — Мерзкие выродки! Вэй Нин замер, смотря на то, как юноши, обучавшиеся с ним вместе почти с самого детства, оседают на землю и ложатся лицами в пол. Как подергивающиеся пальцы деревенеют, а ноздри перестают раздуваться. Как из-под лежащих тел медленно выползают струйки крови. — Они же не?.. И тут Вэй Нина пронзило пониманием. Жизнь несправедлива. Не бывает такого, что добро всегда побеждает, а зло всегда получает по заслугам. Не бывает такого, что твои союзники всегда остаются живы, а враги всегда погибают. Война — это не тренировка. Война — это не состязание по стрельбе. Война — это не хорошо и не весело. Война — это то, чего не должно существовать. — Мы должны закончить это как можно быстрее, — прошептал Вэй Нин. — Чтобы больше никто не погиб. Госпожа Юй хлестнула Цзыдянем, кнут взвился в воздух, заискрился, стрелой опустился вниз. Мечи, выставленные у входа адептами клана Вэнь, разломились пополам. Сверху, буквально продолжая своим телом движения Цзыдяня, прыгнул Цзянь Фэнмянь, обнажая меч, и их отнесло от его удара на несколько чжанов. — Выходите! — приказала Госпожа Юй. — Быстрее, пока вас не придавило! Все находящиеся в зале — и враги, и соратники — поспешили наружу, прочь из горящего здания. Вэй Нин заставил себя не смотреть, на чьи тела они наступают, чтобы случайно не увидеть среди них кого-то из своих друзей. Если он не увидит их трупы, то сможет представлять, что они просто сбежали. Сбежали и сейчас живут спокойной жизнью — возможно, даже где-нибудь в Гусу. В нем кипели гнев и боль. Эти люди не сделали Вэням ничего плохого! Они жили себе спокойно, спокойно учились, трудились, занимались самосовершенствованием. Они хотели обучаться, хотели гулять, хотели есть, хотели любить. Они хотели жить. Орден Цишань Вэнь не имел права отбирать это у них только лишь потому, что им так захотелось. Вэй Нин сжал меч и кинулся в центр врагов. Он больше не бесполезен. Он наконец-то стал равным своим братьям. Наконец-то его старания и тренировки дали результат. Наконец-то он может помочь Вэй Усяню, поддержать Цзян Чэна, сражаться бок о бок с Лань Сичэнем. Он может принести пользу своему клану. Может отомстить за убитых друзей. Больше никто не посмеет назвать его слабым — он теперь берсерк на поле боя. Ведь когда-нибудь это должно было случиться, правда? И пусть он никогда больше не сможет испытать этого пьянящего чувства, пусть это будет просто наваждением, пусть это окажется просто сном, пусть, когда все закончится, он снова не сможет держать в руках меч, но сейчас это было неважно. Он наконец-то понял, что значит быть сильным. Он наконец-то понял, что значит быть способным защитить тех, кого любишь. Вэй Нин заметил, что кончики пальцев Лань Чжаня были стерты в кровь, но тот не обращал на это внимания. Вэй Усянь у него под боком наносил быстрые режущие удары и неизменно возвращался на свое место, упираясь спиной в спину Второго Нефрита. Орден Цишань Вэнь, не ожидавший такого напора, несмотря на свою численность, начал сдавать позиции. Вэй Нин наступил на что-то и с удивлением услышал под собой хруст, а затем визг. Он посмотрел вниз: это была рука Ван Линцзяо. Сама Ван Линцзяо лежала на земле, придавленная чьим-то мертвым окровавленным телом. Мертвым окровавленным телом в фиолетовых одеждах. — Ой, — пробормотал Вэй Нин виноватым тоном, — прости. Сейчас я избавлю тебя от страданий. — Н-нет, стой! — заверещала Ван Линцзяо. — Пощади меня! Пощади, и я замолвлю за тебя словечко перед вторым молодым господином Вэнь! И он не тронет тебя! — Заманчивое предложение, — солнечно улыбнулся Вэй Нин. — Но боюсь, я буду вынужден отказаться. Он замахнулся для удара — Ван Линцзяо завопила так, словно ее резали, — и тут уловил периферийным зрением что-то, что заставило его на мгновение остановиться, а затем резко кинуться в сторону, забыв про эту женщину. Вэй Нин так и не понял, что случилось. Не понял, что он сделал. Не понял, зачем он это сделал. Последним, что он почувствовал, были горячие ладони Вэнь Чжулю, прижимающиеся к его животу.