Family

Так как в день потери и возвращения мистера Пенникрамба уроки мальчикам отменили, их поставили на следующие дни, из-за чего те пару дней не выходили гулять. Конечно, их друзья отнеслись к этому с пониманием — не навечно же они там застряли, хотя и поглядывали с надеждой на огромный тёмно-синий коттедж, ожидая, что калитка распахнётся и Лютер с Номером Пять присоединятся к ним на площадке. — Почему они вообще учатся летом? — возмущался Клаус, пожёвывая травинку и сидя на одном конце качалки балансира. — Летом надо отдыхать, — он оттолкнулся от поверхности. — Видимо, их отец так не считает, — пожала плечами Эллисон, опускаясь на землю: она сидела на другом конце. — В каком-то смысле это хорошо, наверное. — Да, для садиста, — фыркнул Клаус, на что девочка закатила глаза. — Может, они в другое время года отдыхают, — предположила Ваня, сидевшая на турнике. Она извернулась, проделывая ещё один трюк. — Осторожнее там, — с беспокойством посмотрела на подругу Эллисон. — Ага, зимой, — усмехнулся Диего, раскачиваясь на качели со всей силы. — Интересно, в какую школу они ходят? — задумался испанец. — Диего, а ты случайно не улети, — перевела взгляд Эллисон на друга, и беспокойство сменилось насмешкой. — Вряд ли они ходят в школу, — промычал Бен, читая новенькую книгу, взятую из библиотеки, на обложке которой было написано “Шоколад”. — Да? — изумился кудрявый, оборачиваясь к кузену. — Они что, круглый год дома проводят? — Скорее всего так, — подтвердил Бен, — многие богатые люди так делают. Клаус представил себе, как целыми днями сидит в окружении четырёх стен и не общается ни с кем, кроме домашних, и драматично прислонил руку к сердцу. Он бы с ума сошёл. — Мои родители — нет. Они считают, что мне важно обладать хорошими коммуникационными навыками, — нахмурившись, произнесла Эллисон, взлетая вверх на качалке. — И это правильно, — кивнул Бен, переворачивая страницу. — Но я сказал, что многие, а не все. Раздался звук пришедшей СМС из сумочки Эллисон. Она жестом попросила Клауса остановиться, и, разблокировав телефон, прочитала вслух: — “Сегодня не получится. Отец добавил курс испанского, и у нас будет вводный урок”, — это от Лютера, — она подняла голову, чтобы взглянуть на поникших друзей. — Зачем им испанский? Они же и так болтают на английском и немецком, — задался вопросом Клаус, немного обиженно скрещивая руки на груди. — Ещё изучают французский и китайский, — напомнил Бен, закрывая книгу: желание читать дальше пропало. — Учить новый язык никогда не бывает лишним, — вздохнула Эллисон. — Так мне всегда говорит папа. — Она положила гаджет обратно в сумочку. Пока другие разговаривали и обсуждали сообщение от Лютера, Диего ушёл в свои мысли. Ему было грустно, что братья не выйдут… и он думал, до сих пор ли дуется на него Пятый. В тот день, когда они искали Пенни, тот вроде бы улыбнулся, увидев его плакаты, и потом с благодарностью на него посмотрел. Хотя в любом случае ему надо было извиниться перед Пятым за то, что он не разнял тогда Лютера и Эй-Джея, всё же Пятый его об этом попросил, а он только хуже сделал. — Ребят, мне сегодня домой пораньше надо… — робко сообщила Ваня, слезая с турника. — Мы с родителями сегодня идём в гости. — Я, наверное, тоже пойду, — согласилась Эллисон, аккуратно вставая с качалки так, чтобы не дать Клаусу больно упасть. — Моих родителей и меня позвали на дегустацию каких-то йогуртов, будет лучше, если я успею подготовиться, иначе меня ждут нотации от мамы. — Прикольно, — отозвался Клаус. — Дегустация йогуртов… Мне принесёшь немного? — Не уверена, что можно будет. Но если разрешат, то конечно, — заверила его Эллисон, сделав памятку в голове купить Клаусу йогурт. Кудрявый довольно кивнул и сказал: — Ну давайте тогда, девчата. — Эллисон с Ваней, попрощавшись, ушли. — Остались лишь мы, — он посмотрел на двух других мальчиков. — Да не, я тоже должен идти, — подал голос Диего, останавливая качели. — У меня тренировка через полчаса. — Сегодня же среда, — недоумённо произнёс Клаус. — А ты по средам не ходишь. — Сегодня четверг, балда, — поправил его Бен. — Чем твоя голова забита, что ты даже этого не помнишь? — Ой, отста-ань, — протянул кузен. — Я, между прочим, размышляю об очень важных вещах. Спорим, ты даже представить не можешь, что здесь происходит, — он постучал себе по голове. — Ты прав, не могу, — ухмыльнулся Бен. Клаус собирался сказать что-то ещё, но его опередил Диего. — Поверь, Клаус, нам иногда очень хочется знать, что у тебя там происходит. Но как бы то ни было, мне уже пора, так что до встречи, ребят! — Он махнул им рукой в знак прощания и побежал в сторону своего дома, оставив кузенов одних. *** — ¡Hola mis jóvenes amigos! — поздоровалась с близнецами их новоиспечённая учительница испанского мисс Гриффинс. Заметив непонимающие взгляды со стороны мальчиков, она перевела: — Здравствуйте, мои юные друзья! Номеру Пять, если честно, мисс Гриффинс сразу не понравилась: слишком вычурная, гордая и показная. У него было такое ощущение, как будто их отец с закрытыми глазами её проверял. Они с братом переглянулись, и Номер Пять понял, что Лютер разделяет его мнение. — Hola, — неуверенно сказали они в ответ, вернув внимание к девушке. — Что ж, меня, как вы знаете, зовут Джорджия Гриффинс, но звать вы меня будете как сеньорита Джорджия, или просто сеньорита, — она широко улыбнулась, обнажая ряды белоснежных зубов. “Ещё и имечко такое… брр…” — думал про себя младший близнец, глядя на неё. — А почему нельзя звать вас просто — мисс Гриффинс? — поинтересовался Номер Пять, приподнимая правую бровь. — “Мисс” — это обращение к старым, дряхлым девам. Я надеюсь, что ты не считаешь меня старой? — прищурилась она, обращаясь к мальчику. Номер Пять ожидал, что она скажет, что на уроках испанского обращаться нужно к учительнице по-испански, но она выдала что-то совершенно другое и к тому же неправильное. Старой она не выглядела, напротив, даже чересчур молодой: ей было лет двадцать шесть или около того. — Нет, конечно, но это ведь и не обращение к старшим, — возразил Номер Пять. — Ты хочешь сказать, что ты, восьмилетняя мелочь, знаешь больше меня? — всё так же улыбаясь, прошипела она. — Извините, мой брат не имел в виду ничего такого, — кашлянув, вмешался в диалог Лютер, разочаровываясь в преподавательнице ещё больше. Он не хотел с ней проблем и кинул младшему красноречивый взгляд, на что тот вздохнул, но кивнул. — Ладно, просто обращайтесь ко мне, как сеньорита. А теперь приступим к ознакомительной части, — провозгласила она и вернулась к учительскому столу, открывая какие-то папки. *** Прошла уже неделя, как они начали изучать испанский, и чуть больше недели, как они не были на улице. Эллисон заходила к ним пару раз, но обычно её визиты были довольно короткими, к тому же общалась она в основном только с Лютером. Мальчики сидели в гостиной, пока у них было время перед фехтованием; они вдвоём играли с мистером Пенникрамбом, кидая в разные углы комнаты шарики, чтобы тот бежал и приносил их. — Может быть, сказать сэру Реджинальду насчёт сеньориты Джорджии? — внезапно спросил Лютер, которого придирчивость женщины да и в принципе сама она уже достала. — Тебе не надоели её постоянные замечания и дополнительные домашние задания на двадцать страниц? Другие учителя, без сомнений, тоже делали замечания близнецам, но Гриффинс, в отличии от них, казалось, делала это ради какого-то корыстного удовольствия. К тому же все их преподаватели по языковым предметам, особенно в первый месяц занятий, не наседали на них так сильно, понимая, что изучение нового языка порой даётся детям очень тяжело. — Надоели, естественно, — вздохнул Номер Пять. — Она противная и не ведёт себя подобающе “профессиональному педагогу”, какой, она клянется, она является, и мы из-за её домашней работы нормально не можем выйти поиграть, — с тоской добавил он, поглаживая мистера Пенникрамба. — Поэтому да, я думаю, нам стоит попросить отца найти замену. Старший кивнул, соглашаясь с его словами. Они действительно устали от неё (взять хотя бы её привычку постоянно звать их юными друзьями) и перестали совсем гулять из-за большой нагрузки. К счастью, в неделе был день, когда у них не было испанского, и он был сегодняшним. — О, юные друзья мои, вот вы где! — раздался женский голос. “Помянешь чёрта, вот и он”, — подумал Лютер, вспоминая любимую пословицу Номера Пять. — Знаю, что сегодня у вас не должно быть испанского в расписании, но я была поблизости и вспомнила, что у вас как раз сейчас есть окошко. Что думаете, если проведём дополнительный урок? — предложила она, улыбаясь как-то даже слишком невинно. — К тому же у Номера Пять ужасный акцент, думаю, можно поработать над этим. “Ужасный акцент? У нас было всего шесть уроков, за такое короткое время я не избавлюсь от акцента! Мы с Лютером даже на английском порой разговариваем с немецким, хотя используем его повседневно! Что же говорить про французский и китайский!” — недовольно размышлял про себя Номер Пять. — Ну так? — нетерпеливо спросила она у них после некоторого молчания. — Это хорошая идея, но… — начал Лютер, замечая выражение лица брата и опережая его, чтобы тот не наболтал чего лишнего. — Отлично! — перебила его Гриффинс, хлопая в ладоши. — Ой, у вас что, есть собачка? — Она вдруг обратила внимание на мистера Пенникрамба, приластившегося к ногам Номера Пять. Тот гавкнул, явно не желая с ней взаимодействовать. — Какая недружелюбная, однако. — Его зовут мистер Пенникрамб, и он дружелюбный, — исправил её Номер Пять. — Но только к тем, кто ему нравится, — тихо добавил он последнюю часть. — По нему не видно, — фыркнула она, — ладно, за мной, — решив не останавливать внимание на псе, она пошла вперёд к комнате, где они занимались. Братья страдальчески последовали за ней: они определённо поговорят с отцом. *** Реджинальд просматривал какие-то сводки касательно работы, когда послышался стук в дверь. Нахмурившись, он глухо произнёс: “Войдите”. В проёме показались темноволосая, а за ней и светловолосая шевелюры его сыновей. Они прошли внутрь и встали прямо перед отцом. — Просим прощения, сэр Реджинальд, мы к вам по одному делу, — начал Номер Пять, переминаясь с ноги на ногу. — Разве у вас не должно быть сейчас фехтование? — сдвинув брови, покосился на мальчиков мужчина. — Месье Бернадетт запаздывает? — Нет-нет, — поспешил ответить Лютер, махая руками. — К месье Бернадетту у нас претензий нет. — А вот к одной беспокойной особе есть, — даже чересчур резко выдал младший. — Поточнее, — попросил старший Харгривз, прищуривая глаза. — Мы про сеньориту Джорджию, или мисс Гриффинс, — перехватил инициативу Лютер. — Мы считаем, что она не достаточно компетентна для своей должности учительницы испанского языка, потому что на занятиях она постоянно к нам придирается из-за того, что её никоим образом не касается. И задаёт слишком много домашнего задания. — Хм… — задумался Реджинальд, а потом, приподняв брови, выдал: — Вполне ожидаемо, что общественное мнение ложное. Прошу прощения, Лютер, Номер Пять, но у меня ещё не было времени провести с ней собеседование. — Это многое объясняет, — многозначительно отозвался младший. — Я займусь этим на выходных, если не освобожусь пораньше, — пообещал Харгривз Старший, — а пока надеюсь на ваше терпение. Единственное, что я могу сделать, так это сократить количество уроков с шести до четырёх, — сказал он и что-то записал в одном из своих блокнотов. — Спасибо, сэр Реджинальд, — хором поблагодарили отца мальчики. Что же, ещё несколько дней они могли потерпеть. *** Так как количество дней, когда они должны были заниматься испанским уменьшилось, они смогли выловить время для отдыха, до того как сеньорита Джорджия “случайно проходила мимо” их дома. — Прячемся! — заприметив знакомую фигуру из окна первого этажа, незамедлительно шепнул Лютеру Номер Пять, и оба шмыгнули в шкаф в прихожей. К счастью, они поместились. — Где же эти крысы?! — выругалась тихо женщина, осматривая коридоры. — Номер Пять, Лютер, мои юные друзья! Это ваша любимая сеньорита Джорджия! — попробовала позвать она их. Братья на мгновение перестали дышать, пока женщина проходила рядом. Они боялись, как бы она не услышала их вздохи: от такой особы что угодно можно было ожидать. Господи, что ей было нужно от них? Она не могла ни на один день оставить их! Когда шаги удалились, Лютер медленно приоткрыл дверцу со своей стороны и высунул чуть-чуть голову. Не увидев никого, кроме одного слуги, мистера Честната, он распахнул её полностью и вылез, поманив младшего за собой. Тот не заставил себя ждать. Они собирались как раз выйти на улицу, пока не появилась их учительница с очередным предложением, как они догадались, провести дополнительный урок. Быстро застегнув ботинки, мальчики как можно тише выскользнули на крыльцо. — Чувствую себя каким-то агентом на сверхсекретной миссии, — поделился мыслью Лютер, спускаясь по ступенькам вниз. Номер Пять последовал за ним. — Будем надеяться, сэр Реджинальд поговорит с чёртовой бестией прямо здесь и сейчас, — сказал в ответ он, поглядывая на окно кабинета их отца. Лютер отправил СМС Эллисон о том, что они собираются выйти на улицу и погулять. Долго ответа от девочки ждать не пришлось. — Они все у дома Клауса и Бена, — сообщил он младшему близнецу, широко улыбаясь. — Прекрасно, — кивнул тот. Вдруг он вспомнил: — Ой… я, кажется, забыл учебник по испанскому. Лютер в недоверии покосился на Номера Пять, будто спрашивая, не больной ли он. — Зачем? — Надо, — коротко отрезал Номер Пять, не желая объяснять причину. Старший пожал плечами. Они всё это время страдали из-за этого испанского (ну, вернее, из-за человека, который его преподавал) и желали наконец-то поиграть, а его близнец собирался притащить с собой учебник. У кого-кого, но у Номера Пять были причуды. Хотя Лютер догадывался о причине. — Ты иди, я догоню, — пообещал младший, исчезая в пролёте лестницы. — Не попадись в лапы Гриффинс, — пробормотал Лютер, зная, что брат его не услышал. — Ну ладно. — Он потопал дальше, выходя из двора дома и направляясь к дому двух кузенов, уже видя знакомые макушки. В это время Номер Пять крадучись поднимался в свою комнату. На пути ему встречались лишь слуги, которые не обратили на странное поведение мальчика внимания, за что он был им благодарен. — Мисс Гриффинс, прошу вас присесть, — послышалось из одного из кабинетов его отца. — Мы так и не успели с вами побеседовать. Номер Пять весь обратился в слух, игнорируя голос фрау Мюллер в его голове, говорящий, что подслушивать нехорошо. Похоже, его надежда, высказанная минутами назад, была оправдана. — О, мистер Харгривз, хорошо, я тоже считаю, что нам не помешало бы обговорить пару деталей, — в голосе их учительницы слышалась её фирменная улыбка. — Вот как? В прочем, для начала, хочу поинтересоваться, как вам мои сыновья? — спросил сэр Реджинальд у неё. — Ох, самые лучшие и послушные детки, которых я когда-либо учила, — приторно радостным тоном проговорила Гриффинс. — Вы их так хорошо воспитали! — Слуги донесли, что вы часто их ругаете, неужто они настолько плохи в испанском? — задал вопрос Харгривз Старший. — Ругаю? Нет, я могу, естественно, иногда повысить голос, но я придерживаюсь строгого морального принципа, что с детьми так обходиться нельзя. Но с испанским у них есть маленькие, даже малюсенькие проблемы, если на чистоту. Однако чего же ожидать, не могут же они мне с первого раза составлять грамматически правильные предложения! — рассмеялась она. Номер Пять мог представить, как сэр Реджинальд нахмурился. Он также начал понимать, почему Лютер ощущал себя агентом на важном задании, но, вопреки шаблонным представлениям, половицы не скрипели (дом всё же был новым), а его самого никто не раскрывал, внезапно появившись из-за угла. — Какие же, могу ли я узнать? И какими методами вы справляетесь с этими малюсенькими проблемами? — не разделяя её веселья, уточнил он. — Ну… кхм… во-первых, стоит упомянуть их акцент, особенно у младшенького, — Номер Пять скривился. Неужели всё реально так плохо? — Я пыталась исправить это и поставила им несколько дополнительных занятий. Да и у них так много свободного времени! Ой, кстати, насчёт этого… Думается мне, было бы честно, если бы вы… доплатили мне за это. Ну, как вы понимаете, я всё же трачу свои драгоценные ресурсы, чтобы мальчики могли чисто чирикать на испанском. Так вот в чём дело. В деньгах. Мальчик не удержался и несколько громко фыркнул, а потом зажал рукой рот и спрятался за комодом на всякий случай. Но взрослые либо не услышали, либо не придали этому значения, продолжив диалог. — Мисс Гриффинс, по моему мнению, вы пренебрегаете своими полномочиями и моей… снисходительностью. Мои сыновья мне доложили, что вы слишком часто донимаете их вещами, которые к вам не имеют никакого отношения. Они не углублялись в подробности, но, честно говоря, мне не составило труда им поверить. — Сэр Реджинальд выдержал паузу и позже объяснил: — Вы неоднократно нарушали границы дозволенного. Например, назвали их крысами. Один из слуг, бывший поблизости, немедленно сказал мне об этом, и я решил, что лучше с вами покончить как можно скорее. Я также не просил вас проводить дополнительные уроки, поэтому сверх вашей заработной платы я ничего вам не добавлю. На ваш счёт будут отправлены заработанные вами деньги, не волнуйтесь, но наш контракт я разрываю. На этом у меня всё. Будьте добры выйти и больше никогда сюда не возвращаться. Спасибо. — Вы… вы не имеете права! — взвизгнула Джорджия. Раздался звук падающего стульчика. — Вы следили за мной! Это незаконно! И пусть вы и не просили, но я всё равно провела эти уроки! Кто мне за это заплатит?! — разъярённо кричала она. — Пока вы находитесь на территории моего дома, я решаю, что законно, а что нет, — спокойно ответил Реджинальд. — Проводить дополнительные уроки было вашим решением, не предписанным в контракте, поэтому за него ответственность несёте только вы. Похоже, женщина не знала, что сказать, потому что Номер Пять слышал только её тяжёлые прерывистые вздохи. Звук шагов, и из кабинета выскочила Джорджия с такой ненавистью на лице, что мальчик на мгновение засомневался, что она когда-то могла улыбаться. Не сбавляя темпа, она бросилась вниз и вышла из дома, громко хлопнув входной дверью. Номер Пять через какое-то время покинул своё место и направился за тем, за чем сюда и вернулся, по пути думая, что его наверняка уже заждались. *** — Лютер! — радостно крикнули несколько голосов. Клаус и Эллисон набросились на Харгривза с обнимашками. Ваня находилась поблизости, источая всем своим видом радость. Бен стоял поодаль, но тоже улыбался. — Сколько лет, сколько зим, — кинул ему Диего, и они обменялись рукопожатием. — Давно не встречались. — И не говори, — согласился Бен. — Эллисон вся истосковалась, из кожи вон лезла, чтобы тебя увидеть. Девочка покраснела и ударила младшего по руке, но это не стёрло широкой ухмылки с его лица. Лютер, хоть тоже покрылся красными пятнами, улыбнулся. — Кхм… а где же коротышка? — как бы невзначай спросил Диего, оглядываясь. — Я думал, вы вдвоём придёте. Ребята вопросительно посмотрели на Лютера, который, почесав затылок, ответил: — Сейчас должен прийти. Ему зачем-то понадобился учебник по испанскому. — Ну он и задрот, конечно, — отреагировал Клаус, а потом положил руку на плечо кузену. — Прямо как Бенджамин. — Да это его так сеньорита Джорджия замучала, — грустно хмыкнул Лютер, сочувствуя младшему брату. — Что за сеньорита? — спросила Ваня. Так Лютер рассказал им последние новости про их новую преподавательницу, которая словно бы была ученицей самой Сатаны. Также он описал им случай прямо перед выходом из дома, когда она чуть ли не увела их на ещё одно незапланированное занятие. — А, у нас такая же ведёт по литературе! — заявил Клаус, скосив лицо. — Особенно любит приставать ко мне: “Клаус, кто это написал?”, “Шиэн, ты опять не читал?”, “Клаус, перескажи-ка нам…” и тому подобное. Мне кажется, их делают на одном заводе учителей, — заговорщически прошептал он. — Думаешь? — нахмурился Лютер, будто бы реально рассматривая такую возможность. — Конечно! — сразу воскликнул кудрявый. — И Бенни это подтвердит… Хотя нет, ему нормальные учителя достались. Так что не подтвердит, — с белой завистью проговорил он. — Клаус, мне кажется, дело не в твоей учительнице, а в тебе, — закатил глаза тот. — Ты бы хоть раз почитал вместо того, чтобы идти играть с дедом Пого в карты. Ты всё равно каждый раз проигрываешь. — Вообще-то это неправда! — возразил Клаус, обвинительно наставив указательный палец на Бена. — Я, между прочим, несколько раз побеждал. — Увидев неверящий взгляд кузена, он добавил: — Спорим на обед? — Спорим, — довольно и уверенно ответил Бен. — И к тому же я читал. Я прочёл этот, как там… — пытался вспомнить кудрявый пятиклассник. — “Русалочку”? — подсказал ему Бен, посмеиваясь. — Да, Клаус, мы все её читали. — Я нет, — высказался Диего, приходя другу на выручку, но его проигнорировали. — Да нет, не “Русалочку”! — запротестовал Клаус, пытаясь вспомнить название. — О! “Каменный лис”! Я его читал и между прочим получил “В+” за эссе по нему! Бен мог бы целый день издеваться над двоюродным братом, но в разговор вступили другие. — Молодец, Клаус, — искренне похвалила друга Ваня. — А тебе, Бен, надо прекратить усмехаться над ним. Не всем же быть такими начитанными, как ты. — Не обещаю, — буркнул тот, но всё же послушал девочку. — Спасибо, Ванечка, — произнёс Клаус. — Не зря ты моя любимица среди всех. Послышался собачий лай и все машинально повернули головы к источнику звука. Номер Пять, с улыбкой до ушей и толстенной книгой в правой руке, шёл сзади своей не менее счастливой собаки. — Кто к нам пожаловал! — воскликнул Клаус, раскрывая руки для объятий. Мистер Пенникрамб прыгнул ему прямо на шею и лизнул лицо самого старшего мальчика. — Это же мистер Зануда версия 2.0, — по-доброму рассмеялся Диего. — Я тоже рад тебя видеть, Бэтмен, — вернул ему Номер Пять. — Я же говорила! Бэтмен от тебя никогда не отклеится! — усмехнулась Эллисон, показывая испанцу язык и обнимаясь с новоприбывшим. — Не тяжёлая? — Она кивнула на учебник в руках мальчика, на что тот покачал головой. — Номер Пять, ты же не собираешься учиться? — поинтересовался старший близнец у младшего. — Как вы не устаёте от всех этих “Номер Пять” и “мистер Пенникрамб”? — поинтересовался Диего, понимая, как тяжело выговаривать такие длинные имена. — Что ты имеешь в виду? Это наши имена, — ответил Номер Пять, указывая на себя и свою собаку, которую гладили Бен с Ваней. — Ничего не имею против них, но вы не пробовали сокращать, что ли? Например, Пятый, Пять, Пятёрка и так далее, — объяснил испанец, — так ведь намного легче. — Нет, сэр Реджинальд такого не одобрял, — пожал плечами Лютер. — Да и уже привыкли как-то. Но, должен признать, “Пятый” звучит лучше “Номер Пять”. — Соглашусь с Антонио! “Номер Пять” звучит та-а-ак официально, как будто мы к президенту обращаемся, — заметил Клаус, параллельно активно жестикулируя. — Ладно, ребята, пойдём к площадке, — сказала Эллисон, замечая, что… Пятому некомфортна тема беседы. — Там недавно ещё одни качели поставили, но они вмещают в себя около четырёх человек. Хотите опробовать? — Тогда наперегонки? — ухмыльнулся Диего. — Кто не успеет, тот будет нас раскачивать! — И он сорвался с места. Следом за ним пустились в бег Эллисон и Пятый, которые шустрее всех сумели обработать сказанное. Ничего не понимающий Пенни, восприняв всё за игру, побежал за хозяином. — Это нечестно! — вздохнул Клаус, но последовал за остальными. По крайней мере он был быстрее Бена с Ваней, болтавшихся в самом хвосте. А Лютер неторопливо шагал в хвосте хвоста, давая остальным шанс покататься. Он наверняка был здесь самым сильным, поэтому лучше он будет толкать качели, а сам покатается как-нибудь позже. Сначала, конечно же, пришёл мистер Пенникрамб, всё-таки среди всех он был самым быстрым. Дальше Диего, который стартовал первее всех, а за ним Номер Пять, которому было тяжело бежать с книгой под мышкой. Эллисон прибежала третьей, задержавшись лишь для того, чтобы поправить юбку. — УРА! Я УСПЕЛ! — заорал Клаус, влезая внутрь за остальными. Он был заключающим четвёртым человеком, что означало, что Ваня с Беном и… почему-то спокойно ходивший Лютер будут их раскачивать и ждать своей очереди. Номеру Пять стало жалко не таких быстрых Ваню с Беном. Да и к тому же зачем-то же он притащил этот учебник и Пенни навряд ли понравится кататься на качелях… — Хей, — обратился он к Ване, вылезая из кабинки, — можешь занять моё место. Девочка удивлённо на него взглянула. — Правда? — Она казалась готовой прыгнуть в качели, но повернулась к другу. — А ты сам… не хочешь покататься? — Да, правда. Ничего страшного, я после вас, — подмигнул он ей, и Ваня широко улыбнулась. — Это очень мило с твоей стороны, — она неловко его обняла, но тут же отпустила, смутившись. — Спасибо. Диего, наблюдавший за этой сценой, пока Эллисон с Клаусом восторженно о чём-то говорили, подумал, что Пятый — настоящий джентльмен. Негоже ему сидеть здесь и ничего не делать, пока там Бен тоже грустит. Пусть и прибежал он первым, но всё же… крутые парни ведь уступают место тем, кто младше их? Бен, немного грустно улыбался в стороне, понимая, что ему придётся ждать своей очереди долго, сомнительно, что кто-нибудь уступит ему место. Ну и ладно, посидит с Номером Пять, почитает книгу, может быть, они даже смогут найти тему для разговора. Он ведь наверняка тоже начитанный… Возможно, сможет уговорить его одолжить ему книги! У них ведь скорее всего дома их много, ничего же не случится, если он возьмёт парочку на недельки две… От мыслей Бена отвлёк голос испанца, слегка его напугав. — Ты чё такой кислый? — Диего встал рядом с ним. — Садись давай, — он показал на свободное место в кабинке, где сам сидел мгновение назад. — Ты серьёзно? — Бен в недоверии покосился на того. — Не шутишь? — Лезь, пока я не передумал, — пригрозил Диего, шутя. — Только я катать вас не буду! Пусть это делает Космобой. — Эм… — Бен взглянул на Лютера, который уже подходил к ним. — Полагаю, он может. И спасибо, наверное, — с благодарностью произнёс он. — 탄 신발, — сказал испанец в ответ, даже не зная, что это он слетело с его языка. Просто вспомнил какие-то рандомные слова из пробного урока курсов корейского языка, на которые он так и не пошёл. — Это приятно, что ты хотел сказать мне что-то на моём родном языке, но больше этого не делай, — посоветовал Бен, — или хотя бы сначала выучи его. Диего хотел спросить, что означает то, что он сказал, но азиат уже ушёл, усаживаясь на уступленное ему место. Как раз к ним приблизился Лютер. — Полагаю, ты будешь нашим машинистом, большой брат, — весело провозгласил Клаус, — но ты, кажется, хотел этого, потому что ты вроде бы не бежал. — Решил, что покатаю вас, — махнул рукой Лютер, — а теперь все приготовьтесь! Три, два, один! Он принялся раскачивать качели, которая с каждым толчком набирала скорость, словно собираясь взлететь на Луну. Клаус ухватился за Бена и вопил то ли от страха, то ли от возбуждения, а Эллисон с Ваней держались за руки. Диего некоторое время созерцал это зрелище, пока не понял, что одного из них здесь не было. Пятый куда-то пропал. Диего обернулся и начал его искать, пока не наткнулся на фигуру коротышки в песочнице. Рядом с ним бегал Пенни, которому Пятый как будто бы пытался что-то втолковать, но тот не слушал. Потом Диего заметил раскрытый учебник на коленях младшего и понял, что тот пытался поговорить с собачкой на испанском. Усмехнувшись, он решил к нему присоединиться. По мере приближения до него долетали обрывки испанских слов с ломаным немецким акцентом, с которым Пятый так же разговаривал на английском. — Ты неправильное сказал, — вклинился в односторонний диалог между псом и его хозяином Диего. — Надо не primo, а hermano, Лютер же твой родной брат, а не двоюродный. — Спасибо, но я тебя не спрашивал, — хмуро произнёс Номер Пять, подняв голову и посмотрев на Диего. “Дуется”, — понял тот. — Слушай… — начал он, садясь рядом. Пятый немного отодвинулся. — Я всё это время думал о том, что тогда произошло, и, наверное, тогда мне стоило послушать тебя и разнять Лютера с Эй-Джеем. У меня уже давно руки чесались проучить засранца, и я увидел возможность… Но это было неправильно. Прости, — быстро проговорил он, тупо смотря на то, как Пенни играл в песке. — Извини, что ты сказал? — Номер Пять притворился, что не расслышал. На его лице медленно расцветала улыбка. Диего закатил глаза. — Прости, — всё же повторил он. — Я попросил у тебя прощения. — Полагаю, прощение может быть принято, — усмехнулся Пятый. — Да я особо не злюсь, хотя тебе следовало бы принести с собой зефирки. — Ну… зефирок я купить не смог, но зато, — Диего поднял палец вверх, — я отлично знаю испанский и с удовольствием тебе помогу. — Ну, что ж гений испанского, выручай, — улыбнулся мальчик. Около двадцати минут Диего рассказывал, как правильно строить предложения, произносить слова в разных случаях и ставить ударение. Всё это время Пятый внимательно слушал, что-то мысленно отмечая в голове. Пенникрамб же резвился в песке, изредка поглядывая на парочку. — Мне кажется, ещё чуть-чуть и я свалюсь в обморок… — простонал Лютер, у которого руки уже висели безвольными колбасками. — Кажется, кто-то больше катать нас не будет, — грустно вздохнул Клаус, глядя на бедного друга. — Хей! Бэтман на минималках, — присвистнул кудрявый увлёкшемуся объяснениями испанцу. — Покатай нас! Диего оторвался от приятного ему дела и взглянул на друзей и уставшего блондина. Номер Пять тоже обратил на это внимание. — Думаю, тебе стоит покатать их. Он ведь не отстанет. — Пятый грустно улыбнулся. Он не хотел, чтобы Диего уходил. — Не отстанет, — повторил испанец. — Ну, если у тебя будут проблемы с испанским, — сказал он, глядя на Номера Пять, — у тебя всегда будет персональный и, более того, бесплатный репетитор, Пятый, — указал на себя он. — Спасибо, Диего, — проговорил тот. И прежде чем мальчик успел уйти, Пятый, встав на носочки, быстро и легко коснулся губами щеки испанца. А затем, густо покраснев, спрятал лицо в учебнике, усаживаясь на занятое ранее место. Диего же наоборот, остолбенел, раскрыв рот в удивлении. Его только что поцеловал Номер Пять Харгривз? От осознания этого лицо покрылось красными пятнами. Ещё полчаса назад тот был обижен на него, а сейчас… Мысль ему закончить не дал ещё один вскрик Клауса: — Антонио Бандерас, мы ждё-ё-ём!