Kill Me or Give Me My Freedom

      Двинувшись, Нил выпал из шаткого сна. Уже которую ночь парню не удавалось нормально поспать. Бессонница, вереница мыслей и кошмары мешали и без того скудному отдыху. Однако в этот раз Джостен был рад, что проснулся.       Кошмары всегда были ужасны, но Нил привык видеть что-то не сильно отличающееся от реальности. Отца или его людей, развлекающихся с ним в своей привычной манере. Мать, восстающая из пепла и таскающая его за волосы из-за ослушания. Другие монстры, появляющиеся с приходом тьмы. Это всё было неприятно и нервировало. Но никогда его мучителем не выступал Натаниэль. С детства защищавший, бывшей физической и моральной поддержкой, этой ночью он медленно разрывал Нила на части.       Тихое дыхание Мэтта и храп Сета действуют несколько успокаивающе. Нил привычно принимается за отсчёт до десяти на известных ему языках, устремив невидящий взгляд в потолок.       Натаниэль, живой и с привычной решимостью во взгляде, до сих пор был слишком четок в его воспоминаниях. Так же, как и Натаниэль, кашляющий кровью с противным булькающим звуком. Нилу очень хотелось, чтобы недавние события были просто больной игрой воображения. Однако Кевин, вытащивший его на разговор сразу по приезду в Пальметто, разрушил все иллюзии.       Перевернувшись на бок, Нил с головой укрылся одеялом.

***

      Джостен до самой Лисьей башни пребывал в каком-то пограничном состоянии. Это было его собственное решение. После того, как за столом ему кое-как удалось побороть приступ паники, Нил решил, что абстрагироваться от эмоций сейчас будет наиболее эффективно. К его удивлению, команда действительно послушалась Ваймака и не доставала его расспросами. За это он был благодарен.       Однако стоило автобусу остановиться, а ребятам вытечь на улицу, крепкая хватка Кевина появилась вокруг его запястья. Это было ожидаемо, раздражающе и очень нужно.       — Через час на корте.       Нил не глядя на него кивает и заходит в общежитие. Девочки оживлённо общались, пока шли впереди. Смех Мэтта разносился по пустым коридорам, а Нил просто хотел в сраный душ.       Дверь в комнату наконец закрылась, отделяя внешний мир. Бойд аккуратно поймал Нила за край пиджака, заставляя обернуться.       — Ты как? — неуверенно спрашивает парень.       Весь его вид выдаёт беспокойство, но силы Джостена уходят на то, чтобы держать себя в руках, чтобы обратить на состояние парня должное внимание. Он так и не отвечает.       — Я имею ввиду… То, что произошло там, на банкете, пиздец как странно. И нам, конечно, интересно, что это за парень, но… Ты не обязан говорить, если не хочешь. Просто мы переживаем. Ты выглядел так, будто мертвеца увидел.       «Так и есть», — мысленно хмыкает Нил и кивает.       — Спасибо, но всё нормально.       Мэтт ожидаемо не верит, но отпускает.       — Просто знай, что ты можешь поговорить с нами. Не важно с кем. Мы будем рады, если ты сможешь довериться хоть кому-нибудь, — Мэтт слабо улыбается и проходит на кухню за водой.       Нил вновь кивает и скрывается в ванной. Только когда холодные капли полностью застилают обзор, парень позволяет себе чувствовать. Всё обрушивается в раз. Счастье. Шок. Ужас. Неверие. Надежда. Паника. Паника. Паника. Паника. Паника.       Нила трясёт. Вода заглушает отчаянные всхлипы, вырывающиеся из горла. Он пытается заглушить их. Обхватывает шею, сжимает. Нил бросил его. Оставил. Сбежал, оставив жить в кошмаре. Натаниэль был жив. Дышал, был из плоти и крови. Кровь. Её было много. Слишком много для десятилетнего мальчика, чтобы после такого остаться в живых.       Нил помнил. Помнил тёмный гараж, в который им удалось пробраться. Помнил, как мать крепко держала его за руку, пока Натаниэль открывал ворота. Помнил, как ёрзал рядом с матерью на сидении, наблюдая за братом. Как Натан появился из темноты. Как сверкнуло широкое лезвие. Как скользнуло по тонкой шее. Помнил удивлённый, не понимающий взгляд родных голубых глаз. Помнил собственный ужас. Холодную решимость матери. Кровь, льющуюся бесконечным потоком. Собственный крик. Жёсткое «Заткнись» от Мэри. И тяжёлый удар по голове.       Воздух вышибает из лёгких, когда слышатся тяжёлые удары по двери. Нил кашляет, не понимая, почему горло так дерёт. Со второй попытки ему удаётся зацепить кран и выключить воду. Наконец, парень может разобрать слова.       — Нил? Нил, ты как? Я могу войти? — Мэтт говорит быстро, явно нервничает, но не заходит.       Быстро замотавшись в полотенце, парень вылезает из ванны и хватает одежду. Он благодарен, что сосед даже сейчас отнёсся с уважением и не зашёл. Однако он мог и передумать.       — Всё… Всё хорошо, я просто…       Приходится дважды прочистить горло, перед тем как удаётся сказать более-менее разборчиво.       — Ты кричал, я подумал, что что-то случилось. Я могу?..       Кричал.       Так вот почему так болит горло.       — Сейчас выйду.       Тёплые штаны, как и толстовка, должны греть, но чёрта с два. Накинув полотенце на мокрые волосы, Нил быстро открывает дверь. Взгляд Мэтта цепкий, внимательный. Пробежавшись им от макушки до самых пят, он, кажется, не находит ничего подозрительного. Его взволнованность заметно отступает, но парень всё равно напряжён.       — Я немного обжёгся, — виновато улыбается Нил и проскальзывает мимо соседа. — Пойду прогуляюсь.       До корта он добирается намного дольше обычного. К этому времени его всего трясёт и хочется думать, что всё-таки из-за холода. Шаги эхом отдаются по коридору и что-то жуткое витает в воздухе.       Площадка освещена полностью, в отличие от трибун. Кевин сидит в центре, на огромной лисьей лапе и выглядит довольно расслаблено. Возможно, это заслуга бутылки, стоящей рядом. Эндрю не видно, но Нил уверен — он где-то на трибунах. Присутствие Миньярда ощущается на уровне инстинктов.       Медленно ступая по паркету, Нил останавливается рядом с парнем и садится по-турецки. Какое-то время они молчат. Кевин внимательно вглядывается в его лицо, пытаясь разглядеть. Ему требуется несколько минут.       — Я слепой осёл, — фыркает Дэй и тянется к бутылке.       — Это факт, — на манер ему отвечает Нил и с лёгким отвращением наблюдает, как тот заливается алкоголем.       — Тебе нужно было бежать.       — Я пытался, но вы с Эндрю были весьма «убедительны» в своих доводах, — Нил вздыхает.       Не это он хочет обсуждать. Далеко не это. Уперев руки позади себя, парень откидывает голову. Яркий свет прожектёров слепит. Он закрывает глаза.       — Почему он в Гнезде? — Нил привычно переключается на французский.       Кевин одаривает его взглядом. Тем самым, которым он обычно смотрит, когда кто-то делает наитупейшую ошибку на корте.       — Его отдали вместо тебя.       — Он не играл. Никогда не держал клюшку в руках, да и в целом не особо любил спорт.       Нил вновь смотрит на Кевина, заметно хмурясь.       — Думаешь, их это волновало? — Дэй хмыкает. — Его привезли спустя два года после того, как Натанаиль и Мэри умерли. Я не знаю, что с ним произошло и каким он был. Когда мы его увидели, Натаниэль был пустой оболочкой. Мясник, как я позже понял, пытался избавиться и от него, но Ичиро вмешался. Без понятия, чем он руководствовался, но как однажды сказал Нат, он хотел, чтобы он отработал всё. И роль нового Мясника, и роль инвестиции.       Джостен заворожённо слушал, чувствуя, как с каждым словом что-то внутри обрывается. Он был благодарен, что Кевин говорил о нём в третьем лице, то ли сознательно отделяя Веснински от Нила, то ли нет. Это не то, на чём хотелось концентрироваться сейчас. Не тогда, когда боль осознания пронзала всё существо.       Кевин вновь сделал несколько глотков и потупил взгляд в пол.       — Это было ужасно. Господи, я тогда даже не понимал, насколько жесток Рико. А когда понял, было поздно. Это было… Я даже сделать ничего не мог, я…       — Я бы предпочёл оставить твоё самокопание на следующий раз, — Нил не сдержанно рычит и съёживается.       На секунду, одну долбанную секунду в зелёных глазах появляется такое количество боли и вины, что Нил просто давится словами.       — Прости. Но последние восемь лет я жил с мыслью, что брату перерезали горло на моих глазах. А сегодня я встретил его в составе Воронов.       — Формально, он ещё не в составе.       — Ты меня понял, — вновь ощетинивается Нил.       Кевин на это лишь тяжело вздыхает и тихо смеётся, качая головой.       — И всё-таки вы пиздец похожи, — улыбка сползает с его лица, а взгляд вновь становится мутным. — Нат и Жан в паре. Уверен, Рико до сих пор использует их в качестве игрушек для битья. Тогда, когда Натаниэля только привели, он ни с кем не говорил. Шугался собственной тени и был абсолютно бесполезен на поле. Жану потребовалось восемь месяцев, чтобы услышать его голос. Мне — больше года. Не знаю, было это из-за травмы шеи или он просто не хотел говорить.       Выбор слов Кевина в очередной раз поражал. Холодные мурашки привычно за этот вечер пробежались по спине. «Травма шеи». Нил помнил, как легко нож скользил по чужой шее. Невольно потерев собственную, он сгорбился. Дэй, кажется, ничего не заметил.       — В очередной раз, когда его забрали в Восточную башню, он изменился. Не знаю, что там произошло, но впервые за почти два года, его взгляд не был мёртвым. Его поведение оставалось прежним, но вместе с тем постепенно менялось. А в какой-то момент Натаниэль чуть не убил старшекурсника. Тот что-то собирался сделать с Жаном — никто не понял, что именно, — Роджерс просто направился в его сторону. А Нат… Он будто с цепи сорвался. Господи, он чуть не прирезал его долбанной вилкой! Начал давать отпор Рико и Хозяину, из-за чего они с Жаном получали больше обычного. Я пытался поговорить, узнать причину, но он отшучивался, а Моро просто переводил тему. Он помог мне выбраться, сказал, как найти Лисов, что могу попытать удачу с Эндрю. После этого мы не виделись.       Под конец рассказа, Кевин потирает запястье. Его взгляд прикован к шрамам, но в глазах присутствует странное тепло. Нил впервые видит у него такие эмоции. Плохо скрытое восхищение и уважение. Он восхищается не его талантом, не мастерством, а силой. Кевин уважает Натаниэля за то, какой он человек.       Что-то тугое стягивается у горла. Нилу тяжело сделать вдох.       — В этом году Натаниэль закончит школу. Полагаю, сейчас он полноценно занимается делами семьи и готовится к вступлению в состав.       — Он изменился, — тихо произносит Нил.       Его голос, кажется, вырывает Кевина из собственных мыслей. Становится неуютно от столь пристального взгляда.       — На банкете он выглядел другим. Вёл себя по-другому. Раньше он… Был более сдержан.       Кевин согласно кивает, будто понимает про что тот говорит.       — В ночь, когда мы сбежали…       Нил делает глубокий вдох. Это впервые, когда он кому-то рассказывает об этом. И если честно, ему не хочется. Но он блять должен. Кевин не станет просить все детали, цепляться к словам и выворачивать его наизнанку. Кевин — мудак, но он понимает, каково это.       — Мама попросила его открыть ворота гаража. Он должен был открыть и сесть в машину. Но Натан… Я не знаю, откуда он взялся. В какой-то момент он просто оказался за его спиной. Мгновение и он перерезал, — Нил запинается, судорожно делая глоток воздуха.       Горло сковывает. Дикая фантомная боль появляется в месте разреза. Нил тянется закрыть рану, но его руку перехватывают. Взгляд Кевина пробирает до мурашек. Не тех мерзких, что преследуют весь вечер.       — Не нужно…       Нил качает головой и слабо изгибает губы в подобии улыбки.       — Я знаю, что, когда тебе перерезают горло, существует шанс выжить. Пускай не так часто, как Натаниэль, я видел работу отца. Я знаю, после каких порезов выживают. Это был не он. Мы с мамой знали, на что шли — погоню со стороны отца. Про Морияма я узнал летом, когда Вороны перешли к нам. Ваймак рассказал. Я не знаю, знал ли тогда Натаниэль, на что мы шли.       — Когда он появился в Гнезде, он был посвящён во все дела клана, — Кевин говорит тихо, будто их могут подслушивать.       Нилу требуются все силы, чтобы выдавить самодовольную ухмылку.       — В общем, я пытался сбежать.       Тычок в бок стирает самодовольство.       — Ты идиот, — Кевин хмурится. — Чтобы мы тогда ни говорили, ты не должен был соглашаться.       — Но я согласился, — Нил пожал плечами. — Как так вышло, что ты меня не узнал? Сначала мне показалось, что ты забыл. Но, чёрт, ты рос с Натаниэлем. Мы же как зеркало.       — Я не видел его год. Мне показалось, что вы похожи, но я не думал, что всё обернётся так.       На губах Кевина появляется печальная улыбка. Нил удивлённо отмечает и её. Слишком много настоящих, уязвимых, открытых эмоций от Дэя за один разговор.       — Ты решил взять меня из чувства вины перед ним? — вопрос срывается сам, Джостен даже не успевает его обдумать.       Почему-то он этой мысли стало неприятно.       Кевин качает головой.       — Нет. Я действительно отметил ваше сходство, но решающим фактором стало то, как ты двигался на поле. Я не настолько сентиментальный идиот, чтобы взять кого-то из чувства вины.       — Хорошо, — Нил кивает и непроизвольно начинает кусать губу.        Приходит ещё несколько минут в тишине. Дэй делает несколько глотков алкоголя, но при этом на удивление не пьянеет, как обычно. Нил слишком увлечён перевариванием новой информации, чтобы заметить чужую нервозность.       — Что будешь делать? — Кевин говорит по-английски, за что получает недоверчивый взгляд.       — То же, что и планировал, — Нил вторит ему и пожимает плечами. — Бежать поздно, я засветился как минимум на ТВ.       — Тебя убьют!       — Я знаю, — шипит по-французски парень и фыркает. — Я знал это ещё летом. Я бы хотел поговорить с Натаниэлем, но не знаю, получится ли это. Всё, что я говорил, остаётся в силе, как и планы. Могу лишь надеяться, что это не отобразиться на Нате.       — Нил.       — Что, Кевин? — Нил заметно злится, вновь замечая в зелёных глазах животный страх. — Я не могу сбежать — меня найдут. При любом раскладе найдут. Проведя столько лет в роли крысы, я хочу хотя бы год пожить нормально. Морияма не станут трогать меня до конца сезона — слишком много шума. Отец, возможно, стал бы, но он в тюрьме. К тому моменту, как он выйдет, я буду мёртв. Если хочешь бояться до конца жизни, твоё право. Но у тебя есть грёбанное время. И мне, блять, обидно, что ты готов его просрать.       Эмоции горят прямо под кожей. Слишком много, чтобы вынести всё достойно. Нил выплёвывает фразы, ещё больше поддаваясь злости. Кевин выглядит предательски потрясённым, но Джостен не обращает на это внимание.       Он чувствует себя таким маленьким по сравнению с миром. Тошно от этого ощущения.       У выхода с корта стоит Эндрю. По позе видно, что парень давно наблюдал за ними. Нил лишь усмехается, проходя мимо. Миньярд трезв — перед сном он обычно чист, — желания говорить с ним и без этого было не особо велико.       Эндрю лишь одаривает его быстрым и цепким взглядом, не говорит ни слова. Хотя что-то подсказывает Нилу, что вопросов у него куда больше, чем у остальных.

***

      Сырость подвала неимоверно раздражала своим холодом. Натаниэль пробирался сквозь мутность сознания, отупело глядя по сторонам. Мальчик до сих пор был скован по рукам и ногам, на передвижение надежды не было. Да и сомневался он, если честно, что смог бы подняться. Нос неприятно щекотала бывшая повсюду пыль, глаза слезились не переставая, а горло горело. То ли от травмы, то ли от сухости. Нат перестал понимать, что конкретно болит — по ощущениям, его тело целиком состояло из боли. Довольно мерзкое чувство, пусть и не непривычное.       В попытке сесть, мальчик неудачно двигается, дёргая рукой слишком сильно. Истерзанная кожа вновь встречается с тяжёлым металлом, что неприятно давит на виднеющееся кое-где мясо. Зашипев от боли, Нат пытается сделать вдох, но выходит только отвратительный кашель, что ещё хлеще раздражает повреждённое горло.       Сколько прошло времени? Сколько он пробыл без сознания? Что с ним было, пока он был в сознании? Натаниэль не мог вспомнить ничего. Смутные образы да приглушённые звуки плясали перед глазами, но были так размыты, что понять что-либо не выходило. Да и навряд ли вышло бы. Худое тело на полу пробила мелкая дрожь. Нат сквозь боль притянул ноги к груди, желая хоть какого-то тепла.       Все одиннадцать лет Натаниэль мечтал лишь о том, чтобы покинуть дом в Балтиморе. Сейчас, когда ему почти двенадцать, он желает вернуться обратно.       Из небольшой щёлки двери пробивается тонкая полоска света. Если бы у мальчика были силы, он смог был осмотреть скудное убранство своей «комнаты». Только вот он даже глаза без боли открыть не мог, не то, что любоваться кроватью в другом углу и бледными серыми стенами.       Воспалённое сознание играло со своим обладателем, подбрасывая немногочисленные счастливые воспоминания. Однако Натаниэль не был настолько глуп, чтобы поверить в их реальность. В этой богом забытой комнате он был один. Не было ни Натанаиля, бережно перебирающего его волосы и шепчущего тихие обещания, ни Мэри, стоявшей поодаль, цепко наблюдающей за сыновьями. Как не было и приятного запаха травы с примесью пота от брата и табачного дыма от матери.       Сквозь закрытое веко пробирается яркий свет, посылая тысячу иголок в мозг. Натаниэль ещё больше сворачивается в клубок и тихо скулит, когда чужие шаги приближаются. Они не такие твёрдые и уверенны, как у отца. Не такие мягкие, как у матери. Без противного цоканья каблуков, как у Лолы. И уж тем более не такие тяжёлые, как у Ромеро или Патрика. Кто-то чужой, незнакомый, приближался такой плавной, будто кошачьей, лёгкой, но уверенной походкой, останавливаясь прямо над головой.       — Ты не спишь, — утверждение, брошенное человеком, явно требовало хоть какой-то реакции.       Натаниэль боялся пошевелиться. Судорожно делая небольшие вдохи, он пытался успокоиться, но выходило паршиво. Гладкий носок чужого ботинка ловким движением оторвал голову от пола. С усилием открыв один глаз, Натаниэль пытался сфокусироваться на размытом силуэте мужчины.       — Голоден? Воды? — скучающим тоном интересуется мужчина, выжидающе смотря на ребёнка.       Нат не находит сил ответить, да и не понимает, хочет ли что-то из предложенного. Уставший организм откликается только болью. Тупой, ноющей, пробирающей до основания. Ноют кости, мышцы ощущаются чем-то инородным, болит даже в тех местах, о который Натаниэль и не думал никогда.       Мужчина хмыкнул на затянувшееся молчание и убрал ноги. Рыжая макушка резко встретилась с бетоном, срывая с потрескавшихся губ очередной стон.       — Значит, продолжим, — также незаинтересованно произносит мужчина.       Последнее, что помнит Нат это резкая боль, пронзившая шею, когда его резко дёрнули за воротник.

***

      Последние две недели Эндрю каждый долбанный день сверлил взглядом записку. Цифры давным-давно отложились в памяти, как и аккуратная надпись имени. После недолгого разговора Кевин и Нил продолжали игнорировать остальных на тему рыжего ворона. Ники был раздражающе любопытен. Намного больше обычного. Миньярду пришлось дважды напомнить кузену не совать свой нос в это дело.       — Да брось, — Николас натянуто улыбнулся, поглядывая на обманчиво спокойного Эндрю. — Разве тебе самому не интересно, какого чёрта происходит?       Эндрю лишь растянул губы в своей противной ухмылке, но так ничего и не ответил.       Ему, блять, было интересно. Потому что, во-первых, это значило, что после Колумбии Нил соврал ему намного больше, чем он рассчитывал. Во-вторых, теория о засланном мальчике Мориямы вновь возвращала свою актуальность.       С банкета Джостен выглядел самым паршивым образом. Разговор с Дэем помог, но не сказать, что слишком сильно. Господи, Миньярд был готов поклясться, что слышит, как тот постоянно думает. Это было отвратительно. Но не настолько, чтобы терять терпение. Эндрю никогда не был хорошим человеком, из-за чего без зазрения совести наслаждался чужими муками. Кевин сказал, что это не должно стать проблемой — единственно, что он сказал об этом происшествии, — и Эндрю ему верил. Если повёрнутый на страхе перед Рико Дэй был спокоен по поводу рыжего-не-Нила, то пока Эндрю мог отпустить всю эту ситуацию.       Однако перед глазами до сих пор был заразительный блеск голубых глаз. Он уже видел такие у Нила, когда тот снял свои отвратительные линзы, но они были другие. Глаза Джостена были небом — светлым, спокойным и лишь с лёгким намёком на бурю. Глаза Ворона были морем. Глубоким, в меру тихим, но с настоящей угрозой. Такими, которые не дают обмануться видимой невинностью.       Выдыхая очередную порцию никотина, Эндрю взял со стола свой телефон. Как тебя зовут?       Зная о ёбнутой временной системе Воронов, парень не рассчитывал на скорый ответ. Прошло примерно двадцать минут ожидания, полторы сигареты и неописуемое количество терпения перед тем, как телефон неприятно пиликнул в кармане. Вау! Я думал, ты каким-то неведомым образом проебал записку. Как дела?       Эндрю был немного озадачен, когда прочитал текст. В его голове он приобрёл звучание Ворона, каким-то странным образом воспроизводя интонации и насмешку. Кулак непроизвольно сжался вокруг пластика корпуса, когда телефон в очередной раз издал писк. Натаниэль.       Проходит ещё половина сигареты перед тем, как Миньярд понимает, что Натаниэль на удивление хорошо подходит тому рыжему безумию, с которым он встретился однажды.       Эндрю лучше любого знает, насколько разными могут быть близнецы, но, чёрт возьми, он поражается этому как в первый раз. Он ещё не был удостоен чести нормально пообщаться с Натаниэлем, но, когда вы так часто меняете среду, в которой растёте, вы невольно учитесь тому, чтобы видеть людей. Не полностью, нет. Но мозг автоматически цепляет основные составляющие.       Нил Джостен — это человек, созданный из горы лжи. В нём есть истина, та не рушимая составляющая, проявляющаяся на корте, в стрессовых ситуациях, в редкой непоколебимой решимости и слишком явной непокорности. Натаниэль — человек, который веселится. Не так, как Эндрю, находясь под властью таблеток и чужих эмоций. Искренне, безумно и уверенно. Человек, с которым Миньярд пересёкся на банкете, не привык сбегать в буквальном понимании. Он по мере возможностей контролирует себя, чувства, эмоции, ситуацию. Натаниэль имеет стержень. Натаниэль интригует.       Эндрю непроизвольно вздрагивает, когда телефон в руках начинает вибрировать. Не дожидаясь, когда мелодия начнёт играть на полную мощность, он принимает вызов.       — Хей.       — Хей, — вторит Миньярд, упираясь взглядом в закрытую дверь.       Он один в комнате, из гостиной слышится тихий разговор Ники и Аарона, явно не собирающихся входить. Однако Эндрю всё равно спрыгивает с подоконника и проверяет замок.       — Не отвлекаю? — голос Натаниэля хриплый, но на удивление лёгкий.       Эндрю машинально качает головой, только после вспоминая, что его не видят.       — Нет.       — Я рад, — смеётся парень, а после добавляет несколько фраз на французском несколько тише. — Полагаю, приятно познакомиться?       Эндрю молчит, не понимая, что должен ответить. Безусловно, он удовлетворён тем, что узнал имя, но у него ещё слишком много вопросов. Да и в целом он не из тех, кто считает такие любезности чем-то стоящим внимания. Натаниэль, кажется, это улавливает.       — Как Нил?       — Он «в порядке», — с сарказмом отвечает Эндрю.       — Конечно, — Натаниэль хмыкает. Эндрю кажется, что тот ухмыляется. — У вас ведь с Кевином сделка о защите или что-то в этом роде, да?       Мычание в ответ.       — А с Нилом?       — Была, но он соврал. Думаю, что с этим делать.       — Соврал о себе? — опять Нат получает мычание вместо ответа, а сам хмыкает. — В эту субботу, думаю, я буду свободен на пару часов. Нам с Нилом нужно обсудить некоторые вещи. Поможешь устроить? Это может помочь решить твою проблему — ты получишь некоторые честные ответы. Если такой расклад тебя устраивает, то ваш договор можно будет считать действующим.       — Он соврал. Не думаю, что могу ему верить, — Эндрю качает головой и машинально тянется за ещё одной сигаретой. Когда он стал так много курить?       — Справедливо, — соглашается Натаниэль.       С той стороны слышится шорох и спустя несколько секунд Миньярд безошибочно узнаёт щелчок зажигалки.       — Как на счёт безопасности Нила за счёт правды с моей стороны?       — Почему я должен тебе верить? Ты маленькая шавка Мориямы, с которой я даже толком не знаком, — Эндрю не уверен, его губы действительно растягиваются в улыбке или это очередное действие его таблеток.       — Ничего не мешает нам познакомиться поближе.       Эндрю блять уверен, что Натаниэль лыбиться.       — Подумай об этом до пятницы. Если решишься, напиши. А пока… — шипение табака доносится сквозь динамик и это чертовски завораживающе, — Погугли на досуге Веснински. Полагаю, ты умеешь хранить секреты, да?       Эндрю не думает, что Натаниэль заслуживает ответа. Повесив трубку, он удовлетворённо прикрывает глаза на несколько минут. Что же, Эндрю вынужден признать: Натаниэль может оказаться куда полезнее, чем он думал изначально.