Хроники Климэнда. Красный Легион.

Сколько себя помнил, Орин бежал от ответственности. Великий Эврадар СтоннКассел, прозванный «Драконоборцем» и «Эфесом Солнца», всегда грезил о том, что дети его станут великими героями. Гарету он нашёл место в красном легионе, Кира сама выбрала свою судьбу, став отменной мечницей, а вот Орин, как старший сын семьи, был вынужден следовать наследному пути. Само это слово: «Наследник»— уже вызывало страх в сердцах людей, ибо в истории Зантара было немало «героев», что после своей смерти стали носить титул ЛжеНаследника Нерана — они называли себя приемниками великой силы древнего императора, просто-напросто испив крови дракона, надеясь повторить судьбу великого правителя первой империи. И в каком-то роде они действительно воплощали эту безумную идею в реальность, повторяя печальную и кровавую жизнь Нерана, исход которой был предрешён давным-давно: мучительная гибель в безумной агонии. Отец Орина готовил сына к тому, что люди увидят в нём истинного потомка Нерана. Орин поначалу верил словам отца. Надеялся, что будет сражаться так же яростно, как и грифон, чьё крыло украшает стяг его семьи, проживёт жизнь, достойную легенд. Но ребёнку свойственно взрослеть, задавать вопросы и ставить слова родителей под сомнение. Орин перестал слушать речи Эврадара и в какой-то момент сбежал на север, в Уэйстек, где принял пограничную офицерскую ленту Чёрного Легиона. За то время, что он прожил в пепельных землях, он понял, как сильно боялся такой судьбы. Орин был искусным, если не лучшим среди лучших, мечником северных провинций. И когда его хотели сделать Первым Клинком Протектората, Орин ушёл воевать с некромантами и демонами, но на самом деле сбежал от той обязанности, что сулил этот титул. Когда Эврадар велел сыну принять регалии семьи, Орин уехал в Джейстен и нашёл себе жену, оправдываясь тем, что хочет стать достойным наследным сыном дома СтоннКасселов, а на самом деле надеялся, что отец ещё много лет проживёт в титуле главы семейства. Лишь дважды Орин не убегал от ответственности, которую возлагали на него. Когда родился его сын, а через год на свет появилась дочь. И вот, третий раз, когда Князь Рэнольд Мейнголд вручал ему скипетр Джейстена, Орин ушёл, прикрываясь тем, что обязан защитить сына от семейного проклятья. И действительно, Орин ехал в Кинхарт, надеясь успеть во время, и спасти сына от безумной участи. Лишь где-то там, глубоко в пучине причины, лорд знал, что просто уходит от важных дел, надеясь где-нибудь в другом месте найти в себе силы принять верное решение. Орин слишком поздно стал понимать, что слова отца о Наследии Нерана и о великом предназначении всего рода СтоннКасселов, говорили вовсе не о пророчествах, что когда-то предрёк старый Скарлайт. С рождением детей, Орин стал понимать, что если не он, то Айдан — его любимый сын, или того хуже, доченька Адриана, будут платить его долги, ведь пророчества исполняются всегда, пусть и немного не так, как было предсказано. Под покровом ночи отряд Второго Синего Легиона Джейстена въезжал в столицу. Стража долгое время не хотела пускать в город столь поздней ночью гостей, о приезде которых не предупреждали, но выбора у них не оставалось. Будущий князь Джейстена, вместе с женой и дочерью, приехал домой. Ворота отворились, и легионеры, прятавшие лица за плотными капюшонами лазурного цвета, повели лошадей вперёд. Цокая копытами о камень дороги, кони, после долгой и изнурительной дороги альвевианского тракта, медленно, но верно, шли вперёд, по направлению к поместному кварталу Кинхарта. — Не очень-то хорошо я себя чувствую. — Проговорила юная девушка, восседающая на бурой кобыле со светло-рыжей гривой. Лошадь, чувствуя состояние хозяйки, прижала уши к голове и недовольно ударила копытом о землю под собой, мотнула головой, пугая прочих лошадей. Орин велел отряду остановиться. Пока Адриана справлялась со своей лошадью, Орин огляделся, затем прислушался к звукам ночного города, улавливая вдалеке крики, лязги и рык, присущие жестокому бою. В городе пахло кровью, болью и смертью, а самое главное, всё было застелено пеленой уже знакомого Орину запаха. Гной и кровь. Ориана окрикнула мужа, заставив его вернуться в реальность. — Орин, у меня сердце болит! Нужно срочно ехать в поместье. — Орин услыхал крик. Затем магия в его крови колыхнулась, откликаясь на зов огня. «Отец. Помоги мне!» — Кричал Айдан, поднимая клинок над головой.

***

Сейна не любила бордели. Но пришлось привыкнуть к тому, чтобы стать доверенным лицом среди этой паучьей сети. Пришлось покупать и продавать информацию за какие-то секунды, убивая несколько дней на подготовку сделки. Тем более, связываясь с элитным заведением, обязательно найдёшь себе проблем, что будут угрожать твоей жизни постоянно. Мадам Бейфур была доброй женщиной. Хотя, насколько может быть доброй хозяйка борделя, где в основном после страстных ночей информация передаётся от торговцев к покупателям? Хороший вопрос, но все же Сейне хотелось верить, что женщина, создавшая для неё легенду скромной послушницы, действительно была доброй, хотя бы где-то глубоко в душе. Сколько же денег нужно будет заплатить, чтобы скрыть пребывание королевы и его сына в месте, где королевским особам быть вообще-то не положено! Сейна вынула меч северных мастеров с меткой кобры из ножен и одним точным ударом разрубила путы, сковывающие принца, будто стая летучих мышей. Потом этих тварей стал крутиться подобно смерчу, одна за другой вылитая в разбитое окно. Принц, не сдержав в себе ужин, припал на четвереньки и старательно пытался подползти к матери, лежавшей н перинах. Сейна принялась искать хоть какую-то одежду, и не найдя ничего лучше халата, стала одевать Хэлэну. Нельзя им было оставаться здесь, а Сейне вообще не нужно было идти сюда. Она должна была быть простой послушницей, но нет, ей захотелось геройствовать! Дура! Лайан подхватил бессознательную мать на руки. Принц метался в страхе. Он знал, куда пропадает его мать-королева по ночам и решился самостоятельно найти её, но он не думал, что Хэлэна окажется в плену страшной вампирской твари! Он думал, что просто образумит её, но всё пошло наперекосяк. Вампирша, скрывавшаяся под личностью Виконии Дарэт’Моркат, заставила его смотреть, как медленно, в мучениях и противном блаженстве Хэлэна умирает, как белоснежные клыки Виконии пронзают её шею и кровь льётся по телу королевы. Лайан ещё никогда так сильно не ошибался в своих силах. — Мы уходим и как можно скорее! — Сейна повела юношу за собой к противоположной лестнице. Ей не хотелось возвращаться по тому пути, что она пришла на верхние этажи. Сейчас, всё, что она могла сделать — вывести членов королевской семьи, а потом… потом она решит, что делать.

***

Айдан почувствовал резкий удар в корпус. Его откинуло в сторону фонтана с такой силой, что доспех почти погнулся и стал упирать металлической вмятиной в груди. Пришлось быстро искать нити воздуха и хвататься за них израненными руками. Ветер замедлил его падение, но не смягчил. Больно приземлившись и ударившись о каменную стенку фонтана с барсом, Айдан вытянул руку, притягивая к себе выроненный в полёте клинок. Вампирша приземлилась куда плавнее, будто шагая по невидимым ступенькам в небе, отхаркивая кровь, что прожигала её внутренности, как кислота. Стража прибежала тот час, как услышала крик толпы. — Что происходит?! — Не успел малый патруль и мечей из ножен повынимать, как Викония одним взмаху руки наслала на них стаю летучих мышей, в пару секунд обглодавших бедных стражей. — ВСЕМ СПРЯТАТЬСЯ! — Взревел Айдан. Люди, отдыхавшие в эту ночь на Алой улице, побежали кто куда, лишь бы поскорее покинуть место сражения. Летучие мыши обернулись сотнями полос из чистой, непроницаемой тьмы и стали кружить по всей улице, обдирая обшивку домов, кусая тех людей, что не успели спрятаться или были слишком напуганы. — Ты посмел помешать мне. — Вымолвила Викония, спуская с неба на землю. — Посмел ударить меня. И своей кровью обжёг мне весь рот. Ты хоть знаешь, как долго восстанавливаются мышцы после кислотного ожога?! — Виконии было глубоко плевать на то, что улица по её велению превращается в руины. Она хотела мстить, и эта жажда была настолько яростна, что стаи мышей закружились вокруг неё и Айдана, образуя почти непроницаемую стену. Айдан держал меч наготове, вспоминая те немногие стойки, который выучил у Гарета. Поднятый над головой клинок — стойка грифона. Правая нога вперёд, сила вдоха должна быть направлена на удар. — Жаль, что придётся тебя убить. Я бы всё отдала, чтобы испробовать твою чистую кровушку. Говорят у СтоннКасселов она самая сладкая, самая пьянящая, как дорогое вино. — Хохот Виконии перемешался в ушах Айдана с криками людей. Воплями боли, страха. Нос его чувствовал лишь гниль и смерть. Мыши кружились всё быстрее и быстрее, превращаясь в размытое пятно. Викония улыбнулась, вытирая с чёрных губ красную кровь. И мыши по её приказу — движением указательного пальца — нахлынули на Айдана нескончаемой волной. Вампиршая услышала крик позади себя. Обернувшись, глаза е заприметил принца и его мать на руках, а так же рыжеволосую девку в свободной юбке с клинком. Ей нужно подождать пару секунд, и тогда мыши докончат начатое. Уже после она допьёт кровь королевы: терпкую и немного горькую.

***

Время застыло. Айдан видел перед собой тысячи и тысячи летучих мышей. Непроглядным полотном они накинулись на него, навострив клыки и коготки. Будто дракон, окружённый, загнанный в своё логово, без возможности развернуться, Айдан глядел в глаза своей смерти. «Прости, отец». — Успел взмолиться он, прежде чем оказался дома. Мир изменился в одночасье.

***

Айдан помнил ту холодную зиму. Никогда прежде он не мёрз так сильно, как тогда. В Джейстене было особенно холодно. Из-за горных ветров и западных потоков, приносящих одни беды. Ориана тогда молилась Элероне за здоровье дочери. Адриана сильно заболела и уже вторую ночь не спала из-за кашля. Лекари делали всё что могли, но дело теперь зависло от того, переживёт ли девочка треть ночью. Айдан тогда навестил сестру, оставив на столе около стола гору любимых Адрианой печений. Вот проснётся его сестрица и обрадуется! Ну а сам мальчик направился к жаровне Келтрика. Там отец прибывал в часы сомнений и раздумий. Это мысль не оставляла юного СтоннКассела. Ему хотелось быть похожим на отца. Невозмутимый. Серьёзный. Сильный и храбрый. Айдан никогда не сомневался в том, что Орин СтоннКассел неспроста прозван Чёрным Грифоном. Ибо грифоны — горделивые животные, что не просят помощи и не кричат о том, как им плохо. Грифоны терпят, справляются с холодными потоками ветра и голодным временами. Украдкой, поздней ночью, Айдан поднялся к тем участкам дворца, где расположились сады и алтари. Набравшись храбрости, мальчик смело зашагал к тому залу, где гномьи мастера установили большой чан огня, красные угли в котором горели бесконечно. Тепло сочилось от них почти по всему дворцу, и можно было подумать, что слуги вовсе не топят печи и камины в комнатах холодной зимой. Порой Айдану было трудно понять божественную волю. Почему Алкир не требует поклонения, но ему молятся и приносят дары, а он в ответ отправляет свои ветра? Почему Келтрик, которого прозвали Первым-отозвавшимся-на-зов, покровительствует битве, но сам никогда не является на поле брани? С этим вопросом он пошёл к отцу. Нужно узнать всё и даже если взрослый лорд не захочет отвечать, Айдан точно узнает обо всём, когда вырастит! Отец стоял подле жаровни. Угрюмый, казалось, даже злой. В его глаза отражались языки пламени, танцующие на углях. О чем думал лорд СтоннКассел? Были ли это проделки сына? Болезнь дочери? Или же ссора с супругой, свидетелем которой, сам того не желая, стал старший ребёнок в семье? Айдан почувствовал дрожь в груди, глядя на отца, вновь ощущая себе вором, что в тайне проник в запретный зал. — Ты мой наследник, Айдан. Не нужно прятаться. — Голос отца прозвучал по-другому. Не так, как должен был звучать у человека, уставшего и набравшегося злобы за весь день. Айдан смиренно подошёл к Орину, продолжая смотреть на угли, разгоревшиеся сильнее. — Беспокоишься о сестре? — Орин положил крепкую руку на плечо сына, не отрываясь от пляса огня на алтаре. — Я подготовил ей подарок, от которого ей станет в сто раз лучше. — Айдан почувствовал, как улыбка украсила лицо отца. Ему стало тепло не от пылающих искр, устремлённых ввысь, а от осознания того, что отцу радостно. — Ты не должен бояться, сын мой. Страх можно отрезать. Его можно забыть. Придёт время, когда тебе придётся заботиться не только о себе или сестре. В твоих руках будут сотни, если не тысячи жизней. — Айдан быстро задышал, не понимая слов отца. — Тогда я помолюсь Келтрику и попрошу его о помощи в битве. — Серьёзно, на одном дыхании, выдал мальчик. — Не всегда боги помогают нам. Наши молитвы чаще всего остаются неуслышанными. Поэтому мы должны справляться с тягостями судьбы сами. — Айдан поднял голову и посмотрел на отца. — Но почему ты стоишь у алтаря столь долгое время? Почему молишься богам, раз помощи от них не дождёшься? Почему они помогли один раз и больше не откликаются на наши слова? — Орин поднял сына на руки и кивком головы велел смотреть на угли в жаровне. — В битвах мне подвластно пламя, Айдан. Но я плачу за эту силу слишком много. Больше, чем мог бы заплатить обычный человек. Понимаешь, почему? — Айдан покачал головой. — Одни говорят, что виновником нашей силы стал Неран. Другие верят, что это был Олрид. Но как бы то ни было, я знаю, что боги не помогут мне, пока я не встречу на пути то, что мне действительно непосильно. Тогда они пошлют мне удачу. Свои силу в виде пламени или молний. Я молюсь Отцам и Матерям не только потому-что меня так учили, на так же потому, что в сердце моём есть вера. Настанет день, когда ты станешь лордом, а я отправлюсь на суд Трайнзакена. Я не смогу сказать Великому Судье, что его братья и сёстры должны были сражаться вместо меня. Я не скажу ему, что мне не хватило сил исполнить свой долг. Когда ты подрастёшь, то поймёшь меня, Айдан. А пока смотри на угли и помолись, чтобы Келтрик дал сил твоей сестре. — Мальчик положил маленькую голову на плечо отца, созерцая танец языков на бесконечных углях. Ему хотелось ухватиться за огоньки и заставить их гореть ярче, чем солнце в жаркий летний день. «Молю, Келтрик, дай силы….»

***

Айдан нанёс ровный вертикальный дар. Руки его держали меч так, как на это способны стальные лапы Берангора. Стая мышей воспламенилась, и чёрный вихрь обернулся огненным торнадо. В один большой шаг юноша вышел из ловушки и взмахнул мечом, зазывая ветер за собой, наделяя нити воздуха искрами огня. Медленный размах меча заставил поток мышей закружиться вслед за движением айдановой руки. Справа налево, его удар заставил летучих мышей разлететься и потерять единый строй. Из-за потока огня начался ужас. Целые тучи огненных всполохов разлетелись по всей улице, задевая дома, людей. Поднялся лютый крик, визг холодил кровь в жилах. В воздухе запахло древесными углями и горелой плотью, но лишь Айдан стоял посреди золотого пламени. Его глаза полыхали, зрачки стали вертикальными, а цвет радужки с изумрудно-зелёного сменился на кроваво-алый. Меч в его руках, выкованный из простого металла, раскалился добела. Викония отшагнул назад, и заверещала от боли. Каждая летучая мышь, обернувшаяся в пепел, была частью кадрагона. Каждую секунду боли, длившуюся несоразмерно долго, Викония испытывала как порез на собственной коже. И может быть, она бы вытерпела, но в какой-то момент этих «порез», стало так много, а её верных летучих вампиров так мало, что боль перестала колоть её ежесекундно и принялась беспрерывно кромсать тело на куски, заставляя каждый оторванный кусочек плоти сгорать в огне. Мечась в панике, Викония замахала руками. Из её воплей можно было разобрать лишь одно, давно забытое имя. — Байрэн! Эд’Анхар, где же ты?! — Среди гари и копоти, Айдан почувствовал приближение ир-меров. Их запах нельзя было спутать ни с чем. Сплошная гниль, сочащаяся из ран чёрная кровь и запах плоти, скверной, наполненной грязью. Самое большое — почти сотня тварей вылезла из переулков, люков канализации, домов. Они шли почти со всех сторон и при том стремительно. Из здания борделя, откуда выпали Викония и Айдан, размеренным шагом вышел не молодой мужчина. За ним, оскаливаясь и рыча, ступали ир-меры с головами псов и воронов. Айдан ухватил нить огня и попытался направить весь поток на вампиршу, тут же услышал вопль за её спиной. Сейна и Лайан с королевой на руках пытались покинуть улицу, но путь им преграждал ир-мер с головой быка и несколько особей поменьше. Приготовившись к удару, Айдан заметил, что мужчина, вышедший на зов Виконии, стал размытым пятном. «Как же быстро! Это явно не человек!» — успел проговорить Брундайовад, прежде, чем Айдан отразил удар чёрного клинка, уведя его в сторону от своего виска. Даже с силой драконьего предвидения, этот мечник двигался поразительно быстро. Но вот, буквально на секунду, враг забыл об Айдана, смахивая с тела Виконии искры и угли. Этот мужчина казался старым, почти древним изваянием магического камня. Однако в то же время в каждом его движении читалась чёткость, выветренность. Мастерство — одним словом. Черноволосый мечник вскользь сказал Айдану: — Помоги своим людям, легионер. С тобой мы позже потанцуем. — Айдан оглянулся и затрясся от злобы. Твари Утробы наплевали на дым, жар и огонь. Они шли за своей единственной целью: утолить голод по человеческой плоти. Айдан сорвался с места, разрубил тварь, налетевшую на женщину, которую собой закрывал мужчина. Потом ему пришлось метнуться в другую сторону, чтобы спасти людей, которых ир-меры уже стали пожирать. То к одному дому, то к другому. То к фонтану, то к переулку и всюду за ним следовало пламя и ир-меры. Опомнившись от ужаса, Айдан хотело было метнуться к Сейне, но «послушница» в три плавных движения, в которых невозможно было уследить за её мечом, заставила ир-мера припасть на колени. В четвёртом, заключительном и почти идеальном ударе, она пронзила его затылок, открывая путь для принца с королевой на руках. Айдан обернулся на ещё один крик. Точнее детский визг, захлебнувшийся в противном чавканье. Две твари налетели на него слева, одна со спины. Айдан молниеносно отшагнул вправо и вперёд, первым делом разруба того врага, что уже метил когти в его спину. Вторым, горизонтальным, размашистым ударом, он перерубил двух ир-меров пополам. Меч в его руках, белый от жара, кровь на лезвии которого тут же сгорала, затрясся, перенимая боль своего хозяина. Айдан успел лишь посмотреть на тело маленькой девочки, горло которой перегрызла тварь Утробы. Краем глаза он увидел горящий дом и людей, успевших обуглиться. И если бы он мог вымолвить слово, то наверняка бы закричал. Самая худшая участь — оказаться пищей для ир-мера. Айдан вновь позвал за собой огонь и ветер. Заставив пламя кружиться у своих ног, он направил его на потоках ветра в отряд ир-меров, что медленно расходились по улице. Как только пламя достигало тварей и их жертв, сжигая всех без разбору, Айдан припал на колени, удерживая меч над собой. Гул, состоявший из криков, визжания и гортанных воплей, прекратился. Пламя устремилось к Айдану, к острию его меча. Столб огня ворвался в ночные небеса, разрывая ночной покров своим натиском. — ЛЕГИОН К БОЮ! — Взревел Терон, вступая в почти окончившуюся схватку. Легион с ходу занял почти всё место схватки. Леймира поднялась с колен и выкинула руки вперёд. Те мыши, что летали в облаках, собрались в обоюдоострые потоки, похожие на копья, устремившись на легион. Отделения по команде командиров выставили щиты, закрывая себя и стрелков от натиска тёмных, живых туч. Ир-меры, укрывшиеся от огня, объединились в большие отряды и вступили в сватку с легионерами. Терон, восседая на коне, поднял меч, отдавая приказ начать атаку. С диким рёвом и именем Айдана на устах, легионеры ворвались в нестройные ряды испуганных ир-меров и смели их отряды, зажимая тварей в угол, пронзая тела их копьями, дротиками и стрелами. Колокола звенели в ушах Айдана. Глаза, наконец, приобрётшие нормальный человеческий вид, пытались отыскать Сейну и Лайана, но кроме обожжённых тел ничего не увидели. В сердце ещё тлела надежда на то, что они живы. Однако злоба брала вверх. Брундайовад расправлял могучие крылья в глубине разума, сбрасывая оковы из темноты.

***

Сейна пригнулась. Благо она облачилась в юбку и сапожки, а не туфельки, иначе бы давно померла! Ир-мер пал под её натиском, но лёгкие вот-вот должны были разорваться от боли. Пламя за их спиной приближалось слишком быстро. — Ложись! — Лайан накрыло тело матери собой, и зажмурился. Сейна схватила принца за шкирку, дождавшись, пока пламя вернётся назад. Услыхав позади себя рык, Сейна одной рукой подняла принца на колени, а другой выставила клинок в качестве защиты. Ир-мер, пылая и брыкаясь, медленно шёл в её сторону, желая ценой жизни вгрызться в её плоть. Сейна успела распрощаться с жизнью и оттолкнуть принца, чтобы дать ему время на побег. Однако мимо них промчался ир-мер: хилый, слабый, но быстрый. Так быстро он пролетел между ними, что Сейна не успела среагировать и упала назад. Ир-мер поднял могучие лапы и за секунду до того, как самому нанести был свален с ног могучим ударом копыт. Не успел он подняться, как тут же кусок льда врезался в его морду, раскрошив череп на мелкие кусочки. Корр соскочил с коня и выставил руки в защитных позициях магических рун, закрывая Лайана магическим куполом, в который юркнула Сейна. — Нужно отступить к позициям легиона! — Мейстланд двигался медленно, как если бы был закован в тюремные цепи. Сейна лишь выкрикнула, чтобы он шёл вперёд, а сама положила руку на спину Лайана, подталкивая его к спине Корра, где было безопаснее всего.

***

— Что же ты так неаккуратно, Леймира? Мой пташка, ты должна быть осмотрительней. Тебе навредил ничего незнающий мальчонка и какая-то рыжая девка. — Некий Байрэн гладил вампиршу по щеке. Сама же «Викония», захлёбывалась горькими слезами. — Я так старалась! Так долго выманивала эту белобрысую сучку! Я же всё делала! Не виноватая я! Если бы не треклятая драконья кровь, я бы всё сделала, как мы планировали! — Айдан начала шататься. Каждый шаг давался с трудом. Тело с болью отзывалось на попытки удержать внутри противный позыв выплюнуть кровавый сгусток. — Ты оказался силён, лорд СтоннКассел. Увы, здесь ты умрёшь. — Айдан поднял меч, стоя на одном колене. Байрэн двигался быстрее штормового ветра. Второй его удар Айдан сумел лишь заблокировать, не парировать. От столь быстрого и мощного удара меч распался на три осколка, а лезвие чёрного меча коснулся шеи Айдана и застыло, ожидая последнего тычка. — Я ожидал большего, потомок Нерана! — Посмеялся Байрэн, поправляя свободной рукой чёлку вороных волос. Решив закончить скучный поединок, он повёл руку вперёд, желая нанести, но что-то задержало его руку, не позволяя убить противника. Айдан осознавал, что этот поток сформировал не он. Его кто-то защищал, и это не могло не радовать, но… в то же время это злило его до одурения. Дракон в голове заставлял ухватиться за нити огня, но чтобы повторить этот трюк, нужно использовать что-то посильнее злобы. Леймира подлетела вверх, и расправила руки, собирая вокруг себя угли, наделяя их потоками чёрной смолы. — Сегодня легион умрёт. — Прошептала она, готовясь к удару. Айдан безмолвно кричал, пытаясь хоть как-то сопротивляться. Меч Байрэна скользнул в сторону и вновь, с невероятной скоростью, направился к шее Айдана, как и сотни шаров из скверной смолы. Кира и Гарет выскочили из рядов легиона внезапно. Гарет двигался плавно, будто поток воды. Его удары, похожие на волны Штормового Океана, являлись частью танца водных капель утренней росы. Последним движением в этом танце был ловкий, быстрый и почти идеальный удар наискосок снизу вверх, что отвёл чёрный клинок Байрэна от шеи Айдана. Гарет выставил меч в нижнюю позицию и отвёл его назад, словно зазывая за собой волны воды. В то же время Кира в один мощный прыжок оторвалась от земли и саблей своей, в прыжке с переворотом за спину Леймиры, отрубил два крыла под корень, приземлилась на обе ноги и подняла саблю так, чтобы клинок смотрел вперёд, бросая вызов врагу. — НЕ СМЕЙ ТРОГАТЬ МОЁГО ПЛЕМЯННИКА! — Прорычали они одновременно, заставляя воздух дрожать. Байрэн принялся отступать к Леймире, а Гарет готовился отражать атаки мечника, не жалея раскромсанной спины. Кира собралась ударить вампирше в спину, но та из последних сил окутала себя и своего друга стаей летучих мышей, испаряясь в ночном небе. — Вот же блядина! — Кира с обидой топнула ногой, не зная, как сражаться с врагом, что за секунду пропал из виду и скрылся в небе. — Вот и всё. — Вымолвил Гарет, поворачиваясь к Айдану. — Гарет, беги. Умоляю. — Айдан вытер кровавые слезы, и глаза его вновь стали похожим на очи дракона.

***

Гарет не успел перестроиться для защиты. Нити воды предназначены для парирования и уклонения, но не прямой защиты, как это делает нити земляной магии. От мощного удара капитан свалился на ноги, перед этим пролетев пару метров в сторону обгоревших развалин. Пока он пытался встать, Кира пошла вперёд, занесла саблю для удара и остановилась в дюйме от племянника, глядя в его глаза, что в короткой миг стали нормальными. За пару коротких секунд она металась от мысли о том, чтобы убить его и о том, что убив племянника, никогда не сможет простить себя за это. Кира позволила себе быть слабой и не смогла нанести решающий удар. Айдан поднял взгляд полный боли и раскаяния. И вновь, когда глаза стали драконьими, поднял клинок и резко совершил выпад вперёд, почти убив Киру. Если бы она не оттолкнула себя потоками ветра на пару метров назад. Айдан медленно встал. Из его спины вырывался слабый свет в виде крыльев из кристаллов. Юноша обернулся и обратился к легиону. — Он’истар шемур, Сайфлоран Тадерон. — Лицо его исказила презрительная улыбка. — На колени, Красный Легион. — От слов его воздух заискрился, и казалось, вот-вот легион исполнит волю СтоннКассела. Камень дороги под его ступнями раскололся. Но Терон закричал, подобно соколу на семейном стяге: — Не сметь! Щиты вперёд! Навострить копья! — Приказ Терона был исполнен молниеносно. Айдан лишь усмехнулся, когда кольцо легиона стала сжиматься вокруг него. — Тогда отправляйтесь в последний пляс в тенях. — Айдан лишь пожал плечами, заставив меч пылать синим пламенем. — Опусти клинок, сын мой. — Гарет обернулся, услышав знакомый голос. Кира же стала обходить племянник с другой стороны, так, чтобы они втроём смогли атаковать с трёх сторон. Радость придала сил Гарету, и он ухватил нить льда, наделив клинок холодным потоком. Орин шёл вперёд без страха. Без вынутого их ножен меча, с одной лишь целью. Вернуть сына. Знал бы он, что Ориана и Адриана следуют за ним по пятам, ибо мать и сестра беспокоились за Айдана так же сильно, как и отец. — Ты опоздал, Чёрный Грифон. Твой сын сдался. Проиграл эту битву. — Орин знал, что это говорит дракон внутри Айдана. Его долг — вырубить сына, чтобы вернуть его обратно быстрее, чем он попытается убить его. — Айдан, послушай меня. Вспомни всё, что было до этой битвы. Ты не сдавался, ты боролся. Сделай последнее усилие сейчас и всё закончиться. — Слова Ориона могил прозвучать глупо, но «Айдан» или же тот зверь, что правил его телом, на секунду застыл. — Поздно, лорд Орин. Ты потерял своего сына. — Вновь вымолвил юноша. В один короткий миг он сформировал копье из огня и швырнул его в Орина. И так же быстро Чёрный Грифон отразил удар, вынув меч из ножен и погасив огонь, наделив пламенем остриё своего оружия. — Легион отступает назад! — Скомандовал Гарет, принимая первые удары Айдана: быстрые, злобные, смертоносные, с самых разных сторон. Один неудачный шаг и Гарет, скорее всего, помрёт от рук племянника. Плохо дело! Спина его болела жутко, кровь сочилась из открутившихся ран. Парировать удары становилось всё труднее, ему нужно было пару минут на передышку! Благо Кира налетела на Айдана с правой стороны. Удар её ноги заставил юношу пошатнуться, но всего лишь на секунду. Кира отшугнула в сторону раз, другой, третий, но на четвёртый не смогла уйти от удара и отвела его в сторону. Не устав на ногах, она упала на одно колено и задержала удар потоком воздуха. Гарет направил поток воды и совершил опасный выпад. Он собирался ударить эфесом меча в грудь племянника, чтобы сбить его дыхание, но сам перешёл в защиту, отводя от лица поток огня. Орин же вернулся меч в ножны, отстегнул их от пояса и, подскочив к сыну со спины, прижал ножны к его горлу, лишая возможности нормально дышать. — Ну же, Айдан! Борись! Борись, легионер! — Кричал Гарет, заламываемую правую руку племянника. — Дурья твоя башка! Очнись! — Кира выбила клинок из руки Айдана и повторила движение Гарета, пока Орин пытался достучаться до племянника. Однако глаза его не становились прежними. Всё так же дракон в нём рычал, жаждал крови, зубами пытаясь вцепиться кому-нибудь в шею. — Айдан, это не ты. Это всё дракон, зверь! Сражайся! Сражайся! — Орин боялся приложиться больше силы. Иначе просто задушит сына на смерть. — Ориана, я же просил идти в поместье! — — Он мой сын! — Завидев жену, Орин стиснул зубы и чуть-чуть надавил на ножны, пытаясь быстрее лишить сына воздуха. Гарет слабел из-за потери крови. Он дал слабину и позволил правой руке Айдана ударить его, отталкивая в сторону. Ориана спешилась и, не обращая внимания на платье, упала на колени пред сыном, заключив его лицо в ладони. Айдан, не понимая кто перед ним, стиснул руку на шее матери. Ориана не плакала, лишь сдавленно прошептала. — Сынок, очнись. Просыпайся, солнышко моё. Там…. На рассвете, я встречу тебя. Фонарь…в тумане…зажгу…. И стану путеводною звездою….- Айдан смотрел в сине-карие глаза матери и через секунду как рука его, будто у мёртвого, упала, горько заплакал. Из его человеческих глаз лились алые слёзы. Силы покидали его, весь он, с головы до пят, трясся и захлёбывался болезненными всхлипами. Место чешуи под бинтами вновь выросла обычная кожа, а все раны затянулись. — Мама…. — Прошептал юноша, безвольно опуская голову. — Мама, прости меня. — Ориана прижала сын к груди, наплевав на чистоту лазурного платья. Она гладила его каштановые волосы. Почти такой же цвет был у её собственных волос. Мать до последней капли поглощала боль сына, не желая подпускать к нему кого-то кроме его отца. Орин помог Гарету подняться на ноги, затем подтащил к себе Киру и втроём они посмотрели друг на друга, а затем на небо, впервые за день спокойно выдохнув.