Хроники Климэнда. Красный Легион.

В годы четвёртой эры от прибытия Олрида Старого, в первые две сотни лет, считавшихся самым темным временем этого периода, было принято считать, что драконья проказа, она же — райн’эмнук голарут на древнем наречии, пришла из южных уделов страны Рок’Яндар. По словам представителей из рода драконов, эта болезнь ведёт за собой помешательство и безумие. Сами же драконы с чёрной скорбью и горечью рассказывают о тех своих сородичах, что поддались зову болезни и канули в пучине крови и жажды плоти. Поражение кожаного покрова, как это бывает при инфицировании простой людской проказой, является лишь побочным эффектом. Истина кроется в заболевании самой крови. Заражённые драконы чаще всего чувствуют жжение и питаются содрать с себя кожу. Увы, из-за божественного происхождения драконов, а значит и болезни, не совсем понято, почему раны заражённых затягиваются быстрее обычного. Регенерация драконьего вида может доходить до феноменального уровня, однако даже Цари Неба и Земли не способны дословно объяснить возрастающие болевые ощущение при скором затягивании ран. Те драконы, что божественным чудом исцелились, рассказывали о том, что любая рана покрывалась гниющей чешуёй — отсюда и сходства с людским заболеванием кожаного покрова — драконьи чешуйки медленно выпадали, их место занимала менее прочная кожа, из-под которой сочилась кровь, а затем, без должного ухода, и гной. Именно на этом сходства болезней двух разных рас заканчивается. Магические нити и их заклятья вполне способны вылечить обычную проказу, если больной обратился за помощью не менее чем через неделю после контакта с источником болезни. Драконья же проказа, звавшаяся на древнем наречии «кровавым проклятьем голода», действительно похожа на проклятье, имеющая магически-синтетическое, или, в крайнем случае, божественное начало. Первым делом страдает разум больного. Драконы, давшие согласие рассказать немного больше об этой напасти, поведали, что заражённый начинается меняться, приобретая или же улучшая уже имеющиеся способности к предвидению будущего и видению прошлого. Первую стадию болезни можно назвать «Расколотым сознанием»: больной начинает бредить, появляются признаки помешательства, а при переходе на вторую стадию, раскрывается истинная причина сумасшествия — раздвоение личности. Из-за магической связи родственных уз, сознание больного чаще всего повреждается. В редких случаях, тело больного занимает разум его умершего предка, который в жизни был магически одарён. Вторая стадия является конечной в случае гибели первичного сознания и развития разума предка. «Замещение», чаще всего заканчивается смертью больного. Тело не выдерживает стрессовой нагрузки, а разуем умершего представляет собой лишь набор воспоминаний из разных моментов жизни. Третья стадия, «Кровавая», начинается, только если разум больного сумел отстоять своё тело. Такой исход приводит к скорому развитию болезни. Малейшая рана покрывается чешуй, затем гниёт, после чешуя отпадает и цикл повторяется. Если и третья стадия было преодолена, и больной сумел обеззаразить каждый гнойный очаг на своём теле, сразиться с предком за своё же тело, происходит необратимый переход на четвёртую стадию. «Безумие» представляет собой полную потерю контроля над телом. Заражённый ставится в положение, подразумевающие нечто вроде заточения в клетке. С этого момента тело пытается найти способ восстановить потерянные силы, конечности и кожу, за счёт пожирая огромного количества животной плоти. Если больной поддался желанию вкусить плоть своего сородича, его тело начинает медленно отторгать съеденное. После неопределённого количества времени, заражённый умирает в муках. Остатки совести в нём терзают его до последней минуты жизни, а организм, получив существенный урон отравлением, перестаёт бороться за своё существование. Вспышки Драконьей проказы в период от двести пятьдесят второго, по двести пятьдесят девятый год четвёртой эры от прибытия Олрида Старого, выкосили четверть от населения восточного Кровогорья, две трети западных уделов Амхары, и половину населения Дейн-Педа. Из-за этих событий прогремели восстания в Форнале, Декрн-Содане и даже в Кинхарте, что претерпел самые большие потери за время семилетней эпидемии. Правящая династия СтоннКасселов, имеющая силу драконов от своего именитого предка — первого императора Нерана, подверглась болезни немного в другой вариации. Трое королей, пропарившиеся не больше двух лет, быстро переходили от стадии к стадии, за короткой срок переходя к последней из них. Увы, именно болезнь всего рода СтоннКасселов стала причиной новой стадии, присущей только этой императорской семье. Король Вэрэн II, заразившей этим видом проказы в битве с обезумившим драконом, уже через год разрушил восточную часть городского дворца, обернувшись драконом белого окраса. Его сын — Вэргон Пепельный Бастард, поверг отца-дракона в битве и через полтора года сам был повержен во сне своим братом, Тэймуром Чародеем. К всеобщему горю, Тэймур и сам превратился в чудище, но скрылся в горах Волчьего Хребта. По сей день ходят легенды о проклятье всех СтоннКасселов. История же, как и память людей, остаётся тому верным подтверждением.

«Отрывок из выпускной работы Теффана Оркалана,

выпускника Академии Дейн-Педа.

Пятая Эры 456 год от прибытия Олрида Старого».

***

За оружием Айдан забежал в квартиру жилого квартала. Как же хорошо, что он всегда носил с собой ключ от дома Эврадара. Здесь ему не пришлось пробираться сквозь казармы и патрули стражи. Сейчас ему оставалось пройти сквозь три улицы и миновать ворота в Ремесленный квартал; благо вечер был не поздний и допрашивать его станут лишь за тем, чтобы уточнить, кто он и куда идёт. Айдан закрепил оружейный ремень на поясе. Ножны тяжело оттягивали вниз, а доспех заставляло его чувствовать себя будто в гробу. Всё тело ныло, и виной тому была вовсе не тяжесть нагрудника, а боль, колющая каждый сантиметр сотней иголок. Каждая иголка кружилась в его теле, и особо остро это чувствовалось в руках. Айдан медленно засучил рукава, и принялся снимать кровавые бинты. В бок ударила невидимая сила. Ему пришлось тратить время, чтобы оголиться до пояса. Но как только он понял, в чем была причина, юноша ужаснулся, застыв на месте, перед зеркалом в своей комнате. Руки до локтей покрылись чешуйками, а рана на правом боку, вроде как затянувшаяся, вновь открылась. Горячая капля мутной, грязной крови вытекала из бока, медленно стекая к штанам. Айдан попытался дотронуться до пореза, вокруг которого почернели вены, но пальцы его обожгло настоящим огнём. Как только он чуть-чуть приоткрыл рану, пытаясь не дышать, боль вновь ударила по его вискам, сбивая дыхание, заставляя его перестать мучать себя. Но Айдан стиснул зубы, вдохнул носом до головокружения, из-за чего мир вокруг него помутился. Рана на боку перестала исторгать сукровицу, потому что кожа вокруг огрубела настолько, в пору было взять содрать её с тело, что Айдан и попытался сделать. Пальцы его ухватились за краешек огрубевшей обугленной кожи и потянули в противоположном направлении. Роговица отрывалась от тела нехотя, чуть ли не со скрежетом. Но как только Айдан содрал бок в кровь, разрывая не только умерщвлённый покров кожи, но и целые участки, он увидел не только чернеющие вены. Слой роговицы оказался слишком плотным и Айдан содрал с тела не какую-то коросту, а почти пласт кожи размером с ладонь, под которой пряталась чёрная чешуя с красными линиями, словно то были угли, вынутые из печи. Айдан насчитал десять чешуек, закрывающих раненный бок. Лишь за тем он обратил внимание на руки, покрытые уж точно сотней чешуек поменьше. Обе руки его дрожали, в особенности окровавленные пальцы с поломанными ногтями. Айдан пытался дышать, но каждый вдох заставлял его лёгкие гореть пламенем Врат Харды. Дотронувшись до левой ладони пальцами правой руки, юноша схватил подвижную чешуйку, действительно обжигаясь от прикосновения к себе, как к раскалённому углю. Лицо СтоннКассела тряслась, губы содрогались в еле слышной молитве всем Матерям и Отцам Основателям, Старым Богам, предкам, в конце концов! С каждым новым движением Айдан сдирал с рук чешуйки, бросая их себе под ноги. Каждая из них была похожа на паразита, вцепившегося в него с одной лишь целью: поживиться его кровью. Одна за другой, частички драконьей брони падали на пол. Ранки тут же затягивались, но Айдан всеми пятью пальцами вцеплялся в каждую чешуйку, вытаскивая её из своего тела с корнем, оставляя кровавый след на полу. Через несколько минут обе стороны ладони были отчищены от последствий проказы, а через ещё пять, наконец-то были «чиста» вся рука, от среднего пальца, до локотка. Но и рукой это нельзя было назвать. Без прежней кожи это был самый настоящий обрубок мяса, с дёргающимися пальцами, на который из-за крови не было видно даже ногтей. Запах крови бил в ноздри, пробуждая в глубине сознания навязчивое желание испить этой крови. «Больно, больно, больно. Ненавижу боль! Боги милостивые, как же больно! Не могу терпеть, уж лучше орать, пока сюда не явиться сам Трайнзакен!» — Айдан не мог держаться. Боль внутри рвалась наружу. Брундайовад умолк, прячась в кромешной тьме. Подняв ремень с ножнами, СтоннКассел прикусил дорогую кожу и ещё целыми пальцами левой руки стал выдирать чешую на правой руке. Теперь он не мог держать крик. Ремень во рту превратил рык с давленный хрип, а слёзы стали лишь короткими всхлипами, прерывающими тихий вой. Как только последняя пластинка оказалась на полу, Айдан услышал стук в дверь дома. Наспех накинув на плечи кафтан, он спустился вниз, сжимая окровавленной ладонью меч, вынутый из ножен. Пусть сил у него на бой и не было, зато проткнуть незваного гостя он всё ещё мог. К его удивлению, в дверь стучалась одна «послушница», с рыжими волосами.

***

Ещё с самого утра Сейна направлялась на Алую улицу, но собралась только к вечеру. И так уж вышло, что путь её пролегал рядом с домом три на улице Райны. Она всего лишь-то заметила, что в окошке горит свет, всего лишь услышала крик, не похожий на пьяное веселье. Этот, полный боли и страданий, визг, напоминающий завывание ветра. Аккуратно проникнув во двор, Сейна учтиво постучалась и когда услышала шаги, немного насторожилась. Поэтому то и держала правую руку, державшую кинжал за спиной, предварительно приправив зелёную накидку так, чтобы никто не видел движение её рук. Дверь отворилась, и Сейна увидела Айдана, только вот, улыбка сползла с её лица, как только глаза увидели его руки и полуоткрытый торс за распахнутым кафтаном. Она бы улыбнулась и выдала какую-нибудь многозначительную фразу по этому поводу, если руки юноши не были окровавлены, а на боку не виднелся полу затянувшийся порез. — Милорд СтоннКассел, я не знала, что вы так сильно любите кровавые ванны… — Сейна даже посмеялась, попытавшись смягчить ситуацию, но Айдан посмотрел на неё и обмяк. Парень просто отошёл назад, раскрывая дверь и бросая под ноги меч. — Я тут, шкуру сбрасываю… хе-хе… — Сейна осмелилась перейти порог. Через какую-то секунду Айдан рухнул на один из диванов подле камина, держа руки перед собой. Сейна побоялась к нему подходить, уже прикидывая в голове, чем бы легионер мог быть болен. — Сбрасываешь… погоди-ка — Сейна посмотрела в его глаза и прижала ладонь ко рту. Вмиг она поняла, почему парень так выглядит. — Райн’эмнук голарут! — Воскликнула она на древнем наречии, что вызвало улыбку на бледном лице СтоннКассела. — Она самая. Я не могу дотянуться до бинтов. Они в комоде, за алхимической стойкой. — Сейна промедлила буквально секунду. Кровь лилась с рук Айдана и она в последнюю очередь хотела быть свидетельницей смерти наследного сына рода СтоннКасселов. Найдя битны за стойкой и бутыль прозрачного самогона, скорее всего принадлежавшего одному из Мейстландов, девушка быстро набрала воды и развела в бадье половину бутыли. Это были не лечебные настои и всё, чем мог отделаться Айдан, так это сожжённой кожей. — Будет больно. — Предупредила девушка, раскрывая бинты, готовясь к перевязке. — Не больнее, чем молиться на коленях весь день, правда же? — Айдан медленно стянул с себя кафтан, вытягивая руки вперёд. Сейна покачала головой, как бы извиняясь. — Это в разы хуже. — Как только белая ткань коснулась окровавленной кожи, Айдан затрясся, стискивая зубы до болезненного скрежета. Через полчаса всё это закончилось. Правда, Айдан не вытерпел, и когда Сейна уже заканчивала с перевязкой раны на боку, он ненадолго уснул. Сейне пришлось будить его, тыкая проспиртованной тканью в нос. — Просыпайся, милорд, я закончила! — Сейна села рядом, как только Айдан открыл глаза. — Спасибо… — Только и вымолвил он, пытаясь ухватиться за кафтан. — Ну-ну, я помогу. — Пусть Сейне и нравилось смотреть на обнажённого легионера, не обделённого красотой, было бы лучше, если бы она вовсе не видела этих ран. Тогда бы она смогла насладиться зрелищем, а не морщиться, оборачивая раны бинтом. — Где же ты подцепил эту напасть? — Сейне пришлось вновь работать, выискивая в этом доме одежду, а затем, по просьбе Айдана, тащить доспехи и оружие со второго этажа. — В катакомбах Кинхарта. А может быть от Нерана Драконьей Крови. Я не знаю. А ты, что забыла здесь? — Сейна упёрла руки в бока, заставив Айдана самостоятельно облачаться в доспехи. — Об оказанной помощи лорды помнят только пять минут? — Айдан с трудом дотянулся до последней застёжки, но пальцы не слушались его. Сейна закатила глаза, но помогла неблагодарному юноше. — Прости, я. Я должен тебе, с этого момента, проси, что хочешь. — Прошептал Айдан, вновь рухнув на диван, на этот раз, сжав в перевязанном кулаке рукоять меча. Сейна ехидно улыбнулась, и сев напротив Айдана, закинула ногу на ногу. — Что произошло во дворце, от чего был поднят весь гарнизон? — Айдан открыл замыленные глаза, чувствуя, как сильно стучат его виски. — Королёву похитил вампир. Я знаю, где он можно найти либо кадрагона, либо королеву. Там же, где и недавно начали пропадать люди. — «Алая улица?» — Сейна подняла бровь и недоверчиво. — Откуда такая уверенность? — Голос её стал бархатным, манящим, от чего Айдан попытался подняться, чтобы услышать её ещё раз. — Всё дело в…. Неране и его прозвище. — Сейна поджала губы. — Это опасная магия. — Айдану не почудилось? Она беспокоиться? О нём? Если это сон, он должен был проснуться как можно быстрее! — Так же опасно, как и прятаться под чужим именем, леди Элерон. — Сейна скрестила руки на груди и отвернулась. Нет-нет-нет и ещё раз нет. Она не должна была чувствовать покалывание в сердце, глядя на Айдана. — Чем быстрее мы окажемся на Алой улице, тем быстрее мы исполним наш долг. Я — спасая королеву, ты — делая то, что тебе необходимо. А потом, я обязательно приду помолиться. — Сейна не перестала хмуриться. — Обещаешь? — Спросила она, поправляя меч на поясе. — Слово красного легионера. —

***

Поместный квартал.

Имение Дарэт’Моркат.

Конный гвардейцы Найта Аксель прискакали к имению леди Тёмного Холма вместе с Корром, направив небольшой отряд к казарменный квартал, поднимать легион на обыск ремесленного квартала. Терон сумел убедить Акселя в доводах Айдана, ссылаясь на то, что спрятаться вампир сможет там, где меньше всего солдат и больше всего построек. Под это описание подходил так же и рынок с предместьем, но поднять легион было велено самим королём. Аксель решил возглавить поход к владелице самой большой серебряной шахты и уже через полчаса отряд оказался в поместном квартале, на самом высоком холме, близ стены. Корр, как боевой маг, был поддержкой отряда гвардии в борьбе со всякой нечистью. И это не нравилось ему: во-первых, он терпеть не мог всякую нечисть, во-вторых, ему не позволяли курить! Да кто такие эти гвардейцы?! Он же…. ах да, он отправлен отцом в качестве рядового легионера и лишь недавно заслужил звание старшего в отделении, да-да. От всех нервов Корр стремился хотя бы дотронуться до самокрутки в кармане, но Найт Аксель смотрел на него как дикий боров на зашедшего не в тот лес грибника, так что, приходилось страдать вместе со всеми. — Охраны нет, в доме тьма. Страшное дело… — Процедил один гвардеец, ведя за собой отряд в обход, к садику в левом крыле дома. Поместье оказалось большим, богатым, а самое главное — вычурным. Крыльцо давно не прибиралось, окна покрылись пылью, а на двух из трёх этажей некоторые окна вовсе были заколочены. — Это точно одно из самых богатых имений? — Спросил Корр у капитана гвардии. — Муж леди Виконии был человеком резким, часто устраивал скандалы и помер при невыясненных обстоятельствах. С тех пор она совсем одинока. И да, это единственное место, куда она могла уйти. Второе есть только за городом, и то, в трёх днях пути. — Аксель велел второй части отряда идти к правому крылу, а верных ребят и Корра повёл за собой. — Не охраны, ни даже псов. Либо хозяева — хуйня, либо кадрагон всех сожрал, сука ёбанная. — Процедил Аксель, стучась в обветшалые двери. И пусть многое видели в этом доме развалины, Корр замечал, что кто-то здесь да жил. Двери, когда их начали открывать, не скрипели от старости, а открылись тиши, чем вор взламывает окно. Тем более, недавно за этим местом действительно стали ухаживать. Ступени покрасили, фасад заменили, только вот работы ещё — воз и малая тележка, и повторить всё по десять раз. — Стой. — Корр придержал ретивого капитана, собравшегося залететь в имени с мечом наголо. Вместо атаки, Мейстланд сформировал в руках шар света и запустил его во тьме гостиной. Аксель приказал своим солдатам выстроиться в линию для штурма. Корр держал кулак левой руки, готовясь дать сигнал к атаке. Шар света оказался по центру просторного, но пустующего помещения. Тогда Корр порвал нить между собой и светом, заставив шар взорваться в оглушающей и ослепительной вспышке. — Давай! — Взревел Аксель, влетая в гостиную. Корр направил ещё несколько шаров, на этот раз просто для того, чтобы осветить здание. Мейстланд понадеялся, что успеет закурить, пока остальные вступают в бой, но не тут то было! Боя так и не было. — Корр, дуй-ка сюда! — Озлобленный на весь мир, Мейстланд поддержал нити света, и вошёл в здание. — Красиво ты тут устроил, да только зря. — Аксель и отряд продвинулись дальше. И к всеобщему отравлению, под ногами скрипели вовсе не доски. Корр поглядел вниз, и увидел черепа в пыли. Вот теперь он точно закурит! Продвигались они быстро, обходя десятки тел, истлевших в разной степени. Были здесь и давно иссохшие скелеты, и даже не до конца обглоданные. Гвардейцы заглядывали в разные полупустые комнаты. В этой жуткой пыли и грязи виднелись серебряные подсвечники, на столах были кубки из серебра, столовые приборы. Окна в комнатах закрыты плотными шторами, в некоторых местах даже одеждой. Не похоже, что здесь жил кто-то благородный. Корр поджёг палец и выпустил струю огонька, зажигая самокрутку. Весь отряд встретился в небольшой комнате с камином, по правую и левую сторону расходились лестницы на второй этаж в оба крыла. — Ничего не нашли. Трупы и кости. Серебро в пыли и какая-то синяя слизь! — Гвардейцы зажгли факела и стали обыскивать комнаты на втором этаже. Аксель и Корр не осмелились пойти вперёд, так как под ногами стало слишком скользко. Мейстланд вновь создал несколько шаров и осветил место у камина, где стояли два богатых кресла. Белый магический свет позволил увидеть гвардейцам омерзительную картину. Склизкий кокон свисал с потолка, занимая половину этого зала. Им даже повезло, потому что кокон был пустым. На этой страшной серой плоти зиял разрез, совершённый точечно, молниеносно. — Эта тварь здесь отдыхает. Нажирается до отвала и отдыхает. Скорее всего, оно унесло королеву куда-то ещё, раз не прячется здесь. — Корр отвёл руку Акселя, предотвращая его прикосновение к кокону. Найт понимающе кивнул и громко спросил своих людей: — Кто-нибудь хоть что-нибудь, блять, нашёл?! — Раздался дикий крик человека на втором этаже и рёв волка. Что есть силы, они рванулись наверх, почти в потёмках несясь на помощь товарищу. В темноте Корр увидел два светящихся глаза и бьющегося в панике гвардейца с прогрызенной ногой. Шары магического света светлячками следовали за ним и устремились вперёд, ослепляя однорукого ир-мера. Гвардейцы Акселя воспользовались моментом, но слишком поздно. Свет быстро иссяк рядом с созданием Утробы и ир-мер предпринял попытку бегства, обороняясь ещё целой рукой от мечей солдат короля. Чудище с невиданной скоростью отступило назад, выломало с треском дверь и вылетело из окна, воя в ночь, пугая лошадей, оставленных недалеко от дома. Корр коснулся энергетической нити ветра, придавая себе больше сил. — Сожгите кокон, а я за ир-мером! — И почти так же быстро, как и чудище, Мейстланд рванул к выходу. — Поймай этого ублюдка! — Кричали люди Акселя ему вслед. Корр успел выбежать и нагнать одного из испуганных жеребцов. Ир-мер вовсю мчался по улицам Поместного квартала в сторону Ремесленного. Вновь ухватив нить ветра и воздуха, Мейстланд придал силу жеребцу и помчал его вперёд, по кровавому следу чудища. «Какая же быстрая тварь! Ну же, конь, чуточку быстрее!» Корр всё же оказался слишком медленным. Вскоре, когда ворота из Поместного в Ремесленный были открыты для прохода патруля, ир-мер перемахнул в один прыжок почти весь отряд и скрылся в переулках квартала. Мейстланду же оставалось мчаться за ним, пытаясь на ходу закурить и вспомнить путь к Алой улице. Его любимой улице.

***

Айдан и Сейна шли не так быстро, как им обоим хотелось бы. Сейна постоянно оглядывалась, поворачивалась на ходу, чувствуя чей-то тяжёлый взгляд на себе, а Айдан время от времени останавливался, чтобы перевести дух. Когда луна медленно стала сходить с полуночного места, они миновали врата в ремесленный квартал, взявшись за руки, будто пара, решившая прогуляться вечером. — Тянет к музыке Алой улицы, милорд? — Спросил стражник, многозначно подмигивая в сторону Сейны, пропущенной вперёд. — Что музыка, когда есть такая исполнительница. — Айдан улыбнулся и поспешил за Сейной, пытаясь не двигать руками слишком быстро. — Какие многозначительные слова, милорд СтоннКассел. Мне в пору спеть вам в молитвенном зале. — Сейна прикрыла улыбку ладонью и повела Айдана за собой довольно быстрым шагом, некоторые время от их пути посмеиваясь над спутником. — Мне интересно ваша цель в омуте Алой улицы, леди-послушница. — Айдан ускорил шаг, пытаясь не отвлекаться на боль в висках. — Ах, я всего лишь девушка, ищущая справедливости. Люди пропадают, а стража занята своими тёмными делами! — игриво выдала Сейна, тут же понизив голос и помрачнев. — И я не шучу! Я знаю, что в проулках Алой улицы нашли тела. Одни говорят, что это гвардейцы, другие, что простые люди, а кое-кто считает, что в тамошних домах под красными фонарями пропадают работницы. — Айдан ухватил Сейну за руку, когда они стали подходить к искомой улице: всё кричало об этом — фонари, ленты на крепких верёвках между домами и куча народу в такое позднее время. От одного заведения к другому лавировали небольшие компании разной степени трезвости. Дамы на балконах свистели, их напарницы у порога пританцовывали, а самые богатые из женщины здешних борделей вышагивали по улице, как на сцене театра, в сопровождении самых прелестных спутниц. — Откуда у тебя такая информация? — Айдан слабо сжал руку Сейны, но девушка повернулась и посмотрела на него, как самое настоящее, невинное дитя. — Я умею слушать, Айдан. Мы так и будем стоять или же пойдём спасать королеву? — Сейна вновь ухмыльнулась, но на этот раз у неё не получилось вырвать локоть из руки Айдана. — Ты говорила о седоволосой женщине, если память мне не изменяет. Что ещё ты знаешь? — Айдан злился и направлял все силы, чтобы не сломать руку Сейны. Он стал медленно разжимать кулак, надеясь, что не оставил на её руки синяка. — Только то, что после пропажи людей появлялась эта таинственная женщина. А что, ты её знаешь? Кто она? Какой-нибудь призрак? Или же некромантка? — Сейна собиралась хохотать во все голос, пока не увидела на лице Айдана гнев и не услышала обречённый вдох. — Боги милостивые, так ты знаешь её? Она что, одна из некромантов о которых говорили легионеры? Так это правда, да? Ты спутался с ними? — Сейна почувствовала боль в груди и то, как щёки её краснеют. Айдан отвёл взгляд, пытаясь понять, почему глаза его болят. — Ни с кем я не спутывался. Я сражался с ними. И вообще, давай-ка сойдём с дороги. –Айдан и Сейна мигом очутились у фонтана, являвшегося центром улицы. Иногда, когда нужно было спросить дорогу, местные отвечали: «Иди на север от фонтана с барсом, если хочешь вкусить сладость заморского поцелуя. А если желаешь чего-то отечественного, то путь твой лежит на запад от фонтана». Айдан старался не смотреть на каменную горную кошку, что с укором глядела на него своими пустыми глазами, выпуская из пасти водопад. — Типичный вечер в этом злачном местечке. Вряд ли похититель будет прятаться в захудалой лачуге, да и человеку легче пропасть в каком-нибудь месте, где народу полным полно. — Сейна ловко уселась на край фонтана и принялась болтать ногами туда-сюда. — Потеряться можно где угодно. — Айдан вдохнул полной грудью, вновь взывая к драконьей крови в своих жилах. Тело болезненно отозвалось, но этот позыв заставил глаза слезиться и исторгать не прозрачные солоноватые слёзы, а почти что кровавую струйки. Айдан стал слушать и видеть всё совсем по-другому. Настолько сильно обострился его слух, что малейший шёпот отдавал громом в его голове. В ноздри ударили сотни различных ароматов от особых масел для тела, до крови, проливающейся где-то за углом. Айдану нужно было уловить видение королевы как хвост джейстенского барса и не отпускать, пока глаза не приведут его к нужному месту. Брундайовад в его голове стал рычать, но этот предупреждающий оскал их огня, мелькнувший в темноте, не был призван остерегать Айдана от использования силы. Он ограждал трясущуюся в агонии тьму, пытающуюся окутать Айдана. Внезапно перед глазами мелькнула короткая вспышка. Королева прячет золотые локоны за чёрным капюшоном и украдкой входит в роскошное здание. Хэлэна, как зачарованная, тянется к чему-то тёмному внутри самого роскошного здания, стены которого были обрамлены чистым золотом. Айдан хотел было отпустить видение и искать королеву, но тут же он увидел схожий с нею силуэт. Красная нитка тянулась от сердца королевы к сердцу юноши, связывая кровным родством. Ошибки быть не могло: юноша — принц Лайан. — Айдан? Ну же, не пугая меня! И так скоро сердце придётся лечить! — Сейна потрясла его за плечи. Айдан раскрыл глаза, вытирая кровь со щёк. — Я знаю, где королева. В самом богатом борделе. И там, скорее всего, один из её отпрысков. — Сейна не верила своим ушам. — Куда ты меня втянул? Самый богатый бордель, это «У мадам Брэйфур». Поговаривают, старая бордель-маман старше половины зданий на Алой улице. Возьми меня за руку, а то совсем ничего не видешь! Тьфу на тебя, упаси нас боги сражаться в таком состоянии! — Сейна повела Айдана под руку, как проводница. Некоторые мысли она тут же отбросила и большую часть короткой дороги молчала и терпела взгляды куртизанок, направленные на них. Редко такие парочки появляются в таком месте. Ещё реже они посещают самый дорогой бордель города, на содержание которого выделяются деньги из налоговой казны столицы. Заведение мадам Брэйфур славилось не только сводчатым потолком, стенами, украшенными картинами из золота в виде эротических фресок. Все говорило о роскоши и богатых покровителях. Синие диваны с мягкими подушками, шёлк и бархат, скрывающие самые интимные места здешних работниц, танцующих у входа и на пьедесталах внутри. Сейна обычно не боялась прикасаться к столам и бокалам, потому что хозяйка заведения была чистоплотной особой и следила, чтобы репутация её была безупречная. Войдя в гостиную, Сейна велела Айдану помалкивать. Их встретила охрана из двух бугаёв, которые узнали Сейну, но не его спутника. — Леди Элерон, вы привели кавалера? — Спросил тот, что стоял слева. Айдан медленно потянулся к кошельку на поясе. — Оу, боюсь, дело настолько деликатное, что нам придётся просить встречи с мадам Лейгурой. — Громилы смерили Айдана недовольным взглядом, однако с охотой приняли кошелёк из рук Айдана. Второй охранник обратился к девушке, стоящей за стойкой с напитками и так, выслушав просьбу, мигом отправилась на второй этаж. Вернулась девушка быстро. — Вас ждут на втором этаже в пятой переговорной. — Сейна благодарно кивнула и потянула Айдана за руку, как слепого котёнка. Хотя, судя по тому, как он раскраснелся, глядя на местных умелиц, он был вовсе не котёнком. Каждая из девушек передвигалась с невиданной грацией и бросала такие взгляды, от которых тепло расходилось по всему телу. Сейна одёргивала Айдана от созерцания главных козырей этого места. Мадам Брэйфур позаботилась о том, чтобы все желания её посетителей были исполнены. Здесь прислуживали не только человеческие женщины. Мелькали и эльфийки с чёрными глазами и даже гномихи, шагающие так, что каждый представлял себя куда ниже, чем они есть на самом деле. Когда же их пустили, в переговорную, представляющую комнату с тремя диванами и камином. На самом большом из диванов восседала мадам Лейгура Брэйфур. Женщина с седыми волосами, морщинистой кожей, но не лишённой красоты и грации. — Сейна, милая, кого же ты привела к нам? Неужели прокажённого? — Айдан принялся хохотать, но Сейна сбила его дыхание ударом локтя в бок. — Мадам Брэйфур, увы, я пришла по делу и надеюсь, что мы успеем с вами наговориться. — Женщина учтиво повела рукой, позволяя гостям сесть напротив неё. — Моё имя — Айдан СтоннКассел, мадам Брэйфур. Мне приятно это знакомство и я рад, что могу лично говорить с вами. — Айдан стиснул кулаки, удерживая усталость внутри себя. — Видна воспитанность лорда Орина. Айдан, я не могу выразить свою радость, ведь знакомство со СтоннКасселом — великая честь для каждого человека. Хотелось бы мне спросить, прибудет ли следом за вами юный Корреалеан? Ваш друг частенько к нам захаживал. — Айдан вновь почувствовал пролитую кровь. Все его силы уходили на то, чтобы удержать кровь, готовую сочиться из глаз, а потому он старался дышать так, чтобы никто не видел его болезненного состояния. — Корр не распространяется о своих похождениях, но я передам, что его рады здесь видеть. Однако, и я прибыл по делу и не буду ходить вокруг до около. Вам должны быть известно о пропаже людей здесь, на Алой улице. И, увы, среди пропавших может быть очень высокопоставленная особа, даже три особы, как я могу предполагать. Вашему заведению может быть нанесён колоссальный вред, потому я спрошу прямо. Леди Кон-Итьен является вашим клиентом? Если вы соврёте, я точно узнаю, ибо вы прекрасно понимаете, почему многие сравнивают меня с Нераном.– Сейна поперхнулась воздухом, но мадам Бэйфур лишь отвела взгляд. — Вам известно слишком многое, молодой человек. Ваши слова звучат и как истина, и как угроза. Если это всплывёт наружу, моей репутации конец. — Айдан унял тряску в теле и подался вперёд. — Кадрагон угрожает всей королевской семье и вам в частности. Если Хэлэна Кон-Итьен сейчас здесь, скажите мне, где я могу её найти. Обезопасьте всех ваших клиентов и работников. От этого зависит судьба Кинхарта. — Мадам Бэйфур тяжко вздохнула и поправила складки длинной юбки на коленях. — Королева в последнее время захаживает к нам под покровом ночи. И сегодняшний день — не исключение. Незадолго до вас сюда явился принц Лайан. Так же в поисках матери. Дайте мне полчаса, прежде чем начинать действовать, милорд СтоннКассел. — Айдан поднялся одновременно с мадам Бэйфур. — Где? — — Третий этаж, комната семнадцать. Будьте осторожны и не сожгите моё заведение! — — Айдан, это плохая идея! — Сейна еле поспевала за СтоннКасселом. — Кровь Кон-Итьенов льётся в той комнате. Если так продолжиться всем станет только хуже! — Айдан вынул меч из ножен, заставив Сейну взяться за рукоять меча, который достался ей только с помощью СтоннКассела. — Из-за тебя её могут убить. — Сейна положила руку на его грудь, остановив порыв выломать дверь, за которой слышалась сладостный стоны и всхлипы. — Моей голове лететь с плахи. — Айдан вновь воззвал к драконьей крови, заставив видение перенести его в ту комнату. Однако, болезненно вытекающая из глаз кровь, помешала узнать истину. Сейна вынула клинок и глубоко вдохнула. Как только Айдан выломал дверь и влетел, его клинок разрубил поток из тьмы, рванувшийся к его шее. Сейна успела отскочить сторону и увидеть ужасающую картину. Принц стоял на коленях, связанный темными потоками, что были похожи на сотни шарфов. На большой же кровати расположились две особы. Королева обмякла в руках обнажённой Виконии Дарэт’Моркат, из спины которой вырывались перепончатые, как у летучей мыши, крылья. Вампирша вынула клыки из шеи Хэлэны и процедила, причмокивая, чтобы не проронить ни одной капли королевской крови. — Как не прилично врываться, когда влюблённый уже отдались страсти. — Айдан отразил ещё один свистящий удар тёмного потока, заставив Виконию небрежно отбросить тело королевы на подушки. Сейна принялась освобождать принца, а Айдан перехватил меч обеими руками, прижимая его ближе к телу. — Кто ты такой, чтобы поднимать на меня оружие?! — Взревела вамприша. Она слишком быстро набросилась на Айдана. Сильная, как десяток медведей, она повалила юношу на пол, и тут же вцепилась в его шею, высасывая кровь. Но как только она испробовала первую каплю, как тут же откачали от него, как ошпаренная, не в силах держаться. Викония принялась реветь и на коленях сдирать с лица кожу. — Драконова кровь, будь она проклята! — Айдан поднялся на ноги, и накинулся на вампиршу, приложив все силы, которые только мог. Уперев плечо в её грудь, СтоннКассел обхватил тело Виконии и направился к окну. С треском дорогущее стекло было выбито и два тело камнем рухнули вниз.