Хроники Климэнда. Красный Легион.

В мгновение ока, если не ещё быстрее, гвардия собрала всех гостей приёма в тронном зале. Алкион Альгольф, вернувшийся из своего кабинета, в сопровождении нескольких солдат, принялся помогать Корру залечивать кровоточащие раны Гарета, потерявшего сознание. Корр применял легчащие и вместе с этим эффективные приёмы лечебной школы магии. Увы, его сил не хватало, чтобы полностью залечить почти раскромсанную спину Гарета, лежавшего на одном из дорогих диванов, запачкав привозную ткань подушек своей кровью. Алкион поддерживал Корра какими-то формулами, известным лишь тем, кто смыслил в древнем наречии. Правду о случившемся могла рассказать Алетра, но леди СтоннКассел смотрела в одну точку, держа за руку мужа, покачиваясь вперёд назад, держась за грудь, из которой сердце могло вот-вот выпрыгнуть. — Говори, ну же, скажи хоть что-нибудь, кто это сделал? КТО?! — Аксель прибывал в ярости и, тряс бы Алетру час, если бы Айдан не схватил Найта за ремень доспеха и прижал к одной из колонн, державших тяжёлый потолок тронного зала. — Угомонись, она же напугана! — Гвардейцы навострили свои копья, желая защитить своего капитана. — Аксель, будь благоразумен! — Затрепетали леди, бледные от страха. — Как это гвардия несёт свою службу, если на лорда напали?! — Разгневанные лорды и бароны стиснули кулаки и дружной толпой стали возмущаться. — Убрать оружие. — Голос принадлежал королю. Гвардейцы вытянулись, услышав приказ монарха, приставив яблоко копья к ноге. Айдан отпустил Найта и позволил ему спокойно дышать. До этого рука его стискивала горло, оставив синяк, что сойдёт не скоро. — Ваше Величество, в зале нет вашей супруги и ещё нескольких гостей, ушедших с приёма намного раньше. — Отчеканил капитан Аксель, когда король приказал ему говорить. — Обыщите каждую комнату дворца и найдите мерзавцев, покусившихся на моих верных подданных. И приведите сюда Хэлэну! — Найт молча отдал честь, ударив кулаком о левое плечо. Его солдаты отправились отправлять приказ, пока люди капитана Пэтрота, помогающие не только страже, но и гвардии, остались в тронном зале, защищать всех, напуганных до смерти, вельмож.

***

За час так и ничего не нашли. Кира, ушедшая с гвардейцами, пришла с дурной для всего двора новостью. Королевы нигде не было. Ни в покоях, ни в библиотеке, ни в одном возможном месте, где она могла бы быть. Аксель же вернулся с одной находкой, от которой у малоподготовленных представителей светлого общества желудок вывернуло наизнанку. — Рука сучьего ир-мера… — Уильям Кон-Итьен, до этого источавший лишь гнев, сменявшийся спокойствием, стоило его детям хоть как-то занервничать, поднялся с трона и брезгливо взял обрубок. Хотя, трудно было назвать этот кусок руки именно что обрубком. Следов, которые бы свидетельствовали о том, что эту чудовищную когтистую лапу отрубили, не было. Её оторвали в порыве гнева. Перед королём все расступались. Все боялись этого волчьего оскала и взгляда блестящих глаз. Уильям присел рядом с Алетрой, аккуратно вытащил ладонь Гарета из её руки и осмотрел пальцы, запачканные в чёрной крови. Как он и думал. Гарет, защищая жену, почти убил ир-мера или иное чудище голыми руками, однако одна вещь заставляла короля трястись от злобы, кипящий внутри него. По словам солдат: Хэлэны не было во дворце. — Отец, ир-меров не видели в Кинхарте со времён шестой эры, это немыслимо! — Принц Лайан наконец-то заговорил. Даже додумался держать невесту за руку, что определённо ей нравилось. — Я это знаю, Лайан. Успокой своих братьев, пока я решаю, что делать. — Лайан послушно повёл за собой Нэйтири, чтобы хоть как-то успокоить Артура и Ричарда. Младшие сыновья Кон-Итьена, до этого плясавшие и звонко смеявшиеся, теперь стояли около трона и оба дрожали за юбкой старшей сестры. — Алетра, ну же милая, скажи что-нибудь. — Кира погладила её по голове, как родную сестрицу и только после того, как Алкион и Корр закончили свои магические ритуалы, заставившие Гарета стиснуть руку жены, Алетра смогла выдавить из себя воспоминания об ужасе, увиденным ею.

***

После танцев Алетра почувствовала, как у неё закружилась голова. При этом, низ живота свело от резкой колющей боли, что заставляло внутренности стягиваться в тугой узел. Она шепнула Гарету на ухо, что пора бы им немного отдохнуть, на что муж предложил прогуляться по дворцу и после коридоров выйти в сады, где ей точно станет лучше. И всё было хорошо. Даже слишком хорошо. Гарет в такие моменты настороженно оглядывался и сжимал её ладони сильнее прежнего, чтобы при случае опасности оттолкнуть или же наоборот, притянуть её к себе. В такие секунды Алетра чувствовала тепло, исходящее от мужа и её головная боль сходила на нет. Однако, когда их прогулка по коридору с сюжетными витражами о похождениях Нерана и Войне Восьми Близнецов привела их к закутку, где над всеми возвышалась статуя древних королей Кинхарта. Такие изваяния расположились по всему дворцу, у своего подножья оставив каменный пьедестал в виде книги с именем того, кому статуя посвящалась. — Король Ульерих Пятый. Бешеный Волк. — Прочитал вслух Гарет, почтительно не приближаясь к памятнику деда нынешнего короля. — Я слышала, что он морил голодом восставшие против него вольные города в своё время. Некоторые говорят, что капитан Пэтрот, будучи мальчиком, пережил такую осаду. Страшно подумать, что тогда творилось на побережье… — Алетра вновь почувствовала боль в животе, представив, что могли пережить те, кому не повезло оказаться в не милости Бешеного Короля. — Они быстро отстроили своё величие. — Гарет повёл жену прочь от зловещей статуи, почти небрежно махнув рукой то ли на статую, то ли на воспоминания о вольных городах. Алетра старалась не оборачиваться, чувствуя на себе взгляд каменного творения. Тот, кто создавал эту скульптуру, хорошо знал короля. Каждая морщинка на камне была передана с небывалым мастерством, шрамы на лице казались настоящими, а глаза, пусть и бесцветные, были живыми и безумными. Алетра даже задалась вопросом о судьбе скульптора: если бы король был жив, он бы разгневался или же обрадовался этому памятнику? Они направились к саду, и только вышли из-за угла, как встретили Хэлэну стоящую у разбитого окна. Одной рукой королева тянулась к огромной твари, зависшей у выступа. Почти тощее, с перепончатыми, могучими крыльями, существо перехватило руку Хэлэны своей когтистой, облезлой лапой, и потянула за собой, окутывая себе чёрным туманом. Алетра не успела даже взвизгнуть, как из пролёта на них вылетел ир-мер с головой волка. Чудище вытянуло в прыжке свои лапы, навострив когти, покрытие гнилью. Гарет, что есть силы, швырнул жену в пролёт противоположной стороны, подставив спину под удар. Тогда Алетру парализовало. Он явственно ощущала страх, холод, пронизывающий до костей, но как бы она не хотела, двинуться она не могла. Глаза её смотрела на то, как пасть ир-мера смыкается около шеи Гарета и всё, что она смогла сделать, это закричать, а точнее заорать, срыва голос: — Не смей его трогать! — Ир-мер обернулся. Гарет тихо дрожал, когда под ним растекалась алая лужа. Чудище поднялось на ноги, и, растопырив когти, стало двигаться к Алетре, рыча что-то на непонятном языке, вываливая из пасти чёрную слюну. Тогда Гарет поднялся. Так резко и быстро, что Алетра толком понять не сумела, как муж умудрился наскочить на ир-мера со спины. Тварь раскрутилась, но Гарет, будто зверь, вцепился в его плоть пальцами, заставив ир-мера скулить и припасть на колени. Алетра попыталась отползти назад, но увидев, как Гарет наносит яростные удары по носу ир-мера, она смогла лишь закрыть лицо руками. А дальше. Дальше она начала бояться мужа, как чужого человека. Гарета от злобы настолько сильно вцепился в руку ир-мера, вытягивая её за спину так сильно, что Алетра услышала хруст кости, а за тем и звук рвущейся плоти. Белая кость торчала из чёрного мяса, а ир-мер медленно убегал от СтоннКассела, скуля и рыча, скрываясь в закоулках дворца. Гарет же бросил лапу твари себе под ноги и, вытерев руки о дорогой ковёр, поднял неподвижную Алетру на руки и, истекая кровью, побрёл к главному залу.

***

Алетра закончила свой рассказ и все, кто до этого хоть как-то пытался перебить её, умолкли и отвели взгляд, боясь пристыдить себя. Алетра продолжала держать Гарета за руку, пока капитан всё ещё был без сознания. — Почему не было стражи? — Король обратился к Акселю. Гвардеец помрачнел: — На том посту должен был стоять Одэлеан и ещё несколько ребят, но они пропали пару дней назад, Ваше Величество. — Найт Аксель склонил голову. — Обыщите дворец, переверните все вверх дном и поднимите легионы гарнизона! Пока вы не найдёте мою жену, я не сниму военного положения! — От приказа короля содрогнулся воздух и даже стены дворца. — Ваше Величество… — Терон, до этого стоявший тише воды и ниже травы, подал голос, пряча кубы за сжатой ладонью. Король посмотрел на Мейстланда, ожидая глупой шутки, но Терон позволил себе подойти так близко, чтобы его слова слышали только уши Уильяма. — Военное положение заставит всех залечь на дно и это правильно, но поднимать легионы, чтобы обыскать весь город — трата времени. Нужно искать корень проблемы. Почему похитили именно Её Величество? Кого из гостей нет; кто на это способен? Всё сводится к королеве, её друзьям и вашим врагам. — Терон оглянулся, почувствовав не себе злобный взгляд Алкиона. — Предлагаешь перерыть покои моей жены в поисках зацепки? — Терон коротко кивнул и добавил: — И было бы хорошо, чтобы больше никто не покинул дворец без вашего ведома. — Уильям отдал приказ Акселю. Его гвардейцы перекрыли всех входы и выходы и спустя какой-то час разбирательств, все гости оказались в тронном зале, где им предоставили и еду и воду, и не столь благородные условия содержания, как это было бы в гостевых комнатах. Пока гвардия расспрашивала гостей, король и Алкион, в сопровождении СтоннКассела-младшего и Мейстландов оказались в личных покоях Хэлэны. — Побоюсь спросить, почему у королевы были собственная… комната. — Вымолвил Корр, осматривая большущие покои, размахов с половину казарменного зала. Кровать с балдахином у Хэлэны была устелена шёлковым одеялом, а подушек насчитывалось штук десять. Перины, закрывающие ложе, имели вишнёвый окрас. Вся эта пышная красота и мягкими коврами расположилась в левой части комнаты. Правая была занята роскошным письменным столом с аккуратно сложенными документами, на которых виднелись буквы, выведены не чудным, завораживающим почерком, в котором читались лёгкость и изящество. Король молча завёл все в покои пропавшей жены и развёл руками. — Что здесь может быть такого, что указало бы на его похитителя? Письмо для Мергора Садиста? — Корр, услышав это имя, повёл плечами, сбрасывая с них полотно мурашек. Алкион спрятал руки в рукава мантии, чтобы никто не видел, как он сжимает ладони от упоминания легендарного и с тем позорного мага древних эр. — Даже это, ваше величество. Нам придётся просить вашего разрешения на обыск. Любая зацепка, будто то подарок или же письмо помогут нам понять, кто мог стаять за кадрагоном! — Терон шагнул к столу, дождавшись кивка короля. Алкион подошёл к Уильяму и стал о чем-то шептаться. Айдан краем уха услышал, что темой их разговора было проникновение в лабораторию Алкиона. Отвернувшись монарха, Айдан направился к близнецам, аккуратно просматривающим письмо королевы. Однако, если и найдут они там что-нибудь, это не станет весомой ниткой в поиске Хэлэны. Айдан думал о том, что кадрагона и ир-мера могла послать та же Эльнора. Мысли о некромантке пришли вместе с резким запахом слишком сладких духов. Кто-то пытался спрятать за этим ароматом что-то, покоившееся в шкафу. Айдан почувствовал, как закружилась его голова. Сладкий запах духов перемешивался с кровь и частичками пепла. Корр и Терон переглянулись, пожав плечами, ничего не найдя. Но оставался непроверенным закрытый золотой ларчик, с сапфировой крышкой. Терон достал из закромов бардовской куртки отмычку и пару минут провозился с небольшим замком. — Моя дорогая, люблю тебя, скорее бы вновь прикоснутся к твоей шее… — Корр протянул королю письмо. Уильям выхватил его из руки Мейстланда как голодный волк кусок сырого мяса. Было видно, что он сдерживает себя, чтобы не скомкать клочок пергамента, исписанный порочными словами, наполненными похотью. — Враньё — всё до последнего слова! Моя жена верна мне! — Король пробежался по похабным строкам письмо и принялся искать в ларце другие письма. Но при прочтении каждого он повторял лишь одну фразу, как безумец заучивает мантру: «Она верна мне. Верна». Терон пожалел о своих словах. Теперь он будет винить себя в том, что надоумил короля жечь неверных аристократов. — Кадрагоны — мастера иллюзий. Хэлэна не предала бы тебя по своей воле, мой король. — Алкион положил старую, сухую руку на плечо короля, что заметно успокоило Кон-Итьена. До тех пор, пока Айдан не вытащил из гардероба платье чёрного цвета с тёмными пятнами. — Это кровь. — СтоннКассел изменился в одночасье. Уильям заметил, что глаза его блестят жёлтыми огоньками, а сам он принюхивается, слыша самые далёкие отголоски разных запахов. — Я не знал об этом платье… — Уильям и Алкион осмотрели откровенный наряд из чёрного бархата, не предназначенный для всеобщего смотра. У выреза платье виднелись пятна, по всей видимости, крови, стекавшей с шеи жертвы. Уильям подумал, что совсем не знает жену. Он же ведь недавно объявил о помолвке сына, потому что ему нужна была верность северных провинций так же сильно, как и преданность юга! А он не смог углядеть за собственной женой, что под его спиной рога ему ставит? Не смог предотвратить его побегушки к любовникам в ложе? «Подниму целый легион, чтобы найти её!» — Это действительно кровь королевы. — Алкион провёл рукой по пятнам крови и аккуратно смял ткань платья, выпуская из рук искры. — Мы встретимся в полночь…. когда лунный свет озарит весь квартал… жди меня ночью….когда я проберусь мимо стражи….ночью, в саду….ночью в твои покоях… — Кроме Айдана, никто не заметил принца, стоявшего в дверном проёме, украдкой слушая всё, что могло касаться его матери. Айдан покачала головой, встретившись взглядом с принцем Лайаном. Тот, в свою очередь, поняв, что здесь его вряд ли захотят увидеть, исчез в коридоре слишком поспешно, будто пытался спрятаться и не попасться на глаза вошедшему без стука Найту Акселю. — Ваше Величество! Из приглашённых гостей дворец покинул барон Кэмур, сославшись на плохое самочувствие и боль в спине; леди Молэра Оркалан просила прощения лично у королевы перед отъездом: с неделю на неделю она должна родить сына лорду-знаменосцу. Так же, леди Дарэт’Моркат ушла, простившись лично с Её Величеством. Все остальные гости на месте. — Аксель посмотрел через левое плечо, услышав шаги за спиной. — Платье пахнет так, будто Её Величество хотела облачиться в него. Что-то пошло не так. — Айдану почудилось, будто он начал бредить и видеть дух Хэлэны, шагающей по комнате. «Доверься крови и её зову. Драконы видят прошлое так же ясно, как и настоящее». — Брундайовад стал кружиться во тьме, своими крыльями образуя круг из ветра и огня. Айдан ухватился за этот свет, пристально глядя в точку блика. Боль внутри отступила, и мир стал ясным, словно летний день. Айдан зажмурился. Перед глазами предстало видение Хэлэны. Она боялась, металась по комнате и плакала, сжимая изодранные руки, с безымянных пальцев которых она содрала ногти, боясь прикасаться к дорогому обручальному кольцу. Стоило сладкому голосу, за которым скрывался рык и рокот заговорить в её голове, как Хэлэна принялась сдирать с головы клочья волос, чтобы потом безвольно поплестись к коридору. Айдан моргнул, и узрел, как туман проноситься падающей звездой над ремесленным кварталом города и теряется в закутках улицы, где над головами прохожих витали розовые ленты, а у порогов домов горели фонари в футлярах из красной бумаги. Из ведения его вывел голос Найта. — Это глупо! Она никогда никуда не уходила! Королева верна королю до последнего вздоха! — Возразил Аксель, вскипая и краснее от злобы. — По своей воле она никогда не придаст тебя, король. — Алкион пожал плечами. Старый маг не хотел верить в то, что разум Хэлэны одурманили. — Я бы не счёл любовника королевы простым мужчиной… — Начал Корр. Аксель не выдержал и взревел как дикий боров: — Да что ты говоришь! Хочешь обвинить Её Величество во всех грехах человеческих?! — Корр попятился назад, боясь гнева гвардейца-капитана. — Аксель, перестань орать. — Король заставил верного солдата посмотреть на себя, и это как рукой сняло всё его напряжение. — Кадрагоны очень могущественные твари. Те, что живут столетиями, могут оборачиваться людьми и годами жить в семьях, меняя свой образ. Когда приходит время, они делают вид, что умирают, что бы потом обернуться не отцом, а сыном семьи. В своей истинной форме они сильнее, быстрее и выносливее любого из нас, а если питаются человеческой кровью долгое время, могут развиваться в нечто ещё более ужасное, чем являются изначально. — Алкион кивнул Корру, уважая его познания в темных тварях скверны. — Вампир стал одним из дворян Кинхарта и принялся окучивать Её Величество. И в какой-то момент получил над ней власть. Если верить словам леди Алетры, Хэлэна сама потянулась к кадрагона. Ставлю две сотни золотых, что она видела в нём любовника. — Терон задумчиво почесал подбородок. — Либо кадрагон стал старым бароном, чьё тело нужно держать в болезненном виде, либо… — Терона осенило. Весь он вытянулся и, похоже, испугался истины, до которой докопался. — Либо обернулся вдовой великого рода шахтёров, получая с этого уйму денег. Письма так и кипят страстью: Волчица моя, твоя прыть всё равно, что долгожданная находка серебряной жилы. Твоя жажда по мне сравнима лишь с моим голодом. Зачем оставлять такое в письмах? Их кто-то же мог прочитать помимо Её Величества! — Уильям, пока его подчинённый спорили, подошёл к окну комнаты, одёрнул привозную сайнкторкусю штору и поглядел на ночные улицы столицы с высоты почти птичьего полёта — так высоко расположилась личная комната Хэлэны. Всё это не было похоже на его милую жену, которая при первой брачной ночи стеснялась даже прикосновения законного мужа. Летом она захотела свой уголок, где будет отдыхать от жары, а вскоре превратила его тайной место встреч. Все эти письма, от которых его нутро горело, и готовы было подорваться на ровном месте. Скромная леди Кон-Итьен не любила, когда похоть ставят в один ряд с любовью. — Я найду того, кто решил отнять мою жену. Найду и задушу. — Прорычал король. — Аксель. Возьми с собой Мейстландов и СтоннКассела. Иди к имению Дарэт’Моркат и если королева окажется там, приведи её вместе с головой того, кто решил осквернить её. Алкион, проверь дворец ещё раз и найди ир-мера, который ранил Гарета. Я успокою гостей и дождусь вас. Исполнять. — Отдав честь королю, все кроме Айдана вышли из комнаты. — Тебе что-то не ясно?! — Уильям обернулся. СтоннКассел-младший набрал воздуха в грудь, вместе со смелостью. — Вы вините себя за это. Мой король, я знаю, что это звучит странно, но я вижу, как она металась по комнате в сомнениях. Заворожённая зовом она шла к тому окну, из которого её выкрали. Но я хочу кое-что знать. Вы подозревали что-то? Вы пытались докопаться до истины? — Кон-Итьен подошёл к Айдану так близко как мог, готовый вцепиться в изумрудные глаза, принадлежавшие юноше, поднеся кулак к его лбу. Но что-то внутри него заставило остановить руку и с болью убрать оскал с лица. — Нет. Я допоздна задерживался с письмами и отчётами. Проводил с детьми уроки истории и прочего управления государством, а потом приходил глубокой ночью, ложился подле Хэлэны и засыпал как самый последний пьяница. Она будила меня под крики первых петухов и всегда, всегда… пыталась улыбаться, а на мои вопросы уклончиво отвечала, что немного устала. Это всё? — Айдан молча кивнул и отдал честь, ударив кулаком о свою грудь. — Мы найдём её. — Король остался один, сжимая окровавленный бархат, вдыхая почти ядовитые духи, скрывающие железный привкус крови его жены. Айдан же нашёл друзей у входа в тронный зал. — Чего ты такой бледный? — Спросил Корр, пока Терон распивал флягу самогона, спрятанную в особом кармане куртки. — Что сказал Аксель? — — Поднять Пятнадцатый Легион и направить его в Поместный квартал. Готов к драке, Айдан? — Терон глянул на СтоннКассела, протягивая ему флягу. — Уговори его направить хотя бы часть солдат к Алой улице Ремесленного квартала. — — Это перекрёсток борделей, что нам там искать? Погоди-ка, ты опять драконью кровушку задействовал? — Терон вмиг отобрал флягу Айдана и вытянул указательный палец: — Объясняйся, сука! — — Да, я воззвал к крови дракона и видел чёрный туман над этой улицей, а теперь извинись за «суку». — Терон мигом оказался за спиной Корра. — Ага, сейчас же! Для начала докажи, что королева там! — Корр стоял, подобно статуе, и вдруг ответил вместо Айдана, готового свалиться с ног. — Там пропал Одэлеан Истон-Дар, мне одна леди рассказала во время приёма. Говорят, пошёл на поблядки и вот уже третий день его ищут. А королева-то урождённая Истон-Дар. Может вампир-любовник решил всю королевскую чету вырезать, а? — Терон выглянул из-за плеча Корр, побаиваясь смотреть на Айдана, словно вышедшего из глыбы снежной. — Эй, друг. Кажется, ты совсем заболел. Айдан. Айдан! — СтоннКассел сплюнул под ноги кровавую слюну. — Поднимая легион, Терон. Я пойду охотиться на кадрагонов. Пусть Аксель проверит имение Дарэт’Моркат и потом идёт к Алой улице. — Айдан быстро побрёл прочь из дворца. Пусть под доспехом этого не было видно, пусть лишь его лицо выдавало жар и боль, изнуряющие его, но язвы на руках стали чесаться и терпеть было невмоготу. По дороге Айдан засучил рукава и увидел, как руки его полностью покрылись чёрными чешуйками с красными линиями. Айдан шёл на подкашивающихся ногах, глядя в небо. Луна медленно принимала оттенок розовой, сварившейся в кипятке плоти, а шёпот призрачных голосов духов Дэвлерэйя разрывал его уши до тех пор, пока из них не пошла кровь.