Хроники Климэнда. Красный Легион.

193 год от прибытия Олрида Старого. Месяц Тёмного Хлыста.

— В бой! За честь Волчьего Хребта! За славу Кинхарта! — За сотни лиг от места битвы был слышен оглушительный клич красных легионов, вступивших в улицы осаждённого Тира. — Лорд-командор! Подкрепление идёт! Помощь пришла! — Гарет обернулся. Всё время, что пираты вели осаду, он не позволял себе оборачиваться, чтобы не допустить и малейшего страха, от которого бы он сложил капитанские полномочия, полученные за какую-то неделю. Лента на его груди давно промокла от пролитой крови и прилипла к стальному нагруднику, став не богатым украшением солдатского чина, а просто тряпкой, которая помогала различать своих и чужих в толпе. Бой превратился в мясорубку. Две людские стены, изнурённые долгим боем сражались за последнюю нейтральную улицу. Кто возьмёт центральный канал, тот и победит и теперь уже подошедшие легионы не помогут выкурить врага с тесных улиц. Гарет стиснул зубы до скрипа и закрыл забрало шлема. — Держать строй! Держаться до последней капли крови! — Подняв меч над головой, СтоннКассел воззвал к силе, протекавшей в своей крови. Ухватив нити водной глади, Гарет поднял в небо кипящую воду уличных каналов. От мощи, что наполнила его тело, разум стал сливаться с водой, превращаясь в бесконечный океан, куда солнце не проникало сотни лет. Удерживая клинок над собственной головой, СтоннКассел вырвался в первый ряды защитников и провёл одну атаку: беспощадную и страшную. Разрубив одного противника пополам, он заставил поднятый кипяток устремиться прямо к нему. Кровь на его оружие успела испариться и первый капли, окропившие сталь, стали гудеть, зазывая за собой весь Штормовой Залив. Солдаты Гарета выставили стены щитов и твёрдым шагом двинулись вперед, навстречу ардахарским копьям, что навострились пронзить юного СтоннКассела. Две армии двигались друг к другу и буквально за какую-то короткую минуту две изрядевшие армии перемешались в крови и грязи. Гарет подстроил свой шаг под пляску водяной смерти. Тир — город, стоящий на воде, содрогнулся. Вода из его каналов обернулась живыми потоками. Каждый взмах Гарета, предназначенный для парирования сыплющихся на него ударов так же обороняли его от убийственного кипятка, что собирался вокруг него. Один горизонтальный взмах перетекал вместе с водой в удар, рассекающий врага по вертикали. Удар в развороте, сносящий голову, был лишь началом вихря, что заставлял воду пениться и окрашиваться в ярко алый цвет и как только был выполнен последний колющий удар, Гарет закончил магический танец с клинком. Вода устремилась сотней копий в полки ардахарских легионов. Солдаты Гнеры и Кинхарта сварились в своих доспехах. Подошедшее из Кинхарта подкрепление медленно продвигалось вперёд, опасливо осматривая каждый закоулок тирских улиц. И те роты, что остались от малочисленного гарнизона, шли по разварившимся телам. Гарет брёл позади всех, с ужасом созерцая сотворённое его руками. Куда бы он ни посмотрел, то видел розовое мясо людей в доспехах, вытекшие глаза и запёкшуюся кровь. С каждый пройденной улицей СтоннКассела тошнило всё сильнее и сильнее. Вдруг, Гарет почувствовал, как дрожит кулон под его доспехом. Да и не просто дрожит, а рвётся наружу. В окнах домов Гарет заприметил движение и тут же закричал. — Лучники! — Но он не сразу понял, что ранена спина. Он завалился на правый бок, обжигая всё тело в кипящей под ногами крови. А дальше была лишь беспросветная тьма и голос матери. — Возьми этот кулон, сынок. Он убережёт тебя от бед, как оберегал твоего деда. — Голос Фриды был самым тёплым и нежным, будто прикосновение бархата к коже.

***

210 год от прибытия Олрида Старого. Месяц Ясных Лет.

Гарет, когда-то давно, под стенами осаждённого Тира, написал прошение об отставке, и получил все нужные подписи. Однако битва с ардахарскими захватчиками обернулась настоящей бойней, чьи картины порой приходили СтоннКасселу в кошмарах. Желание уйти из легиона как-то пропало, но документ при нём был всегда, так же, как и кулон, подаренный матерью перед его отъездом на первую войну. Хотелось бы ему забыть уличные бои, армады кораблей и крики, которые заставляли просыпаться его в холодном поту. В особом сейфе капитана Гарета, что стоял в его штабном кабинете, находились вещи, которые обязательно бы пригодились ему в самый чёрный день его жизни. В тёмном уголке стальной сокровищницы лежали документы о его отставке, на которых оставалось подписать число, завещание, в котором он предписывал передать всё его имущество любимой Алетре, износившийся кулон с изумрудом на серебряной цепочке, всё ещё стоящий больше его трёхгодового жалования со всеми премиями, который он больше не надевал. И к счастью, настал день, который можно было провести без всяких забот. Выходной для любого легионера был самым святым праздником и Гарет надеялся, что проспит до обеда. Но, по велению злого рока или чего-нибудь ещё ужасного, он проснулся с первыми петухами. Во сне он вновь видел бой за Тир. Некогда корабль Олрида Старого, самого первого СтоннКассела в истории Зантара, носил это имя. Поговаривают, что первый дворец на Побережье Клинков, был построен из остова этого корабля. Прошло слишком много времени, что верить этой сказке. Но и слишком мало лет Гарет живёт, чтобы забыть почерневшее от пожаров небо, запах крови, разъедающий ноздри и пламя, сжигающее руки до чёрных костей. Гарет проснулся, чувствуя на своей груди голову Алетры. Тяжело дыша, пытаясь отмахнуться от воспоминания, СтоннКассел уткнулся в макушку жены и вдохнул родной запах, отгоняя от себя крики, наполненные ревущей болью. — М-м-м, опять кошмар приснился? — Сонно протянула Алетра, поднимая голову. — Всего лишь воспоминание. — Ответил Гарет, выдавливая из себя улыбку. Они ещё долго лежали в постели и как только слуги накрыли стол, соизволили встать и умыться. — Выглядишь хуже, чем я себя чувствую, братец. — Кира даже не взглянула на Гарета, будто зная, что Гарет выйдет из комнаты с кислой миной. — Я выгляжу так же, как и ты, сестрица. — Гарет сел во главе стола и принялся медленно поедать кашу, пока Алетра разбирала почту. — Четыре приглашения на приём! — Воскликнула Алетра, открывая конверт со своим именем. — Её Величество желает видеть нас на балу в честь помолвки принца Лайана! — Радость в голосе Алетры передалась и Гарету. Он был счастлив видеть улыбку на лице любимой жены, и только Кира омрачала эту картину своим недовольным лицом и скрещёнными на груди руками. — Помолвки? Интересно, кто это Лайана заарканил? — Спросила Кира. Гарет даже не догадывался о том, что пока шло испытание его легиона, тут, в Кинхарте, королевская семья вовсю планировала жизнь своих отпрысков. — Четвёртое письмо для племянничка? — Предположил Гарет. Алетра протянул письмо мужу, а затем Кире, которая тут же заявила: — Я никуда не пойду. Моё платье мне слишком большое, я, между прочим, сильно похудела, ах, да, ещё там будут сучки-подружки королевы, которых я терпеть не могу и каждый будет приглашать меня на танец, так что нет, я посылаю все эти приглашения отправиться на хуй! — Алетра даже заикала, услышав речь золовки. — Кира, ты же леди СтоннКассел, подбирай слова. — Гарет молча посмотрел на жену и покачал головой, упрашивая Алетру не начинать воспитательные работы. — Хуеди, блять, я — капитан Четырнадцатого Легиона. Такие как я, не бранятся, а разговаривают бранью на постоянной основе! — — Это не прилично, отказывать королеве. Тем более, когда она решила пригасить всех СтоннКасселов, находящихся в Кинхарте. — Алетра не унималась. Гарет знал этот взгляд больших глаз и раздутые ноздри. Предстояла битва не на жизнь, а насмерть. — Ебучий случай, Алетра! Ты-то знаешь, что я не люблю эти балы! Я их, сука, ненавижу! Каждый пытается попросить моей руки и не раз или два, а блять по двадцать восемь раз! Двадцать восемь ёбанный раз! — Алетра посмотрела на Гарета — Угомони свою сестру, Гарет СтоннКассел. — — Гарет, не смей! Я НИКУДА НЕ ПОЙДУ! — Оказавшись между двух пылающих огней, Гарет медленно отпил чай и, поняв, что сахара в нём совсем не было, потянулся за ложкой. И пока Гарет пытался сдержать смех и насыпать сахар, не проронив ни одной крупинки, Алетра и Кира прожигали его взглядом до глубины души. Зелёный глаза сестры выражали боль, нежелание показываться на людях и почти что слезились от ужаса. А голубые глаза жены: полные недоумения и надежды на поддержку, заставляли его нервно дрожать. — Хочешь, Айдан не будет от тебя и шагу ступать? Тогда тебе точно не будет скучно. — Кира надула губы и злобно задышала. — Специально опоздаю. — Фыркнула Кира, на что Алетра, властно поднявшись со своего стула, гордо объявила: — Можешь идти хоть в доспехах, как всегда и делала, но опоздать я тебе не позволю! И раз я жена легионера, то скажу это на понятом тебе языке: Кира, блять, не выёбывайся! — Гарет обратился ко всем Матерям и Отцам Основателям. — Боги, упасите меня ото всех бед и от женского гнева. Ну, пожалуйста! — — Ёбанный предатель… — Прошипела Кира, глядя на брата, который уже не сдерживал смех. — А ты не злорадствуй! — Алетра пригрозила сужу ложкой, желая ударить его по лбу чем-нибудь тяжёлым.

***

ПРИКАЗ

Командующего состава Пятнадцатого Красного Легиона.

От двадцать пятого числа четвёртой недели месяца Ясных Лет

Седьмой Эры от прибытия Олрида Старого.

Столицы королевства Кинхарт.

В связи с непредвиденными обстоятельствами, возникшими во время прохождениях особого испытания, а именно: нападения эш’хайгарских культистов на храм Адэонесы, да святится её имя долгие годы; за проявленную храбрость и мужество в победном бою с мантикорами, в которых обернулись культисты, было решено произвести рядовых легионеров:

Айдана СтоннКассела

Теренела Мейстланда

Корреалеана Мейстланда

Джорджа Тэбрила

Маркуса Израма

В ранг старших легионеров, вверить в их руки командование пятью отделениями первого отряда легиона. Приказ одобрен Его Королевским Величеством, а так же, подписан командующим Гаретом СтоннКасселом. Приказ вступает в силу с момента его подписания.

***

Айдан с небывалой радостью, раз так в тысячный, перечитывал наизусть выученный приказ, рассматривая вручённую ему ленту старшего легионера в отделении. Красная лента должна обвивать тело через право плечо. На шёлковой ткани был изображён дракон, из пасти которого должно было вырываться пламя. Только при получении новые звания, на ленту пришивались потоки огня, обозначающие иерархию в легионе. Три всполоха пламени из пасти дракона: старший сержант. Обруч у драконьей головы вдобавок к огню — лейтенант. Корона из пяти мечей — капитан. Так же на ленте обозначались прошедшие битвы, пришивались небольшие значки и гербы, перекрещённые мечами — знак ветерана прошедших битв. Пока что лента Айдана была пустой, но юноша уже успел представить, как бархат его отличительного знака заполнен самыми разными гравировками. От этого на душе становилось тепло и радостно. Мечтать любят все. Даже Мейстланды, расхаживающие по квартире Айдана в богатых камзолах, с перекинутыми через плечо лентами, тождественно читающими приглашение на королевский бал. — Надо же, растём, брат, растём — Приговаривал Терон, пытаясь изобразить походку Гарета, растопыривая плечи и грудь. — Да-да. Ещё пятьдесят отжиманий легиону, чтобы не зазнавались. — Поддерживал Корр, поправляя воротник своей рубахи. — Ух, Пятнадцатый Легион, сегодня день ног! — Слова Айдана заставили театр трёх актёров изобразить самую настоящую боль, при исполнении всего лишь одного приседания. Послышался стук в дверь и Айдан, находящийся ближе всех к выходу, с гордой поднятой головой отправился встречать названных гостей. — Легион имени Гарета СтоннКассела вас слушает… — Только начал говорить юноша, как увидел у входа леди Алетру. — О! Какие люди! — Воскликнул Терон. — Проходите! Самогону? Чаю с конфетами? — Раскланявшись чуть ли не в пол, Терон и Корр представили малую процессию, от которой Алетра улыбалась и почти сияла. Но Айдан увидел, как нехорошо она крутит обручальной кольцо на пальце и смотрит на него большими грустными глазами. — Мейстланды, вы не оставите нас? — Терон и Корр переглянулись, пропустили Алетру в гостиную и сами оказались за дверью. — Что-то случилось? — Айдан протянул Алетре кружку горячего чая. Алетра в свою очередь огляделась, оценивающим взглядом осматривая квартиру троицы. — Пока что ничего — Спокойно проговорила она, задумчиво глядя на Айдана. — У меня к тебе особая просьба, Айдан. Ты можешь сделать на балу королевы что-то, что могло бы переплюнуть любой наряд любой дворянки? — Алетра даже раскраснелась, когда Айдан задумчиво почесал гладко выбритый подбородок. — Не думаю, что у Киры найдётся подходящее мне платье… ах, вот оно что. Кира вновь что-то хочет учудить? Последний бал в честь семнадцатого дня рождения принцессы Кира заявилась в… — — ….чёрном платье, а пик моды пришёлся в тот год на голубые и сиреневые оттенки. Это было ошеломительно. Кира как будто пришла из пепельного Уэйстека с горящим углём на открытых плечах. Да и пришла она только потому, что Орин и Ориана сумели её уговорить. Твои родители знают, как подобрать к ней ключик, а я, к сожалению, такими знаниями не владею. Кира намеривается прийти на этот балл в доспехах… — Айдан не верил своим ушам. Алетра так зачарованно рассказывала о том, как Кира была красива в том чёрном платье два года тому назад, но черты её лица тут же искажались в злобе, стоило словам «Кира в доспехах», появиться в разговоре. — А Гарет не может вместе с Кирой прийти в парадных латах? — Алетра подняла брови и поджала губы что есть мочи. ОНА не хотела, чтобы её муж танцевал с ней на балу в доспехах. — Но это могу сделать я, не так ли? — Айдан думал, что догадался до замысла Алетры, но стоило ей положить голову на бок и поднять брови ещё выше, как Айдану захотелось кусать локти. — Но ведь это переплюнет наряд любой дворянки и либо гвардейца. Только представь, Алетра! Я и Кира, при офицерских лентах, кружимся в танце! — Айдан поднялся с дивана и подхватил ленту со стола, на что Алетра скрестила руки на груди. — И что скажут о семье СтоннКасселов? Боги, угораздило же и меня принять эту фамилию! — Айдану было понято беспокойство Алетры. Она, в отличие от Киры, проводила много времени среди королевской свиты и знала все сплетни. И скорее всего, именно это её беспокоило и даже раздражало. — Когда меня сравнивают с Нераном, я вечно злюсь. — Как бы невзначай сказал Айдан, намекая на то, что прекрасно знает о сплетнях и слухах. — И раз все только и делают, что говорят о Драконьей Крови, почему бы нам не уподобиться ему? По крайней мере, мне? — Алетра уже пожалела, что отправилась к Айдану. Он был таким же не переубеждаемым, как его дядя, да и как вся родня. — Только, пожалуйста, Айдан, в дракона не обращайся, как Неран, хорошо? — — Есть не превращаться в дракона, как Неран, капитан СтоннКассел! — Айдан отдал честь и почувствовал, как в сердце его стучит будто боевой барабан. Тем временем, Терон и Корр, прислонившие уши к окнам, посмотрели друг на друга и решились. — Оденусь бардом! — Терон уже придумал, что будет исполнять в честь помолвки. — Ага! А я капюшон одену, так, чтобы все подумал, что я чернокнижник! — Расхохотался Корр.

***

Раньше Кира любила приёмы и балы, танцы и песни, сплетни и россказни среди королевского двора. Раньше Кира думала, что выйдет замуж за красавца-лорда и родит ему кучу наследников. Но всё пошло наперекосяк, когда вольные города Побережья Клинков начали междоусобную войну, а уже потом вовсе были атакованы войсками Ардахара. Маленькая дурочка Кира решила, что война — дело общее и отправилось вслед за отцом и братьями на войну. Тем более, у неё были врождённые способности к управлению магическими нитями Рок’Яндара. Сил у неё было достаточно, чтобы сравниться с отцом — великим Эврадаром. Да, сил у Киры было хоть отбавляй, но вот контроля над ней и самообладания девушка была лишена. Злая вышла шутка — она была героиней для верных ей солдат, любимой, но вредной сестрой для Орина и Гарета, умницей для Эврадара, что учил её управлять ветром с помощью мощь в крови, и дурой для матери, которая решила сыграть в балладу, где нет места крови и страху. И поначалу ей нравилось такая доля. Пусть Фрида СтоннКассел, урождённая Оркалан, долго время плакала, когда Кира уезжала из Кинхарта с легионом на войну, мать всего рода не стала устраивать истерику. Всё, о чём она попросила дочь, так же, как и сыновей до неё: вернуться домой живой. И Кира исполнила волю матери. Она вернулась живой, но совсем не той весёлой девчушкой. За время, проведённое под стенами Кармаэлона, Тира, за те долгие часы битв, горевших у мысов, полуостровов и стратегических точек, куда враг успел прорваться, Кира успела в мастерстве овладеть особым стилем боя на мечах, связанным с магией — Джаар’Вру — Касание Ветра. И пусть она была героиней, пусть все знали, на что она способна, никто и никогда не о том, что Киру предал любимый человек, которому она после отомстила, насадив его голову на пику городской стены. С тех пор Кира терпеть не могла пляски, который устраивали королевские дворы. Они напоминали ей о не сбывшихся обещаниях, и от этого становилось только больнее. К тому же, она, как и любая женщина, не могла себе позволить прийти на празднество в одном и том же платье несколько раз! Это было просто не допустимо! Да, чёрное платье уэйстекского покрова прекрасно на ней сидело два года тому назад, но она изрядно похудела, стала немного выше, немного стройнее и эту нужно было подчеркнуть, а все платья были ей большие. Не могла же она просто взять и развязать одну ниточку, чтобы предстать перед всем кинхартским двором в чем мать родила? Это, конечно, позабавило бы её, но Кира была не настолько безумна, как легендарный предок. — Айдан, родненький, как же я тебя понимаю. — Вымолвила Кира еле слышно, когда прибыла ко двору в числе последних гостей, вместе с Гаретом и Алетрой, когда солнце начало медленно пускаться к горизонту. — Капитан Гарет СтоннКассел, семнадцатый этого имени, Герой Тира, Волчьего Хребта и мыса Первых, Грифон Горящих Вод, вместе со своей женой, леди Алетрой, дочерью рода Рейн, прибыли! — Объявил громкий глашатай, чем вызвал интерес у королевской свиты, стоящей у Сапфирового Трона Кровогорья. Гарет и Алетра, держась под руку, шли медленным, размеренным шагом, гордо подняв головы. Высокие своды королевского дворца блестели в отражении золотой плиты под их ногами, малочисленный колонны подле витражей позволяли каждому рассмотреть пришедший гостей. Ступали они бесшумно, по алой ковровой дорожке с двумя золотыми полосами. Зал дворца походил своим строением на лодку. Вход начинался с двух лестниц, ведущих в главный зал. Основной уровень, сразу после красивой арки, расположил на себе выходы к балкону, саду и двум крылам дворца. Виднелись просторы для танцев, столы для проголодавшихся, диваны для уставших. Но каждый был обязан пройтись по небольшому углублению с белой напольной плитой, отчищенной до блеска. Спускаясь по ступенькам, представая перед всеми, любой гость шёл вперед в белом свете, чтобы подняться и узреть лик Сапфирового Трона и монарха, восседающего на нём. Этот небольшой «коридор» был похож на северную ладью и его конец наставал прямо перед возвышавшимся над всеми столами троном, подчёркивая, что любой, кто пришёл во дворец Кинхарта, всего лишь поднялся к величию короля. Гарет и Алетра низко поклонились Уильяму Кон-Итьену. Король не постеснялся при всех многочисленных гостях подняться с трона и зычным голосом произнести. — Сын Эврадара, я рад видеть тебя. Это хороший знак! Леди Алетра, вы неотразимы. — — Для меня честь служить и жить во имя Волчьего Хребта! — Ответил Гарет. Эти слова были обыденными и другие лорды и леди не отрывали от глаз от капитанской ленты СтоннКассела, а некоторые, от красоты платья его жены. — Честь для меня — слышать эти слова, мой король. — Не громче Гарета сказала Алетра. — Капитан Кира СтоннКассел, восьмая этого имени, Героиня битвы при Кармаэлоне, мысе Тэнгой, Ласточка Красного Ветра, прибыла! — Кира пошла вперёд. Плавно, ровно, красиво, в доспехах, вычищенных до слепого озарения. Она не могла похвастаться сложной причёской или же пышным платьем. Но её лента ничуть ни уступала, даже если ни превосходила ленту Гарета, а эти двое имели самое большое количество наград. Все смотрели на неё как на самое диковинное существо в мире. Но Кира улыбалась, когда другие леди отводили взгляд, а лорды посматривали на её ноги и плечи. — Капитан Четырнадцатого Легиона, вы умеете бить на повал. — Король заулыбался и пусть он этого не видел, но его жена, сидящая на богатом кресле по левую руку от трона, улыбалась радостнее всех на этом приёме, чего не скажешь о самых близких её подругах. — Слава Вою Кон-Итьенов! — И пока оставалось дождаться ещё трёх гостей, все разошлись по своим местам.

***

Её Королевское Величество, Хэлэна Кон-Итьен, урождённая Истон-Дар, поклонилась в ответ на поклон Гарета и его жены. Они обменялись общими фразами. Каждый тепло отзывался о принце и его невесте, что восседали по правую руку от короля. Когда же Алетра поспешила увести мужа к принцу, дабы лично передать подарок, Хэлэна дождалась, пока Кира найдёт нужные слова после красивого легионерского поклона. — Моя королева? — Кира подняла подбородок и невольно посмотрела на гостей, что шушукались между собой. — Кира, как же я рада тебя видеть! — Королева устояла и не нарушила правила приличия. А так бы она обняла и расцеловала Киру, как родную сестрицу. — Ты как всегда устроила фурор. — Взяв капитана под руку, Хэлэна повела её к балкону. — Я же потомок Нерана! — Кира даже позавидовала королевскому наряду. Зелёному платью, цвета летней травы, с которой только что слетели капли росы. А эти узоры в виде цветов заставляли рассматривать платье бесконечно долго. — Но я погляжу, наплечники и наколенники ты не одела, не так ли? — Кира не решилась облачаться в полный боевой доспех. Тогда бы, после и во время бала, она бы гремела защитными платинами как бойцы какого-нибудь особого отряда, а так, её плечи оставались закрытыми за плотной тканью и всем, кто её видел, оставалось лишь гадать, насколько у Киры идеальная фигура. — Ах, как же быстро идёт время, дорогая Кира. Буквально неделю назад Лайан объявил, что возьмёт в жёны племянницу лорда Тангера, приехавшую к нам погостить. Я и возразить ничего не успела, мой муж везде держит друзей. Ааронт Тангер дал своё согласие, а Нэйтири чуть ли в обморок не свалилась! — Кира прибывала в шоке. Только сейчас она поняла, почему племянница лорда-протектора Уэйстека сидит подле принца! — Боги милостивые, как же всё так быстро решилось?! — Кира остановилась, когда они оказались у выхода к балкону. Королева пожала плечами, почти что безразлично. — Я и сама не знаю. Три дня я ругалась с Уильямом, два дня с Лайаном, а потом два дня мирилась со всем этим. Я оглянуться не успела, как принялась планировать свадьбу. Кира, я что, старею? — СтоннКассел захлопала глазами от удивления. — Все мы стареем, моя королева. — Кира прикусила язык, когда увидела улыбку Хэлэны. — А я вот, скоро стану бабушкой, наверное, я точно не знаю. — Кира понадеялась, что королева всего лишь шутит и после того, как она принялась смеяться, её сердце почувствовало облегчение. — Милорд Айдан, двенадцатый этого имени, сын Чёрного Грифона, наследник рода СтоннКасселов, прибыл! — Хелена и Кира переглянулись, беззвучно прошептав: «Пошли, посмотрим?!»

***

Айдан предстал перед королём в полном доспехе, заставив всех гостей переглядываться и перешёптываться. Даже бардовский наряд Терона с шапкой и пером за ухом или же наряд Корра с плащом длинной в пол и капюшоном, размером почти в плащ. В пору было бы назвать эту троицу сбродом, но после Испытания волей, Айдан решил, что наплюёт с высокой колокольни на чужое мнение. Он делает то, что должен, как и любой легионер Кинхарта. — Старший легионер второго отделения Пятнадцатого Легиона, Теренел Мейстланд, восьмой этого имени, прибыл вместе со своим братом, выпускником Академии Дейн-Педа, Корреалеаном Брайсом Энмавром Мейстландом! — Айдан с трудом заставил себя не засмеяться, когда глашатай объявлял близнецов. Король дождался, пока близнецы встанут рядом с Айданом и, поднявшись с трона, громко заявил. — Я рад видеть будущее поколение наших бравых офицеров на этом светлом празднике. До меня дошли слухи, что Испытание волей оказалось трудным. — Терон и Корр огляделись, а Айдан вобрал воздух в грудь. — Наша победа принадлежит королю Кинхарта и его дворянам, как и любая победа легиона. — Эти слова эхо прошли по залу дворца и заставили Уильяма Кон-Итьена украдкой глянуть сначала на Киру, а потом и на Гарета. Но его слуги шептались не о том, как выглядит юный СтоннКассел в доспехах с офицерской лентой. На него все смотрели пусть и с упоением, но так же с завистью. Только когда семья СтоннКасселов пришла на приём, король поднялся с трона, тем самым давая всем знак, что он действительно рад их видеть. Мало людей удостаивались такой чести, и пусть это был дурной тон со стороны самого монарха, чётко обозначившего своих фаворитов, это не могло не заставить другие семьи опасаться распускать сплетни. — Слова истинного легионера. — Король вернулся на трон, и теперь оставалось дождаться танцев и официального объявления помолвки юного принца и его избранницы. Терон поспешил к музыкантам, расположившимся около балкона, а Корр поспешил к одному старому магу, что скучал подле стола с закусками. Айдан ненадолго остался в одиночестве, обмениваясь приветствиями со более-менее знакомыми лордами и леди. Кто-то спрашивал его о службе в легионе, кто-то замечал, как сильно юноша возмужал, ведь последний раз он был на таких приёмах ещё совсем мальчишкой. — Мальчик мой, как поживает Фрида? — Повстречалась Айдану и старая леди Мариэнна Истон-Дар — бабка королева, ещё не совсем старая, но и не такая молодая как прежде. Золотые волосы её потускнели, стали похожими на грязный пепел, лицо было покрыто морщинами, однако это не мешало разглядеть в его глаза и старческой улыбке доброту. — Она как всегда подле мужа. То в Карден-Холл съездят, то до Сайн-Ктора доберутся. — Айдан давно не видел деда и бабку, но прекрасно знал, что постареют они только, когда справят сотый день рождения. Фрида была не просто женой Эврадара, она являлась его боевой подругой, а подобную связь разорвать куда тяжелее. — Мне бы её силы, в её-то возрасте носится по стране как молодой девчушке, ах! Мальчик мой, ты все больше походишь на своего отца. Только дураки видят в тебе Нерана. Помяни слово старухи, ты сделаешь то, что затмит деяние Драконьей Крови и… а, ничего тебе со мной болтать, иди-иди. — Айдан поклонился ей, и когда её внучка — принцесса Каллина, взяла бабку под руку, милой улыбаясь юношей, он вновь остался почти один в пышной толпе. Доспех тяжело ложился на плечи, в то время как другие гости расхаживали в лёгких камзолах. Айдан успел обматерить себя всеми страшными словами. Терон о чем-то увлечённо болтал, видать, рассказывал о своих храбрых подвигах юным дочерям местных лордов, собравшихся вокруг него, как птицы около зерна. А вот Корр куда-то запропастился, что заставило Айдана нервничать. Не хватало, чтобы Кон-Итьены и Мейстланды начали враждовать из-за проступка одного кудрявого дурака! — Поговаривают, будто призраки Дэвлерэйя бояться вас, Айдан. — Проходя мимо витражей, Айдан встретил незнакомую ему леди. Волосы её были чёрные, как цвет вороного пера, а кожа бледная, что чистое серебро. — Леди Тёмного Холма когда-нибудь встречала призраков? — Айдан уловил одну ниточку, что спасла его от дворянского позора незнания гостей — это женщина была одета вызывающие: платье с глубоким вырезом на груди, множество украшений из серебра, чтобы показать всё богатство рода на одном лишь теле. Серьги в виде полумесяца, кулон с белым камнем, кольца со звездой и луной, браслеты с фазами небесного тела. Викония Дарэт’Моркат — молодая вдова и владелица нескольких серебряных шахт Волчьего Хребта. Вместе они оказались рядом с одним с витражей с сюжетом. Такие в Кинхарт стали завозить с конца четвёртой эры. Несколько минут они смотрели на картину из синего и жёлтого стекла: Эйдэн Четвёртый, прозванный Великим, ведёт свой легион в самоубийственную атаку на полчища мертвецов. Свет жёлтого стекла блестит как символ последней надежды, а синий — бездна, которую не сможет побороть императорский сын. — Да, я видела много призраков, но никогда не слышала, чтобы их убивали окончательно. — Голос её был холодным, почти ледяным. Айдан чуял слабый запах крови, из-за чего с каждой секундой его тошнило всё сильнее и сильнее. Брундайовад нервно задвигался в его голове, готовясь к броску. Айдан кое-как сдержал силу внутри себя, чтобы поставить преграду между собой и драконом. — Призраки бывают приставучими. Но даже их можно пронзить сталью так, чтобы из раны сочилась кровь. — Айдан посмотрел в её тёмные глаза и почуял кровь. — Объявляю время танцев! — Голос короля прозвучал спасительным воем по залу. — Не желаете станцевать, леди Тёмного Холма? — Викония подняла острый подбородок и покачала головой. — Я не танцую.

***

Кира посмотрела на племянника идущего ровной походкой. За то недолгое время, что она успела побывать на этом приёме, она успела наслушаться шепотков о своём наряде, о том, что никому она не подарит танец и что вообще такая сука как она здесь забыла. Последнее, кстати, она пусть и завуалировано, услышала из уст леди Виконии, «близкой подруги» королевы. «Ага, подруги. Какая подруга придёт на помолвку твоего сына в шлющем платье? А?» — Капитан, разрешите пригласить вас на танец? — Айдан протянул свою руку в поклоне. Кира обомлела. Пока все разбредались по парочкам, пока Гарет и Алетра уже ждали начала музыки, да даже те же Мейстланды, исхитрившиеся найти себе двух розовощёких дочек богатых вельмож, а этот дурень позвал на танец её. — Найди себе молоденькую девчушку, Айдан. — Строго прошептала Кира, но племянник оказался непреклонным. — Не глупите, дорогая тётушка. Пусть все подруги королевы судачат столько, сколько влезет. — Айдан игриво улыбнулся, и Кира поджав губы, приняла это дерзкое приглашение. Как только все пары, желавшие выйти на танец, заняли свои места, Кира прислонила свою ладонь к ладони племянника. И встали они не абы где, а прямо в том самом «коридоре», по которому проходили гости, что позволило каждому увидеть самые смелые пары, решившие показать своё умение. Нужно было видеть эту картину. Два легионера при лентах и доспехах готовятся отплясывать дворянские танцы! Ха! Пока Алетра и Гарета поглядывали на них исподлобья. Кира бы сейчас взяла бы и сошла с ума, если бы не заглянула в глаза племянника. «Проказник» — подумала она, наслаждаясь стеснением и весельем в отблесках родных, изумрудных глаз. Мейстланды так же не отстали от друга и вот уже четыре пары заняли самое видное место и как назло, Кира оказался в центре. Стоило музыке заиграть, как движение началось. Сначала вроде бы неуверенно, но с каждым шагом танец становился чем-то красивым. Необычным. Айдану хотелось увидеть на лице Киры, улыбку и сделать он мог это только своим серьёзным видом. Они шагнули навстречу друг другу, согнули руки в локтях и переплели свои ладони. Музыка играла громче, будто магией подстраиваясь под биение сердца. Затем они шагнули назад, и принялись вышагивать один круг, будто на дуэли. Как только круг был завершён, они вновь приблизились друг к другу. Кира позволила взять свою руку по крепче и раскрутилась, как требовало движение. Затем она повторила этот оборот, только уже назад, оказавшись спиной слишком близко к Айдану. Юный СтоннКассел совершил несколько шагов, оказавшись перед лицом Киры. Взявшись обеими руками друг за друга, они поклонились друг другу и как только рука Киры оказалась на плече Айдана, а его рука на её талии, музыка остановилась, через секунду заиграв громче. И тут они закружились как снежинка, подхватываемая ветром. Раз-два-три-четыре. И слышен был только стук сердца капитана Киры. Не бряцание из доспехов, не восхищения толпы не танцующих, и даже не учащённое дыхание Айдана, а именно стук её сердца. Быстрый, резкий, почти что дикий. «Шаг на неё, в сторону, повёл за собой». — Айдану не нужно было смотреть на ноги, чтобы не оттоптать их. Ему хватало глаз Киры, наполненных светом и теплом. Иногда ему казалось, что один её взгляд заставляет его усерднее работать на тренировках легиона. И пусть боги проклянут его за эти слова, но Айдан любил Киру. Любил как дорого человека, как тётушку, с которой были связаны самые светлые дни в Кинхарте. Неважно, что скажут леди, мечтающие поддеть Киру, важно, что она будет улыбаться, вспоминая этот день, и этого Айдану будет достаточно. Танец они закончили, сами не заметив того, что уши их заложило звенящей тишиной. Вернувшись в исходную точку, они подняли взор и услыхали поток аплодисментов, от которого голова шла кругом. — Дурак — Вымолвила Кира. «Я знаю» — улыбался Айдан.