Хроники Климэнда. Красный Легион.

— Ёбанный пепел Эш’Хайгара…. — Гневно выдавил из себя Гарет, глядя на вскрытое тело подосланного убийцы. Амелион упоминал, что не выдел среди врага мантикор, но произошедшее этой ночью заставило весь легион поверить, что в мире действительно полно тварей из сказок, что способны убить тебя. И если ты не СтоннКассел или Мейстланд, или же в бою нет вышеперечисленных особ — делать в бою особо нечего. Гарет оглядел присутствующих. Лейтенанты Чернинг, Дотск, Мэйрафф стояли подле него, с ещё большим отвращением наблюдая за разделыванием трупа пеплоземца. Сержанты Стегон, Маилаулы и другие старшие офицеры окружили внутреннюю полость командирского шатра, склонившись над мерзким зрелищем. Айдан и Терон помогали Корру производить вскрытие первого тела, что уцелело на порядок больше второго. — И так, начинаю процесс вскрытия служителя ордена Паука. Одно удовольствие открывать грудную клетку уроженцев Эш’Хайгара. Мы в академии шутку даже придумали: когда кто-то смелый находил буйного некроманта, на котором мы тренировались, то после его умерщвления, мы подкладывали в выпотрошенное тело пару сюрпризов: я как-то маленький фейерверк подложил. Правда, потом неделю драил кастрюли…- Корр засучил рукава рубахи и достал из раскатанного под ногами свёртка особый острый нож, передал Айдана пилу для рёбер и посмотрел на Терона, что не мог перестать строить омерзительную рожу от услышанного. (Как и все в шатре). — Понеслась душа к Матерям и Отцам…. — Корр, один за другим, совершал точный надрезы, не стесняясь комментировать каждое своё действие от разреза кожи, до распила грудной клетки и долго процесса вскрытия сердечной мышцы. — А вот и то главное, зачем мы собрались! Филактерий! Твердыня пепельной души! — Корр поднял небольшой стеклянный серый шарик с зелёным отблеском, поднося его к лицам легионеров, что в момент искажались в омерзительных гримасах. — Некроманты Эш’Хайгара делятся на три типа. Первые — обладатели Твердыни пепельной души. Это филактерий с силами природы, что вживляется в сердце. Его мощь необходимо восполнять каждый пятьдесят лет. Второй тип — личи — могущественные некроманты, отдавшие плоть на создание Сосуда Темного Потока. Эти твари обитают в древних гробницах и в пепле Эш’Хайгара в частности. Ну а третий тип, который убьёт вас прежде, чем вы поднесёте руку к рукояти — Повелители Мертвых. Последний известный типчик третьего подвида — императрица Эльнора. — Корр невольно глянул на Айдана с укором и резким движение руки раскрошил треснутый филактерий. — Пронзить сердце пеплоземца недостаточно. Нужно расчленить его и желательно раза три. — Уже серьёзно проговорил Корр, вытирая полотенцем. — Донесите эту информацию до ваших людей. — Скомандовал Гарет: Сегодня ночью пройдёт Испытание волей. Ни один легионер не должен покинуть своей палатки после наступление полночи. И ради всего святого, путь каждый держит клинок под боком. Будем надеяться, что Боги нас не оставят. Мейстланды, СтоннКассел, приберитесь здесь и как можно быстрее! — — Спасибо, братец, теперь ещё и кишки за тобой убирать. Нельзя ими хотя бы не разбрасываться?! — Прошипел Терон, закрывая нос рукой. — Сейчас я тебе урок анатомии проведу, будешь кишки нумеровать и на место ставить! — Корр демонстративно помахал вырезанным сердцем перед лицом брата, за что получил камушком в лоб.

***

Стоило им закончить с уборкой тел, как Айдана вновь вызвали в капитанский шатёр, но на этот раз, его не отчитывали и не хвалили. Просто передали просьбу явиться в храм для разговора ближе к вечеру. — То, что ты использовал. Знаешь ли, как называется это умение? — Спросил Гарет и Айдан, до этого надеявшийся узнать ответ из книг, тяжело вобрал воздух в грудь. — Магические нити? — Всё, что Айдан знал о магических силах стихий. Гарет покачал головой. — Ты наделил себя способностью ветра и огня. Не воздуха, как говорят маги Дейн-Педа, а именно ветра. Ты уловил нить огня, обвив ею лезвие клинка. Это называют Нитями Дракона. Тот же самый Корр владеет Энергетическими Нитями, но ты… так же как и твой отец, как и я, и Кира, владеешь Нитями Рок’Яндара. — Айдан от удивления раскрыл глаза и сжал до боли кулаки. — Значит все рассказы об отце правда? Пылающий клинок? Зубья земли, что мнут собой целые роты? А байки о взмахах твоего меча, что поднял волну над островными городами правда? И то, что Кира может двигаться быстрее ветра? И то, что дед разрубил дракона пополам?! — Будто маленький мальчишка, Айдан стал тараторить и без умолку расспрашивать Гарета обо всём, что когда либо слышал. — Не все истории правдивы, но магические жилки в нашей семье сильны до очень высокой степени. Ты должен понимать, что просто так этого оставить не сможешь. Твой дед скоро явиться в Кинхарт, а когда Испытание пройдёт, я возьмусь за твоё обучение лично. У тебя сейчас уйма вопросов и ответы на них ты найдешь позже. Свободен, рядовой. — Айдан молча кинул и медленно покинул капитанский шатёр, вспоминая, как больно огонь прошёлся по его крови и как сильно воздух расширил его лёгкие, почти что разорвав их. С каждым днём его жизнь менялась так стремительно, от чего Айдан долгое время не спал. Его мучали воспоминания, перемешанные с реальностью. Память о Нерана была чем-то с родни страшного бремени, от которого нельзя было избавиться. Гарет говорил обо всем слишком спокойно, от чего Айдану пришла мысль, что его родные знали о нём куда больше, чем он сам. И речь шла не о привычках или же детских воспоминаниях. Они знали, что его мучило и что заставляло чесать незаживающие рубцы. Кира порой смотрела на племянника как на прокажённого, делая вид, что вовсе это не так и что всё нормально, только вот Айдан видел в её глазах неподдельный страх. Иногда ему чудилось, что Кира была готова схватиться за меч. Но это, скорее всего, было глупой выдумкой его больной и уставшей фантазии. Гарет же, в отличие от сестры, смотрел на племянника не то с сожалением, не то с гордостью и Айдан не мог понять, чего в зелёных глазах дяди больше: сожаления, вызванного поступками Айдана или же гордости, за то, что Айдан носит доспехи красного легиона, а не любого иного? Айдан медленно побрёл к своей палатке, дождаться вечера, надеясь, что Брундайовад в его голове не станет доставать его очередными безумными рассказами.

***

Когда же настал вечер ранний вечер, Айдан уже находился перед иконой Адэонесы в храме, чувствуя, как сердце его бьётся на много спокойнее, учитывая то, что теперь он не чувствовал запаха гнили. Чуть позже Сильфрей привела почти пять отделений из легиона на молебен, отослав Айдана в комнату, где они встретились в первый раз. — Тебя там кое-кто ждёт. — Прошептала Сильфрей, ехидно улыбаясь. Айдан незамедлительно прошёл в комнату с фресками и застыл, когда увидел в кресле у камина одну знакомую особу. — Здравствуй, милорд СтоннКассел. — Сейна улыбнулась ему радостно и полно, так, будто солнце взошло после долгих лет мрака. — Здравствуй, леди Имнари. — Ответил Айдан, низко поклонившись девушке. Сейна отвела взгляд в сторону и сложила руки на груди. — Могу поздравить с боевым крещением? Или же это была потеха? — Голос ей звучал как настоящий шёлк, к которому прикоснулся ветер. «Не хочет говорить о семейном наследии?» — Промелькнула мысль в голове Айдана. — Я бы не назвал битву с мантикорой потехой. — Айдан отмахнулся от недавних событий и понял, что стоит как в копанный в землю столб, не в силах отвести от Сейны взгляд. «Глупо. Слишком глупо, не могу же я сказать ей, что она прекрасна? Хотя, почему НЕ могу? Наоборот — могу и хочу!». — Ты прекрасно выглядишь, впрочем, как всегда. — Айдан был готов волосы на себе рвать, лишь бы не слышать эти слова, произнесённые, будто муки, выдавленные из пленника. — А так такой же льстец, впрочем, как всегда. — Сейна широко улыбнулась и предложила Айдану расположиться на кресле. — И так, как я слышала, твой легион ждёт Испытание волей. — Сейна говорила об этом легко, как о доступной для всех новости. Айдан выпрямил спину, будто на плацу перед парадом. — Это так. Правда, об этом испытании мало что говорят. Молвят, что нас ждёт самый страшный кошмар. И я даже не знаю, воплоти ли я встречу его или же во сне, откуда стрелы достанут меня? Я не знаю. — Айдану почудилось, что фреска с лицом Мираны вновь двинулась, как это было при его первом разговоре с Сильфрей. — Вы с сестрой очень похожи. — Айдан не знал, о чем говорить с Сейной. Он чувствовал тугой узел у шеи и еле-еле дышал, глядя в её глаза. — Сильфрей чаще следить за своей красотой, нежели я. Послушницы, конечно, обязаны держать себя в чистоте и порядке, но моя сестрица должна следить даже за малой прядью своих волос. Она пророчица и это её долг. — Сейна поглядела в сторону и нервно смяла ткань своей юбки. — Долг — странная штука. Иногда я думаю над тем, что Неран за всю свою жизнь столько раз услышал о долге, из-за чего и стал безумцем. — Айдан не врал. За всю жизнь Неран, как он считал, слышал о долге чаще, чем любой король во времена второй эры. Айдан же думал лишь над собственным долгом: станет ли он таким же, как и великий предок или же хуже? — Я не соглашусь с тобой. Перед Нераном стоял долг за всё отечество. Он был первым Императором — отцом для каждого легионера, что шёл за ним в бой. Твой предок не был драконом, которому чужды сомнения. Сомневаться, знаешь ли, нормально. — Сейна подняла красивый подбородок и шумно вдохнула. — Но не когда на твоих плечах лежат судьбы всех народов. Тем более, не в ту минуту, когда кровь заставляет тебя вспомнить о былых надеждах и чаяниях. — Айдан сжал кулаки. Сердце его затрепетало. Он вспомнил шрамы на руках и зудящий бок, раны на котором не было, но от чего-то оставалось ощущение, что порез кровоточит без остановки. Но не это тревожило Айдана. — Мне многие говорят, что любой СтоннКассел обязан равняться на Нерана. Первый Император Кровогорья успел побывать героем, солдатом, государем и безумцем. И никто не говорит, кем именно я должен быть. Кровь внутри меня имеет некую силу. И я не собираюсь становиться на тропу, которую истоптали десятки моих предков. Это моя судьба, моя жизнь! — Айдан почувствовал, как дракон внутри него рвётся наружу. Всё, что за секунду накопилось и стало огнём, начало вырываться рыком и ненавистью то ли к самому себе, то ли ко всему роду СтоннКасселов. Внутри него всё громыхало. — Хорошо подтвердить слова делом, Айдан. И чтобы ты не свернул с этого пути, знай: я верю, что ты сумеешь сделать всё, что не остаться в тени Драконьей Крови. — Сейна закинула ногу на ногу и закрутила локон рыжих волос на указательный палец. Айдан совсем забыл про дыхание. Он застыл и еле слышно поёрзал в кресле, как дурак открыв рот. «Она действительно прекрасна. Боги, я должен ещё что-то говорить?» — Спасибо. — Вымолвил СтоннКассел, улыбнувшись и наконец, расслабившись в кресле. — А что леди Имнари думает о своём долге? Что привело тебя в Кинхарт? — На этот раз Сейна дёрнула плечами от холодка, пробежавшего по её спине. — В Сайн-Кторе не прощают пролитую кровь. Только смерть может покрыть смерть. — И слов её стали не такими тёплыми, как прежде. На этот раз глаза её были полны злобы, ненависти и Айдан почувствовал, как от неё исходит запах гнева. Он даже услышал, как девушка прикусывает свой язык и скрежещет своими зубами. — В Кинхарте находится тот, кто пролил кровь Имнари? — Айдан подумалось, что раз Сайн-Ктор граничит с Эш’Хайгаром, то может быть так самая Эльнора успела обагрить свои руки и там? Несколько минут был слышен лишь треск дерева в камине. Сейна глубоко вдохнула. — Да. И боюсь, этот человек имеет достаточно влияния, чтобы отвести от себя подозрения любыми методами. Но я найду его. Найду и убью. Прощу тебя, Айдан, передай кое-что своему капитану. Вот уже много времени я провела среди послушниц и церковниц. Я успела побывать в одном доме, что на Алой улице ремесленного квартала. Там есть люди, который знают о некромантах очень и очень многое. Они прекрасно осведомлены о «Золотой вести» и гибели её капитана — Ланджа. А ещё, среди закоулков того дома видели женщину с пепельными волосами. — Айдан мог бы схватиться за меч, но сдержал порыв гнева и неистовый рык Брундайовада в своей голове. Единственное, от чего он не смог отказаться, так этот от почёсывания шрамов сквозь рукава камзола. — И чем там примечательна женщина с пепельными волосами? — СтоннКассел вспомнил, как Эльнора пронзила его бок своим клинком. Как по приказу, бок заболел с новой силой. — Бледные глаза, серая, почти мёртвая кожа, и волосы как из белого пепла. Такие приметы только у уроженцев Эш’Хайгара. Я так понимаю, что ты, милорд, заинтересован в этом деле? — Сейна ехидно улыбнулась. «Авантюрная у неё ухмылка» — Прорычал Брундайовад, и Айдану пришлось затыкать его всеми силами, что у него были. — Да, я определённо заинтересован. Но перед этим я пройду Испытание волей. — Айдан поднялся с кресла и вместе с Сейной медленно побрёл к выходу. Девушка остановила его, схватив за руку. — Айдан, как только закончишь со своими легионерскими делами, приходи ко мне в церковь. Мне не хватает тебя во время молитв. — И вновь Айдан не мог понять, чем наполнены слова Сейны. Надеждой? Теплом? Или же хитростью, так необходимой для уловки? Ему нравилось думать, что тепло её слов исходит от сердца. — Хорошо. Я приду помолиться. — Ответил СтоннКассел.

***

Ночь подходила к своему законному часу и где-то далеко, на западе, виднелись вспышки молний, и доносился грохот очередной грозы. Ближе весь легион оказался в своих палатках. Их покой охраняли стражи храма, и пока туман от реки поднимался к лагерю, Сильфрей и её помощницы ходили между стройными рядами палаток, неся перед собой кадило, что дымило как три костра. Три жрицы читали молитвы на древнем наречии; каждая из них держала кадило, тихо шепча заранее заученные строки. — Он’маерит рэйдор’тагер сом герэн торг. Гор’тар Дазардан вальдур. Тадчаир мэйр он инлирит. Когда же долгий ритуал был закончен, Сильфрей осталась в храме вместе с Сейной. Пока старшая сестра стояла в стороне, младшая возносила ещё одну молитву. — Богиня Равновесия. Дочь Феникса. Позволь нам взглянуть страху в глаза. Пусть каждый найдёт в отражении воды себя и пусть каждый, кто носит восьмиглавого дракона на груди, не оставит этот тяжкий путь. — Сильфрей поклонилась чистой иконе и только с помощью Сейны дошла до своей постели. Туман заполнил лагерь, и лишь огни от костров и факелов в нём подавали признаки жизни. Испытание волей началось.