Хроники Климэнда. Красный Легион.

Пятнадцатый легион выступил в поход до храма Адэонесы как только утих шторм, пришедший с западного побережья. Капитан Гарет объявил о начале нового испытания. Для легиона рассказ о подробностях испытания был отложен до момента, когда лагерь будет разбит около храма. Неблизкий путь по мокрому и холодному тракту. Все дни, что легион провёл в марше, над головой мрачнели серые тучи. Без каких либо привалов, легион преодолел долгий путь пешим ходом и вскоре они должны были преодолеть холм и выйти к храму. Гарет всё время вспоминал рассказы Амелиона. От этого СтоннКасселу чудилось, что его брат по оружию выскочит из-за ближайшего угла и начнёт тараторить о том, что убийцы придут, чтобы закончить начатое. Почти день Гарет, Амелион и Кира провели во дворце, в новом кабинете Рендона Пэтрота, ставшего комендантом гарнизона. Пэтрот заверил Ниллиона в том, что разузнает, у кого хватило смелости и средств на сожжение его дома и заказное, к всеобщему счастью, неудавшееся убийство. Сам же Гарет попросил Киру приглядеть за Алетрой, пока его не будет в городе и его сестрица перевела в поместье целую роту, чему сама Алетра не была рада, ведь ораву охранников надо кормить. Удалось капитанам легионов осмотреть и трупы подосланных убийцы. Предположительно — уроженцы Эш’Хайгара. На шее груди у каждого выжжено клеймо в виде паука, а руки и спина усеяны чёрными татуировками. Денег при них не нашлось и ни одной зацепки на заказчика тоже. Видать, работали не зелёные рекруты, но и не профессионалы. То, что Амелиону удалось отбиться кочергой, а Кира хранила нож в сапоге, оказалось случайностью. Они выжили благодаря случайности! Гарет помотал головой, пытаясь не уснуть в седле. Лошадь качнулась и стукнула копытом о камень, чувствуя, как ездок теряет контроль. Ударив коня в бока, Гарет вернулся к созерцанию дороги и полей. Величественным был тракт, построенный Альвевой Первой. Гарету иногда казалось, что так последняя дочка Нерана пыталась забыть о своём горе. Отец и брат порубили друг друга на куски, а муж умер от лёгочной горячки. Юная девица умудрилась сохранить империю отца аж целых двадцать лет, и пока рос её сын, она выстроила дороги по всему материку и незаслуженно осталась в тени внучки, Альвевы Второй. Гарет обернулся, наблюдая за тем, как продвигается его колонна. Осталось совсем немного. Эта неделя лета оказалась холодной, длинной и донельзя ужасной. Хотелось хорошенько нажраться, да только вставить приходилось с первыми петухами. Испытание Волей станет той чертой, которую некоторые не смогу перешагнуть. Манускрипты времён Нерана и его приемников говорили о проведение. О том, что первый легионер, переживший свой страх, должен был протий сквозь кошмары своего сослуживца. Стать чем-то вроде маяка. Не каждый выдерживал это и тот, кто оказывался на грани, после искал смерти на поле боя или под землёй, в Утробе. Легион преодолел марш-бросок и по приказу капитана остановился. Гул от голосов, скрип телег и бряцание доспехов стихли, как только взору солдат предстала статуя Адэонесы. — Бёдра у неё что надо… — Прошептал Терон, идущий в первых рядах вместе с Айданом и Корром. — Да, и грудь такая большая… — Поддерживал Корр. — Из какой скалы высекли это чудо? — Сам у себя спросил Айдан, глядя на Богиню, державшую в руках весы. — Легион! Ускорить шаг! Разбить лагерь у берега реки! Ать-два! Ать-два! — Скомандовал Гарет и колонна продолжила свой путь, только намного медленней, желая узреть прекраснее изваяние из камня. — Интересно, а под её платьем тоже всё высекли? — Прошептал Корр на ухо братцу. — Всё-то у тебя к «этому» сводиться, Корр. — Шикнул Терон. — А ты не заметил, у него голос ломается, мальчик-то наш подрастает! — Айдан ткнул Терона в бок и Мейстланд сию же минуту повысил голос до писка: — Да! Корр у нас такой непоседа! — И друзья стали хохотать, пока Корр мрачно смотрел в сторону. Лейтенант Кара Чернинг, возглавлявшая колонну, услышав, что дисциплина подрывается руками трёх идиотов, быстро приструнила эту преступную попытку: — Легионеры, умолки, сука-блять! — И теперь легион продолжил марш в относительной тишине.

***

К ночи лагерь раскинулся на всё поле Вайтердерн. Капитан заехал в храм, вместе со своими лейтенантами, чтобы начать толи Испытание Волей, толи решить проблему, которую не смог решить Амелион. Легион тем временем спал в палатках. Айдан видел десятый сон, и сон этот не был хорошим. Его мучал очередной кошмар, в котором горы плавились в кровавом огне, а небо был окутано чёрным дымом. И всё, что Айдан мог сделать, так это бежать сломя голову, мчаться от теней, куда глаза глядят. Тени обернулись драконами, а огонь превратился в феникса. Айдан протянул руку птице огня, но она отвергла его, и юноша почувствовал, как пальцы его распадаются в прах. Феникс взмыл в небо, а Айдан закричал что есть мочи. От этого крика сон стал рушиться. Стоило Айдану открыть глаза, как слух пронзил ветер, пронёсшийся над палаткой. Ветер был злым, как если бы кто-то обидел Алкира — Отца Ветра. Ветер был холодным, принесённым с севера. Сжавшись в комок, Айдан плотнее укутался в спальный мешок, зажмурившись, в надежде, что сон придёт вновь. Но перед глазами встала картина смерти, полей усеянных мечами и телами. Всё это в считанные секунды сводило с ума и Айдан еле слышно обматерил всех драконов и Брундайовада, всё это время молчавшего, будто он задремал внутри его головы, как в логове. Айдан ещё недолго пролежал в своём спальнике. Сержант Маилаул заглянул к нему и передал приказ Гарета: явиться в храм Старой Богини немедленно. — У тебя три минуты. — Айдан управился за две и в молчаливом сопровождении сержанта двинулся к храму, что расположился у ступней божьей статуи. Огненные чаны у ступеней были погашены, и в храме царила тьма. Лишь окровавленная икона освещалась сотней свечей. Третий полк нёс свой дозор у входа, заметно подрагивая от ветра и холода. Айдану казалось, что Адэонеса разгневана. И теперь приходилось думать, на кого же? На убийц? На своих жрецов? Или же на Пятнадцатый Легион? Впрочем, миновав главный зал длинного храма, в котором на каждом шагу были расставлены свечи, Айдан повстречал Гарета. В левом крыле этого здания было куда теплее, чем в центральном зале. А ещё Айдан почувствовал тепло от камина и двух человек в дальней комнате. Но больше всего его пугал запах гнили и мокрой шерсти. Гарет поприветствовал Айдана и с пылу с жару объяснил причину его нахождения здесь. — Тебя хочет видеть Пророчица Вод. Она из семьи Имнари, её зовут Сильфрей. Это дело касается испытания и убийства предыдущей пророчицы. Я не знаю почему, но она хочет говорить с тобой, так что постарайся вести себя нормально. — Гарет выглядел заспанно и глаза его слипались. — Мы должны довершить то, что делал Амелион? — Много слухов ходило об учениях Тринадцатого Легиона. И Айдан понимал, что предстоит огромная работа. — Да, рядовой. Вижу, подслушивать ты умеешь. Теперь, научись слышать. Иди, тебя ждут. — Айдан набрался в грудь воздух и зашагал к небольшой дверце в конце коридора. Гарет ещё немного постоял и ушёл в своё шатёр, молча пожелав племяннику удачи.

***

Айдан закрыл за собой дверь и оказался в приятной на вид комнатке. В камне у стены потрескивали поленья, около камина расположился столик и два простецких кресла. Каждая стена была украшена особой иконой: та, что на левой стене, изображала Адэонесу ребёнком в руках Мираны. Та, что по центру, взрослой девой с весами, что поднималась из вод Штормового океана, а третья, на правой стене, показывала, как море расступается перед богиней и молнии сверкают над её головой. Буквально на секунду юноша заприметил, что глаза у Мираны немного впалые, как будто… — Я рада видеть тебя, Айдан СтоннКассел. — Девичий голос, манящий и нежный, прозвучал как гром в ночной тишине. В кресле сидела та самая Сильфрей и только сейчас Айдан смог ответить на один важный вопрос. С его уст чуть не вырвалось имя Сейны. СтоннКассел осознал, почему она носила клинок со змеёй. Леди Сейна Имнари, дочка Эдэльмиры и Имхаира, сестра Сильфрей, что была Провидицей Адэонесы. — Я так же рад нашей встрече, леди Сильфрей. — Айдан низко поклонился девушке, поднявшейся с кресла. «Боги милостивые, она точно сестра Сейны. Только куда младше и лицо у неё более доброе, не такое… игривое, как у Сейны». — Я знала, что ты явишься. Иногда видения так сложно разобраться. Бывает, я вижу расколотый камень и только после нескольких дней тяжких дум понимаю, что это знак перемен или же какой-то камень действительно откалывается от храма. А иногда я вижу реку, что обращается в море, и неделями бьюсь, ожидая дня, когда смогу понять смысл ниспосланного мне видения. — У Сильфрей были короткие волосы, чуть выше мочки уха. И были они рыжие, почти огненного оттенка. Но у Сейны волосы были куда ярче. Но их глаза были почти одинакового цвета: светло-светло карие. — И как же видение описало меня, достопочтимая пророчица? — Айдан безотрывно смотрел на Сильфрей и как только он услышал ответ, тот сжал кулаки чуть ли не до крови. — Моё последнее видение было связано с тобой. После смерти моей предшественницы я больше не видела ничего. Но день, когда её убили, я видела тьма. Слышала как воздух рассекается сталью и как голос без остановки твердит: «Сайфлоран Тадерон он’регор миваие дазардан». — Красный легион разрубит мертвое полотно? — Сильфрей улыбнулась, приглашая Айдана к столу. СтоннКассел сел только после того, как пророчица заняла своё место напротив него. Девушка охотно разгребла угли в камине и подкинула два тонких полена. Огонь окутал дерево, и Сильфрей заговорила, как только послышался треск: — «Миваие» — многозначное слово. Полотно, ковёр, если говорить грубо. Но точнее всего перевод звучит как: «Хоругвь». — Айдан с опаской поглядел на настенные фрески. — Вы же не будете просить нас рушить храм, только из-за его фресок? Святой лик нужно уважать. — Айдан вжался в кресло. Если взгляд Сейны был отчасти нежным и живым, то Сильфрей безотрывно смотрела на него без каких либо чувств. Глаза её были похожи на два поблекших янтаря. — Древнее наречие не стоит понимать буквально. Тем более, когда речь идёт о богах. — Сильфрей взяла в руки книгу, лежавшую на столик, и притянула её Айдану. СтоннКассел принял потрепанный дневник, открыл первую страницу и ничего из написанного не понял. — Я днями и ночами переводила свои видения на бумагу. Но понять это могу только я. Так же делала моя предшественница. Добрая старушка, она в храмовых служителях души не чаяла. Но кто-то пришёл и убил её. Убил, оставив тело в позе её богине — скверная насмешка. С тех пор госпожа Равновесия обижена на нас. Она не шлёт мне видений и это — только начало. — Айдан не понимал, чего же Сильфрей хочет именно от него. — Вы так и не ответили. Какое видение показало вам меня? Чем я вам понадобился? — Девушка улыбнулась. Поправила голубую шаль на плечах и тяжко вздохнула. — На самом деле я сказала тебе всё то же, что и сказала твоему капитану. Гарет человек чести и сделает всё, что помочь мне. Но есть кое-кто, кто хочет поговорить с тобой наедине. Она будет более убедительно в своих доводах. Я лишь пророчица и хлеб свой зарабатываю благодаря молитвам и переводам странных снов. Всё что я могу, это просить короля помочь вернуть доверие благой Адэонесы. А он посылает мне два легиона! Я недавно манускрипты переводила, а теперь вот, сплю и вижу то, что люди обычно бредом называют. И мой «бред», сбывается. Я видела, как дракон кружит над полем и как он пикирует на меня с огромной высоты. А людей, которых можно назвать драконами, здесь два. Ты и капитан Гарет. — Айдан не мог поверить своим ушам. Всё это казалось очередным дурным сном. — Или же целый легион с драконом на стяги и доспехах. — Вымолвил Айдан и Сильфрей хихикнула, как девочка от щекотки. — Быть может и так! Ах, Айдан. Ты гонишься за пониманием, что исходит от разума, но разве так оно важно, если сердце ничего не чувствует? — Сильфрей поднялась с кресла и позвала Айдана за собой. Юноша чувствовал неприятное липкое ощущение того, что кто-то следит за ним. Слова девушки совсем запутали легионера. — Она встретит тебя здесь, завтра ночью. Смотри в сторону храма и как только заметишь одинокую свечу — будет тебе знак, чтобы ты явился сюда. — И Сильфрей взяла с одну свечу, стоявшую на небольшом выступе стены с фреской с Мирной и маленькой Адэонесой, отложив её в сторону. — Я сделаю всё, чтобы Адэонеса сменила гнев на милость. — Сказал Айдан перед тем, как выйти из комнаты. — Я верю. — Прошептала Сильфрей, закрыв за юношей дверь.

«Стоило появиться рыжеволосой девчонке, как ты туже захотел геройствовать». Язвительно прошипел дракон в голове.

«Стоило мне захотеть геройствовать, как вернулся дракон-идиот». Парировал Айдан, довольно улыбнувшись.

***

Двадцатое число третьей недели месяца Ясных Лет.

Аррака.

Большую часть теплого дня легион провёл в тренировке на открытом поле. Офицерский состав ходил среди солдат и в манере простого товарищеского расспроса изучал каждого легионера на предмет поклонения тем или иным богам. Ни для кого не стало удивлением то, что Корр, отучившийся в академии, не знал молитв как таковых, а Терон не учил их на зло родителям. Так что, единственными людьми, которые возносили хвалу телу Адэонесы и Мираны, оказались как раз таки близнецы. Весь день Терон только и говорил о бёдрах статуи, а Корр намеривался ночью пойти смотреть на неё вблизи. Иногда Айдану казалось, что окажись близнецы в борделе, то ни одна тамошняя работница не выдержала бы их неописуемых комплиментов! Весь жаркий день они провели на зелёном поле. Ближе к вечеру взмыл в небо дым костров, и на всю округу запахло едой. В котелках варилась каша с картошкой, из обозов несли мешки вяленого мяса и всё стаскивали к поварским шатрам, а получив свою порцию, все расходились к кострам, чтобы погреться и отдохнуть. Мало простой тренировки, так офицеры устроили на полях самый настоящий забег от берега Тирдейра до тракта с полосой препятствий из брёвен и верёвок, натянутых на пути бегущих легионеров. — Иди, Мейстланд, ты уже получил добавку! — Повар прогнал Терона, а затем и Корра, и с неохотой выложил добавку Айдану, простоявшему две треклятые очереди. — И это то, чего она хочет от легиона? — Спросил Терон, прожевав кусок наивкуснейшего хлеба. Айдан вкратце рассказал им о том, чего это его подняли на ночь глядя. Про Сейну он тактично умолчал. — Надо же, померить Пророчицу и Богиню. Они что не знают, какие ритуалы проводить? Пришли на работу, которую вывесили на доске объявлений? Дурость — одним словом! Как мирить-то их?! — Корр облизывал оставшиеся в тарелке крошки, попутно возмущаясь всеми возможными способами: от хмурой мины, до злобной брани. — Эта наша работа — дерьмо во всем Кровогорье разгребать. Ну, так что, есть у кого план? — Айдан проглотил ещё одну ложку каши и отдал её близнецам, успокоил голодный желудок куском хлеба и донельзя солёным мясом. — Проще пойти к капитану Гарету и попросить у него разрешения на ещё одну сотню отжиманий. Если мы ещё раз устроим балаган, то просить перед богами за нас будет только Гарет, а легион будет пиздить нас ногами, больно, аккуратно и сильно! — Терон почесал голову и разлёгся у костра, грея ноги, порытые мозолями. — Мы можем повредить статую и тогда богиня явится нам во плоти. Или ж сделать что-то такое, от чего она разгневается на столько, что забудет о предыдущих проблемах. — Корр жадно поедал последние крошки, голодными глазами всматриваясь в костёр. Айдан долго крутил в голове слова Терона, пока внезапно не прозрел. — Терон, что ты сейчас сказал? — Мейстланд пожал плечами. — Нас отпиздит легион? — — Нет, раньше! — Терон вновь пожал плечами. — Вновь отжиматься? — — После этого! — Айдан вскочил со своего места и заходил кругами. — Если мы ещё раз устроим балаган, то просить перед богами за нас будет только Гарет. Не понимаю, чего ты взъелся? — Корр просиял, и прямо как Айдан поднялся на ноги. — Это гениально! — Вскрикнул Корр на всю округу. — Да, ты же понял меня?! — Айдан схватил Корра за плечи, и они стали весло прыгать на одном месте, пока Терон ничего не понимал. — Я знаю, что из нашей троицы, я считаюсь тупым, но кто-нибудь объяснит мне, что вообще происходит?! — — Пошли-ка к Гарету! Бегом! — Радостный Айдан помчался к командирскому шатру, Корр не отставал, а Терон, полежав не земле, поплёлся за ними. — Капитан, мы такую идею придумали! — Начал Корр, ворвавшийся в офицерский шатёр. — На самом деле не мы, а Терон, это вправду гениально! — Продолжил Айдан, заметив, что Гарет глядит на троицу с непередаваемой злостью. — Я ничего не придумывал. — Закончил Терон, вальяжно зашедший в шахтёр. — СМИРНО! — Все трое вытянулись как струны. Гарет ошалел от всего происходящего, и злобно глянув на своих подчинённых, вел им продолжать не как бабам базарным, а как легионерам. Айдан кивнул Корру, дав знак, чтобы он рассказал всё в точности и без академических точностей. — Капитан, наша задача состоит в том, чтобы умилостивить великую Адэонесу. Сами мы этого сделать не можем, пророчица вне её милости. И мы решили просить Мирану о том, чтобы она уговорила собственную дочку простить своих жрецов! — Гарет покачал головой и махнул рукой. — Это самая дурацкая идея, которую я только слышал. Вместе с этим, это единственный план, который у нас есть. — Стол Гарета был завален самыми разными книгами. От глаз Терона не скрылись древние карты, Корр заприметил книги, в обложках сверкали самоцветы. Айдан же с опаской поглядывал на те страницы, на которых изображались драконы и люди. Гарет немного помолчал, почёсывая щетину. — Вы, трое, сделаете так, чтобы пророчица Сильфрей могла говорить с Адэонесой, да пусть славиться Богиня долгие годы. И сделаете это так, чтобы мы все ВЫЖИЛИ, это понятно? Продумайте всё до мелочей, а ресурсы я вам предоставлю. — Друзья переглянулись и с позволения капитана покинули шатёр. Каждый тяжко выдохнул, а Терон прошептал: — Угораздило же попасть в Пятнадцатый Легион. —

***

Думать пришлось долго. Корр, как самый обученный из всей троицы, стал перечислять все возможные способы призыва божественных сил, стал вспоминать все молитвы, который знал. Терон устроился на своём спальном мешке, который притащил из палатки, а Айдан размышлял, грея руки у костра, изредка поглядывая на статую богини. Всё это наводило его на самые разные мысли. Одним ухом он слышал Корр, другим потрескивающие в костре ветки. Иногда даже успевал посмеиваться от очередной шутки Терона, адресованной Корру. На протяжении часа Корр пытался прочитать молитву как подобает, а Терон изменял слова на… не очень-то хвалебные. — Всё без толку. Чтобы я не прочитал, вряд ли Мирана отзовётся. У неё полно своих дел. — Корр запихнул толстую книгу в свою походную сумку и скрестил руки на груди. — Ха, вот дайте мне бубен, и я такую песню спою про сиськи Мираны, что она лично мне голову захочет оттяпать! — Терон плотнее укутался в спальнике и мечтательно завёл руки за голову, наконец-то отдыхая от тренировок, которых на ближайшие дни не намечалось. — Может сплясать перед иконой? Или же зажечь много огней и спеть чего? — Я не знаю, нас в академии учили боевой, а не теологической магии. — Корр нахмурился, а Терон захрапел. — Спросим у знающего! — Айдан заметил Маркуса Израма, проходящего мимо общего костра. — Израм! Подойти сюда! — Карденхоллец удивлённо оглянулся и с не охотой приблизился к сослуживцам. Рослый, широкий в плечах, почти лысый, Маркус славился в легионе тем, что крайне уважительно относился ко всем священным служениям. Немудрено это было, ведь любой уроженец Карден-Холла молился Старым Богам и с рождения умел управляться с конём в седле. — Чего тебе, СтоннКассел? — Израм подсел рядом и после того как Айдан рассказал ему о проблеме, которую им нужно было решить. Сослуживец их помрачнел и отложил тарелку с кашей в сторону, обратив свой взор на статую Адэонесы. — В графстве это считается богохульством. Обычно прощения просят у самой богини. Либо долгими молитвами, либо ритуалами. Либо как вы придумали, но это самый крайний случай. — Айдан поглядел на Маркуса и пока Терона похрапывал, протянул ему флягу с самогоном. — И можешь ли ты подсказать нам или же лично помочь? — Израм отпил самогон и поморщился. — Есть один ритуал. Обратитесь к Адэонесе, да прибудут чисты её воды всегда, в эту ночь. Поймайте в реке рыбу и найдите чан, где она сможет плавать спокойно. После этого помолитесь богине, и если рыба всплывёт вверх брюхом, то знайте — гнев её силён. Если рыба продолжит спокойно плавать, то богиня, по крайней мере, просто слышит вас. Тогда можно будет говорить о прощении…. — Израм умолк, вновь глянув на статую Адэонесы. — Если же рыба всплывёт вверх брюхом? — Айдан настаивал на своём и карденхоллец покачал головой. — Тогда зажгите чан синего огня. Просите помощи у Феникса и молитесь драконьим богам, чтобы и она не разгневалась на вас. На здешних полях растёт синий цветок, дома мы звали его синим сверчком. Три его лепестка на белом стебельке сделают огонь синим. И не забывайте. Боги слышат всё. Удачи вам, ребятки. — Израм поспешил за обеденной добавкой, а Айдан принялся будить Терона и Корра. Корр, после разговора, отправился на рыбалку, а Терон решился искать цветы, пока Айдану всучили молитвенник.

«Ты будешь молиться Старым Богам, но что скажут драконьи?» — Заговорил Брундайовад, с опаской двигаясь во тьме.

«Они много чего скажут. Но дела легиона должны стоять для меня превыше всего». — Ответил Айдан, неохотно глядя на лицо статую, тяжёлой тенью нависающей над лагерем легиона.

«Я чую что-то» — Дракон в его голове зарычал — «Кто-то источает зло в храме. Будь осторожен, друг мой». Первые за долгое время голос в голове побеспокоился о нём. Айдан поёжился, понимая, что ночь эта будет тяжёлой. Вновь запахло гнилью, кровь и мокрой шерстью.

***

Доложив обо всех приготовлениях Гарету и получив на исполнение плана разрешение с благословлением, Айдан стал ждать Терона и Корра в храме, разучивая молитвы. Большинство текстов выглядели как просьбы о помощи в тяжкое время, как, впрочем, и все молитвы. Чан с водой поставили в центральном зале, где было совершено убийство предыдущей пророчицы. В храме пахло кровью и страхом. Ветер продувал его насквозь и без всякого конца завывал голодным зверем у потолка. Стоя на коленях перед вычищенной от крови иконой, Айдан долгое время не мог понять, почему он чувствует странный запах гнили. Из-за крови дракона в жилах его обоняние и осязание стало в сотни раз лучше. Но что-то мешало ему понять, почему храм словно прогнил изнутри. Терон и Корр явились ближе к вечеру, даже Маркус и Тэбрил явились, чтобы поддержать их. Сильфрей пришла самой последней и села напротив Айдана, с удивлением глянув на то, как Корр выплескивает живую рыбу из бидона в чан. Карась в воде стал плескаться, и от страха чуть не выпрыгнув на напольную фреску. Когда же рыба успокоилась, Израм отвёл всех кроме Айдана и Сильфрей в сторонку. — Читая молитвы, стоя на одном колене. — Чуть помог Маркус. Сильфрей, казалось, хотела сказать то же самое. — Я молилась сотни раз. Она не отвечала мне. Эти ритуалы стары как сам мир, в этом храме их использовали две эры назад. — Айдан молчал, принимая слова Сильфрей как страх, а не упрёк. — Богиня Великих Вод и Белых Озёр. Чаща в твоих руках колеблется, глаза твои затмила буря. Мы молимся тебе, и просим указать путь к истине. Гнев твой подобен шторму, слёзы — солёному дождю. Твоя воля для нас — путеводная звезда. Скажи, в чём твой гнев. Скажи, в чем наша вина? — Ветер смолк и Айдан услышал, как кто-то рычит. Карась в воде всплыл брюхом вверх, и вода почернела. — Кидайте цветы в огонь. Живо. — Айдан обнажил меч, как и его братья по легиону. В храме раздался самый настоящий женский вопль: но такой, от которого кровь стыла в жилах, словно кого-то резали живьём. Терон бесцеремонно накидал пучок цветов на алтарь перед осквернено иконой и вылил на него масло, поджигая от свечи. Стоило огню окраситься в синий, как рёв стал громче, послышался скрежет когтей о белый камень. — Мирана, Мать-Феникс, во имя огня и света, укажи на наш грех, упроси благословенную дочь твою простить нас! — Айдан тараторил эти слова, пока чудовищный рёв не прервал крик птицы. Все подняли голову и видели, как на потолочной балке сидит алый феникс. Взмахнув красивым и длинным хвостом, птица обронила перо и пропала с балки. Айдан не успел поймать перо. Запах смерти усилился, гниль стала вонять, словно храм был братской могилой. — Храм должен быть отчищен! Вот оно что! Его заполонили темные твари! — Вымолвила Сильфрей, припав на колени перед иконой Адэонесы. — ЗАСАДА! — Терон успел лишь отскочить в сторону, повалив наземь всех друзей, когда с потолка упали два существа. Тела у них были львиные, шерсть сгнившая, грязная; хвост как у скорпиона, крылья, перепончатые, как у летучей мыши, порванные во всех местах, размахом с коридор. Но лицо, лицо у этих тварей было человеческим, вытянутым и безумным. Единственное, что успел сделать Айдан, так это ухватить сверкнувшую перед ним нить огня и принять боевую стойку, закрывая собой Сильфрей. Одна из тварей метнулась на него, вторая медленно приближалась к близнецам.

***

Израму и Тэбрилу оставалось лишь позавидовать, тварь отбросила их жаловидным хвостом. От силы удара легионеры впечатались в стену, поломав пару костей. Мантикора — страшное создание. Родившееся в пепел Эш’Хайгара, эта тварь жаждала крови и предпочитала мучать жертву, пока её тело не начнёт гнить. Терон и Корр медленно отползали в сторонку. Мантикора первым делом попыталась ужалить своих жертв, но близнецы, как по сигналу, перекатились в разные стороны, уворачиваясь от каждого удара. Так и не разобравшись, кого есть первым, зверюга дождалась резкого выпада Терона и налетела на него, пытаясь перекусить шею Мейстланда. Но ей помешал меч, застрявший в пасти. Мантикора стала сильнее давить на свою жертву, пытаясь огромной вонючей тушей навалиться на него и выпустить яд из жала. Но Терон ужом извивался и орал, пока Корр, вытягивал руку для сотворения заклятья. Срывая голос, Терон продолжал кричать, покуда когтистые лапы мантикоры не оказались у его лица. Завопив пуще прежнего, Терон увидел в жёлтых глазах твари всю свою прожитую жизнь. Казалось, вот-вот и всё, она вспорет ему живот! Но Тэбрил и Израм успели оклематься, и заметно шатаясь, смогли помочь Терону. Маркус рубанул по ногам твари, а Джордж разрубил жало. Мантикора взывала и Терон, скользнувший под её пузо, успел увернуться от сгустка льда, что вырвалась из руки Корра и пробила насквозь лицо мантикоры. Тем временем Айдан крутился как юла, не позволяя мантикоре напасть на Сильфрей. Пророчице некуда было бежать, и девушка пряталась за спиной легионера. Тварь прыгала сверху, нападала него с самых разных сторон, пытаясь ужалить или задеть острыми когтями. Айдану приходилось скакать по внутреннему кругу храма, не имея возможности подобраться к твари вплотную и нанести удар. В какой-то момент мантикора застыла, а Айдан сумел откинуть Сильфрей с такой силой, что девушка успела отползти и скрыться в коридоре. — Отдай мне девицу…. Госпожа Айвенворд будет счастлива…. — Прорычало чудище, испуская из пасти чёрную слюну. Айдан не поверил своим глазам, когда лицо вытянуло морду и стало говорить с ним. Айдан успел понять, чьих рук дело в храме и кто послал мантикор. Встретит он Эльнору ещё раз — убьёт! — Ни за что, эш’хайгарская тварина! — Выпалил Айдан, выставляя клинок вперед себя. — Тогда умри, СтоннКассел. — Вдруг рёв отвлёк их обоих. Корр убил вторую тварь, и та взвыла, безвольно рухнув на пол. — Пригнись! — Айдан лишь успел нырнуть вниз. В коридоре показалась вторая девушка, вооружённая луком. Одна из выпущенных стрел возилась в густую шерсть мантикоры, а вторая вонзилась прямо в пасть, из которой тут же полилась жёлтая, похожая кровь на слизь. Краем глаза Айдан заметил, что лучницей оказалась Сейна. Он бы обнял её, но на звуки битвы в храм ворвался почти весь легион, а мантикора, схватив его в свои лапищи, взмыла вверх на целый метр. Оказавшись в воздухе, Айдан не сразу понял, что могучие крылья чудища несут их прочь из храма. За каких-то пару секунд мантикора пролетала над солдатами и вылетела из храма, кружась вокруг статуи Адэонесы. Крича от боли и страха, Айдан выронил клинок и мертвой хваткой вцепился в шкуру мантикоры, когда зверь поднялся так высоко, что макушка статуи оказалась под ними. Воздух стал разряженным, от чего в голове все помутилось. Айдан вновь увидел нить перед своими глазами. От страха сердце его сковало, и мир замедлил своё движение. Ухватив белоснежную нить, Айдан почувствовал ветер в своей крови. Чаще дыша, он ослабил хватку, и мантикора подбросила его с невиданной силой вверх, желая взять и перекусить прямо в полёте. Вытянув руку, Айдан заставил выроненный клинок быстрее света подлететь. Стоило клинку оказаться в руке Айдана, как тут же он сжал нить сильнее и впитал в себя силу. Позволив ей течь сквозь себя, Айдан направил воздушный поток так, чтобы он понёс его вниз. Как только мантикора взмахнула перепончатыми крыльями и принялась пикировать вниз, Айдан пронёсся рядом, взмахивая клинком, у лезвия которого сияла нить огня. Ухватившись и за неё, юноша одним умелым взмахом вспорол брюхо мантикоры. И вот они оба летели камнем вниз. Мантикора горела. Шкура её кусками отлипала от человеческого тела. Айдану открылся взор на переломанные кости, выпирающие из-под кожи, разрывая куски мяса. Он увидел, как чудище стало человеком. Пока Айдан продолжал лететь вниз, тело убийцы размозжилось о статую, а именно о каменные весы. Поглядев вниз, Айдан вновь направил белую нить воздуха себе под ноги и как только до земли остался меньше метра, юноша плавно приземлился, аккуратно обустроив под собой круг из ветра, поднявшего его немного вверх. Стоило Айдану ступить на землю и взмахнуть клинком, будто завершая поединок, как на его плече, откуда ни возьмись, появился пылающий феникс. — Она простит вас. Моя дочка не любит пепел и всё, что связано с Эш’Хайгаром, ты уж прости её за молчание. И помни, Айдан, залог удачи где-то внутри тебя. — Феникс махнул крылом и исчез в ослепительной вспышке огня. Легион окружил его, поднимая клинки и копья к небу. — СтоннКассел, грёбанный ты безумец! –