Хроники Климэнда. Красный Легион.

Вал’Ален был не единственным Маилаулом в Пятнадцатом легионе. Располагаясь в командовании второго полка, его брат — Дэн’Лерен Маилаул с братом виделся не редко, но и просто дурака повалять им не удавалось. Зачастую управление казарменной жизнью ложилось на плечи сержантов. Лейтенанты же могли устроить проверку, дабы не получить лихих наказаний от внезапно нагрянувших капитанов. А капитаны, в свою очередь, могли внезапно прийти в казармы не одни, а с командирами гарнизона или же генералами армейских соединений для тщательной проверки дисциплины в легионе. Исходя из всех особенностей кинхартского легионерского быта, Валу приходилось следить за солдатами куда пристальней, чем нянькам за детьми в яслях. Второй полк Пятнадцатого легиона верой и правдой молился около комнаты Дэна Маилаула, в надежде на то, что наказание пройдёт мимо них, ведь первый полк был проклят нахождением в нём Мейстландов и СтоннКассела. Вал предстал перед Гаретом с отчётом о прошедшей миссии. Некоторое время, после долгого рассказа, капитан внимательно всматривался в страницы старого фолианта с позолоченными рисунками. — Я рад, что всё прошло успешно. С наёмниками Даргона разберутся гвардейцы Акселя. Но не складывается у меня в голове работорговля и контрабанда. Всё что мы нашли, говорит лишь о перевозе дорогущих вещей, кои находили расхитители сокровищ. Судя по отчётам, клетки, найденные в потайных хода под резиденцией «Золотой вести», где перевозили людей, пусты. Этого мало для того, чтобы кого-то обвинить, потому что у нас нет ни одной зацепки, и мы не знаем, кто стоит за всеми преступлениями. Придётся копать дальше. Однако порт наконец-то успокоился и теперь у нас есть возможность контролировать большую часть поставок. Это уже хорошо, хвалю, сержант Маилаул. С троицей твоих подопечных я сам поговорю. Выходной тебе вне очереди. Вопросы? — Казалось, что Гарет был разочарован. Но что-то подсказывало Валу, что капитан был зол вовсе не своих легионеров, а на содержание книги, в которую всматривался. — Благодарю за награду, лорд-капитан. Разрешите спросить о книге в ваших руках? — Гарет поднял взор на сержанта и тяжко выдохнул. — «Красный Легион: цель жизни, смысл бытия. Шестая Эра». Вал удивлённо перевёл взгляд на книгу, вспоминая слова на её страницах, кои он читал давным-давно. — Глава двадцать вторая. Пять Испытаний. — Вал почувствовал неподдельный страх. Он всегда думал, ведь его так учили, что со времён пятой эры, Красный Легион стал армией, а не особой гвардией со штандартом восьмиглавого дракона над головой. Пять Испытаний были созданы Нераном для тех легионеров, что собирались посвятить свою жизнь особой службе. Разделить с ним силу, даруемой кровью дракона. — Капитан, вы собираетесь следовать старому Пути? — Вал помнил книги, которые читал в императорской библиотеке. А ещё он помнил, что среди них были отчёты о прохождении Пяти Испытаний. Стоит лишь почитать те ужасы, что переносили на бумагу капелланы легиона, чтобы страдать от кошмаров весь последующий месяц. — Да. Крови дракона у нас нет, но я хочу посмотреть, на что способны наши солдаты. Понимают ли они, почему на наших стягах красуется дракон и знают ли, что такое — отдать жизнь и долг легиону. Рядовые Мейстланды и СтоннКассел непременно пройдут Старый Путь. Сержант второго полка так же выдвинул несколько кандидатуры. Есть ли ещё незаурядные солдаты в твоём подчинении? — На ум Вала пришли мысли о почти десятке хорошим и умелых солдат, но делать из них красных легионеров из старых времён он бы не решился. Он не пожелал бы им пройти тот ужас, описанный в старых книгах. Разве что согласиться с Гаретом и отдать Мейстландов со СтоннКасселом? В этом был смысл. Возложить на них больше ответственности, пополнить младший офицерский состав — всё это укрепило бы дисциплину в легионе. Стоило было раздать каждому из выдвиженцев главенствующую роль в том или ином аспекте устава легиона и тогда глядишь, что-то хорошее бы да вышло. Только Вал всё равно не понимал, что же хотел на самом деле сделать капитан Гарет. — Терон — алкоголик, но ума ему не занимать, он точно не дурак, только притворяется. Парню волю, полк и карту дай, так он из лагеря крепость сделает. Корр по умнее брата будет, всё-таки академик. Из него выйдет разве что магический наставник, он на тренировках дурью мается и мечом так не научился владеть, но бывает так, что умные вещи говорит. Что до Айдана… ему бы дать пинка под зад и ленту командира, может, выйдет толк. Прощу простить, капитан. — Гарет оторвался от чтения и посмотрел сначала на Вала, а потом, поднявшись с кресла, обратился свой взор на окно за спиной. Тренировка легиона закончилась, и сейчас солдаты, разошлись по казармам. — Да. Да пинка под зад и ленту командира. Только после Пяти Испытаний. Вот тебе новый приказ, сержант. Подготовь десять человек от первого полка, передай то же самое своему брату, сержантам Стегон и Тэбрил. Завтра, после учений, я сделаю объявление для всего нашего легиона. У нас будет свой особый отряд. Свободен. — Вал отдал честь и вышел из кабинета капитана. Гарет, немного поцокав, провёл пальцем по рисунку на одной из страниц старинной книги. Ему не хотелось повторять ошибок предков, но если дела в столице будут продолжаться в таком же ручье, ему понадобиться те, кому он безоговорочно доверит штандарт и почти тысячу копий и мечей.

***

— Легион строится в круг! Отработка поединка! Навострить копья! Раз-два! — После полудня, когда жара немного спала, легион был выпущен из казарм для очередной тренировки. На этот раз, когда казарменный квартал с его тренировочным полем два легиона в полном составе, гул от оттачиваемых ударов и выкриков солдат стоял громче грозы в небе. Первый и второй полки выстроились в один круг, в десяти шагах от них третий и четвёртый полки сделали то же самое. Сержанты и лейтенанты начали проводить учебные дуэли между двумя-четырьмя солдатами, пока остальные легионеры выставляли копья вперёд, не позволяя сражающимся отступить, заставляя его сражаться, пока силы не иссякнут. Спустя почти полсотни сражений, не занимавших по времени больше пяти минут, время, все числившиеся в первом и втором полках успели набить друг другу синяков. Разве что Айдан получил меньше всего, оставшись одним из немногих, кто ещё мог стоять на ногах. Он успел повалить наземь и Терона с Корром, и бесившегося Маркуса Израма, умудрившись помериться с ним. Карденхоллец был горяч на руку и во время учения попытался нанести колющий удар, чтобы сбить дыхание Айдана и закончить бой меньше чем за минуту. Айдан же послушал гул в голове, что подсказывал ему нырнуть в сторону и воспользоваться мечом немного подругами. Узкое пространство заставляло их сокращать и без того короткую дистанцию и Айдану хватило легкого манёвра, чтобы ткнуть остриём меча в затылок Маркуса и устроить ему подсечку. Его сослуживец сплюнул проклятье себе под ноги и пока поднимался, попытался уронить Айдана, но клинок опять оказался у его шеи. Улыбка на лице карденхолльца по крайней мере выглядела как примирение. К тому дню, когда легион перестал пугаться Айдана и вновь зажил нормально, юный СтоннКассел для своей персоны обзавёлся разными слухами; послужил вместе с Мейстландами источником для анекдотов и в конечном итоге, вновь вернулся в свой круг обитания, в котором и он мог положиться на легион и легион мог быть уверен, что Айдан их не подведёт. Ближе к раннему вечеру, когда легион проводил вечерние трюки, в их квартал пожаловала гвардия, пожелавшая провести смешанную тренировку. Капитан Гарет и капитан-гвардеец Найт Аксель бурно обсуждали что-то своё, находясь на балконе офицерского штаба, попутно наблюдая за своими людьми. — Леги-о-о-о-он! Стро-о-о-о-йся! Живее! Мейстланд! Что там у тебя во фляге? Стоять! — Терон без конца принюхивался к фляге и когда лейтенант Грегор Рикс отобрал флягу, в которой была явно не вода, Терон отправился за «особой флягой» для провинившихся. Вернулся со склада он с огромным ящиком с бутылками воды. Так выглядела «фляга» безответственного легионера, вынужденного до полуночи держать её за пазухой. Корр, кстати, вновь попался за курением, а потому вместе с братом, стоял, удерживая шпалу-самокрутку. На спокойного и ни в чем не провинившегося Айдана смотрели, как на явление святого из Нового Пантеона. Полк гвардейцев выстроился напротив легиона и когда все обменялись приветствиями, Айдан вновь почувствовал, как голос в голове начинает ему надоедать.

«Скучно. Хочу крови». Это было настолько дерзкое и просто-напросто злобно, от чего Айдан заулыбался.

«Так меня не возьмёшь!».

Голос задрожал и стих, прорычав: «Ещё посмотрим».

— Хотелось бы посмотреть, так ли славен легион, как о нем говорят. Гвардейцы на то и гвардейцы, что стоят как на подбор! — Кто-то из старших в полку гвардии сказал это, и его подчинённые сей же момент заулыбались и засверкали. Одного из них Айдан узнал. Одэлеана Истон-Дара выделяла унылая и злобная мина, и всему виной был, конечно же, Айдан. — Рядовой СтоннКассел устоял сегодня на ногах во всех поединках. Шаг вперед! Готовься показать всю свою удаль! — Айдан твёрдо сделал шаг вперед и когда лейтенант-гвардеец велел выйти вперёд Истон-Дару, сердце его забилось быстрее, и голос в голове принялся хохотать. — Одэлеан желает взять реванш! — Легион и гвардия выстроились в широкий круг и выставили копья. Гвардеец вынул клинок со звоном, и Айдану оставалось принять то, что сейчас бой должен пойти до первой крови. «Не в первый раз. Я готов. Я буду биться».

Но голос отвечал: «Ты хочешь не драки, а резни. Позволь устроить её. Позволь мне помочь в этом…».

Бой начался слишком быстро. Истон-Дар желал отыграться в кратчайшие сроки и Айдану прошлось изловчиться, чтобы не получить удар в плечо. Земля ушла из-под ног в момент, когда голос стал вопить и хохотать. В этот раз видения перед глазами были другим.

Боль. Пепел и огонь падали с небес, на поля, усеянные телами сожжённых солдат.

Страх. Скользнули капли крови по клыкам дракона, вдоволь насытившись легионерами Нерана.

Месть. Он чувствовал, как руки его ломают шеи неокрепших драконов, пока цепи держат взрослых особей, заставляя смотреть на это зверство.

Айдан успевал обороняться, но столь маленькое окошко для атаки скользнуло в миг, когда юноша отшагнул назад, меняя положения клинка. Одэлеан воспользовался этим и нанёс колющий удар, вонзив меч в тот бок, где у Айдана была рана от клинка Эльноры. Кровь хлынула из раны и гвардеец нисколько этого испугался. Он быстро вынул меч, незабыв немного провернуть его и пнул Айдана подбитым сапогом прямо в нос, чтобы унизить своего его, показать, что он может истечь кровь как собака. — Лекаря сюда! — Заорал лейтенант. Айдан упал навзничь и зарычал, подобно пробуждённому ото сна дракону. Казалось, прошла целая жизнь, пока он пытался понять, что происходит. Весь мир перед его глазами застыл в красной пелене. «Я — СтоннКассел. Я — сын Чёрного Грифона и потомок распроклятого, сука, Нерана. Я назван в честь Эйдэна Великого, а мою кровь пролил какой-то напыщенные павлин в позолоте?!». Кровь хлестала из разбитого носа и вспоротого бока, но в ту секунду, когда Айдану захотелось закричать от боли и ухватить за рану обеими руками, лишь бы остановить кровь, он услышал голос. Но это был не тот безумец, верещавший почти каждодневно. Он обратился сам к себе. «Нет. Я не буду умирать здесь. Не буду реветь, и сворачиваться клубком, только потому-что меня один раз победил?! Я сделаю с ним то же самое. Заставлю его испытать боль, что мучает меня. За пролитую кровь Красный Легион платит только кровью!» — ОТСТАВИТЬ! — Голос Айдана прозвучал глухо, от того и страшно. — Я убью этого потомка элиррмитра. — Легион стал стучать пятками копий об горячий песок. Айдан поднялся на ноги, перехватив меч и щит так сильно, как только мог. Выставив щит вперед себя, он провёл клинком меча о его кромку и вдохнул. Сам Айдан этого не видел, но его глаза заискрились, а рана на боку короткое мгновение зажила, как и ссадины на лице. Одэлеан покачал головой, но вызов принял. За два коротких шага Айдан ушёл от очередного удара и размахнулся, так, чтобы обеими руками нанести свой следующий удар. От клинка гвардеец увернулся, но как только он выставил свой клинок для нового действия, Айдан резко выбросил левую руку, и с размаху вывел щит так, чтобы тот плашмя угодил прямо в лицо Истон-Дара. С такой силой он провёл этот ход, что до ушей его дошёл хруст сломанной кости. Но на этом Айдан не остановился. Он поставил ногу на грудь гвардейца и ткнул мечом в его горло, не так сильно, но даже этого было достаточно, чтобы маленькая струйка крови просочилась под золочёный доспех Истон-Дара. — Что видит человек, когда Врата Харды так близко, а? Что он испытывает? — Айдан надавил на меч сильнее, желая увидеть в глаза Одэлеана страх. И как только он мигнул в намокших ресницах, Айдан, что было злобы, откинул меч и ударил кулаком в лицо противника, не в силах подавить желание раскроить его голову. Зверь внутри него протяжно завыл и только сейчас Айдан понял, кто жаждет крови в его голове.

«Убей его. Убей! Перережь горло! Сверни шею!»

«Нет!»

«На твоём стяге крыло дракона! Ты должен быть им, а не просто зваться!»

«Не только драконье крыло, но и грифоново есть на стяге моей семьи!» Айдан дотронулся до раны на боку. Её не было. Лишь пятна крови на одежде остались. Даже носом он дышал нормально, хотя должен был дышать как загнанный конь. Гвардейцы подняли Одэлеана и отвели в сторонку, а Айдану пришлось опуститься на колени и опереться на поднятый меч. — Три часа на столбе. — Приказал подошедший Гарет. Аксель, стоявший в кругу своих солдат, чуть ли не срывал голос на Истон-Дара, еле сдерживая себя от удара латной перчаткой по лицу гвардейца. Айдан ответил капитану: — Есть провести три часа на столбе, капитан! — — Легион свободен! — Тогда все разошлись по казармам, бросая опасливый взгляд на Айдана, медленно побредшего к столбу наказаний в дальнему углу, подле квартальной стены.

***

Было жарко и душно. Солнце спряталось за городскими стенами, и Айдан чувствовал, что ноги его вот-вот скажут, что не собираются терпеть подобное издевательство и откажут. Но СтоннКассел продолжал стоять, изредка замечай мимо проходящих легионеров, что кивали ему, в знак уважения. Стоять на столбе, почти бездвижно, было одним из самых суровых наказаний в красном легионе, сразу после прогона через строй, в руках которого свистели розги. Айдан продолжал стоять, вглядываясь в темнеющие улицы. Иногда он видел силуэт с серебристыми волосами, но стоило ему протереть глаза, как тут же мираж рассеивался. Айдан не мог сорваться с места. А ещё ему не хотелось вновь получить очередную рану, которая тут же заживёт. Это, конечно же, хорошо, да только боль Айдан чувствовал не только от клинка, встречающего и разрезающего плоть, но боль от заживающей раны. Всё это складывалось в какой-то дикий порыв из колющей, ноющей и режущей боли. Айдану хотелось зажать рану, но факт был в том, что её просто-напросто не было. Там, где должен был быть шрам, не было ничего, что могло бы напомнить о неудаче, приведшей к получению этого шрама. Айдан почти не дышал, осматривая руки. На ладонях у него было много шрамов от давних, ещё детских проделок. Хотя бы они не пропали и это его уже радовало. Он мог помнить и это самое главное. Даже если он ненавидел Нерана, память о нём ему помогала не забывать, что он из рода СтоннКасселов. Наказание прошло с приходом Гарета. Капитан молча кивнул голову в сторону штаба и дождался, пока Айдан слезет и доползёт до его кабинета. — Ты расскажешь, что изменилось в тебе после Зала Совета. Это приказ. — Голос дяди был подобен стали и Айдан глубоко вдохнул. — Вся дело в видениях… — Его голова застучала и каждый кусочек тела завыл: — И в голосе… — Гарет молча слушал обо всём, что мучало Айдана. Племянник не рассказывал капитану о Сейне и её просьбе и Гарет об этом ничего не подозревал. Юноше решил, что пока что ничего не скажет о ней, пусть даже если в следующий раз будет поздно. Вместо этого Айдан поведал о видениях, о голосе, о Неране и его детях, о статуи Эдхута в закромах дедовского двора. На счёт этого Айдан не врал ни слова. — Этот голос. Он осязаем? Ты видишь его владельца? — Айдан обречённо покачал головой. В попытке представить того, с кем он общался, Айдан видел лишь темноту и движение в ней. — Я виноват, я знаю… — Айдан поднял взгляд и увидел хмурое лицо Гарета. Ответа и не требовалось. — Да. Ты ещё как виноват, дурень. Я не могу в точность знать, что это. Проклятье? Благословение? Или же сила драконьей крови? — Айдан усмехнулся, и это вовсе не понравилось Гарету. — Последним, кого звали Наследником Нерана, был Эйдэн Четвёртый, больше никто не мог овладеть этой магией… — Айдану хватило гневного дыхания Гарета. — Если ты не веришь этом, ты ещё больший дурак. Ты уже взрослый и должен понимать, что даже капля рок’яндасркой крови, доставшаяся нам от Нерана и его детей, может пробудиться в любой момент. Ты можешь заболеть драконьей проказой и в считанные дни умереть, покрывшись каменной чешуёй. А можешь обезуметь и стать меньше, чем человеком, животным, которому подавай человеческого мяса! Ты должен понимать это как никто другой Айдан! И ты молчишь об этом, как последний партизан! — Гарет от гнева стиснул зубы и почти не менял выражения хмурого лица, заняв своё кресло напротив Айдана. — Я не хочу быть позором нашей семьи. Ты и Кира — капитаны красных легионов, каждый герой той или иной битвы; отец так вообще чёрный легионер, который станет Князем Джейстена. Мама мастерица во всех делах княжества, её боятся и уважают, а Адриана вовсе станет бардом, с её то выступлениями. А что я? Рядовой СтоннКассел, рядовой СтоннКассел… — Айдан сжал кулаки. Да, он мечтал о славе на поле брани и хотел, чтобы его имя скандировали легионы, подняв к солнцу мечи. — Лучше быть рядовым легионером всю жизнь, чем героем, прошедшим сотни войн. И лучше придержать меч в ножнах, чем развязывать им войны. Айдан, ты обязан кое-что понять. Даже если от тебя много ждут, это не значит, что ты должен сделать тоже, что ёбучий Неран! Блять, если ты умрёшь, уже ничего нельзя будет исправить, пойми же ты, наконец! Всё, что происходит с тобой, может привести к твоей смерти, ёбаный в рот!!! — Гарет говорил это, не срываясь на вопль. Он был зол и всем своим видом показывал, что будет говорить честно, безо всякой лжи. — У тебя впереди много испытаний и сложностей и твой ебучий долг — справиться с ними, блять. Тогда каждый ублюдочный дворянин и сучара из черни скажет, что ты — достойный сын князя Орина и примерный легионер капитана Гарета. В первую очередь, и сука запомни это, ты — солдат моего легиона! Так что будь добр, впредь будь взрослее. Я постараюсь связаться с Эврадаром, он изучал этого, когда дядя Коул заболел. А пока, если всё начнёт прогрессировать в худшую сторону, сразу говори об этом МНЕ или Кире. Она, кстати, обо всём узнает. — Айдану стало действительно страшно. Кира в своих решениях была поспешной и зачастую никогда не скрывала злобы за маской спокойствия. Айдан же, шепча себе что-то под нос, понял, что говорит слишком громко. — Я же ведь, сплошное разочарование, да? — Гарет широко распахнул глаза. Ноздри его расширились и губы стали одной полоской. — К чему это? — — К тому — ответил Айдан — что если я умру, как пострадают остальные? — Гарет медленно и глубоко вдохнул. — Вот, что я тебе скажу. Если ты умрёшь, я потеряю не только тебя, как племянника. Я потерю брата, ведь Орин не простит мне этого и голову отчекрыжит. Я потеряю сестру, ведь Кира возлагает на меня куда больше, чем я должен. Я потерю часть себя, и никогда не смогу принять, что мой племянник погиб по моей вине. До этого как я понял, ты уж и сам догадался, насколько это глупый вопрос, не так ли, я прав? — Айдан кивнул. — Прости меня, Гарет. Я думал, я справлюсь сам. Я думал, что боль терпеть легко. Я не Неран и не Эйдэн. Но я хочу, чтобы мной гордились. Мама, отец. Ты и Кира. Но иногда мне кажется, что я гожусь лишь для того, чтобы терпеть боль. Я теперь ненавижу это слово, Гарет. «Боль». Не хочу испытывать что-то подобное, но знаю, что не смогу убежать от этого. Прости меня. Я буду сильным. Я, хотя бы постараюсь быть лучше. — Гарет удивлённо посмотрел на племянника, и буквально на секунду на лице его проскользнула радость. — Надо же, ты признаёшь свои ошибки. Ебануться, я когда-нибудь говорил, что Орин в детстве извинился за одну из десяти обид? — Айдан усмехнулся, вспоминая, что отец редко когда кого слушал, особенно, если речь заходила о его промахах. — Всякий раз, когда ты меня отчитывал. — И тогда оба они тихо посмеялись, после чего Гарет отпустил племянника, строго-настрого приказав идти в казармы. Айдан же действительно собирался лечь спать как можно раньше. — Свободен, рядовой. — Гарет даже улыбнулся. — Есть, лорд-капитан! — Весело отдал честь Айдан.

***

Полночь.

Айдан проснулся от очередного кошмара. Ему не хотелось верить, что события сна произошли, пусть и когда-то давно. В царстве Сатхакки он видели горящие поля Джейстена, разбитые кладки драконьих яиц и самих драконов, заключённых в тяжёлые цепи. Пока легион спал, Айдан устремил свой взгляд в дрожащую тьму потолка, даже не надеясь получить ответов, в особенности от голоса в своей голове, который, по всей видимости, тоже мог уставать и предпочитал спать по ночам. Его кровать скрипнула при очередном повороте на правый бок, и во второй раз дерево стало скрипеть громче, стоило ему подняться с кровати и потянуть руки к старой личной тумбочке. Спрятав в большом ящике все склянки, а под кроватью затаив футляр с ножнами, Айдан подумывал отдать всё это Сейне ещё с первыми лучами, до первых петухов. Но всё внутри него перемешалось и проснувшись третий раз за ночь, он тихо, на цыпочках, набросив на голову капюшон и спрятав за плащом все портовые находки, он миновал уснувшую на посту охрану, прошёл по закоулкам казарм и походкой тени обошёл страдников у ворот, юркнув в старые жилые дома, служившие ещё одним казарменным отделением и кладом по совместительству. Через него можно было проскользнуть к выходу из квартала незамеченным, не попавшись на глаза караульным штабного здания и Айдан, еле слышно открыв дверь, скользнул в тёмные коридор, к своему удивлению обнаружив, что он стал лучше видеть в темноте. Словно вор, он прошёл через сквозной коридор, не разбудив ни кого из третьего полка. После недолгих махинаций с заедавшим замком двери чёрного хода, Айдан оказался в проходе, через который можно было проникнуть в дальнее здание склада, а там и в остальной город путь уже заказан. Затаив дыхание, Айдан медленно обошёл все ящики и преграды на своём пути, наконец, достигнув нужной, до невозможности скрипучей двери, покинул легионерский квартал и направился к своей квартире, чтобы добраться до церкви, где служила его необычная знакомая. Стражи на пути оказалось больше, чем он думал и к тому моменту, когда от родного дома до церкви оставалось рукой подать, Айдану пришлось стоять и не дышать в злачном переулке, примкнув к стене, чтобы не попасться в столь поздний час и не получить очередного наказания. Проскользнуть мимо большого патруля было сложно. Чего стоили длинные шеренги, идущие не маршем, а размеренным шагом. Конечно, пройти одну улочку — это не час и не два, но ночью много чего могло случиться. Вдобавок ко всему, Айдан вновь видел призрака, скучающего на коне. Только в этот раз ожившее кинхартское суеверие не приближалось к нему, лишь издалека шепча что-то в опустившемся на город тумане. Туман, кстати, было не таким густым, но иногда Айдану казалось, что за очередным поворотом он просто потеряется и прождёт утра, чтобы выполнить сотню отжиманий, лишь бы не плутать в этом лабиринте. К его же счастью, церковь уже была перед ним. Оставалось воззвать к одной прекрасной послушнице….

***

К счастью или же нет, Сейна уже привыкла обязанностям церковной послушницы настолько, что обыденные дела как: мытье полов, чистка пьедесталов от пыли и уборка в саду стали для неё чем-то расслабляющим. Так она могла поразмыслить и в точности решить, какой же следующий шаг она совершит. Глупо было с её стороны доверять человеку, носившему фамилию СтоннКассел. Девушка успела проклясть себя за это раз десть и больше, но как только он появился на пороге церкви, ей оставалось пустить его и кое-как сдержать радостный порыв, завидев под его плащом заветный футляр, так нужный ей. — Лорд СтоннКассел, надо же. Я-то думала ждать вас к зиме. — Она улыбнулась, прекрасно понимая, что сейчас это происходит искреннее. Не так, как с другими людьми, когда ей приходиться натягивать улыбку. Почему же такое чувство возникало, девушка не понимала и даже побаивалась подобного, неизведанного и необузданного. — Пришлось хорошо постараться, чтобы добыть клинок великой северной семьи. — Сейна грустно вдохнула, закрывая за Айданом дверь. Сейчас ей вовсе не хотелось ничего объяснять. — Любопытство, — протянула она — опасная вещь. Иногда следует спрятать её поглубже и не высовывать, милорд. — Айдан стянул с головы капюшон и поставил всё, что обещал передать на скамью в левой части церкви. — Надо же. Я видимо зря пролил кровь и пот ради всего этого, раз меня вы стали меня попрекать леди Эрнтар. Или же всё же Имнари? — Сейна поджала губы и специально стала поправлять платок. Всё должно было пойти немного по-другому и то, что юноша уже догадывался, кто она такая, значительно усложняло её положение. — Я бы предпочла остаться просто Сейной, милорд. — Айдан присел на скамью, устало потирая бок, как если бы он был ушиблен или ранен. — Так и не пойму, как нам общаться? Милорд, миледи. Вы, ты. Я бы хотел отринуть всякие титулы. — Сейна внимательно осмотрела его. Всё в нём казалось другим. Будто в прошедший праздник она танцевала с другим человеком, но всё же Айдан остался тем же необычным юношей, с которым ей было приятно находиться. Но в глазах его она читала…. Печаль и что-то инородное. Болезнь? Страх? Этого она не могла понять. — Я бы предпочла обращаться к тебе как к другу, Айдан — Она проверила все склянки в ящике и когда руки её отворили футляр, где на чёрном бархате покоился северный клинок, внутри всё переполошилось. Знакомая северная змея словно смотрела в её душу с упрёком. Сейна пальцем дотронулся до чёрной кожи, обматывающей рукоять меча, лезвие которого было заточено с одной стороны. Всё, что ей пришлось пережить встало перед глазами. Нет. Она не могла отказаться от цели, к которой шла так долго. Но для этого ещё так много нужно было совершить. — Чем я могу тебя отблагодарить? — Айдан покачала головой, тяжело дыша. — Помолись со мной. Кто из Отцов или Матерей поможет унять боль? Кто поможет вспомнить? — Она, конечно же, ожидала чего-то иного. Её думалось, что она отдаст давно накопленные золотые или же СтоннКассел потребует рассказать правду о её целях, а может и вовсе попросит подарить ему поцелуй. Чего только она не надумала, но молитва? Это ввело девушку в ступор и когда глаза её упали на руки Айдана, она вдруг поняла, что видела на них ссадины и шрамы, будто они затягивались на глазах, оставляя еле заметное напоминание. До этого, а память у девушки была хорошей, она примечала на его руках и лице небольшие шрамы — последствия тренировок легиона, и было их куда больше. Но теперь ничего из этого не было или же она не могла их увидеть, если не станет рассматривать его вплотную. Подумав несколько минут, «послушница» кивнула и повела СтоннКассела за собой. Вдвоём они опустились на колени в небольшой округлой комнатушке, в центре которой, с высокой балки, свисало белое полотно. На нём, чёрными нитками, был вышит непрекращающийся узор в виде драконицы с белыми, слепыми глазами и огромными крыльями, размахов во всё полотно. Ветра на улице не было и потому у алтаря Сатхакки ничего не было слышно. Тишина звенела, изредка прерываясь доносившимся снаружи шумом, но именно у места поклонения Царице Снов и Мрака тишина переходила в своё иную форму. Она обретала осязаемое тело. Стоило протянуть руку и почувствовать, как по ней идут мурашки, чтобы понять, что Мать Темноты слышит всё. — Есть много вещей, которые мы хотим спрятать. Нет хранилища надёжнее, чес наш собственный сон, но даже оно не принадлежит нам. Иногда Сатхакка может открыть ничего, что было сокрыто нами, чтобы справиться с болью, Айдан. Спроси её, что она сможет показать тебе. — Айдан обратил своё взор к белому полотну и драконице на нём. «Что скажешь теперь? Грифон склоняет голову перед драконом? Какое чудное зрелище!» — Голос вернулся, и на этот раз слова его были прямо в виски, больно, как иглы, которые прокручивали на месте по десять раз. — Какой из моих шрамов не сможет затянуться и исчезнуть? — Тогда Айдан увидел перед собой женщину. С каштановыми волосами и голубыми глазами. Она была высокой, статной, до безумия красивой и грациозной. Она стояла на краю туманной пристани, держа в руках свёрсток с плачущим младенцем. Однако её тело было покрыто синяками, из раны прямо в груди лилась кровь. Из уст Айдана вырвался хриплый стон: — Юма…. — Всё вернулось на круги своя через секунду. Айдан смотрел на полотно и дрожал. «Ненавижу, сука, Нерана. Всем сердцем ненавижу, почему ты, Драконья, блять, Кровь, не мог умереть как простой человек, без всяких пророчеств!». — Хочешь, я помогу тебе? — Сейна протянула свою ладонь, и Айдан позволил заключить свою руку в замок. — Мать Темноты. Крылья Ночной Мглы. Скажи, чего твои верные слуги боятся вспомнить больше всего на свете? — Айдан сильнее прежнего стиснул руку Сейны, когда перед глазами опять появился зал Старого Совета и дети Нерана, восседающие на престолах вместе со своим отцом. Но в этот раз взор его устремился не вверх, к потолочной фреске, а вниз, к печати с драконом, где каждая каменная жилка сполна налилась его кровью. Он услышал голос предка: «Мой клинок и моё наследие едины». И голос этот был смесью из горьких рыданий, гордости, дрожащего страха и сомнений. Что Сейна, что Айдан — они переживали свои страхи. Как только Айдан открыл глаза, он повернулся к девушке и увидел, как закрытые веки Сейны дрожат, а рука её стала холодной, как лёд. Через несколько секунд он заглянул в её красивые карие глаза и поймал себя на мысли, что мог любоваться этими глазами до одурения, если конечно он уже с ума не сошёл. — Спасибо — Прошептал Айдан, и Сейна улыбчиво кивнула, поспешив спрятать свои вещи, добытые в портовой схватке. Скоро должен был настать рассвет и Айдан украдкой уходил через сад, проходя мом дерева Алкира. Лента, завязанная им вокруг ствола молодого деревца, до сих пор вилась. — Кто же ты такая? — Спросил Айдан, когда Сейна провожала его. — Тебе лучше не знать. Тебе и мне, так будет куда безопаснее. — Сейна говорила об этом, постоянно оглядываясь, но её так же безумно захотелось ещё немного подержаться с Айданом за руки и когда их ладони перекрестились, лицо и юноши и девушки залилось краской. — Не сегодня. Это для нас слишком опасно. Но я бы не стала забывать такое желание. — Между их лицам оставалось буквально пару дюймов. И молча кивнув, Айдан, с улыбкой до ушей, покинул Сейну.