Сделка с Дьяволом

***

Полтора часа назад…       — Хорошо, выкладывайте, — хмуро отозвался Кристофер, принявший решение выслушать план Александра и Сэмюэля.       — Ну вот, другое дело, — улыбнулся швед и пошёл в сторону парковки, откуда пару минут назад Эдвард выехал на своей машине. — Его прокол с мистером Харрисом и рискованное поведение наталкивает меня на неприятные мысли. Боюсь, он водит всех нас за нос, и я хочу выяснить, что он на самом деле планирует делать.       — Мы ведь всё выяснили ещё месяц с лишним назад… — недовольно откликнулся Кристофер, не отставая от мужчин.       — Да, но вспомни, как он тогда вёл себя? Загадочные улыбочки, слишком сладкие речи о чистоте его намерений и чувствах к Агате, которую он знал от силы неделю.       — Странно слышать это от человека, который на тот момент знал её всего на пару тройку дней дольше Эдварда, но уже называл себя её самым преданным и лучшим другом, — заметил Кадоган, поджимая губы. Пока ему совсем не нравились слова Александра.       Мужчины остановились возле машины Кристофера, и Нильсен обернулся к близнецу. Сложив руки на груди, он спокойно ответил:       — Разница в том, что я, Сэм и Рэйч были с Агатой в период, когда на неё один за другим посыпались несчастья из-за Чарльза. Это нас так сблизило. А ты и твой брат свалились как снег на голову, и вместе с тем вновь начали происходить странные вещи. Именно с вашим появлением. Именно после ваших слов о проклятии.       — Эдвард просто неудачно пошутил, — закатил глаза Кристофер, — и этого недостаточно, чтобы обвинять его в причастности к несчастьям Агаты.       — А вот я всё ещё думаю, что он не чист на руку. И хочу убедиться в этом с твоей помощью. Или же напротив, развеять сомнения о своих подозрениях. Разве тебя самого не посещали мысли, что Эдвард что-то недоговаривает, скрывает от тебя? Разве тебе не кажутся странными его поступки? Я вот до сих пор не могу понять, почему он решил сжечь ту пристройку, когда можно было обойтись и без этого. Как будто бы захотел просто развлечься, пироман.       — Прекрати. Возможно, тогда он видел это единственным верным решением. В конце концов, его план сработал. Этот поджог добавили в дело против мистера Харриса.       — Кристофер, ну сколько можно пытаться оправдывать поступки своего брата? Ты же сам видишь, что с ним не всё в порядке, — подключился к разговору Сэмюэль. — Мы просто хотим узнать о его следующих ходах, но без твоей помощи это будет очень непросто.       «А учитывая, что всплыли новые детали дела Рэдбэк о событиях в Бишоп-Мэнсон, о которых нам на днях рассказал Гудман, мы теперь ещё больше подозреваем Эдварда, — мысленно добавил Александр, переглядываясь с другом. — Но тебе, Крис, пока знать об этом не обязательно. Да, как только мы выясним, причастна ли твоя злобная копия на самом деле ко всем неприятностям, тогда-то ты и сам всё поймёшь».       — Просто уже скажите, что вы собираетесь сделать, и тогда уже я решу: помогать вам или же нет.       «Если что-то из ряда вон выходящее, мне стоит предупредить Эдварда…» — мысленно решил для себя Кристофер. Он не желал брату плохого, даже несмотря на то, что тот творил.       — Ладно, — кивнул Александр. — Нам нужно попасть в его комнату и установить прослушку.       — Думаете, этого достаточно? — с сомнением уточнил Кристофер.       — Было бы неплохо ещё и на его телефон поставить прослушку, но пока нам достаточно установить её только в комнате. К тому же, есть вероятность, что мы найдём на него ещё что-то.       — Это незаконно, — сложил руки на груди Кадоган.       — Лгать следствию тоже незаконно, но Эдвард вынудил нас пойти на это. Его безумные идеи ты готов поддерживать, значит? — продолжал давить Александр.       — Нет, но…       — Послушай, Крис, — выдохнул Сэмюэль, — мы сделаем это лишь раз, но неизвестно, сколько ещё вреда Эдвард причинит всем нам, если не попытаться остановить его сейчас. Пожалуйста, помоги нам.       Детектив выглядел напряжённым, и было заметно, что ему тоже не нравилась эта затея. Но ни он, ни Александр больше не желали играть по правилам Эдварда. Они уже решили, что пора бы уже получить ответы на свои вопросы.       Кристофер, помолчав минуту, наконец медленно кивнул.       — Что именно я должен делать? Провести вас в его комнату?       Нильсен и Макото обменялись взглядами.       — Да, — кивнул Александр. — Мы должны незаметно оставить там прослушку, и всё. Это не займет много времени.       — А у вас есть всё необходимое с собой?       — Да, у Сэма в машине. Мы взяли, чтобы в случае твоего согласия не мотаться за оборудованием, — ответил швед.       — Мы можем все втроём поехать в твоей машине, Крис? — уточнил Сэмюэль.       — Да, если поедем на моей, то и меньше подозрений вызовем, — согласился Кристофер.       — Тогда подождите минут пять, мне нужно забрать всё, — бросил детектив и ушёл к своему автомобилю.       Через пять минут мужчины уехали с парковки в сторону особняка семьи Кадоган.

***

Настоящее время…       Вся троица стояла как вкопанные, не смея сдвинуться с места. Они не ожидали увидеть Эдварда так скоро, который, к тому же, застал их с поличным.       Кристофер решился заговорить первым:       — Как давно ты… вернулся домой?       — Это не важно, братец. Важно то, какого дьявола вы забыли в моей комнате, и зачем рылись в моих вещах?!       В расширенных до предела зрачках Эдварда плясал недобрый огонёк. Было неудивительно, что он злится. Как теперь выкручиваться? Сколько он успел услышать? Александр понимал, что их с Сэмюэлем план накрылся. Нужно быстро соображать, что можно предпринять в данной ситуации. Хотя… если даже импровизация провалится, что Эдвард сможет сделать им? Они не забирались в особняк семьи Кадоган тайком, их впустил Кристофер. Ну, а остальное решится как-нибудь само собой. Только если Эдвард и правда психически нездоров, ситуация становится куда опаснее…       — Мы хотели выяснить, что у тебя с мафией, — спокойно отозвался швед, пожимая плечами, — но ничего не нашли.       — Во-первых, я говорил, что с мафией у меня дела по поводу Чарльза и только. А во-вторых, я знаю, что вы установили прослушку в моей комнате. Так какого чёрта?       Сложив руки на груди, Александр ровным голосом ответил:       — Опять же, чтобы убедиться, что ты точно не имеешь дел с ними, кроме тех, что связаны с мистером Харрисом. Доверие тебе слишком дорого нам обходится, так что не удивляйся, почему ни я, ни даже твой брат больше не верим тебе на слово.       Эдвард вместо ответа лишь тихо хмыкнул и закрыл дверь за собой, проходя в комнату. Он знал, что всё равно никто не выйдет отсюда без его на то разрешения. Он почти вальяжной походкой дошёл до рабочего стола и взял книгу в руки.       «Что за чертовщина?..» — напрягся Сэмюэль, бросая удивлённый взгляд на перевязанную руку Кадогана.       Детектив видел разбитое в ванной комнате зеркало и засохшую кровь в трещинах. Теперь не было сомнений в том, что разбил его Эдвард далеко не из-за неосторожности. В груди Макото поселилось липкое предчувствие чего-то нехорошего. Вероятно, Александр был прав насчёт Кадогана, и нужно быть готовым к неожиданной вспышке агрессии у последнего, ведь хищник, загнанный в угол, способен на всё. И сейчас мужчины были заперты в одной клетке с этим самым хищником…       «Но ты, конечно же, не упустишь такую «прекрасную» возможность, да?» — про себя усмехнулся Сэмюэль, бросая странный взгляд на друга, который, кажется, уже что-то задумал.       Спустя несколько долгих секунд Эдвард поднял глаза на присутствующих, обводя их странным взглядом. Остановившись на Нильсене, мужчина хитро прищурился.       — Просто возмутительно, что в наше время принято за спиной у человека говорить о нём вещи, которые…       — Безусловно верны, — закончил за Эдварда Александр, уловив удовлетворённую улыбку, заигравшую на губах старшего близнеца.       Швед не удивился, ведь это была очередная цитата Генри Уоттона. Кадоган словно намекнул, мол: «Да, я слышал обо всём, что ты говорил за моей спиной, и это… правда». Но процитированные строчки из романа не могли служить его признанием. Лишь тонкий намёк, к которому даже не прицепиться. Попытка поддразнить Нильсена, который, по мнению Эдварда, всё равно ничего не сможет сделать.       — Помнишь, ты месяц назад изъявлял желание поговорить на тему этого романа? — отозвался Кадоган, склонив голову чуть набок. — Ты ведь знаешь основную мысль, заложенную в это произведение?       — Суть его заключалась в том, что даже за самым милым лицом может скрываться дьявольское нутро. Внешность обманчива. И самое интересное, что ты подходишь под это описание, — спокойно ответил швед, ядовито прищурившись. Он был абсолютно уверен в своей правоте. Но… так ли это было на самом деле, касательно самого Кадогана?       Эдвард, тем временем, обвёл внимательным взглядом присутствующих, останавливаясь на Кристофере.       — Ты тоже так считаешь, верно?       — Не совсем, — отрицательно мотнул головой младший близнец, хмурясь. — Хотя я давно стал замечать, что совсем тебя не знаю, и с каждым разом это чувство усиливается, но… я хочу верить, что ты не такой плохой человек, как о тебе думают. Я надеялся, что и Алекс с Сэмюэлем в этом смогут убедиться, даже с моей помощью.       «Не боишься ещё больше разочароваться во мне?» — мысленно спросил у него Эдвард, решив, что озвучивать вслух этот вопрос при друзьях Агаты равносильно тому, чтобы заставить их ещё больше подозревать его.       — Знаешь, я с самого начала догадывался, почему ты так любишь цитировать Генри… — отозвался Нильсен, складывая руки на груди.       — Потому что ты видишь связь между мной и этим персонажем романа, очевидно, — безразлично бросил Эдвард, продолжая смотреть в глаза брату. Да, он видел, что Кристоферу некомфортно, что он чувствует вину за происходящее сейчас, но старший близнец на это лишь странно улыбнулся, и вновь вернул внимание шведу. — Ты ведь видишь в нём аморала, который развращал Грея, так? И считаешь, что мой интерес к Лорду Генри вызван из-за нашей с ним похожести?       — Именно, — согласился Александр. — Сам сюжет, Эдвард, заставляет меня ещё больше связывать тебя с этим персонажем. Ты ведь знаешь, с чего всё началось. Дориан Грей, получив в наследство особняк после смерти своего дяди, приезжает в Лондон и остаётся там жить. Он знакомится с художником Бэзилом и Лордом Генри, которого сразу привлекает Дориан. Уоттон был хорошим оратором и мог заговорить любого. Так он сподвигал Грея на все эти грехи.       — Не соглашусь. Персонаж он достаточно сложный, и кажется, что именно по его вине Грей стал, скажем, «монстром в красивом теле». Но это не так. Лорд Генри, если вникнуть в его истинную суть глубже, отчаявшийся по жизни человек, который пытался скрыть это под маской цинизма. Он просто рассказывал о своём мировоззрении и делился мыслями. В некоторых его словах я нахожу свой особый смысл. Так что ты ищешь связь там, где её вовсе нет.       — Но разве ты не видишь эту параллель? — нахмурился швед.       — Нет здесь никакой параллели, Александр. Ты ошибаешься, — покачал головой Эдвард, растягивая губы в слабой улыбке. — Но я понимаю, о чём ты беспокоишься. Ты боишься, что я так же негативно повлияю на Агату. Однако твои предположения на этот счёт далеки от истины. Мне ни к чему портить её.       «Я хочу лишь показать ей, кем она является на самом деле, и уж никак не создавать из неё монстра, несмотря на то, что это у неё в крови», — закончил Эдвард уже мысленно.       — Не хочу вас прерывать, но, быть может, вы в другой раз обсудите эту тему? — недовольно отозвался Сэмюэль, которому было мало интересно обсуждение мужчин.       — Да, что-то мы увлеклись… — усмехнулся Александр, — А самую интересную часть твоей книги, закладку, не обсудили. Я столько нового узнал о тебе. Или, вернее, в очередной раз убедился в том, что ты у нас с гнильцой.       Эдвард, тихо хмыкнув, отложил роман в сторону и сел в кресло рядом с рабочим столом. Расслабленно откинувшись на спинку, он закинул ногу на ногу и оперевшись локтями на подлокотник, заговорил:       — И что же ты такого сверхъестественного узнал?       — Что ты больной псих, как и Чарльз, ничего особенного, — равнодушно пожал плечами Александр, смотря прямо в глаза Эдварда.       — А ты уверен в этом?.. — Кадоган склонил голову чуть набок, игнорируя оскорбление.       — А какой смысл тебе хранить у себя инструкцию от антипсихотического препарата, если ты нормальный? Хотя, есть ещё одна мысль, но вряд ли она имеет место быть…       — Так поделись же. Мне вот правда интересно, сколько теорий ты в своей голове успел настроить, увидев лишь одну единственную бумажку от лекарства! — усмехнулся Эдвард, закидывая руки за голову.       — Если тебе так интересно… — протянул Нильсен, подходя к рабочему столу и останавливаясь в метре от сидевшего в кресле мужчины. — Я думал о том, что ты мог быть каким-то образом связан с Чарльзом и…       — Алекс! — обеспокоенно одёрнул друга Сэмюэль, и покачал головой, призывая Нильсена замолчать.       — А что такое, детектив Макото? — вскинул брови Эдвард, не переставая улыбаться. — Я вот о-очень хочу послушать твоего шведского друга! А тебе, тем временем, советую снять всю прослушку, потому что теперь в ней нет необходимости. Иначе мне придётся сделать это самому, но я не обещаю, что от неё в таком случае хоть что-то останется.       «Надеюсь, ты знаешь, что делаешь…» — недовольно подумал Сэмюэль, ловя на себе взгляд ледяных глаз Нильсена.       Швед одобрительно кивнул другу, чуть дёрнув уголком губ.       Детектив, мысленно выругавшись на Александра, медленно обошёл кресло, в котором сидел сам хозяин комнаты, присаживаясь на корточки позади него. Прослушка была установлена в трёх местах, включая рабочее место Эдварда. Нет гарантий, что Кадоган поверит, что прослушки действительно больше нет, решив перепроверить всё самостоятельно, поэтому… Макото незаметно достал из кармана телефон, включая диктофонную запись, и принялся убирать жучки.       Тем временем Александр, просверливая Эдварда колючим взглядом льдистых глаз, заговорил:       — Ты ведь тоже знаешь, что нашли у Чарльза. Мы это ещё полтора часа назад обсуждали. И какое совпадение, что у тебя точно такой же препарат! Мог ли ты подкинуть эти таблетки ему, чтобы ещё больше подставить? Если да, то чего ты этим добивался?       «Не совсем, хотя ты близко подобрался к истине в своих предположениях. Но… этого всё равно недостаточно», — насмешливо сверкнул глазами мужчина, складывая руки в замок на уровне живота.       — Может да, а может и нет, — только и ответил Кадоган, слегка пожимая плечами. — Зачем мне вообще рассказывать тебе хоть что-то? Ты же любое моё слово пытаешься использовать против меня. Мы уже это проходили месяц назад, но на сей раз я даже не буду пытаться тебя переубедить, потому что это бесполезно, — безразлично бросил Эдвард, слегка дёрнув уголком губ в раздражении. Несколько секунд всматриваясь в лицо шведа, Кадоган вдруг едко прищурился и прошептал: — Тебе ведь просто трудно принять тот факт, что ты можешь быть хоть в чём-то не прав, тем более насчёт меня, верно? Как далеко ты готов зайти, Нильсен?       Александр, заметив странный, почти лихорадочный блеск в глазах Эдварда, лишь ещё больше напрягся. Где-то в груди шведа засело неприятное предчувствие опасности, которое только сейчас дало о себе знать в полной мере. Может, одна только мысль, что старший близнец может быть психически нездоров, заставляла его нервничать, ведь… от психа можно ожидать всё что угодно, верно?.. Да, именно так он и считал. И лучшим вариантом будет не поддаваться на провокацию Кадогана, потому что кто бы из них двоих сейчас не вышел из себя — Александр проиграет при любом раскладе. Сейчас ни у него, ни у Сэмюэля не было преимуществ. Они на чужой территории. Нужно сдерживать себя до последнего, потому что цена ошибки может быть слишком высока. Но… швед и не собирался допускать её. Не в этот раз.       — Ты же понимаешь, что не оставил мне выбора? — придав голосу как можно больше холода, ответил Нильсен. — Я бы не подозревал тебя, если бы ты не давал повода. А ты ведь только и делаешь, что лжёшь и выворачиваешься. Одному чёрту известно, что в твоей больной голове творится, и кто от этого ещё пострадает.       — Эдвард, ты принимаешь Рисперидон, ведь так? — поинтересовался Кристофер, тоже заметивший странный блеск в глазах брата. Так бывает, в основном, если человек находится под влиянием алкоголя, наркотиков или тех же антипсихотических препаратов.       — Мы бы, возможно, обсудили это, будь ты один, брат. Но теперь, после того, как ты впустил посторонних в мою комнату, выказав тем самым своё недоверие ко мне, я просто не вижу смысла тебе о чём-либо рассказывать.       — Ты ведь должен понимать, почему я так поступил! Твои секреты, безумные выходки, отношение к окружающим — это всё меня самого настораживает и даже пугает. Ты практически не оставил мне выбора…       Кристофер отвёл взгляд, поджимая губы. Он действительно чувствовал вину за то, что за спиной у Эдварда сговорился с Александром и Сэмюэлем. Но если спросить напрямую, ответит ли Эдвард? Нет. Даже если его прижать к стене, имея доказательства, он выкрутится. Чего уж говорить о догадках — всё, что и было у этой троицы на Эдварда.       — Не вини себя, Крис. Мы уже это обсуждали.       — Я не могу так, как ты, — нахмурился младший близнец. — Я не хотел этого, но ты ведь никогда не скажешь правду сам, пока не будет поздно. Пожалуйста, просто ответь, что с тобой?       — Это не твоё дело, — выдохнул Эдвард, на несколько мгновений прикрывая глаза. В ушах неприятно зазвенело, отчего мужчина немного поморщился.       — Послушай… — Александр сел на край кровати, прямо напротив старшего близнеца. — Ты ведь понимаешь, что в твоих играх принимаешь участие не ты один? Ты подставляешь всех нас. Агата чуть не лишилась жизни из-за того, что ты полез на рожон. Кристофер тоже мог пострадать. Это тебя не волнует?       — А что, если… А что, вдруг… — закатил глаза Эдвард. Ему уже надоело слышать каждый раз одни и те же слова, будто бы они могли что-то изменить. — Хватит уже оглядываться на то, чего не произошло. Все живы, никто не умер. Так смысл, Алекс?       — Смысл в том, что ты хотя бы должен вынести из всего этого урок, и стараться не допускать этих ошибок в будущем. А ты что? Чем дальше — тем рисковее твои игры.       — И что ты предлагаешь?       Эдвард подпёр щёку указательным пальцем и насмешливо сверкнул глазами, словно говоря этим: «Ну давай, удиви меня!»       Швед ещё больше нахмурился, но отвечать пока не спешил. Он понимал, что этот диалог не имеет никакого смысла, ведь Эдварду всё равно на слова и чувства других. Поэтому… нужно хотя бы вытащить часть информации из него. Ради этого Сэмюэль и Александр пришли сюда. И не уйдут, пока не получат от Кадогана все ответы. Бессмысленно ходить вокруг да около. Нужно действовать решительно, чтобы добиться хоть какой-то правды от него. И Нильсен знал, как это сделать.       Швед, внимательно наблюдая за реакцией Эдварда, холодно спросил:       — Можешь ли ты быть причастен к смерти Аннет?