Сделка с Дьяволом

***

      Эдвард отрешённо смотрел на страницу книги, уже около двадцати минут назад прочитав её, но так и не перелистнув на следующую. Он витал где-то за пределами этой реальности в своих мыслях. Кадоган нередко погружался в себя, когда оставался в одиночестве. Он часто проводил время за планированием своих следующих ходов и анализом уже сделанных. Размышлял о людях, о их поступках и своём отношении к ним. Раздумывал над тем, в правильном ли направлении он движется. Мысли о прошлом он старался отметать сразу, ведь имеет значение только настоящее, и, разумеется, будущее. Но сейчас было непросто отделаться от рвущихся в голову воспоминаний, которые заставляли мужчину заново переживать события прошлых лет.       Дети — они подобны чистому холсту, который можно раскрасить в любые цвета, вложить в него что угодно. Пока их личность не сформирована, они будут впитывать в себя всё, как губка. Если в окружении ребёнка царят хаос и негатив, то само собой, что это отразится на нём. Уже будучи взрослым, человек может не осознавать, какой след оставило на нём его прошлое.       Многие из психических расстройств, как правило, берут своё начало именно из детства. Теперь вопрос: что же может так травмировать психику, и во что в итоге вылиться? Психиатрия за последние десятилетия сильно продвинулась в своих исследованиях, но всё ещё были болезни, излечиться от которых невозможно. Пожизненная терапия и медикаментозное лечение, при котором симптомы расстройства корректируются — единственное решение проблемы. И не редкость, когда у одного человека может быть до нескольких расстройств, отравляющих его жизнь, о которых их носитель может даже не знать.       «А у кого сейчас их нет? Многие просто не подозревают о наличии ментальных проблем у себя, живут с этим годами и считают себя нормальными… — лёгкая усмешка растянулась на губах мужчины, и он бросил взгляд на упаковку от таблеток в приоткрытом ящике стола. — А ведь большинству даже не нужно сидеть на пожизненной терапии, чтобы хоть как-то, но облегчить себе жизнь. К сожалению, мне повезло меньше…»       Без задней мысли вложив между страницами импровизированную закладку, служившую инструкцией к лекарству, он убрал книгу на рабочий стол и задвинул ящик.       «И ведь я тоже долгие годы считал себя нормальным…»       Встав с кресла, Эдвард подошёл к окну и достал сигарету из портсигара.       Слишком много плохого произошло за его жизнь, и началось всё ещё с развода родителей, отношения которых портились с каждым, казалось, днём, проведённым в этом доме. Может, так сказывался на них быт и вечное отсутствие Лукаса, который пропадал на работе, а, может, просто несовместимость характеров, дающая о себе знать с годами… Так или иначе, при детях они старались вести себя как ни в чём не бывало. Но Эдвард всё равно нередко был свидетелем их ссор. Он не злился на родителей. Но он не понимал, что такого между ними могло произойти?.. Однако даже несмотря на разногласия, своих сыновей они любили, и старались быть хорошими родителями для Кристофера и Эдварда. Хотя… с младшим ребёнком, в силу его болезненности с самого рождения, всё равно проводили больше времени.       И вот, несмотря на скорый развод родителей, Ванесса всё равно оставалась жить в особняке, отдавая всю себя детям. Лукас, тем временем, по-прежнему пропадал в компании и на встречах деловых партнёров. В первый раз он решил взять своего старшего наследника с собой на русский бал, где собиралась вся иностранная элита. За танцами и шампанским эти люди подписывали новые контракты и вели беседы о своих имениях. Мерились, у кого больше богатств. Эдвард с первых минут пребывания на том балу уже отметил про себя, что ему некомфортно среди этого сборища напыщенных толстосумов. Пока сам Лукас о чём-то ворковал с красивой леди в чёрном платье, переливающимся холодными бликами бриллиантовой крошки, Эдвард просто наблюдал за ними, не смея прерывать разговор старших. Он всё не мог понять, что связывало отца и эту женщину? Глаза Лукаса буквально светились в присутствии мисс Аннет Харрис. Она… нравилась ему?       Короткий чирк зажигалки и яркий свет от пламени на мгновение ослепил мужчину. Прикрыв глаза, Эдвард осторожно прикурил, вдыхая никотин в лёгкие, которые сразу же приятно обожгло.       Он как сейчас помнил то падение отца с люстры. Младшего сына Лукас тогда не стал брать с собой на бал, но вот старший видел весь этот кошмар своими глазами, слышал хруст ломающихся костей близкого человека. Нанесло ли это урон по его психике? Разумеется, да. С того дня Эдварда не покидали кошмары о случившемся, в то время как сам глава семейства пропадал в больницах, будучи в тяжёлом состоянии. Эдвард просил Ванессу не рассказывать о произошедшем Кристоферу, тем самым оберегая брата от всех этих переживаний, хотя сам вместе с матерью часто навещал отца в больнице. Он проводил немало времени с ним, поддерживал его, параллельно впитывая в себя всю его боль, преобразовывая её в ненависть к Аннет. Так продолжалось год, и когда Лукас более-менее оправился, хоть и остался инвалидом на всю жизнь, Эдвард уже начал меняться.       Ещё через три года, когда только-только разобрались со здоровьем Кристофера, они потеряли Ванессу… Она умерла так неожиданно. Даже сейчас чёткий образ матери вставал перед ним. Каштановые волнистые волосы женщины красиво обрамляли её молодое лицо. А ещё у неё были такие же, как и у её сыновей глаза: светло-зелёные, с лёгким болотным отливом, в которых всегда плескались тепло и любовь. Старые фотографии не передавали всю, как внутреннюю, так и внешнюю красоту этой женщины, и их было слишком мало… Эдвард последний раз разглядывал их ещё будучи совсем юным. Остались только воспоминания о ней, которые сейчас не вызвали почти ничего. Он уже давно не чувствовал скорбь от её утраты. Или… он себя в этом убедил?..       Эдвард навещал её в фамильном склепе семьи Кадоган в годовщину её смерти каждый год, принося на могилу букет белых лилий, которые при жизни так любила эта женщина. Он молча клал цветы и, не отрывая взгляда от выгравированной надписи с её именем и датой смерти на могильной плите, стоял так ещё около пятнадцати минут, после чего так же молча уходил. Что он чувствовал при этом? Он до сих пор не мог ответить на этот вопрос…       «Это ведь ты, Крис, был больше привязан к матери… Мне было безумно больно от её потери тогда, но по тебе её гибель ударила гораздо сильнее. И это должно было нас с тобой сблизить, но… в итоге лишь ещё больше отдалило друг от друга».       Эдвард поморщился, выдыхая ядовитый дым в ночную темень, и неаккуратно стряхнул сигаретный пепел, часть уронив на гладкий деревянный подоконник. Сделав последнюю затяжку, он затушил сигарету о пепельницу и достал ещё одну, сразу же подкуривая.       С тех пор всё изменилось. С момента, когда её не стало, старший близнец начал всё больше замыкаться в себе. По мере своего взросления он большую часть времени, свободное от учёбы, проводил с отцом. Эдвард наблюдал за его руководством компанией, и одновременно с этим впитывал ненависть к Аннет. Это чувство было намного сильнее, чем некогда влюблённость Лукаса в эту женщину, которая сделала всё это с его отцом и бизнесом, пока у неё самой всё было идеально во всех сферах жизни. Эдвард видел, что мистер Кадоган на грани, и чувствовал тоже самое по отношению к миссис Сильвер-Харрис — их сильнейшему конкуренту. Как отец вообще мог повестись на эту женщину? Может, он пытался ею заменить потерю внимания Ванессы и искал в Аннет ту самую искру, способную вернуть ему вкус жизни? Это больше не имело значения. Лукас совершил ошибку, чуть не расплатился собственной жизнью за это, на всю жизнь оставшись инвалидом, и врагом Аннет Сильвер-Харрис. А она сама словно наслаждалась тем, что сотворила с ним. Да, Лукас не мог простить себя за ранее совершённую глупость, но ещё больше не мог простить её. Женщину, которая разрушила жизнь мистера Кадогана, даже не обратив внимание на то, что под удар попали и его сыновья.       Положение компании «K.D.Gun» тогда стало совсем шатким. Последствия потери сильнейшего партнёра несколько лет назад дали о себе знать в полной мере. Аннет поднималась на рынке, переманивала партнёров, в том числе «K.D.Gun», из-за чего Лукас терял существенную прибыль. Ему пришлось целиком и полностью отдавать себя бизнесу, чтобы выкарабкаться из той ямы, в которую его компанию закапывала миссис Сильвер-Харрис. И всё бы ничего, но Эдвард и сам был слишком заинтересован компанией своей семьи. Настолько, что отбросил все свои мечты, решив продолжить дело Лукаса. Как наследник, и как сын, переживающий за отца.       «Но даже так я не жалею ни о чём…» — пронеслось в его голове, откликаясь слабым уколом в сердце.       Сделав ещё одну затяжку, мужчина вновь погрузился в свои воспоминания.       Эдвард проводил с отцом большую часть своего времени, а от Кристофера всё больше отдалялся. Он просто заранее знал, что младший брат не поддержит ни его, ни Лукаса. И дабы он не мешал им, приходилось лгать брату. Но Кристофер понимал, что его родственники что-то скрывают от него, ведут себя странно, и пытался выяснить, в чём дело. Эдвард же не мог допустить, чтобы младший близнец вставал у него на пути. Ему казалось тогда правильным оттолкнуть младшего брата, вместо того, чтобы всё объяснить…       «Может, если бы я рассказал тебе всё с самого начала, если бы мы поговорили с тобой, как братья, всё сложилось бы иначе?.. Но я тогда думал лишь о том, как защитить тебя и отца от планов миссис Сильвер-Харрис, что нацелилась на наше уничтожение. Да, тогда я ещё не знал, что она затеяла, но я давно готовился к тому, что она даст о себе знать. И я не ошибся…»       Губы Эдварда искривились в неприязненной усмешке. Позади мужчины вдруг раздался чей-то приглушённый голос, зовущий Кадогана по имени. Обернувшись на источник звука, он обвёл комнату внимательным взглядом, но никого не увидел.       «Показалось, наверное…» — пронеслось в его голове. Эдвард всё же решил не придавать этому значения.       Закрыв окно, он направился в ванную комнату. Намочив руки в холодной воде, он провёл по своему лицу ладонями, прикрывая глаза.       «Когда к нам заявился старый знакомый, сообщив о том, что Аннет снова в деле, отец, наконец, тоже понял, что она нас не оставит, даже спустя почти двадцать лет. И он не выдержал. Я ждал этого давно, и когда это случилось, настало время сделать свой ход».       Два года назад Эдвард начал собирать информацию на миссис Сильвер-Харрис, по кусочкам, пытаясь хотя бы прикинуть, какие ходы она планирует сделать. Он почти потерял сон, чувствуя, что сейчас готов свернуть горы, если потребуется. Но… ничего не выходило. Полтора года он потратил почти впустую, не найдя на неё практически ничего. Хотя… чего он ожидал? Эта женщина умела прятать свои секреты. И лишь поэтому она до сих пор была в «игре». Но её ошибкой было вновь сунуть свой нос к Кадоганам, даже не предположив, что они не будут сидеть и ждать, когда их уничтожат. Нет. Эдвард всегда умел находить выход там, где его, казалось, не было. И тогда он пришёл в её дом. Лучший способ спрятаться от врага — быть у него на виду. А учитывая, что врага-то своего в лицо миссис Сильвер-Харрис не знала, действовать было ещё проще. Да, теперь можно было разгуляться. Отсюда он уйдёт только после того, как обезоружит Аннет. После того, как убедится, что она больше не представляет угрозы ни его семье, ни его бизнесу.       Постепенно находя информацию на всех членов семьи Харрис, Эдвард уже начал чувствовать этот сладкий вкус победы на губах. За пару месяцев пребывания в Бишоп-Мэнсон он уже узнал достаточно, и осталось только расшатать её схемы, а потом добить. Она начала выводить своего брата из игры, а значит, пора сделать свой первый ход. Но Эдвард просчитался, возложив на Чарльза миссию, которая мистеру Харрису оказалась не по плечу. Слабак. Убийство Аннет не входило в планы Кадогана. Чарльз всё испортил… Нужен был новый план. Чёрт, как же он ненавидел, когда его планы подвергались изменениям. Что можно было сделать в сложившихся обстоятельствах?       Следующим утром после произошедшего в особняк явился мистер Энтони Харрисон, чтобы зачитать завещание. Ну и кому она решила передать своё наследство? Разделит между членами семьи? Нет, бизнес точно достанется кому-то одному. В этом Кадоган не сомневался.       Когда нотариус озвучил вслух содержимое завещания, Эдвард не поверил своим ушам. Серьёзно? Агата Харрис, которую вообще никто к этому не готовил? Это… можно обернуть в свою пользу. Хотя, условия подозрительные. Чтобы вступить в право наследования, она должна выйти замуж в течение шести месяцев с момента оглашения завещания. Имеет ли к её условиям отношение Фредерик, явившийся в этот дом месяц назад, у которого были достаточно, скажем так, близкие отношения с Аннет? Значит, либо здесь есть какой-то подвох, либо она рассчитывала на то, что Александр Нильсен, как протеже мистера Ларсена, сыграет в этом деле свою роль?       Эдвард, на ходу придумав новый план, решил ещё немного понаблюдать за юной мисс Харрис, которая стала его новой целью, а заодно и за Александром, являющимся потенциальной угрозой планам Кадогана.       «И как так вышло, что за каких-то пару дней малышка Харрис так сблизилась с этим шведом? Друзья не разлей вода, до смешного отвратительно! Но… любопытно, как у неё вообще получается с такой лёгкостью располагать к себе людей? Даже меня, сама того не ведая, убедила отступить от моего изначального плана по уничтожению бизнеса её ныне покойной тётушки. Сейчас Агата в моей власти, как того всеми силами пыталась предотвратить Аннет, в попытке уберечь свою наследницу от моей семьи. Но… на самом деле для Сильвер-Харрис все, включая «любимую» племянницу, были лишь пешками… — мужчина, закинув руки за голову, откинулся на подушке, тихо выругался в потолок. — Удивительно, что в этой семейке психов только Агата оказалась самой нормальной…»       Кадоган видел в ней все те качества, благодаря которым девушка могла склонить на свою сторону кого угодно. Она была умной, рассудительной, вдумчивой и сопереживающей. Её эмпатия позволяла ей понимать чувства других и, исходя из этого, находить компромисс практически с любым человеком. Но… она полюбила не того. И полюбила ли? Может, это эмоциональная привязанность, ведь Эдвард давал ей то, в чём она нуждалась? Но он не мог дать ей самого главного — взаимной любви. Может, когда-нибудь…       «А ведь если бы не Аннет и мой план — мы бы даже и не встретились никогда. А если бы и встретились, то не обратили друг на друга никакого внимания, по крайней мере, я точно прошёл бы мимо. Я не особо верю в судьбу, но, может, к лучшему, что всё так сложилось?»       Наверное, если бы он больше заботился о ней, то не допустил бы, чтобы она страдала. Он учил её новому, защищал, был рядом, когда она нуждалась в нём, но именно рядом с ним она всегда будет в опасности. Эдвард понимал, что Агата всё-таки заслуживает большего. Она нуждается в любви и заботе, и был один человек, который мог дать ей всё это. Кристофер, в отличие от старшего брата, никогда не сделает ей больно. А Эдвард хоть и не всегда делал это намеренно, но уже причинял ей вред…       «Если ты каким-то чудесным образом узнаешь о том, кто пытался тебя сломить окончательно после произошедшего в Бишоп-Мэнсон, это разобьёт твоё сердце, или ты даже это мне готова простить, милая? Осознаёшь ли ты, что мною движет холодный расчёт, а не чувства? Я поступал жестоко даже с собственным братом, и ты же не думаешь, что ты такая особенная? Ты рано или поздно разочаруешься во мне, как и Кристофер когда-то. Это неизбежно. И ты не сможешь изменить меня, потому что уже слишком поздно. Поддержка и внимание нужны были мне тогда, когда я был ещё совсем юным. А если ты узнаешь, почему я такой, то не сможешь мне помочь, потому что погубишь себя, спасая меня. Даже я сам не могу себя спасти…»       Эдвард прикрыл глаза, прокручивая в голове события последних дней, но шум в ванной отвлёк его от этих мыслей.       — Да что опять?.. — выдохнул он, поворачивая голову в сторону двери в ванную комнату. Судя по исходящим оттуда звукам, он забыл выключить воду.       «Чертовщина какая-то…» — недовольно подумал он и, встав с постели, направился в сторону источника шума.       — Какая злая шутка моего подсознания! — с какой-то странной усмешкой на губах процедил он. Вода была выключена, но шум никуда не исчез.       Подойдя к раковине, он облокотился ладонями по обе стороны о её края.       «Всего лишь слуховая галлюцинация. Только… вряд ли она вызвана лишь усталостью и стрессами…»       В зеркале, висящим над самой раковиной, показалось какое-то движение, и мужчина поднял глаза, вглядываясь в своё отражение.       — Что за… чёрт?! — Эдвард удивлённо моргнул и отшатнулся от него.       Отражение в зеркале вдруг улыбнулось, обнажая ряд идеально ровных, но испачканных в крови зубов. Двойник Эдварда напротив был насквозь мокрым, но что больше волновало, так это зияющая дыра в его груди. Одно из стёкол затемнённых очков было прострелено, а во втором можно было разглядеть чьё-то отражение. Он сразу понял, чьё оно, к своему разочарованию.       — Агата?! — удивление на лице Эдварда было более, чем красноречивым. Как интересно, но жестоко над ним издевается его собственное разыгравшееся воображение…       Ты на грани, Эдвард. Ты сильно рискуешь, и думаешь, что всё контролируешь, но это не так. Теперь уже нет.       Его собственный голос оглушил мужчину, болезненным звоном отзываясь в голове.       — Я… на самом деле так считаю? — только и выдохнул он, хмурясь.       Ты слабеешь. Ты сам это осознаёшь, ведь так?       — Смешно слышать это от самого себя.       Пустым взглядом окинув ранение в груди у своей копии в зеркале, Эдвард вдруг зажмурился в надежде, что видение исчезнет.       Но это правда. Ты сам себя убиваешь. Остановись, пока не поздно… иначе увиденное тобой в отражении станет…       — Замолчи! — прорычал мужчина, с силой ударяя по стеклу, по которому тут же пошли трещины.       Заметив, что видение в зеркале пропало, Эдвард вздохнул с облегчением. Но надолго ли?       Опустив взгляд на руку, он тихо прошипел и включил кран, подставляя окровавленную кожу на тыльной стороне ладони под ледяную воду. Больно не было. Лишь поднимающаяся волна злости на самого себя. Обычно его расстройство не приносило ему дискомфорта, протекало в лёгкой форме. Но иногда, при сильных стрессах, перерастало в настоящую манию…       «И это тогда, когда у меня столько дел, и ошибки просто недопустимы!» — пронеслось в голове и без того раздражённого мужчины.       Выключив воду, Эдвард не глядя стянул с крючка небольшое полотенце и намотал его на кулак. Добравшись до кровати, он откинулся на подушке и прикрыл глаза, стараясь успокоиться. В конце концов, он уже часа так полтора назад выпил лекарство. Скоро оно должно подействовать полноценно, и этот кошмар закончится…       На самом деле Эдвард уже давно выяснил, в чём его проблема, как и природу её возникновения. Кристоферу повезло больше, и с его психикой было всё вполне в порядке. Но Эдвард заметил ещё лет десять назад, что с ним самим что-то не так.       Тогда-то он впервые ощутил на себе все «прелести» этой мании, спровоцировавшей психоз, после которого ему пришлось обратиться к специалисту за лечением. Ему выписали Рисперидон, который сам мужчина принимал до сих пор. Лукас знал о расстройстве Эдварда, но не знал, что его сын не поддерживает лечение должным образом. А вот Кристофер вообще был не в курсе, хотя и замечал странности в поведении старшего брата. Но он ничего не мог сделать, опять же потому, что Эдвард его к себе не подпускал.       «Знал бы ты обо всём, в психушку бы меня отправил, да, братец? — усмехнулся про себя он. — Может, ты, будучи психически здоровым, и правда лучше подходишь малышке Харрис? В отличие от меня, ты точно сможешь позаботиться о ней. Я могу её сломать, и уже внёс свой вклад в это, но… она ведь не заслужила такой боли, верно? Ещё месяц назад я бы сказал, мол, ты не виновата ни в чём, но из-за твоей тётушки моя жизнь была не сахар, так почему твоя должна быть лучше? Аннет никогда и ни о ком не думала, так почему я должен был думать о членах её семьи, когда у меня в приоритете стоит моя собственная семья, которую она же и разрушила?!»       Эдвард медленно разлепил глаза, всматриваясь в белоснежный потолок.       «Сейчас всё иначе, но ты всё равно не в безопасности рядом со мной. Что ещё успеет случиться за эти несколько месяцев до того, как ты вступишь в наследство? Я не должен забывать ни о мафии, ни о Чарльзе. Но главную опасность представляют для тебя не они, а я сам. Ты ведь чувствуешь, что я не так прост, как тебе кажется? Тебе нравятся эти игры с огнём? Ты одновременно желаешь быть со мной, но и боишься меня, чувствуя угрозу. Каждый раз, когда мы вместе, я вижу твои метания. Ты сама не знаешь, чего ты хочешь. Верно, я тебя запутал, но стоит мне показать, что скрывается за моей маской, ты сама всё поймёшь…»       Повернувшись набок, мужчина бросил взгляд на часы, на которых высвечивалось: «02:39».       «Через три часа вставать…» — только и пронеслось в голове. Но поспать этой ночью Эдварду так и не удалось…

***

Утро следующего дня…       — А я всегда знал, что Чарльз тот ещё псих, — ядовито бросил Александр.       — Да… — кивнул Сэмюэль, складывая руки в карманы брюк. — Но теперь ему будет оказана хоть какая-то психологическая помощь.       Кристофер не стал ничего говорить. Его настроение и так оставляло желать лучшего с самого утра. А после дачи показаний и вовсе испортилось. Нужно было, чтобы у всех они сходились, и как бы Кристофер не хотел лгать следствию, пришлось пойти на это. Повернувшись к старшему брату, он склонил голову чуть набок:       — Эд, ты что думаешь? Ты догадывался, что Чарльз и правда психически нездоров?       — Я был уверен в этом, и в итоге всё получилось так, как я и планировал, — спокойно отозвался Эдвард, заглядывая в глаза Кристофера.       — Интересно, а подстрел Агаты тоже был частью твоего плана? — не сдержал колкость Нильсен.       — Нет. Но она жива, Александр, и это главное.       — Разумеется. Угадай, где бы ты сейчас находился при ином раскладе? — ядовито бросил Нильсен, просверливая Эдварда ледяным взглядом.       Губы Кадогана вдруг дрогнули, предвещая расплыться в злой ухмылке, но мужчина сдержал её, не желая выдавать себя. Холоднее, чем следовало бы, он ответил:       — До тебя, я смотрю, до сих пор не дошло… Это был осознанный риск, ради спасения Кристофера и Агаты. Если так хочешь кого-то обвинить, то на суде у тебя будет такая возможность. Ты и сам понимаешь, что иного выхода из ситуации, которую создал Чарльз, просто не было.       — Да ты просто безрассудный, лживый…       — Так, прекратите! — встал между ними Кристофер, но взгляд его был направлен на Александра. Он смотрел на шведа с явным осуждением за то, что тот собирался сказать его старшему брату.       — Мы ещё не закончили, Кадоган, — предупредил Нильсен, с явной неприязнью оглядывая старшего близнеца.       Эдвард лишь безразлично пожал плечами на заявление шведа, и обратился уже к Кристоферу:       — Я сегодня задержусь, так что отцу можешь рассказать всё сам, если пожелаешь. До вечера.       Не дожидаясь ответа, Эдвард развернулся и пошёл в сторону автостоянки, где была припаркована его машина.       — Без проблем. До вечера, брат, — кивнул младший близнец, провожая взглядом спину родственника.       — Крис, — окликнул мужчину Сэмюэль, — ты ведь никуда не спешишь?       — Хотел к Агате в больницу заехать, а что? — он обернулся к детективу.       — У нас с Алексом есть к тебе одно дело. Это касается Эдварда.       Вопросительно приподняв бровь, Кристофер недоверчиво покосился на Александра.       — Вы что-то хотите сделать с моим братом?       — Нет, трогать его никто не собирается, — хмыкнул швед, переглядываясь с Сэмюэлем, — но вот узнать, какими будут его следующие ходы было бы на руку всем нам.       — Что ты хочешь этим сказать? — поджал губы Кристофер, про себя отмечая, что и сам был бы не прочь выяснить, что его брат выкинет в следующий раз. Как минимум для того, чтобы избежать очередных неприятных сюрпризов, а как максимум — предотвратить рискованные игры Эдварда.       — Для начала я предлагаю выслушать наш с Сэмми план.       «Ага, очередной план, который, я уверен, будет не намного лучше планов Эдварда…» — кисло заметил Кристофер, лишь усилием воли подавив желание закатить глаза. Ладно, сначала выслушает, а потом решит, соглашаться или нет.       — Хорошо, выкладывайте.

***

Часом позже…       Эдвард, выпустив клубок дыма в открытое окно, расслабленно облокотился на сиденье. Он успешно съездил в компанию отца за документами, и сейчас спокойно курил в своей машине на парковке. Торопиться было некуда, встреча с Гарри Чеком по поводу этого злосчастного Чарльза только через полтора часа, поэтому он мог позволить себе немного побыть в тишине. С ночи поспать так и не удалось, да он и не чувствовал пока что усталости. Единственное, о чём думал сейчас Кадоган, так это то, насколько мистер Харрис глуп. Он продолжал пить Рисперидон весь этот месяц. Это лекарство нашли у него в вещах. Среди побочных эффектов этого препарата — тревога и агрессия.       «Что мешало ему прочитать ту же инструкцию? Он явно приобретал этот препарат самостоятельно уже после того, как я рекомендовал ему Рисперидон. Зачем он продолжал пить эти таблетки, чтоб его?! Головой подумать не мог…»       Телефонный звонок заставил Эдварда прерваться в своих мыслях и он, даже не смотря на экран, сразу ответил:       — Слушаю.       — Мистер Кадоган, добрый день.       — Здравствуй, Джеффри. Зачем ты звонишь?       — Полагаю, вы уже закончили дела в полиции, учитывая, что мистер Кристофер Кадоган уже дома…       — Всё верно.       — Дело в том, что ваш брат не один. Александр Нильсен и Сэмюэль Макото тоже с ним.       — И что с того? — не понимал Эдвард, к чему тот клонит.       — Ничего особенного, если бы они не заходили в дом через чёрный ход.       — Ты видел это своими глазами?       — Да, из окна своей машины, когда уезжал по поручению вашего отца в компанию. И я подозреваю, что неспроста Кристофер впустил в дом этих молодых людей, скрывая их приход от вас.       — Спасибо, что сообщил. Я выясню всё сам.       — Рад был помочь.       Эдвард отключился, следом вставляя ключ зажигания и поворачивая его. Двигатель отозвался приглушённым ворчанием, и Кадоган сорвался с места, намереваясь добраться до дома раньше, чем эти трое что-то вытворят в его отсутствие. Чёрт с ним, с Сэмюэлем, но Александру Эдвард не доверял. Впрочем, это было взаимно. И сам факт того, что Нильсен сейчас у него дома, в отсутствие самого Эдварда, не обрадовал мужчину.       «Что же вы, мои дорогие японо-шведские ребята, задумали на пару с моим братом? Будто бы я не заметил ваших заговорческих переглядок. Нильсен, ты мне не доверяешь, да и никогда не доверял, это я знаю. Но что, если события последних дней сподвигли тебя наконец начать действовать? Я помню, как ты облажался, пытаясь выступить в открытую против меня, и теперь ты не хочешь повторять своих ошибок, верно? Пробраться в мой дом с помощью моего брата, в попытке найти на меня хоть что-то — это твой план?»       Эдварду захотелось рассмеяться, насколько откровенно глупой затея Александра ему казалась. Он ожидал, что швед не успокоится. И теперь, когда сам Кадоган дал явный повод Нильсену ещё больше невзлюбить Эдварда, будет вторая партия. И снова в пользу Кадогана. Он в этом не сомневался.       «Может я и ошибаюсь, но… Алекс, я ведь действительно надеялся поладить с тобой. Жаль, конечно, но пора бы уже с тобой разобраться».       Эдвард, не доезжая до своего особняка, притормозил. Нельзя, чтобы Кристофер и остальные услышали шум от машины, поэтому полкилометра придётся идти пешком.       Быстро преодолев это расстояние, Эдвард вошёл в дом через чёрный ход. Осторожно поднявшись на второй этаж, он прошёл к комнате Кристофера и прислушался. Тихо.       «Значит, они… в моей комнате?..»       И словно в подтверждение его догадки, за дверью, ведущей в комнату Эдварда, раздался приглушённый голос Александра.       Кадоган совсем не обрадовался тому, что в его комнате находятся посторонние люди без разрешения самого Эдварда. Подойдя ближе, он прислушался, стараясь выяснить, о чём они говорят.       — Да, у Чарльза при себе были такие же… — отозвался Сэмюэль.       — Неужели твой братец такой же псих, как и мистер Харрис? — довольная улыбка настолько ощутима была в голосе шведа, что Эдвард аж невольно скрипнул зубами.       «Они нашли мои таблетки? Нет… Я же с собой забирал их, так о чём они?»       — А чему ты радуешься? — хмуро отозвался Кристофер.       — Я удивлён, что ты не знаешь об этом, живя с ним в одном доме и являясь братом-близнецом этого психоп…       — Это не доказательство. Всего лишь инструкция к лекарству, — продолжал заступаться за брата Кристофер, словно не хотел верить, что Эдвард и впрямь психически нездоров? Возможно. Ведь он бы знал об этом, потому что он его брат?..       «Какая инструкция?..» — ещё больше удивился Эдвард.       — Тогда откуда у твоего брата инструкция от Рисперидона, и почему он использовал её, как закладку для своей любимой книжки?       «Твою… я на автомате вложил её в книгу…» — запоздало подумал Эдвард, шумно выдыхая.       — Я установил всё. Заканчивай, Алекс, — отозвался Макото.       «Установил что?» — нахмурился и без того раздражённый происходящим Эдвард.       — Теперь-то мы узнаем, какие скелеты прячет в шкафу твоя злобная копия.       — Пойдёмте уже отсюда, — недовольно отозвался Кристофер, нажав на дверную ручку и открывая дверь.       — Да идём-идём… — усмехнулся Александр, и сразу же замер, увидев перед собой хозяина этой комнаты. Улыбка медленно сползла с его лица, а брови съехались к переносице.       — Эд, это не… — побледнел Кристофер, увидев брата.       — Куда же вы собрались, мои дорогие незванные гости? — с удовольствием улыбнулся Эдвард, заглядывая в ледяные глаза Нильсена. — Я вас никуда не отпускал.