Сера

      Тема главы: Dry Kill Logic — Rot       Дни в учебке потекли один за другим. Сержант Джонсон гонял новобранцев, как проклятых. Финн и Клинт про себя окрестили его «Сержант Зверюга», а сам лагерь стал восьминедельным колледжем для псевдокрутых и безумно храбрых папиных неадекватиков и маминых солдатиков. День стандартно начинался с пробежек, во время которых Зверюга заставлял новобранцев петь матерные песни про грязный секс. На занятиях по строевой подготовке сразу появился аутсайдер. Его звали Ларри Локхарт, но сержант Джонсон прозвал его рядовым Гомером из-за сходств с Гомером Симпсоном. Ларри был полноват и несколько заторможен, но Зверюге было всё равно. Не то, чтобы его кто-то осуждал за методы тренировок, но Финн и Гейл казалось, что психическое состояние Локхарта тоже оставляет желать лучшего, и он может просто не выдержать. Слишком уж сильно стиль Джонсона напоминал фильмы о Войне во Вьетнаме. Ларри действительно было тяжело. Особенно худо было с турниками. Гомер едва хотя бы дважды мог подтянуться. Из-за этого доставалось всей группе. Даже Финрод и Галадриэль, от природы более выносливым, чем обычные люди, тоже приходилось тяжко. Про остальных даже говорить было не обязательно. Они выживали за счёт одной лишь силы воли.       Впрочем, находилось место и приятным моментам. В один из дней на обеде, когда образовавшийся из Финна, Гейл, Клинта и Нико тандем посетил небезызвестный Шутник.       — Привет, я подсяду? — спросил он. Клинт с усмешкой на него взглянул.       — Ну попробуй, — хмыкнул он. Брэд сел рядом с Нико.       — Я чего пришёл, — начал он. — Я хотел попросить прощения за мой выпад месяц назад.       — Долго же ты решался, — усмехнулся Нико.       — Ну уж лучше поздно, чем никогда, — спокойно сказал Финн.       — Ну я долго не мог осознать всю ситуацию, — оправдался Шутник. — Мне казалось, что женщина не выдержит здесь и дня. Но ты выдерживаешь. Ну и я решил, что не прав.       — Не умеешь ты извиняться, — засмеялся Клинт.       — Не приходилось, — иронично ответил Брэдли. — Но я хотя бы попробовал.       — Да ладно, не грузись, — успокоила его Галадриэль. — Я уже не злюсь. Я Гейл, кстати. Гейл Эрикссон.       — Брэд Крэнстон, — представился Шутник.       — Нико Ван Ломсверде, — назвал своё имя Нико.       — Клинт Бартон, — назвался Клинт.       — Финн Эрикссон, — последним представился Финрод.       — Ну, стало быть, теперь впятером будем через всё дерьмо проходить, — заключил Шутник.       — Стало быть да, — согласился с ним Финн.       — Не расскажите, почему сюда пришли? — решил поинтересоваться у новообразовавшейся для него компании. — К примеру, я из семьи фермеров. Родители хотели, чтобы я пошёл по их стопам, а мне ферма так надоела, что уж лучше сидеть в окопе, а не рыться в грязи сутками напролёт.       — Тебе не кажется, что это несколько эгоистично? — поинтересовалась у него Гейл. — Ты ведь можешь домой и не вернуться. Какого будет твоим родителям, когда они узнают, что ты погиб?       — Я думал об этом поначалу, — признался Шутник. — Родителям моё решение тоже сперва пришлось не по душе. Но потом мы смогли договориться. Я подумал, что должен защитить их, пока они занимаются фермой. И если я погибну, то я хотя бы буду знать, за что.       — А я вот хочу стать писателем, — заявил Нико. — В школе я писал для газеты. Решил, что такие условия будут хорошим опытом.       — А ты, Клинт? — спросил у Бартона Крэнстон.       — А я пошёл сюда, потому что больше нигде не мог пристроиться, — пояснил Клинт. — Родители погибли в аварии, когда мне было шесть. Шатался по интернатам, даже однажды к бродячему цирку прибился. В общем, решил, что отсюда меня хотя бы не турнут.       — А вы, ребят? — обратился Нико к Эрикссонам. — Вы же близнецы, как я понимаю?       — Точно, — кивнул Финрод. Хоть он с Галадриэль и не были близнецами, выглядели они очень похоже друг на друга и на один возраст.       — А мы просто обязаны одним ребятам, — решила не лукавить Гейл, но в подробности не вдаваясь. — Такие вот у них условия. Точнее, задолжал то им Финн, а я этого обалдуя одного оставить не могу. Он дров наломает без меня.       — Гейл, — надавил на неё брат, суровым взглядом посмотрев ей в глаза, давая понять, что её подшучивания зашли слишком далеко. — Она не умеет шутить.       — Это заметно, — хмыкнул Нико. — Но ничего. Шуткам мы научим.

***

      Один день сменял другой. Постепенно новобранцы превращались в тренированных солдат. Но хуже всего приходилось Ларри Гомеру. Зверюга всё сильнее наседал на него и в какой-то момент назначил Шутнику над ним шефство. Брэд как мог сдерживался и буквально на пальцах объяснял, что и как делать. Прогресс был не самым большим, но постепенно Локхарт привыкал и натаскивался.       Так как всем приходилось тяжело, Финн и Клинт решили попробовать разрядить нараставшее напряжение среди остальных и создали друг с другом комедийный дуэт, в котором начали показывать миниатюры. Финрод неожиданно сам для себя открыл в себе талант комика, хотя раньше всегда думал, что шутить он не умеет.       В один из вечеров незадолго до отбоя Бартон и Эрикссон решили показать миниатюру о пропавшей жене. Финн, изображая рыдания, подошёл к Клинту, игравшему роль полицейского.       — Пропала, — «плача», проговорил Финрод.       — Не переживайте, вы в полиции, — успокаивал его Клинт. — Всё хорошо. Сейчас всё найдём. Документы, машина, кредитные карты?       — Пропала, — продолжал плакать Финн. — Пропала.       — Что пропало-то? — ещё раз спросил Клинт.       — Жена пропала, — выдавил Финрод.       — Ладно, — Бартон театрально повёл глазами. — Рассказывайте, как всё было. Всё с самого начала. Как всё произошло?       — Когда мне… мне было двадцать лет, — всхлипнул Финн, и по комнате прокатились смешки. — Окружной прокурор подбросил мне наркотики и сказал, что если я не хочу в тюрьму, то должен жениться на его дочери.       — Вы такой выгодный жених? — спросил Клинт.       — Нет, — помотал головой Финрод. — Она — невыгодная невеста. (По комнате вновь прокатились смешки). Ну я его чисто по-мужски хорошо понимаю.       Остальные в комнате засмеялись ещё громче.       — Давайте по порядку, — понарошку попросил Эрикссона Бартон. — Как она пропала?       — Мы пошли на пляж, и она пропала, — всхлипывая, ответил Финн и закрыл лицо руками. — Мне капец. Клинт: Поподробнее пожалуйста. Что там было, на пляже? Финн: Я пошёл за пивом, возвращаюсь, а её нет. Смотрю! Смотрю! Её нигде нет! Клинт: Сколько вас не было? Финн: Час. Клинт: Час, хорошо. Финн: Семь. (Все опять начали смеяться). Клинт: Так час или семь? Финн: Час плюс семь. Восемь! Клинт (тяжело вздыхая): Ладно. Как выглядела ваша жена? Финн: Как распластавшийся морж на лежаке. (Смех стал ещё громче). Клинт: Нужны детали. Я составляю фоторобот. Рост у неё какой? Финн: Шестьдесят… На каблуках. Клинт: А без каблуков? Финн: Сорок семь. Она когда каблуки снимает, я её найти не могу. Мне конец вообще. Я не знаю… Клинт: Успокойтесь. Успокойтесь. Всё нормально. Давайте дальше. Цвет глаз у неё какой? Финн: Карий. Клинт: То есть, карие глаза? Финн: Нет. Один глаз карий. Клинт: А второй? Финн (всхлипывая): Нету! (Сослуживцы дуэта уже в голос смеялись). Клинт: А где он? Финн: Проиграла… в карты. Клинт (покачав головой): Зря спросил. Давайте дальше. Какой цвет волос? Финн: Не знаю. Она всё время в норковой шапке. Я её волос ни разу не видел. Клинт: Татуировки есть у жены? Финн: Нет. Она все свела. Клинт: Может, шрам какой? Финн: Шрам есть… На спине в виде клоуна. Клинт: Сколько у неё вес? Финн: Не знаю. Но в каждом аэропорте плачу за перевес. Клинт: Ну а на глазок? Финн: На глазок если, блин, смотреть — карий! Клинт: Дурацкая затея. Вредные привычки есть у неё? Финн: Нет. Здоровая, как лошадь. Как будто вечно жить собралась, падла! Клинт: Так… Какие-то особенности, отличительные признаки у неё есть? Финн: Я не понимаю, о чём вы. Клинт: Ну сплошная бровь, там. Разные уши, третий подбородок, слюни как у бульдога текут, родимое пятно на пол-лица. Что-то вот такое. Финн: Вы что, её знаете?!       Тут все в комнате уже никак не сдерживали смех и просто покатывались, падая на спины и стуча по кровати и полу.       — Да я просто набросал, — покачал головой Клинт. — Я её не знаю.       — Ужас прямо перед глазами! — воскликнул Финн, сымитировав испуг. Клинт: Где она работает? Финн: Мясником на скотобойне. Клинт: Коров рубит? Финн (в очередной раз всхлипнув): Рвёт! Клинт (удивлённо вздохнув): Да уж… Такая работа не из лёгких. Финн: Вы же понимаете, что она это делает не ради денег? Клинт (сменив тему): Вы давно в браке состоите? Финн: Тридцать лет. Клинт (оглядев Финна): Ого. По вам так сразу и не скажешь. Финн: Я год за три считаю. Клинт: Последнее. Есть у жены судимости? Финн: Нет. Но в своих мечтах она представляет, что есть. Клинт: Это как так? Финн: Ну в ролевых играх она — смотрящий, а я — ч-ч-чепушила… Господин полицейский, не ищите её. Лучше спрячьте меня. Клинт: Да куда я вас спрячу? У нас все камеры переполнены. Финн: Да меня хоть куда. Хоть к маньяку, хоть к серийному убийце. Закройте, спрячьте меня, прошу!       — Спасибо, — поблагодарил Финн всех присутствующих. Сослуживцы похлопали безымянному дуэту, и внезапно хлопки послышались со стороны входа. Это оказался Зверюга.       — Так, минутка юмора закончилась. Мне хоть понравилось, но дело не ждёт! — своим зычным голосом на всю комнату прошумел он. — Достаём свои рундучки! Будем их проверять.       Новобранцы тут же бросились к кроватям, взяли закрытые на замок ящики и поставили их в проходе, сами встав рядом. Джонсон принялся ходить между рядами и смотреть, закрыты ли рундучки. И, как на зло, у Локхарта он оказался открыт.       — О, господи, — произнёс Зверюга и снял замок с петель. — Рядовой Гомер! Почему твой рундучок открыт?!       — Сэр, не могу знать, сэр! — ответил Ларри.       — Если есть в этом мире что-то, что я ненавижу больше всего, так это открытые рундучки! — надавил на него Джонсон. — И ты это прекрасно знаешь, не так ли?!       — Сэр, так точно, сэр! — всё так же ответил Локхарт.       — Если бы не такие долбоящеры, как ты, в мире уже давно не было бы воровства! — не успокаивался Зверюга. — Ты это понимаешь?!       — Сэр, никак нет, сэр! — вновь отрапортовал Ларри.       — А ну отошёл! — прогрохотал Зверюга. Локхарт отошёл от рундучка на пару шагов. Джонсон открыл ящик и достал оттуда верхнюю съёмную часть в виде подноса.       — Так! Посмотрим, не пропало ли у тебя что-то! — сказал он и высыпал содержимое подноса на пол. Подойдя обратно, Зверюга внезапно застыл.       — Святый боже, — протянул он и вытащил из рундучка пончик. — Это что? Это что за херня, рядовой Гомер?!       — Сэр, сладкий пончик, сэр! — ответил Ларри.       — Сладкий пончик?! — переспросил Зверюга.       — Сэр, так точно, сэр! — подтвердил Локхарт.       — Откуда он у тебя, рядовой Гомер?! — продолжал наседать на него Джонсон.       — Сэр, я принёс его из столовой, сэр! — ответил Ларри.       — А разве разрешается жрать в казарме, рядовой Гомер?!       — Сэр, никак нет, сэр!       — А разве тебе можно жрать сладкие пончики, Рядовой Гомер?!       — А почему, рядовой Гомер?!       — Сэр, потому что я полный, сэр!       — Потому что ты отвратительно жирный, рядовой Гомер! Зачем ты спрятал пончик в своём рундучке?!       — Сэр, потому что я хотел есть, сэр!       — Потому что ты хотел есть! — Джонсон развернулся и, держа в руке пончик, обратился к остальным. — Рядовой Гомер обесчестил себя и обесчестил весь взвод. Я пытался ему помочь, но у меня не вышло. Не вышло потому, что вы мне не помогаете. Вы не помогаете и рядовому Гомеру. Поэтому, начиная с сегодняшнего дня, когда рядовой Гомер сваляет очередную херню, я не буду наказывать лично его. Я буду наказывать вас всех. И отвечать за этот пончик должны вы все. Упор лёжа принять!       Все мгновенно подчинились.       — Открой рот! — приказал Ларри Джонсон и, когда тот подчинился, запихнул ему в рот пончик. — Они за это отвечают, а ты жри! Приготовились! Начали!       Локхарт с пристыженным лицом принялся есть пончик, понимая, что так просто его не отпустят, а также то, что его сослуживцы так просто этот проступок с рук ему не спустят. Через силу, запихивая в рот большие куски, Ларри старался съесть пончик как можно быстрее, чтобы остальным было меньше отдуваться. Собственно, на счёт того, что Ларри придётся ответить, он оказался прав.       Где-то часа через полтора весь взвод проснулся и соорудил некое подобие палиц из куска мыла и полотенца. Покалечить ей было трудно, но неприятных ощущений она была доставить в состоянии.       Темнокожий курсант, француз по происхождению, Фредди Лоран, вместе со своим приятелем, Дэйвом Мастерсоном, и двумя другими ребятами, Стивом Хэррингтоном и Эйбом Хифи, взяли покрывало и прижали им Локхарта к кровати, а Джей Торнхилл, сосед Гейл по койке, зажал ему рот тряпкой, чтобы тот не орал. Все собравшиеся принялись лупить его «палицами». Локхарт стонал и пытался вырваться, однако его очень крепко держали. Когда по нему прошлись все и даже Шутник, осталась только Гейл.       — А ты почему не бьёшь? — спросил у неё Лоран.       — Да как-то неправильно это, — пожала плечами Галадриэль.       — Что значит неправильно? — возмутился Финрод. — Он подвёл весь взвод и должен понять, что он — такая же часть его, как и все мы. К нему не будет особого отношения. А если он в бою струсит, и мы из-за этого все поляжем? Кайфово будет?       — Финн так-то прав, — согласился с ним Нико.       — Справедливо, — сдалась Гейл и, взяв «палицу» несколько раз отлупила ей Локхарта. После его, наконец, отпустили. Но он не стал рыдать или скулить. Наоборот, он замолчал и не проронил ни слова, ибо понимал, что его наказание более чем справедливо.