Луна сегодня прекрасна, не так ли? Книга I.

      🌘🌗🌖

      Намджун появляется в особняке слишком внезапно. И, очевидно, далеко не с самыми хорошими новостями. Рэйван поднимает сосредоточенный и в то же время встревоженный взгляд на него, смотрит ему прямо в глаза, недоверчиво щурится, отходит от стола ещё дальше и холодным голосом спрашивает, обдумывая только что услышанное: — Что ты имеешь в виду, говоря, что Кай вернулся не просто так? Что ты имеешь в виду, говоря, что они что-то замышляют с Чонгуком? — переводит взгляд на папку с торчащими из неё бумагами, брошенную Намджуном на стол, и приподнимает бровь со скептическим выражением лица. — Что это такое? — без колебаний и требовательно кивает на неё. — Мы можем побеседовать наедине? — незаметно поглядывает на пожилую даму, сидящую перед ним, понимая, что погорячился, когда ворвался и начал говорить при ней. — Я хотел бы… — Я понимаю, — мягко и беспрепятственно произносит женщина, скрывая в своём голосе уже возникшие тревогу и даже лёгкий испуг, и медленно поднимается со стула. — Мужской разговор, видимо. Не стоит объяснений. Я как раз хотела навестить Чимина, — на её лице возникает миловидная улыбка. — Ухожу, мальчики.       Когда бабушка Чон покидает гостиную и окончательно поднимается на второй этаж, скрываясь в глубине длинного и широкого коридора, Рэйван вновь переводит свой пристальный взгляд на собеседника и с железным тоном в голосе задаёт всё тот же вопрос: — Мог бы и не беспокоить её зря, — делает суровое замечание брюнет. — Так о чём ты? Что это такое? — не глядя, вновь машет головой в сторону бумаг. — О каком расследовании идёт речь? — Я даже не заметил, что она тут, — с шумом выдыхает. — Сядь, — настоятельно произносит Намджун. — Разговор будет долгим. И не самым приятным, как ты мог уже догадаться. Так где всё же твой отец? — Может, сначала ты всё же поделишься этой историей со мной? А потом мы вместе решим, стоит ли ещё и моего отца дёргать, — хмыкает Рэйван и присаживается за стол, скрещивая на груди обе свои руки. — Я весь во внимании. И, пожалуйста, — дожидается, пока Намджун сядет напротив него. — С самого начала и без утайки. Я слушаю тебя.       Друг семьи придвигает к себе папку ярко-синего цвета, ловко раскрывает её, достаёт документы и увлечённо раскладывает перед собой в небольшие стопки с каким-то явно заметным порядком, понятным только ему. Движения медленные, но уверенные, взгляд сосредоточен только на бумагах. Наступает минутная пауза, а следом он кончиком своего пальца придвигает первую стопку ближе к чёрному оборотню. — Это справки и выписки банковских операций за последние четыре года, в которых фигурирует имя Чон Чонгук. Скажу сразу, что по моим догадкам счёт «левый», и складывается впечатление, будто он создан для отвода глаз, но я не могу утверждать это с беспрекословной уверенностью пока что, но сейчас не об этом. Первый денежный перевод на данный расчётный счёт был совершён двенадцатого апреля за ден… — За день до убийства Лиён, — монотонно заканчивает за него Рэйван. — Именно, — задумчиво кивает Намджун, впиваясь голубыми глазами в своего собеседника. — Второй уже в день убийства — тринадцатое апреля. И есть ещё один, — откидывается на спинку стула. — Он меня и заинтересовал больше всего. Пятнадцатое число. Сумма и подпись к платежу «в благодарность за предоставленную информацию, Чонгук, в следующий раз будем более осмотрительными».       Рэйван хмурит и сдвигает брови, внимательно всматривается в бумаги, кропотливо изучает, пытаясь хоть что-то разобрать и понять для себя среди бесконечных цифр. — И что? Как это связано с… — Отправитель всех переводов — Хван Юнкай. Получатель — Чон Чонгук. Есть и четвёртый перевод, — Намджун тянется рукой через весь стол, переворачивая листы и тыкая пальцем на нужную строку. — Неделю назад. С того же счёта на тот же. Ровно тогда, когда в город вернулся Кай. В этот же день. — Неделя? Ты уверен? — недоверчиво уточняет Рэйван, поднимая сверкающий янтарно-медовый взгляд на своего собеседника. — Он мне сказал, что прилетел вчера, в день моей свадьбы. — Бинго! — победно хмыкает Намджун и удовлетворённо улыбается, чуть ли не хлопая в ладоши. — Как и мне. И снова ложь. Интересно... Но я выяснил и этот момент, подняв всю информацию за последний месяц среди перелётов между Токио и Осло. Билет был куплен туда и обратно. Куплен заранее ещё в январе. Дата вылета из Токио — десятое февраля, дата возвращения в Японию — двадцать первое февраля. Пассажир — Хван Юнкай. Сегодня восемнадцатое, а это значит, что в Норвегии он восьмой день, а вовсе не второй, в чём он пытается всех зачем-то убедить. К чему ему лгать об этом? Для чего?       Брюнет молчит какое-то время, берёт в руку документ с информацией об авиарейсах, быстро пробегает глазами по тексту, подкрепляя для себя информацию, услышанную только что от Намджуна. — Я всё равно не понимаю, как это всё связано с убийством Лиён и моим братом? Сказать откровенно? Мне глубоко плевать, какого числа он прилетел и какого собирается улетать. — Хах, — протяжно выдаёт в ответ Намджун. — Даже мне, как представителю закона в этом городе, имеющему связи не только в полиции, не удалось проверить, действительно ли расчётный счёт принадлежит именно твоему брату, потому что вы умеете прятать о себе информацию, но я направил запрос туда, где мне смогут ответить на этот вопрос. Хммм… Как это связано между собой? Что ж, Чонхён, я расскажу тебе, — достаёт пачку сигарет, зажигалку и нервно закуривает, вдыхает первую порцию дыма и сразу же кашляет. — Всё началось четыре года назад, когда Лиён была убита. Уже тогда я догадывался, что это вовсе не охотники, случайно набредшие на огромного оборотня и с такой лёгкостью подстрелившие его. Это же просто смехотворно, Чонхён. Будь мы такими тупыми, нас бы не существовало веками, — глубоко затягивается сигаретным дымом и плавно выпускает его из своего рта, наблюдая, как сигарета всё больше и больше тлеет в его пальцах. — Дашь мне пепельницу?       Брюнет, не произнося ни слова в ответ и внимательно слушая, придвигает к нему пустое блюдце от чашки с кофе вместо пепельницы, принимает чуть более расслабленную позу на стуле и всем своим видом демонстрирует, что ждёт дальнейших объяснений. — Я сразу предположил, что это чья-то месть лично тебе или вашей семье, но за что? — словно спрашивает сам себя, задумчиво поглядывая в потолок. — Для мести слишком… — хрипло откашливается. — Нелепо. Почему именно Лиён? Если уж мстить стае, то стоит убирать вожака. Или его отпрысков. Так сказать, убирать самую главную угрозу в виде тех, кто имеет право принимать решения среди волков и нести за них ответственность. Поразмыслив над этим, убийство на почве мести отпало само собой, но, Чонхён, в чём я уверен наверняка, так это в том, что Лиён туда заманили. И сделал это тот, кого она лично знала. Она была далеко не дурой. И она не повелась бы ни на какую замануху, осознавая, что это может быть рискованно. Там был кто-то из стаи. Или тот, кому она всецело доверяла, поэтому она не ожидала опасности. — Намекаешь на моего брата?! — перебивая его, со злостью в голосе рявкает Рэйван. — Ты спятил?! — даже не берёт во внимание, что разговаривает с тем, кто намного старше его. — Бред! — злобно шипит сквозь зубы. — Я намекаю на Кая, — спокойно и размеренно отвечает Намджун, туша окурок о блюдце и тут же закуривая ещё одну сигарету. — Когда Юнги обнаружил труп Лиён, участвовали абсолютно все, каждый пытался хоть как-то помочь и найти убийц, кроме одного. Ты же понимаешь, о ком я? А ведь это твой близкий друг… — хмыкает Намджун и улыбается. — И, когда случается такое горе в стае, он неожиданно собирает свои вещи и улетает на другой конец света, хотя ни разу и никому не сообщал о том, что планирует переезд. Не находишь это странным, мм? — Какое отношение к твоим доводам имеет мой младший брат?! — не выдерживает чёрный оборотень и поднимает на него голос от осознания полного абсурда. — Я не верю. И не поверю! — Пока не знаю наверняка, но Кай переводит ему денежные суммы. И не малые. Тебя это не настораживает разве? — Пока я не буду убеждён в том, что это банковские реквизиты именно Чонгука, я отказываюсь воспринимать эту чушь! Мой брат притащил мне голову того ублюдка, который сделал контрольный выстрел в Лиён. Неужели ты считаешь, что… — Так вот кто убил его! — с энтузиазмом произносит Намджун, тут же берёт ручку и делает пометки в своих бумагах. — Теперь всё сходится, а то я всю голову сломал себе… С ним тоже интересная история, Чонхён, и, если ты не будешь психовать и злиться, а возьмёшь себя в руки, то я расскажу тебе и её. — Психовать?! — с натянутой беззаботной улыбкой переспрашивает чёрный оборотень. — Злиться? Ты пришёл в мой дом и пытаешься убедить меня в том, что Чонгук причастен к смерти моей истинной. Он мой брат! Он бы никогда… — Помолчи, Чонхён, — холодно прерывает его Намджун, поднимая строгий взгляд в его сторону, так сильно напоминая сейчас отца близнецов. — Я ездил к жене этого убитого охотника. И она поделилась со мной некоторой весьма занимательной информацией. За несколько недель до его смерти, по её словам, он был особенно встревожен. Постоянно говорил о том, что совсем скоро они смогут разбогатеть, потому что теперь у него и его партнёра всё схвачено. Она пыталась выяснить, что он имеет в виду, подозревая, что супруг вляпался в криминал, но тот особо ничего не рассказывал, кроме одного значительного нюанса — как-то он обмолвился, что работает теперь с неким господином Чоном, который занимается продажей шкур редких и экзотических животных. И ему, как охотнику, было не впервой убивать зверей, поэтому интересы быстро совпали. — Господин Чон?! Шкуры? — Рэйван заметно напрягается, наклоняется ближе к столу, ставя на его поверхность локти. — Ты хочешь сказать, что… — Что Лиён пытались убить из-за шкуры, — спокойно отвечает Намджун. — Но что-то пошло не так. Точнее им помешал Юнги. И это ещё раз доказывает мою теорию, что на месте преступления было два оборотня: она и кто-то ещё, ибо волк почуял другого волка сразу и на расстоянии, поэтому им удалось так быстро сбежать. Забирать с собой такую огромную и тяжёлую тушу не было времени. Будь там только люди, Юнги оставался бы незамеченным до тех пор, пока не оказался бы в метре от этих мразей. И ты это прекрасно понимаешь. Тсссс, — хрипло шипит, замечая, как брюнет собирается что-то ответить. — А теперь слушай внимательно. Откатываемся от дня смерти Лиён на более позднее время, с которого я и начал свой рассказ. За несколько недель до смерти охотника он говорил своей жене о предстоящем деле, которое сможет озолотить их семью, говорил о шкурах. Думаю, что в это время они готовились к тому, чтобы убить ещё одного оборотня. И знаешь, что самое странное? — Ну?! — разносится нетерпеливый и тревожный волчий рык. — Чтобы тебе стало понятнее, я начал отслеживать местоположение Кая. Оооох, каких усилий мне это стоило, но… — тушит окурок об импровизированную пепельницу. — Это неважно. Билеты из Токио в Осло были забронированы им за три дня до того, как пропал охотник, а потом почему-то бронь резко отменили, когда безголовое тело этого самого мужика нашли в лесу. То есть Кай намеревался прилететь в город именно тогда, когда планировалось очередное их дело, но отменил свой прилёт именно в тот день, когда подтвердилась смерть охотника. Какие интересные совпадения, хоть детективный роман пиши, — довольно улыбается, а потом резко меняется в лице, становясь неимоверно серьёзным и сосредоточенным. — Он убивает себе подобных и продаёт их шкуры. Он убивает оборотней, Чонхён, получая за это огромные деньги. И должно было состояться ещё одно убийство, но Чонгук отгрыз голову подельнику Кая, поэтому всё и сорвалось. Осталось лишь понять, каким образом твой брат фигурирует в этой истории. Он сливает информацию? Заманивает волков? И почему он его убил? Что пошло не по плану? Испугался? Если да, то чего или кого конкретно?       Рэйван со всей силы ударяет кулаком по твёрдой поверхности стола, вынуждая тем самым замолчать своего собеседника. Глаза загораются вспышкой, становятся более яркими, сменяя янтарный оттенок на красноватый. — Нет! Он не мог! Он не может, Намджун! — внутренний зверь готов прямо сейчас вырваться из него и разнести весь особняк к чёртовой матери. — Я не верю! Это бред! Мой брат не способен на такое! Его пытаются подставить! И подставить изначально! Значит, Кай… — раздражённо шипит сквозь зубы. — Есть ли ещё какая-то информация именно о нём?! — Пока нет. Но завтра мне должны дать доступ к видеокамерам, на которых, как сообщают мои ребята, замечен именно Кай и группа лиц, грузящие в огромные контейнеры для переправки через море трупы животных, среди которых есть и весьма большие… С волчьими хвостами и ушами, — напряжённо произносит Намджун. — Это старые записи, четырёхлетней давности, но это не меняет сути. Я докопаюсь до истины. Будь уверен. И, если окажется, что твой брат замешан в этом, я не стану его прикрывать. И никому из вас не позволю это сделать. Он ответит за всё также, как и Кай, Чонхён. И я не посмотрю на то, что он сын вожака и твой брат, которого я знаю с самого рождения.

***

      Весь вечер, как и весь этот долгий и мучительный день, Рэйван не может найти себе место. Кажется, последняя неделя существует лишь ради того, чтобы уничтожить его. И пока что у неё неплохо получается. Слова и рассказ Намджуна окончательно выбили его из колеи. Намджун слишком убедителен, а завтра он должен предоставить новую информацию, которая может оказаться куда более пугающей и ужасающей чем то, что ему удалось узнать на текущий момент. Четыре года. Прошло четыре года со дня смерти Лиён, и всё это время он не опускал руки, а пытался докопаться до истины. Это самая настоящая волчья преданность семье, ценностям, стае.       Брюнет ложится на свою кровать, всматривается в потолок и напряжённо вздыхает. В голове то и дело мелькают мысли о том, чтобы позвонить младшему брату и попробовать выяснить всё самостоятельно, задать вопросы, рискнуть уловить что-то для себя, но сейчас это было бы лишним. Если Чонгук на самом деле… Нет, это чушь! Чонхён не верит в это, отгоняет даже крупицу возможности того, что его близнец имеет к этому хоть малейшее отношение, но внутренние тревога и паника возрастают с каждой секундой, становясь изматывающим испытанием. Ещё и Тэхён с его запиской, с настоящим именем брюнета, которое он написал в ней… Рэйван скучает по нему, тоскует по своему мальчику. Безумно. На мгновение ему кажется, будто прямо сейчас против него ополчился весь мир, желая сожрать его целиком и полностью, и он не может с этим ничего поделать, потому что бежать некуда да и незачем. Всё происходящее напоминает сплошной сюр, от которого неимоверно тошно. И нет ни единого просвета… Ни одного. Ни лучика света в этом царстве бесконечной тьмы и вечной мерзлоты. — Чонхён? — в дверях спальни Рэйвана раздаётся мягкий и нежный голос Чимина. — Я могу зайти? Мне нужно с тобой поговорить…       Брюнет приподнимает голову с подушки и внимательно всматривается в полумраке, замечая на его лице очевидное волнение. — Разумеется, — принимает сидячую позу, облокачиваясь на спинку кровати. — Что-то случилось? — холодно и безэмоционально уточняет, но старается внешне проявить хотя бы малую, но всё же заботу. — Ты расстроен чем-то?       Чимин медленно проходит вглубь комнаты, нерешительно подходит к кровати и глубоко выдыхает, мнётся на месте, теребя в дрожащих пальцах листок бумаги. — Расстроен? — тихо переспрашивает и нервно сглатывает. — Вовсе нет… Я… — замолкает, наблюдая за реакцией своего мужа. — Я знаю, что сейчас происходит полная неразбериха, всплыли новые обстоятельства смерти Лиён, и я… — Чимин, что случилось? — обрывает его на полуслове Рэйван, устало зевая. — Пожалуйста, я очень прошу тебя, давай без вот этой лирики. И так голова раскалывается на мелкие кусочки. — Я просто не уверен, что пришёл вовремя со всем этим… — делает пару шагов вперёд, подходя почти вплотную к чёрному оборотню. — Боюсь усугубить положение… — Что это? — Рэйван замечает, как Чимин трепетно теребит листок в своих руках, кивает прямо на него, а после поднимает медово-янтарный взгляд ему в лицо, смотрит снизу вверх и хмыкает. — Неужели заявление на развод? Так скоро? — издаёт безнадёжный смешок, пробуя хоть как-то разрядить обстановку.       Чимин ничего не отвечает. Молча протягивает в его сторону бумагу и отходит на шаг назад. Рэйван забирает её, несколько секунд смотрит в упор на своего мужа, щурится, пытаясь прочувствовать его настроение, и лишь потом ловким движением пальцев разворачивает и принимается читать. Резко отстраняется от спинки кровати, несколько раз пробегая глазами по тексту. — Это что?! — раздаётся громкий и напряжённый голос, даже не поднимает голову в его сторону, продолжая изучать документ. — Что это такое?! — Я был у врача сегодня днём… — спокойно отвечает Чимин, стараясь сохранить остатки самообладания. — У нас получилось. С первой попытки, кажется? — не может сдержать лёгкую улыбку. — Я жду волчонка, Чонхён.       Рэйван мгновенно вскакивает с постели, почти что спрыгивает с неё, резко подходит к своему мужу и неожиданно дотрагивается обеими ладонями до его щёк, притягивая как можно ближе к себе, продолжая сжимать между пальцев заключение врача из их стаи. Пристально смотрит в тёмные глаза, неотрывно, не позволяет себе отвлечься ни на что больше. — Ты слышишь, что ты сейчас мне говоришь?! — шепчет ему в лицо. — Повтори, Чимин! — Слышу… — в полголоса отвечает тот, снова выдавая нежную, но на этот раз радостную улыбку, также не отрываясь глядя в глаза брюнета. — У нас будет ребёнок. Я беременный.       Рэйван притягивает Чимина ещё ближе, осторожно и аккуратно целует его в лоб, крепко обнимает, зарывается лицом в его волосы, вдыхая свежий и такой бодрящий запах апельсина и мяты, делая этот вдох более жадным, чтобы ощутить весь его букет. — Я так счастлив… — снова шепчет, трётся кончиком носа о волосы Чимина, словно старается утонуть в них весь, спрятаться в этой светлой новости от всего того мрака, который происходит в его жизни прямо сейчас. — Боже, Чимин, я так счастлив… — И я… — ошарашенно отвечает он с дрожью в каждом произносимом слове, когда видит, как чёрный оборотень буквально опускается перед ним на колени, прижимается к его животу и несколько раз целует в районе пупка, задирая футболку Чимина наверх. — И я счастлив, Чонхён… — еле касаясь, проводит своей рукой по густой копне чёрных волос. — Это наше спасение. Этот волчонок станет нашим спасением…       Наконец-то лучик света в этом царстве бесконечной тьмы и вечной мерзлоты.       Рэйван закрывает глаза, ещё раз делает глубокий вдох, утыкается носом в живот Чимина и не отпускает его ни на шаг от себя. — Спасибо, Чимин… — тихо-тихо говорит, дотрагиваясь дрожащими губами до его кожи. Он так хотел ребёнка от Лиён, но не вышло. Он так ждал его появления, но его убили вместе с ней, когда она носила его под сердцем. — Я так благодарен тебе, Чимин… Ты даже не представляешь, как ты осчастливил меня… — поднимает на него поблёскивающие глаза, снова аккуратно обтираясь щекой об живот. — Ты прав. Этот волчонок станет спасением для всех нас. Наш волчонок…

🌓🌒🌑

      Именно в Скандинавии Тэхён начал понимать, что такое холод. Именно в суровой и такой далёкой Норвегии. И в этом нет ничего удивительного ввиду климатических условий этой местности, но он начал осознавать, что такое настоящий холод — это не минусовые температуры за окном, когда градусник опускается ниже нуля, не морозный сковывающий воздух, не хрустящий снег под ногами, который безостановочно так и валит с неба неделями, а то чувство гниющей пустоты, которое образовалось в его душе. Дыра. Это бесконечная дыра в сердце, словно в него в упор выстрелили, пробив насквозь. И оно болит. Так сильно болит и кровоточит, что ни одно обезболивающее не способно помочь, потому что такого не существует. Ещё не придумали, не создали лекарство, способное вылечить душевные раны. Холод может победить только противовес — тепло. Тепло человеческих слов, прикосновений, тепло человеческих глаз.       Тэхён слышал от кого-то или где-то читал, что при принятии внутри себя потери, будь то смерть близкого, конец дружбы или расставание с любимым человеком, самые сложные — это первые три дня. И это чистая правда, как оказалось. У Тэ три дня абсолютного холода. Но самое страшное, что именно эти три дня длятся, как три года, и об этом почему-то никто и никогда не предупреждает. Три дня Тэхён не покидает свой дом, практически не вылезает из кровати, не работает, крайне мало ест и почти ни с кем не общается. Это своеобразная форма мазохизма, когда человек добровольно позволяет себе разлагаться. Морально разлагаться, потому что так проще принять реальность, потому что на руинах легче начать строить, ведь, если расчистить обломки прошлого, то можно найти место для закладки нового фундамента. Но это не всегда так. Иногда прошлое не отпускает всю жизнь.       Тэхён медленно проводит пальцем по экрану смартфона, лёжа на диване на первом этаже, без какого-либо интереса, совершенно бесчувственно листая фотографии в галерее: мама, Хосок в местном супермаркете в абсолютно безумной и смешной шляпе ярко-жёлтого цвета с висюльками, которую он примерял ради прикола в мексиканском магазинчике, несколько фото из Кореи, присланных друзьями, фотографии природы, рабочие документы. Плавно перелистывает дальше, и израненное сердце сразу же замирает, сжимается грудная клетка, а мысли, которые только что не были заполнены ничем, вновь становятся болезненными и отвратительно печальными — их совместное фото с Мариусом в его квартире, когда они вместе готовили завтрак, а Тэ взял на себя инициативу испечь печенье по маминому рецепту. Ничего не получилось. На вкус и даже на цвет оно было совершенно несъедобным, но это уже не волновало ни Тэ, ни Мариуса, потому что неудавшийся завтрак закончился самым нежным и одновременно самым страстным сексом в их жизни. И это намного лакомее и слаще любого самого вкусного печенья во всём мире. Даже сейчас, когда Тэ смотрит на эту фотографию, погружаясь в воспоминания того утра, когда Тэ смотрит на него… Это слаще всего.       Тэ блокирует экран смартфона, кладёт его на свой живот и безнадёжно вздыхает, глядя в высокий деревянный потолок. Он скучает. Нет, это даже не скука, это неимоверная тоска, которую можно ощутить только в случае полного отсутствия человека в твоей жизни, полной потери. А ещё это неизгладимая обида на Мариуса за его поступок, которая никак не проходит. И может ли пройти вообще? Тэхён прокручивает в своей голове момент, когда они последний раз виделись, все эти холодные три дня. Чувства сменяются одно за другим — от ядовитого унижения и решения больше никогда не общаться до неугомонного желания наплевать на всё и позвонить, чтобы хотя бы услышать голос. Иногда и этого достаточно, чтобы ощутить себя всё ещё живым. Но в подобных случаях, как правило, чаще побеждает первое. И Тэ — не исключение. — Я больше так не могу… — тихо, но жалобно произносит вслух Тэхён наедине с самим собой, закрывая глаза и стараясь сдержать слёзы. — Как это пережить?.. Что мне делать? Я должен встать. Я должен хотя бы умыться и почистить зубы. Я должен жить дальше…       Начинает через силу привставать с дивана, отрывая затылок от мягкой подушки, беря в руку свой телефон, и чувствует, как по ладони проносится вибрация. Новое уведомление. Через несколько секунд ещё одно. И третье.       Тэ, не глядя на имя отправителя, быстро открывает чат. Сердце замирает ещё сильнее. От абсолютной неожиданности. Внимательно читает, а ощущения такие, будто он прямо сейчас с огромной силой раскачивается на качелях, почти что подлетая к самому небу. 12:48. Мариус: Привет, Тэхён. Я хотел узнать, как ты? У тебя всё в порядке? 12:48. Мариус: То есть я хотел поговорить. Извини меня, пожалуйста, за то, что произошло после свадьбы. Я очень сожалею об этом. 12:49. Мариус: Мы можем встретиться? Извиняться по смс и обсуждать что-либо — совсем смешно. Я хочу тебе всё объяснить.

12:55. Тэхён:

Привет.

Я не хочу с тобой видеться.

И не уверен, что нам есть, о чём разговаривать.

Ты был более, чем красноречив. Мне хватило.

      Врёт. Конечно, врёт, печатая и отправляя этот резкий ответ. 12:56. Мариус: У тебя хотя бы всё в порядке?

12:58. Тэхён:

Всё замечательно.

      И снова врёт, хотя именно сейчас пытается убедить себя, что это чистейшая правда. Всё совсем не в порядке, Чон Мар... Чонгук. 13:00. Мариус: Я еду к бабушке. Буду проезжать мимо твоего дома. Я заеду, Тэхён. Просто выслушай меня, а дальше поступай так, как ты считаешь нужным.       На этот раз сердце уже вовсе не замирает, а начинает колотиться с такой силой, что Тэхён не в состоянии усидеть на месте, поэтому подскакивает с дивана и быстрыми суматошными шагами принимается ходить по просторной гостиной взад-вперёд, обдумывая, что делать дальше. Нервное напряжение возрастает, дыхание сбивается. Волнение и трепет одновременно захлёстывают. Мариус лгать и бросать слова на ветер не будет. Если сказал, что приедет — значит, это так. Вспомнить хотя бы то утро, когда Тэхён, больной, охрипший, с насморком и с высокой температурой, дал чётко понять, что ему не до гостей. Это не остановило блондина. Он приехал всё равно.       Что же делать? Не открывать дверь, будучи дома, и игнорировать звонки — смехотворный детский сад. Открыть дверь и начать какой-либо диалог — заведомо проиграть этот поединок, сдаться и оказаться в объятиях Мариуса, потому что та гамма чувств, которую Тэ испытывает к нему эти чёртовы три дня, значимее и важнее любой гордыни. И даже гордости. Кажется, к Тэ начало приходить осознание, что он... Остаётся лишь одно — быть не дома. Но это ведь тоже такая глупость. В быстром темпе собираться, покидать собственный дом, уезжать неизвестно куда — можно, конечно, но ради чего? К тому же шоссе из города и в город одно, и, если Мариус уже выехал, то они непременно так или иначе пересекутся на дороге, что будет ещё более нелепо и несуразно.       Тэхён вновь быстрыми движениями пальцев наспех печатает сообщение, по-прежнему наполненное наивным враньём.

13:03. Тэхён:

Я вовсе не дома.

И, Мариус, хватит уже, пожалуйста.

Не нужно ко мне приезжать.

Успехов тебе.

      С чувством необъяснимой безнадёжности садится обратно на диван, не выпуская из рук свой смартфон, то и дело обновляет страницу, дожидаясь хоть какого-то ответа. Доставлено. Прочитано. Только вот ответ так и не приходит. Тишина. Наступает та же холодная тишина, которая длится все эти три дня. Три года. И Тэхён начинает чувствовать, как к нему подступает неконтролируемая потребность уткнуться в подушку в этот же момент и разреветься от отчаяния, от непонимания самого себя, от непонимания, что ему делать, как правильно поступить, от усталости, от этой бесконечной паутины мыслей, осуждений самого себя, презрения к самому себе, от того, что обида, боль, чувство унижения сильнее даже самой мысли о том, чтобы обсудить конфликт с глазу на глаз, как взрослые и разумные люди, не устраивая из этого цирк, ведь даже расставаться необходимо уметь достойно.       Проходит не более пятнадцати минут, и во дворе отчётливо слышны звуки подъезжающего автомобиля. Тэ испуганно поднимает тёмный взгляд на входную дверь, с рывком и придыханием встаёт с дивана и практически бежит к лестнице, суетливо поднимается по ступенькам наверх, но останавливается в лестничном проёме между первым и вторым этажами. Пристально наблюдает сверху. Внутри такое странное чувство, словно он вынужден прятаться от преступника, пытающегося незаконно проникнуть в его жилище, но одновременно вместе с этим присутствует ощущение, что это самый долгожданный и самый важный гость за всю его жизнь, которого он готов впустить и больше никогда не отпускать. В голове сплошная неразбериха. Постоянная.       Звонок в дверь. Всего один, но такой долгий. Мучительно долгий. Боже, как же больно и волнительно… Кажется, что секунды превращаются в непрерывный замкнутый круг, сотканный из этих звуков. В этой ситуации даже дышать становится сложно. И Тэ почти не дышит. Замирает на месте. На какое-то короткое время становится очень тихо, а потом раздаётся знакомый и такой родной голос, долетающий до него из-за входной двери. — Я знаю, что ты дома, Тэ. Мой Тэ… — говорит с такой заботой, с таким трепетом, с такой любовью в каждом звуке. — Я чувствую, что ты дома. Ты можешь мне не верить, но я ощущаю тебя… — Мариус подходит к двери как можно ближе и глубоко вдыхает, чувствуя стойкий аромат присутствия своего истинного. Как же зверю внутри него не хватало этого. Истосковался. Изголодался. Сейчас бы хотя бы просто взглянуть в его лицо. Просто посмотреть. Хотя бы мельком. Хотя бы пару секунд.       В ответ гробовая тишина. Убийственная. Беспощадная. Жестокая. И такая глупая.       Блондин делает ещё один более нетерпеливый и жадный вдох, а по лёгким ударяет не нежный цветочный аромат, а запах необходимости, жгучей потребности, привязанности, запах желания прикоснуться. Запах любви. До головокружения. — Тэхён! — произносит чуть громче, прислоняясь своим лбом к деревянной поверхности, упирается в неё, дотрагивается ладонями до двери, закрывает глаза и с тяжестью выдыхает. — Я чувствую, что ты дома. Ты не хочешь видеть меня. Не хочешь впускать. Не хочешь разговаривать со мной, поэтому придумываешь, что тебя тут нет. Но ты тут… Я это знаю. И ты имеешь право злиться. Ты волен поступать так, как ты считаешь правильным и необходимым, но всё это время без тебя… Как же мне холодно. Как же мне холодно без тебя, сокровище моё… Я схожу с ума от этого холода.       Холодно. Слова, которые тут же вынуждают сердце Тэ ожить, оттаять и застучать в бешеном ритме. Он чувствует тоже самое. Абсолютно такой же невыносимый холод. — Душа моя… — ещё один судорожный выдох и сразу же жадный и нетерпеливый вдох. — Я чувствую твой запах. Даже сейчас. Ты совсем близко, буквально в нескольких метрах от меня… — волк внутри неистово скалится, взволнованно рычит, стараясь выбраться наружу и снести эту деревянную преграду к чёрту. — Звучит, наверно, странно? — Мариус по привычке шмыгает носом. — Но сейчас ты пахнешь невыносимой нежностью… — пепельный оборотень издаёт безнадёжный смешок. — Ты пахнешь планетой, на которую я готов перебраться, бросить всё и всех, лишь бы постоянно чувствовать этот аромат… — замолкает, потому что осознаёт, что окончательно поддаётся своим чувствам и говорит то, что первое приходит на ум, больше не обдумывая сказанное. — Всё это время без тебя я мусолил в своей голове то, что намеревался сказать тебе при встрече, но сейчас, когда я совершенно точно знаю, что ты совсем близко, но зачем-то прячешься от меня, все эти нити слов ускользают, и я становлюсь способным лишь на то, чтобы осыпать тебя бесчисленными комплиментами, душа моя, потому что ты должен знать, что без тебя я чахну и умираю. Без тебя всё становится бессмысленным. Ты действуешь на меня точно также, как полная Луна на волка… Хочется безостановочно выть.       У Тэхёна подкашиваются ноги и дрожат колени. Стоять больше нет никаких сил, и он безвольно садится на самую высокую ступеньку, наклоняется как можно ниже, открывает рот в беззвучном крике и терпит. Терпит каждую эту фразу. Терпит собственные мысли и убеждения, не позволяющие открыть дверь и посмотреть Мариусу в глаза, выслушать его. Терпит самого себя. И это даётся так непросто, что кажется, будто нет ни единого выхода. Страдает он. Страдает Мариус. И от этого так гадко. — Я наломал дров, да? — произносит на этот раз ещё громче, более настырно, несильно ударяясь лбом о дверь несколько раз от ощущения безнадёжности. — Как и ты… Мы наломали, Тэхён. Но мы ведь можем не доламывать всё до конца. Я могу… Я не хочу… А ты?..       Тэхён вздрагивает, с упорством зажимает свой рот ладонью, чтобы не издать ни единого звука в ответ. Внутри всё переворачивается, грохочет, скручивается. Ощущение, будто прямо сейчас чья-то чужая и безжалостная рука пробует вырвать из него позвоночник. Тело ломит, становится совершенно непослушным. Хочется свернуться в клубок, поджать ноги, прижимая колени к животу, и тихо заскулить. — Я слышу твоё дыхание. Слышу, как ты дышишь. Слышу, как стучит твоё сердце. Я ощущаю каждый его удар… Как своё собственное, — Мариус внимательно прислушивается, волчий слух обостряется, улавливая каждый этот импульс в человеческом организме. — Счастье моё, я тебя чувствую. Всего. Целиком. Я ощущаю тебя…       Тэхён снова замирает, ещё настырнее и сильнее зажимает рот рукой, стараясь не выдать себя ни в одном проявлении. Слышит, как он дышит? Буквально? Что это значит? Или это просто красивые фразочки? Да какая уже разница, когда сердце готово разорваться на куски?! — Душа моя… Я так тоскую без тебя. Я сделал тебе больно только лишь потому, что мне самому нестерпимо больно и тошно. Но это не оправдывает меня. Нисколько. Ты не хочешь меня видеть. Я знаю. Я не стану требовать, чтобы ты впустил меня, хотя… — Мариус немного отстраняется от двери и говорит ещё громче и призывнее, более раздражённо в этот раз. — Я бы вынес к чёрту эту дверь прямо сейчас! Мне это не стоило бы ничего! — последние слова вырываются со злобным рычанием. — Я бы это сделал, душа моя, но…       По щеке Тэхёна сползает первая слеза, которую он сразу же вытирает дрожащими пальцами. Наступает тишина. Он немного привстаёт, стараясь прислушаться к тому, что происходит за дверью. Становится не по себе. Это звучало так, будто Мариус действительно собирается снести дверь. В горле пересохло. Мысли снова путаются. Теперь стало ещё сложнее дышать. Практически невозможно от переполняемых его эмоций.       Быть может, открыть всё же дверь?       Всё вокруг полностью затихает, но внедорожник явно остаётся на месте и без движения. Раздаётся лишь звук захлопывающейся металлической двери, а потом полное беззвучие. Тэ ещё раз вытирает слёзы со своей щеки. Нерешительно поднимается на ноги. Всматривается с безопасного места в лестничном проёме между этажей в большие панорамные окна. Машина всё ещё не отъезжает. Нервно сглатывает. Как же хочется выйти к нему. Прямо сейчас. Как же хочется обнять. Как же хочется простить…       Около двух минут тотальной тишины. А потом шаги. Опять эти приближающиеся шаги. Тэ в упор смотрит на входную дверь, даже не моргая. Тихий шум. Шуршание. А следом в щель между дверью и полом залетает сложенный пополам листок, с шорохом скользя по деревянной поверхности. Снова хруст снега. Как же его отчётливо слышно даже на расстоянии. До тошноты… Заводится двигатель. И только теперь выезжающий со двора чёрный джип виднеется в панорамных окнах.       Вот и всё... Вот и поговорили… Какие же дураки… Оба.       Дожидается, пока автомобиль полностью скрывается на дороге за густой полосой заснеженных деревьев, медленно спускается по ступенькам в гостиную, подходит и смотрит сверху на белоснежный листок. Что же там? Быстро и решительно наклоняется, подбирает его с пола, разворачивает и рвано выдыхает, смахивая с тёмных ресниц очередную вытекающую слезу.

«Душа моя, мне нет никакого смысла стоять у тебя под дверью и пытаться докричаться. Это ведь так по-детски, так глупо. Поэтому я постараюсь донести до тебя всё, выразив свои мысли на бумаге. Если получится, конечно, ведь я пишу в машине фактически на коленках, но я очень постараюсь. И я надеюсь, что ты прочтёшь это и сможешь понять меня.

Тэ…

Мой прекрасный Тэ…

Мне так многое хочется тебе рассказать, мне так многим хочется с тобой поделиться, но, к сожалению, я не могу этого сделать. Во всяком случае, пока что… Я никогда не хотел тебе лгать, у меня никогда не было цели тебя обманывать ни в чём. С самого первого дня, как только я тебя встретил, я желал тебе только счастья и радости. Пожалуйста, просто поверь мне. Да, я скрывал своё настоящее имя, но на это есть свои причины. И я обещаю тебе, что ты обязательно о них узнаешь, потерпи ещё немного, любовь моя.

Любовь моя… Любимый мой…

Тэхён, ты моя самая безумная, самая потрясающая, единственная и самая главная любовь всей моей жизни. Кроме тебя мне не нужен больше никто. И никогда не был нужен. В тебе я смог найти абсолютно всё, что способно сделать меня самым счастливым человеком во всём мире. Нет, во всей Галактике. Только в тебе, понимаешь? Только на тебе сосредоточен весь я. И мне не стыдно это признавать. Это не слабость. Это моя награда, Тэ. Я окончательно влюблён в тебя с того момента, как только увидел тебя на дороге. Ты помнишь, как ты не мог вызвать эвакуатор, потому что оператор не понимал английский язык, а ты норвежский? Помнишь, как ты злился из-за этого? Я помню… Ты был таким очаровательным в тот момент. Я помню каждый миг, проведённый с тобой. Невозможно забыть ни минуты, которая связывает меня с тобой.»

      Читая последние строки, Тэхён издаёт хриплый и горький смешок. Он помнит. Конечно, он помнит то, о чём пишет блондин. Конечно… А по лицу уже вовсю стекают слёзы, капая с хрупкого подбородка на дрожащий в руках лист.

«А то отвратительное вино? Какая же гадость! Но это был наш первый совместный ужин. Тэхён, я готов был пить это пойло литрами, хоть всю ночь напролёт, лишь бы находиться рядом с тобой. Я и сейчас готов… Готов на всё, чтобы быть рядом. Но я не выполнил своё обещание перед тобой, ведь я поклялся тебе, что никогда не сделаю больно, но сделал. И мне так жаль. Мне безмерно жаль, судьба моя… Пожалуйста, прости меня за это. Извини меня, что я не смог контролировать себя, что я не сумел сдержаться из-за этой проклятой ревности. Я так ревную тебя… Мне становится так больно и мерзко от одной только мысли, что к тебе может прикасаться кто-то ещё. Это сводит меня с ума. Это не является оправданием для меня. Ни в коем случае, но это чистая правда.

Тэхён, Тэ, мой самый драгоценный, мой самый нежный, мой самый тёплый, мой ангел… Позволь мне исправить всё? Позволь мне попробовать ещё раз доказать тебе, что рядом со мной ты никогда больше не почувствуешь боли, никогда не будешь ни в чём нуждаться и будешь по-настоящему счастлив? Я готов на всё ради этого. Мне невыносимо плохо без тебя, потому что я так сильно люблю тебя, что каждая минута в разлуке с тобой превращает мою жизнь в сущий ад. Отравляет. Я был бы счастлив, если ты дашь мне возможность сказать об этом, глядя в твои глаза. Они у тебя такие красивые… Они напоминают бездонное чёрное звёздное небо, в котором я давно уже утонул, как безропотная Луна, укутанная им со всех сторон, поглощаемая им целиком. И мне нравится тонуть в нём. Мне нравится тонуть в тебе, мой океан. Ты мой океан, Тэхён. Ты мой лес. Ты мои горы и скалы. Ты мой воздух. Ты мой кислород. Ты мой огонь. Ты мой стимул. Ты моя мотивация. Ты все мои стремления, желания. Ты моя победа. Моя гордость. Ты моё вдохновение. Ты моё сердце. Ты моё солнце. Моя планета. Мой космос. Ты моя Вселенная. Ты мой мир, Ким Тэхён.

Ты целый мир для меня, Ким Тэхён.

Я люблю тебя, мой ангел.

Твой Чон Чонгук.

И только твой.»

      На листок падают частые капли, прямо на чернила ручки, растворяя их. Тэхён громко и протяжно всхлипывает на весь первый этаж, окончательно сдаваясь перед своими чувствами. Прижимает письмо к своей груди обеими руками, прижимает прямо к своему сердцу, которое вот-вот выпрыгнет и покинет его тело, больше не справляясь с этой болью и тоской, а после тихо шепчет себе под нос дрожащими и мокрыми губами, признаваясь в этом перед самим собой впервые: — И я люблю тебя, Чон Чонгук…

***

      Тэхён выходит из клиники, в которой проходит реабилитацию его мама, быстрыми шагами спешит к своей машине, суетливо поглядывая на время на экране смартфона. Почти девять часов вечера. Вокруг до ужаса темно, а улицу освещают лишь редкие фонари, расположенные по периметру небольшой парковки. И невыносимо холодно. Изо рта выходит густой пар. Залезает в свой автомобиль, тут же заводит двигатель и моментально отъезжает. Ехать до дома примерно сорок минут. Главное — не заснуть прямо на дороге, потому что день был неимоверно тяжёлым и бесконечно долгим. Хочется как можно скорее рухнуть в мягкую и тёплую кровать, погрузившись в безмятежный сон, и проспать до самого утра.       Спустя двадцать минут Тэ наконец-таки сворачивает с главного шоссе на дорогу, ведущую из пригорода к его дому. Несколько раз протяжно зевает, причмокивая, тянется рукой к кнопке и делает звук громче, переключая радиостанцию. Как же безумно хочется спать. Сонно всматривается на тёмную дорогу через лобовое стекло, внимание постепенно рассеивается, устало вздыхает, и в этот же момент сзади него резко загораются яркие ослепляющие фары чужого автомобиля, раздаётся громкий и протяжный сигнал, циклично повторяющийся несколько раз, заставляющий Тэхёна вздрогнуть от страха и с рывком вывернуть руль вправо, почти съезжая с трассы на обочину и сразу же тормозя. Мимо проносится большой чёрный джип, ехавший за ним от самого города. Ещё несколько секунд назад эта машина плавно двигалась вслед, не вызывая никакой тревоги, а потом этот внезапный яркий свет… Шум и скрежет догоняющих колёс. И всё произошло так быстро, что он не успевает даже опомниться.       Какого хуя это было?! — Мудак, блять! — громко и яростно выкрикивает Тэхён вслед уезжающему вперёд внедорожнику. — Дебил, блять! — шумно и напряжённо выдыхает, стараясь прийти в себя. — Пиздец просто! — чувствует, как сердцебиение только усиливается. — Какие же кретины тут живут! Ненавижу этот город!       Около минуты остаётся стоять на месте, а после выезжает с обочины на дорогу, немного увеличивает скорость, чтобы как можно скорее оказаться дома, но теперь уже убавляет звук, а следом и вовсе выключает радио. Прислушивается. Вокруг тихо. Ни одного больше автомобиля. Кромешная темнота. Мороз. И звенящая тишина. До цели остаётся около семи минут. Ещё совсем чуть-чуть. Надавливает на педаль газа чуть сильнее. Всматривается в окно заднего вида. Никого. Совершенно пустынная белая дорога. Начинает успокаиваться, как вдруг замечает вдалеке за своей спиной, как два ярких огонька с огромной скоростью приближаются к нему, несутся практически со скоростью звука, с каждой секундой становясь всё ближе и ближе. Тот же джип. Это точно он. Снова он. Но как такое возможно?! Ведь он уехал вперёд, пронёсся мимо него несколько минут назад.       Тэхён внимательно и с ещё большей тревогой всматривается в окно заднего вида, сильнее надавливая на педаль газа, увеличивает скорость, а стрелка на спидометре уже показывает за сто двадцать. В темноте невозможно разглядеть ни марку, ни номер автомобиля, который преследует его от самого города, но машина напоминает внедорожник Мариуса. Один в один. Внутреннее напряжение возрастает, а страх усиливается. Тэ почти уже подъезжает к своему дому, но появляется резкое осознание, что там он слишком уязвим. Сейчас должен быть поворот направо. Он никогда не сворачивал туда, но Хосок как-то рассказывал ему, что это ещё одна дорога, ведущая в пригород. Выбора не остаётся. Тэхён отрывает взгляд от шоссе перед собой и замечает, как чёрный внедорожник почти уже догоняет его, снова освещая всё сзади своими яркими фарами. Из-за этого ещё труднее что-либо разглядеть. Без промедлений и колебаний Тэ резко выворачивает руль вправо, заезжая на неровную дорогу, ведущую через лес, и останавливается. Хосок ошибся. Или соврал. Впереди лес, а проезда нет. Он в тупике. Глушит мотор, поворачивается назад, пристально наблюдая, поедет ли джип за ним. Вдалеке слышен шум приближающихся колёс. Тэхён старается глубоко вдохнуть, чувствуя, как невыносимая паника лишь ещё больше усиливается. Хватает с пассажирского сидения свой телефон, дрожащими пальцами набирает номер, стараясь отдышаться, слушает протяжные гудки, по-прежнему глядя в заднее окно, а после начинает кричать в трубку не своим голосом: — Что тебе нужно от меня?! Оставь меня в покое! Зачем ты это делаешь, Мариус?!       В этот же момент яркие фары более отчётливо виднеются из-за поворота, и внедорожник заезжает следом за ним, останавливаясь буквально в нескольких метрах от его автомобиля. — Какой ты догадливый, оказывается. Понял, что это я? Молодец, зайчик. А теперь закрой свой рот, — холодный голос Мариуса раздаётся из динамика смартфона, а после фары полностью гаснут, и всё вокруг погружается в пугающую темноту. — И выходи из машины, Тэхён. Сейчас же. И, если ты только попробуешь сбежать, я непременно догоню тебя. И знаешь, что я тогда с тобой сделаю? Ты даже не сможешь представить себе… Кстати, а как там твоя мама поживает? С ней всё в порядке? — интонация становится неприятно и тошнотворно слащавой. — Ты ведь не хочешь, чтобы она пострадала, зайчик?       Тэхён резко вскакивает, подрывается, поднимает голову с подушки и с рывком садится, слыша громкий звонок в дверь, доносящийся с первого этажа его дома. Ну и сон… Какой же гадкий и гнетущий кошмар… Приснится же такое… Пытается прийти в себя, сонно оглядываясь по сторонам и вытирая со лба капельки холодного пота, но тут же раздаётся ещё один звонок, а следом и торопливый стук в дверь. Тэ неохотно вылезает из своей кровати, откидывая тёплое одеяло в сторону, натягивает на себя махровый халат, завязывая его прямо на ходу, быстро выходит в коридор, приближается к лестнице и спускается по ступенькам вниз, подбегая к двери. — Кто там? — недоверчиво уточняет прежде, чем открыть её. — Это Джин, Тэхён! — слышит уже знакомый ему дружелюбный мужской голос. — Ты был у меня на вечеринке, помнишь? Открой! Меня попросили заехать к тебе братья Чон. Это очень важно, Тэхён! Слышишь?!       Тэ затихает на несколько секунд. Как-то подозрительно. Да и слишком поздно для визитов. Тянется рукой к карману, чтобы достать телефон и проверить, были ли хоть какие-то сообщения от Мариуса или Рэйвана, но вспоминает, что оставил его на зарядке в своей спальне. — Тэхён, открой, пожалуйста! — на этот раз интонация в голосе становится мягче и убедительнее. — Я быстро передам тебе то, о чём меня попросили, и сразу же уйду.       Решается открыть дверь не сразу, обдумывает услышанное, но всё же настороженно проворачивает замок несколько раз, недоверчиво выглядывая на улицу через небольшую щель. — Привет… — тихо произносит бархатным голосом, удивлённо смотря на растерянно стоящего на пороге Сокджина, и хлопает всё ещё сонными глазами. — Попросили приехать братья Чон? Зачем? Что-то случилось? — старается хоть что-то сообразить, ощущая начинающую нарастать внутреннюю панику.       Джин молча смотрит на него. Впивается взглядом прямо в его лицо. Даже не моргает. Взгляд застыл и кажется абсолютно мёртвым, не выражает никаких чувств. Совершенно стеклянный.       Тэхён морщит лоб, также в упор смотря на Сокджина. — Что случилось? — бархатный голос становится куда более встревоженным. — Пока ещё ничего не случилось, — в темноте за спиной стоящего перед Тэ оборотня раздаётся ещё один мужской голос, после чего его обладатель резко запихивает Джина в дом, грубо толкая его вперёд, тем самым вынуждая Тэхёна отпрянуть в сторону, распахивает дверь, уверенным шагом проникая вовнутрь, быстро захлопывает её и запирает изнутри. — Доброй ночи, Ким Тэхён. Мы тебя разбудили, судя по всему? — наигранно расстроенно произносит, оценивающим взглядом пробегает по взъерошенному и обескураженному молодому человеку, который прямо сейчас пятится от них назад, испуганно смотря то на одного, то на второго. — Кай?! — хрипло из-за неожиданности бубнит Тэ. — Что ты тут делаешь?! — тут же поворачивается к Сокджину. — Что происходит? Что вам нужно? — Что за испуг я слышу в твоём сладком голосе? — самодовольно хмыкает Кай и начинает хищно улыбаться, не отрывая своего взора от встревоженного и смущённого человечка. — Я так ждал твоего звонка в надежде, что мы всё же выпьем вместе кофе, но ты так и не позвонил. Вот я и решил заехать сам. Проведать тебя. И прямо к тебе домой. Кстати, — оглядывается по сторонам, вновь возвращая взгляд к нему, приподнимает уголки своих губ в ухмылке. — Весьма миленький интерьер… Ты же угостишь меня кофе, мм?       Тэхён цепенеет. Нервно прикусывает зубами нижнюю губу несколько раз. Вся эта ситуация практически лишает его дара речи. Несколько секунд он не может произнести ни слова в ответ, а потом притворно спокойно и уверенно выдавливает из себя: — Увы, но нет. Прошу покинуть мой дом. Сейчас же. Уходите оба. Иначе я вызову полицию. — Оооох! Джин, похоже, нам пизда? — издаёт грубый и высокомерный смешок. — Ким Тэхён сейчас вызовет полицию! Что же нам теперь делать? — замирает на месте, опускает голову вниз и начинает тихо смеяться тем самым давящим и омерзительным смехом, а после срывается с места, крайне быстро подходит к Тэ, за считанные доли секунды хватает его за воротник халата и с такой силой притягивает к себе, что тот даже не успевает сообразить, что только что произошло. — Отличный спектакль, Тэхён, только слишком банально и очень предсказуемо. Я бы с удовольствием понаблюдал за этим и дальше, но у меня нет времени на это дерьмо. — Да что вам нужно здесь?! — громко и протестующе выкрикивает Тэхён, пытаясь вырваться из его хватки, начиная отпихивать Кая от себя. — Джин! Что происходит?! Где Мариус и Рэйван?! — старается привлечь его внимание к себе. — Джин?! — но тот ничего не отвечает ему, стоя молча и глядя в одну точку, будто не слышит и не замечает ничего вокруг себя. — Джин! Джин! Джин! Что происходит?! Джин!! Где Мариус и Рэйван?! — с издёвкой пародирует его голос и интонацию Кай, грубее и с ещё большей и очевидной жестокостью притягивает его к себе максимально близко, заглядывая в его перепуганное бледное лицо, приближаясь к дрожащим губам. — Смотри на меня. Я же сказал, что у меня нет времени на это дерьмо, куколка, так что закрой свой ротик и слушай меня внимательно.       От этой наглости у Тэхёна будто открывается второе дыхание, а протест возрастает лишь стремительнее и безудержнее. Молчать и сдаваться так просто он не намерен. И уж тем более слушать его. К тому же он даже не понимает, что эти двое забыли в его доме. — Пошли вон из моего дома! — Тэ настырно рявкает, стиснув зубы, в лицо Каю, видя, что этим не пугает его и не останавливает, а лишь вызывает ещё более яркую, широкую и задорную улыбку. Это раздражает ещё больше. — Отвали от меня! — пробует ещё раз отпихнуть его от себя, всё же кое-как упираясь ему в плечо рукой и с размахом ударяя в него ладонью. — Отпусти, блять! Я не понимаю! Что тебе нужно?!       Кай настойчивее заламывает Тэхёна, скручивает его, будто полицейский преступника, прекрасно понимая, что физически намного сильнее его, хватает его одной рукой за светлые волосы, крепко сжимает их и тянет на себя, а второй фиксирует в одном положении, прижимаясь к нему всем своим телом. — Значит так… — протяжно и устрашающе рычит ему в шею, закидывая его голову ещё больше, специально и осознанно причиняя ему боль. — Слушай меня внимательно, потому что второй раз я повторять не буду. Ты сейчас затыкаешься, молча одеваешься, молча садишься в мою машину, и мы молча уезжаем. Без вопросов. Без лишних разговоров. Без криков, слёз, истерик. Без глупостей. Ты меня понял?       Тэхён морщится от боли. Становится страшно. Но в большей степени не от самих действий Кая, а от бездействия Сокджина. Всё ещё не понимает, что происходит. Старается уловить, причём тут Рэйван и Мариус. Или это была ложь? Предлог, чтобы он открыл входную дверь? — Я никуда не поеду! Иди ты к чёрту! — выкрикивает в ответ Тэхён, на этот раз принимаясь вырываться с ещё большей и более грубой силой, начинает брыкаться, сопротивляться всем телом, ёрзает, стараясь отбежать в сторону, но буквально через мгновение чувствует, как пальцы Кая ощутимее вцепляются в его светлые волосы, хватают их, более безжалостно тянут на себя. — Джин?! — глухо вырывается из Тэ. — Что вам нужно от меня?! — произносит уже тише и более рвано, тяжело дыша из-за борьбы. — Да что тебе нужно, Кай?!       Оборотень отпихивает от себя Тэхёна в сторону, резко ударяет его спиной о стену с такой силой, что картина, висящая чуть выше и сбоку от его головы, падает вниз, с грохотом ударяется об пол, а стекло от рамки разлетается под их ногами на мелкие осколки. Тэ вздрагивает от неприятных ощущений в области лопаток после удара, пытается отойти, чтобы не наступить босыми ногами прямо на осколки, снова старается сопротивляться и оттолкнуть его от себя, но очередное наступление на него вынуждает Тэ сделать шаг вбок. Острый и холодный кусок стекла проникает в ступню, прорезает нежную кожу, пролезает в мягкие ткани и застревает. Тэхён издаёт тихий и глухой стон, приподнимает ногу с пола, сразу же замечая первые капли крови на деревянной поверхности. Пробует наступить, но теперь любое движение ступнёй причиняет мучительную боль. Стекло вошло слишком глубоко. — Джин?! — ловит глазами знакомого ему человека, пробуя обратить на себя пусть даже малейшее внимание, но даже не успевает произнести ещё хотя бы слово, как Кай хватает его за халат, тянет на себя, отталкивая как можно ближе к входной двери.       Начинается возня. Тэхён по-прежнему не планирует и не хочет уступать. Теперь уже точно нет. Нужно спасаться. Нога ноет всё больше при любом взаимодействии с полом. Под воздействием веса при наступании осколок входит всё глубже. Тэхён пытается выиграть хоть немного времени и хотя бы одну возможность для того, чтобы просто вытащить грёбаное стекло. При каждом новом толчке старается ухватиться за Кая, пробует ударить его, но ничего не получается. Этот тип, очевидно, намного сильнее его. И Тэхён это сразу понимает. Мгновение, и крепкие руки толкают его вперёд. Тэ влетает всем своим телом в небольшой столик, стоящий около дивана, спотыкается об него, сносит невысокую лампу, почти что падая на пол следом за ней. Повсюду опять мелкие осколки. — Да что вам нужно от меня?! — на этот раз выкрикивает более нетерпеливо, раздражённо, сразу же вскакивает на ноги и начинает отходить в сторону, еле-еле наступая на раненую ногу, прихрамывая, пока у него есть такая возможность. — Кай, ты перегибаешь... — неожиданно из глубины комнаты доносится скомканный и боязливый голос Сокджина. — Мы так не договаривались... — Ну я же ясно дал тебе понять, что мне некогда с тобой играть! — Кай срывается на животный рык, хватает Тэхёна за шиворот, свирепо прижимает его спиной к себе и замирает, обхватывает обеими руками, закольцовывает их вокруг него, практически не давая ему двигаться. Плавно перемещает ладонь на шею и немного сжимает. — Знаешь, чем вы, людишки, отличаетесь от нас? Хах. Безусловно, всем, но... Когда вам страшно, когда вы боитесь, когда вы готовы умереть от ужаса, достаточно просто уловить ваш запах. И всё становится понятно. Даже не нужно видеть ваши глаза, полные кошмара и слёз. Достаточно просто уловить аромат, — оборотень приближается к шее Тэ, дотрагивается до холодной и взмокшей кожи кончиком своего носа, нетерпеливо вдыхает и довольно рычит, закатывая глаза от удовольствия. — Тебе сейчас очень страшно, куколка. И ты пахнешь безумно сладко. Так бы и съел... — по-звериному скалится, грубее хватая Тэ за шею. — Что ты хочешь, Кай? Что тебе нужно? — Тэ старается переспросить более спокойно, более сдержанно, понимая, что ответная агрессия с его стороны только всё усугубляет. Нужно выяснить хотя бы то, что ему нужно. — Давай просто поговорим? Зачем ты тут? Ты можешь хотя бы объяснить, что ты хочешь? Кофе? Это из-за того, что я отказался выпить с тобой кофе? Я сварю... — нервно сглатывает, когда пальцы сильнее сдавливают кожу и перемещаются к его подбородку. — Какой... Ты.. Хочешь? — произносит всё с большим трудом. — К чёрту кофе, куколка. Я хочу тебя, — игриво шипит Кай в его вздрагивающую от перенапряжения шею. — Не думай, что ты умнее меня. Это абсолютно не так. Даже не надейся, что ты сможешь так легко и просто заговорить мне зубы, — в этот же момент клыки во рту оборотня увеличиваются в размерах, становятся чуть длиннее, острее, опаснее, он проводит ими по коже, покрытой мурашками, вызывая у Тэ неприятные ощущения, от которых он вновь дёргается вперёд в попытке сбежать. Плевать, куда. Лишь бы освободиться и отойти хотя бы на несколько метров.       Тэ чувствует, как острые зубы со скрежетом скользят по коже, задевая выступающую венку на шее. Вновь резко и суетливо дёргается и стонет, ощущая в ответ лишь то, как руки намного сильнее и болезненнее сдавливают его тело, будто змеиные кольца.       Это злит волка ещё сильнее, поэтому он снова пихает Тэ, но на этот раз прижимает его к стене лицом, с яростью, с особой грубостью ударяя его о твёрдую поверхность щекой. — Джин, помоги мне! — безнадёжно скулит Тэхён, чувствуя боль уже во всём теле. Приподнимает кровоточащую ногу с пола, больше не в силах стоять на ней. — Сокджин, пожалуйста! Почему ты просто стоишь?! Джин?! — Кай! — Джин с ужасом наблюдает за происходящим, начинает заметнее нервничать, поддаваясь панике, сдаваясь от жалобных и переполненных страхом криков Тэ. Переминается на месте. — Ты перегибаешь. Мы так не договаривались ведь! Посмотри... У него кровь, Кай...       Оборотень не обращает на него никакого внимания. Не слушает. Никак не реагирует. Будто его и вовсе нет. Подходит к человечку со спины, прижимается к нему как можно ближе, как можно плотнее, как можно ощутимее и внезапно проводит своей ладонью по обнажённому бедру, залезая рукой под махровую ткань. — Что ты делаешь, Кай?! — Тэхён из последних сил старается отпихнуть его, снова безрезультатно дёргаясь. — Меня так заводят твои жалкие попытки сопротивляться, — вдавливает хрупкого и слабого человека в стену, хватая его за затылок и не давая даже пошевелить головой. — Ты такой дерзкий, Тэхён! Мне это нравится. Будет крайне интересно и особо возбуждающе ломать тебя... — разворачивает его лицом к себе, выдавая совершенно безумную, абсолютно сумасшедшую, жадную, безжалостную улыбку. — Ты спрашивал, зачем я тут? Я увезу тебя отсюда. И ты будешь самой красивой куклой в моей коллекции. Моей куклой, Ким Тэхён. Только моей. Хммм. Я вряд ли смогу терпеть так долго, хоть я и убеждал себя, что должен сдержаться, — возбуждённый мужской голос ударяет в лицо Тэ. — Может, мне трахнуть тебя прямо сейчас? Как думаешь, ммм? Ты хотел бы?       Джин меняется в лице. Нервно вздрагивает. Закрывает глаза и резко их открывает. Делает решительный шаг в сторону Кая. — Кай! Мы так не договаривались! — на этот раз выкрикивает громче, настырнее, нетерпимее. — Ты что, с ума сошёл?! Ты должен был просто увезти его...       Всё происходит мгновенно. Так быстро, словно за одну долю секунды. Неуловимо. Молниеносно. Как в тумане. Как во сне. Как быстрая вспышка. Раз и всё. Кай отходит в сторону от Тэхёна, отпускает его, зная, что теперь он даже не шелохнётся, а потом Тэ видит, как из горла Джина брызгают струи густой бордовой крови в разные стороны, попадая на убийцу, на его пальто, на его рубашку, на его лицо, стекая на пол. Сначала это напоминает залпы кровавого фейерверка. А уже через пару мгновений кровавый водопад, стекающий по груди Сокджина всё ниже и ниже.       Тэхён замирает. Не двигается первые секунды. Всё тело дрожит. Поднимает руку и зажимает рот от ужаса, наблюдая за тем, как второй мужчина абсолютно спокойно вытирает окровавленный нож об рукав своего чёрного пальто сначала с одной стороны, потом с другой, совершенно безмятежно, обыденно, размеренно. А после стаскивает с себя его и бросает на пол возле Джина, который некоторое время продолжает пошатываясь стоять, жадно пытается глотать воздух, напоминая рыбу, выброшенную из воды на сушу, уставившись огромными, сейчас они кажутся неимоверно огромными, тёмными и по-прежнему стеклянными глазами на Тэ. Мгновение. И он опускается на колени. Ощущение, будто Сокджин только сейчас начинает понимать и чувствовать, что что-то не так. Дотрагивается ладонью до перерезанной вдоль шеи, старается зажать рану, но от этого сгустки крови становятся лишь обильнее, вытекают сквозь его пальцы и летят на пол, превращаясь в лужи. — Б..бб... — хочет что-то произнести, но эти попытки причиняют лишь новые порции нестерпимой боли. — Бееегг-и-и... — из последних сил смотрит на Тэ, стоящего у стены.       Кай медленно поворачивает голову в сторону Джина, реагируя на эти попытки заговорить, и победно хмыкает, расползаясь в довольной улыбке. Подходит к нему и пихает ногой в грудь, чтобы тот окончательно рухнул на пол. — Заткнись, — холодно и бесчувственно произносит, наблюдая сверху за тем, как оборотень хрипит, пытается сделать хотя бы один единственный вдох, дёргается, ёрзает, всё ещё зажимая горло руками. Задыхается. Пробует встать, подняться хоть немного, но окончательно теряет всякий контроль. — Наконец-то, — переводит красный, сверкающий, искрящийся взгляд на Тэ, забившегося в угол всё у той же стены. — Правда, без его пиздежа нам будет намного комфортнее и спокойнее?       Отходит от трупа, вокруг которого растекается всё больше и больше крови, и делает первый медленный шаг, направляясь к человечку, сжимая в ладони рукоять ножа: — Ох, куколка, я вижу по застывшему ужасу в твоих красивых и мокрых глазках, сколько у тебя вопросов. Я всё объясню тебе, но немного позже. И всё же... Как же Мариус подставил тебя.