Луна сегодня прекрасна, не так ли? Книга I.

🌓🌒🌑

— Прости, мой милый, — пожилая женщина грациозно отпивает шампанское из своего бокала, внимательно, но без интереса наблюдая со стороны за потасовкой между её внуками и Тэ, произнося каждое слово совершенно спокойно и без лишних эмоций, не окрашивая никаким настроением ни один звук. — Это покажется грубым, но, если бы ты оказался бесплодным, то это стало бы самым настоящим спасением для нашей семьи, — саркастично хмыкает и поднимает голову на стоящего сбоку от неё Чимина, потирающего пальцами глаза от стыда. — Тэхён не родит от Чонгука. Это факт. А вот ты от этого идиота… — делает ещё один глоток и мило улыбается, намекая на Рэйвана. — К сожалению, вполне можешь. Не дай, Луна, если волчонок пойдёт в него. Это же будет самая настоящая катастрофа. Кажется, пока меня тут не было, семья начала разваливаться. С этим нужно что-то делать… — Какого чёрта вы устроили?! Да что с вами происходит?! — вновь сквозь зубы шипит вожак стаи на сыновей, стараясь казаться перед журналистами и суетливыми репортёрами расслабленным и совершенно спокойным, через силу улыбаясь и делая вид, будто абсолютно всё идёт по плану, будто эта возня входит в развлекательную программу мероприятия. — Хван Юнкай? Приветствую тебя, — переводит удивлённый взгляд на подошедшего к ним молодого мужчину, осматривает его с головы до ног и тихо уточняет. — Неожиданно. Какими судьбами? Ты решил вернуться в эти края? Спустя столько лет? — У меня вдруг появились старые дела в городе… — отвечает громко, холодным и самоуверенным голосом. — А тут, оказывается, в самом разгаре праздник. Друг выходит замуж, а я даже не в курсе… — притворно огорчённо тянет слова. — Как же я вовремя всё-таки, — поднимает тёмный и внимательный взгляд на Тэхёна, принюхивается к нему, на этот раз глубже вдыхая человеческий запах. Безумно знакомый аромат. — Кажется, мы с вами ещё не знакомы, — протягивает руку, а на лице возникает широкая и дружелюбная улыбка. — Хван Юнкай, но можете звать меня просто Кай. — Очень приятно, — Тэ растерянно также тянет ему руку, до сих пор испытывая боль в области костяшек от сильного удара по челюсти Рэйвана, оглядывается по сторонам, замечая, как взгляды абсолютно всех присутствующих прикованы только к ним, но Мариус раздражённо останавливает его, не даёт прикоснуться, сжимая пальцами его запястье. — Меня зовут Ким Тэхён.       Всё как в тумане. Абсолютное непонимание происходящего: рассказы бабушки, подслушанный разговор между брюнетом и старшим Чон, имена, среди которых опять звучало это проклятое «Чонхён», слова Рэйвана ему на ухо, резкая вспышка злости, ярости и обиды, уверенный удар, внезапно подошедший к ним человек, напряжение Мариуса, вопросы… Опять его вопросы. Слишком много событий для каких-то нескольких минут. Необходимо найти точку опоры, чтобы не спятить. Тэхён прикрывает глаза, делает глубокий вдох, целиком наполняя лёгкие прохладным воздухом, и медленно выдыхает, пытаясь прийти в себя. В толпе гостей слышны тихие и встревоженные перешёптывания. Словно в голове у Тэ, будто остальных звуков больше не существует. Радость и веселье окружающих сразу же сменились на лёгкую панику. Это видно. Это заметно. И от этого так неловко. Тэхёну удаётся разобрать среди невнятного шёпота всего несколько фраз, но все они даже не о произошедшей потасовке, словно её и не было, а о неожиданно появившемся госте — «Кай приехал», «Кай вернулся», «что ему нужно?», «зачем он здесь?» — Кай, — Мариус старается приветливо и вежливо поздороваться и в этот же момент сильнее сжимает запястье своего истинного и тянет его руку на себя. — Рад встрече. Уверен, что у нас ещё будет возможность пообщаться, но сейчас мы с Тэхёном вынуждены уйти, — поднимает янтарные, полные ядовитого презрения глаза на старшего брата. — Ещё раз поздравляем. Прекрасный праздник, Рэйван, — выдаёт безнадёжную и горькую улыбку. — В твоём стиле, — делает шаг в сторону, утягивая за собой Тэ, как маленького ребёнка, для которого веселье закончено, и строго говорит ему. — Мы едем домой. На сегодня достаточно. — Непременно, — приторно шипит Кай, провожая их заинтересованным взглядом, а следом тут же поворачивается к брюнету. — Что же, прими мои поздравления, Рэйван. Отойдём? — кивает головой в сторону. — Не думал, что когда-либо увижу тебя снова, — хмыкает чёрный оборотень. — Но я искренне рад встрече, — дотрагивается своими пальцами до подбородка. — Только не говори, что ты приехал ради свадьбы, — хмыкает ещё раз, но на этот раз более едко, присаживается на стул за свободный столик и берёт в руки бокал с виски. — Ты ведь наверняка именно ко мне? Так чем обязан? — Ты плохого обо мне мнения, — издаёт смешок собеседник, садясь напротив него. — Но об этом позже. Человек? Что здесь делает человек среди гостей? Завели домашнего питомца? — на лице появляется вызывающий оскал. — Не надо, — резко прерывает его Рэйван, поднимая на него пристальный и серьёзный взгляд. — Не надо так говорить. Это истинный моего брата. — Вот оно что? — не скрывая волнения и обескураженность, переспрашивает Кай. — Как необычно… Волк влюбился в человечка… Какая жалость и трагедия для твоего отца, не так ли?       Рэйван делает большой глоток, с шумом ставит стеклянный бокал на стол и откидывается на спинку стула, не отрываясь глядя на пришедшего гостя. — Что тебе нужно, Кай? — Как грубо… — глаза Кая загораются яркими огоньками. — Говорю же, приехал в город по делам, а потом узнал, что ты выходишь замуж. Решил, что не поздравить своего друга в столь знаменательный день было бы свинством с моей стороны, тем более зная, сколько ты пережил после смерти Лиён, ведь… — Что ты можешь знать? — улыбается брюнет. — Ты уехал почти сразу же после того, как её убили. — Я был вынужден, — Кай тянется к бокалу с вином, делает мелкий глоток и улыбается в ответ, пристально смотря в лицо брюнету. — И ты это прекрасно понимаешь. Я не мог оставаться рядом со стаей, хотя очень этого хотел. Но теперь-то всё в прошлом? — наклоняется чуть ближе к нему через стол. — Тебе ведь уже легче? — спрашивает так, будто речь идёт не о смерти истинной, а о чём-то вполне себе обыденном. — Теперь у тебя любимый муж, — кивает головой в сторону Чимина, даже не глядя на него. — Достойный выбор. И человек. Злого и страшного Рэйвана, опасного и такого безжалостного побил хрупкий и никчёмный человечек… Как же это забавно… В любой другой ситуации от него не осталось бы даже мелкой капельки крови. — Ты разве не слышал меня? Это истинный моего брата, поэтому… — За что он тебя ударил? — Кай принимает вальяжную позу, с улыбкой делая ещё один глоток белого вина. — Уверен, что это будет душераздирающая история. — Ты задаёшь слишком много вопросов, — хрипло смеётся в ответ брюнет. — Почему тебя это волнует? — А ты отвечаешь вопросом на вопрос. Но, кажется, это волнует не меня одного, — переводит взгляд на журналистов и репортёров, собравшихся в кучку и обсуждающих что-то между собой. — Представляю, какие будут заголовки. Не хотелось бы верить этим помоям. Я привык получать информацию достоверную и из первых рук. — Не в этот раз, — иронично хмыкает чёрный оборотень, довольно скалясь. — Отдыхай и чувствуй себя, как дома, Кай. По сути, ты вернулся домой. К чему эти разговоры именно сейчас? К чему эти обсуждения? Я предлагаю расслабиться. Это необходимо нам всем.

***

      До дома Тэхёна остаётся ехать не более трёх-четырёх минут. В машине, как и сегодня утром, царит тягостная и напряжённая тишина, давящая, зловещая, а настроение Мариуса мрачнеет с каждой новой секундой. И это выражается во всём — уверенный и при этом раздражённый взгляд вперёд на тёмную дорогу, освещаемую только фарами автомобиля, пальцы, сжимающие руль и периодически нервно постукивающие по нему, рваное дыхание и абсолютное молчание. Несвойственное ему. Тэ нерешительно поворачивает голову в его сторону, недолго смотрит на него, тихо вздыхает и тут же отворачивается, чтобы ни в коем случае не столкнуться глазами. Это была бы катастрофа. Как неизбежный катаклизм. — Куда мы едем? — безумно хочется добавить в конце «Чон Чонгук». — К тебе домой? Или ко мне?.. — эта история со странными именами не даёт Тэ покоя, а слова, сказанные господином Чон Рэйвану в подсобном помещении, так и вертятся в голове, но говорить об этом сейчас, когда блондин в таком убийственном состоянии, желания нет. Точнее не так. Нет никаких на это сил. Бессмысленно всё равно. Получится лишь очередной скандал. — Какого чёрта произошло на свадьбе между вами? — холодно отвечает ему Мариус, игнорируя вопрос Тэхёна. — За что ты его ударил?       Тэ молчит в ответ. Хочет подобрать слова, но слишком сложно. Чересчур тяжело найти именно те фразы, которые не усугубили бы и без того паршивую ситуацию. Это как прогулка по канату, натянутому над бесконечной пропастью — один неверный шаг, и всё… Конец. — Бля-яяя-яяять, — шипит сквозь зубы, напоминая змею, но всё же берёт себя в руки. — Это входит уже в традицию у тебя — не отвечать на мои вопросы, — с такой же стальной интонацией, как и полминуты назад, подытоживает блондин, давая понять, что он ждёт ответ прямо здесь и прямо сейчас. Без промедлений. — Что он сказал тебе?! За что ты ему вмазал?! — Правду… — еле-еле выдавливает из себя Тэ и рискует хотя бы попробовать перевести тему, прекрасно зная, что это заведомо неосуществимо и проигрышно. — Так мы едем к тебе или ко мне, луна моя?       «Правду…»       Тэ отвечает точно также и произносит точно такое же слово, как и Рэйван. Один в один. Даже сейчас складывается ощущение, что каждое действие Тэхёна словно пропитано аурой чёрного оборотня, его мыслями, его повадками и привычками. Они даже мыслят одинаково. И это выводит из себя так сильно, что сохранить хотя бы каплю хладнокровия невозможно. Разве только в том случае, если ты безжизненный и бесчувственный камень, которому безразлично происходящее вокруг. — Правду… — протяжно и наигранно довольно произносит Мариус, словно его полностью удовлетворил этот ответ, повторяя за своим истинным и шмыгая носом. — Правду, значит… — говорит уравновешенно, а после неожиданно срывается на несдержанный выкрик. — Какую правду, Тэхён?! Какую?! Я теперь должен каждое слово выпытывать из тебя?!       Тэхён непроизвольно вздрагивает, когда блондин повышает голос, который разлетается по всему автомобильному салону и кажется особенно громким посреди глухой дороги, по которой они едут. — Когда я поехал к себе домой… В тот вечер… Приходил Рэйван… — замолкает и тяжело выдыхает, ощущая, как его сердце готово выпрыгнуть из груди прямо сейчас. — Я не ждал его и не приглашал…       Мариус резко поворачивает руль влево, с шумом и с рёвом двигателя заезжая во двор дома Тэ, сильно давит на педаль тормоза так, что автомобиль с рывком и со скрежетом снега под колёсами останавливается, заставляя своих пассажиров пошатнуться вперёд. — В тот вечер приходил Рэйван… — вновь повторяет слово в слово за своим истинным. — Ясно. Между вами что-то было? — пепельный оборотень нервным и хаотичным движением вытаскивает ключ, заглушая мотор.       Тэхён напряжённо и безнадёжно сглатывает образовавшийся ком в горле. Теперь не отвертеться, а солгать было бы совсем отвратительно. — Да…       Лицо Мариуса моментально меняется, становясь пугающе яростным. И одновременно презренным. Он морщит нос, сдвигает брови, рот вырисовывает то ли оскал, то ли безумную улыбку. Сжимает обеими руками руль автомобиля, а следом со всей силы ударяет по нему несколько раз, издавая такой громкий и злобный рык на весь салон, нечеловеческий, звериный, что у Тэхёна замирает сердце, всё тело покрывается мурашками от ужаса и страха, а каждый новый вдох даётся с такой тяжестью, что невозможно даже пошевелиться. Это не первый раз, когда блондин демонстрирует своё недовольство, когда он не скрывает того, что зол, но в таком состоянии Тэхён видит его впервые. Лучше бы не видел никогда. Тэ не знает, как реагировать и как вести себя, не знает, промолчать или попробовать оправдаться. И от этого становится тошнотворно. — Выходи из машины, — рычит блондин, глядя в одну точку перед собой — в тёмные окна дома Тэхёна.       Тэхён поворачивается к Мариусу. Выдерживает короткую и волнительную паузу и только теперь пытается начать хоть какой-то диалог о том, что произошло: — Луна моя… Послушай… Всё было не так, как ты себе представ… — Выходи из машины, Тэхён! — прерывает его пепельный оборотень и открывает дверь со своей стороны, с громким шумом захлопывая её за собой, обходит автомобиль и приближается к Тэ, впиваясь в него взыскательным и опасным взглядом.       Молодой человек решается выйти далеко не сразу. Неотрывно и внимательно смотрит на Мариуса сквозь окно пассажирского сидения, замечая, как с каждой долей секунды он становится всё более и более раздражительным. Тянуть время больше нельзя. Это очевидно. Медленно отстёгивает ремень безопасности, но от волнения и внутренних переживаний пальцы перестают его слушаться. Тэхён на физическом уровне чувствует, что с ним начинает происходить что-то странное, будто тело становится совершенно вялым, бесформенным, не способным даже поднять руку. Как при очень замедленной съёмке. Он ощущает себя так, словно очень пьян, хотя в действительности это не так, но любые попытки двигаться сопровождаются необъяснимой слабостью. И эта неторопливость и тягучесть момента злит пепельного волка ещё больше, выводит из себя, приводит в окончательное бешенство, потому что для него это напоминает ребячество или издёвку. Он грубо распахивает металлическую дверь настежь, молча наклоняется к Тэхёну и сам нетерпеливо отстёгивает ремень, отходя в сторону и создавая для него проход, не произнося ни звука.       Тэ быстро выбирается из чёрного внедорожника и отходит от него в сторону своего дома. Машинально, но с очевидной для него и понятной мыслью, что он не хочет заходить туда. Не хочет, но идёт. Нужно что-то сказать. Хотя бы что-нибудь, но нечего. Ускоряет шаг, вставляет ключ в дверной замок, дрожащими пальцами проворачивает несколько раз, слыша в нескольких сантиметрах от себя чужое дыхание сзади. К горлу вновь подступает огромный и неприятный ком. Это внутреннее состояние очень похоже на страх, но это не он. А, если и он, то в очень изощрённой и несвойственной для него форме. Это что-то другое. Более сковывающее. Более угнетающее.       Как только они заходят в просторную и большую прихожую, Мариус закрывает дверь изнутри, по-прежнему молча наблюдая за тем, как Тэхён суетливо стягивает с себя пальто и вешает его на вешалку, начинает расстёгивать свой пиджак, стараясь даже не смотреть в сторону блондина. Пепельный оборотень принимается также расстёгивать пуговицы своего пальто, но эта тишина и непреодолимое желание выяснить всё, что в действительности произошло, лишают окончательно его всякого терпения. Он делает резкий шаг вперёд и прижимает Тэхёна к стене, приближаясь к нему так плотно, чтобы у того не было возможности даже отвернуться, чтобы мог смотреть исключительно в глаза и больше ни на что.       Тэхён замирает от неожиданности. От этой внезапной грубости. Физической грубости. Но не решается оттолкнуть его от себя. Теперь становится по-настоящему страшно. Кажется, блондина окончательно заебала вся эта ситуация. Это уже грань. — Мариус… Не надо… — А теперь рассказывай, душа моя, — спокойно говорит ему прямо в губы. — Мариус… Я был на втором этаже… — мгновенно подчиняется этому напору Тэхён. — Принимал ванну, слушал музыку в наушниках и, видимо, задремал… — смотрит прямо в упор в поблёскивающие янтарные глаза перед собой, выражающие только требовательность и злость. — А проснулся, когда он уже был рядом… Он сам зашёл в мой дом. Я его не звал, не ждал, не приглашал… Потом выяснилось, что он взял мой запасной ключ… Я об этом также не знал, луна моя… Он его украл… — бубнит себе под нос дрожащими губами, «сдавая» Рэйвана с потрохами. — Дальше, — сквозь зубы хрипло и нетерпеливо шипит Мариус. — Я сказал ему, чтобы он уходил, но… — Но он не ушёл, — громко шмыгает носом пепельный оборотень, заканчивая фразу за своего истинного, на этот раз грубее прижимая его к твёрдой поверхности, нависая над ним ощутимее, заметнее, пугающее. — Наверно, ты не очень-то и хотел, чтобы он уходил, раз не смог выгнать непрошеного гостя, который, к тому же, спиздил у тебя ключ. Видимо, тебя это не так сильно и беспокоит, сокровище моё? Подумаешь… Зашёл в дом, поднялся, выебал… — интонация голоса становится всё более несдержанной и железной, безумной. — Мне ты, конечно, тоже позвонить не мог, чтобы спастись от Рэйвана, да?! Быть может, он тебе руки заломал?! — напряжённо рявкает Тэхёну прямо в лицо. — Связал?! Насильно трахнул, поэтому ты не смог сказать ему, чтобы он валил из этого дома нахуй?!! Бедненький ты мой…       Тэ робко машет отрицательно головой, чувствуя себя таким ничтожным в этот момент. Каждая фраза болезненно ударяет по нему. Безумно стыдно. Безгранично. — Он меня не трахал… — смущённо и тихо отвечает Тэхён, сгорая от стыда, краснея и пытаясь хоть немного отстраниться назад, но некуда. — А что же он делал? — пародирует его голос Мариус, шепча ему в губы, почти касаясь их своими. — Неужели помыться заезжал? — Не он… Я… — Что?! — вновь не выдерживает блондин, оглушительно рыча на весь первый этаж дома. — Что ты?! — Я делал… Минет… — Тэ сдаётся под этим натиском, ощущая себя окончательно загнанным в угол, из которого уже точно не выбраться и не спрятаться.       Ладонь Мариуса резко ударяется о стену прямо возле головы Тэ, заставляя того зажмуриться от испуга, а пальцы впиваются в стену с такой силой, что будь сейчас на месте человека волк, то непременно остались бы глубокие следы от когтей. То, что только что услышал пепельный оборотень, вызывает в нём такую вспышку и волну злости, что ему из последних сил и в самый последний момент удаётся взять своего зверя под контроль, чтобы эти когти не вылезли на самом деле.       Тэхён пробует найти в своей голове слова. Вспоминает, что мог бы прямо сейчас перевести этот разговор в совершенно другое русло, начать задавать вопросы уже сам, например, про имена, которые от него все скрывают, делая из него полного дурака, но не может. Просто не может даже заговорить об этом. Что-то мешает и не даёт. Давление. Колоссальное давление. Это состояние невозможно сравнить ни с чем. Такое чувство, словно ты крошечный человечек, который вдруг очутился в самом эпицентре бушующей непроглядной чёрной бури, а вокруг тебя ураганы и смерчи сносят всё к чёртовой матери. И ты ничего не можешь с этим поделать. — Что?! — вдруг переспрашивает Мариус, вырывая Тэхёна из этого оцепенения. — Что, душа моя?! — Ты ведь слышал… — Тэ не позволяет себе ещё раз произнести это слово. Это было бы слишком. — Мммм… — хрипло тянет блондин, готовый просто разорвать своего истинного на куски прямо сейчас. — Делал минет Рэйвану. Как чудесно… — наклоняется к его уху и притворно мягко произносит. — Раз ты рассказывать подробности не хочешь, то давай я облегчу твоё положение? Просто продемонстрируешь молча, как ты это делал? Покажи мне. Вдруг от Рэйвана хоть какая-то польза есть? Мне ведь ты не сосал, — для Тэ это слово сейчас звучит так мерзко, гадко и неприятно, вызывая лишь новые волны стыда и презрения. К самому себе. — Быть может, пора начать? Чему он тебя научил, мм? Показывай!       Блондин делает уверенный шаг назад, наконец-то освобождая Тэхёна и давая ему возможность хотя бы просто свободно вдохнуть. — Мариус… — осторожно обращается к нему Тэ, в этот же момент наблюдая, как медово-янтарные глаза опускают властный и не уступный взгляд вниз к самому полу, а потом призывно впиваются обратно ему в лицо.       Слова излишни. Всё становится ясно и без них.       У Тэхёна учащается пульс. Казалось бы, что сейчас ему действительно должно было стать в разы легче дышать с появлением хоть какого-то личного пространства, но лёгкие словно не воспринимают воздух, выплёвывая его из себя обратно. Будто кислород отравлен реальностью происходящего. Он прекрасно осознаёт, что от него требует Мариус, чего он хочет. Появляется непреодолимое и стойкое желание послать блондина прямо сейчас. Выгнать его из дома точно также, как и Рэйвана. Тэхён напряжённо собирает воедино эти чувства, готовясь высказать абсолютно всё, что он думает, что успело у него накипеть, не забыв упомянуть и те имена, которые он подслушал на свадьбе, но разум вновь погружается в беспробудный туман. Что-то не так. Творится что-то очень странное с ним, с его телом, с его мыслями. Дурман какой-то. Сам не осознавая и не понимая, почему это происходит, он стыдливо опускается на колени перед пепельным оборотнем, медленно сползая вдоль стены, и в который раз сглатывает несколько раз, по-прежнему борясь с этим омерзительным комом в горле. Молча тянется дрожащими и непослушными пальцами к ремню блондина, принимаясь осторожно расстёгивать металлическую пряжку.       Мариус молча наблюдает сверху, не произнося ни единого слова. Тишина давит на обоих. Он терпеливо дожидается, не подгоняет Тэхёна.       Тэ расстёгивает пуговицу его брюк, нерешительно дотрагивается кончиками пальцев до язычка молнии на них и тянет его вниз. Нужно остановиться, но он не может. Ощущение, словно внутри все эмоции перепутались друг с другом: страх, волнение, чувство вины, злость, обида, раскаяние, чувство несправедливости, ярость, отвращение, гнев. Состояние становится более угнетённым. Это давление над ним лишь усиливается, не отступает, не пропадает ни на миг. Какая-то чёрная аура. Тэ медленно приспускает его брюки и поднимает смущённый взгляд на него как бы спрашивая, действительно ли всё это нужно, неужели нельзя обойтись без этого, и понимает, что блондина уже не переубедить. Он дотрагивается до резинки нижнего белья, боясь даже потянуть за неё. Не хочет. Совершенно. И одновременно безумно хочет. Неописуемый разброс между твёрдым «нет» и очевидным «да». Изо всех сил хочет остановиться, но не выходит. Это что-то магическое. Что-то не из этого мира. — Ты с Рэйваном также медлил? — властным голосом нарушает тишину Мариус, приподнимая бровь и продолжая жадно следить за каждым его скованным движением.       Тэхён более ощутимо проводит ладонью по ткани нижнего белья, задевая член. Прикрывает глаза, как перед последним рывком или прыжком с парашютом, а следом быстрым движением достаёт член из белоснежных боксеров, даже не смотрит на него, вновь поднимая глаза на пепельного оборотня. — Мариус… — почти что скулит от осознания своей беспомощности, от чувства этого унижения, которое не покидает его с того момента, как они переступили порог его дома. — Я хотел, чтобы всё было иначе… Не так… Это неправильно… — Я тоже, — холодно отвечает блондин, дотрагивается до его светлых волос, нежно и аккуратно проводит по ним. — Ты не представляешь, как безумно я хотел, чтобы всё было не так, сокровище моё… — кладёт ладонь на его затылок и плавно придвигает ближе к себе. — Но ты сам сделал этот выбор. Начинай, — не просто говорит, а фактически приказывает ему.       У Тэхёна дрожат губы. Дрожит всё тело. Он несколько раз проводит длинными и тонкими пальчиками по уже начинающему твердеть от его прикосновений члену, тёплому, плотному, большому, но никак не может заставить себя наклониться к нему ниже даже на несколько сантиметров.       Мариус напряжённо выдыхает. Становится жарко. Он убирает руку с головы Тэ и снимает с себя расстёгнутое шерстяное пальто, откидывая его в сторону, а следом возвращает ладонь на голову своего истинного, надавливая уже чуть сильнее. — Ну так чему тебя научил Рэйван, зайчик? — слащаво тянет каждое слово, вызывая у Тэ желание зацепиться за что-нибудь, словно он прямо сейчас безвозвратно летит в пропасть, из которой больше никогда уже не выберется. — Начинай, душа моя.       Тело абсолютно не слушается. Тэхён дотрагивается пухлыми и влажными губами до уже твёрдой головки члена Мариуса и цепенеет, но у блондина на этот раз заканчивается терпение, и он сам подаётся бёдрами вперёд, заставляя своего истинного полностью взять её в рот. В этот момент Тэ пытается пошевелить языком, облизнуть её, чувствуя тяжесть на нём, но даже он его не слушается. Плавно и медленно сам опускается дальше, доходя почти до середины, ощущая, как член Мариуса каменеет в его рту всё сильнее. Первое движение головой получается свободным, тягучим, лёгким. Это вызывает у пепельного оборотня ещё один шумный выдох. Он возбуждается. На несколько секунд прикрывает глаза и надавливает чуть сильнее на светлый затылок Тэ. Но всё меняется — вместе с членом каменеет и рот Тэхёна, попытки сделать ещё хотя бы пару таких же свободных движений заканчиваются полным провалом. Хаотично. Скомкано. Нерешительно. Тэхён не может даже пошевелиться, практически застыв в одной позе. На глаза наворачиваются слёзы от этой беспомощности, от осознания, что даже, если бы он и хотел сейчас удовлетворить Мариуса, он не может. Не получается. Отстраняется и вытаскивает член из своего рта. Переминается на коленях, обхватывает его ладонью, чуть плотнее сжимает вокруг него свои пальцы и отпускает, проводит их кончиками по выступающим венам, спускается по стволу вниз, проводит по яйцам, поднимается выше, доходит до красноватой головки, гладит её, немного массируя, вновь наклоняется к органу, проводит по ней языком, но снова останавливается. Не получается абсолютно ничего. Поднимает мокрый взгляд на пепельного оборотня и отчаянно вздыхает, ища понимания и сочувствия. Ловит на себе всё тот же неуклонный и бескомпромиссный взгляд и вновь насаживается ртом на член, спускается ниже, старается взять его более ощутимо, более чувственно, но складывается такое впечатление, будто во рту нет слюней или он полон песка — каждое движение рваное, небрежное, будто через силу.       Пепельный оборотень наблюдает за ним, замечает застывшие на ресницах слёзы в тёмных глазах, прекрасно видит эту скованность, эту зажатость, этот испуг. Хочется остановить всё это нахуй. Прямо в этот самый момент. Хочется прекратить всё это. Ведь. Это. Его. Истинный. Ведь. Мариус. Любит. Его. Больше. Всего. И. Всех. Но чувства собственного ущемления, оскорбление, желание наказать хоть как-то, проучить, сделать также больно, как и ему, сильнее. Он долго терпит. Он долго всеми силами пытается брать всё под свой контроль. Он сдерживается. Для сильного и гордого оборотня он действительно сдерживает каждый свой порыв. И он твёрдо уверен, что на протяжении всего этого времени он проявляет к своему истинному огромное, уничтожающее и убивающее его самого, понимание, но сегодня он больше не смог понимать. Это вышло за грани. За рамки. Тэхён окончательно его довёл.       Блондин громко и раздражённо вздыхает, чуть крепче сжимает волосы Тэхёна своей рукой, толкается бёдрами вперёд сильнее и настырнее, но сталкивается с сопротивлением и с коротким стоном снизу, больше напоминающим щенячий писк. Тэхён фактически давится. Начинает кашлять. Слёз становится больше. Вытаскивает свой член изо рта Тэ, шмыгает носом и грубо отталкивает от себя того. — Печальное зрелище, — через силу и заставляя себя, произносит каждую фразу холодно, равнодушно, унизительно, стараясь побольнее задеть, пытаясь уязвить. — Отвратительно. Даже тут Рэйван оказался абсолютно бесполезен, — прячет член, застёгивая ширинку своих брюк, и принимается следом застёгивать ремень.       Тэхён отстраняется назад от этого толчка. Ошеломлённо хлопает мокрыми глазами. В шоке. Не понимает, что происходит. Не может понять, почему и как вообще оказался на коленях перед ним, как вообще позволил этому происходить. Мариусу удаётся задеть его, тронуть за самое живое. Сделать больно. Унизить. Хочется разреветься. От обиды. Тэ молниеносно вскакивает с пола на ноги, делает резкий шаг вперёд, хватает блондина за выглаженный воротник белой рубашки и тянет его на себя, шипя и рыча ему в лицо почти что не своим голосом с нескрываемой ненавистью. — Отвратительно?! А Чонхёну очень понравилось! — эта ситуация окончательно выводит его из себя. Если и сжигать все мосты, то прямо сейчас и разом. Навсегда. Хватит. Хватит с него этого дерьма. — Ничего более отвратительного, чем твой член, не держал в своём рту! Вот, что действительно отвратительно! — с силой отпихивает блондина от себя в сторону выхода из дома.       Пепельный оборотень замирает от услышанного. От услышанного настоящего имени старшего брата. Остальное сейчас не так уж и важно. Всё внутри напрягается. Волк скулит. Неистово мечется. Старается сохранить хотя бы видимость полного покоя и тотальной уверенности в себе. Снова шмыгает носом, приоткрывая рот и намереваясь ответить с улыбкой, но сталкивается с громким, буйным, яростным словесным скрежетом прямо себе в лицо: — А теперь пошёл нахуй из моего дома, Чон Чонгук. И чтобы больше я никогда тебя не видел! Проваливай отсюда и из моей жизни! — выкрикивает Тэхён, отпуская его воротник и отходя от блондина назад. — На этом всё, Чон Чонгук!       Мариус, ничего не отвечая ему, с рывком поднимает с пола своё пальто, практически выбегает из дома Тэхёна, быстро спускается по ступенькам крыльца, залезает в машину, с громким железным грохотом захлопывает дверь и молниеносно отъезжает с его двора. В голове по кругу звучит его настоящее имя, произнесённое этим злым, переполненным ненавистью, голосом. Откуда он знает?! Поворачивает руль вправо, увеличивает скорость, сильнее давя на педаль, едет в сторону города, но резко тормозит, останавливается посреди дороги. Секунда. Всё внутри загорается ярким и опаляющим пламенем, сжигающим блондина. Ещё немного, и он превратит его в пепел. Рэйван! Только он мог сказать! Вновь со всей силы ударяет по рулю и яростно рычит на весь свой внедорожник. Злобно и одновременно так болезненно. Замолкает. Склоняет голову всё ниже и ниже, почти дотрагиваясь лбом до руля. Несколько секунд отравляющей и безнадёжной тишины. Это именно то самое чувство, когда говорят, что сердце обливается кровью. Что он только что наделал? Как он мог? Ведь это его истинный… Нужно было просто уйти, не опускаться до такого. Нужно было вытерпеть. Опять… Резко поднимает голову, дёргает назад рычаг коробки передач, со свистом и скрежетом колёс разворачивается и принимает для себя решение вернуться в особняк. На этот раз пора поставить точку во всей этой истории. Окончательно.       Белоснежный джип проносится мимо дома Тэхёна, двигаясь по заснеженной дороге в сторону волчьей резервации туда, откуда они и приехали. Переполненный полным отчаянием и чувством невыносимого предательства, взгляд пепельного оборотня застыл на длинном и тёмном шоссе. Надавливает на педаль ещё грубее и нетерпеливее, почти что полностью опуская её вниз. Скорость становится слишком огромной для столь массивного автомобиля. Закрывает глаза, отвлекается от дороги, на пару секунд погружается в свои мысли, а следом распахивает горящие красноватым оттенком глаза, мгновенно убирает ногу с педали газа, давит на тормоз. Машина ещё несколько метров рвано скользит по скользкому и заснеженному асфальту, а потом наконец-то останавливается. Мариус цепенеет. От ужаса. От осознания происходящего. От непонимания, что дальше делать. От невыносимой внутренней тоски. Смотрит прямо перед собой. Судорожно выдыхает дрожащими губами, чувствуя, как к глазам подступают слёзы. Это уже не просто отчаяние. Это моральное разложение. Берёт в руки телефон и быстро печатает сообщение, отправляет, отбрасывает смартфон на пассажирское сидение, стаскивает с себя светлое пальто, швыряя его сверху гаджета, выходит из джипа, оставляя открытой дверь, и перевоплощается в огромного белоснежного волка, отпрыгивает вперёд и забегает в густой лес, оставляя после себя громкий треск падающих в сугробы веток.       Пепельный волк несётся в темноте чащи вперёд, не придавая значения, куда именно. Куда угодно. Как можно дальше. В никуда. За все свои тридцать лет он впервые испытывает непреодолимое желание сбежать, спрятаться, пропасть и больше никогда не найтись. Не найтись даже для самого себя. Поднимает белую меховую морду наверх, всматриваясь в яркую и полную луну на чёрном небе. Хочется завыть. Завыть во весь голос от этой неподходящей боли, которая сжирает его день за днём. Этим вечером случилась точка невозврата. Мерзко. Мерзко от самого себя, от своего поступка, от того, что происходит между ним и старшим братом. Безысходность. Бесконечная безысходность, которой нет ни конца, ни края. Тэхён его не простит. Как и он Тэхёна. Резкими прыжками огибает частые деревья, проскальзывает между стволов, задевая шкурой колючие ветки, перепрыгивает через глубокие снежные сугробы, увеличивая скорость, словно за ним гонится смертоносная свора. Сердце бешено стучит в волчьей груди. Он отчётливо слышит его биение. Нужно остановиться. Хотя бы немного замедлиться.

***

      Кай выходит из шумного помещения на улицу, отходит в сторону, двигаясь ближе к своему автомобилю. Оглядывается по сторонам, убеждаясь, что совершенно один. Достаёт пачку сигарет и закуривает, набирает номер телефона, слушает несколько протяжных гудков, а после совершенно спокойно и равнодушно произносит: — Убийство — теперь не самая главная моя цель, — медленно выпускает дым с улыбкой на лице. — Есть кое-что ещё.       Наступает тишина на том конце провода. Собеседник не произносит ни слова какое-то время и лишь потом решается ответить: — Это то, о чём я думаю? — заметно мнётся и начинает нервничать. — Кай, зач… — Именно, — хмыкает Кай. — Это то, о чём ты думаешь. — Я тебя понял, — снова наступает сковывающая тишина. — Позволь уточнить, зачем тебе всё же это нужно? Для чего? — Хочу, — возбуждённо и с нескрываемым наслаждением рычит в ответ. — Хочу, — повторяет ещё раз. — Мне нужно, чтобы ты нарыл на него любую информацию, которую только сможешь, — начинает размеренно, но требовательно перечислять. — Чем занимается, что его связывает со стаей, во сколько просыпается, как часто бывает в городе, с кем общается, где ест, что ест, — издаёт протяжный смешок, затягиваясь сигаретным дымом. — С кем живёт, где живёт, во сколько ложится спать. Любые мелочи. Абсолютно любые. Я хочу знать всё. Я жду твоего звонка завтра. — Кай, — собеседник безнадёжно выдыхает в динамик телефона, создавая неприятный шум. — Что ты задумал? Зачем он-то тебе? — Ты так спрашиваешь, будто ранее мы это не обсуждали, — наигранно грустный и жалобный голос. — Не ты ли мне с пеной у рта рассказывал о нём? Я тебе сразу сказал, что заинтересован в нём, но теперь, лицезрея это создание своими собственными глазами, я окончательно понял, что не уеду один. Надеюсь, больше мне не придётся объяснять это. Ты ведь справишься? Я могу на тебя рассчитывать? — на этот раз железно и жёстко произносит. — Или нет? — Завтра позвоню. После обеда. Я постараюсь узнать столько, сколько смогу.       Кай прячет свой телефон в карман пиджака, делает ещё одну быструю затяжку, намереваясь вернуться на свадьбу, но останавливается, когда слышит вдалеке громкий, надрывный, долгий волчий вой, разлетающийся на всю округу. Моментально узнаёт его. Сразу же. Безошибочно. Мариус. Равнодушно затягивается никотином, поворачиваясь лицом на этот звук. Медленно выпускает дым и тихо хмыкает. Как всё же интересно…       Болезненный вой слышат все члены стаи, все присутствующие на празднике. Каждый узнаёт и знает, кому он принадлежит. Рэйван замирает, отвлекаясь от увлечённой беседы с Юнги. Замолкает на полуслове. Чувствует, как по телу пробегают мурашки. Мурашки страха и одновременно ужаса. Дёргается вперёд, напрягаясь, а в груди всё сдавливается. Поднимает взгляд в сторону отца, лицо которого моментально каменеет, искажается переживаниями, волнением, лёгким испугом за младшего сына. Каждый всё понимает. Каждый на инстинктивном уровне чувствует боль белого волка, как собственную. — Ты должен остановиться! — слышит жалобный скулёж Чимина в своей голове. — Чонхён, ты должен всё это прекратить… Почему тебе всё мало?! Я прошу тебя! Это ведь твой брат!..       В это же время Тэхён вскакивает с дивана в гостиной на первом этаже своего дома, также слыша вдалеке леса громкий волчий вой. Он впервые слышит его так отчётливо, так плотно, так близко. Быстро вытирает пальцами слёзы, подходит к двери и открывает её нараспашку. В лицо ударяет морозный вечерний ветер. Прислушивается. Становится совершенно тихо. Пугающе тихо. А после волчий вой разносится по всей округе ещё более несдержанно, зазывно, словно снося всё своей звуковой волной. Тэ резко захлопывает дверь, шарит в кармане брюк, нащупывая телефон, хаотично ударяет кончиком пальца по цифрам на экране. — Хосок, привет! Ты ещё на работе? — судорожно дожидается ответа, но перебивает и продолжает тараторить в трубку, выглядывая в огромные окна, боясь, что волк совсем рядом, придёт прямо сейчас. У Тэхёна начинается неконтролируемая паника, будто он что-то чувствует, ощущает, но не понимает, что именно. И становится так скорбно в душе, что хочется завыть вместе с волком. — Ты можешь приехать ко мне, когда закончишь?! Пожалуйста, приезжай, иначе я просто свихнусь нахуй! Хосок, я не знаю, что мне дальше делать… Я без понятия, как мне вылезти из этого дерьма! — из глаз снова текут слёзы. — Прошу тебя, приезжай!

🌑🌓🌔

      Тэ открывает глаза, почти что не шевелясь. Морщится от яркого утреннего света, тянется рукой к своему смартфону, вслепую нащупывая его под подушкой, и проверяет — новых уведомлений нет. Мариус больше не писал. И не звонил. Последнее сообщение и единственное за весь вечер о том, что его помощник привезёт вещи Тэхёна и рабочий ноутбук. И он действительно привёз всё ещё вчера. Вот и конец. Типичный и такой, к сожалению, грязный. Болезненно вздыхает, приподнимает голову, стараясь схватить с прикроватной тумбочки бутылку с холодной водой. Голова раскалывается на части от количества выпитого накануне с Хосоком. Это была пьяная истерика. Иначе не назвать. Тэ выпил столько, сколько, кажется, за всю свою жизнь не употреблял алкоголя. Медленно отворачивает крышечку и делает несколько жадных глотков, почти задыхаясь. — Знаешь… — слышит хриплый и низкий голос друга в дверях своей спальни. — Я всё же предлагаю вызвать полицию и снять побои! — серьёзно произносит помятый и взъерошенный Хоби, пошатываясь заходя в комнату и усаживаясь на край кровати, безжизненно глядя в одну точку перед собой. — Ммм?! — Не неси чушь, — издаёт громкий смешок Тэ от абсурдности услышанного, тут же испытывая новый неприятный импульс, ударяющий прямо по вискам. — Какая ещё полиция? Какие ещё побои? Хосок, ты… — Это почти изнасилование! — перебивает его друг, плавно, почти еле заметно поворачивая в его сторону голову, боясь даже сделать резкое движение. — Прекрати… — тянет Тэ, осторожно укладывая голову на подушку и всматриваясь в деревянный потолок, задумываясь. — Я уже всё сказал. Я больше не желаю общаться ни с Рэйваном, ни с Мариусом. Хотя… — с иронией в бархатном голосе поправляет себя. — С Чонхёном и с Чонгуком… Их же, блять, так зовут на самом деле, судя по всему! К чему всё это враньё было? Не понимаю до сих пор… — Пиздец… Полный треш и пиздец, Тэхён, — Хоби опускает голову вниз и шумно выдыхает. — Боже, как же плохо. Сколько мы выпили вчера?! Всё, что было?! — хрипит и пытается встать на ноги, но чувствует, что силы не вернулись даже после крепкого сна. — Так нельзя… Ещё одна такая пьянка, и я просто не открою глаза на утро… — Ага… — тихо поддакивает Тэ. — Я не рассказал тебе вчера самое важное, кстати! — приподнимается, поправляет подушку, ставя её чуть выше, и садится, облокачиваясь на неё спиной. — Эта бабушка Чон, которая прилетела на свадьбу аж из Англии… Она говорила такие странные вещи, Хоби… Я не могу никак перестать думать об этом. — Слушай, чувак… — усилием Хосок всё же поднимается, стараясь удержать равновесие. — Давай спустимся вниз? Поедим что-нибудь, попробуем найти пиво в твоём холодильнике… — произносит с такой надеждой и с таким отчаянием. — Вдруг есть? Хотя бы одна баночка ледяного пива… Иначе я реально сейчас сдохну прямо на этом самом месте…       

***

      Тэхён внимательно смотрит на жующего яичницу друга, с наслаждением отпивающего из стакана то самое ледяное пиво, о котором он так мечтал. — А потом она сказала про серёжку, которую мне подарил Рэйван на той чёртовой ярмарке, — Тэ дотрагивается пальцами до серебряного украшения в своём ухе, проводит по его очертаниям. — Якобы в ней есть игла с ядом, которая поможет мне в самый нужный и в самый необходимый момент. Тебе не кажется, что всё это так странно? Словно тут каждый помешан на этих легендах! Я уже не понимаю, где правда, а где вымысел. Я будто в сумасшедшем доме!       Хоби делает ещё один жадный глоток, отрывая свой взгляд от полупустой тарелки. — Ты раскручивал её? — бубнит, продолжая с аппетитом жевать. — Игла реально есть? Или нет? — Что? — удивлённо отвечает Тэ, хлопая тёмными глазами. — Нет, конечно. Я ничего не делал. Да ну… — И почему же? — приподнимает бровь его друг, недоверчиво поглядывая на серебряную серьгу, а потом на него. — Да что с тобой?! Давай посмотрим? Проверим?       Тэ на несколько секунд погружается в молчание, задумывается над предложением Хосока, вновь перебирая украшение в своих пальцах. — Хм… — протяжно и хрипло тянет, понимая, что всё равно ничего не потеряет, если согласится. — Давай, — уверенно заявляет, начиная ловким движением вытаскивать её из уха, поднимаясь со стула и подходя к Хоби. — Ну и как посмотреть? Ты знаешь, как она раскручивается?       Хосок забирает из его рук серьгу. Кропотливо и со всем вниманием осматривает её со всех сторон, вертит по кругу, будто ювелир свою собственную работу, а после тянет нижнюю и самую увесистую металлическую часть волчьей головы вниз. Раздаётся громкий щелчок. У обоих замирает сердце. Неужели сломали? В это же мгновение движение его руки становится в разы легче, потому что украшение распадается на две половины, а из верхней части головы действительно торчит небольшая и тонкая игла не более полутора сантиметров. Тэ переводит ошеломлённый взгляд на друга, сталкиваясь в ответ точно с таким же. — Что за чертовщина?! — Тэхён задаёт этот вопрос в пустоту. — Так это правда… Игла действительно есть!.. — Слушай! — Хосок неожиданно отбрасывает на стол серьгу с таким видом, будто это не просто серебряная безделушка, а самая настоящая проклятая вещь. — Нахрен! Я тебе уже не раз говорил, что всё это слишком подозрительно! Они оборотни! — громко и тревожно выкрикивает на весь первый этаж дома, стараясь обратить на себя внимание. — А после того, как я увидел это чёрное чудовище своими собственными глазами, я уже ни в чём не сомневаюсь! Имена, бабушка со своими рассказами, эта игла! И истинность! Ты ведь мне сам сказал, что собственными ушами слышал, как их отец говорил о том, что ты истинный Мариуса! Думаешь, это шутка какая-то? Кто будет просто так обсуждать подобные вещи, закрывшись в подсобке?! — глаза Хоби увеличиваются, округляются от испытываемого шока. — Всё сходится, Тэхён! Они реально оборотни, ты понимаешь?! Самые настоящие! — Аааааай, — цокает Тэ в ответ, закатывая глаза. — Да какие оборотни?! Их не существует! — внутри всё леденеет, цепенеет, захватывает дух. Неужели это может быть правдой? Начинают закрадываться сомнения, сказки словно оживают в его голове, наполняются яркими красками, встают перед глазами пёстрыми и такими ясными картинками — прямо как из книжек с легендами. — Чушь… Какой же это бред… — Да тебе всё бред! — не выдерживает и несдержанно рявкает в ответ Хосок. — А ты просто подумай, сопоставь все эти факты! — кивает головой на серьгу, лежащую перед молодыми людьми на деревянном столе. — Ты много встречал ювелирных изделий с ядом внутри? Я вот, если хочешь знать, впервые! Огромные волки, которых ты видел! Волк, которого я видел своими глазами! Блять, это пиздец… — испуганно и в то же время заинтересованно произносит каждую фразу. — Это невероятно! Это волшебство! Они существуют! — Хосок… — вдруг неожиданно прерывает его Тэ, стараясь как можно детальнее вспомнить моменты из вчерашнего вечера. — Вся эта ситуация с Мариусом… Я не понимал, что делаю. Я не соображал. Точнее, не так даже. Я осознавал, что не хочу совершать то, что совершаю, но я не мог это контролировать. Всё происходило, как в ужасно замедленной съёмке. Я ловил себя на мысли, что не должен, но продолжал это делать! Это было что-то очень похожее на страх, на оцепенение, на полное согласие, на покорность… Я не знаю, как объяснить тебе… — отходит немного в сторону, неотрывно глядя на друга. — Будто он меня заставлял силой мысли! Не физически, а как-то иначе! Своей энергетикой… — прикрывает рот рукой, с ужасом замирая на месте. — А я тебе что говорил?! — выкрикивает Хоби, вскакивая со стула на ноги. — Это всё волчья аура! В легендах не раз описывается, что они могут и умеют воздействовать на людей и на других живых существ, заставлять их подчиняться! Это оно! Это точно оно! — подходит к нему и хватает за руку, крепко её сжимая. — Тэхён… Похоже, ты трахаешься с оборотнями!       Секундная пауза. Смотрят друг другу в глаза. Молчат. Никто не произносит больше ни звука, а следом в один голос начинают смеяться тем самым безумным и истерическим смехом. Первый замолкает Хосок, впиваясь перепуганным взглядом в друга. Тэ поддаётся ему, также замолкает, меняясь в лице, принимая сосредоточенный и взволнованный вид. — Ты ведь шутишь?! — почти шипит на него. — Да какие, блять, шутки?! — раздражённо выкрикивает Хосок не своим голосом. — Ты что, не видел этого гигантского чёрного волка?! Ты что, не видишь эту иглу?! Ты вот рассказываешь мне всё это, но при этом не замечаешь самых элементарных истин! Да что с тобой вообще?! Очнись уже! Они оборотни! Вся их семья. Чёрт! — суматошно дёргает друга за руку, вспоминая ещё один нюанс. — Господин Чон сказал «стая»?! Так он выразился ведь?! Стая, Тэхён! СТАЯ!!! Волчья стая! Ты слышал, чтобы хоть кто-то из обычных людей называл свою семью стаей?!       Внезапно в дверь раздаётся звонок, вынуждающий их замолчать и замереть на месте. Не двигаются оба. Следом ещё один звонок. — Ты кого-то ждёшь? — тревожно шепчет Хосок, боясь даже отвернуться от друга. — Мм?       Тэ отрицательно машет головой и с тяжестью сглатывает. — Кого могло принести в такую рань?! — уточняет параллельно с третьим звонким звонком в дверь. — Не открывай! Давай не будем открывать?! Никого нет дома! — Да ладно тебе! Мы словно ненормальные! — вздыхает Тэхён, быстрыми и уверенными шагами направляясь к входной двери. — Что за страшилки для летнего лагеря?! Нам уже не десять лет! Дебилизм какой-то! Может, Мариус припёрся! — взволнованно произносит в полголоса и нерешительно открывает дверь, боясь увидеть именно его.       На пороге стоит приветливый молодой человек, широко улыбается, трясясь от холода и стараясь всеми силами скрыть, что успел уже замёрзнуть. — Доброе утро! Вы Ким Тэхён, всё верно?       Тэ молча кивает в ответ, удивлённо осматривая его, видя перед собой огромную охапку ярко-алых тюльпанов. — Отлично! Вам просили передать, — молодой человек довольно протягивает букет в сторону Тэ. — Мне? — переспрашивает Тэхён, ничего не понимая. Зажмуривается и громко выдыхает, распахивая глаза. — Вы уверены? Кто просил? От кого это? — Хммм… Минутку, — курьер быстрым движением достаёт телефон из кармана, стараясь не выронить букет прямо в снег. — Так… Ах, вот. От господина Чон Рэйвана для Ким Тэхёна. Я ничего не перепутал! — вновь широко и дружелюбно улыбается, опять протягивая букет. — Подождите, пожалуйста, секунду? — Тэхён любезно улыбается курьеру, стоящему в дверях его дома. — Я сейчас вернусь.       Молча проходит на кухню мимо Хосока, вырывает небольшой лист из блокнота и уверенно пишет на белоснежной бумаге специально в уважительной форме чёрной ручкой: «Господину Чон Чонхёну. Забудьте мой адрес, будьте так добры. И больше не тревожьте меня. Ни Вы, ни Ваш сумасшедший брат». Задумывается и добавляет в самом низу «от Тэ».       Возвращается к молодому человеку, держащему в руках огромный букет ярких алых тюльпанов и небольшую квадратную коробочку, упакованную в подарочную бумагу. Вкладывает записку прямо в букет и бархатно произносит: — Прошу, доставьте это для Чон Чонхёна, — тут же называет адрес резервации Чон. — Это охраняемая территория. Вас могут не сразу пустить, но скажите, что вы от Ким Тэхёна. Попросите, чтобы охрана назвала моё имя. Думаю, это сразу разрешит все проблемы. Благодарю вас! — Вы уверены? — с сомнением в голосе уточняет молодой человек, приподнимая бровь. — Вы не принимаете посылку? — Это ошибка, — уверительно заявляет Тэ. — Прошу вас, доставьте именно по тому адресу, который я вам только что назвал. Кстати, отправка именно за счёт получателя, он в курсе, — Тэхён выдаёт ангельскую улыбку. — Господин Чон Чонхён оплатит ваши дополнительные услуги при получении. Всего вам доброго! — захлопывает дверь прямо перед носом курьера, который даже не успевает ничего ответить. — Пошёл он к чёрту со своими цветами! — раздражённо цедит сквозь зубы, обращаясь к Хоби. — Больше я не намерен общаться с ними! Всё! С меня хватит! Это реально какая-то чертовщина, блять! — с напряжением во всём теле плюхается на диван, но не сдерживает улыбку. Приятно. В глубине души Тэхёну безумно приятно это внимание от брюнета. Но по-прежнему ужасно больно от всего, что успело произойти и происходит до сих пор. И от этого не избавиться. Вечный водоворот непонятных и таких разных чувств. — Почему всё так сложно? — тихо произносит и несколько раз вздыхает. — Лучше бы я никогда не был знаком с ними… Это я во всём виноват, Хоби… Из-за меня, из-за того, что я запутался сам в себе, всё сломалось в одночасье… Из-за меня они разругались и фактически перестали общаться… Но… — с обидой хмыкает. — Пошли они оба к чёрту! Всё! Всё! Всё!

***

      Спустя несколько часов молодые люди уезжают в город. Уставший и до сих пор помятый Хосок отправляется к себе домой, а Тэхён решает пройтись по магазинам, так как холодильник почти пустой. Он выходит из супермаркета, держа обеими руками набитый продуктами бумажный пакет, выглядывает из-за него, стараясь хоть как-то достать ключ от автомобиля, но не успевает даже сделать несколько шагов в сторону своей машины, как неожиданно его окружают несколько людей, у двоих из которых камеры в руках. — Пишем?! — суетливо уточняет девушка, глядя на оператора. Тот кивает ей. — Отлично! Мистер Ким Тэхён, добрый день! Мы записываем репортаж и хотели бы задать вам пару вопросов! — Что? — Тэ впадает в ступор, а после растерянно старается отойти, смущённо глядя на всё происходящее вокруг. — Кто вы?! Что вам нужно от меня?! Вы… — Отлично! Спасибо, что согласились! — нагло перебивает его девушка и протягивает к его лицу небольшой микрофон. — Вчера вы были на свадьбе господина Чон Рэйвана! Там вы нанесли ему удар! Расскажите более подробно, что случилось?! В чём причина? Вы ревнуете его к мужу?! — замолкает, охотно дожидаясь ответа. — Чего?! — в ужасе переспрашивает Тэхён, пытаясь выпутаться из этого клубка. — Отстаньте от меня! Я не понимаю, о чём вы! Мне нужно идти! Я тороплюсь! — Вы его любовник, не так ли? — не унимается настырная девушка, преграждая ему путь, толкая как можно ближе к нему второго оператора с камерой. — В каких вы отношениях с его братом? Как давно вы знакомы? Почему произошла драка? Что вы можете сказать по этому поводу? — Отвалите! — выкрикивает Тэхён, отпихивая от себя крупного мужчину. — Без понятия, что вам от меня нужно! — Мистер Ким, мы докопаемся до истины и всё равно напишем статью! — журналистка мило улыбается ему. — И то, что в ней будет написано, зависит исключительно от вас, поэтому лучше вам сотрудничать с нами! — Да плевать я хотел, что вы там напишите! — Тэхён повышает голос, на этот раз отпихивая от себя мужчину грубее, толкая его в сторону. — Пропустите меня! Сейчас же! — отворачивается от камер. — Вы спятили?! — Ким Тэх… — девушка не успевает договорить и почему-то замолкает прямо на полуслове.       Тэ нерешительно поднимает глаза сначала на неё, а после на остальных людей. Они будто застыли, словно вновь всё вокруг — это замедленная киноплёнка. — Вам же ясно было сказано, что не хотят отвечать на ваши дебильные вопросы, — за спинами операторов и репортёра раздаётся спокойный, уверенный и уже знакомый голос. — Идите отсюда.       На заснеженную дорогу падает окурок, медленно тлея, и из-за мужских спин появляется Хван Юнкай. Тот самый человек, внезапно появившийся на свадьбе. — Спасибо, — суетливо произносит Тэ, наблюдая за тем, как группа журналистов действительно начинает отходить от него. — Кошмар. Сумасшедший город! — Не стоит благодарностей, — Кай широко улыбается, глядя прямо в перепуганное человеческое лицо. — Они вас напугали? Давайте я вас провожу до вашей машины? — Скорее, застали врасплох, — Тэхён двигается в сторону автомобиля. — Хван Юнкай, если я ничего не путаю? — Просто Кай, — слащаво шипит оборотень, следуя за ним. — Теперь я просто обязан угостить вас горячим кофе. Как вы смотрите на это, Тэхён?       Тэ быстро погружает тяжелый бумажный пакет на заднее сиденье и выдыхает. — Прошу простить меня, но я очень тороплюсь. Кай, благодарю вас ещё раз. Вы появились… — Вовремя? — игриво заканчивает за него собеседник, закуривая ещё одну сигарету, внимательно пробегая глазами по Тэхёну. — Что они от вас хотели? — Интересовались свадьбой… — раздражённо отвечает Тэ. — Дракой? — Кай медленно выпускает густой серый дым из своего рта. — Очень холодно. Может, мы всё же посидим в кафе, и вы мне всё более подробно расскажете? — Не в этот раз… — торопливо прерывает его Тэхён. — Мне на самом деле нужно ехать, Кай, — смотрит на него в упор, и наступает неловкая пауза. — Очень жаль, господин Ким Тэхён, — с огорчением произносит оборотень, тянется рукой во внутренний карман своего пальто, достаёт небольшую прямоугольную карточку и протягивает её Тэхёну. — Это моя визитка. Если надумаете всё же выпить кофе, то я к вашим услугам в любое время дня и ночи.       Тэ осторожно берёт её и бегло пробегает глазами. — Животные? Вы зоозащитник? — поднимает на него взгляд. — Скорее, я занимаюсь обеспечением безопасности диких животных в неволе, создаю для них комфортные условия, мои люди реанимируют их, а после мы выпускаем их в естественную среду обитания, — делает ещё одну затяжку, тут же выпуская дым. — Рэйван не рассказывал? — Рэйван?! — с удивлением переспрашивает Тэ. — О чём именно? — Он один из тех, кто активно поддерживает мой фонд и занимается благотворительностью, — улыбается Кай. — Как он мог упустить такой значимый факт из своей биографии? Он тратит огромные деньги ради спасения животных. — Рэйван занимается благотворительностью?.. Правда? Я не знал… — тихо говорит Тэхён, задумчиво всматриваясь в картонный прямоугольник в своих руках. — Это интересно… Я люблю животных, а вы делаете хорошее и достойное уважения дело, — улыбается в ответ Тэ, но тут же принимает серьёзный вид. — Было приятно пообщаться и снова встретиться, но я должен ехать, Кай… Благодарю вас ещё раз за помощь! Вы действительно появились вовремя. — Мы ещё увидимся? — неожиданный вопрос заставляет Тэхёна остановиться. — Я всё же настаиваю на том, что теперь, как ваш спаситель из хищных лап надоедливых репортёров, должен угостить вас хоть чем-нибудь, выслушать вас и поддержать. Вы кажетесь мне таким… — подбирает нужное и уместное слово. — Запутавшимся. Словно вам совершенно не с кем поговорить. Не поймите меня неправильно, Тэхён. Я буду очень рад, если окажется, что я ошибаюсь, но я слишком хорошо знаю людей… Вам требуется поддержка. — Вы ошибаетесь, — Тэ пытается выдавить из себя непринуждённую и лёгкую улыбку. — Вчера был сложный и такой долгий день. Только и всего. По поводу встречи… Я не могу ничего обещать. Всё может быть, — открывает машину и усаживается в водительское кресло, видя, как собеседник подходит к его окну. — Что же… Теперь по традиции вы должны будете вновь появиться в самый нужный и подходящий момент, — выражается именно такими фразами, чтобы не оскорбить своего спасителя резким и бескомпромиссным отказом. — До свидания, Кай.

🌔🌓🌑

      Рэйван с яростью и со всей злостью швыряет букет тюльпанов на обеденный стол так, что они разлетаются, разбрасывая вокруг себя ярко-алые лепестки и зелёные стебли, падая на пол, несдержанно рычит вслух и упирается обеими руками о твёрдую поверхность стола, склоняясь над цветами. Не принял. Вернул назад. Ещё и такую записку написал. И не просто записку, а назвал его по имени. Специально. С издёвкой. Настоящее имя. Как он узнал?! Кто ему сказал?! Неужели додумался сам?! В голове начинается каскад самых разных мыслей. От пугающих до безумных. Нужно что-то делать. Поехать на разговор. Прямо сейчас. Игнорировать нельзя. — Чонхён? — за спиной брюнета слышится размеренный голос его бабушки. — Что ты делаешь? — Схожу с ума, — шипит в ответ Рэйван, громко и шумно выдыхая. — Какие красивые цветы… — пожилая женщина подходит ближе. — Разве? — Рэйван резко и одним махом сбрасывает их остатки на пол, поднимая на бабушку измученный взгляд. — Там они ещё красивее выглядят! Под ногами. — Хм… — старушка со спокойным видом отодвигает стул и усаживается на него, скрещивая в области груди свои руки, не обращая особого внимания на эту истерику. — Ким Тэхён. Не так ли? — Так ли, — утробно рычит Рэйван, даже не предпринимая попыток солгать. — Мне нужно ехать. — К Ким Тэхёну? — также спокойно переспрашивает бабушка, тем самым раздражая чёрного волка всё сильнее, но вместе с тем и успокаивая. — И что ты ему скажешь, когда приедешь? — Что? Да какая… — останавливает себя и вновь шумно и рвано выдыхает. — Какая разница, что я ему скажу?! Я должен поехать!! И точка. — И точка… — повторяет элегантная дама, поднимая с пола красный тюльпан. — И будет окончательная точка, ты прав…       Рэйван несколько минут молчит, смотрит прямо на неё и как только намеревается хоть что-то произнести в ответ, снова раздаётся её мягкий женский голос: — Ты влюблён, мой старший внук? — До беспамятства… — машинально отвечает чёрный оборотень, поддаваясь этим необъяснимым чарам. — Я влюблён в него без остатка. Я полностью в нём, — больше не контролирует ни одно своё слово. — Я засыпаю с мыслями о нём и просыпаюсь с ними же. Я не могу представить ни дня без Тэхёна. Для меня он подобен кислороду, без которого не способно существовать ни одно живое существо. Я люблю его. Люблю так сильно, как никого и никогда… Я погибаю… — резко замолкает. — А как же Мариус? — приподнимает брови женщина, не глядя на внука и поправляя помятые лепестки на тонком стебле. — Не забывай, что они… — Истинные, — горько проговаривает Рэйван. — И брата я люблю… — Но Тэхёна сильнее? — голос старушки звучит гипнотически, так, словно доносится откуда-то извне, из пространства, из параллельного мира. — Это несравнимые вещи! — рычит брюнет. — Это разная любовь. Я люблю Чонгука всем своим сердцем, я готов убить за него, но за Тэхёна… За него я готов умереть сам, если потребуется. Я должен ехать, бабушка! Я должен поговорить! Он узнал моё настоящее имя! — нервно выкрикивает Рэйван, ведёт суетливо и дёргано, абсолютно не свойственно для самого себя. — Я должен всё объяснить. Я не могу отмалчиваться! Я не могу себе этого позволить! — резко отходит от стола в сторону. — Мы поговорим с тобой позже. Извини… — Подожди-ка пока умирать, — в просторную гостиную особняка уверенно заходит Намджун, проходит вглубь помещения и бросает на стол папку с документами. — Я давно копаюсь в этом деле, — пристально смотрит на Рэйвана. — Очень давно. В деле смерти Лиён… Но теперь, Чонхён, я кое-что нащупал. Ты должен знать. Кай явно вернулся не просто так. Это однозначно. И… — выдерживает гнетущую паузу, нерешительно поднимая глаза, всматриваясь в взволнованное лицо госпожи Чон. — Они связаны с Чонгуком. Они что-то замышляют. Вместе. Где твой отец, Чонхён?