Белый мускус и черная полынь

Значит, пишу вам по 13.000 слов в день в среднем (сегодня больше 15), параллельно рисую обложку за день (хоть и кривую, но она временная), словом, айпад уже кипит от моей деятельности, а вы и лайк зажали? Что за люди…

***

Утро субботы мы встретили вместе с Поппи в Хогсмиде. Я хотела найти что-то приличное, чтобы не идти к чете Сэллоу с пустыми руками, поэтому мы шатались под ручку по местным магазинам и лавочкам в поисках чего-то особенного. В «Мадам Селин» мы нашли замечательный кашемировый шарф для Себастьяна насыщенного изумрудного цвета, а для Анны я приобрела в «Зонко» увесистый набор необычных глянцевых плюй-камней в глубоких дуохромных оттенках, с бархатным пыльником в комплекте. В «Сладком королевстве» нашлась аппетитная коробка с трюфельным ассорти. Даже Поппи оценила мой выбор. Далее мы просто шатались от безделья по оставшимся лавкам и с интересом рассматривали товары на витринах. Были и в лавке Пепина, где обе приобрели заканчивающиеся ингредиенты для зелий, и в «Фолиантах и свитках», где Поппи до лунтеленкового визга понравилась книга в твердом переплете с красочными иллюстрациями волшебных тварей на плотной бумаге с золочением на обрезе.  — Это же просто произведение искусства! Валери, посмотри на эту печать! Что за издательство? Полный улет! Черт, бабуля прибьет меня, если я потрачу все свои карманные в этом месяце на одну только книгу… Заразившись ее восторгом, втихушку оплатила «произведение искусства», перемигнувшись с хозяином лавки, пока Поппи отвлеклась на изучение дальних полок. Мои родители всегда баловали меня количеством карманных денег в силу своих возможностей. Покидая магазин, я незаметно сунула книгу подмышку погрустневшей подруге и она не сразу поняла, в чем дело. А когда поняла, чуть не завалила меня прямо на Хогсмидовскую брусчатку, обнимая, визжа и прыгая, как обезумевшая пушишка. Я полюбила эту милую девчушку, что уж говорить, так что не жалела для нее ни времени, ни отдачи, ни денег. Вдоволь напищавшись, отправились напоследок в «Клюв и Хохолок», ведомые взаимным интересом. Мы уже бывали там пару раз, болтая с владелицей и рассматривая волшебных существ. Так случилось и сегодня. Вошли в магазинчик со звоном дверного колокольчика, шурша бумажными пакетами. Хозяйка была занята разговором с двумя мужчинами в шляпах. Решив не отвлекать ее, пошли поглазеть на редкого в местных широтах фрупера, нахохлившегося на жердочке и обсуждая друг с другом потрясающий окрас птицы. —…так ты берешь или нет? Мы не будем долго распинаться. Не возьмешь ты, значит возьмут в Верхнем Хогсмиде. Все законно. Материал собран вручную в Запретном лесу, буквально по волосинке с каждого клятого куста, — наседал мужчина с внешностью чернобурого лиса и потрясая в руке неплохим пучком длинных единорожьих волос, перевязанных джутовой нитью. Мы с Поппи напряглись и переглянулись. — Ладно, Руквуд. Давай сюда. Но если появятся новости о пострадавшем единороге, я сдам тебя, не задумываясь. — Мерлин с тобой! Я честный человек! Ты слышал, Теофилус? Она держит нас за жестоких живодеров. Меня ни разу так не оскорбляли! — Вот твое золото, Руквуд, и убирайтесь отсюда поскорее. — Ну что за люди… пойдем, Тео, пропустим по стаканчику. С этими словами мужчины покинули помещение, мазнув по нам сальными взглядами. — О, девочки! Доброе утро. Как ваши дела? — Здравствуйте, мадам Клювс. На самом деле нам уже пора, всего хорошего!, — затараторила Поппи, вытаскивая меня под руку на улицу и выискивая глазами что-то в толпе. — Поппи! Ты же не собралась следить за ними?! — Именно это я и собираюсь сделать. Ты видела этот пучок? Да он бы за два века столько не насобирал. Вон они! Ставлю 100 галлеонов, что мерзавцы собрались в «Три метлы». Пойдем. — Ты с ума сошла? Это же Руквуд! У меня скоро встреча с Себастьяном, я не могу отпустить тебя одну! — Ты забыла, что мои родители браконьеры? Во-первых, я отлично умею выслеживать и оставаться незаметной. Во-вторых, я прекрасно разбираюсь в том, как работают эти твари. Кроме того, я собираюсь всего лишь подслушать их треп. Я не верю, что он собрал с миру по нитке. Валери, у тебя нет причин переживать за меня. Просто верь мне. Я надула губы и сложила руки на груди. Вот ведь мятежная девчонка! И почему здесь все требуют доверия?! Но тем не менее я тоже не верила словам Руквуда. Скользкая парочка действительно завернула в сторону «Трех метел» и вошла внутрь. — Поппи, если с тобой что-то случится, я найду тебя…и прибью! Мы еще поговорим об этом! Тебе повезло, что мне надо идти! С трудом отпустив подругу в трактир, отправилась обратно в Хогвартс, где меня уже должны были ожидать Себастьян и Оминис. Встретились у деревянного моста. Оба парня были в мрачном настроении, но, завидев меня, шатен улыбнулся и тепло обнял. С Оминисом мы прохладно поздоровались и каждый наверняка в мыслях вспомнил стычку у крипты. — Привет! Ты как раз вовремя. Что это у тебя в пакетах?, — поинтересовался слизеринец и попытался рассмотреть содержимое. — Небольшие подарки для тебя и Анны, а так же конфеты для всех к чаю. Оминис хмыкнул. — Ого! Подарок? Для меня? Ты серьезно? Надо бы приглашать тебя почаще, — посмеялся Себастьян, — На самом деле не стоило, но спасибо тебе большое. Пойдем, перенесемся летучим порохом. Спустя небольшой промежуток времени мы уже стояли посреди маленькой простяцкой деревушки. Сентябрь в этом году был аномально теплым и к обеду солнце уже ощутимо припекало черную школьную форму, однако осень все равно успела позолотить вершины деревьев и высушить травы. Тут и там торчали утомленные солнцем подсолнухи, свесив желтые головы. Где-то промычала корова и пролаяла собака. Кто-то развешивал стирку на бельевой веревке в огороде. Под ногами пробежала рябая курица с цыплятами. Я засмотрелась на местный колорит и не заметила, как мы подошли к маленькому домику под соломенной крышей. «Да уж, Валери, а на что ты рассчитывала? Это тебе не Кенсингтон», — подумалось мне, хоть я и не была привередой. Просто как факт. Дверь была открыта, и первым вошел Себастьян, затем Оминис, а я за ними. Когда глаза привыкли к темному помещению, мне даже показалось, что в доме мы одни. — И что, никто даже не встретит любимого брата?, — громко спросил Себастьян, стоя в прихожей, как вдруг из-за ширмы слева показалась тощенькая фигурка. Если бы я не знала, что передо мной стоит двойняшка слизеринца, то никогда не догадалась бы сама. Себастьян пышет здоровьем, как упитанный деревенский котяра, вскормленный жирными сливками. А его сестра… это было действительно грустное зрелище. В ней было от силы килограмм тридцать пять - сорок, толстые вязаные носки свалились гармошкой с тощих лодыжек. Одежда не по размеру уныло повисла на худых плечах, покрытых старомодным платком. Впалые в орбиты глаза обрисованы темными кругами. Кожа лица имела странный восковой оттенок, на котором совершенно не просматривались веснушки. Редкие каштановые волосы были без блеска. Я сглотнула. При беглом взгляде на девушку можно было бы перепутать ее не то со старухой, не то с живым трупом. Меня пробрало неуместным иррациональным страхом, который иногда испытываешь рядом с очень пожилыми или больными людьми. Будто сама смерть смотрит на тебя сквозь пелену их мутных глаз и пытается схватить костлявой рукой. — Себастьян! Оминис! Ну наконец-то!, — девушка побежала к брату и крепко обняла за шею. Последний легко приподнял ее от пола и слегка покачал из стороны в сторону, зажмурившись и уткнувшись в плечо. Затем Оминис мягко приобнял ее и погладил по голове. Когда очередь дошла до меня, я молила Мерлина, чтобы мой шок не отразился на обычно красноречивом лице. — О, а ты, должно быть, Валери? Себастьян писал о тебе, — улыбнулась мне Анна и я вернула ей улыбку в ответ. — Да, это я. Рада знакомству, — тут мы пожали руки, — Очень интересно было узнать, какая же сестра может быть у этого прохвоста. Кстати, я принесла тебе кое-что, — я потрясла в руках бумажным пакетом. — Пойдемте за стол, я поставлю чайник, — сказал Себастьян и мы всей компанией последовали за ним.  Спустя некоторое время, когда чай был готов, я вручила близнецам по пакету, а трюфели поставила на стол. Себастьян оказался в полном восторге от шарфа и сразу же нацепил его, несмотря на погоду и тепло дома, как-то хитро глядя на меня при этом. Анна тоже разделила восторг брата от своего нового набора плюй-камней, упомянув, что ее старый комплект был частично утерян и совершенно точно не так красив. Посему поводу брат с сестрой сразу засели за игру, устроившись на полу, а мы с Оминисом остались сидеть за столом, наслаждаясь сладостями, которые явно его заинтересовали. Я рассказывала ему какая конфета с каким вкусом, ориентируясь на вкладыш внутри. Парень оказался знатным сладкоежкой. — Как ты себя чувствуешь в последнее время?, — спросил Себастьян у сестры, сидя на полу и примеряясь к плюй-камню. — Нормально, братец. Пока без изменений. Хотя после последней процедуры у целителя у меня даже вроде аппетит вырос… немного. — Туфта это все и выкачивание денег. Надо искать что-то другое. — Себастьян! Давай только не сейчас и не здесь!, — повысил тон Оминис, сведя к переносице свои строгие брови. — А когда и где, Оминис? Сколько можно не замечать слона в этой комнате? Клянусь, я найду способ избавиться от этого ебучего недуга, даже если придется костьми лечь! — Куда ты там собрался ложиться, сынок?, — с этими словами в дом тяжело вошел мужчина, кряхтя и неся в руке ведро с водой. Его красное лицо было густо покрыто седеющей растительностью, на носу виднелась сеточка лопнувших сосудов, а темные глаза влажно блестели. Послышался запах перегара. Похоже, любовь к спиртному — это семейное у мужской части Сэллоу. С его появлением атмосфера в доме будто поменялась с непринужденной на напряженную. Я видела, как напрягся Оминис, сжав в руках кружку до белых костяшек. Себастьян замер и поджал губы. — А это еще кто?, — весьма неприветливо спросил Соломон, глядя в мою сторону. Я поднялась со своего места. — Здравствуйте, мистер Сэллоу. Я Валери Вольфельд, подруга Себастьяна. — Да? Занятно. А побогаче жениха в Хогвартсе не нашлось с твоим-то личиком? А то этот мало того, что без приданого, так еще бестолковый…, — устало сказал Соломон, отвернувшись к буфету и наливая себе что-то прозрачное в стеклянный стакан. Я застыла в ужасе от этих слов, не зная, как реагировать.  Оминис сжал в руках палочку, которая теперь пульсировала часто-часто, отражая напряжение хозяина.  Анна низко опустила голову, будто желая сейчас провалиться сквозь землю. И только Себастьян сидел ровно, глядя куда-то сквозь стены немигающим взглядом и глубоко дыша. — Эм… простите, сэр, но мы просто друзья. — И слава Мерлину. Значит есть у тебя зачатки разума. А говорят, либо одно, либо другое, — с этими словами он разом осушил стакан и с грохотом поставил на буфет. Все разом вздрогнули. — Значит так, мальчишка. Я говорил тебе не забивать ей голову всякой чепухой? Отвечай! Тут Себастьян не выдержал и вскочил на ноги. Я никогда не видела его в таком взбешенном состоянии. Парень в два шага оказался рядом с Соломоном и схватил того за грудки. Мужчина явно забыл, что племянник давно перерос своего дядю. — Я не забиваю ей голову, а пытаюсь спасти, пока ты нажираешься здесь до поросячьего визга, старый ты ублюдок!!, — повышал голос Себастьян, пока в конце не перешел на крик. Соломон грубо оттолкнул его. Буфет пошатнулся, стакан упал и разбился, но никто не обратил на это внимания. — Ты на кого кидаешься, щенок?! Забыл, кто тебя воспитал? Да если бы не я, ты бы уже пошел по миру в каком-нибудь сраном притоне! Неблагодарное отродье, весь в своего отца! — Не смей вспоминать моего отца такими словами, алкаш ебаный! — Ты уже измучил бедную девочку своими безумными идеями! Зачем ты даешь ей надежду, которой нет?! Родственники продолжили перепалку. Я перевела взгляд на Анну, которая сейчас сидела на полу белее бумаги. На лбу и над верхней губой выступила испарина, а зрачки сузились до маленьких бисеринок. Девушка глубоко дышала и ей все тяжелее было удерживать голову. — Оминис… кажется, Анне совсем плохо… сделай что-нибудь! Я даже не успела договорить, прежде чем он вскочил со своего места и ударил «депульсо» промеж ругающихся. Ударная волна задела обоих и заставила сделать неловкий шаг назад. Пользуясь моментом, я схватила полотенце со стола и окунула в Соломоново ведро с холодной колодезной водой, отжала. Побежала к девушке и взяла ее за руку. Она слабо отреагировала на прикосновение и в следующую секунду скорчилась в приступе боли. Матерясь про себя, подхватила ее за руку и дотащила на себе до кровати, положила холодное полотенце на лоб. — Анна, держи меня за руку! Я с тобой, скоро это закончится… До нас донеслись звуки уже тройной перепалки. — Что вы здесь устроили?! Что за разговоры? Вы что, оба ослепли и не видите, что Анне плохо, плохо из-за вас? Прекратите немедленно, — Оминис отчитывал их как детей в фирменной и уже знакомой мне гонтовской манере, однако никто ему ничего не ответил. Очевидно, кто платит, тот и музыку заказывает. — Посмотри, что ты наделал, мальчишка! Убирайся из моего дома! Послышался оглушающий хлопок дверью. — Иди, девочка, я помогу ей, — сказал подошедший Соломон и я не стала ему перечить, внутренне радуясь, что наконец могу покинуть этот дом.  Цветные плюй-камни светились на полу жизнерадостными оттенками, так неуместными в текущей обстановке. Я покинула дом и увидела Оминиса, который нервно наматывал круги неподалеку. Стоило только мне приблизиться, как тот остановился и навел на меня палочку. Тяжко вздохнул. — Я говорил ему не тащить тебя с собой, но он никогда не слушает… — Ерунда, Оминис. Всякое случается. Себастьян не виноват, что все вышло так, как вышло. Может, тебе лучше вернуться к Анне?, — спросила я, отметив в голове, что не заметила между парой никакого особенного внимания друг к другу, но, может быть, всему виной болезнь Анны? — Нет, Соломон справится сам, лучше ему не мешать сейчас. Я пожала плечами, не найдясь, что ответить. — Подожди, а где Себастьян? — Он орет проклятия где-то за тем холмом. Лучше его сейчас не трогать, но можешь попробовать. Я прошла в указанном блондином направлении и не сразу заметила каштановую макушку, торчащую посреди поля. Медленно приблизилась без резких движений. Парень сидел на земле, запрокинув голову к небу и сложив руки на коленях, спиной ко мне. Услышав звук приближающихся шагов, постарался незаметно вытереть что-то с лица. Я не стала смущать его и осталась стоять позади. Он тяжело вздохнул. — Теперь ты понимаешь?  — Да, Себастьян, понимаю. И очень хорошо. Твой дядька просто лютый кошмар. — Ты застала его в хорошем расположении духа. Видать, успел накатить с утра. — О, так это было хорошее расположение? Боюсь представить, что происходит в плохом. — Поверь, лучше тебе не знать. Но именно так я стал лучшим в дуэлях в Хогвартсе. Соломон — бывший мракоборец. — Пиздец…, — больше слов у меня не нашлось. Парень поднялся с земли и подошел ко мне. Хмуро обвел глазами. Пропустил светлые пряди сквозь пальцы. — Прости, что тебе пришлось это видеть. Не думал, что у него хватит наглости показывать свою натуру при посторонних. — Прекрати, тебе не за что извиняться. Все хорошо, ничего не изменилось. С этими словами я поправила шарф на его шее и взяла в руки веснушчатое лицо. Слизеринец поднял свои хмурые глаза, полные боли, которую мне почему-то захотелось забрать себе, хотя бы наполовину. Приблизившись, поцеловала его в губы со всей нежностью и трепетом, на которые только была способна. Парень обнял меня, а я гладила его по спине, пока тот не успокоился, уткнувшись носом мне в волосы, и сам не позвал обратно к дому, где нас все еще ждал Оминис. Пришло время возвращаться в Хогвартс.