В объятиях змеиной чешуи

Темнота... вот что увидел мастер, наконец-то проснувшись. В ней не было ничего, лишь пустая картина, наполненная непроглядным мраком. Казалось, он был один посреди чёрного моря тьмы, где не было ни одной звёздочки света. ”Где я?” - пронеслось в мыслях худощавого человека. Голова до сих пор болела и больше ощущалась как тяжёлый камень. Но даже так, этот дискомфорт не помешал почувствовать мужчине некую странность. Слегка пошевелив ногами и руками, блондин осознал, что был прикован к какому-то плоскому, жёсткому объекту, напоминающий стол, крепкими кожаными ремнями. Причём связаны были запястья и лодыжки, отчего движение телом становилось затруднительным. Фабрис мог только свободно мотать головой и слегка приподниматься, и то, это не давало особого результата - его глаза ещё не привыкли к тёмной завесе помещения. Поэтому ему оставалось ориентироваться на слух. Он был растерян, но не сказать, что напуган, скорее озадачен. В его голове роились десятки мыслей разного характера. И все они вели не к самым хорошим результатам. ”Угораздило же меня попасть во что-то странное. Я уже, наверное, заставил Их сильно нервничать”, - мужчина запрокинул голову назад, плавая в раздумьях: “...если я правильно помню, то именно голос Сано я тогда услышал за собой. Значит, это он меня сюда притащил, но зачем? Неужели решил отработать на мне какую-нибудь медицинскую практику?” - от такой мысли блондин слегка скривил брови, представляя, что именно может сделать похититель, обучающийся на доктора: “…вывернуть весь внутренний мир наизнанку, слить кровь и забрать органы, опробовать какие-то медикаменты.. даже и не знаю, что и думать… но вряд ли это что-то дружелюбное…”, - Фабрис тихо поднял голову, направив тусклый взор топазов на руки: “Как бы там ни было, сейчас стоит подумать о плане побега. На пустые размышления времени нет.” Блондин немного подвигал рукой, оценивая время, которое потребуется для высвобождения самого себя из пут: ”Крепкие... но можно попробовать сорвать, если хорошенько подёргать”. Мастер вновь задумчиво оглядел помещение. Зрение постепенно начало привыкать ко тьме, но этого всё равно было недостаточно, дабы хорошенько рассмотреть обстановку. Проглядывались лишь лёгкие очертания. ”...хм.. это Сано?” - мужчина пригляделся к слабо двигающемуся силуэту, сидящему за письменным столом и что-то пишущему куда-то. ”...как он так хорошо ориентируется в темноте?”, - Делакруа недолгое время просто смотрел на Кодзиму, пытаясь понять, что из себя на самом деле представляет тихий студент из ночного клуба. - Не знал, что наша встреча возымеет такое скорое продолжение, Сано, - наконец-то подал уверенным тоном голос Фабрис. Повисла недолгая и, отчасти, неловкая тишина. Кажется, похититель был удивлён таким словам только что проснувшейся жертвы, ибо лишь через какое-то время зажёгся яркий свет. - Мгх..., - мужчина, нахмурившись, зажмурился - потоки ламп выставлены прямо на него и не давали ничего толком увидеть. Но к счастью, знакомая рука отодвинула операционные светильники в сторону, дав облегчение тускло-голубым топазам. Уставшие глаза, несколько раз моргнув, быстро пробежались по помещению. ”Это какая-то операционная?” - задумался блондин, проходясь взглядом по различным шкафчикам, горящим мониторам и разложенному на ближнем столике инструментарию, в которых Делакруа ничего особо не смыслил. Затем очи остановились на черноволосом студенте. Спокойный и серьёзный молодой человек навис над мастером, внимательно того изучая. Чёрная рубашка, расстёгнутая на несколько пуговиц, в сочетании с коротким медицинским халатом очень даже шла к лицу юного похитителя, а очки, в которых порой отражался холодный белый свет, давали образу некую ноту таинственности и опасности. Брови слегка приподнялись, а тусклость топазов сменилась на переливающиеся голубые огоньки. - И где же мы находимся с тобой, мой друг? - спросил невозмутимым голосом Делакруа. Сано немного нахмурился, обратив внимание на необычную флегматичность своей пойманной добычи. Это совсем не та реакция, которую он ожидал, но странная, не значит неинтересная. Так что студент сел на рядом стоящий стул и ответил: - Ты находишься в моей операционной. - Хах.. и для чего я тут? - вновь спросил уверенно и без тени сомнения мужчина, повернув голову к черноволосому парню. Тот старательно водил ручкой по бумаге, что-то записывая, а затем положил планшет к себе на колени и переспросил: - Ты хочешь знать, что происходит? - голос молодого человека был холоден и подобен острому льду, пронзающему насквозь сердце надежды: «Буду откровенен. Я собираюсь осмотреть тебя. И ты это исследование не переживёшь». Но Фабрис не выглядел удивлённым. Его худое лицо содержало в себе яркое равнодушие к происходящему, то ли от усталости, то ли по каким-то другим, неведомым студенту, причинам. Мужчина только негромко произнёс: - Я бы удивился, если всё стало иначе. Повисла маленькая пауза. Сано продолжал легонько хмуриться, не сводя металл очей с прикованной жертвы, а затем приготовил ручку и планшет для дальнейших записей. - Итак, расскажи мне свою историю болезни. Есть ли у тебя какие-нибудь генетические заболевания, к примеру? - юноша говорил так, будто это какая-то обыденность, словно он не похититель, а простой врач, опрашивающий больного. Делакруа тем временем задумчиво рассматривал сидящую фигуру. Ровные изгибы тела, скрытые под тёмной одеждой, аккуратные, не лишённые изящества, движения и серьёзное лицо с холодными, будто сотканными из ледяного стекла, серыми глазами подчёркивали жёсткость и твёрдость характера молодого человека. Этот образ невольно будоражил сознание мастера, отчего тот усмехнулся и тихо произнёс: - Насколько полна иронии жизнь, - а затем мужчина, успокоив эйфорию души, переспросил: «А что произойдёт, если я откажусь говорить?» Мёртвый взгляд уставился на Фабриса. Сано отложил в сторону записи и встал, медленно взяв со столика ампутационный нож. Он сделал шаг вперёд к Делакруа и вонзил лезвие в плечо, приговаривая холодным голосом: - Произойдёт ЭТО. Из глотки блондина вырвался сдавленный крик, который, по мере прокручивания ножа в плоти, переходил в хриплый болезненный стон. Металл инструмента углублял и расширял рану, цепляя и разрывая за собой мягкие ткани. Конечности беспорядочно дрожали, царапая пальцами поверхность стола, от чего боль становилась ярче и насыщеннее. Чувство жжения тонкой густой паутиной оплетало каждую мышцу плеча. Глаза мастера беспомощно бегали по потолку, утопая в ослепительных искрах мучительного чувства. Затем твёрдая рука Кодзимы с небывалой лёгкостью, одним резким движением вытащила нож. Блондин громко прохрипел и принялся тяжело дышать, отчаянно заглатывая в себя большие порции живительного воздуха. Рана раскрылась небольшой глубокой розой, обнажая развороченную плоть, которая утопала в ручьях алой крови. Та пульсирующим потоком стекала по руке мужчины на операционный стол, окрашивая его одежду в заворожительный красный цвет. Биение сердца оглушающим эхом отдавалось в светловолосой голове, заглушая своим стуком все звуки внешнего мира. Рука тряслась осиновым листом, заставляя мужчину тихо хрипеть от боли, обвившей раненную конечность. Топазы потускнели, потеряв былой огонь в зрачках – слабость постепенно одолевала мастера, укутывая того в объятия болезненного сна. Сано молчаливо наблюдал, как силы обнаглевшей 'мыши' становились всё тоньше и тоньше, аки медленно таящий кусочек льда в ладони. - Паникуешь? – спросил молодой человек, не спеша снимая перчатку. Делакруа никак не реагировал. Казалось, он даже не слышал его за густой пеленой калейдоскопа ощущений, что испытывал на данный момент. Кодзима недовольно цокнул языком и вытянул руку вперёд. На белоснежной коже ладони вспыхнуло светло-голубое пламя, от которого шёл невероятный жар. Как только огонь коснулся открытой, незащищённой кожей плоти, Фабрис издал истошный вопль. У него больше не было сил сдерживаться. - Пожалуйста, - вежливый, аккуратный голос студента раздался сверху: «..закрой свой рот», - ледяным тоном, выделяя каждое слово, продолжил свою фразу юноша. Молодой человек провёл объятыми магическим светом длинными пальцами прямо по кровавой ‘розе’. Из глотки блондина полился протяжный крик, который с каждой секундой становился всё тише и тише. Тело мужчины отчаянно извивалось, стараясь выбраться из-под ладони, несущей с собой невыносимую боль, но ремни слишком крепко держали его, не давая вырваться. Казалось, эта карусель страданий никогда не кончится, словно она бесконечна и неизмерима. Мясо из яркого бордового цвета потускнело до коричневой палённой плоти, а края разодранной кожи обуглились до чёрного сланца. Кровь перестала литься, успев за свой короткий срок замарать весь стол и потихоньку стечь на пол. Мир в серо-голубых топазах начал тускнеть. Всё постепенно заглушалось и притуплялось: боль потеряла былую яркость и насыщенность, звуки слились в один протяжный, угасающий гул, предметы размылись в чёткости и стали преображаться в единственный цвет небытия. Но нет, было что-то ещё помимо угасающей картины сущего. Да, что-то такое, что просто не могло оставить без внимания мастера. Даже находясь на грани сознания Фабрис поднял глаза на миловидного молодого человека и еле как улыбнулся. В его зрачках будто порхали вальсом белые, искрящиеся снежинки на фоне голубого переливающегося океана. Это слегка смутило Кодзиму. Он замер, не понимающе смотря на мастера. Худое лицо с впалыми щеками и высокими скулами улыбалось, приподняв уголки рта, а топазы сияли нежным цветом небосвода. Почему? Почему он улыбается? Глаза Сано медленно расширились, а брови приподнялись. Он осторожно убрал руку с плеча мужчины, явно находясь в замешательстве. Отчего человек, получивший своего рода наказание за дерзость, улыбается, хотя каких-то пару минут назад вопил истерзанным животным? Что с ним не так? Может быть, его рассудок просто сошёл на... - ...я наконец-то нашёл тебя.., - раздался еле слышимый тихий шёпот. - ....а? - черноволосый похититель сделал шаг назад. Его глаза походили на два чайных блюдца, которые заворожённо смотрели на собственную жертву. Яркие топазы блондина пылали в странном и непонятном для студента выражении. - ...что? О чём ты? - спросил молодой человек, пытаясь понять смысл слов. Всё идёт совсем не так, как он планировал. Что за резкая смена? Что за девиантное поведение? Кодзима хотел ответов, но сейчас их не услышит: Делакруа уже успел потерять сознание. Он безмятежно лежал на столе спящей в спокойствии фигурой, оставив озадаченного юношу наедине со своими мыслями. Сано смотрел на пойманного ‘мышонка’, не зная, что и думать. Казалось, что всё идёт так, как нужно, но затем случился этот дефект. Студент осторожно подошёл к столу и оглядел Фабриса с ног до головы, после чего аккуратно подцепил пальцами его подбородок, слегка повернув голову к себе. Жертва явно вымоталась. ”Может быть, это просто человек с психическим расстройством? ..хм... с психическим расстройством...”, - в голове юного садиста возникла чудесная идея: "Он может прекрасно подойти для этой процедуры". Кажется, Сано уже знает, что именно будет делать с этим человеком.