Зависть выше крови

      Еще сильнее, чем обычно я надвинул капюшон и повязку на лицо и почти проскользнул в чуть приоткрывшуюся дверь трактира. Людей как всегда слишком много, а их голоса, их дым и слабый отблеск огня, эля словно отражаются где-то под потемневшим потолком. Когда ты становишься здесь завсегдатаем, то все это таким теплом осаждается в душе, что можно даже, не вступая в компанию или не покупая кружку другую, смотреть на все это до самой ночи и расслабляться.       Я уселся в углу перед стойкой хозяина и стал ждать, когда он одарит меня вниманием. Хозяин заметил меня сразу, но то ли из важности, то ли и правда был занят, но сначала разлил напитки каким-то гостям, что-то крикнул кухарке и лишь после этого, переваливаясь подошел ко мне. Приблизившись к моему лицу, от которого ему были видны лишь глаза, он долго всматривался.       — Кукушонок, ты что ли?       Да, смешно признать, но за мной среди наемников закрепилось именно это имя. Потому что здесь я был, словно подкидыш, заграничный щенок, который по первости из-за незнания негласных правил успел повздорить едва ли не с половиной местных наемников. Только после того, как я пустил слух о том, что я не из этой страны вовсе, меня со снисхождением стали величать птенцом кукушки и вроде даже покровительствовать мне, особенно если я влезал в передряги в черте города.       Я кивнул и склонил голову набок, пытаясь показать, что я спрашиваю. Говорил я крайне редко и глухо, чтобы никто не мог заподозрить во мне бывшего верховного рыцаря.       — Ты бы хоть ленточку себе какую повязал, я ж по одним глазам вас должен различать всех.       — Я тебе на котенка что ли похож?       — Нет, на наглого птенца. Ты за заданием? — он повернулся к полке за своей спиной, чтобы достать листы. — Есть запрос на конвой для каравана, ты вроде такое берешь иногда. Есть на запугивание какого-то лорда, но если честно, я бы не стал браться: мутное какое-то дельце, да и человек странный его дал. Есть конокрадство с поместья некого Теано (я чуть не фыркнул, еще я у своего же отца коней не крал), — оглянулся на меня, но я молчал, я ждал, что он предложит еще что-нибудь. — Странный ты малый, предлагаешь тебе что подороже, а ты молчишь. Ну есть еще запрос на отстройку какой-то деревни, платят мало, работы много. Я вообще хотел это плотникам передать.       Последняя работа была не столь плоха. Хотя я уже давно брался даже за грязную работу, шел против законов, которые раньше оберегал, но все равно, если мог брался за то, что приносило лишь пользу без горя. Но в этот раз отстройка деревни — явно это на долгий срок, еще и за низкую плату. Аль-Хайтам точно на меня обидится, да и с таким подходом ему явно на овощах придется сидеть все эти дни.       — Беру караван, — я вздохнул. Надеюсь, что там просто товары, а не контрабанда или рабы.       Хозяин протянул мне лист, я аккуратно сложил его и спрятал. Прежде чем он отошел от меня к гостям, которые начинали нервничать без кружек эля, я ухватил его за локоть и тихо, почти жуя слова, спросил:       — Что интересного произошло?       — Да ничего особенного. Говорят, что король все меньше имеет влияния, новый верховный рыцарь и ее высочество очень стремительно подминают под себя министров и дворян. Цену за головы бывших верховных рыцарей подняли еще на десятку тысяч, поэтому если отыщешь их, то не забудь мне отдать проценты, все же информация от меня, — хозяин хитро подмигнул. — Еще торговцы говорили, что металлов много закупают, но тут больше предположений, чем дел.       Я привычно бросил на стол монету и вышел.       Торговец, который нуждался в конвое, нашелся быстро. Он несколько удивился, что сопровождать его будет лишь один конный наемник, даже хотел отказаться от моих услуг, но я настоял на своем. Медленно, с повозками, накрытыми то ли для скрытности, то ли для сохранности, мы двинулись в путь длинною в сутки.       Значит Люмин не успокоилась до сих пор. Понять бы, чего в ней больше: желания отомстить, или страха, что мы с Аль-Хайтамом однажды придем по ее душу. поразительно, что король оказался такой тряпкой, что его свергают его же дочь с обезумевшей от зависти девушкой, но тут уже я ничем помочь не могу, да и не собираюсь. Хоть Аль-Хайтаму и тяжело до сих примириться с обычной жизнью, втайне от меня он до сих пор тоскует по схваткам и высокому статусу, но мне наоборот нравится такая жизнь.       Брать работу в таверне, исполнять ее за сутки-трое и возвращаться на Сумраке к нему в ту мертвую деревню. Возвращаться, зная, что он снимет меня уставшего с коня и не позволит и шага ступить. Хотя нести он меня будет неаккуратно, потому что нога его, словно ствол дерева: никуда не гнется ни на градус. Уставший с дороги я усну там, куда он меня посадит, а на следующий день поеду в город за добычей.       Интересно, как они там с Авророй. Аль-Хайтам, наверное, читает скромные книги в деревне или пытается собрать то, что посеяли убитые крестьяне. Ему жалко их труды, поэтому он, сколько может, но собирает и пытается запасать овощи и зерно (получается у него ужасно, но я бы лучше сделать не смог). А Аврора, верно, пасется где-то неподалеку. Я и рад был бы выполнять поручения на своей красавице, но вот этот засранец, на котором я еду сейчас, умудрился улучить момент и как-то обрюхатить ее. Ох, мой отец точно из окна выскочил бы, если бы узнал, что две его лучшие лошади совершенно разных пород скрестились. Теперь вынужден разъезжать на этой громадине, на которой Аль-Хайтам пока не смог найти способа ездить со своей ногой.       Первый день пути прошел спокойно. Мне было скучно, поэтому я скользил мыслями то по Аль-Хайтаму, то по сестре, то размышлял о том, что везет этот торговец. По звону я почему-то решил, что там металл или оружие, или снаряжение, невольно вспомнив о новости от хозяина. Может, сестра и правда замыслила войну? Дьявол, а ведь я сделал столько, чтобы ее не развязать или хотя бы нарастить силы к ее приходу. А сестра просто взяла и почти тут же наметилась на чужие земли без должного плана. Ну это уже не моя проблема.       На вторые же сутки караван остановили королевские рыцари. Вот тут я уже напрягся. Они запросто могли потребовать снять маску и капюшон, а если мой торговец еще и везет нечто противозаконное, то меня еще и повяжут. Ух, нехорошо. Придется, возможно, удирать ни с чем, благо Сумрак выносливый, сможет оторваться.       Рыцари подошли к спокойному торговцу, потребовали показать содержимое повозок. Торговец с радостью им его продемонстрировал.       — А, вы в лагерь? Езжайте лучше через реку, в лесу говорят грозой повалило много деревьев, — рыцарь кивнул.       Мои догадки подтвердились. Этот торговец вез набивать кошель на грядущей войне. Ну хотя бы ко мне не будет придирок. Совершенно спокойно мы двинулись на переправу и закончили путь невдалеке от оборонительного пункта. Там же меня и рассчитали.       В очередной раз я задумался о том, чтобы перебраться куда-нибудь поглубже от столицы. Да, нас почему-то и не подумали искать в той деревне. Туда вообще предпочитали не ездить после произошедшего. Но сейчас, когда начнется вербовка на войну, мы с Аль-Хайтамом очень рискуем. Надо будет это обсудить по моему возвращении.