Поближе ̶к̶ ̶е̶д̶е̶ к тебе

Сакура уже так привычно проснулась от того, что ощутила на себе чей-то пронзительный, пытливый взгляд. На такой случай она уже выработала тактику: не замечать. Пусть все думают, что девушка наивнее и глупее, глядишь, расслабятся, и не будут так скрываться. От этого она сможет как минимум чувствовать себя уверенней, замечая врага, но притворяясь, что ничего не видит. Других преимуществ не было. Кроме того, что ее все больше затягивает иллюзия, что про вампиров все выдумки – ведь уже так много дней с ними под одной крышей, а ее до сих пор не кусали. И даже никак не покалечили.     Взмах крыльев за ее спиной дал понять, что там точно есть одна доставучая птица. Сакура даже окно закрывала, но этот ворон умудрялся все равно открывать защелку изнутри, и сидеть на подоконнике башенного окна, буравя ее своим немигающим черным взглядом. Впрочем… прямо перед ней тоже было кому смотреть не нее. Вот уже несколько дней Сакура спит с котом. Он так обнаглел, что она порой, и не желая того, видя в комнате кота, вынужденно тащит его в клетку, чтобы защитить глупое создание. Мало ли как ночью оголодали вампиры: вдруг им и кот сойдет?     Он ей не нравился. Не нравился потому, что Сакура не могла понять отчего животное пристало к ней, почему не боится логова вампиров? Ведь коты считаются умными созданиями. Видимо ей достался не такой. Еще она боялась привыкнуть к животному. Только наглец так освоился в имении Учиха, что Сакура несколько раз заставала на кухне Итачи, который разговаривал с котом. Скорей бы наглеца съели, пока она не начала тосковать по его мягкости, пронзительному взгляду и наглой морде. Вообще-то котик был красивый, может даже породистый. И она даже мечтала поискать ему хозяев, которые не пьют крови, или, как минимум, не кошачьей. Лишь одно преимущество его появления Харуно нашла – это чуть отвлекало ее от раздумий почему же ее кровь до сих пор не пьют…     Саске она почти не видела. Он появлялся иногда за ее обедом и молча сидел и смотрел как она ест то, что приготовил Итачи. Вообще, почти всегда вампиры на ее трапезу приходили смотреть – особенно обед и ужин. И каждый раз ей бы навеки лишаться аппетита, думая – ну вот сейчас и она перейдет черту и станет едой. Но нет, не сейчас. Да и то, что готовил Итачи ей очень нравилось. Она сначала ела взглядом его блюда, а потом уже наслаждалась вкусом. И не то чтобы ей все равно, что будет после ее обеда, но аппетит Сакуре сложно испортить. Им одним она только и жила все это время.     Вот теперь, открывая глаза, Харуно видела на подушке сидящего кота, который так внимательно смотрел на нее – даже напоминал кого-то. Сакура уже пробовала его гладить: оба в этот момент осторожничали – и терпеливо ожидали своих выводов во время процесса. Ее рука несмело касалась макушки или живота, хвоста или лапок, и трогала животное, глядя на его реакцию. Казалось – ему все равно, он скорее смотрел на нее удивленно. Если коты вообще могут удивляться.     - Ты паршивый кот, - отвернулась Сакура, вспоминая в приюте одну жалостливую сестру, которая не могла пройти мимо несчастных животных. И часто той дурочке выговаривала матушка, что та притащила что-то блохастое и заразное из города, а потом весь приют устраивал стирки и выведения паразитов. Сакуру в такие дни запирали в комнате на несколько дней. Одно дело, если обычные дети вшами обрастут и походят покусанные насекомыми – обрил налысо, и проблема решена. С ней так нельзя. Ее волосы тоже ценность. Да, отрасли бы, но красавица без длинных волос – это меньшая цена. В такие несправедливые мгновения, когда ее запирали из-за чужой оплошности, Сакуре очень хотелось отстричь волосы так коротко, чтобы матушка в обморок упала. Но все оставалось лишь мыслями в голове, которая покорно склонялась судьбе.     А пока ворона не было на окне – значит завтрак или ванна уже готовы. Она встала с постели и обернулась на кота.     - Есть хочешь? Нормальный кот бы уже ворона сцапал. Наверное, не надо было просить Итачи подкармливать тебя, наглец…     Кот выглядел молодым, значит проживет еще лет десять, если Итачи сжалится над лентяем. Такого счастья для себя как десять лет жизни Сакура и не думала получить. Хорошо бы треть этого срока продержаться...     - Итачи, а вы сможете позаботиться о коте, если меня не станет? – спросила Сакура, как всегда сидя в столовой за завтраком перед кашей с маслом и фруктами.     Сейчас в столовой находился лишь Итачи, который внимательно, даже пронзительно смотрел как она ест. После ее вопроса мужчина не поменялся в лице, а стал будто чуть отстранненей, и ничего не ответил.     - Просто… - Задумчиво, ложкой водила по каше Сакура. - Если этот кот так и не научится сам ловить себе пищу - он же пропадет… Не хочу, чтобы он умер раньше своего срока потому, что я его пожалела.     Вот этого она не хотела – беспокоиться о ком-то кроме себя. Ей стоит думать также эгоистично – как бы вкусно набить живот и подольше выжить. Но всю жизнь одна, Харуно ведь на деле скучала по тому несуществующему человеку, который бы переживал за нее, как она за него. Тому, кто бы любил ее лишь за то, что она есть, а не что она вкусная, красивая, выгодная или все прочее… Иногда Сакура наблюдала из окна за приютскими детьми, сидя в своей комнатке, и видела, что отчего-то дети куда больше готовы принять что-то уродливое, чем красивое. Красивое их пугало – и запретами также. Красивое – это опасность, даже если конкуренция. Некрасивые девочки не принимали более привлекательную, понимая, что на ее фоне они будут еще более уродливы. Сакура тем более опасна для них. Возможно, кто-то хотел подружиться с ней по доброте душевной, кто-то хотел стать ближе, но он смотрел на нее как она на этого кота – я все равно его потеряю, нечего время тратить, чтобы потом слезами обливаться. Если бы ей было чем заняться, игнорировала бы все другое, чувственное, дарящее столько сомнений и лишнюю тревожность.     Но вот очередное утро началось неожиданно. Ее разбудил Мадара, который стоял рядом с клеткой и смотрел как она спит в обнимку с котом, шипящим на неожиданного гостя. Даже Сакура не сразу заметила подкравшегося вампира, учитывая, что в ее круглой комнате вообще сложно спрятаться.     - Прости за вторжение, малышка. Нужно поговорить. – Вежливо, но заметно нетерпеливо заявил Учиха. Мадара с интересом смотрел на кота, шипящего в клетке и в какой-то момент решил прикоснуться к прутьям клети, и тут же отдернул руку, а Сакура заметила, что его кожа на пальце почернела. Лицо главы клана стало холоднее, и он лишь сказал, уходя. - Жду в столовой. Саске, тоже приходи.     Сакура поспешно обернулась, ожидая увидеть и Саске рядом, но никого не было. Может уже успел скрыться?     - Он не в настроении? – нахмурилась Сакура, взяв на руки кота и прижала к себе, усадив на колени, схватив его лапку. Такая у нее теперь привычка для хорошего дня, и чтобы проснуться окончательно – надо чуть посидеть в постели, тиская удивительно терпеливого кота. Сам виноват, что приходит к ней. Пусть терпит, пока она нажимает на его подушечки на лапках…     В ванной ее привычно ждал свежий наряд, и пока она купалась и потом переодевалась, кот находился где-то рядом. А как вышла – его и след простыл. Зато в столовой снова увидела своего нареченного господина. Тот хмурился и сурово глядел на дядю, пока не пришла Харуно – Саске проводил ее взглядом так, будто она провинилась уже в том, что он встал не с той ноги.     - Доброе утро, господин Саске, - чуть склонила голову Сакура – она снова заплела волосы в косу и отчего-то Саске будто и это не понравилось, его лицо стало злее что ли... Он пугал ее. Но и стало так любопытно, что творится в его голове, кроме желания съесть ее. Тут, конечно, правильней – выпить, но что так, что эдак – она погибнет. И все тот же измучивший ее вопрос – почему они тянут…??     - А нам не доброе? – усмехнулся Кагами, сидевший за столом, склонив голову на руку, и прожигая ее взором так, что ей хотелось спрятаться.     Итачи тоже был без настроения. Сакура научилась читать его лицо лучше, чем у других, потому что видела чаще, чем даже своего мужа. Девушка словно виновато склонила лицо, показывая, что и их приветствует.     - Пусть она сначала поест, - махнул Мадара. Он чем-то заметно раздражен, даже будто взволнован. Человек, который в одиночку отбил ее у толпы вампиров – что его так напрягло?     А ее внимание между тем стремительно отвлеклось на еду – все, что поднимало ей настроение. Как и всегда сейчас, Итачи расстарался. Пока он не готовил ей что-то вот прям совсем вкусное – те бутерброды с яйцом она вспоминала с легким сожалением, что съела всего один, потому что сейчас чаще всего у нее были супы, каши, салаты и что-то на десерт легкое, не пресыщенное сахарами, вроде экзотического фрукта. Как-то она спросила, как они достают такие дорогие фрукты, но Итачи проигнорировал ее. Тогда Сакура представила посыльную летучую мышь, которую видела на картинках в журналах. Видимо, какая-то вампирская почта. И еще очень смущало, что на нее снова тратятся. И вдруг, когда Мадара сказал, чтобы она сначала поела, Сакура ощутила это самое тревожное чувство – потерю аппетита. О ней заботятся, ее не трогают, не обижают, кровь не пьют, и вкусно, и полезно кормят… Ее хотят перепродать…?!!     Она с сожалением посмотрела на Саске. Да – он все еще пугал, все еще отталкивал, Сакура все еще не понимала его, как не ломала голову, но уже стало так привычно считать его своим… Даже если он ее не видит как равную, он ведь стал Сакуре важнее многих – Саске спас ее, купив тогда на аукционе. Он единственный почувствовал превосходство ее крови через тот отвратительный запах. За одно это Сакура готова слушаться его, как бы жесток он ни был. Как жаль будет расстаться с ним. К тому же – Саске Учиха еще и красив, а кто купит ее после него? Раньше она наоборот хотела в мужья старика, думая, что ему будет не до молодой жены-еды. А теперь, что же – она так и не назовет Саске мужем официально? Все стало ясно – они купили товар, чтобы привести его в более выгодное состояние, откормив, приодев, подарив мнимое доброе расположение обходительным отношением, и после перепродать в несколько раз дороже. Сакура этот самый бессловесный товар. Они продумали даже ее защиту от себя же, поместив невесту-еду в дальнюю башню и особенную клетку, которая даже Мадаре опасна.     Харуно расстроенно смотрела на тарелку и понимала, что, хотя ей тут нечем заняться, что все подвешено, что она ничего не понимает, но все же не хочет уходить отсюда. Странная доброта, пусть и напускная, для выгоды, сделала свое – Сакура неожиданно поняла, что даже по коту будет скучать.     - Она побледнела, не находите? – склонился к ней Кагами, но его отодвинул Саске.     - Не вкусно? – неожиданно тревожно спросил Итачи.     - Вкусно, - кивнула Сакура, рассеяно глядя на тарелку и стараясь не выдать своей странной печали от расставания с Учихами, пусть они даже ужасные притворщики.     - Она даже не попробовала. Ты оплошал, Итачи, - веселился Кагами. Но тут же его лицо приобрело ледяные черты неприветливости. – Не тяни, Мадара, ты ее пугаешь.     Глава клана закрыл глаза и тут же решительно открыл.     - Сакура, через неделю в королевском дворце состоится бал для всех, кто был на аукционе. Приглашение проигнорировать нельзя. Потому с этого дня будем тренироваться.     - Бал?! – она о таком лишь читала. Уж чего-чего, а не этого она ожидала. - А… а что не так с этим балом? – не поняла тревоги вампиров Сакура и на всякий случай посмотрела на каждого Учиху.     - Все поймут, что тебя не кусали, - хмуро сказал Итачи.     - Ну… - Не предлагать же, однако она теперь вообще не понимала – они вампиры, или кто?! Если только ее догадка о перепродаже верна…     Вдруг Мадара склонился над ней, обхватив пальцами ее подбородок и подняв ее лицо к себе.     - Мадара! – рявкнул Саске.     Глава вытянул жуткую, но кажется отчего-то довольную улыбку.     - Вот как-то так, только спокойнее. Саске – ты тоже будешь тренироваться. – Сказал Мадара.     - Что?! – Сакура даже повернулась на молодого хозяина и мужа – он привычно сердится. Но она-то что опять не так сделала?!     - А что за тренировки? – тихо спросила девушка.     - Любить друг друга, - подозрительно ухмыляясь, улыбнулся Кагами. Она вытаращилась на Саске, потом на Кагами, на Итачи, на Мадару – они так шутят?!     - Времени немного, потому приступаем после завтрака, - Мадара указал девушке на тарелку. Но у нее в ушах стояло эхо «любить друг друга». Это как?! Это что?! Это зачем?! Зачем любить еду? Хотя, вот, Сакура любит еду. Точнее – она скорее любит не саму еду, а что она, наконец, попадает в ее рот и девушка не будет голодной...     - Я переделаю! – вдруг нервно сказал Итачи и схватился за тарелку, но Сакура в свою очередь вцепилась в бортики посуды и не отпускала. Она сделала это не думая, просто у нее на глазах забирали еду… Харуно реагирует как Саске, когда до Сакуры кто-то прикасается. Потому что… - моя. И как… как им тренироваться любить? Зачем это на балу?!     Сакура победила и поставила тарелку, все еще ломая голову – может она спит, может это бред ей такой снится?! Мадара подвинул стул и сел рядом – уж очень близко.     - Что с тобой? Испугалась?     - Я… не понимаю, - стараясь говорить спокойно, девушка взглянула на Мадару, а потом Саске, стоящего рядом. – Что вы от меня хотите?     - Итачи, - раздраженно махнул Мадара, показывая, чтобы тот объяснил. Не то чтобы старший брат Саске был доволен, он скорее все еще зол, что не отобрал тарелку у хрупкой девушки, потому говорил отстраненно и холодно. Откормил ее кашей, сил прибавил!     - Ты, - снова с этим ледяным отголоском начал Итачи, - наверное, думаешь, что всего-то нужно, чтобы выпили твоей крови? Но с тобой это будет сложно. Дело в том, что укол и укус имеют разные проколы. Чем больше прокол, тем ощутимей кровь. Твоя же очень ценная и скорее всего нам и так подстраивают ловушку, чтобы забрать тебя, а тут вовсе с ума сойдут, если ощутят твою кровь. Она ощущается по-особому на травмированной проколом клыка коже…     - Не понимаю, - помотала головой Сакура – она не замечала, как дергает и крутит волосы в косе, и сейчас с какой-то жалостью поняла, что сюда бы лапки кота, чтобы пожамкать их – это странным образом ее успокаивало. – Я опять буду странно пахнуть?     - Примерно так, - согласился Мадара. – Только хуже. Обычно такие балы проходят спустя полгода, когда раны не источают такие… чарующие ароматы для вампиров. Чем больше человека кусают, тем менее он источает… гм… привлекательность.     Еще бы. Это уже тень от человека. Вспомнить хотя бы ее сестру, которая укусы прикрывала драгоценностями, а сама уже все понимала: каждый день может быть последним. И крови в ней лишь столько, чтобы жить. На деле с этим перемирием с человечеством правильные вампиры должны ходить полуголодные. Потому как вместо всей крови своего единственного человека они должны сделать глоток, чтобы жить, и чтобы жертва-супруг жил или жила. Это по столетнему договору. Но Сакура читала в тех же листовках и о вампирских оргиях, и о многоженстве или о нескольких мужьях у вампирши, чтобы и не убивать сразу, но и напиваться вдоволь. Ее вампиры снова доказали какие они странные.     - Но я там буду не одна… Там же будут другие… - Сакура замолчала. Жертвы? Супруги вампиров? Или… - розововолосая с жалостью посмотрела на Саске – еда… Всего лишь еда. А Саске как ребенок, который уже видел свой подарок, но его к нему не подпускают, потому что хотят передарить…     - Ты отличаешься, - сказал Итачи. Сакура повернулась на него как раз, чтобы заметить, как резко брат Саске замолчал и все вампиры подозрительно переглянулись. Да, ее кровь самая вкусная. Безусловно они боятся, что их сделка не состоится и они потеряют деньги и прибыль… Хотя ведь всегда могут ее продать тем вампирам с аукциона. Значит ли, что за нее предлагают гораздо больше? Даже, воспитываемая матушкой в своей непогрешимой идеальности крови, Сакура засомневалась, что может столько стоить.     - …Что я должна делать? – и как спросить-то такое? Она же хотела изображать равнодушие ко всему. Но решила покорно идти к своей гильотине, просто надеясь, что путь будет долгим, а то и она никогда не дойдет к плахе, заботливо уготованной ей судьбой.     Мадара подал ей руку и Сакура не сразу, но вложила свою ладонь в его, не совсем понимая, что от нее на этот раз хотят. Его рука такая большая, кажется, ее ладошка совсем детская по сравнению с его. А глава клана неожиданно спросил, вставая и не отпуская ее руку.     - Умеешь танцевать?     Она пыталась. И матушка с тетушками пытались ее учить самостоятельно. Что-то вроде деревенских танцев она знала, а вот как танцуют на балах – лишь по картинкам, и порой ей попадались книжки-самоучители танцев. Тренироваться одной там не всегда получалось, а слишком гордая жертва не умела и не хотела просить одного из близнецов или хотя бы кого-то потанцевать с ней.     - Не знаю, - честно ответила Харуно. Не хвастаться же идеальным дрыганьем ног и подпрыгиванием в деревенских танцульках.     - Тогда будем учиться, - отчего-то не расстроился Мадара.     Сакура с горькой усмешкой представила этот праздник лицемерия. Если на бал должны прийти покупатели и их «еда». Что они хотят от тех, из кого кровь выкачивают? «Супругам» вампиров бы стоять, не шатаясь, а тут танцевать надо?! Извращенное сознание того, кто ни разу не был едой – это чувствовалось. Она едва подавила в себе презрение к тем, кто сильнее и их непониманию. Но так ведь распорядилась судьба. Вполне могло быть, что это вампирша Сакура бы учила красивого человека Саске, купленного ей, танцевать, чтобы зачем-то кого-то уверить, что у них все хорошо, они все довольны, счастливы. А они – это, безусловно, лишь вампир…     - Мне обязательно танцевать? – на всякий случай спросила розововолосая, утягиваемая Учихой встать из-за стола.     - Боюсь, без этого не обойтись. – Мадара посмотрел на Саске. – Запоминай – ты ведешь.     Мадара шагнул вперед, вынуждая отступить Сакуру, потом в сторону, также заставив его следовать за его ногами. В одной руке ее рука, другая на ее спине, чуть выше талии, и Харуно, как ни странно, понимая, что мужчина крупнее, взрослее, выше – казался девушке легче, чем она. Мадара не шаркал, а будто взлетал над полом, хотя его ноги точно не отрывались от земли. Тогда как она отчетливо слышала свои поспешные шумные шаги в туфельках…     - Хватит. Дай ей отдохнуть, - Кагами заботливо пододвинул ей стул после получаса бесконечного танца, и девушка устало рухнула на сидение. Физические упражнения все еще плохо даются. – А еще без музыки выходит странно. Откуда ей знать, что нужно так танцевать, если будут играть сплошные мазурки, а вы вальс учите? Ты ее измотал. Саске ничего не достанется… Милая, не танцуй больше с Мадарой. – Кагами хитро ухмылялся.     Будто у нее выбор имелся. Она благодарно кивнула Итачи, предложившего ей попить, и Сакура невольно скривилась – он что-то кислое в воду добавил?! Но на Итачи страшно смотреть стало. Он выхватил стакан из ее рук, понюхал и быстро пошел в столовую.     - Что-то не так? – рассеяно спросила она Саске, немного трогая горло от неприятного привкуса. Это же уксус? Вроде бы даже яблочный - матушка сама его делала.     "Муж" ее вообще игнорировал лучше всех. Только когда рот разевали на его еду, тогда лишь и просыпался жадина в Саске. А сейчас стоит, сурово смотрит, как вдруг Кагами толкнул его в спину, вынудив шагнуть к Сакуре.     - Тренируйтесь, молодежь!     Саске немедленно отвернулся, предпочитая смотреть куда угодно, но не на свою жену. Впрочем, они так и не поженились, потому правильно она его господином зовет… Сакура думала, что он уйдет, но Саске стоял рядом. Отчего-то такая ерунда ее порадовала. Даже если нос морщит, не отказывается… Рука Саске находилась рядом, и девушка стала смотреть на тонкие длинные пальцы. Она помнила их такими разными – когда он, обнаженную, завернутую в его плащ, нес ее в темноте к себе домой, когда хватал за руку, когда недавно прижимал к себе… В проеме двери в холл показалась какая-то тень и Мадара с Кагами тут же встали, уходя.     - Саске, держи себя в руках. Итачи, присмотри за ним, - рявкнул главный Учиха.     Вот только в большой столовой Саске и Сакура остались одни. Да, на кухне громыхал посудой Итачи, воспринявший как оскорбление неудовлетворенную реакцию Харуно – а ей всего-то кисло стало на пару мгновений, а потом она не так много выпила - всего лишь пригубила, чтобы были нехорошие последствия… Девушка перестала следить за собой и своими реакциями – она должна быть отстраненной. Надо исключить любые эмоции, даже когда ест.     А сейчас почти тихо, если игнорировать шум из кухни, Сакура ощущала, что они с Саске будто одни на тысячи километров. Он стоит рядом, но она слышит лишь свое сдержанное дыхание, слишком сосредоточившись на нем.     - Простите, что не обучена танцевать. – Надо же о чем-то говорить. – Я буду стараться. – Только не кусай меня. Сакура едва сдержала усмешку – ведь скажет когда-нибудь, попросит. Интересно даже – он хоть удивится? И столько вопросов хочется задать, но понимает же, что может быть реакция не совсем та, на какую она рассчитывала.     Саске не шелохнулся, также глядя куда-то в сторону, пока она сидела на стуле, а рядом с ее плечом его рука. Он не касается Харуно, а Сакура снова залюбовалась изяществом его пальцев – почти как ее, которые никогда не работали. Едва ли этим можно гордиться, и почему же она вовсе не сожалеет, что все именно так? Вот они - признаки жертвы. Интересно, возможно ли найти в клане Учиха того, кто бы мог помочь ей сбежать? Саске точно не тот человек.     Ее пальцы потянулись к его – хотелось ощутить его руку, она, вероятно, холодная? Но девушка тут же уложила любопытную ладонь на колени, прикрыв другой.     - А вы умеете танцевать?     -… Я не танцую. – Неожиданно ответил Саске и сам на себя разозлился, что заговорил. Хотел игнорировать ее? Ну да, с едой же не разговаривают… Нормальные, по крайней мере. Хотя вот ее братья, которые кормили свиней и кур, болтали с ними, а потом как ни в чем не бывало радовались отбивным из их окороков… И почему ей вовсе не обидно, что Саске не хочет говорить с ней, потому что она еда?     - Тогда… Мне танцевать с другими?     Взор Саске вспыхнул яростью, и он, кажется впервые, настолько долго смотрел на нее без омерзения и желания отвернуться или уйти. Он просто пытался что-то решить для себя и что-то перебарывал в себе. Ради нее?!     - Я сделаю так, как вы хотите, господин. – Добавила Сакура совсем без эмоций. Она хотела встать, как вдруг ее руки коснулись пальцы Саске. Но он не взял ее руку, он будто дал ей свою и так необычно протянул – ладонью вверх. – Что… что я должна сделать? – совсем не поняла Харуно.     Пальцы Саске дрогнули и этот вытаращенный злой взгляд на всё, а уж на нее тем более, будто это она что-то запрещает ему, а не эта семейка воду мутит, откладывая неизбежное, или же в самом деле желая ее перепродать. Кажется, она переиграла с огнем, вот-вот вспыхнет ее муж и она сгорит с ним. Саске вдруг отбросил ее руку и резко отошел, отворачиваясь. Ну что с ним не так?