Гарри Поттер и Логово змей / Harry Potter and the Den of Snakes

      На этот раз, вместо того чтобы воспользоваться камином в Дырявом котле, Джеймс взял Гарри за руку и проделал тот же фокус с исчезновением.       Он сказал, что этот фокус называется "Трансгрессия" и что Гарри научится ему, когда подрастёт. Гарри не был уверен, насколько это его обрадовало. Трансгрессия была чем-то некомфортным и слишком напоминала то, будто тебя разбирают на молекулы, медленно проталкивают через соломинку и собирают обратно. Алекта встряхнулась и сердито закричала.       Гарри был слишком занят, разглядывая дом.       Значит, здесь вырос мой брат.       Он отбросил обиду в сторону. Жюль мог быть придурком, но мог и не быть, и Гарри не слишком высокого мнения о своем отце, но это не означало, что Жюль автоматически становился противным. С другой стороны, у Гарри был не самый лучший опыт общения с мальчиками его возраста.       А вот дом... Он был просто великолепен.       Он был построен из старого красного кирпича, с множеством окон, закрытых белыми ставнями. Перед крыльцом горел теплый свет, а парадные двери были массивными, выкрашенными в белый цвет, с железными ручками. Гарри насчитал четыре - нет, пять этажей. В этом доме можно было уместить четыре дома из дома № 4 на Тисовой улице.       — Поттер Мэнор, — сказал Джеймс, ухмыляясь Гарри и поднимаясь по ступенькам. — Поместье нашего рода. Твой новый дом.       Это место ещё не мой дом, подумал Гарри, но более-менее охотно последовал за Джеймсом внутрь, с интересом разглядывая картины на стенах.       Картины, которые двигались.       Гарри попятился назад с неловким писком, когда ближайший портрет закричал: "Это Наследник! Адриан Поттер вернулся!"       Джеймс захихикал.       — Извини, забыл предупредить - картины в волшебном мире двигаются, — пояснил он, когда остальные портреты начали возбуждённо переговариваться на повышенных тонах.       — По сути, это движущиеся отражения человека, с которого они были сделаны. Большинство из них могут перемещаться между портретами. — Он кивнул на грузную женщину, уткнувшуюся в картину с изображением трех мужчин, играющих в карты.       — Я могу заставить их вести себя тихо, как лорд Поттер, но чаще всего я этого не делаю. Они заслуживают немного веселья.       Гарри подумал, что, когда он станет лордом, он будет постоянно заставлять их вести себя тихо, просто ради своего здравомыслия.       — Жюль! — крикнул Джеймс, поднимаясь по массивной лестнице в задней левой части вестибюля. — Спускайся! У нас гости!       Гарри сдвинул свой рюкзак.       Слабый звук шагов донёсся до его ушей за несколько секунд до того, как на верхней площадке лестницы остановился ещё один мальчик.       — Эй! Гарри! — крикнул он и бросился вниз по лестнице.       Гарри забыл, как дышать.       Увидеть Джеймса было странным обманом зеркала. Увидеть Джулса - своего брата - было еще хуже. Он был точной копией Гарри, только его шрам был больше, серебристее и больше походил на одну линию, чем на странную зазубренную фигуру. У него тоже были круглые очки, и Гарри неожиданно обрадовался, что купил прямоугольные.       — Джулиан, — выдавил он из себя. — Э-э. Привет.       Что ж, это было чертовски здорово. Как произвести хорошее первое впечатление.       Глаза Джулиана были такими же широкими.       — Привет, — выдал он. — Так странно. Ты выглядишь... точно как я.       Гарри удалось преодолеть физическое сходство и посмотреть на брата.       На Джулиане была обычная хлопчатобумажная футболка, а на нем - шорты в стиле карго цвета хаки. Приятно знать, что волшебники подражают некоторым маггловским вариантам одежды. На красной рубашке было какое-то пятно или мазок, а его волосы были еще более дикими, чем у Гарри.       Молчание слишком затянулось.       Гарри открыл рот, хотя не знал, что именно он хочет сказать.       — Ладно, — сказал Джеймс, хлопнув в ладоши.       — Жюль, почему бы тебе не показать Гарри его комнату? Я приготовлю для нас ужин.       — Давай лучше закажем, — Моментально сказал Жюль. — Пожалуйста.       Джеймс выглядел недовольным. — Я не так плохо готовлю.       — Да, но не очень, — сказал Жюль. — И это первый вечер Гарри здесь.       — Верно подмечено. Пицца подойдет? — сдался Джеймс.       — Да. С пепперони. И... сосисками.       — И немного овощей. Помни, чтобы иметь здоровое тело, нужно есть здоровую пищу. — так строго, насколько был способен сказал Джеймс.       — Хорошо, эти перцовые штуки подойдут.       — Готово. Гарри, как тебе?       Гарри моргнул, всё ещё пытаясь осмыслить быстротечный разговор. Дадли никогда бы не стал так разговаривать с дядей Верноном. Как... так дружелюбно.       — Э-э. Все в порядке. Я еще ни разу не ел пиццу.       Жюль выглядел потрясенным этой новостью.       — Что! Как!? Пицца - это потрясающе. Пап, можно нам три?       Джеймс улыбнулся. Улыбка даже не выглядела такой натянутой, как до этого.       — Три пиццы, сейчас принесу.       — Твоя комната здесь, — сказал Жюль и потащил брата вверх по лестнице, болтая о портретах и о том, как он провел утро, убираясь в комнате, потому что она находилась прямо по коридору от его обычной комнаты, и он иногда хранил там вещи, и как он не мог дождаться, чтобы взять Гарри и научить его летать, и как он не мог поверить, что у него есть брат...       Гарри изо всех сил старался вспомнить, как дышать и ходить, не спотыкаясь при этом.       — Вот, проходи, - сказал Жюль, распахивая дверь. — Она немного меньше моей, но многие комнаты закрыты, потому что нас в доме уже давно только двое, и именно в этой мы могли быстрее всего подготовиться...       — Это превосходно, — перебил его Гарри. — Правда.       — Хорошо, — ответил Жюль.       Гарри старался не обращать внимания на то, какое облегчение он испытал от того, что у него появилась настоящая спальня, да ещё и большая - больше, чем любая из комнат Дадли, к его удовлетворению. Большая кровать была обита красной и золотой тканью и покрыта лаком тёпло-коричневого дерева; здесь были книжные полки, большой шкаф, письменный стол, кресло-мешок, кресло в углу и большое окно, выходящее на заросшую травой лужайку, которая упиралась в лес.       Жюль грохнулся на кровать Гарри.       — Тебе нравится одеяло? Я помогал папе выбирать его. У нас на чердаке есть куча одеял с чарами для сохранения. Все они были примерно одинаковых цветов, но это было самым теплым. Красный и золотой - цвета Гриффиндора. Папа рассказывал тебе о Домах, верно? Мы оба будем в Гриффиндоре, я уверен - это самый лучший дом!       Гарри глубоко вздохнул и улыбнулся брату своей лучшей улыбкой.       — Да, это все замечательно... но мне нужно... переодеться и все такое, — сказал он, неопределенно махнув рукой. — И, прости, просто день был очень длинным и тяжелым, и я был бы признателен за несколько минут перед ужином...       — О! Да, хорошо. — Жюль с легкой грацией слез с кровати и неспешно потопал к выходу. — Я постучу, когда принесут пиццу, хорошо?       — Конечно. Спасибо.       Гарри закрыл дверь перед своим носом и надолго прислонился к ней головой.       Дыши. Дыши. Ты в порядке. Дыши.       Он сосредоточился на прохладном дереве, прижатом к кончикам пальцев и лбу, пока всё не перестало казаться бесконечной волной, обрушивающейся на его голову, а затем повернулся.       Комната была слишком большой. Гарри не мог представить, что у него достаточно вещей, чтобы занять всё это место. Он не мог представить, что считает эту комнату своим домом, где можно было бы разложить одежду по шкафам, книги по полкам и позволить своей жизни укорениться здесь.       Пока что он оставлял всё в багажнике.       Гарри отложил летнюю мантию и сменил тунику на простую чёрную футболку - один из немногих вариантов, напоминавших обычную маггловскую одежду из портновской мастерской. Пожевав губу, он надел джинсы и сапоги из драконьей кожи. Палочка отправилась в задний карман. Одежду, которую он носил, он убрал в сундук, заново отутюжил и положил обратно в сумку. Затем, передумав, он достал сундук, вернул его настоящий размер и оставил у изножья кровати. Он мог пойти на такую уступку. Но он не собирался ничего распаковывать, на случай, если придется уходить в спешке.       Все было сделано, он стоял посреди своей новой комнаты, и ему ничего не оставалось делать.       Гарри вздохнул. Когда Джеймс стоял рядом, Петуния не отказала ему в просьбе взять с собой несколько старых маггловских книг Дадли. Гарри выбрал восемь наиболее понравившихся ему книг, и Джеймс положил их в сумку, на которую были наложены чары незримого расширения. Гарри мог бы сейчас почитать одну из них, но ему не хотелось пока разыскивать Джеймса, чтобы попросить их достать и вернуть.       Он проверил свои беспалочковые заклинания, чтобы убедиться, что не потерял их теперь, когда у него есть палочка. Все сработало идеально: и согревающие чары, и вызов света, и левитация, и отрастание волос. Он даже пару раз отпирал и запирал дверь, но когда он попробовал это сделать с сундуком, его магия соскользнула и выскользнула из замков. Что, по крайней мере, свидетельствовало о том, что защита и пароль работают.       Итак, у него все еще оставалась способность к беспалочковой магии. Надо продолжать работать над этим, может быть, удастся научиться другим чарам...       Гарри вздохнул и достал книгу по чарам. Они были расположены в алфавитном порядке, но если он постучал по ним палочкой и сказал "Легко", все чары, относящиеся к начальному уровню, засветились мягким мятным цветом. Он пролистал книгу и попробовал наложить на свой рюкзак простые чары левитации.       — Вингардиум левиоса! — направил палочку на свой рюкзак и взмахнул несколько раз, пока тот не зашатался и не заскользил по воздуху. Гарри нахмурился, сосредоточился, и рюкзак стабилизировался.       Немного поэкспериментировав, Гарри смог левитировать вещи без слов. Он заметил, что с помощью своей палочки он гораздо лучше контролирует движение левитируемого предмета, и это его гораздо меньше утомляло. Он перешёл к одновременной левитации разных предметов и смог поднять в воздух до четырёх подушек, прежде чем начал сбиваться. При левитации нескольких предметов Гарри обнаружил, что ему по-прежнему требуется заклинание.       Над этим надо поработать.       Он снова взял в руки палочку и немного покрутил её в пальцах, откинувшись на спинку кровати. Было приятно просто расслабиться. Этот день был совершенно изнурительным, а теперь он всего лишь тридцать минут упражнялся в магии...       Кто-то стучал в дверь.       — Эй! Гарри! Пицца готова!       Гарри открыл глаза и осмотрел высокий потолок, комнату. Точно. Волшебник. Отец. Брат. Пицца.       Желудок заурчал, напоминая ему о том, что еда - это хорошая идея.       Гарри сунул палочку с холи в карман и открыл дверь.       Жюль мотнул головой в сторону лестницы.       — Кухня здесь.       — Ты всегда ходишь в такую даль за едой? — сказал Гарри. Они спускались по другой лестнице, поменьше, встроенной в стену, а не по парадной, ведущей в вестибюль.       Жюль пожал плечами.       — Наверное. Это не имеет особого значения.       — А обычно папа готовит?       — Да, он или домовые эльфы.       — Домашние эльфы?       Жюль скорчил лицо. Он был таким выразительным. Гарри не знал, как его близнец чувствует себя комфортно, выплескивая свои эмоции на всеобщее обозрение.       — Они немного похожи на гоблинов, только не такие суровые и меньше. Они обязаны служить семье, живущей в их доме.       — Так похоже на рабство.       Жюль посмотрел на него в ужасе.       — Нет! Им нравится служить. Это самый большой позор для домового эльфа, когда его отпускают.       — Хм... — Гарри должен был убедиться в этом сам, но пока он решил поверить Жюля.       — Как брауни, наверное.       — Я предположу, что ты имеешь в виду не пирожные, и двинусь дальше, — съязвил тот и чуть ускорился.       Значит, ты можешь быть остроумным. Может быть, на это еще есть надежда. — И они готовят?       — Да. Обычно проходит всего несколько минут между тем, как я захожу на кухню, и тем, как еда готова. Пицца у них почему-то не очень получается. Возможно, дело в нас - Бидда и Коркер уже староваты, а Марни... странная. Увидишь.       — А они приготовят, если попросишь о чем-то определенном? — спросил Гарри, вспомнив о хлебе наан и остром карри, которые он ел в качестве остатков, когда тётя Петуния однажды смилостивилась и заказала еду на дом. Никому из Дурслей не понравились специи, и она отдала ему все остатки. Это была потрясающая еда.       — Да, конечно. И мы на месте, — сказал Жюль.       — Как это было с магглами? Их картинки действительно не двигаются?       — Э-эм, нет. Если только ты не сходишь в кино, которое представляет собой... последовательность событий, записанных и воспроизведенных. Только вот большинство фильмов - это вымысел. Они вообще не взаимодействуют с тобой.       — Значит, не как портреты, — сказал Жюль, задумавшись.       — Подожди, у нас есть портрет сэра Лукаса на четвертом этаже, и он просто воспроизводит один и тот же турнир по фехтованию снова и снова и ни с кем не разговаривает - это что-то вроде того?       — По крайней мере, похоже, что он на правильном пути, — сказал Гарри.       — Может, сходим как-нибудь в кино? Как вы это делаете? Где они находятся?       Гарри постарался объяснить, что такое кино, и почувствовал облегчение, когда они добрались до кухни и присутствие еды отвлекло брата.       Он был уверен, что прежняя безостановочная болтовня Жюля была просто возбуждением, а теперь, когда его брат немного успокоился, появилось... любопытство. Гарри надеялся, что они, по крайней мере, смогут стать друзьями, хотя, возможно, пройдет немало времени, прежде чем он назовет Жюля братом не только по крови. И он не думал, что когда-нибудь назовет Джеймса папой.       Жюль и Джеймс принялись за пиццу. Гарри охранял свои два куска и слушал их неловкий, нескладный разговор; его присутствие делало его странным. Динамика отношений между двумя людьми в доме в корне изменилась.       Гарри терпеть не мог быть тем, кто все портит.       Пицца, по крайней мере, была вкусной, и обстановка немного потеплела. Гарри приходилось осторожно отвечать на все вопросы близнеца о том, как он вырос магглами, но большинство из них касались того, как устроен маггловский мир, а не роли Гарри в нём, что несколько облегчало ситуацию. Джеймс казался невероятно напряжённым, но он не обращал на него внимания и сосредоточился на своем брате. Маленькие шаги.       Жюль тоже казался немного неуверенным в себе рядом с Гарри, но могло быть и хуже. Они могли бы возненавидеть друг друга с первого взгляда.       Хотя все равно было странно смотреть на другого человека и видеть в нем зеркальное отражение себя.       Гарри следил за тем, сколько съедает Жюль, и держался примерно на кусочек позади брата, присматривая за Джеймсом, чтобы тот не съел больше, чем ему положено. Но Джеймсу, похоже, было всё равно, сколько съел Гарри.       Даже если он не был по-настоящему голоден, он взял на один кусочек больше, чем Жюль.       Джеймс ничего не сказал.       Гарри ел медленно, ожидая реакции, но Джеймс, казалось, не замечал, а тем более не заботился о том, кто из них съел больше. Гарри решил, что это говорит в его пользу. По крайней мере, Жюль получил достойное воспитание.       — Папа, еще светло, — сказал Жюль, глядя на Джеймса щенячьими глазами.       — Можно я возьму Гарри полетать?       Полет. Звучит заманчиво. Гарри отчаянно хотел попробовать. Но он был очень измотан, а времени на готовку и уборку у него было достаточно, чтобы понять, что он становится тем неуклюжее, чем больше устал.       — Сегодня, наверное, не лучшее время, — сказал он. — Это был долгий день, я, да и Гарри, наверное, тоже, очень устали. Может быть, завтра?       — Конечно, — сказал Жюль, пожав плечами и вернувшись к ковырянию последнего куска пиццы.       — Я подумал, что мы могли бы устроить тебе экскурсию по дому, а завтра уже полетаем, — сказал Джеймс.       Гарри согласно кивнул головой.       — С удовольствием. — Конечно, он планировал исследовать дом самостоятельно, но наличие гида позволило бы ему точно узнать, в какие части дома ему разрешено заходить, и дало бы ему возможность задавать вопросы, чтобы понять, каковы границы дозволенного.       В ближайшие дни ему придется написать Нотту. Оставалось надеяться, что Алекта уже имеет представление о том, как доставлять почту. Он выпустил ее из клетки, и сокол тут же улетел на охоту.       — Джеймс? — неуверенно произнес он. — Сегодня ты... вышел из себя из-за Тео Нотта. Насколько Пожиратели смерти все еще представляют угрозу?       Джеймс медленно отложил салфетку.       Жюль встретил взгляд Гарри, ставший неожиданно серьезным.       — Они все еще есть, — сказал он. — Некоторые из них. И многие чистокровные верования все еще существуют. Семья Ноттов - одна из них. Ты встретил их наследника?       — Да, - сказал Гарри, думая, как бы это сказать.       — Я столкнулся с ним сегодня, когда покупал телескопы. Мы малость поговорили.       — Нотты - старая семья, — вклинился Джеймс. — Думаю, несколько кузенов не участвовали в войне, но основная ветвь... они очень сильно поддерживали Сам-Знаешь-Кого и были очень близки к нему.       Гарри хмуро посмотрел на брата.       — Ты знаешь Тео Нотта?       — Лучше бы не знал, — пробормотал Жюль. — Да, он часто бывает на одних и тех же вечеринках, гала-концертах и т.д.       Гарри бросил на Джеймса растерянный взгляд.       — Жюль — Мальчик-Который-Выжил, — сказал Джеймс, с гордостью глядя на своего младшего сына. — Это привлекает большое внимание прессы. Каждое Рождество мы устраиваем благотворительный вечер; я организовываю тренировочный лагерь по квиддичу его имени для детей из семей, которые не могут позволить себе летние лагеря с дневным пребыванием. И все в таком духе.       — Они писали книги, — сказал Жюль, в голосе которого звучал неопределенный ужас. — Детские книги, представляешь? "Джулиан Поттер и Снеговичок". Это просто смешно. Мне суждено сражаться с темными волшебниками, а не бегать по улицам, создавая друзей из заколдованных снеговиков.       — Жюль, - мягко сказал Джеймс. И неэффективно.       Гарри постарался не закатить глаза.       Но...       — Значит, ты ходишь на светские мероприятия, — сказал он. — С... другими чистокровными детьми.       — В какой-то степени приходится, — сказал Джеймс. — Взрослые используют их для политических переговоров и налаживания связей. Как главный аврор и обладатель места в Визенгамоте, я неофициально должен присутствовать на таких мероприятиях. Дети играют в доме принимающей семьи, пока мы общаемся, а старшие братья и сестры присматривают за ними. Это происходит, примерно, несколько раз в год.       Гарри решил спросить о других детях своей возрастной группы позже, когда не будет слишком усталым, чтобы соображать. Он добавил это к своему постоянно растущему мысленному списку вопросов.       — А вот твой первоначальный вопрос - это не столько Пожиратели смерти, сколько тёмные волшебники в целом, — пояснил Джеймс. — Всегда найдётся какая-нибудь ведьма или волшебник с палочкой и желанием делать плохие вещи. Имя любого будет увековечено, если он расправится с Мальчиком-Который-Выжил. Жюль - мишень.       Брат Гарри был знаменитостью с огромным социальным влиянием и культурной значимостью, а также ходячей мишенью для любого начинающего магического преступника. Фантастика.       — Могу я пойти в свою комнату? — тихо сказал он. — Я... очень устал.       — Да, конечно, — сказал Джеймс с изумленным видом. — Ты помнишь дорогу или...       — Я запомнил, спасибо, — сказал Гарри.       Джеймс кивнул.       — Если тебе что-нибудь понадобится, назови имя "Коркер", чтобы вызвать домового эльфа. Он все сделает за тебя. Комната в порядке?       — Замечательно, — сказал Гарри, которому пришлось лишь немного подделать свой энтузиазм.       — Хорошо, — сказал Джеймс с видимым облегчением. — Ладно, иди.       Гарри вышел из комнаты и постарался сделать так, чтобы его шаги с шумом удалились из комнаты, прежде чем вернуться, чтобы подслушать.       — ...Какой-то тихий, — говорил Жюль. — Это странно. Он странный.       Гарри сузил глаза.       — Ну, - сказал Джеймс после паузы, которая дала понять Гарри, что он не возражает, — у него было совсем другое детство, чем у тебя. — У меня не было детства, благодаря тебе, Джеймс Поттер. — Вы, ребята, можете быть похожи, но вы не сможете просто соединиться, как близнецы Уизли.       — Я знаю, но... — Жюль прервался, издав разочарованный звук. — Мы собираемся... рассказать людям? Газеты будут сходить с ума по этому поводу, не так ли?       Джеймс вздохнул.       — Да, сойдут. Наверняка. Я поговорю с Итаном завтра или послезавтра, чтобы решить, как и когда мы расскажем о Гарри. А пока, я думаю... лучшее, что мы можем сделать, это попытаться помочь ему адаптироваться. Убедиться, что он не будет слишком отставать от остальных, когда начнется учеба.       — Хорошо, — согласился Жюль. Пауза.       — Я должен познакомить его со всеми своими друзьями, не так ли?       — Было бы невежливо, если бы ты этого не сделал, — сказал Джеймс.       Гарри тут же решил принять хотя бы первое такое приглашение, даже если ему не хочется общаться с людьми, просто чтобы позлить Джулс Поттер. Который, судя по всему, был не меньшим придурком, чем Джеймс.       — Наверное...       Гарри решил, что услышал достаточно, и пополз обратно наверх, в свою комнату.       Только закрыв дверь, он позволил своим рукам дрожать, а глазам гореть. Он огляделся в полумраке комнаты, едва заметив Алектру, когда она перелетела к нему на плечо, и едва осознав, что он поднял дрожащую руку, чтобы погладить её.       Джеймс и Жюль считали его странным. Слишком тихим, слишком другим.       Чудаком.       Гарри бросил взгляд на учебник по чарам, лежащий на его столе. Хорошо. Если они считают его странным, он будет странным. Если он не понравится друзьям Джулс, он просто найдет себе друзей, а может, и нет, в зависимости от того, каких людей он встретит. Если же он никого не найдет - что ж, он прекрасно обходился все эти годы без друзей своего возраста. Он мог бы обойтись и без них еще кучу времени.       А пока он будет лучше Жюля. Он будет лучше всех друзей Жюля. Он докажет, что они должны были оставить его у себя, что Джеймс Поттер был неправ, когда не захотел взять его, когда бросил его.       Если для них он был чудаком, он смирится с этим. Чудак - это значит "другой". Люди боялись того, что отличалось от них. Если его глупая семья считала его уродом, то он мог заставить их бояться его, потому что он не возражал против того, чтобы отличаться от людей, которые ему не нравились.       Гарри закрыл глаза и позволил своим решениям закрепиться в его сознании, как камень, затем он осторожно пересадил Алектру на её жёрдочку, переоделся в новую пижаму и забрался в свою новую кровать.

***

      Гарри перевернулся на спину.       Было так тепло... Должно быть, Дурсли хоть раз включили отопление в шкафу... И пижама казалась странно мягкой...       Кто-то стукнул в дверь.       — Иду, тётя Петуния, — как можно увереннее сказал Гарри и открыл глаза.       Ой. Точно. Поттер-Мэнор. Его настоящая семья. Магия.       Гарри соскочил с кровати и рывком распахнул дверь.       — Тетя Петуния, — задумчиво произнес Жюль. — Мамина сестра?       — Да, — коротко ответил Гарри. Он не хотел говорить о Дурслях. Или о Джеймсе. И то, и другое испортило бы его нынешнее хорошее настроение.       — Я хочу когда-нибудь с ней познакомиться, — сказал он.       — Нет, не хочешь, она не очень хорошая. — Гарри отошел в сторону, и Жюль поступил именно так, как он и ожидал: ворвался прямо в комнату и каким-то образом заставил все пространство стать намного меньше. Он запрыгнул на бобовую подушку Гарри.       — Где твоя одежда? — спросил Жюль, хмуро глядя на полуоткрытый шкаф, в котором было пусто.       Гарри указал на свой багажник.       — Ты еще не распаковал вещи?       — Похоже, в этом нет особого смысла, — честно ответил Гарри. — Через месяц мы уезжаем в школу.       — Понимаю. — Жюль посмотрел на сундук.       — Ты ведь взял свои школьные учебники? Разве они не выглядят скучными? Я просто хочу выучить заклинания.       Он достал свою палочку и помахал ею.       — А ты уже знаешь какие-нибудь заклинания?       — Типа того, — сказал Гарри.       — Какие?       — Левитационные чары. Репаро.       — Я занимаюсь этим уже целую вечность, — грубо сказал Жюль.       Гарри моргнул. А он-то думал, что у него всё плохо получается. На секунду его охватило смущение, но потом он отбросил его и решил работать ещё усерднее.       — Можно мне посмотреть? — сказала Жюль, ухмыляясь.       Гарри направил свою палочку на подушку. — Вингардиум левиоса       Жюль вскрикнул, когда подушка вместе с ним медленно, но неуклонно поднялась на фут от поверхности.       Гарри стиснул зубы и сосредоточился, пытаясь удержать его на месте. Он мог удерживать такой большой предмет, выдерживающий такой большой вес, на земле только очень долго.       Приземление было немного жестким, но, по крайней мере, он не уронил брата на пол.       — Крутяк, — восхищенно сказал Жюль. — Я еще не поднимал ничего такого большого. Можно попробовать?       Он встал с подушки, но Гарри никак не был готов довериться Жюлю настолько, чтобы позволить левитировать себя по комнате.       — Покажешь мне что-нибудь из своего арсенала? — поспешно сказал он. — Заклинание, которого я не знаю.       Жюль на секунду задумался.       — Хорошо... Вот, папа использует это, когда мы играем в квиддич.       Он поднял палочку в воздух и сказал: "Аквафай!".       Из палочки вырвалась струя воды, пронеслась по воздуху и исчезла, не успев упасть на землю. Жюль показал Гарри, как пить из струи воды, а затем произнес "Фините", завершив заклинание.       — Круто, — сказал Гарри, которому на самом деле это не показалось таким уж крутым.       Жюль усмехнулся.       — Это весело. Я также знаю спотыкающийся сглаз, но пока не очень хорошо в нем разбираюсь.       — А что за... слова? — спросил Гарри.       — Инкантация, — гордо поправил его брат. Гарри не хотел брызгать в лицо Жюлю водой из "Аквафай", потому что не был уверен, что заклинание сработает с первой попытки, и в случае неудачи ему было бы неловко. — Фалло Амбуларе       Гарри запомнил эту фразу и потянулся к сундуку, прошептав новый пароль - Огненный дракон, в честь персонажа одной из его любимых книг, - и открыл его, чтобы открыть отделение для одежды.       — В любом случае. Папа ещё не встал, либо ему пришлось рано бежать на работу, так что я подумал, что мы можем пойти позавтракать у домовых эльфов и посадить тебя на метлу, - сказал Жюль.       Ты можешь думать о чём-то, кроме полётов?       — Звучит заманчиво.       Гарри достал серую тонкую кофту, джинсы и ботинки, потому что Жюль был в футболке и еще одних шортах, а он не хотел быть слишком одетым для чего-либо. Потом он замешкался - в школе, на физкультуре, большинство ребят просто переодевались друг у друга на глазах, но Гарри никогда этого не делал. Как бы его ни дразнили за это, спрятаться в кабинке туалета было лучше, чем показывать всем свои шрамы. А Жюлю пока не нужно было их видеть.       — Извини, это... наверное, маггловская особенность, но... я не люблю переодеваться на глазах у людей, - сказал он, немного запинаясь на полуслове. — Не мог бы ты...       — О! Конечно, конечно. — Жюль соскользнул с подушки и сунул палочку в карман.       — Увидимся внизу. О, а ко мне сегодня придут друзья. Мы планировали это еще до того, как я узнал о тебе, а теперь ты здесь и можешь познакомиться почти со всеми нашими однокурсниками. Мы можем немного полетать, а потом зайти пообедать до их прихода.       Гарри уставился на дверь после ухода брата.       Люди. Вдобавок к хаосу последних двадцати четырёх часов, теперь ему предстояло общаться с людьми.       Гарри попытался успокоить дыхание, пока оно не перешло в гипервентиляцию. С Ноттом он вчера справился. Хорошо, что был еще один мальчик, а не несколько, и Нотт казался очень порядочным, чего нельзя было сказать о друзьях Жюля.       Я справлюсь. Всё будет хорошо. Гарри схватился за палочку и переоделся так быстро, как только мог, решив, что ему, вероятно, понадобится еда, чтобы пережить сегодняшний день.       Домовые эльфы были так хороши, как говорил Жюль. Гарри вошёл на кухню и обнаружил, что его брат сидит за большим старым столом перед массивной тарелкой с яичницей, беконом, тостами, овсянкой и нарезанными яблоками. Через стол от него находилось точно такое же место.       — Это все для меня? — спросил Гарри, глядя на еду. Это было больше, чем он когда-либо ел за один раз в своей жизни.       —Уфмфг, - сказал Жюль и тяжело сглотнул. — Если этого будет недостаточно, эльфы принесут еще.       Гарри перевел взгляд с тарелки на брата. — Я ни за что не смогу съесть... всё это!       Жюль пожал плечами. — Ты бы видел Рона. Он может съесть вдвое больше. Не говоря уже о близнецах.       Гарри вспомнил, что Джеймс говорил о близнецах, но не о Роне.       — Кто они? — спросил он, приступая к еде, которая оказалась очень вкусной. Он мог по достоинству оценить преимущества домовых эльфов.       — Уизли, - ответил Жюль. — Это большая древняя семья, союзники Поттеров. У них много детей. Близнецы Фред и Джордж старше нас на два года, Рон - наш ровесник, а Джинни на год младше. Рон - мой лучший друг. Он, близнецы и Джинни придут сегодня.       Гарри только кивнул. Еда во рту была отличным способом избежать необходимости говорить. Он вырос молчуном и уже считал, что Джеймс и Жюль слишком разговорчивы для него.       Жюль, к счастью, был готов расслабиться и есть без разговоров.       Гарри посмотрел на него, а затем на старые потрепанные часы на своем запястье, прикидывая, как долго Жюль сможет молчать.       Через три минуты Жюль закончил есть и оперся локтями на стол.       — Готов?       Я выгляжу готовым? Гарри захотелось огрызнуться. Он посмотрел на оставшуюся на тарелке еду и решил, что больше есть, наверное, не стоит. Его желудок привык к маленьким порциям, и в тех редких случаях, когда тётя Петуния разрешала ему есть столько, сколько он хотел, он набивал себе рот, и каждый раз это заканчивалось тем, что его потом рвало в ванной. Ему придется привыкать к полноценному питанию.       — Да, я закончил.       Младший Поттер потащил его вверх и через заднюю часть дома на лужайку, которую Гарри мог видеть из своего окна. В саду напротив дома стоял небольшой сарай. Жюль положил руку на замок и сказал "Откройся", тот щелкнул и пропустил их внутрь.       Гарри моргнул, давая глазам привыкнуть к полумраку в сарае. Жюль схватил что-то и бросил Гарри, который вздрогнул и едва успел поймать.       Это была метла. Гораздо более изящная, чем те, что он видел в хранилище. У этой даже были крепления для ног. Она была выше самого Гарри и практически гудела от потенциала.       Он крепко сжал метлу.       — Это десятый Чистомет, — сказал Жюль. — Папа обещал подарить мне "Нимбус две тысячи", если я попаду в гриффиндорскую команду по квиддичу, но пока мы вынуждены обходиться этими старыми. — В руках у него была метла, идентичная метле Гарри.       — А десятый Чистомет не очень хорошие? — спросил Гарри.       Жюль пожал плечами и повел Гарри к выходу из сарая.       — Они появились в прошлом году, так что, думаю, они приличные. Но не самые лучшие.       Он ужасно напоминал ему Дадли. Тридцать шесть! В прошлом году я получил тридцать восемь подарков! Гарри попытался удержать свое хорошее настроение.       — Ладно, положи его на землю, — проинструктировал Жюль. Гарри скопировал его, встав чуть левее своей метлы.       Вытяни руку и скажи "Вверх!". Когда Жюль это сделал, метла со шлепком поднялась с земли и оказалась в его руке.       Гарри сказал "Вверх!", чувствуя себя глупо, но метла прыгнула в его ладонь почти так же быстро, как и метла брата.       — Отлично, — сказал Жюль.       Он показал Гарри, как правильно держаться за метлу, как хвататься за ручку и куда ставить ноги.       — Потом ты просто сделаешь вот так, — сказал Жюль и плавно оттолкнулся от земли, так что оказался в воздухе. Он наклонился, и метла закружилась по медленному кругу, а Гарри сузил глаза, рассматривая форму Жюля, его ноги, то, как он наклонился вперед.       — А ты попробуй.       Гарри глубоко вздохнул и оттолкнулся от земли.       Сработали амортизирующие чары на метле, и Гарри почувствовал, как земля уходит у него из-под ног, и не смог сдержать огромной ухмылки, расползающейся по его лицу.       — Чувствуешь? — сказал Жюль, ухмыляясь в ответ. — Это потрясающе.       — Да, — вздохнул Гарри. — Ладно, как мне...       Он услышал шум и треск, поднял голову и увидел, что Жюль исчез, проносясь над домом.       — Придурок., — шикнул Гарри ему вслед, но он явно этого не услышал.       Гарри вздохнул. Посмотрел вниз на землю. Наклонился немного вперед и нажал на спуск - метла медленно опустилась на землю.       Он остановился, глядя в сторону дома. Наверное, ему следует убрать метлу, зайти в дом и подождать, пока Джеймс или Жюль не окажутся рядом, чтобы продолжить попытки.       Это было бы разумно.       Но ему было что доказывать. Что он так же хорош, как брат. Что он не просто неудачник. И Гарри знал, что он не сможет сразу же стать таким же хорошим летчиком, как Жюль, но он также не будет слабаком, который не может летать.       — Ладно, — пробормотал он, снова отталкиваясь от земли. Только слегка, так, чтобы оторваться от земли всего на два фута. — Хорошо, медленно...       Он экспериментировал с медленными, едва уловимыми движениями, наклоняясь то в одну, то в другую сторону, стараясь не переборщить и не сделать ничего слишком резкого. К тому времени, когда он услышал громкий хлопок со стороны дома, он уже мог подниматься и опускаться, поворачиваться на месте в обе стороны и делать большие круги над лужайкой.       Гарри резко обернулся, прежде чем понял, что это просто хлопнула дверь. Движение нарушило его равновесие, и ему пришлось секунду барахтаться, чтобы удержаться на метле, а когда он оглянулся на дом, ему показалось, что ничего не изменилось.       Он увидел небольшой пруд, спрятанный за кронами деревьев у восточной стороны дома, и направил метлу в ту сторону. Если он хотел попробовать что-то более сложное, то лучше упасть в воду, чем на сушу.       Пруд был большой, размером примерно с парковку у библиотеки. Гарри сделал несколько кругов вокруг него, а затем осмелился подняться выше и попробовать несколько раз нырнуть, при этом он всегда поднимался над водой, но каждый раз оказывался чуть ближе. От скорости теплый июльский воздух обдувал лицо прохладным ветерком, и Гарри казалось, что он может обогнать все на свете. Гарри не переставал улыбаться. Он никогда не хотел расставаться с этим ощущением.       Он спустился к пруду и, осмелев, приблизился к воде, сделав круг вокруг пруда, а затем по какой-то прихоти оторвал одну ногу от подножки и провёл пальцами по воде.       — Яааааа!       Красное и синее пятно пронеслось мимо плеча Гарри. За ним последовал еще один.       Он резко дернулся в сторону. В сторону той ноги, которой не было на метле.       И в следующее мгновение Гарри рухнул в воду.       Он бился и барахтался. Вверх и вниз потеряли всякий смысл. Вода затекала в уши, в нос и глаза, и все, о чем он мог думать, - это о том, как Дадли и Пирс целый час окунали его в воду, держали, пока он не начал биться, о том случае на озере три года назад, и о том, что он не умеет плавать...       И тут чья-то рука вцепилась в его кофту и потащила его вверх из воды.       Гарри задыхался, кашлял и бился. Ему нужно было убежать от того, кто его держал...       — Гарри! — крикнул кто-то, и шок от того, что он услышал собственное имя, вернул его к действительности. Гарри вытер воду с глаз, вытряхнул ее из ушей и сразу же заметил группу детей, стоявших на берегу и смеявшихся над ним.       Тот, кто вытащил его из пруда, был чуть постарше, с яростно рыжими волосами и в насквозь промокшей голубой рубашке. — Ты в порядке, приятель?       Кто-то на метле плавно опустился на землю рядом с ним. Гарри в замешательстве посмотрел между ними. Близнецы.       Близнецы Уизли.       — Извини за это, — сказал близнец на метле. — Мы не хотели...       — чтобы ты упал, — сказал Близнец-Пруд. — Просто хотели...       — ... удивить тебя, правда.       — Считайте, что я удивлён, — жёстко сказал Гарри. Близнецы ухмылялись, но в их глазах был хитрый ум, а взгляд, которым они обменялись, показал, что они, по крайней мере, поняли, что нажали на более чувствительную кнопку, чем предполагали.       — Значит, ты не умеешь плавать? — Спросил Близнец-Пруд.       — Как ты это понял? — прорычал Гарри, выходя полностью из пруда и глядя на стайку смеющихся детей его возраста, расположившуюся чуть поодаль, за берегом и ближе к дому.       Близнец-метла приземлился и протянул Гарри его Чистомет.       — О, может быть, из-за того, что у тебя был чертова паническая атака.       — Довольно серьезная подсказка, — согласился Близнец-пруд.       Гарри посмотрел туда-сюда. Если бы не тот факт, что один из них был совершенно мокрым, он бы ни за что не смог их различить. Хотя Близнец-метла казался чуть более диким, чем другой.       — Как жаль, — сказал Близнец-метла.       — У нас в запасе целое лето.       — Жаль тратить его впустую.       — Кстати, я Фред.       — Нет, это я Фред. А ты Джордж. Честно говоря, мама опять ударила тебя по голове?       Они оба захихикали, но Гарри напрягся. Мать Уизли...       Близнецы посмотрели на лицо Гарри, и их смех утих.       — Это была шутка, приятель, — сказал Близнец-метла. — На самом деле она бы не...       Он замолчал, а близнецы снова обменялись напряжёнными взглядами, и Гарри понял, что они собирают воедино некоторые детали.       — Я Гарри, — сказал он. — Я бы поблагодарил тебя за то, что ты вытащил меня из пруда, но я оказался там именно из-за тебя.       Джордж/Фред/близнец-пруд невозмутимо пожал плечами.       — Это справедливо. Мы можем...       — ...Научить тебя, — добавил другой. — Жест доброй воли и все такое.       Гарри посмотрел на них. Он еще не был уверен в этих двоих, но, по крайней мере, они не издевались над ним, как остальные, и даже пытались исправить первое впечатление.       — Договорились.       Близнец-метла слабо похлопал Гарри по спине.       — Пойдем, поищем остальных малышей.       — Я не малыш, — возмутился Гарри и направился к остальным детям, хотя ему очень этого не хотелось.       Близнецы ухмылялись, идя по обе стороны от него, с одинаковым выражением чистого озорства.       — О, малышу Гарри не нравится быть малышом, да?       — Ты капризничаешь? — поддразнивал другой. — Тебе нужно сменить подгузник?       — Только если я смогу размазать по лицу использованным, — остро ответил Гарри с не менее острой ухмылкой.       — Эй, он кусается! — сказал Близнец-метла, отшатываясь назад с резко прижатой к груди рукой.       — А мне нравится это, — сказал Близнец-пруд своему брату через голову Гарри.       Близнец-метла лишь ухмыльнулся.       — Это будет интересный год, несомненно.       Гарри решил, что не будет держать зла за то, что его бросили в пруд. Они не могли предположить, что у него сработают рефлексы и он упадет с метлы. Они выловили его из воды и даже не стали высмеивать за неумение плавать.       А вот остальные...       Гарри отчётливо видел рыжего мальчика, похожего на тощего младшего брата близнецов, который воспроизводил паническое барахтанье Гарри. Девочка, тоже рыжая, хихикала, но, похоже, в основном из-за того, что была явно увлечена Жюлем, который смеялся так сильно, что Гарри даже удивился, как он смог удержаться на ногах. Две другие девушки, выглядевшие так, словно их семья была родом из Южной Азии, неловко сдвинулись с места, а песочный пузатый мальчик немного посмеялся вместе с Жюлем и рыжей.       — Думаешь, это смешно? — холодно сказал Гарри.       — Это было чертовски смешно, — усмехнулся рыжий. — Кстати, я Рон. Рон Уизли.       — Неплохое первое впечатление, Гар, — с усмешкой сказал Жюль.       Гарри не улыбнулся, лишь продолжил холодно смотреть на этих двух.       Смех медленно затих.       — Это наш брат, — сказал Близнец-метла, указывая на Уизли. — Он придурок, можешь не обращать на него внимания.       — Эй! — запротестовал Уизли.       — А это наша младшая сестра Джиневра, — добавил Близнец-пруд, кивнув на девочку, которая нахмурилась.       — Джинни, — огрызнулась она. — Если кто-нибудь назовет меня Джиневрой, я прокляну его, как только у меня появится палочка.       — А это будет через год, — пренебрежительно сказал Уизли. — Как будто ты вспомнишь.       Джинни обрушила на него всю силу своего хмурого взгляда. Гарри поднял бровь. В этой девушке был огонь, это точно. Он не стал бы спорить на то, что она забудет, кого хочет заклясть. Рон наверняка был в этом списке.       — Я Парвати, — сказала одна из девушек.       — А я Падма, — добавила другая.       — Здесь слишком много близнецов, — пробормотал Гарри.       Обе они полуулыбнулись, полурастерялись.       — Да, по крайней мере, нас легче отличить друг от друга, - сказала Парвати. — Я на дюйм ниже.       Гарри повернулся к последнему мальчику в группе.       — Невилл, — сказал мальчик и прочистил горло. — Невилл Долгопупс.       Неудачная фамилия.       — Очень приятно, — сказал Гарри, оглядывая группу и подражая тому, как один из сослуживцев Вернона обращался с Петунией, когда приходил к ней на ужин. Тогда у Гарри сложилось впечатление, что этому человеку совсем не доставляет удовольствия встреча с женой моржового человека, и он постарался донести до него ту же мысль.       Долгопупс кивнул, Падма и Парвати, похоже, уловили его тонкую подколку, но она прошла мимо голов Уизли, Джулс и Джинни.       Близнецы Уизли вновь обменялись напряжёнными взглядами.       — Давайте вернёмся в дом, чтобы я мог переодеться, — предложил Близнец-Пруд.       — Наверняка Гарри тоже не откажется от сухой одежды. А потом мы все возьмем метлы и немного поиграем.       — Лучше бы кто-нибудь сначала научил Гарри держаться на метле, — добавил Уизли.       Гарри решил, что Уизли теперь в его списке "подлежащих преследованию".       — Я могу наложить иссушающие чары, — сказала Падма, доставая палочку и взмахивая ею по определенному шаблону в сторону Гарри и Близнеца-пруд.       — Адсиш.       Их одежда и волосы мгновенно высохли. Гарри помотал ногами, и ему показалось, что пальцы на ногах всё ещё влажные, но он не жаловался. Он записал, что позже посмотрит, как действует это заклинание.       — Но как же След!? — запротестовал Лонгботтом.       Парвати закатила глаза.       — Они игнорируют След для студентов до первого курса, — сказала она в манере человека, который любит знать то, чего не знают другие, и любит это показывать.       — К тому же, мы находимся в доме древней семьи волшебников. Любой След, который здесь появится, не будет иметь понятия, кто это - мы или лорд Поттер.       — Он много раз просил тебя называть его Джеймсом, — сказал Жюль, и они с Падмой и Парвати начали препираться, пока шли обратно к поместью.       Гарри попятился. Близнецы перешли к дразнению Джинни, летая кругами вокруг её головы и швыряя в неё листья, сорванные неизвестно где. Уизли присоединился к препирательствам с Жюль и девочками, оставив...       — Извини за всё это, — сказал Долгопупс, отступая назад вместе с Гарри. Они немного отстали от остальной группы. — Я тоже не умею летать, это не так уж важно.       Я умею летать.       — Спасибо.       Лонгботтом посмотрел на него, потом на остальных мальчиков.       — Ты... ты просто злишься на Жюля и Рона.       Гарри не ответил, что, по его мнению, само по себе было ответом.       — Они вроде как... — Лонгботтом замялся, явно не зная, как закончить фразу, и Гарри не стал продолжать разговор. Он был прав насчет друзей брата.       — Кто-нибудь еще будет? — спросил он через секунду.       Лонгботтом пожал плечами.       — Кажется, должна была прийти Луна Лавгуд, но у нее не очень получается приходить вовремя. Симус Финнеган, Седрик Диггори, еще несколько человек.       Гарри вздрогнул. Он не хотел, чтобы вокруг было больше людей, чтобы смотреть, как Жюль и Рон по очереди издеваются над ним, но, похоже, выбора у него не было.       Жюль открыл сарай для метел и начал раздавать метлы. Близнецы Уизли, видимо, играли в команде Гриффиндора и сегодня принесли свои метлы; у Уизли, Лонгботтома, Падмы, Парвати и Джинни своих метл не было, и Жюль одолжил им свои.       — Не понимаю, зачем Жюль с самого начала посадил его на десятый Чистомет, - услышал Гарри чей-то шёпот.       Гарри понял, что, прислонившись к внешней стороне сарая для метел, он слышит кого-то внутри, по другую сторону стены. Кто-то, по голосу очень похожий на Близнеца-пруд.       — Это гоночная метла, - сказал Близнец-метла. — Или метла для квиддича, но для новичка?       — Жюль никогда не была самой быстрой метлой в сарае, — сказал Близнец-пруд, что заставило их обоих захихикать и могло бы рассмешить Гарри, если бы он не был так чертовски взбешён.       Наступила пауза, во время которой Гарри решил, что они как-то бессловесно общаются, а затем: "Нет, ты прав, для Жюля это слишком умно".       — А вот посадить новичка на метлу - это мы могли бы сделать.       — Мы уже делали это. Помнишь Джинни?       — Только она летала на ней так, будто родилась в воздухе.       — Клыкастый Поттер тоже вполне неплохо справлялся, пока мы его не напугали.       Снова пауза.       Гарри был готов убить брата. Близнецы, похоже, считали, что заговор с целью выставить Гарри в смешном свете, бросив его на высококачественную трудноуправляемую метлу, был слишком умным для Жюля, и Гарри был склонен с этим согласиться, но даже в этом случае это доказывало, что Жюль был эгоцентричным, невнимательным и глупым.       Гарри крепко ухватился за метлу, до боли в руке.       Он добавил квиддич в список вещей, в которых он намеревался победить Джулса Поттера.       Но он ещё не был настолько хорош, чтобы показывать брату, что он сейчас делает. Поэтому, когда остальные вернулись из сарая и вышли в небо, передавая по кругу большой красный мяч под названием "кваффл", а близнецы Уизли делали петли и пытались выбить его из рук, Гарри был осторожен. Он делал большие повороты, снижал скорость и постоянно держал одну руку на метле. Он не давал им повода смеяться над ним, но и не привлекал к себе внимания. Он старался летать едва ли не лучше, чем девочка Уизли, которая была на год младше, но, по крайней мере, уже умела летать на метле.       Следующей прибыла Полумна Лавгуд, мечтательная блондинка, на которую большинство остальных, кроме Джинни и Невилла, смотрели с неопределенным презрением. Джинни, похоже, считала Полумну странной подругой, а Невилл крутился вокруг неё с явным восхищением, возможно, потому, что Полумна была так явно не в себе. Гарри наблюдал за её мечтательным взглядом, наблюдал, как она говорит Жюлю, что ему нужно уворачиваться от чего-то, называемого Мозгошмыгом, наблюдал за тем, как Жюль, Рон и Парвати, казалось, смеются над ней, и решил, что Полумна - это ещё один ребёнок, которого, вероятно, уже называли чудачкой.       Симус Финнеган ему не очень нравился. Мальчик был наглым, немного грубоватым и слишком много говорил о том, что его отец - знаменитый писатель. Дин Томас был ничего, как и Сьюзен Боунс и Эрни Макмиллан, но Гарри не нравилось, что все они зависели от каждого слова его брата. Лонгботтом мог бы быть неплохим, если бы преодолел свою застенчивость и явную неуверенность в себе.       В конце концов Гарри отлучился с игры в квиддич и вместе с Джинни, Полумной и Невиллом уселся на траву, чтобы понаблюдать за игрой остальных. Полумна рассказывала очарованному и смущённому Невиллу о Сморчке, а Джинни хмуро наблюдала за игроками.       — Не любишь квиддич? — спросил ее Гарри.       Она хмыкнула.       — Я люблю квиддич, но маме не нравится, что я играю, а Рон расскажет.       Гарри отметил, что она имела в виду Рона, а не близнецов. Это соответствовало тому, что он успел узнать: они были проказниками и, вероятно, жили для того, чтобы создавать проблемы.       — Ты хорошо летал, знаешь ли, - сказала она. — До того, как близнецы напугали тебя.       Он бросил на нее косой взгляд. — Спасибо.       Она кивнула. Гарри заметил, что она в основном смотрела, как Жюль делает сальто и ныряет вокруг Уизли и Финнегана, у которых явно были более медленные метлы, и они не могли угнаться за Жюле. Он видел, как девочки вели себя так в школе. Джинни была влюблена.       Гарри спрятал ухмылку и улегся на траву, обращая меньше внимания на игроков и больше на небо.

***

      Друзья Жюля ушли около часа дня, после шумного обеда, во время которого Гарри просто выбился из сил, пытаясь уследить за всем происходящим. В этом хаосе на него практически не обращали внимания, за исключением Лонгботтома и Лавгуд, поскольку первому было интересно узнать о магглах, а вторая казалась просто любопытной в целом. Даже близнецы Уизли отвлеклись на подшучивание над самым главным в этой встрече, их братом, Финнеганом и Томасом, за что Гарри их не винил, поскольку ему доставляло огромное удовольствие наблюдать за тем, как Уизли и Финнеган, в частности, принимают поддразнивания.       По-видимому, у Жюля по будням во второй половине дня были какие-то специальные занятия по "физической подготовке", что бы это ни было, после которых он иногда ужинал с друзьями, а так как Джеймс всё ещё не пришёл с работы, то на вторую половину дня Гарри был предоставлен весь дом самому себе.       Он провел его, свернувшись калачиком, с одной из своих новых книг по этикету, политике и истории волшебников.

***

      Остаток лета Гарри посвятил тому, чтобы не отстать от других учеников, когда пойдет в школу.       Джеймс и Жюль провели для него экскурсию по дому; Гарри старался не выдать своей неприязни к ним обоим и задавал вопросы о доме. К его удивлению, ничего запретного в доме не оказалось, хотя Джеймс предупредил его, что, если он зайдёт в какую-нибудь из запертых комнат, у него, скорее всего, начнётся приступ чихания от пыли. К тому же Джеймс и Жюль проявили очень низкий интерес к библиотеке, и он сразу же начал использовать её как место для побега.       Это было его любимое место во всём доме.       Гарри часами сидел, свернувшись калачиком в каком-нибудь странном уголке библиотеки. Выросший в шкафу, он научился чувствовать себя комфортно в странных местах и неудобных позах; он мог лазить по полкам, как обезьяна, забиваться в углы, пролезать в маленькие пространства и прекрасно себя чувствовать там в течение часа или трёх. Большую часть прочитанного он не понимал, но то, что получалось, было увлекательно. В одну из секций библиотеки его даже не пустили. Он потратил неделю на то, чтобы атаковать его различными отпирающими заклинаниями из книг, купленных в "Флориш и Блоттс", а затем в своём следующем письме Нотту попросил о помощи.       Нотт прислал в ответ книгу по заклинаниям защиты, как устанавливающим, так и разрушающим, с предупреждением, что владеть ею нельзя, а большинство заклинаний в ней, по меньшей мере, ограничены. Гарри был уверен, что это был своего рода тест, и в своём ответе искренне поблагодарил Нотта, а также сообщил ему, что после двух часов работы ему наконец-то удалось попасть в запретную секцию библиотеки семьи Поттеров.       Книги там были определённо пограничными с Тьмой. Или, по крайней мере, то, что Джеймс Поттер называл "тёмной магией" в одной из своих длинных тирад о Тёмной стороне, Светлой стороне и Пожирателях смерти, в которые он был склонен впадать по вечерам. Гарри подталкивал его к разглагольствованиям, а потом просто слушал и собирал информацию, которую Джеймс в гневе упускал. Джеймс, наверное, был бы вне себя от радости, если бы узнал, какие книги Гарри находит здесь. И хотя Гарри не мог понять большинство из них и не стремился попробовать большинство заклинаний... что-то в обещаниях, содержащихся на этих страницах, обещаниях коварных проклятий, медленной боли, возможности защитить себя и отомстить тем, кто причинил ему боль, было привлекательным.       Несколько дней он размышлял над этим, но потом решил, что Джеймс и Жюль никогда не проводят время в библиотеке и никто не заметит пропажи некоторых из этих книг. Гарри был наследником дома Поттеров; формально он имел такое же право на содержимое библиотеки, как и Джеймс. Большинство "тёмных" книг он оставил на полках, но его коллекция книг значительно пополнилась за счёт книг, взятых из библиотеки Поттеров.       После дня рождения Жюля и Гарри все стало еще напряженнее: таинственный Итан, видимо, решил раскрыть присутствие Гарри на пресс-конференции, а когда Джеймс предложил эту идею, Гарри ответил категорическим отказом. Он никак не мог присоединиться к семейной драме Поттеров, пока не знал почти ничего о мире волшебников. Он, скорее всего, засунул бы ногу в рот так далеко, что надрал бы себе гланды. Это, конечно, привело к трёхчасовому спору, который Гарри закончил тем, что заперся в своей комнате и сжёг три свои подушки дотла. Домовые эльфы заменили их без комментариев, и Гарри спрятался в своей комнате во время празднования дня рождения Мальчика-Который-Выжил, которое, судя по всему, было одним из крупнейших светских мероприятий лета.       Близнецы разыскали его и немного пообщались с ним, втроём наводя сглаз на случайных людей из окна второго этажа, откуда открывался удобный вид на задний двор и основную часть вечеринки. Только когда рыжеволосая женщина увидела, как Рон Уизли упал лицом в рододендрон, и посмотрела в открытое окно, близнецы удалились и снова оставили Гарри наедине с его книгами.       Он сказал себе, что не одинок и не завистлив.       Итан оказался Итаном Торном, адвокатом семьи Поттеров и одним из хороших друзей Джеймса. Он стал вторым крёстным отцом Жюля, когда ему было три года, поскольку его прежний крёстный, Питер Петтигрю, умер. Гарри спросил о своём собственном крёстном и узнал, что когда-то его звали Адриан Сириус Поттер, пока Сириус не предал их Сам-Знаешь-Кому и чуть не лишил Гарри и Жюля жизни, после чего Джеймс сделал своего друга Ремуса крёстным отцом Гарри и юридически изменил его второе имя.       Ремус, однако, не возвращался в Англию уже почти семь лет - он путешествовал где-то в Европе или, возможно, в Азии. Гарри показалось несколько странным, что его предполагаемый лучший друг так мало общается с Джеймсом, но он решил, что не стоит тратить на это время. Итан же, напротив, был... озабочен. Гарри не нравилось, насколько проницательным был этот высокий крепыш. У него были водянистые голубые глаза, немного большие по размеру, которые, казалось, никогда ничего не упускали. И Гарри ему определенно не нравился. Гарри вежливо разговаривал с ним весь ужин и умолял пораньше уйти.       Летать, по крайней мере, было невероятно интересно, и это быстро стало основной частью времени, которое Гарри проводил с отцом и братом. Они летали втроем несколько раз в неделю. Гарри скрипел зубами от их безвкусных шуток и запоминал все их советы; он изучал схемы движений в книгах "Квиддич сквозь века" и "Упражнения для начинающего летуна", "Основы работы с метлой" и "Обучение квиддичу: Основы", чтобы найти упражнения, которые он мог бы выполнять днем и вечером, когда отец и брат были заняты делами Мальчика-Который-Выжил. В основном это были походы в Министерство, пресс-конференции, светские посещания в домах разных людей и таинственное "обучение" Жюля, которое, похоже, сводилось к индоктринации по схеме "все, кто не любит дом Поттеров, гриффиндорцев и Министерство, - зло", а также "как уклоняться, когда плохие парни стреляют в тебя заклинаниями", поскольку технически он был ещё слишком мал, чтобы применять заклинания. Однако он был одаренным летуном от природы, и практики у него было гораздо больше, чем у Гарри, поэтому Гарри не обращал внимания на то, что Жюль рассказывает о близнецах Патил и чертовом Рональде Уизли, и копировал его в воздухе. Джеймс, похоже, считал, что им суждено стать золотыми гриффиндорскими игроками в квиддич, наследниками легенды о Джеймсе Поттере, потом о Чарли Уизли, потом о близнецах Уизли, а теперь снова о Поттерах.       Гарри старался не уступать Жюлю в полетах. Или делать что-то еще. Джеймс смирился и научил их нескольким основным заклинаниям, например, заклинанию смены цвета, которое можно было наложить на чьи-то волосы в качестве розыгрыша, и очень простому заклинанию блокировки встречных сглазов, а также сглазу "Желейные ноги". Гарри проследил за тем, чтобы Жюлю удалось произнести их первым, хотя он, вероятно, смог бы победить брата. Это немного помогало ему видеть, что он, по крайней мере, так же хорошо владеет магией, как и Жюль, который вырос волшебником.       А ночью он менял палочку из остролиста на палочку из ясеня и тренировался с ней, пока не уставал так, что не мог произнести ни одного заклинания.       Из своей книги по палочкам он знал, что ясень способствует уму, планированию, знаниям и сообразительности, а остролистом ассоциируется с защитой и огнём. Больше всего ему понравились характеры палочек. Палочка из остролиста напоминала самого Гарри - молодого, неопытного, жаждущего, любопытного. Похоже, ему нравилось произносить новые заклинания, а его магия ощущалась неустойчивой, когда он использовал её.       Ясеневая палочка, напротив, отличалась терпением. У Гарри возникло ощущение, что он ей нравится, но она лишь подшучивает над ним, пока он не дойдёт до того момента, когда сможет накладывать более сложные заклинания. Особенно охотно палочка накладывала сглазы и проклятия, которые он практиковал глубокой ночью по книгам, рекомендованным Ноттом, купленным им без ведома Джеймса или взятым в библиотеке.       Его переписка с Ноттом была последовательной и теплой. Ни один из них не был готов полностью раскрыться в письме; Гарри подозревал, что Нотт, как и сам Гарри, не желает фиксировать на бумаге и чернилах то, что впоследствии может быть использовано против них. Гарри научился неплохо читать между строк и писать в ответ запутанные письма, в подтексте которых угадывалось раздражение Гарри по отношению к отцу и постоянный интерес к сомнительной магии. Нотт, похоже, особенно интересовался Гербологией, и когда Гарри нашёл книгу, которая находилась рядом (но не в запретной секции) с описанием различных Тёмных растений, их применения и условий произрастания, он потратил две недели на изучение чар Джеминио, чтобы взять с собой в школу дубликат. Он планировал отдать её Нотту в обмен на книгу по охранным заклинаниям, которая уже пригодилась ему не только для того, чтобы попасть в библиотеку, но и для того, чтобы усилить защиту на сундуке Гарри и позволить ему однажды днём проникнуть в комнату Жюля и пошарить там. Не то чтобы он нашёл что-то особенно интересное, но всё же это было неплохим развлечением.       Он общался с друзьями Жюля, немного. Близнецы Уизли были забавными, и Гарри подумал, что когда-нибудь он сможет считать их друзьями. То же самое можно сказать и о Джинни, и о Лонгботтоме, если он когда-нибудь перестанет заикаться и неловко болтаться. Диггори был неплох, хотя и слишком прямолинеен и легко читаем, чтобы заинтересовать Гарри. Но большинство остальных - в лучшем случае, Гарри находил их скучными. В худшем - они были откровенными болванами.       В основном в эту категорию входили Рон Уизли и Симус Финнеган. И, конечно, сам Джулиан Итан Поттер.       Гарри отсчитывал дни до первого сентября.