Гарри Поттер и Монстр Слизерина /Harry Potter and the Monster of Slytherin

13 апреля 1993 г.

Невилл

      — Если это был Хагрид, то мы должны улизнуть. Мы должны поговорить с ним.       Невилл чуть было не встал и не сказал им, насколько это глупая идея, но что-то заставило его сжаться в кресле в углу, где не могли видеть ни Жюль, ни Рон, ни Симус, ни Дин. Может быть, это было влияние Слизерина. Он не знал, как он к этому относится. Как и к подслушиванию. Только то, что он хотел слушать.       Жюль ответил Симусу, его голос был мягким.       — Я согласен. Кто идет?       — Мы не должны, — сказал Дин. Невилл заглянул за край кресла; Дин жестом указал на себя и Симуса. — Мы оба больны, если мы начнем чихать или кашлять, то можем выдать вас…       Симус нахмурился, но нехотя согласился.       — Отлично, — сказал Рон. — Значит, мы с Жюлем — никто из девчонок не захочет прийти.       — А как же Невилл? — спросил Жюль.       Невилл не смог удержаться от того, чтобы снова не оглянуться на край кресла. Рон выглядел неуютно.       — Ну, он… он не очень смелый, правда? Неужели ты думаешь, что он захочет пойти с нами? Тем более, в прошлом году он пытался помешать нам отправиться за Камнем…       Невилл поморщился, вспомнив, как Гермиона парализовала его; вспомнил унижение, когда шестикурсница Нумайра Блэкуотер нашла его на полу и с жалостью в глазах сняла заклинание; вспомнил, как ползком вернулся в постель, и всё его тело похолодело от стыда.       — Не знаю, почему его определили в Гриффиндор, он же такой пуффендуец, — сказал Симус.       Раздался слабый ропот согласия.       Невилл закрыл глаза. Это было именно то, о чем он думал половину времени, или даже больше половины, но почему-то от этого было еще больнее — почему-то от того, что они это сказали, это стало более реальным. Это было последнее горькое подтверждение того, что он давно подозревал: никто, даже он сам, не считал его достойным быть в Гриффиндоре. В животе у него заурчало, хотя в какой-то мере он был рад, что они это сказали, потому что теперь, по крайней мере, ему больше не нужно было гадать, что они все о нём думают. По крайней мере, теперь он знал.       — Значит, только Рон и я, — заключил Мальчик-который-выжил. — Мы улизнем завтра в полночь.       Невилл оставался в своем кресле еще долго после того, как они закончили с домашними заданиями и отправились спать, дрожа от холода, несмотря на то, что находился рядом с одним из небольших согревающих каминов.

***

ㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤ

14 апреля 1993 г.

Гарри

      — И его не отговорить от этого.       Блейз покачал головой.       — Он твердо решил пойти с нами. Мне кажется, он вбил себе в голову, что должен что-то доказать другим гриффиндорцам. Он сказал мне… ну, я думаю, ему просто нужно было поговорить об этом с кем-то, но мне показалось, что он пытался оправдать это перед самим собой. Я сказал ему, что он ведет себя глупо, а он ответил, что знает, но если они пойдут, то и он пойдет. На самом деле, его слова были такими: Если они идут, я не могу струсить. Так что…       Гарри снял очки и потер виски, закрыв глаза.       — Мы собираемся их остановить? — Спросил Тео.       — У них есть Мантия; вполне возможно, их не поймают… — сказал Гарри. — А поговорить с Хагридом, возможно, не такая уж плохая идея; не похоже, что у нас есть другие зацепки. Если мы сможем уговорить гриффиндорцев сделать это за нас, тем лучше. Он с ними дружит.       Блейз нахмурился.       — Но я все же пойду, — добавил Гарри.       — Глупость, — сказал Блейз. — У тебя нет Мантии-невидимки…       — У меня есть бесшумные ботинки, чары «Не-замечай-меня», змеи, которые разведают за меня обстановку, и хорошее знание тайных ходов замка, — возразил Гарри. Сэнни и Марико особенно любили «Тараканьи грозди», а также обнаружили, что им нравится заговорщический характер и азарт, с которым они помогают Гарри пробираться в нерабочее время; он начал считать их обеих друзьями, хотя они и не были достаточно умны, чтобы вести с ними настоящие, сложные разговоры.       — Меня не поймают, уверяю тебя. А если я буду там, то смогу наблюдать через окно за реакцией Хагрида — это будет более ценно, если я буду помнить о разговоре из первых рук.       — Верно… — неохотно согласился Блейз. —Но не проси меня идти с тобой.       — Я и не мечтал об этом, — усмехнулся Гарри. Он знал Блейза лучше: его друг слишком ценил сон и отсутствие неприятностей, чтобы в нерабочее время таскаться по улицам ради чего-либо, кроме угрожающей жизни Гарри или Тео, и может быть, Пэнси или Невилла.       Тео рассеянно постучал пальцами.       — И мы не обращались к профессорам по поводу всего этого, потому что…       Гарри уставился на него; разве это не было очевидно?       — Потому что мы не можем доверять никому из них, — сказал он. — С одной стороны, нам пришлось бы признаться, что мы проникли в комнату для записей — они никого не поймали, а я не собираюсь признаваться. С другой стороны, все считают, что это был Хагрид… до… Оооо…       — Что? — сказал Тео.       — О Мерлин, — сказал Гарри, внезапно прозрев. — Дамблдор мог бы помиловать Хагрида или ещё что-нибудь, по крайней мере, не дать ему выхватить палочку — он и тогда был достаточно могущественным для этого, победил Гриндельвальда и всё такое, но нет, он позволил этому случиться, он убедил Диппета оставить Хагрида егерем, Хагрид, наверное, с радостью принял бы статус изгоя общества или даже изгнанника из Англии и отправился бы по миру, выслеживая и изучая магических существ…       — Я понял… — сказал Тео, широко раскрыв глаза. — Ему нужен был слепо преданный слуга. Хагрид — его человек, потому что Дамблдор доверял ему тогда, потому что Дамблдор заставил Хагрида думать, что только Дамблдор может дать ему подобие нормальной жизни — как же мы не заметили этого раньше?       — Вообще-то я впечатлен, — сказал Блез. — Для гриффиндорца это удивительно хитро и манипулятивно.       — Дамблдор — не обычный гриффиндорец, — мрачно сказал Гарри. «И вообще, посмотри на Невилла — тебя сортируют не по чертам характера, которые ты воплощаешь в себе, а скорее по тому, что ты ценишь больше всего.       Тео кивнул.       — Невилл и Джастин. Невилл попал в Гриффиндор, а не в Пуффендуй, потому что считает, что храбрость и правильные поступки важнее всего; у Джастина есть сильные слизеринские черты, но он попал в Пуффендуй, потому что ценит честную игру и упорный труд выше хитрости и амбиций. Дамблдор определенно считает, что храбрость, благородство и Всеобщее Благо являются самыми важными.       — Слава Мерлину, что его обучал Гриффиндор, а не Слизерин, иначе он был бы в десять раз опаснее, — с чувством сказал Блейз.       Гарри сурово покачал головой.       — Это не по теме. Суть в том, что Невилл идет туда, потому что он убежден, что должен доказать свою храбрость моему брату-идиоту и его друзьям-идиотам, а это значит, что я иду за ним, а вы двое меня прикрываете.       — Блейз может прикрыть нас, — сказал Тео, наполненный решимостью. — Я иду.       Когда он заговорил таким тоном, Блейз и Гарри поняли, что его не переубедить. Они пожали плечами и согласились.

***

ㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤ       Марико с готовностью приняла предложение Гарри — разведка в обмен на «Тараканьи грозди», и они с Тео выскользнули из общежития в половине одиннадцатого, стараясь не разбудить Крэбба, Малфоя или Гойла, и проскользнули через чёрный ход из общежития, а не через общую комнату, если кто-то из студентов СОВ или ТРИТОН был в общей комнате и готовился к этим экзаменам.       Это была одна из самых трудных попыток пробраться куда-либо поздно ночью, которые Гарри когда-либо проделывал. Чтобы избежать призраков, учителей, старост или, однажды, Пивза, им приходилось останавливаться или перенаправляться в три раза чаще, чем обычно.       — Мы опоздаем, — проворчал Тео, выглядывая из-за гобелена на профессора прорицания, которая бесцельно бродила по коридору и напевала себе под нос.       Гарри кивнул. Он знал, что они опаздывают. Оставалось только надеяться, что гриффиндорцы не опередят их и не придут к Хагриду с большим отрывом.       Как только профессор удалился, они выскользнули из прохода и бесшумно пронеслись через вестибюль. Тео присматривал за ними, а Гарри отпирал одну из боковых дверей во двор. Они держались в тени и медленно двигались по центральному двору и через парадные ворота, а затем перешли на бег, когда оказались за пределами замка и направились по наклонной лужайке к дому Хагрида.       Небо было частично облачным. Единственным источником освещения был свет звёзд. Ни один из них не осмелился бросить люмос, и они часто поскальзывались и карабкались, натыкаясь на невидимые препятствия. Хижина Хагрида светилась теплым желтым светом из окон.       — Я и не думал, что она может выглядеть такой уютной, — прошептал Тео.       Гарри тихонько фыркнул.       Они подошли к одному из окон и заглянули внутрь.       Хагрид наливал большие кружки чая для Жюля, Рона и Невилла. То, что Гарри мог разглядеть на лице Хагрида за бородой, было пастозным, а не румяным, как обычно. Он то и дело нервно поглядывал на окно, выходящее на замок.       — Он забыл про чайные листья, — сказал Тео, глядя на него.       Гарри сильно ударил друга локтем по ребрам. — Тео!       Тео поднял голову и затаил дыхание. — Бля…       Альбус Дамблдор и Корнелиус Фадж спускались из замка.       Гарри тут же бросился к хижине и вошел в заднюю дверь.       Жюль и Рон вскочили на ноги, а Хагрид почти мгновенно навел на Гарри арбалет. Гарри проигнорировал всё это. — Дамблдор и Фадж уже почти здесь, вам нужно спрятаться, сейчас же-       Кто-то постучал.       — Какого чёрта ты здесь делаешь, — полукричал Рон, но Жюль, по крайней мере, его слушал; он достал плащ-невидимку, и они с Невиллом спрятались под ним. Жюль потащил Рона за собой.       Дверь начала открываться.       Гарри не успел выбежать обратно на улицу — только наложил на себя чары «Не-замечай-меня» со всей силой, на которую был способен, и, скрючившись в углу, стал молиться Мерлину и Моргане, чтобы его не обнаружили.       Первым в дверях появился Дамблдор, глаза его приветливо блестели. Когда он посмотрел на Гарри, блеск потускнел.       О нет.       Но директор не тронул его, а повернулся к Хагриду и заговорил.       — Добрый вечер, Хагрид.       Гарри прижался к стене, а затем решил пролезть боком под столом. Дамблдор незаметно проследил за этим движением, пока Корнелиус Фадж протискивался в дом и закрывал дверь.       Хагрид тяжело опустился на один из стульев и уставился на двух мужчин. К бледности добавилась потливость.       — Плохо дело, Хагрид, — сказал Фадж отрывистым тоном. — Очень плохое. Пришлось приехать. Четыре нападения на магглорожденных. Дело затянулось — Министерство должно действовать, ты же понимаешь.       — Я бы никогда, — сказал Хагрид, с отчаянием глядя на Дамблдора. Гарри уже прекрасно знал, чем всё это закончится. Дамблдор мог бы предупредить Хагрида, посоветовать ему сбежать и жить в Запретном лесу, пока всё не уляжется, но нет — как только Хагрид стал проблемой для пиара, как только Хагрид стал обузой, Дамблдор и пальцем не пошевелит, чтобы Министерство не забрало его. — Профессор Дамблдор, сэр, вы знаете, что я никогда… — Я хочу, чтобы ты понял, Корнелиус, что Хагрид пользуется моим полным доверием, — сказал Дамблдор, нахмурившись. О, да, отличная демонстрация, которую вы устраиваете, нельзя допустить, чтобы Хагрид заподозрил, как вы его используете, — Гарри не показал на лице ни одной из своих мыслей, хотя в основном он был спрятан под столом, так как Дамблдор, очевидно, мог видеть сквозь заклинание. Он также уловил несколько взглядов, направленных в сторону трёх мальчиков под мантией-невидимкой, и понял, что Дамблдор знает о присутствии остальных.       — Послушай, Альбус, — неловко сказал Фадж, — послужной список Хагрида против него. Министерство должно что-то предпринять — губернаторы были в курсе…       — И снова, Корнелиус, я говорю тебе, что отнятие Хагрида ничуть не поможет, — сказал Дамблдор. Его глаза горели. Но «говорить» — это все, что он сделает.       — Посмотрите на это с моей точки зрения, — сказал Фадж, ерзая. С каждой секундой мнение Гарри о министре все больше портилось. Этот человек был глупым идиотом, а эти мантии… Невероятно безвкусные. — На меня оказывается сильное давление. Нужно, чтобы меня заметили. Если окажется, что это был не Хагрид, он вернется и больше ничего не скажет. Но я должен его взять. Должен. Я не выполню свой долг…       Долг защищать невиновных и сажать в тюрьму только действительно виновных? — подумал Гарри, и тут в разговор вмешался Хагрид, голос которого звучал неуверенно.       — Забрать меня? Куда?       — Только на короткое время, — сказал Фадж, не встречаясь с Хагридом взглядом. — Не в качестве наказания — просто… просто предосторожность, имей в виду. Если поймают кого-то другого, вас выпустят с полными извинениями.       — Не Азкабан? — Хагрид скривился.       Гарри вздрогнул. Конечно, даже Дамблдор не позволил бы Хагриду оказаться там — конечно, были и другие места для его содержания…       Прежде чем Фадж успел ответить, дверь снова открылась, и внутрь шагнул высокий бледноволосый мужчина с тростью. Гарри узнал Люциуса Малфоя примерно в тот же момент, когда понял, что улыбка этого человека скрывает в десять раз больше коварства и опасности, чем когда-либо было у его сына. Гарри взял себе за правило никогда не злить Малфоя слишком сильно, хотя бы для того, чтобы не попасть в чёрную книгу Малфоя-старшего.       — Уже здесь, Фадж, — одобрительно сказал он. — Хорошо, хорошо…       — Что ты здесь делаешь? — сказал Хагрид, и его щеки вновь окрасились в красный цвет, когда гнев пересилил страх. Гриффиндорцы. — Убирайся из моего дома!       — Дорогой мой, уверяю вас, я не получаю никакого удовольствия от посещения вашего… э-э-э… вы зовете это домом? — сказал Малфой, с усмешкой оглядывая хижину. Гарри должен был отдать должное: это был неплохой удар. — Я просто связался с школой, и мне сказали, что директор здесь.       — И что именно тебе от меня нужно, Люциус? — спокойно сказал Дамблдор. Гарри осмелился слегка наклониться вперёд, сдерживая свой абсолютный ужас — Малфой был гораздо опаснее и его было труднее обмануть, чем Фаджа; если бы он видел сквозь чары «Не-замечай-меня», то… Все было бы плачевно. Глаза Дамблдора, как он заметил, горели ещё сильнее.       — Ужасно, — проворчал Малфой, разворачивая свиток, — Но попечительский совет считает, что вам пора отойти от дел. Это приказ об отстранении — вы найдете под ним все двенадцать подписей. Боюсь, мы чувствуем, что вы теряете хватку. Недавно было еще два нападения, не так ли? Такими темпами в школе не останется ни одного магглорождённого, а мы знаем, какая это ужасная потеря.       Ооооо, — подумал Гарри — Очень впечатляет. Политический переворот. Очень хорошо. Безупречный выбор времени, драматический вход, исполнение — этот человек знает, как держать руки чистыми.       Однако он не был уверен, что Дамблдору стоит покидать школу. Гарри не питал иллюзий, что тень Волдеморта просто ушла и сдалась после прошлого года, или что Волди не вернётся для третьего раунда с Жюлем и, скорее всего, с самим Гарри. Поэтому отсутствие рядом Дамблдора представлялось очень плохой перспективой.       — Пойми, Люциус, — сказал Фадж, выглядя встревоженным. Гарри сдержал желание хмыкнуть: этот человек действительно был жалок. — Отстранение Дамблдора… нет, нет… последнее, что нам сейчас нужно…       — Боюсь, что все двенадцать из нас уже проголосовали, — шелковисто сказал Малфой. Он был похож на более отполированную и ухоженную версию Снейпа.       Хагрид вскочил на ноги.       — А скольких тебе пришлось шантажировать и угрожать, пока они не согласились, Малфой? — прорычал он.       Наверное, не меньше нескольких, раз Дамблдор, похоже, держит в кармане две трети волшебного мира — подумал Гарри. Надо будет выяснить, кто эти губернаторы.       — Дорогой, дорогой, этот нрав обязательно приведет тебя к неприятностям в один прекрасный день. Я бы не стал так кричать на охранников Азкабана. Им бы это совсем не понравилось, — с неприятной улыбкой сказал Малфой.       — Ты не можешь убрать Дамблдора! — крикнул Хагрид. — Заберите его, и у магглорожденных не останется ни единого шанса! Дальше будут убийства!       — Успокойся, Хагрид, — сказал Дамблдор. Он прекрасно контролировал себя, был безупречно спокоен. Гарри понимал, что наблюдает за противостоянием двух мастеров-манипуляторов, пешки которых беспомощны и находятся в центре событий, смутно осознавая, что ими движут большие потоки, и не в силах что-либо сделать, чтобы изменить ход событий. Это было захватывающе. — Если губернаторы желают моего отстранения, Люциус, я, конечно, отойду в сторону…       — Но… — заикнулся Фадж.       — Нет! — прорычал Хагрид.       — Однако, — сказал Дамблдор, не сводя глаз с Малфоя и говоря очень медленно и осторожно, — Вы поймете, что я действительно покинул эту школу только тогда, когда никто не остался мне верен. Вы также поймете, что помощь всегда будет оказана тем, кто о ней попросит.       На секунду Гарри был уверен, что пронзительный голубой взгляд Дамблдора устремился прямо в угол, где под мантией-невидимкой прижались друг к другу Жюль, Рон и Невилл.       — Восхитительные чувства, — с поклоном сказал Малфой. — Мы все будем скучать по твоему очень индивидуальному способу ведения дел, Альбус, и надеемся, что твой преемник сумеет предотвратить все эти «ах-киллины».       Гарри захотелось поаплодировать. Нравился ли ему Малфой? Нет. Считал ли он его Пожирателем Смерти и, следовательно, скорее всего, в целом достойным сожаления человеком? Да. Но мог ли он отделить это от способности Малфоя манипулировать людьми и добиваться своего? Безусловно.       Не то чтобы он говорил об этом гриффиндорцам.       Малфой вышел, за ним последовал Дамблдор.       — Пойдем, Хагрид, — вздохнул Фадж.       Хагрид сделал паузу и многозначительно огляделся по сторонам. — Если кто-то захочет что-то выяснить, ему нужно будет просто следовать за пауками. Это приведет их прямо к цели! Вот и все, что я хочу сказать.       О, смотрите. Хагрид снова раскрывает ключевую информацию. Я в шоке.       — Хорошо, я иду, — сказал Хагрид, когда Фадж уставился на него, и, накинув пальто, направился к двери. Он приостановился еще раз. — И кто-нибудь должен покормить Клыка, пока меня не будет, — добавил он, и они ушли.       Наступила пауза.       Рон сорвал плащ. — Что! Что вы, Дамблдор…       — Говори по-английски, я не говорю на тарабарском языке, — холодно сказал Гарри.       Тео проскользнул внутрь. — Это было неожиданно драматично. Надо было все-таки взять с собой Блейза.       — Что ты здесь делаешь?! — возмутился Жюль.       — Я им сказал, — покорно ответил Невилл.       — Ты что?! — Рон набросился на него.       — Уизли! — резко сказал Гарри. — Успокойся! Мы так же заинтересованы в поиске Наследника, как и вы, конечно, он сказал нам…       — Не притворяйся, — насмехался Рон. — Мы все знаем, что это ты, Поттер.       Гарри проигнорировал его и встретился взглядом с глазами Жюля. Рон видел мир в черно-белых тонах, но, возможно, в Жюле было что-то, что он мог бы принять. — Двое моих друзей находятся в больничном крыле, и это мое имя втаптывают в грязь. Я бы очень хотел, чтобы Наследника убрали.       — Следовать за пауками, — медленно произнес Жюль, видимо, решив заключить перемирие. — Как ты думаешь, что он имел в виду?       — Я полагаю, что где-то есть пауки, и они куда-то идут, — мрачно сказал Гарри.       Рон закатил глаза.       Невилл посмотрел на Гарри. — Разве ты не говорил, что нашёл какие-то поисковые чары? На прошлой неделе?       — Тео? — сказал Гарри. Чары по-прежнему давались ему с трудом, и он еще не освоил это заклинание, хотя оно было заклинанием низкого уровня, которое когда-то входило в программу третьего курса, пока Флитвик не заменил его на ободряющие чары.       Тео достал свою палочку.       — Стоит попробовать. Ревелио пауки!       Палочка покрутилась в его руке, указывая на полку. Тео подошёл к ней, отодвинул в сторону фоторамку и стопку сколотых тарелок и достал тяжёлую стеклянную банку, в которой находилось около двух десятков пауков разных форм и размеров. Гарри и Невилл подошли поближе, чтобы рассмотреть её.       — Удобно, — пробормотал Тео негромко, так, чтобы слышали только они трое.       Гарри кивнул.       — Нас поведут, — сказал Невилл.       — Но почти наверняка это не будет слишком опасно — ведь Мальчик-Который-Выжил отправляется в очередное приключение. — Гарри закрыл глаза. Он не хотел этого делать. Но если только не вырубить Невилла и не отправить его обратно в замок, он никак не мог оградить своего друга от этого, а мысль о том, как разозлится Невилл, если он сделает это, не позволяла ему выхватить палочку. К тому же, ему было любопытно.       Он обернулся и увидел, что Рон стоит там, бледный и поражённый, и смотрит на пауков с выражением абсолютного ужаса на лице. Жюль неуверенно крутился вокруг него.       — Уизли! — рявкнул Гарри. — Что с тобой?       Его резкий тон, казалось, выбил часть страха из глаз Рона; он моргнул и выглядел не только испуганным, но и сердитым.       — Я не люблю пауков…       — Близнецы превратили его плюшевого медведя в гигантского паука, когда он был маленьким, — лаконично сказал Жюль.       Гарри отложил эту информацию на потом и понял, что Тео делает то же самое. Действительно, им следовало бы лучше знать, чем раскрывать такие слабости людям, которым они не доверяют. Гарри лично ненавидел замкнутые пространства, лишение очков, прикосновения, когда он этого не ожидал, и у него быстро развивался сильный страх, когда он оказывался без палочки, но он никогда не рассказывал об этих вещах никому, кроме Тео, Блейза, Невилла и, возможно, Пэнси.       Гермиона тоже была в этом списке.       Он отогнал мысли о Гермионе.       — Ну что ж, посмотрим, сработает ли это?       Невилл отвесил челюсть и осторожно достал из банки несколько пауков, не обращая внимания на испуганный писк Рона, положил их на пол.       Тут же все четыре паука начали карабкаться к окну и бегать взад-вперед по подоконнику.       — Аперипортус, — сказал Тео. Окно с силой распахнулось и врезалось в карниз.       — Упс, — сказал он, ухмыляясь, и убрал палочку. Пауки перепрыгнули через подоконник, как только стекло исчезло. Гарри поспешил за ними, Жюль и Невилл следовали за ним по пятам.       — Люмос! — гаркнул Гарри, высоко подняв палочку.       В свете палочки все увидели пауков, исчезающих в траве в направлении леса.       — Ладно, тогда… Выпустим остальных — и пойдем.       — Что? Сейчас? — в недоумении сказал Гарри. — Это ужасный план — мы не подготовлены, мы понятия не имеем, что там, куда мы идём и как далеко они могут нас завести; нет способа быстро вернуться назад; нет никого, кто бы знал, куда мы ушли…       — Да, сейчас, — сказал Жюль. — Мы уже здесь. Вон там стоит банка с пауками. Я думал, у тебя есть мотивация найти Наследника?       — Я хочу сделать это, не умерев и не будучи изгнанным, — сказал Гарри сквозь стиснутые зубы.       — Мы идём сейчас, — категорично заявил Жюль.       Рон кивнул, хотя вид у него был такой, словно он предпочёл бы повторить день, проведённый за отрыгиванием слизняков после того, как он попытался сглазить третьекурсника Когтеврана за то, что тот назвал Гермиону грязнокровкой, чем отправиться в лес за пауками.       — Ну, мы должны сделать так, чтобы их было легче увидеть, — невинно сказал Тео.       Гарри сразу же понял, что он имеет в виду, и ему пришлось проглотить смешок. Он трансфигурировал кусок пола в воздух, и они сбросили пауков в образовавшуюся дыру.       — Давай, Жюль, — сказал он, глядя на брата. — Ты знаешь заклинание увеличения?       — Иип — вырвалось из Рона       Невилл покачал головой. Гарри отвернулся от остальных гриффиндорцев и подмигнул ему.       — Энгоргио, — сказал Тео, и один из пауков вырос до размеров обеденной тарелки.       — Не можем ли мы… — начал Жюль       Гарри произнес заклинание «Энгоргио». Оно сработало не так хорошо, как у Тео, но паук размером с мяч был лучше, чем паук размером с ноготь большого пальца.       — Давай, Жюль, ты же видел, как быстро первые четверо скрылись из виду. Если мы это делаем, то должны быть уверены, что не потеряем их и не придется возвращаться для второго раунда. Энгоргио.       Тео вырастил еще трех пауков, прежде чем Жюль вздохнул. Ему потребовалось несколько попыток, чтобы овладеть чарами, но, когда у него получилось, у него это получилось лучше, чем у Гарри, который старался не раздражаться и в основном преуспел, говоря себе, что в Зельях и Трансфигурации он гораздо лучше, чем его брат.       — Зачем вы вообще пришли, — сказал Рон.       — Невилл вряд ли не пойдет, — сказал Гарри. — Он наш друг, в случае опасности вам не помешают еще две палочки, и, как мы уже говорили, нам бы очень хотелось поймать Наследника.       — Рон, все в порядке, они идут, — сказал Жюль. — Они хорошие волшебники. Они нам пригодятся.       Скорее, мы используем тебя, подумал Гарри, но он не собирался спорить с тем, что брат наконец-то на его стороне.       Наконец-то все пауки выросли до нужного размера.       — Готовы? — сказал Гарри.       — Считаем до трех.       Он, Тео, Блейз и Невилл левитировали их всех из отверстия в земле.       Рон отступил назад, споткнулся о Клыка и тяжело сел.       Пауки тут же бросились к окну.       — Быстрее! — сказал Жюль и побежал к задней двери. Остальные последовали за ним и скрылись в лесу. Пауки оказались на удивление быстрыми. Гарри оглянулся и увидел, что Рон и собака немного отстали. Гарри выкинул их из головы и прибавил шагу.       Путь продолжался долго. Пауки, к счастью, предпочитали передвигаться по земле, а не продираться сквозь заросли, поскольку теперь они были слишком велики, чтобы делать это легко, и тропинка шла почти по прямой. У всех, кроме Рона, палочки были подняты и светились.       Гарри никогда не был в Запретном лесу, и вскоре Жюль мрачно сообщил, что он тоже никогда не заходил так далеко. Лицо Невилла было пепельным в свете палочек, а Рон, казалось, не мог отвести взгляд от пауков. Даже Тео и Гарри чувствовали это. Только Жюль выглядел незатронутым, и Гарри был уверен, что это лишь прикрытие, пусть и весьма впечатляющее.       Земля начала уклоняться вниз.       Клык издал громогласный лай. Гарри и Тео, привыкшие контролировать свои реакции, дернулись; все остальные едва не выпрыгнули из своих шкур.       — Что это было? — сказал Рон. Он крепко сжимал локоть Гарри и, казалось, не обращал внимания на то, что тот вцепился в его, возможно, самого нелюбимого человека в замке после Малфоя и Снейпа.       — Там что-то движется, — вздохнул Тео, поворачиваясь. — Кажется, что-то большое…       В некотором отдалении справа от них что-то действительно двигалось, щелкая ветками и шелестя сучьями.       — О нет, — сказал Рон. — О нет, нет, нет, нет…       — Заткнись, — прошипел Жюль. — Оно тебя услышит.       — Оно уже услышало Клыка! — сказал Рон, его голос был странно высоким.       Темнота надвигалась на их палочный свет. Тео и Невилл медленно отступили назад, пока все пятеро и Клык не сгрудились вместе.       — Как ты думаешь, что он делает? — прошептал Рон.       Гарри был уверен, что за ними охотятся и что тишина не предвещает ничего хорошего, но он не собирался…       — Наверное, готовится к нападению, — сказал Жюль.       Гарри вздохнул.       Свет вспыхнул.       Клык закричал и попытался бежать, но Невилл, похоже, вцепился в его ошейник смертельной хваткой, и борзой не удалось уйти далеко.       — Жюль! — сказал Рон, срываясь на бег. — Это машина!       Тео выругался про себя. Он, Гарри, Невилл и Клык, не раздумывая, бросились за Жюлем и Роном; никто из них не хотел разлучаться.       Спотыкаясь и цепляясь за ветки деревьев, они пробирались сквозь заросли, пока Гарри не выбрался на поляну и, прищурившись от света фар, не обнаружил, что «Форд Англия» Уизли, очевидно, одичал и последние полгода жил в лесу.       — Какого черта?       Рон облокотился на машину и похлопал её, не обращая внимания на царапины и грязь на боках, вмятины на капоте и крыше, которые, возможно, были сделаны гремучей ивой или другими предметами в лесу.       — А я-то думал, куда она делась, — восхищенно сказал Рон.       Гарри проигнорировал его и посветил вокруг своим палочным фонариком. — Чёрт, Рон, мы потеряли след — и что теперь?       — Гарри, — тихо сказал Тео.       Гарри посмотрел сначала на него, потом на Рона. Тео был белым от страха и неподвижно смотрел на что-то над головой Гарри. Рон побелел до сероватой бледности и начал сильно дрожать.       Не было времени даже повернуться и посмотреть. Гарри почувствовал, как его поднимают с земли. Он едва успел ухватиться за свою палочку. Крики ужаса подсказали ему, что остальных тоже хватают. Свет от палочки дико плясал и раскачивался, пока похититель Гарри несся по лесу, яростно сотрясая его при каждом шаге; он освещал клочья волос, блестящие ноги, деревья, подлесок и гигантскую паутину на деревьях…       О нет.       Гарри повернулся, взмахнул палочкой и увидел во вспышке света стрекочущие клешни гигантского паука и его восемь сияющих глаз.       Он зашипел и затрясся ещё сильнее.       Гарри свернулся калачиком и спрятал палочку в живот, не желая гасить её, но и не желая снова светить ею в лицо пауку, потому что пауку это явно не понравилось, а он не хотел умирать.       Через Мерлин знает сколько времени их повалили на землю на огромной поляне.       Гарри, пошатываясь, поднялся на ноги, голова кружилась, он был дезориентирован, палочка была на уровне пояса. В нескольких футах от них стоял Тео, потом Невилл, стоявший на коленях, потом Жюль, тоже поднимавшийся на ноги, и Рон — Рон всё ещё стоял на руках и коленях, выпучив глаза и широко разинув пасть в беззвучном крике.       — Арагог! — крикнул паук. Гарри вздрогнул. Они разговаривали? Ладно, это даже хорошо, если они заговорят, он сможет вытащить их отсюда, если они заговорят, он сможет договориться…       Потому что, Мерлин, если он не договорится, они никогда не выберутся отсюда живыми.       Сотни пауков, размером от Клыка до двойного Хагрида, сходились к огромному дуплу, заросшему деревьями. Многие из них нетерпеливо стрекотали. В центре дупла стояла туманная куполообразная паутина; Гарри заметил под ней движение. Вероятно, это были пауки. Или, если повезёт, что-то похуже, чему пауки поклоняются и приносят в жертву глупых волшебников второго курса.       Просто паук. Это был просто паук. Гарри не знал, радоваться этому или нет, ведь паук, появившийся из-под купола, был размером с небольшого слона, с серой шерстью и молочными глазами, явно слепыми.       — Кто это? — спросил он, щелкая клешнями.       — Люди. — Паук, который нес Гарри, толкнул его вперед; он упал на колени перед старым пауком.       — Это Хагрид? — сказал Арагог.       — Незнакомец.       — Убей их, — сказал старый, — я спать…       — Мы друзья Хагрида, — крикнул Жюль, как раз когда Гарри открыл рот, чтобы сказать то же самое.       Арагог сделал паузу.       — Хагрид никогда раньше не посылал людей в нашу лощину, — медленно произнес он.       — У Хагрида возникли проблемы с Министерством, — сказал Гарри, медленно вставая. Он постарался не выдать своего страха и надеялся, что они его не почувствуют. Разве пауки обладают хорошим обонянием? Были ли эти существа нормальными, если не считать их размеров, или они были для обычных пауков тем же, чем драконы были для немагических ящериц? — Волшебники, которые нами управляют. Они забрали Хагрида.       — В беде? — Щелкнул Арагог. Гарри услышал в нем отчетливый звук беспокойства. Значит, пауку нравился Хагрид. С этим можно работать. — Почему он послал вас?       — Он сказал нам, чтобы мы следили за пауками, — сказал Гарри, — что если мы это сделаем, то найдем кого-то, кто сможет дать нам ценную информацию. Его отправили в Азкабан за то, что он натравил монстра на студентов в замке, потому что они думают, что он делал это раньше — но его подставили, не так ли? Вот что он хотел, чтобы вы нам рассказали.       Жюль и Рон слегка вздрогнули.       — Да, — расстроенно сказал Арагог, — да… много-много лет назад Хагрид вылупил меня из яйца… Он вырастил меня, видите ли, в замке. Поэтому его и заставили уйти из школы — они думали, что я чудовище из Тайной комнаты… Когда меня обнаружили и обвинили в смерти девочки, Хагрид защитил меня и спас. Он даже нашел мне жену, Мосаг, и вы видите сейчас вокруг себя наших детей… Благодаря доброте Хагрида наша семья выросла…       — Значит, ты никогда ни на кого не нападал? — спросил Жюль.       — Никогда, — скривился Арагог. — Это был бы мой инстинкт, но уважение к Хагриду удержало меня от удара. Девочку, которую убили, нашли в ванной… Я не видел ничего в замке, кроме чулана, где меня воспитывали, и нескольких коридоров, когда убегал в ночь, когда обнаружили Хагрида. Наш род любит темноту и тишину…       — Пауки боятся настоящего чудовища в Комнате, — сказал Тео. Он подошёл и встал за плечом Гарри, оба они стояли прямо и без страха. Невилл наконец поднялся на ноги; они с Жюлем двинулись вместе, пока на коленях не остались только Рон и Клык, который трусил по лесной подстилке. — Значит ли это, что ты знаешь, что это такое?       По поляне прокатилась волна беспокойного клацанья клешней. По коже Гарри поползли мурашки.       — То, что находится в замке, — это древнее существо, которого мы боимся больше всего на свете, — сказал Арагог, нервно переминаясь с ноги на ногу. Его молочные глаза блуждали. — Помню, как я умолял Хагрида отпустить меня, когда почувствовал его движение…       Мысли Гарри заметались. Пауки боялись чудовища. Гигантские пауки. Для исследовательской группы Ханны не составит труда выследить гигантских пауков, и если они смогут выяснить, чего боятся эти твари…       Они могли бы уехать. Они должны уйти, пока не просрочили свое гостеприимство.       — Мы очень благодарны вам за гостеприимство, Арагог, — сказал он так вежливо и четко, как только мог. Жюль открыл было рот, но Гарри метнул на него злобный взгляд, заставивший его замолчать. — Информация, которую вы нам предоставили, окажет неоценимую помощь в поисках истинного убийцы и очистит имя Хагрида, чтобы он смог вернуться из Азкабана. В качестве благодарности я хотел бы доставить вам в течение недели большое количество мяса — любого, какое предпочитает есть ваш род, — приготовленного так, как вам нравится. Удовлетворит ли вас такой обмен?       Арагог задумчиво щелкнул клешнями. Он приостановил медленное отступление к своему куполу.       — Ты умен, друг Хагрида… и не думай, что я не вижу, как ты торгуешься за свои жизни. Я… полагаю, было бы приятнее принять больше мяса позже…       — Подождите, — громко сказал Рон, видимо, набравшись храбрости. — Вы не сказали нам, что это за чудовище в Палате? Оно окаменяет людей, оно наводит ужас на пауков…       — Мы не говорим об этом! — прорычал Арагог.       Жюль вздрогнул.       Наступила пауза.       Еще один паук подполз к Арагогу и, казалось, что-то шептал ему. Остальные беспокойно пульсировали.       Гарри твердо решил выучить заклинание молчания, как только вернется в школу, и не важно, что это было заклинание пятого курса. Он не был настолько сильнее своих сверстников, чтобы называться вундеркиндом, но его магическое ядро было явно мощнее среднего. И тогда он сможет заткнуть рот всем идиотам-гриффиндорцам, оказавшимся поблизости, в следующий раз, когда ему придется столкнуться с чем-то подобным.       — Я… передумал, — клацнул своими клешнями Арагог. — Вы проявили неуважение к нам… говорили о запретных вещах на моей родной земле… Обилие свежего мяса — это заманчиво, друзья Хагрида, но я не стану отказывать своим детям в свежем мясе, когда оно так охотно идет в наш лес и не уважает нас…       — Подождите! — крикнул Гарри, но Арагога уже не было.       А остальные приближались.       — Долбаёб! — Тео крикнул Рону, но Гарри был слишком занят подготовкой заклинания, чтобы кричать на тупых гриффиндорцев.       Он поднял свою палочку. — ИММОБУЛЮС МАКСИМА!       Свет вспыхнул.       Все пауки на поляне замерли.       — БЕЖИМ! — задыхаясь, рвал глотку Гарри, его ноги вдруг стали как желе. Он заставил их бежать, спотыкаясь, но по мере того, как тело приспосабливалось к внезапным затратам магии, бег выравнивался и постепенно становился адекватным. Он чувствовал свою слабость; вероятно, ещё час или два он не сможет применить ничего сильнее «Жала». А оно не было эффективным — почти не было. Некоторые из пауков, находившихся дальше всех от них, уже начали шевелиться.       Жюль поднял Рона на ноги, Невилл вцепился в ошейник Клыка и тащил за собой борзую, пока у собаки не включился мозг от ужаса, и она не начала бежать вместе с ними. Тео был рядом с Гарри и дергал его за ноги каждый раз, когда Гарри о что-нибудь спотыкался. Он убрал палочку в кобуру — от усталости она была практически бесполезна, и он скорее уронил бы ее, чем удержал.       — Медленно, — на выдохе говорил Жюль, — они идут…       — Бегите… быстрее… — запыхаясь, бормотал Тео. — Может быть… мы сможем… выйти за пределы их территории…       Они уже бежали по лесу; они выбрались за пределы лощины, но не знали, в каком направлении бежать; они могли бежать и от замка, насколько Гарри мог судить…       Сзади послышалось шипение, стук, шорох и грохот.       — Они идут, — повторил Жюль. Рон задыхался от страха, и это никак не способствовало его скорости бега.       Гарри заставил свои ноги двигаться еще быстрее.       Пауки были по обе стороны от них. Он слышал их и в деревьях; слышал, как они приближаются сзади… Гарри задыхался от страха — еще немного, еще немного…       Жюль и Рон резко остановились, выхватив свои палочки.       — ЧТО ВЫ ТВОРИТЕ?! — закричал Тео.       Жюль прокричал что-то о том, что он лучше умрет, сражаясь, чем убегая.       Раздалась долгая, низкая нота.       Все замерло.       В лесу вспыхнул яркий свет.       Машина Уизли пронеслась сквозь деревья, врезаясь в пауков и сбивая трех ближайших к мальчикам. Машина остановилась, и ближайшие к ним двери распахнулись.       Первым пришел в себя Жюль.       — Хватайте Клыка! — крикнул он.       Гарри оказался ближе всех к борзой; он схватил собаку, бросил ее на заднее сиденье и нырнул сверху. Невилл забрался внутрь, затем Тео; Рон и Жюль расположились на переднем сиденье.       Двери машины захлопнулись сами собой, и двигатель зарычал. Машина рванулась вперёд. Пауки врезались в окна и слетели с них. Заднее стекло разлетелось вдребезги; Гарри услышал, как Тео трижды произнёс заклинание «Волкулей», затем Невилл выстрелил из своего «Стингера» и вскрикнул от восторга, когда вспышка и вопль возвестили о том, что заклинание действительно сработало.       — Превосходно, — проворчал Гарри.       — Думаю, самое худшее уже позади, — сказал Жюль и повернулся, чтобы посмотреть в заднее окно на разъяренных пауков, падающих позади них.       Они с Гарри встретились взглядами, и на секунду забылась вся дурная кровь — они были просто двумя братьями, которые вместе пережили смертельный опыт, находясь под воздействием адреналина и успеха.       Затем к Гарри вернулась ярость, а вместе с ней и здравый смысл, и он перестал улыбаться и сел, чтобы ударить Рона по затылку. — Ты реально долбоеб, они собирались просто дать нам уйти оттуда…       — Но мы должны были выяснить, что это за монстр! — крикнул Рон, перекрывая шум мотора, стук кустов по бокам машины, хныканье Клыка и яростные крики пауков позади них.       — МЫ И БЕЗ ТОГО МОГЛИ БЫ УЗНАТЬ! — крикнул в ответ Гарри, теряя контроль.       — Не так уж сложно выяснить, что это были за твари, а потом найти ссылку на то, что их пугает! — закончил Тео.       Невилл наклонился к нему.       — Ханна Эббот — у нее есть исследовательская группа…       Рон выглядел виноватым. — Ну, мы все равно справились, не так ли?       — Не в этом дело, — со вздохом сказал Гарри.       Через десять минут езды по каменистым, ухабистым, напряженным дорогам машина с таким визгом остановилась, что Жюля и Рона чуть не выкинуло в лобовое стекло. Жюль бросил взгляд на люмос: они находились прямо на краю леса. Клык прыгнул на дверь.       Невилл с трудом обошел собаку и открыл дверь.       Клык устремился к хижине Хагрида, поджав хвост.       Жюль вылез наружу, подталкивая за собой Рона. Гарри и Тео вылезли на заднее сиденье и захлопнули дверь. Жюль ласково похлопал машину, и она, взревев двигателем, задним ходом въехала в лес.       — Мантия, — коротко сказал Жюль и направился к Хагриду.       — На этот раз не забудешь? — невинно спросил Тео.       Жюль и Рон остановились и уставились на него.       — Что? Если бы она была при тебе, тебя бы не поймали, это не такой уж большой логический скачок, — сказал Тео, явно наслаждаясь происходящим.       Гарри толкнул его локтем. — Не нужно.       Тео театрально вздохнул и имитировал заклеивание губ.       Тео и Гарри пошли в хижину Хагрида и пили холодный чай из кувшина, пока Жюль искал мантию. Невилл и Гарри разыскали еду для Клыка и разложили ее на тот случай, если пес перестанет дрожать под своим одеялом в углу и проголодается.       Рон стоял на коленях в саду, его только что стошнило.       — Идите за пауками, — слабо сказал он. Жюль молча протянула ему стакан воды; Рон прополоскал рот и сплюнул. — Я никогда не прощу Хагрида. Нам повезло, что мы остались живы.       — Наверное, он решил, что Арагог не станет обижать его друзей, — сказал Жюль.       — Потому что Хагрид явно так хорошо разбирается в своих созданиях, — сказал Тео. — Сначала чертов дракон, потом Цербер, теперь вот это чудо…       — В чем смысл? — спросил Рон, поднимаясь на ноги. — Вот что я хочу знать…       — У нас есть подтверждение того, что его подставили, — сказал Гарри. — Это, безусловно, хорошо. У нас есть зацепка, чтобы выследить, что же на самом деле представляет собой монстр.       Жюль прищурилась. — Вы сообщите нам, если группа Ханны выяснит это?       — Да, — сказал Гарри. — После того, как мы сообщим профессорам.       Он уже давно принял решение на этот счёт. Монстр был всего лишь инструментом, которым управлял кто-то другой, и, несмотря на горного тролля, Гарри не очень-то верил в то, что он и его друзья смогут выступить против того, что сам Салазар Слизерин считал хорошим выбором для защиты школы. Лучше всего с этим справятся учителя. Он мог быть уверен, что они захотят, чтобы это существо умерло или исчезло.       — Справедливо, — неохотно согласился Жюль. — Что еще сказал Арагог?       — Девочка тоже была убита не им, — сказал Рон. — Хорошо, что он начал убивать людей только после того, как Хагрид выпустил его на свободу…       Глаза Жюля внезапно расширились. — Ванная!       — Что? — сказал Рон, но Невилл, Тео и Гарри никак не отреагировали. Они уже давно знали о Миртл.       — Плакса Миртл, — в унисон сказали близнецы, младший взволнованно, а старший скорее покорно.       Жюль уставился на Гарри. — Ты тоже это понял?       — Нет, идиот, я давно знаю о Миртл, — пренебрежительно сказал Гарри. В этот момент он действительно хотел просто заснуть. — Миртл Уоррен, третьекурсница магглорожденной Когтеврана в 1943 году, убита в туалете для девочек на втором этаже. Она ничего не помнит, кроме «больших желтых глаз у раковины», предположительно потому, что она была в кабинке, а монстр вошел через дверь. Это тупик.       — И ты нам не сказал? — возмутился Рон, но на этот раз они с Жюлем смотрели на Невилла.       Невилл сглотнул.       Гарри поднял на него бровь. Он не мог вести все битвы Невилла. Особенно в кругу своих товарищей по Дому. Если Слизерин чему-то и научил Гарри, так это тому, что твое положение в собственном Доме зависит только от тебя самого.       — Потому что… потому что это не имело значения, — заикался Невилл. — Они были лучшими друзьями, чем ты!       Жюль и Рон моргнули.       — Я всё слышал, — сказал Невилл, набирая обороты. — Называя меня трусом, говоря, что мне не место в Гриффиндоре, вы думаете обо мне плохо, потому что я не такой несносный болван, как вы двое!       — Это просто слизеринцы говорят, не так ли, — категорично заявил Жюль, глядя на Гарри и Тео. — Попытка затеять ссору в Гриффиндоре, чертовски типичная — тебе не следует так часто крутиться вокруг них, Невилл.       — Ты им всё сказал, — сказал Тео, расплываясь в ухмылке.       — Э-э, — сказал Жюль.       — Сейчас почти два часа ночи, — сказал Гарри, — и я очень хочу спать. Мы можем идти?       — Да, — сказал Невилл. — Пойдемте. Жюль? Мантия?       Жюль нащупал и поднял её. Он, Невилл и Рон исчезли под ней; Гарри и Тео ходили вокруг и подсказывали, какие кусочки ног у них видны.       — Вещь чертовски впечатляющая, — пробормотал Тео.       Гарри кивнул. Он не мог зацикливаться на несправедливости того, что мантия досталась Жюлю. Если бы он так поступил, то на следующей неделе просто прилетел бы домой и попытался проклясть своего отца, главного аврора, а это ничем хорошим не закончилось бы.       Гарри придержал боковую дверь, пока Жюль не пробормотал, что все чисто, и гриффиндорцы и слизеринцы разошлись в разные стороны.       Тео и Гарри сразу же рухнули в свои кровати, совершенно обессиленные.

***

ㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤ

15 апреля 1993 г.

      На следующее утро Гарри разыскал Ханну перед завтраком, завёл её в нишу под Большой лестницей, подальше от бдительных глаз двух старост Когтеврана, и шёпотом рассказал о событиях прошедшей ночи. Она была потрясена всем этим и пообещала направить свою группу на поиски гигантских пауков, которые, как оказалось, называются акромантулами и очень опасны…       — Но, Гарри, это будет нелегко… учителя очень строго следят за тем, чтобы мы ходили в библиотеку и обратно, а мы стараемся не афишировать то, чем занимаемся… поэтому я не знаю, сколько времени мы сможем посвятить исследованию акромантулов, — прошептала она. — Однако это великолепная зацепка — она может принести нам реальные результаты, если только мы сможем добраться до библиотеки…       — Если вам нужно отвлечься, чтобы ускользнуть, я могу это устроить, — сказал Гарри, думая о близнецах, которых он почти не видел с тех пор, как были введены новые ограничения и прекращены занятия в Рыцарском зале.       Ханна прикусила губу.       — Я… подумаю об этом. И дам тебе знать.       — Спасибо, Ханна, — сказал он, улыбаясь ей.       Она хотела обнять его, но остановилась и лишь усмехнулась в ответ, прежде чем выйти в Большой зал. Гарри был приятно удивлен тем, что она заметила его отвращение к объятиям — ну, и вообще к физическому контакту — и отбросила обычную для Пуффендуя способность обниматься.       Гарри подождал полминуты, чтобы убедиться, что они не могут идти вместе, и только потом последовал за ней. Лиза, Сью, Энтони и Ханна по-прежнему здоровались с ним в коридорах, но очень деликатно, и никто из них больше не обменивался словами в Большом зале. Гарри действительно начал скучать по ним. Не так сильно, как прошлым летом, ведь у него по-прежнему были Блейз, Тео, Пэнси и в какой-то степени Трейси и Дафна, но у него только что появились настоящие друзья, и он не был рад тому, что ему приходится держаться от них подальше.       Ещё одна вещь, которую можно будет добавить к счёту Наследника, когда Гарри заставит их заплатить.

***

ㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤ

Конец апреля — начало мая 1993 г.

      Гарри с головой ушел в учебу.       Больше ему делать было нечего. В архивах Слизерина не нашлось ничего полезного о Томе Реддле. Они с Тео, Блейзом и Пэнси провели ранние утренние часы нескольких ночей, перерывая все полки в поисках всего, что могло бы содержать упоминания о Тайной комнате или прошлых наследниках Слизерина. Было несколько смутных упоминаний о традициях Наследников и о том, как редко в Хогвартс поступали люди с кровью Основателей. Больше ничего полезного. Ничего обоснованного. Правда, они нашли множество Тёмных или, по крайней мере, сомнительных Серых заклинаний и записали все, что смогли найти, для последующей практики. Но после того, как они исчерпали все ресурсы библиотеки Слизерина, оставалось только делать домашние задания.       Местом встречи и незаконной варки зелий стала одна из заброшенных комнат в глубине общежития. Гарри проводил за варкой больше времени, чем почти за весь год, погружаясь в тонкости реакций и контрреакций, оснований, щелочей и стабилизаторов. Они дуэлировали до тех пор, пока не переставали колдовать — что, учитывая их двенадцатилетний возраст, было не так уж и долго, — а затем работали над эссе, после чего Гарри и Тео продолжали читать и изучать другие вещи, пока Панси и Блейз играли во Взрывные Карты или спорили о разных вещах, а потом для разнообразия переходили к шахматам, в которых Гарри становился всё лучше, но всё ещё не был мастером.       Его оценки и оценки его друзей свидетельствовали об этом. В конце апреля — начале мая Снейп дважды начислял Гарри по пять баллов за нововведения в Зельях, то есть на два балла больше, чем за весь год. Занятия у Локонса по-прежнему были сплошными шутками, поэтому Гарри не мог оценить успех своей практики по Защите, но на практических занятиях по Трансфигурации он продолжал лидировать в классе вместе с Тео, Энтони и Лизой и даже начал лучше разбираться в теории. Казалось, МакГонагалл понемногу теплела к нему, несмотря на события. А на Чарах Гарри медленно, но упорно делал успехи. Астрономия оставалась скучной, и он горько жалел, что не сможет бросить её в следующем году. Гербология никогда не была его любимым предметом, но она была тесно связана с Зельями, и обычно он справлялся с ней хорошо, если не так отлично, как Тео или Невилл. Блейз, Тео и Пэнси тоже заметили улучшения.       Нападений больше не было, и Гарри начал осторожно надеяться, что Наследника спугнули, что они сдадут экзамены, мандрагоры созреют и будут заварены в Восстанавливающий отвар, жертвы будут разбужены, и школа продолжится в обычном режиме.

***

ㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤ

15 мая 1993 г.

      — Экзамены? — завопил Финнеган.       Почему они выбрали Локонса для объявления расписания экзаменов объединённому классу гриффиндорцев и слизеринцев, Гарри не имел ни малейшего представления, если только Дамблдор не притаился в углу и не сделал это просто для драмы. Что, честно говоря, было не в пользу старика. Гарри был наполовину уверен, что Дамблдор нанял Локхарта только потому, что увидел на своём столе заявление этого человека и подумал: «О, это будет забавно».       Но Дамблдора здесь не было, так что, скорее всего, это была МакГонагалл, чьё чувство юмора было слишком сухим для этого. Скорее всего, они со Снейпом были заняты действительно продуктивными делами и перепоручили простые вещи Локхарту.       — Конечно, экзамены, мой мальчик, — сказал Локонс с улыбкой на тысячу ватт. Гарри обновил свои чары «Не-замечай-меня» и опустился на своё место. Он наконец-то пожалел Жюля и обучил его этим чарам; он видел, что Жюль сделал то же самое, и профессор не выделял ни одного из них. — Тебе ведь нужно сдать экзамены в конце года, не так ли? Ха-ха!       — Но… но… со всем происходящим в школе! — запротестовал Финнеган.       Мерлин, он глуп.       — Мы оставили школу открытой только для того, чтобы вы могли продолжать свое образование! — сказал Локхарт. — Конечно, если бы у меня была свобода действий, я бы сам отправился в Комнату — найти её было бы совсем несложно — я, конечно, прекрасно представляю, что это за монстр, я бы и сам с ним справился, если бы только… Но нет, это спорный вопрос. Мы не можем допустить, чтобы ты пропустил ни одного моего занятия из-за такой глупости! Никогда не знаешь, когда тебе придется столкнуться с банши, как мне, и то, чему я тебя научил, спасет тебе жизнь!       — Всё, чему я научился у него, — это не выпускать пикси на свободу, — услышал Гарри бормотание Рона, и сам удивился тому, что ухмыльнулся. На самом деле это было забавно. Необычно для Уизли. Рыжая голова уловила его забаву и подозрительно посмотрела в сторону Гарри. Гарри сделал совершенно невинное лицо. Рон закатил глаза и отвернулся.       — Я узнал больше, занимаясь с вами, чем на этом уроке, — прошептал Невилл. Сегодня они с Тео сидели позади Гарри и Блейза, за что Невилл получил несколько грязных взглядов. Гарри был впечатлён тем, как хорошо мальчик справлялся с этим. — Это шутка… Хорошо, что никто не сказал бабушке, а то она могла бы прийти сюда и проклясть этого болвана до неузнаваемости.       На самом деле Гарри очень хотелось стать свидетелем этого.       — Экзамены начнутся двадцать восьмого и продлятся до тридцать первого, — сказал Локонс. — Расписание немного сдвинуто — по моему предложению, как вы понимаете, чем быстрее вы уберетесь отсюда, тем быстрее у меня будет свободная дорога для окончательного уничтожения монстра! При активной поддержке других преподавателей, естественно…       Гарри отключил свой гул и стал играть с Блейзом в виселицу на клочке пергамента, который сначала посмеивался над маггловской игрой, а потом стал получать от неё гораздо больше удовольствия, чем говорил.

***

ㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤ       Гриффиндорцы и половина пуффендуйцев были шокированы и бунтовали из-за того, что экзамены вообще проводятся. Гарри услышал, как Жюль и Рон громко жаловались, что им и в голову не приходило учиться, так как замок находился в состоянии постоянного, гнетущего страха. Гарри был вынужден признать, что атмосфера не способствовала учёбе: смех быстро заглушался, а учеников водили между классами в армейском строю, но, честно говоря. Это была школа. Когтевранцы, похоже, никогда не задумывались о том, что экзаменов не будет, и, как обычно, половина из них была крайне перегружена подготовкой, а другой половине пришлось внезапно выдергивать себя из исследовательского проекта, в который они погрузились совсем недавно, и зубрить. Гарри удалось передать близнецам информацию о маггловских энергетических напитках и первый взнос за первое вложение. Вскоре они сообщили, что торговля идёт полным ходом, и Лиза подбежала к Гарри в коридоре, показала три пустые банки «Ред Булла» в своей сумке и поблагодарила его, подмигнув, прежде чем убежать. Он подумал, не было ли это плохой идеей, и пожал плечами. Это была не его проблема, если Когтевранцы хотели тратить свои деньги на сомнительно полезные напитки.