Гарри Поттер и Монстр Слизерина /Harry Potter and the Monster of Slytherin

3 сентября 1992 года

      Прошло всего два дня, прежде чем Гарри понял, что этот курс будет другим.       В рутину уроков и домашних заданий было легко погрузиться. Вся школа целый день обсуждала драматическое падение Рона и Жюля в Гремучую иву и последующие задержания, и разговоры о Жюле Поттере стали привычными. Гарри было комфортнее в своём общежитии, даже с Малфоем и толстяками через проход, чем в старой комнате Чарли в норе. Но теперь он был на втором курсе, а это означало, что он потерял защиту анонимности первокурсников, что стало очевидным, когда однажды утром кто-то парализовал его сзади петрификусом тоталусом. Гарри испытал неприятное ощущение, когда его руки и ноги оказались прижаты к бокам; он медленно перевернулся и с грохотом упал на пол.       Тео снял заклинание. Гарри поднялся на ноги, стянул очки, пробормотал репаро, надел их обратно и заткнул кровоточащий нос. Ему действительно нужно было когда-нибудь выучить лечебные чары.       — Симон Фентисс, — коротко сказал Тео.       Гарри сузил глаза. — Вы двое идите вперед.       Потребовалось тридцать минут, и он пропустил историю магии, но Гарри удалось проникнуть сначала в общежитие пятого курса, а затем миновать чары на кровати и сундуке Фентисса. За лето он потратил немало времени на изучение защитных заклинаний и способов их снятия. Чтобы попасть внутрь, потребовалось четыре запрещённых заклинания, но после этого Гарри получил неограниченный доступ к вещам Фентисса.       Он оставил в углу ящика Фентисса три "Жгущих шарика" от Фреда и Джорджа, завернутые в бумагу, как ириски. Крем для зуда из "Гамбола и Джапса" был тщательно намазан на подушки и на внутреннюю сторону всех чистых носков и белья Фентисса. Мешанные чары превратили четыре полуготовых эссе в непонятный буквенный суп. Гарри с неприятной улыбкой использовал дифиндо, чтобы ослабить швы на брюках старшего мальчика и на двух сумках с книгами в его сундуке, пока они не стали едва держаться.       Закончив, он отступил назад и осторожно наложил все защитные заклинания на кровать. Некоторые из них он не смог снять, но почти все вернул на место - видимо, Фентисс не был таким уж великим волшебником.       — Повеселился? — ехидно спросил Тео, когда Гарри вернулся к ним на Травологию.       — Очень, — ответил Гарри, злобно набросившись на свои водоросли. Джастин, работавший рядом с Блейзом за другим столом, проследил за выражением их лиц и решил посмотреть на свое растение.       Тео молчал несколько секунд.       — Кто-то поджег мои книги сегодня утром.       Гарри перестал двигаться и получил укол от колючки водоросли. Он выругался и вернулся к борьбе с растением.       — Ты знаешь, кто?       — Уже разобрался, — коротко ответил Тео.       Гарри кивнул. Другого он и не ожидал.       — Почему ты?       Подтекст: Сочувствующие Пожирателям смерти в Слизерине не очень-то любили Гарри, но отец Тео был одним из них.       — Они свысока относятся к тем, кто отделался защитой Империусом, — коротко ответил Тео и еще больше понизил голос. — Некоторые Пожиратели смерти пошли на это вместо того, чтобы отправиться в Азкабан... и иногда это воспринимается как признак ошибочной преданности. Что они не должны были предавать своего Лорда только ради того, чтобы не попасть в тюрьму.       Это было равносильно признанию того, что отец Тео вовсе не был под Империусом, о чём Гарри догадывался уже давно.       Оставалось выяснить, не стал ли Тео отмалчиваться, когда речь зашла об отце, потому что не соглашался с ним, или потому, что не хотел затрагивать такие темы в разговоре с Гарри.

***

ㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤ       Профессор Спраут отозвала его в сторону, чтобы дать ему письмо, которое он должен передать Невиллу за обедом. Гарри немного отстал от остальных, добираясь до замка, и отвлекался на планирование того, как он будет совмещать дневные занятия, домашние задания и явно необходимое сосредоточение на наступательных и защитных заклинаниях, поэтому он был один и не обращал внимания, когда пересекал вестибюль. Щелк!       — Приветушки, Гарри!       Гарри моргнул и вздрогнул.       — Какого Мерлина, кто ты, черт возьми, такой? — немного раздраженно спросил он у маленького писклявого гриффиндорца, нацелившего на него фотоаппарат.       Улыбка мальчишки дрогнула.       — Колин Криви, — сказал он. — Твой брат знаменит! Ты тоже, вроде как... Я просто хотел сфотографироваться...       — Э-э, — сказал Гарри. — Слушай, это здорово, но на самом деле я не знаменит, не герой или что-то в этом роде, это все к Жюлю.       — Я уже получил его фотографию, — сказал Криви. — И автограф!       — Я не буду ничего подписывать, — твердо сказал Гарри. При первой же возможности он передаст Малфою и Пэнси информацию об автографах; они будут просто в восторге от этой информации. — А фотографировать людей без спроса - это невежливо.       Криви немного сдулся.       — Больше не надо, хорошо? Держись гриффиндорцев. — Он сделал паузу. — Ты не очень понравишься Жюлю, если он увидит, что ты крутишься вокруг меня.       — Почему нет? Мы с братом прекрасно ладим.       — Ну, не все же такие, как ты и твой брат.       — Ладно, ладно. Хорошего дня! — прощебетал гриффиндорец и побежал в Большой зал.       Мерлин, это будет долгая неделя.

***

ㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤ Вечером в больничном крыле появилась третьекурсница Слизерина Селеста Фоули, проглотившая язык и проросшая щупальцами по всему телу, которые никак не хотели исчезать. Тео ухмыльнулся, Гарри одобрительно кивнул, а Блейз закатил глаза на обоих, но с готовностью выучил заклинание глотания языка, когда Тео предложил научить его им.

***

ㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤ       Джеймс,       Пока что семестр идет хорошо. Есть гриффиндорец-первокурсник, Колин Криви, который очень фанатеет от Жюля. Везде носит с собой фотоаппарат. Если бы ты хотел, то мог бы подколоть Жюля, что у него появился фан-клуб.       Уверен, ты уже слышал, что Джинни попала в Слизерин. Я бы не волновался за нее. Похоже, она неплохо ладит с соседями по классу, а первокурсников Слизерина почти все игнорируют, кроме, вроде бы, второкурсников, то есть нас.       Я думаю попробовать себя в квиддиче в этом месяце. Какие-нибудь советы?       Гарри ㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤ       Дорогие миссис и мистер Уизли,       Я надеюсь, что за последние несколько дней вы смогли немного расслабиться, так как все мы вернулись в школу. Я хотел бы еще раз выразить вам свою искреннюю благодарность за гостеприимство, которое вы оказали мне этим летом. Следующим летом я намерен устроить все по-другому, и мне не придется снова навязываться вам, но я буду вспоминать время, проведенное в норе, с огромной любовью.       Я также хотел бы извиниться за то, что Рон и Жюль угнали вашу машину. Я знаю, что это не моя вина, но я чувствую, что часть вины все же лежит на мне за то, что я не смог убедить их, что есть лучший альтернативный маршрут. Я просто рад, что никто из них не пострадал.       Если судить по реакции Джорджа и Фреда, сортировка Джинни стала для вашей семьи сюрпризом. Даю вам слово, что я приложу все усилия, чтобы присматривать за ней в Слизерине. Похоже, что пока у нее все хорошо. Она прекрасно ладит со своими однокурсниками и моими друзьями, а первокурсники пользуются значительной степенью анонимности от Слизеринцев старших курсов. Если вы задавались вопросом о семейных связях Нильсен, Роула или Трэверс, то могу вас заверить, что я не видел никаких признаков того, что кто-то из них симпатизирует Пожирателям смерти или плохо относится к Джинни из-за того, что она якобы из семьи "предателей крови". А если бы они и относились, я уверен, что Джинни могла бы справиться с этим сама, но если возникнут проблемы, я и мои друзья обязательно присмотрим за ней. Возможно, вас успокоит тот факт, что Натали Нильсен не видела свою мать с пяти лет, а Эвелин Трэверс и Алекс Роул никогда не знали своих родственников Пожирателей смерти.       Спасибо вам еще раз за то, что приютили меня этим летом. Миссис Уизли, я должен сказать, что после возвращения в Хогвартс я могу с уверенностью сказать, что ваша кухня лучше.       С наилучшими пожеланиями,       Гарри Поттер

***

ㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤ       Он немного преувеличивал, говоря о характере товарищей Джинни по курсу. Гарри не знал ни одного из них достаточно хорошо, чтобы сказать, в какой степени они заботятся о крови. Однако он искренне не замечал никаких проблем и решил, что неплохо было бы поддержать родителей Уизли, утешив их и пообещав присматривать за Джинни. Не то чтобы она нуждалась в помощи... но миссис Уизли, в особенности, считала, что кто-то должен "присматривать за Джинни".

***

ㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤ

4 сентября 1992 г.

      Гарри был вынужден признать, что ему было любопытно посмотреть на занятия Локонса. Первое занятие состоялось через несколько дней после начала семестра, так как профессору пришлось взять срочный отпуск на несколько дней, прежде чем он смог приступить к преподаванию, и это обстоятельство заставило Снейпа скривить губы, когда он сообщил им об изменении расписания.       — Будем надеяться, что в этом году у нас будет достойный преподаватель Защиты, — сказала Булстроуд, когда они вошли в кабинет Защиты.       Гарри оглядел стены, увешанные портретами, фотографиями и обложками журналов в рамочках, на которых были изображены миниатюрные улыбающиеся Локонсы.       — Я бы на это не рассчитывал.       — Я читал книги, — мрачно сказал Тео. — Все. Просто чтобы с полной уверенностью сказать, что это полное дерьмо.       — Прекрасно, — пробормотал Малфой.       Слизеринцы сели за стол и стали ждать. Из-за изменения расписания на первом уроке у них был Локонс, а гриффиндорцев не было. Гарри не знал, испытывать ли ему облегчение от того, что не придется иметь дело с обоими в одном классе, или злиться на то, что гриффиндорцев не было рядом, чтобы обеспечить повышенную анонимность, которая возникала при увеличении числа студентов.       Локонс вихрем ворвался в класс и встал в позу, ослепительно улыбаясь и размахивая бирюзовой мантией. Он выхватил у Крэбба экземпляр книги "Путешествия с троллями" и поднял его так, чтобы они могли видеть его улыбающееся лицо на обложке.       — Я, — сказал он. — Златопуст Локонс, Орден Мерлина третьей степени, почётный член Лиги защиты тёмных сил и пятикратный лауреат премии "Самая очаровательная улыбка" журнала "Ведьмин Досуг", но я не хочу об этом говорить.       — Конечно, не хочешь, — зашипел Тео.       — Я победил Бандону Банши не тем, что улыбнулся ей!       Локонс сделал паузу, явно ожидая смеха. Никто его не поддержал.       — Я вижу, вы все купили полный комплект моих книг - молодцы.       — Молодец, что выкачиваешь из нас деньги, — прошептал Гарри. Блейз, Тео и Пэнси ухмыльнулись.       — Я решил начать сегодняшний день с небольшой викторины. Ничего страшного - просто проверим, насколько хорошо вы их прочитали, как много вы усвоили...       Он начал раздавать бумаги. Гарри, который с трудом осилил "Год с Йети" и три страницы "Путешествия с троллями", прежде чем начал ощущать, как снижается его интеллект, вполне ожидал, что ему удастся справиться с тестом, но ему пришлось остановиться на первой же странице. Она была полна таких вопросов, как:                   1. Какой любимый цвет Гилдероя Локхарта?                   2. Каковы тайные амбиции Гилдероя Локхарта?                   3. Что, по вашему мнению, является самым большим достижением Гилдероя Локхарта на сегодняшний день?       И так до самого 54-го вопроса: Когда день рождения Гилдероя Локхарта и какой подарок он хотел бы получить?       — Это шутка, — сказал Блейз. — Пожалуйста, скажите мне, что это шутка.       Тео начал писать почти мгновенно, на его лице появилась злобная ухмылка. — Я сделаю это шуткой.       Гарри заглянул в свою работу. На первый вопрос Тео ответил: Его волосы.       — Дилетант, — проворчал Гарри, выписывая уникальная синева его глаз.       — Это должно быть интересно, — усмехнулся Блейз и решительно приложил перо к бумаге.       Пэнси покачала головой. — Мальчики...       Но Гарри отчетливо видел, как она написала "навсегда заменить все зубы на чистое золото, чтобы он мог действительно ослеплять людей своей улыбкой" в ответ на вопрос "Что Златопуст Локонс планирует сделать, чтобы отпраздновать свою отставку?"       Через полчаса Локонс собрал бумаги. Гарри и Блейз играли в крестики-нолики на столе и слушали, как он жаловался, что они все сделали очень плохо, пока...       — Слово - Адриану Поттеру!       Гарри поднял голову и изобразил на лице полную скуку. — Да, сэр?       — Да ты просто вылитый твой брат! — Локонс сиял.       — Не совсем, сэр, — ровно ответил Гарри.       Блейз кашлянул.       Локонс моргнул, явно не привыкший к открытому несогласию, но это не надолго выбило его из колеи.       — Подойди сюда, дорогой мальчик, подойди, я должен поприветствовать тебя должным образом...       — Нет, спасибо, сэр, — ответил Гарри, все еще скучающий, но вежливый.       — Могу я спросить, почему?       — Мои ботинки жмут, когда я стою.       Это оправдание было настолько нелепым, что Булстроуд и толстяки не смогли сдержать смех, и даже улыбка Локонса стала немного натянутой.       — Конечно, мой мальчик, конечно, я знаю множество заклинаний, помогающих одежде правильно сидеть и выглядеть наилучшим образом, если тебе нужна помощь, обращайся - в таком случае перейдем к делу!       Он нагнулся и поднял из-за стола на поверхность большую клетку с крышкой. Клетка зловеще зазвенела и затрещала.       — А теперь внимание, — резко сказал профессор. — Моя работа заключается в том, чтобы подготовить вас к встрече с самыми ужасными существами, известными волшебникам! В этой комнате вы можете столкнуться со своими худшими страхами. Я прошу вас сохранять спокойствие и быть уверенными, что пока я здесь, вам не причинят никакого вреда.       Локонс откинул крышку клетки.       — Вот, — сказал он. — Свежепойманные корнуэльские пикси.       Это было слишком для Малфоя, и он издал фырканье, которое даже Локонса не смог обмануть, приняв его за страх.       — Возможно, вам стоит прекратить смеяться. Ладно, тогда посмотрим, что вы им сделаете!       И он открыл клетку.       Это был хаос. Пикси выскочили наружу, как злобные голубые дьяволы с болезненными зубами.       — Глациус! — шипел Гарри. — Глациус! Глациус! Петрификус тоталус! — Ему удалось связать или на мгновение заморозить нескольких встречных пикси, но один больно укусил его за ухо, и, судя по воплям вокруг, не его одного.       Раздался звонок. К двери бросились все. Гарри, Блейз, Тео и Пэнси были отделены от неё роем маленьких синих чудовищ.       Локхарт опередил их. — Так, — сказал он в относительном спокойствии. — Я просто попрошу вас четверых загнать их обратно в клетку.       Он вышел и закрыл за собой дверь.       —Ублюдок — раздраженно бросил Тео. — Глациус!       Блейз, Пэнси и Гарри колдовали как можно быстрее, но при таком быстром движении пикси произносить петрификус тоталус было непомерно долго, а глациус был лишь временной заменой.       Гарри пришла в голову неожиданная идея.       — Закройте глаза, — предупредил он. — Фульма!       Ослепительная вспышка белого цвета окрасила его веки в красный цвет. Пикси вскрикнули от боли.       Свет померк. Гарри моргнул. Конечно, пикси пьяно летали по воздуху, и многие из них приземлились или рухнули на пол, взвыв от боли и потирая глаза.       — Блестяще, — сказал Тео, и они принялись накладывать паралич на всех пикси в поле зрения. К тому времени, когда эффект от воздействия света рассеялся, они ещё не закончили. Гарри пришлось повторить "Фульма" ещё три раза, прежде чем все пикси оказались на полу или на партах парализованными, и они вчетвером смогли обойти их и пособирать.       По какой-то прихоти Гарри сунул одного в сумку. Возможно, близнецы смогут воспользоваться ядом, а если нет, то они без проблем передадут его Хагриду. Да и Локонс не собирался его упускать.       — Может, мы просто оставим их? — сказал Тео, глядя на кучу парализованных пикси на дне клетки.       Пэнси закрыла ее.       — Они не виноваты в том, что Локхарт идиот.       Блейз лишь вздохнул — Фините максимус.       Паралич снялся, и пикси вскочили на ноги с яростным криком, но они уже были в полном порядке.       — Вы нам тоже не очень-то нравитесь, — пробормотал Блейз, глядя на них.

***

ㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤ       Первый урок Локонса стал главной темой разговора, когда привычная компания друзей Гарри собралась в общем зале отдыха на первом этаже. Он с удовольствием заметил в соседней комнате Джинни с группой, в которую входили Терри Бут, Демельза Робинс, Алекс Роул, Эвелин Трэверс, Натали Нильсен и Полумна Лавгуд, но, как ни странно, не Меган Джоркинс. Тогда она воспользовалась его предложением и создала свою собственную учебную группу. Все они держали в руках книги, но, похоже, не обращали на них внимания, что было хорошим признаком того, что они не только учатся, но и дружат.       — Я использовала Иммобулюс максимус, — сказала Ханна Эббот о пикси. — Я научилась этому прошлым летом, когда четыреста жмыр-котят прорвались к дверям приюта рядом с моим домом - просто хватаешь их из воздуха и запихиваешь обратно в клетку. Это подействовало, прежде чем мы добрались до последней парочки под потолком, но Джастин сумел попасть в них парализатором.       — Отличная меткость, — сказал Блейз, приподняв брови. — В них было дьявольски трудно попасть.       — Я вырос, играя в баскетбол, — скромно сказал Джастин.       — Баскетбол?       Гарри оставил Джастина пытаться объяснить Блейзу, что такое баскетбол, и спросил Гермиону и Невилла, как все прошло.       Невилл ярко покраснел и заговорил тоном осуждённого, перечисляющего свои преступления.       — Они повесили меня на люстре, пять раз укусили Лаванду, вырвали немного волос у Рона, выбросили в окно палочку Локонса и очки Жюля, а также уничтожили все тесты.       — Он просто пытается дать нам практический опыт, — сказала Гермиона.       Тео уставился на нее.       — Ты с ума сошла, Гермиона? Этот человек - идиот и мошенник. Не может быть, чтобы все, что написано в его книгах, было правдой. Если только ты не хочешь сказать, что веришь в то, что человек, который не смог справиться с корнуэльскими пикси, взял на себя оборотня.       Гермиона только сильнее покраснела.       Гарри толкнул Тео локтем. Это было очень похоже на явное увлечение Джинни и Меган Жюлем. Не было никакого смысла враждовать с ней по этому поводу. Она не собиралась менять свое мнение.       Тео закатил глаза и сосредоточился на домашнем задании по астрономии.

***

ㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤ       Гарри,       Я рад слышать, что твой второй курс начался хорошо. Конечно, не считая инцидента с летающей машиной - было проведено расследование барьера, и никто не может понять, что с ним было не так. Я уверен, что Уизли оценили твою быстроту мышления - хотя, должен сказать, что поездка на машине в Хогвартс была весьма впечатляющей со стороны Жюля и Рона! Жаль только, что они врезались в иву. И что ты пошел сразу к Снейпу, хотя, как я понимаю, он твой декан (как он к тебе относится, кстати?).       Жюль сказал мне, что Локонс представляет угрозу как учитель. Мне жаль, что тебе придется еще год учиться на низком уровне Защиты. Я включил список хороших защитных/дуэльных заклинаний второго курса (Жюль получил такой же, так что не начинай с ним дуэль), чтобы ты мог практиковаться самостоятельно, если тебе это интересно.       -Джеймс ㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤ Гарри хмыкнул, когда понял, что уже знает почти все заклинания из списка Джеймса. ㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤ       Дорогой Гарри,       Рон, похоже, считает, что это ты виноват в том, что Джинни оказалась в Слизерине. Мы, конечно, понимаем, что это глупости. Мы гордимся ею, в каком бы факультете она ни оказалась, мы ей так и сказали, но должна признаться, что мы немного волновались. Я с огромным облегчением услышала вашу новость относительно её однокурсников. Артур участвовал в первоначальном аресте Роула, и приятно слышать, что у Джинни не было проблем с ее товарищами по курсу. И мы очень благодарны тебе за то, что ты предложил присматривать за ней. Мы действительно беспокоимся о ней, знаете ли: младшая в семье и все такое - это материнская забота, я полагаю.       Этим летом ты был далеко не навязчивым, дорогой, ты не должен так думать. Мы были рады дать тебе возможность куда-нибудь уехать, поскольку твой отец не захотел выполнять свои обязанности по отношению к Наследнику, а твои маггловские родственники, судя по всему, очень непростые. И я должна выразить тебе свою благодарность за помощь в моем зельеварении этим летом! Лишние руки в лаборатории были как никогда кстати; никто из моих детей не проявлял особого интереса к зельям. Мы с Артуром надеемся, что ты захочешь приехать к нам, если тебе понадобится жилье следующим летом или на время каникул.       Желаю тебе прекрасного семестра!       С наилучшими пожеланиями,       Молли Уизли

***

ㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤ

6 сентября 1992 г.

      — Двуствор, — пробормотал Гарри, направляя палочку на камень посреди коридора третьего этажа, который был немного светлее своих соседей. Пол услужливо загрохотал в стороны, и Гарри спустился в проход за ним. Проход был пыльным, шея затекла от пригибания под низким потолком, но он уже целый час тренировался в одиночку в одном из неиспользуемых классов и чертовски устал. Стоило немного помучиться, чтобы вернуться в общежитие на пять минут раньше.       Проход закончился под потолком одного из неглубоких туннелей подземелья. Гарри проверил, что коридор пуст, и проскочил в него. Отверстие в потолке закрылось за ним, и он направился к общежитию Слизерина.       — Фамбуляре.       Гарри услышал заклинание и рефлекторно увернулся. Спотыкающийся сглаз бессильно пролетел мимо него и рассыпался искрами по полу.       Он повернулся. Пятый курс Вэнс Монтегю и четвёртые курсы Гестия Кэрроу, Флора Кэрроу и Эверетт Кинни смеялись, сидя за небольшим столом и несколькими мягкими стульями.       — Спасибо за тренировку, — сказал Гарри и зашагал дальше. Он не хотел иметь с этим дело. Он не мог в одиночку справиться с четырьмя старшекурсниками. Без того, чтобы не поджечь их всех.       — Эй! Поттер! — позвал Монтегю.       Гарри повернулся лицом к старшему мальчику и стал ждать.       — Думаешь, это весело - общаться с предателями крови, да? — усмехнулся Монтегю.       Гарри поднял бровь.       — А ты думаешь, это весело - быть порядочным человеком? Подожди, не бери в голову, ты не знаешь, каково это.       Выражение лица Монтегю потемнело.       — Ах ты, маленькая дрянь, — прошипел он.       — Мы можем немного поиграть с ним, — сказала Гестия Кэрроу. — Я сделаю это, если у тебя нет яиц.       Она мило улыбнулась Гарри и постучала своей палочкой по столу. Флора, тихая близняшка, просто смотрела на Гарри из-под своих темных волос с нечитаемым выражением лица.       Кинни встал и потянулся.       — Я, пожалуй, помогу       Гарри ткнул своей палочкой.       — Что ты собираешься делать, Поттер, стягивать с меня штаны? — Кинни усмехнулся.       Вообще-то, он мог бы, потому что у фундихозена был удачный побочный эффект - спотыкаться о собственную одежду, но Гарри не собирался указывать на это, если старшекурсник сам еще не догадался.       Гарри был вымотан магически и морально, но если они настаивали на этом, он не собирался уходить без боя.       — Мы знаем, что ты залез в вещи Симона, — прорычал Монтегю. — И теперь ты заплатишь.       — Кто-то залез в вещи Фентисса? — невинно спросил Гарри. — Это, похоже, твоя собственная проблема, если ты думаешь, что второкурсник может сломать обереги в комнате пятикурсника. Либо ты считаешь, что я не могу сделать на дуэли ничего большего, чем спустить с тебя штаны, либо ты считаешь, что я достаточно хороший волшебник, чтобы сделать это. Решай сам.       — Больше никаких наглостей, — сказала Гестия.       Кинни нацелил свою палочку. — Сегрего!       Гарри увернулся.       — Инвесиче! Торкуо! — прорычал он в ответ, целясь один раз в Монтегю и один раз в Гестию, которая была более опасна между Кинни и Монтегю.       Сглаз недержания сработал; Монтегю в ярости закричал, потеряв контроль над мочевым пузырем и кишечником. Запах фекалий наполнил зал, а по брюкам поползло темное пятно. — Ты за это заплатишь! Ос абдо!       — Остолбеней!       Раздались три новых голоса. Оглушители пронеслись мимо Гарри и врезались в Кинни и Монтегю. Гестия вовремя прикрылась щитом и нахмурилась.       — Флинт, с чем ты играешь?       Флора в мгновение ока оказалась на ногах у плеча своего близнеца, палочка была наготове.       — Отстали от него, — резко сказал Маркус Флинт, подойдя к ним в сопровождении Майлза Блетчли. — Защита квиддича.       Гестия нахмурилась еще сильнее.       — Политики держатся подальше от поля, Кэрроу, — резко сказал Флинт. — Если он умеет летать, это все, что меня волнует. Держи своих друзей подальше от общей комнаты, а то я могу решить испытать что-нибудь более неприятное, чем Остолбеней. Поттер. Пойдем.       Гарри держался на настороженном расстоянии от Флинта и Блетчли. На самом деле он доверял им не больше, чем Кэрроу, Монтегю или Кинни; единственной гарантией для него был квиддич.       Они прошли несколько поворотов, прежде чем Монтегю остановился и повернулся к нему.       — Уверен, мне не нужно говорить тебе, что в боевых заклинаниях ты должен быть намного старше своего возраста, - сказал он. — И рассчитывать на иммунитет к квиддичу только до отборочных соревнований, если ты не попадешь в команду.       Гарри кивнул с отсутствующим выражением лица.       — Что такое os abdo?       Флинт жестоко усмехнулся.       — Проклятие, удаляющее кости. Не дай ему поразить твое туловище; без грудной клетки и позвоночника твои органы разрушатся, и ты проведешь несколько недель в больнице Святого Мунго.       После чего он ушел.       Блетчли задержался. — На книжных полках Слизерина есть энциклопедия магии струн. — тихо сказал он. — Постучи по ней своей палочкой и скажи супракаста. Она превратится в сборник... заклинаний, которые могут тебе пригодиться. Когда закончишь, верни его на полку, понял?       — Понял, — сказал Гарри.       Блетчли наклонил голову.       — Райт говорит, что ты чертовски хорошо управляешься с метлой. Ради твоего блага, надеюсь, он прав.

***

ㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤ       Книга Блетчли оказалась полна проклятий, которые варьировались от серых до очень явно темных. Гарри достал блокнот, зачарованный на то, чтобы открывать только его, и с мрачной решимостью принялся делать записи. Блетчли остановился у своего стола, взглянул на свою работу и, не комментируя, пошел дальше.

***

ㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤ

Джинни

      — Эй! Джин!       Джинни оглянулась через плечо. Это был Джордж, махавший ей из-за статуи.       Она проверила свой шаг и свернула в сторону, чтобы поговорить с ним, а не идти в Большой зал.       — Что?       — Да перестань, мы знаем, что ты нас избегаешь, — сказал Фред, появляясь из-за спины Джорджа и направляя ее в класс.       — И это нехорошо, — сказал Джордж.       Перси тоже был в классе. — А где Рон?       Фред потер затылок. — Да... насчет этого.       Джинни вздрогнула. Она и сама так думала, но... — Он не очень хорошо это воспринял, да? Мою Сортировку.       — Не очень, — сказал Джордж. — На самом деле он обвиняет Гарри в том, что тот развратил тебя, или ещё в какой-то ерунде.       — Мы знаем, что ты избегаешь нас, — сказал Фред.       — Я думала, вы тоже разозлитесь. Или... я не знаю, что я думала.       Перси заговорил впервые.       — Джинни, они... Ты ведь знаешь, кто твои товарищи по курсу?       — Мать Натали Нильсен — осужденная Пожирательница смерти, отбывающая пожизненное заключение в Азкабане. После того, как её маму поймали, а Нат было пять лет, она была отдана на воспитание в семью Гринграсс, а через три года вернулась в свой семейный особняк к двоюродному дедушке-алкоголику. Дядя Эвелин Трэверс — осуждённый Пожиратель смерти, отбывающий пожизненное заключение в Азкабане, входил во Внутренний круг; её мать — параноик и отказывается покидать их дом; её отец был кузеном Олливандера и умер, когда ей было семь лет. До школы она с Эвелин были подругами. Отец Алекса Роула был Пожирателем смерти; он застенчивый и тихий, хочет стать Целителем. Финн Салливан — полукровка, его мама училась в Гриффиндоре. Ария Кросс держится в тени, но вчера она прокляла когтевранца, который высмеивал меня за то, что я предала свою семью, а Нат — за то, что у нее нет семьи. Да, я знаю, кто они, и пока что считаю, что все они ужасно приличные.       — Видишь? Я же говорил тебе, что с ней все будет в порядке, — сказал Фред.       Перси был упрям.       — Но старшие классы - я их знаю. Некоторые из них могут стать... довольно неприятными.       — Анонимность первого курса, — сказала Джинни. — Они позволяют первокурсникам самим устанавливать иерархию и заниматься своими делами. Финн попытался мной командовать, а я прибила его проклятием летучих мышей, и с тех пор они все оставили меня в покое.       — Где ты этому научилась? — спросил Джордж.       Джинни не сказала им, что Гарри научил её этому заклинанию однажды ночью на поле Уизли и даже позволил ей наложить его на себя. — Книга.       Перси нахмурился. — Мне не нравится, что моя сестра накладывает проклятия летучих мышей...       — Но ты заткнешься, потому что это мой шанс стать кем-то другим, а не "еще одним Уизли", и если для этого нужно разбираться с политикой Слизерина, то я сделаю это, — вмешалась Джинни.       Все её братья выглядели неловко.       — Ты не... просто ещё одна Уизли, — сказал Джордж.       — Для вас - нет, — сказала Джинни, тщательно подбирая слова. Она не хотела их обидеть, но...       — Только для всех остальных. Они видят рыжие волосы и веснушки и думают: "О, Уизли, попала в Гриффиндор, из нее ничего не выйдет". Или они ожидают, что я буду соответствовать Биллу, Чарли и вам всем. Не думайте, что Рон тоже этого не чувствует.       — Мы никогда не имели в виду... — начал Фред.       — Конечно, нет, — согласилась она. — Но это не значит, что это не так. Послушайте. Я люблю вас. Я всегда буду вашей младшей сестрёнкой и ни в чем вас не виню. Но вы должны понимать, что это часть того, почему Шляпа отдала меня Слизерину.       Она сделала паузу.       — О, и скажите Рону, что Гарри помогает мне. Он попросил Пэнси Паркинсон научить меня правилам Слизерина и убедиться, что я знаю этикет, который полагается соблюдать девушкам - вы знаете, что наши родители всю жизнь сознательно игнорировали целую кучу древних традиций, с которыми я не вижу никаких проблем? И еще, друзья Гарри помогают остальным с уроками.       — Мы не хотели тебя беспокоить, Джин, — сказал Перси. Он был наименее напыщенным из всех, кого она видела за последние годы. Это была хорошая перемена.       — Просто хотели убедиться, что с тобой все в порядке.       — Спасибо, — сказала она и обняла их всех, прежде чем уйти. — Передайте Рону, что если он преодолеет ненависть к Слизерину, я с удовольствием с ним поговорю.

***

ㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤ

Невилл

      Он хмуро посмотрел на свою палочку. — Энгоргио!       Перо на его столе упорно оставалось нормального размера.       — Я правильно произношу? — спросил он.       — Ставь ударение на второй слог, — рассеянно сказала Гермиона, склонившаяся над своим эссе по зельям и яростно пишущая.       —Эн-гОрг-ио... — произнес Невилл, выделив ударение.       — Да, неплохо...       Он попробовал заклинание ещё раз, балансируя между звуками, движениями, ощущениями от своей магии...       .... и ничего не произошло.       Бесполезно - подумал он. Я даже не волшебник, моя магия почти не работает, я даже не смог бы пройти Зелья без помощи Гарри, Трейси и Гермионы...       У него был только один друг на Гриффиндоре, ему очень нравились Джастин и Ханна, Энтони, Сью, Лиза, Гарри и другие Слизеринцы, но у всех были товарищи по дому. И трудно было сблизиться с кем-то из них, когда они жили вместе, а ты - нет. Тем временем...       В другом конце комнаты Жюль Поттер смеялся над тем, как Рон подкалывал одного из первокурсников. У Невилла заложило уши. Первокурсница - он подумал, что это была Роза Целлер - отпрянула назад и выглядела чуть ли не плачущей. Он хотел помочь, хотел вмешаться, но он был таким ужасным волшебником, что Жюль, Рон или Симус могли бы его проклясть, и он бы упал, а они бы все смеялись...       Роза Целлер схватила свои книги и побежала к лестнице в общежитие, вызвав еще больший смех второкурсников.       И хотя ему было противно поведение других мальчиков, он ненавидел себя за то, что был слишком труслив, чтобы встать и исправить ситуацию, Невилл обнаружил в себе крошечную частичку желания узнать, понравится ли он им, сможет ли он принадлежать им, если только он сядет и будет смеяться вместе с ними...       Невилл еще больше сгорбился в своем кресле.       Жалкий. Он был таким жалким.

***

ㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤ

7 сентября 1992 г.

Гарри

      Малфой бросился в кресло напротив Гарри. — Поттер, — усмехнулся он.       — Если ты будешь слишком много ухмыляться, у тебя лицо застынет, — сказал Гарри.       — Твое уже застыло в уродстве.       — О, да, очень умно. Чего ты хочешь? Я не буду помогать тебе с заклинанием Трансфигурации. — Малфой был абсолютным профаном в практической Трансфигурации.       Малфой нахмурился.       — Как будто я буду просить тебя о помощи. Ты пытаешься попасть в команду по квиддичу в этом году?       — Возможно, — сказал Гарри. — А что?       — На какую позицию?       — Какую позицию ты хочешь?       Малфой не ответил.       — Ты идешь на Ловца, — сказал Гарри через секунду. — Ради славы.       Малфой выглядел раздраженным, что, по мнению Гарри, означало, что его догадка была верной.       — А что? Ты собираешься попытаться выбить меня из колеи, Поттер?       — Вообще-то, я предпочитаю играть за охотника, — сказал Гарри, закрывая книгу, когда стало очевидно, что Малфой не собирается уходить в ближайшее время.       — Почему тебя это волнует?       — Мой отец обещал купить всей команде Нимбус Две Тысячи Один, — сказал Малфой с самодовольной улыбкой. — Так что не трудись покупать метлу, если у тебя ее еще нет.       Гарри сделал паузу. — Значит, ты прибегаешь к взяткам?       Малфой безразлично пожал плечами.       — Почему бы и нет? Мы все знаем, что я лучше всех подхожу на это место, раз Хиггс ушел.       — Но если ты сделаешь это таким образом, что помешает другому богатому слизеринцу сделать то же самое в следующем году, когда выйдет "Двенадцать чистокровных"? — сказал Гарри. — Если ты попадешь туда благодаря таланту, ты незаменим. Если ты попал туда благодаря деньгам, ты не особенный.       Малфой вдруг нахмурился. Очевидно, он ожидал, что в результате этого разговора Гарри будет восхищён и благодарен за хранилища Малфоя. А не бросит вызов его мировоззрению.       — Слушай, ты действительно думаешь, что достаточно хорош, чтобы стать ловцом? — сказал Гарри, наклонившись вперед.       — Конечно.       — Тогда тебе не нужно покупать себе дорогу. Если ты попадешь туда, мы все равно получим метлы. — Гарри решил попытать удачу. — И я был бы признателен, если бы ты передал своему отцу благодарность за его щедрость и преданность дому Слизерин.       Малфой нахмурился.       — Как будто твое мнение имеет значение для моего отца.       — Будет иметь, — сказал Гарри, вставая, — если я стану новым охотником.

***

ㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤ

14 сентября 1992 г.

      — Охотники! Поднимайтесь!       Гарри закинул ногу на Метеор C19, который он позаимствовал у команды Слизерина. По качеству он уступал "Чистомету десять", но совсем немного; он был не так хорош, как "Нимбус 2000" или "2001". Но это не имело значения. Он не собирался, чтобы модель метлы определяла, попадет он в команду или нет. Он летал на Meteor Б3 у Уизли, и это было дерьмо, но дерьмо, которое летало как плохая подделка C19. Он мог это сделать.       — Блетчли, на позицию! — рявкнул Флинт. Вратарь помчался к воротам, огибая их. Флинт с хмурым видом повернулся к своим охотникам. — Я хочу, чтобы вы провели одиночные тренировки самостоятельно. Я буду брать вас по одному. Кто лучше всех справится со мной и Пьюси против нашего вратаря, тот и получит место. Я буду следить за вашими соло, а также за Блетчли, когда он не будет блокировать, Дерриком и Боулом, который будут мешать забивать. Наши резервные загонщики будут с остальными охотниками играть только в защите. Тем, кто не стал загонщиком сегодня утром, выдали биты и еще один набор бладжеров и велели вымещать свое раздражение на том, кто проводит тренировки. Вас оценивают каждый момент, когда вы находитесь в воздухе, поэтому я предлагаю вам сделать это. Вопросы?       Никто ничего не сказал.       — Хорошо, потому что я не буду повторяться. Поднимайте свои задницы в воздух!       Гарри не нужно было повторять дважды. Он сильно оттолкнулся и рванул с места, развивая на метле скорость, превосходящую скорость даже Лукаса Робертса и Луаны Оукс на их превосходных "Чистометах". Он метнул метлу в район ворот, которые Блетчли не использовал, и пронесся через них, с каждым поворотом все плотнее и плотнее, пока его волосы не стали едва ли не взъерошивать каменные столбы при каждом повороте. После дурацкой "Стрекозы" "Метеор" был просто мечтой; ему едва стоило подумать, как он поворачивал.       Лукас Робертс начал выполнять упражнение по кручению стоек ворот - обычную разминку, и Гарри двинулся дальше. Он остановился, чтобы кивнуть Деррику и Боулу, проверить Робертса, убедиться, что Робертсу не удается сравняться с Гарри по темпу или радиусу поворота через стойки ворот, и включился в ритм упражнений с охотниками.       Это было благословенное облегчение от напряжения последней недели. Большинство из этих упражнений он выучил наизусть. Гарри начал с тех, на которых он летал уже сотни раз, затем перешёл к более сложным упражнениям среднего уровня, вспоминая утренние занятия с Райтом, уклонение от бладжеров Фреда и Джорджа, ночные вылазки и передачу квоффла с Джинни. Запасные загонщики носились по своему концу квиддичного поля и яростно отбивали бладжеров, но после близнецов Уизли они не представляли никакой сложности, и Гарри легко уклонялся от них.       — Поттер! Ко мне!       Он вышел из Васильевского штопора и под углом подлетел к Флинту и Пьюси.       — Модифицированная голова ястреба, — сказал Флинт и бросил Гарри квоффл.       — Берешь квоффл.       Что ж. Это было неожиданно. Обычно очко брал самый опытный. Гарри был рад, что Райт научил его "модифицированной голове ястреба".       — Давай, — сказал он и взлетел к стойкам ворот, держа квоффл в обратном южном хвате.       Флинт и Пьюси взлетели над и под Гарри соответственно и немного позади, а не слева и справа, как в обычной версии данного финта. Гарри увидел, что с одной стороны на него надвигается бладжер, а с левой - Эддисон. Гарри прибавил скорость и в последнюю секунду рванул метлу вверх - Бладжер чуть не снес метлу Эддисона и заставил его отступить.       Другой бладжер со свистом полетел прямо ему в лицо из-за ворот. Гарри нырнул, чтобы уклониться от него, обогнул основание столбов, увидел Паркса и Сэмвелла, маячивших впереди - у него не было времени уклониться от них - соскользнул правой ногой с подножки и крутанулся, падая в ту сторону, Зацепившись лодыжкой за основание метлы, он летел вверх тормашками, и ему хватило всего одной секунды, чтобы подбросить квоффл в воздух. Гарри оттолкнулся ногой, крутанулся на метле и тем же движением метнул квоффл прямо в руки Пьюси, который ждал его с хвостом метлы.       Пьюси забил.       Передышки не было. Блетчли схватил квоффл и передал его Эддисону; Гарри рванул за ним и, ударив плечом старшего мальчика, вырвал квоффл из его слабого захвата Моррисона и передал в руки Флинта. Гарри ударил бладжер плечом, чтобы дать Флинту время забить мяч, и развернулся, чтобы быть на месте, когда Пьюси увернулся от Сэмвелла и передал ему квоффл. Гарри крутанулся, схватил мяч, обманул Блетчли и с трудом вколотил его в левую стойку ворот.       Это был первый и последний раз, когда он забивал во время пробных игр. После этого Блетчли усилил защиту, и Флинт забил дважды, а Пьюси - один раз. Гарри все равно считал, что выступил неплохо. Он хорошо летал, и когда они закончили, его тело болело, он изрядно вспотел и был навеселе.       — Так, — сказал Флинт. — И последний этап - отбор в ловцы. Малфой, Эддисон, Робертс, поднимайтесь. Первый из трех поймавших снитч получает место в команде, второй - в запасе. Все остальные, идите в душ, затем ждите результатов в командной гостиной. Решение примем после ловцов.       Гарри чистил и полировал "Метеор". Это неприятно напомнило ему о том, как его заставляли чистить, полировать и покрывать лаком столовое серебро и перила под строгим взглядом тёти Петунии, но, по крайней мере, в этот раз ему было не всё равно, что он чистит, и если запах лака навевал неприятные воспоминания, он мог не обращать на него внимания и довести дело до конца.       Душ был самым лучшим из всех, что он когда-либо испытывал, но он слишком нервничал, чтобы насладиться им в полной мере. Его желудок завязывался в узлы. Гарри нужно было это сделать ради защиты от сочувствующих Пожирателю смерти слизеринцев на старших курсах, а также для того, чтобы выйти на поле и сразиться с Жюлем. Но больше, чем любая из этих причин...       Он хотел этого для себя. Гарри любил летать, он гордился тем, каким был факультет Слизерин и каким он может стать через десять или двадцать лет, и он хотел летать в зелёно-серебристой форме. Хотел забивать и побеждать в зелено-серебряной форме.       В палатке никто не разговаривал. Гарри был единственным, кто был младше четырнадцати лет; он забился в угол и держал палочку поближе, но никто его не беспокоил, и он не высовывался.       Минуты текли.       Наконец, наконец, закончились пробы ловцов. Малфоя и остальных было слышно в раздевалках, а Флинт, Пьюси, Деррик, Боул и Блетчли отправились в кабинет капитана, чтобы посовещаться, едва взглянув на ожидающих их претендентов, чтобы выдать свои предпочтения.       Малфой появился в гостиной через десять минут, умытый и самодовольный, что дало Гарри ответ на один из двух вопросов, возникших у него к блондину. Поймав взгляд Малфоя, Гарри мотнул головой в сторону кресла слева от него. Малфой занял его.       — Поздравляю, — низко произнес Гарри.       — Как ты узнал, что я получил его? — тихо спросил Малфой.       Гарри бросил на него взгляд. — Ты не мог бы выглядеть более гордым, если бы узнал, как вылечить драконью оспу, Малфой, ты не уловим.       — Заткнись. Да, я понял. Больше никто даже одного не поймал, — сказал Малфой.       — Ты рассказал им о метлах?       Малфой оскалился, и на секунду Гарри подумал, что он не собирается отвечать, но потом...       — Нет, — признался он. — Я решил, что ты прав.       — И посмотри на это. — сказал Гарри с ухмылкой. —Тебе это не понадобилось.       Малфой кивнул и впервые улыбнулся в ответ Гарри, который подумал, есть ли надежда на наследника Малфоя.       — Хорошо, — объявил Флинт, открывая дверь и выходя наружу. Остальные члены вернувшейся команды последовали за ним и прислонились к стене. — Мы решили. Малфой, ты - новый ловец, как вы все могли убедиться. Без спора. Резервный ловец - Эддисон. А новым охотником будет Поттер.       Гарри скрыл свое облегчение, но его волнение было невозможно сдержать. Он не мог сдержать улыбки, как идиот. Малфой даже похлопал его по спине. — Все остальные, если я услышу хоть слово жалобы, завтра вы не проснетесь с волосами, ясно?       Остальные претенденты на звание охотника ушли. Монтегю хмуро посмотрел Гарри вслед. Гарри лишь усмехнулся в ответ.       — Расписание тренировок. — Флинт передал пергаменты. Гарри открыл его и поднял брови. — Мы летаем пять раз в неделю, по полтора часа в понедельник, вторник и четверг и по два часа по пятницам и субботам. Те из вас, у кого нет метел, выбирают одну из командных метел или одалживают у кого-нибудь другого.       — Вообще-то, - сказал Малфой, — это не так важно.       Флинт нахмурился.       — Ты ловец, но ты на втором курсе, Малфой, если это не важно...       — Ты захочешь это услышать, — лениво сказал Гарри.       Малфой поднял подбородок.       — Мой отец согласился, что если я попаду в команду в этом году, то он купит всем нам "Нимбус-2001". Я сообщу ему об этом сегодня вечером, и посылка должна прийти в течение двух дней.       Мертвая тишина.       Затем Флинт начал смеяться. Постепенно к нему присоединились остальные вернувшиеся игроки.       — Мерлиновы яйца, — сказал Пьюси с ухмылкой, — у Гриффиндора не будет ни единого шанса.       — Жду не дождусь, когда смогу набить морду Вуду, — со смаком сказал Флинт.       Гарри постучал пальцами по своим коленям. — Мы могли бы подождать до окончания первого матча, — медленно произнес он. — Не то чтобы нам необходимо преимущество неожиданности... но это не помешает.       Блетчли благодарно кивнул.       — Представляете, какие у них будут лица, когда мы выйдем на поле с новыми метлами?       — Мне это нравится, — сказал Флинт, по-волчьи ухмыляясь. — Точно. Никому ни слова о новых метлах. Даже друзьям. Я не хочу уловить ни единого шепотка. Поттер, ты жалуешься на то, что тебе приходится одалживать метлы у старшекурсников в присутствии своих гриффиндорских друзей. Малфой...       — Он может хвастаться, что его отец купил ему "Нимбус-2001", все равно все этого ждут, — сказал Гарри, ухмыляясь, когда уши Малфоя стали розовыми.       — Вот видишь, Поттер, только потому, что ты завидуешь богатству моей семьи...       — Малфой, перестань, — сказал Пьюси. — Его семья почти такая же древняя, а кровь его отца такая же чистая, как и твоя. У Поттеров не так уж мало галлеонов.       Малфой покраснел еще больше.       — Он, по крайней мере, разговаривает со своим отцом, — пробормотал Гарри, так как не хотел делать из Малфоя явного врага.       Это вызвало смех в команде. Плохие отношения Гарри с Джеймсом были открытым секретом в Слизерине.       — Поскольку с метлами разобрались, следующая задача - мантии. Бланки заказов здесь.       Он передал их Гарри и Малфою.       — Принесите их мне к понедельнику; мы закажем вам по два комплекта спортивной формы, и вы сами позаботитесь о тренировочном снаряжении, если у вас его еще нет. И последнее... — Он достал два экземпляра толстой книги в кожаном переплете. — Все упражнения, игры, маневры и тактика Слизеринского квиддича. Теперь вы живете и дышите этим. Если она попадёт в руки кому-то, кроме вас, вы заслужите гнев веков от игроков Слизерина в квиддич, включая меня.       Гарри и Малфой с благоговением взяли книги, прекрасно осознавая, какое наследие они держат в руках. Они обменялись взволнованным взглядом. Гарри не мог припомнить, чтобы он когда-нибудь разделял с Малфоем подобные чувства. Было немного не по себе, но квиддич брал верх над всеми остальными заботами.       — Хорошо, — сказал Блетчли. — Обычно это не обсуждается, но вы двое не ладите друг с другом - не думайте, что мы этого не заметили, - поэтому я нарушу слизеринский характер и буду до боли откровенен. Политика и отношения не лезет в командные помещения и не выходят на поле. Как только ты появляешься на тренировке или в матче, ты ставишь своих товарищей по команде и игру выше всех остальных забот, пока длится эта игра или тренировка. Стычки и перепалки - это часть территории, но настоящая вражда? Мы не хотим их видеть.       — Поддерживаю, — сказал Флинт.       Гарри и Малфой кивнули.       — Что ж, — сказал Флинт и усмехнулся. — Добро пожаловать в команду!

***

ㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤ

17 сентября 1992 года

      После инцидента с летающей машиной Жюль, Рон и, соответственно, все остальные их друзья отказывались разговаривать с Гарри. Гарри, в общем-то, считал такое положение вещей вполне приятным, но, конечно, долго это продолжаться не могло.       Рон ударил его кулаком в коридоре.       Гарри попятился назад. Очки разбились и болтались по сторонам лица, а гнев ледяной волной застыл в его жилах.       — Уизли, какого хрена?       — Ты совратил мою сестру, — сказал Рон. Он был ярко-красным от ярости. — Из-за тебя она попала в скользкий слизерин...       — Эй, Рон, это, возможно, не то место, — сказал Жюль.       Гарри выхватил свою палочку.       — Репаро. Знаешь, Рон, тебе стоит прислушаться к нему. Не то чтобы у тебя был большой опыт прислушивания к здравому смыслу, но можно помечтать.       — Заткнись, я делаю это не для тебя, — огрызнулся Жюль. — Ты это заслужил.       — За что именно? — Гарри сложил руки. Часть его души жалела, что он не послал Тео и Блейза вперед, пока он искал книгу по Трансфигурации, но ему не нужна была поддержка, чтобы разобраться с этими двумя. — Надеюсь, вы не думаете, что Джинни настолько жалкая и легко управляемая, что мне каким-то образом удалось полностью изменить её личность за два месяца случайного общения. Если Шляпа определила ее в Слизерин, значит, там ей и место. И я уверен, что мы уже выяснили, что Слизерин по своей сути не является плохим местом.       — Она моя сестра, — сказал Рон. — Ее место в Гриффиндоре. Там, где я могу присматривать за ней. Там, куда всегда ходит наша семья.       — Ей не нужно, чтобы ты за ней присматривал, — холодно сказал Гарри. — Она может сделать это сама. И, кроме того, если ты действительно считаешь, что люди должны идти туда, где живут их семьи, то это означает, что мне место в Гриффиндоре, а мы оба знаем, что это не так.       Рот Рона несколько раз открылся и закрылся.       — Отличная имитация рыбы, — сказал Гарри. — Ладно, я рад, что мы все выяснили, может, вернемся к молчанию? Это просто чудеса с моим цветом лица.       — Ну ты и болван, — сердито сказал Жюль. — Не могу поверить, что мы родственники - слава Мерлину, что папа отослал тебя подальше после смерти мамы, иначе мне пришлось бы иметь с тобой дело всю жизнь!       Рука Гарри так сильно сжала палочку с остролистом, что пальцы заболели.       Вообще-то палочка мешала ему наложить проклятие. Остролист не очень-то их любил. Она не сопротивлялась, конечно, но было тонкое ощущение, что это не совсем то, для чего она была предназначена. Это небольшое напоминание достаточно прояснило его голову, чтобы он смог удержаться от использования Тёмного заклинания в отношении Жюля Поттер посреди вестибюля Хогвартса.       — Если уж на то пошло, - спокойно сказал Гарри, — я не могу решить, что было бы хуже - терпеть тебя десять лет или быть запертым в чулане Дурслей, когда я готовил еду, которую не ел, или выполнял работу по дому, чтобы получить хоть какую-то еду.       Он направился в Большой зал, потому что ему нужно было уйти от них, пока контроль над собой не ослабел окончательно.

***

ㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤ

31 октября 1992 г.

      — Празднуем в этом году? — спросил Тео, хитро глядя на Гарри.       Гарри покачал головой и натянул мантию поближе к себе. Он ненавидел Хэллоуин - праздничный воздух, пиршества...       — Я не собираюсь праздновать ночь, когда умерла моя мама, — кисло сказал он.       — Ты должен узнать, что такое Самайн, — небрежно сказала Пэнси. — Многие волшебники до сих пор практикуют его в той или иной форме - изначально Хэллоуин был днем почитания мертвых и памяти предков.       Они уставились на нее.       — Что? — сказала она. — Если я люблю сплетни, это не значит, что я слишком тупая, чтобы обращать внимание на занятиях.       — Любовь к сплетням не делает тебя тупой, — сказал Гарри. — Не тогда, когда ты используешь ее так, как это делаешь ты.       — Оу, ты такой милый, — сказала она.       — Хочешь, я приду? — сказал Тео.       Гарри покачал головой. — Ты пропустил в прошлом году для меня. Со мной все будет в порядке. Сомневаюсь, что в этом году здесь бродят тролли. Локонс слишком глуп, чтобы быть маньяком-убийцей.       Он подождал, пока Пэнси не окажется в Большом зале, чтобы добавить: "Или привязаться к Волдеморту. Даже у Темного Лорда есть определенные стандарты".       Это была черная шутка, но Гарри был в черном настроении, а Тео и Блейз были из тех людей, которые могут оценить его особый юмор. Они рассмеялись, Тео толкнул Гарри плечом, как когда-то Гарри, когда Тео немного рассказал о своём отце, и они проскользнули в Большой зал.       Гарри на мгновение уловил шум, свет, запахи еды и общую атмосферу веселья, и на короткую секунду ему захотелось присоединиться к ним. Просто пожелал... пожелал того, чего не мог назвать, чего никогда бы не имел и за что винил Волдеморта.       Я убью тебя — злобно подумал Гарри, глядя на Тёмного Лорда, которого он не мог видеть. Его ноги сами собой начали шагать.       Он бродил вверх и вниз по коридорам. С каждым днём коридоры Хогвартса казались ему всё более знакомыми, с каждой ночью он просыпался в четыре-пять утра и, надев туфли бесшумности, отправлялся в коридоры заниматься магией и искать потайные места замка. Кухни он пока не обнаружил, но сузил круг поиска до одного длинного прохода недалеко от того места, где Джастин и Ханна разошлись с остальными, чтобы отправиться в общежитие пуффендуя, уставленное портретами, картинами и статуями на тему еды. Он задумался о том, сколько домовых эльфов работает в Хогвартсе и что можно сделать, чтобы привлечь их на свою сторону... Может быть, контрабандные маршруты Фреда и Джорджа, которые в настоящее время исправно поставляли шариковые ручки студентам ТРИТОН и СОВ и галлеоны в карманы Фреда, Джорджа и Гарри, можно было бы использовать для доставки в Хогвартс простых удобств для эльфов. Например... маггловские конфеты, может быть. Или книги. Разве домовые эльфы читают? Или делали что-нибудь для развлечения? Может быть, подойдут одеяла, ведь они не считаются одеждой. Надо будет почитать что-нибудь о домовых эльфах. Фред и Джордж, вероятно, знали, как найти кухни, но Гарри хотелось разобраться во всём самому...       Его мысли вернулись к квиддичу. Он поймал Фреда и Джорджа на том, что они крадутся под полем, пытаясь шпионить за командой Слизерина, и пригрозил написать их матери, что они шпионят. Оба мальчика бросили на него обиженные взгляды и поплелись обратно в замок. Гарри доложил, что прогнал неназванных гриффиндорских шпионов, а Флинт, Пьюси и Блетчли потратили десять минут на установку самых сильных из известных им антинаблюдательных чар, причём Гарри внимательно следил за ними и запоминал заклинания для последующего изучения. Он опережал учебную программу по Зельям и Защите как минимум на год, по Трансфигурации - почти на год, если не в теории, то на практике точно, и опережал почти всех своих однокурсников во всём остальном, кроме Чар. Гарри приходилось неделями без устали отрабатывать новые чары, чтобы суметь произнести их, произнося только заклинание и двигая палочкой, и не теряя концентрации. А вот квиддич - новые мётлы были настоящим раем. Казалось, они реагировали на каждую мысль Гарри, поворачивали на месте и разгонялись так быстро, что Гарри казалось, будто он может оставить всё позади. В какой-то степени так оно и было - пока он летел, никакие заботы и плохие воспоминания не могли его коснуться. Что-то такое было в том, чтобы сесть на метлу и взмыть в воздух, оставив весь свой багаж позади...       Это было и товарищество. Гарри уже узнал от своих товарищей по команде несколько очень интересных заклинаний, ему искренне нравились Пьюси и Блетчли, он прекрасно ладил с Флинтом, Дерриком и Боулом, и даже они с Малфоем стали лучше ладить теперь, когда у них была общая цель. Уже несколько недель он даже не слышал слова "грязнокровка". На самом деле, Гарри стало немного скучно, когда вторая половина второкурсников Слизерина больше не давала ему повода планировать месть. Может быть, пора обратить свой взор на другие факультеты... В последнее время Эрни Макмиллан был особенно назойлив, присоединившись к группе Рона и Финнегана, посвященной ненависти к Гарри Поттеру...       Мысли о домовых эльфах, квиддиче и мести в конце концов улетучились. Коридоры были тёмными, тихими и пустыми, и через некоторое время его мысли начали следовать их примеру...       — Убей... дай мне разорвать... разорви... Приди... приди ко мне... дай мне разорвать тебя... дай мне убить... такой голодный... дай мне убить, и разорвать, и накормить...       Гарри дернулся с такой силой, что даже отлетел от земли. Он приземлился с палочкой в руке, и мирная медитативная пустота разбилась вдребезги.       Ничего не было видно.       Голос удалялся от него. Сердце заколотилось, и Гарри последовал за ним, мысленно поблагодарив Тео за бесшумные ботинки. Он не мог просто... оставить всё как есть, но это не означало, что он будет вести себя глупо и бездумно бежать навстречу опасности.       Он был на втором этаже. Голос быстро приближался. Гарри ускорился, внимательно следя за Пивзом, миссис Норрис или Филчем, которые, казалось, могли видеть сквозь Уведомления или любую другую форму опасности, но ничего не увидел.       Пока не свернул за угол в пустынный коридор и не обнаружил на стене послание, написанное, похоже, кровью.       Сердце Гарри ёкнуло, а затем забилось с новой силой. Это было не самое лучшее место. Он едва успел разобрать слова: "Тайная комната открыта, трепещите, враги наследника!" - и быстро отступил назад.       Он развернулся, убрал палочку и поспешил обратно к устью прохода.       — Вот ты где! — сказал Жюль, появляясь с Роном, Финнеганом, Макмилланом и почему-то Майклом Корнером из Рэйвенкло за плечами. — Что ты делал, скрываясь... около...       Он замолчал, глаза его были прикованы к словам, а на лице застыло выражение ужаса.       —Ты... это миссис Норрис? —Финнеган сказал приглушенным голосом.       — О чем вы говорите? — сказал Гарри, раздраженный и пораженный одновременно.       Финнеган указал пальцем. — Там...       Гарри повернулся. Посмотрел. И действительно, заметил кошку Филча, неподвижно свисающую за хвост со светильника.       — Мерлиновы яйца, — прошептал он, отчасти потому, что это было чертовски странно, а отчасти потому, что он знал, как плохо это выглядит. За лето он только начал восстанавливать свои отношения с Роном и Жюль, и ситуация с Джинни не была непреодолимой, но это...       Отдалённый гул возвестил ему о том, что пиршество окончено. — Ладно, двигайтесь, - сказал он.       Через секунду на него были направлены три палочки, Финнеган и Макмиллан не отставали.       — Ты останешься здесь, — прорычал Жюль.       Прошло секунд тридцать, прежде чем в главный коридор второго этажа влились студенты, заметившие это противостояние, и затихли.       Ее нарушил голос Малфоя.       — Комната открыта! Вы будете следующими, грязнокровки!       Гарри поднял подбородок и сделал скучающее выражение лица.       — Правда, Жюль, это необходимо? — спросил он, понизив голос.       Жюль не опустил палочку.       — Что здесь происходит? — Аргус Филч пробился сквозь толпу, и его глаза вспыхнули от восторга, когда он увидел пятерых студентов с палочками наперевес. — Ага! Никакой магии в коридорах...       Его взгляд упал на миссис Норрис, и он пронзительно закричал. — Моя кошка! Что случилось с моей кошкой!       — Мы нашли его здесь, затаившимся, — быстро сказал Жюль.       — Ты! — прорычал Филч, надвигаясь на Гарри, чьи пальцы дернулись за палочкой. — Ты пошёл и убил её! Я убью тебя!       К вечному шоку Гарри, из толпы появился не только Тео, но и Флинт с Блетчли. Они не бросились вперёд и не встали у него за спиной, а притаились на краю толпы, с незаинтересованными масками и палочками наготове.       — Аргус!       На место происшествия прибыл Дамблдор, а за ним - несколько других преподавателей. Гарри не был спокоен. Он нисколько не доверял директору. Локонс не был союзником, хотя им можно было манипулировать; Снейп выполнял свои обязанности по отношению к Гарри как глава Дома Слизерин, но его кислая ненависть ко всем Поттерам остыла лишь до того, что Гарри притворялся несуществующим без крайней необходимости. Он не был союзником. МакГонагалл он нравился, хотя бы потому, что был внимателен на её уроках и хорошо разбирался в Трансфигурации, но он её не знал. С Флитвиком было примерно то же самое, за исключением того, что Гарри даже не был особенно искусен в Чарах. А Синистра никогда не запоминала ничьих имён.       Директор пронесся мимо Гарри и оторвал миссис Норрис от кронштейна с факелами.       — Пойдемте со мной, Аргус, — сказал он. — И вы тоже, мистер Поттер... и вы пятеро, я полагаю.       — Пользуйтесь моим кабинетом, директор, он ближе всего, — нетерпеливо сказал Локонс.       — Спасибо, Златопуст.       Молчаливая толпа легко расступилась перед Дамблдором. Гарри обменялся взглядом с Тео, после чего перевёл глаза вперёд и зашагал с нарочито непринуждённой походкой. Кожа между лопатками затрепетала. Каждый шаг все больше убеждал его в том, что кто-то вот-вот ударит его или уколет.       Невилл отделился от толпы и привалился к Гарри. Он выглядел смертельно бледным и нервно покусывал губу, но упрямо продолжал идти. Учителя то ли не заметили ещё один комплект гриффиндорских мантий, то ли решили не обращать внимания на то, что Невилл, судя по всему, таскается за ними.       Они вошли в кабинет.       Гарри сдержал ухмылку, когда несколько портретов Локонса скрылись из виду, убрав волосы в сетку или бигуди. Гарри и остальные студенты оказались в углу, пока Локонс зажигал факелы, а Дамблдор внимательно изучал миссис Норрис, сначала рассматривая её так близко, что его длинный нос почти касался её шерсти, а затем, бормоча длинные заклинания, прикасаясь своей палочкой к различным местам на её неподвижном теле. Но ничего не происходило. Тем временем Филч, глядя на Гарри, бормотал угрозы себе под нос, а Златопуст говорил о том, что ему очень жаль, что он уже видел подобное, что уже поздно спасать жертв, что это трагедия, но он знает, как сделать амулеты, которые не позволят этому случиться с кем-то ещё, и, конечно, он готов сделать это для школы, если, конечно, его расходы на материалы будут покрыты...       Гарри подозревал его в том, что он затеял это нападение, чтобы получить дополнительное признание школы и, возможно, выманить деньги, завысив цену на амулеты, пока Дамблдор не объявил миссис Норрис окаменевшей, и Локонс тут же переключился на то, что он всё это время знал. Какой абсолютный мошенник, - с отвращением подумал он.       — Это был он! — завопил Филч, указывая на Гарри. — Все знают, что я - сквиб, а он - слизеринец...       — Ни один второкурсник не смог бы этого сделать, Аргус, — сказал Дамблдор.       — Чтобы осуществить окаменение, требуется Тёмная магия самого высокого уровня.       — Сэр, мы видели, как он крался за нами, — громко сказал Жюль. —Он выглядел очень подозрительно - мы шли далеко позади...       — Он был в коридоре за несколько минут до нас, - добавил Рон. — И он пытался убежать, когда мы появились, как будто он был виноват...       — Любой здравомыслящий человек оставил бы такую сцену и сообщил бы о ней учителю, — шелковисто сказал Снейп.       — Но не убегать же, — сказал Рон.       — Это... это нелепо, — заикался Невилл, сжимая кулаки и краснея пухлыми щеками. — Гарри не стал бы... я знаю его, он не стал бы делать ничего подобного.       — Мистер Лонгботтом, вы вообще там были? — спросила МакГонагалл, выглядя немного встревоженной.       — Нет, — храбро ответил Невилл, — но он один против пяти, и он мой друг, так что я пришёл.       Гарри нужно было поблагодарить Невилла позже.       Дамблдор посмотрел на Гарри. — Вы не собираетесь пытаться защищаться, мистер Поттер?       Его тон был добрым, но Гарри не доверял ему. Или кому либо еще.       — У меня нет никаких доказательств и алиби, кроме моего слова, — сказал Гарри. — Я оказался не в том месте и не в то время. Но у меня нет способа доказать это.       — Почему вы бродили по коридорам? — спросила МакГонагалл. — Вместо того чтобы быть на пиру со своими сверстниками?       Это был удобный случай; МакГонагалл, по всем подсчётам, нравилась маме Гарри в школе и наоборот.       — Моя мама умерла на Хэллоуин, — тихо сказал он, пригнув голову. Периферийное зрение уловило легкое вздрагивание Снейпа. Странно.       — Я не... я не люблю праздновать этот день.       Лицо МакГонагалл прояснилось и смягчилось одновременно.       — Конечно. Приношу свои глубочайшие извинения, мистер Поттер, я на мгновение забыла...       Гарри решил, что в следующий Хэллоуин будет спокойно шагать по общежитиям Слизерина. Хотя, если подумать, общежитие Слизерина - не самое безопасное место для него. Ему следовало бы тщательнее осмотреть свою комнату в поисках выходящих из неё ходов, чтобы в случае необходимости иметь запасной выход... или найти способ сделать стекло непроницаемым в одном направлении, чтобы можно было сбежать к озеру...       — Невиновен, пока не доказано, что виновен, — сказал Дамблдор, добродушно сверкнув глазами.       Гарри слегка вздрогнул и улыбнулся.       — Спасибо, директор, — сказал он.       — Конечно, дорогой мальчик.       — Думаю, вам лучше всего отправиться в свои общежития, — сказала профессор МакГонагалл. — Северус, не могли бы вы помочь мне убедиться в том, что место преступления не было испорчено - нам необходимо начать полное расследование...       — Конечно, - сказал Снейп. — Но могу я сначала переговорить с мистером Поттером?       — Как вам и положено, — сказал Дамблдор и выпроводил всех из кабинета Локонса. Сам профессор ЗоТИ выглядел раздражённым, что, как подозревал Гарри, понравилось Снейпу.       Снейп выхватил свою палочку. Сердце Гарри на секунду ускорилось, но Снейп лишь наложил несколько быстрых звуковых чар. — Чтобы портреты не подслушали, - сказал он и посмотрел на Гарри своими холодными чёрными глазами. — Мистер Поттер. Ответьте мне честно: Имеете ли вы какое-либо отношение к Тайной комнате?       — Нет, — ответил Гарри. Встретившись с глазами профессора, он решил проверить одну свою теорию - отбросил ментальную защиту и сосредоточился на своей абсолютной честности. — Я даже не знаю, что это.       Снейп выглядел слегка испуганным. — Мистер Поттер... Вы знаете об Окклюменции и Легилименции?       — Нет, — сказал Гарри.       — Легилименция - это искусство использования магии для проникновения в разум другого человека и поиска воспоминаний, мыслей и эмоций, — сказал Снейп.       Гарри с ужасом осознал, что его теория подтвердилась.       — Есть волшебники, которые могут читать мысли, а я узнал об этом только сейчас?       — Очень, очень немногие волшебники и ведьмы достигают хотя бы минимальной компетенции Легилименса, - сказал Снейп. — Считается, что не стоит излишне беспокоить молодых студентов.       Гарри осмотрел его.       — Вы - Легилимент, не так ли, сэр? И директор школы?       — Действительно. Мы - единственные два Легилимента в этой школе, хотя профессор МакГонагалл обладает некоторыми навыками окклюменции по той простой причине, что основы искусства защиты своего разума предполагают строгую самодисциплину. Я и директор школы также являемся окклюментами экспертного уровня.       Мне нужно как можно скорее научиться Окклюменции.       — Сэр, как бы вы посоветовали изучать Окклюменцию? — спросил Гарри. Он не был уверен, что именно включает в себя щит Окклюменции, если это вообще правильный термин, но он сосредоточился на бессмысленных вещах - на своём раздражении портретами Локхарта, на эпизоде с корнуэльским пикси, на полёте в прошлый день - пока он встречался взглядом со Снейпом.       Брови Снейпа слегка приподнялись.       — Вы уже владеете рудиментарными щитами Окклюменции, мистер Поттер. Я подозреваю, что вы развили грубую компетентность в низших уровнях этого искусства как формы эмоционального контроля. Я могу порекомендовать вам книгу по этому вопросу.       — Буду признателен. Спасибо, сэр.       — Поймите, я делаю это только потому, что вы просите, и потому, что у вас, похоже, есть к этому склонность, и потому, что ваше... уникальное положение... делает вас мишенью со многих сторон, — предупредил Снейп. — Вы не должны распространяться о том, что вы изучаете Окклюменцию, даже среди слизеринцев, кроме тех, кому вы полностью доверяете.       — Я никому не доверяю полностью.       Рот Снейпа изобразил нечто, что у другого человека было бы в лучшем случае похоже на подергивание, а у него - на улыбку. — Очень мудро с вашей стороны. Похоже, вы действительно пропустили все гены вашего отца.       Не полностью, иначе я бы побежал в противоположную сторону от голоса в стенах, говорящего об убийстве.       — Спасибо, сэр.       — Вы можете идти, мистер Поттер.       Гарри нашел Невилла сидящим в коридоре.       — Гарри! — Невилл вскочил на ноги. При появлении Снейпа он побледнел и отрывисто кивнул. Снейп окинул Невилла взглядом, нейтральным тоном сказал "мистер Лонгботтом" и удалился в направлении надписи на стене.       Невилл посмотрел ему вслед.       — Это было... странно. Он даже не...       — Думаю, то, что ты заступился за меня, заставило его меньше насмехаться над тобой, — весело сказал Гарри. — Наверное, помогло то, что в этом году ты еще ничего не взорвал на Зельях. Отличная работа, между прочим.       — Я бы не справился без твоей помощи, — сказал Невилл. Снейп по-прежнему ставил их вместе на пары, но Гарри был почти благодарен ему за это - он вынужден был посвящать время изучению теории каждого ингредиента и соотношения компонентов каждого зелья, что было мучительно, помимо многочасовых тренировок по квиддичу под дождем, еженедельных дуэлей со всеми друзьями и случайных ночных экспериментов с более сомнительными заклинаниями, только со Слизерином, учебной группы, домашних заданий в целом и собственно посещения занятий, но в конечном счете это того стоило. Невиллу же теперь можно было доверить выполнение большинства заданий под минимальным контролем, а Гарри отошёл в сторону и только помогал готовить ингредиенты на последнем занятии, и Бодроперцовое зелье Невилла действительно получило Удовлетворительно.       — Спасибо, — тихо сказал Гарри. — За то, что... пришел. И за то, что сказал всё Жюлю и Рону.       Он знал, как тяжело Невиллу с ними; это было нетрудно определить, просто наблюдая за ними на уроках.       Невилл покраснел и посмотрел на свои ноги.       — Ну, ты бы сделал то же самое для меня. Верно?       — Конечно, — согласился Гарри. — Ты один из моих лучших друзей, я не могу иначе.       Невилл никогда не выглядел таким счастливым.

***

ㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤ       Как только Гарри вернулся в общежитие, он сразу же увидел Блейза и Тео. — Малфой?       — Я его отчитал, — сказал Блейз с таким видом, будто ему очень понравилось издеваться над их соседом по общежитию. — Хорошенечко.       — Абсолютный идиот, — проворчал Тео, падая на свою кровать. — "Вы будете следующими, грязнокровки" - честное слово, разве можно что-то хуже выкрикнуть в переполненном коридоре? У него нет никакого чувства тонкости. Иногда я удивляюсь, как он вообще оказался в Слизерине. — Разве не все мы? — пробормотал Гарри.

***

ㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤ

2 ноября 1992 г.

      Как оказалось, Гарри не пришлось заниматься поисками Тайной комнаты. Гермионе удалось в кои-то веки добиться от профессора Биннса реального ответа, и она тихим голосом рассказала об этом всей группе.       Минуту-другую стояла тишина.       — Это просто смешно, — категорично заявил Джастин. — Эрни тебя боится, конечно, и Сьюзен тоже. Но ты никак не можешь быть наследником Слизерина. Твоя мама - магглорожденная, а отец - Поттер, откуда, во имя Мерлина, тебе взяться в роду Слизеринов?       — Не говоря уже о том, что у твоего близнеца была бы та же кровь, — сказала Гермиона.       Тео покачал головой.       — Даже у близнецов часто не бывает одинаковых способностей, Гермиона. С волшебниками дело обстоит несколько иначе. Некоторые способности и магические сродства очень привередливы и проявляются не в каждом поколении, особенно если родство отдаленное и размытое. Первенец, как правило, с большей вероятностью получает определенные семейные магические способности, но не всегда - дело в том, что у Гарри вполне могут быть черты характера или магические характеристики, которых нет у Жюля.       — Что ты предлагаешь? — сказала Ханна. — Что Гарри - наследник Слизерина?       — Просто излагаю факты, — сказал Тео.       Пэнси нахмурилась. — Ну, слухи уже ходят. Обычная чепуха про Слизерин - все злые, но Гарри - не очень-то положительные по отношению конкретно к тебе.       — Конечно, нет, — пробормотал он.       Трейси даже не подняла глаз от своей книги. — Двое из твоих близких друзей - магглорожденные, — сказала она. — И ни один Слизерин не поверит, что ты решил очистить школу от нечистокровных.       Гарри усмехнулся, довольный тем, что его усилия по ограничению использования слова грязнокровка не остались незамеченными.       Дафна посмотрела на Гермиону.       — Каково общее отношение в Гриффиндоре?       Гарри моргнул. Ему казалось, что он никогда раньше не слышал, чтобы Дафна обращалась к Гермионе напрямую. Возможно, это было связано с тем, что в конце первого курса Гермиона побила Дафну на всех экзаменах.       — Ну, - сказала Гермиона, тоже выглядя немного удивленной и более чем довольной, — разговоров, как и следовало ожидать, много, но я не думаю, что кто-то действительно верит, что это второкурсник сделал. Кроме Жюля и его друзей, но... что ж. За пределами их собственной группы людям они нравятся, потому что они забавные, а Жюль- Мальчик-Который-Выжил, но они ни с кем не близки.       Невилл опустил глаза.       — Они придурки.       — Они что-то сделали? — спросил Энтони. Он молчал почти всю дискуссию, обводя глазами стол, пока все говорили. Сью читала Историю Хогвартса, чтобы узнать что-нибудь о Комнате, о которой не упоминал Биннс.       — Нет, — сказал Невилл.       — Если будет, дайте нам знать, — сказал Гарри.       Невилл резко захлопнул книгу. — Я сам справлюсь.       Все приостановились. Даже Сью и Трейси подняли глаза от своих книг.       — Я знаю, что ты сможешь, — медленно сказал Гарри, как раз в тот момент, когда Блейз с изумлением сказал: — Он кусается!       — Заткнись, — сказал Невилл, но улыбнулся, и напряжение спало.       Успокоившись, что его друзья, по крайней мере, не отвернулись от него, Гарри вернулся к заучиванию партий в квиддич.

***

ㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤ       После занятий Гарри отозвал Ханну в сторону. — Эй, — сказал он, — я тут подумал...       —Знаю ли я существо, которое может это сделать? — догадалась Ханна.       Гарри усмехнулся. — В яблочко.       Ханна рассмеялась. Ее любовь ко всем волшебным существам была хорошо известна; она с нетерпением ждала начала "Ухода за волшебными существами" практически с первого дня.       — Не знаю. Однако я договорилась с тремя первокурсниками, Джастином, Эрни и Сьюзен, чтобы они под моим руководством прошлись по темам и разделам библиотеки в поисках того, что может быть виновником. Я дам тебе знать, когда мы что-нибудь найдем. Конкретнее... — Она подумала. — Завтра в три часа Эрни будет искать в разделе G "Магические существа в законе и преступлении", а Элоиза Мидген - первокурсница - потратит час на раздел A "Заклинания состояния материи", составляя список книг, в которых говорится об окаменении. Вот ее список на данный момент. — Ханна протянула листок бумаги.       Гарри взял его, немного шокированный.       — Кто-нибудь говорил тебе, что ты должна когда-нибудь баллотироваться в министры?       — Это так мило с твоей стороны, Гарри, — сказала она, слегка покраснев. Девочки из Слизерина говорили "это так мило" снисходительным, саркастическим тоном; Гарри потребовалось несколько секунд, чтобы убедить себя в том, что Ханна говорит искренне. — Нет. Но я не могу сказать, что не думала об этом.       — Ты была бы великолепна, — с чувством сказал он. — Может быть, привлечь Гермиону к этому проекту? А Энтони, Сью и Лиза, ты же знаешь, как они относятся к исследованиям, и они наверняка знают библиотеку лучше, чем Элоиза Мидген - или, вообще-то, кто-либо еще на первом или втором курсе...       — Хороший план, — сказала Ханна. — Когда я стану министром, ты сможешь стать моим старшим заместителем.       — Я отказываюсь от любых титулов, в которых есть слово "зам", - категорично заявил Гарри. — Могу я просто быть твоим специальным политическим советником по вызову? Я буду сидеть в уголке, пить кофе и язвительно комментировать происходящее, чтобы не раздражать глупых людей. И консультировать по политическим вопросам.       Ханна обдумала это. — Это тоже подойдет.

***

ㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤ

3 ноября 1992 года

      В пятницу у второкурсников Слизерина был свободный период после обеда и перед сдвоенными Зельями, во время которого они вернулись в общую комнату, чтобы позаниматься. Гарри заметил Малфоя, который с расстроенным видом возвращался в общежитие, как раз когда пришло время идти на занятия, и помахал Блейзу и Пэнси, чтобы они уходили без него.       Он стоял в дверях общежития для второго курса и несколько секунд смотрел, как Малфой роется в сундуке.       —Малфой — Сказал он, — Пора на урок.       — Я знаю, Поттер, мне нужно найти эссе на сегодня, — огрызнулся Малфой. Снейп был его любимым учителем, а Зелья - любимым предметом; он был одним из трех человек (остальные - Гермиона и Трейси), которые иногда могли показать лучший результат по Зельям, чем Гарри.       Гарри поднял пачку бумаг, которую держал в руках. — Ты имеешь в виду... это эссе?       Малфой встал и подошел к Гарри, на его лице читалось облегчение. — Да, Поттер, где ты его нашел?       — Ты не должен оставлять свои вещи в общей комнате, Малфой, — медленно произнес Гарри. Малфой схватил пергамент, но Гарри не отпустил его. — Это очень... недальновидно с твоей стороны. Это все равно что выкрикивать антимаггловские настроения посреди людного коридора, не находишь?       Уродливое осознание забрезжило. — Давай сюда, Поттер, — фыркнул Малфой.       — Я предупреждал тебя о слове "грязнокровка", Малфой. — Гарри отпустил эссе, и Малфой выхватил его обратно.       Через несколько секунд, когда Гарри даже не прикоснулся к палочке, оно вспыхнуло.       Малфой вскрикнул и выронил его, тряся обожжёнными пальцами. Он всхлипнул и посмотрел на Гарри более чем испуганно.       — Я же говорил, что это может быть болезненно, — мягко сказал Гарри и повернулся на пятках, чтобы уйти.

***

ㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤ       Снейп остановился у стола Малфоя. — Мистер Малфой, где ваше эссе?       Малфой сжал челюсти. — У меня его нет, сэр.       — А почему? — поинтересовался Снейп.       — Я... не сделал, сэр. — Малфой перевел взгляд на Гарри, который ни на йоту не выдал своего участия.       — Вы... не... сделали его. — Снейп говорил так, словно не знал этого понятия. — Могу я узнать причину?       — Я забыл, сэр.       — Я... понимаю. — Снейп посмотрел на Гарри. — Пять баллов со Слизерина, мистер Малфой.       Он пошел дальше.       Гарри, не моргнув глазом, отдал свое собственное сочинение.

***

ㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤ

5 ноября 1992 г.

Джинни

      Джинни начинала понимать, почему Слизеринцы так злятся из-за предрассудков Дома.       Она думала, что они просто чувствительны, что они должны признать, сколько Тёмных ведьм и волшебников выпустил их факультет, даже если не все из них стали плохими. Но ни один из однокурсников Джинни не проявил ничего похожего на симпатии к Пожирателям смерти или на бредни о превосходстве крови. Ближе всего к этому был постоянный список жалоб Финна и Ната на культурную эрозию. Это мнение, которое, теперь, когда она лучше понимала все те традиции и историю, которые она никогда не изучала, она с неохотой начала разделять. И когда Джинни шла с группой одиннадцатилетних детей, на которых все шипели из-за цвета отделки на мантиях - не обращая внимания на их возраст, не обращая внимания на то, что все они были просто детьми в школе, - она начинала раздражаться.       Не помогало и то, что, как гиппогрифы, летали слухи о том, что Гарри Поттер окаменел кошку миссис Норрис и является каким-то начинающим Тёмным Лордом. Это было просто смешно. Он был просто мальчиком. Конечно, он занимал одно из первых мест в иерархии второго курса Слизерина, и когда Малфой иногда доставал его, его глаза становились какими-то жуткими, но он делал домашние задания, спорил о том, кто лучше справляется с трансфигурацией, играл во "Взрывные карты" и ругался, когда проигрывал, и приходил раздраженным, грязным и промокшим после тренировки по квиддичу. В свободное время он точно не прогуливал занятия по Темным искусствам.       Вообще-то. Может быть, он и проказничал в свободное время, и, возможно, практиковал заклинания, которые не были полностью Светлыми. Джинни уже видела, как Финн использовал одно из них, и старшекурсники, похоже, не обращали на это внимания. Джинни было немного не по себе, но, как сказала Натали, "разница в том, как и почему ты используешь заклинание, а не в том, что оно делает", что... имело смысл.       Джинни так и не предложила присоединиться к ним, когда кто-то из второкурсников время от времени предлагал научить первокурсников какому-нибудь заклинанию.       Она бродила по коридору Чаров, направляясь обратно в подземелья за книгой, которую забыла на уроке, и с раздражением вспоминала Рона, который по-прежнему разговаривал с ней только жестко.       — Получай, слизеринская мразь...       — Думаешь, ты можешь просто так бегать по школе, защищаясь от Наследника и его чудовища?       Джинни выхватила палочку и начала выбегла из-за угла, как это сделал бы Рон, но другой голос, похожий на её собственный, прошептал: "Нет, подожди, узнай, что происходит, прежде чем нырять".       Ну, это было просто не очень хорошо. Джинни не собиралась пускать дело на самотёк, но и не хотела в одиночку разбираться с Симусом Финнеганом и гриффиндорцем третьего курса, которого, как ей казалось, звали Тоби.       Но это была Эвелин Трэверс, лежащая на земле, с недосягаемой палочкой у стены и истекающая кровью из носа. Первое правило Слизерина: единство дома превыше всего.       Она была тиха и неподвижна, словно просто ждала, пока двум мальчикам станет скучно и они уйдут. Джинни это понимала - иногда это был единственный выход. Эвелин хорошо разбиралась в зельях и гербологии, но ее работа с палочкой была не самой лучшей.       Джинни пожевала губу. На самом деле она знала еще не так много заклинаний, уж точно не больше, чем третьекурсники...       Что ж, в таком случае ей нужно было просто ударить первой и достаточно сильно, чтобы победить до того, как они узнают о ее присутствии.       Сначала она нацелилась на Тоби, так как он был старше, а Симус знал ее; он, вероятно, засомневался бы, увидев, кто это. Джинни тщательно нацелила свою палочку как раз в тот момент, когда третьекурсник толкнул ногой бедро Ивлин. — Ну как? — передразнил Тоби.       — Мукус хироптера! — прошептала Джинни, яростно концентрируясь. Это было первое, что сказал ей Гарри, когда учил её заклинанию - нужно хотеть этого.       Джинни очень хотела, чтобы Тоби Притчарда сглазили, чтобы он страдал.       Через секунду зал наполнился воплями Тоби: из его носа начали выползать летучие мыши и летать вокруг его головы, бить его крыльями и царапать когтями. Джинни не удержалась и рассмеялась. Он выглядел нелепо, пошатываясь, с растущим облаком летучих мышей вокруг головы.       — Эй! — крикнул Симус, нащупывая свою палочку.       Тоби бросился бежать.       Джинни пропустила его мимо ушей, а затем шагнула из угла, не сводя глаз с Симуса.       — Джинни? — с недоверием произнес Шеймус. Он приостановился, но затем снова потянулся к карману. — Ты же не собираешься...       — Волькулеус.       Жалящее заклинание попало в его плечо. Она не была уверена, что это сработает, и ее охватило легкое волнение. Симус вскрикнул. — Джинни, что, во имя Мерлина, ты вытворяешь?       — Я выросла с тобой, Симус, — сказала она, сверкнув глазами. — Я бы сказала, что мы друзья. Но ты здесь сбиваешь одиннадцатилетнюю девочку на землю и смеешься над ней? Правда?       Симус покраснел. — Она из Слизерина...       — Я тоже, — сказала Джинни. — Ты и на мне поставишь подножку? Бросишь меня на пол, чтобы Тоби Притчард мог пинать меня и смеяться надо мной?       Он открыл рот, но из него не вырвалось ни звука.       — Возвращайся в Гриффиндор, — сказала Джинни так холодно, как только могла.       Симус ушел, бросив несколько взглядов назад. — Не думай, что Рон об этом не узнает, — пригрозил он.       — Если кто-нибудь из вас скажет мне что-нибудь по этому поводу, об этом узнают ваши матери, — ответила она.       Это окончательно выбило его из колеи.       Джинни посмотрела, как он убегает, убрала палочку, прислонилась к стене, а потом передумала и с грохотом сползла вниз, чтобы сесть на пол. Она прислонилась затылком к камню и усилием воли заставила слезы не падать.       Эвелин сидела и молча наблюдала за ней. Не двигаясь.       — Он был мне как кузен, - прошептала Джинни. — А теперь - только из-за цветов моей мантии - это. Это...       Она сглотнула и покачала головой. — Неважно. Это не имеет значения.       — Нет, имеет, — просто сказала Эвелин.       — Ты думаешь, они всегда будут меня ненавидеть? — спросила Джинни.       Она хотела пошутить, но Эвелин восприняла это всерьез. — Они не стоят того, чтобы заботиться о том, что они о тебе думают.       — Мой брат...       Последовала долгая пауза.       — Если тебя это волнует... по крайней мере, твоя фамилия Уизли.       Джинни нахмурилась, поскольку не могла отрицать, что Эвелин права. — Неужели это так плохо для тебя?       — Нет, - сказала Эвелин. — Мне все равно, что обо мне думают.       На несколько секунд Джинни показалось, что тихая девочка закончила, но потом она потерла пальцами пол и продолжила говорить. — Ты должна знать, что я не согласна с основами их взглядов. Только с экстремистскими. Я хочу... сделать так, чтобы люди не думали о Эвелин Трэверс, а думали о зле. Не то чтобы моя семья хотела бегать по улицам и убивать магглов. Мы просто считаем, что более сильная изоляционистская политика была бы лучше.       Когда-то Джинни побледнела бы и запаниковала от такой информации. Но два месяца подслушивания научили её... всё было не так черно-бело, как представляли родители. Эвелин до сих пор вела себя вполне прилично. А Джинни провела немало часов с Пэнси, которая провела с ней курс лекций о старых чистокровных обычаях, которые Уизли игнорировали, но о которых Джинни должна была хотя бы знать, чтобы попасть в Слизерин. Один из них гласил, что если наследницей благородного дома была девочка, то её дети должны были носить её фамилию. Джинни представила себе, как Эвелин вырастает, занимается... чем-то, но делает это хорошо, а потом выходит замуж, и у неё рождается ребёнок с фамилией Трэверс, который с гордостью объявляет себя таковым, потому что Эвелин Трэверс была знаменита и совершила великие дела.       Это было прекрасное будущее.       — Я знаю, что Уизли не такие, как Трэверс, — наконец сказала Джинни в тишине. — Но я понимаю - люди слышат твое имя и делают предположения. Я просто еще одна Уизли. Последняя из целого ряда. Оливер Вуд так и сказал - "скоро весь набор будет у Гриффиндора" или что-то в этом роде. Я не хочу быть дочерью Уизли или самой младшей Уизли.       Некоторое время они сидели молча. Джинни уже не была уверена, кто для кого остался на полу.       — Это был сглаз летучих мышей? — наконец сказала Эвелин.       Джинни усмехнулась. — Ага.       — Кто тебя этому научил?       — Гарри Поттер.       Эвелин слегка заблестела глазами. — Может быть, он согласился бы учить нас всех раз или два в неделю... раз уж у нас в последнее время такие проблемы с гриффиндорцами.       Джинни усмехнулась. — Знаешь, я думаю, он мог бы.

***

ㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤ       Они с Эвелин и раньше были дружны, но после этого они стали полноценными друзьями. Негласно, не обсуждаемо, но это так. Натали, похоже, восприняла помощь Джинни Эвелин как знак и решительно приняла Джинни в их дружбу. Они были разными, как день и ночь: Эвалин - тихая, замкнутая, темноглазая и простая, предпочитающая держаться на периферии любой группы людей, а Натали - кипучая, яркая, шумная, любящая внимание. Джинни находилась где-то посередине. Они уравновешивали друг друга.       Гарри и Тео посмотрели друг на друга, когда три девочки пошли спрашивать о внеклассных занятиях по магии.       — Я сам виноват, не так ли, — сказал Гарри. Но он не выглядел раздраженным, расстроенным или разочарованным.       Тео захихикал. Джинни не была уверена, что он ей нравится - у Блейза под презрением и острой улыбкой скрывалась доброта, а у Тео - все острые углы. Но Тео был лучшим другом Гарри. И Гарри помог ей.       — Мы можем чередоваться, - сказал Блейз. — Я возьму на себя одну ночь, Гарри - следующую, и так далее. Два раза в неделю?       Тео фыркнул. — Ты предполагаешь, что я буду участвовать.       Блейз приподнял одну бровь в идеальном образе: — О, ты очаровашка.       — Да, хорошо, — сказал Тео.       В первый вечер Джинни была совершенно разбита Блейзом. Она несколько раз тренировалась с Эвелин и Натали, но во второй раз все равно была разбита Гарри. Тео был еще менее добр, чем двое других, но Джинни многому научилась благодаря его неумолимому стилю преподавания. — Когда какой-нибудь гриффиндорский засранец набрасывается на тебя, он не промахнется, — прямо говорил он. — И это не только в этом году. По разным причинам у всех троих из вас будут враги, и некоторые из них будут в Слизерине.       Джинни нахмурилась. — Вам многим приходилось сталкиваться с проблемами в Слизерине?       Лицо Тео стало чуть более жестким. — Почему, по-твоему, мы так хорошо в этом разбираемся? — огрызнулся он, метнув жалящее заклинание, от которого Джинни увернулась. Эвелин была не так быстра, и удар пришелся ей по запястью.       Она отрабатывала паралич тела.       Натали использовала гардус и скрестила руки. — Я могу понять Гарри, но почему ты?       — Как ни странно, у обеих сторон одна и та же причина. — Тео сделал паузу, чтобы поправить движение палочки Натали для "Паралича тела", и Натали снова применила заклинание, целясь в манекен, который Гарри откопал где-то в кладовке и спустил на левитации в подземелья для тренировки. — Лучше. У них у всех проблемы со мной, потому что мой отец не в Азкабане.       Джинни достаточно хорошо усвоила неофициальные правила Слизерина, чтобы понять, что ей не следует просить разъяснений на этот счет. Прошло несколько минут, и она сама догадалась, пока Тео учил Натали неприятному заклинанию, заставляющему человека проглотить язык. Пожиратели смерти злились на лорда Нотта за то, что он предал их, притворившись, что всё это было ложью. А это было совсем не просто.