Calda italiana

      Маленький домик на самой окраине Форкса уже вторую неделю пустел. В завешенных кружевными шторами окнах лишь изредка мелькали огоньки. Дверь, потрепанная дождем и ветрами, была закрыта и уже долгое время не издавала протяжного скрипа. А парковочное место вовсе засыпало золотистыми и багряными листьями.       — И много нам надо перевезти? — Эммет забурчал, когда его пикап остановился напротив крыльца, выполненного из массивного дуба. Здоровяка, хоть и сами были довольно сильные, сестры загружали по полной. В семье он был и грузчиком, и механиком, и маляром.       — Не больше, чем ты можешь унести! То есть, очень много! — просвистела Энн, хитро улыбаясь.       Не без помощи Элис она уговорила Эдварда сделать ремонт в теперь их комнате. Стены были перекрашены, на заказ были сделаны новые шкафы и полки, чтобы пополнить коллекцию музыкальных дисков Каллена и расставить сувениры, приобретенные Ринальди во время путешествий по миру, новая софа, покрепче старой, чтобы в порывах страсти не бояться разломать мебель. Комната Эдварда, в которой раньше царил хаос, отражающий его тоскующую душу, стала живее — на полу вдоль окон расположились крупные горшки с яркими цветами и кустовыми растениями, на самих окнах появились шторы цвета молочного шоколада и желтоватые гирлянды. Дело оставалось за малым — перевезти всю одежду, книги и прочие вещички Энн. Сборы много времени не заняли, и девушка довольная стояла напротив доброго десятка коробок, отряхивая ладони.       — Вовремя мне пришла посылка с вещами из Мичигана! Надеюсь, мне не придется переезжать хотя бы ближайший год! — взмолилась она, уставшая от жизни кочевника.       — Если, конечно, не захочешь убежать! — подмигнул Эдвард, обхватывая рукой стройную девичью талию.       — Ты давай не расслабляйся, все это надо погрузить в машину! А то правда убегу. — Ринальди сложила руки на груди и притопнула ножкой.       Эдвард томно выдохнул и на сумасшедшей скорости принялся перетаскивать коробки, взяв несчастного Эммета себе в помощники. Энн была уверена, что Элис захочет провести ревизию её гардероба, чтобы выкинуть уже не модные вещички, поэтому сама этого сделать не решилась. Все-таки её вкус немного устарел, а в общество вливаться скорее всего придется.       Наконец с загрузкой коробок было покончено. Джип Эммета был забит донельзя, поэтому красноволосая с протяжными стонами еле уместилась на втором ряду машины. Мотор заревел и они, игнорируя скоростные ограничения, помчались в родной дом. Река Калавах осталась позади, дорога повернула на север, а дома попадались все реже, пока не исчезли совсем. Отливающий серебром джип петлял по туманному лесу, и вскоре асфальтированное шоссе кончилось. Эммет уверенно гнал вперед по лесной дороге, едва заметной среди папоротников. Лес становился все гуще. Каждый раз проезжая через лес заповедника Энн наслаждалась волшебной дорогой, словно впервые отправляется к таинственной опушке.       — Твои документы готовы. Карлайл заберет их на выходных, и ты сможешь ходить с нами в школу. — ехидно улыбаясь, Эдвард повернулся к возлюбленной.       — В школу?! Мне четыреста лет, какая школа?! — девушка чуть ли не кричала.       — У людей возникнут вопросы. И к тому же, не будешь же ты целыми днями сидеть дома!       — А почему нет? Я, знаете ли, как никто другой умею себя занять.       — Такие условия пребывания в Форксе. — забурчал Эммет, сам не желающий ходить в злосчастное учебное заведение в, кажется… а какой раз он сам и не помнил.       — Ты хоть меня понимаешь! Спаси и сохрани! — она приложила ладони друг к другу, моля о пощаде, но, не увидев никакой положительной реакции, начала бурчать себе под нос. — Кровь не пей, ходи в школу… зверство, Каллены!       — В школе весело. — по лицу Эдварда легко было понять, как сильно он старается приукрасить ситуацию. — Пополнишь нашу коллекцию выпускных шапочек.       — В мое время шапочки не считались за признак полученного образования. Его вообще мало кто получал, мне просто очень повезло.       — Наверстаешь упущенные знания.       — А книги на что?! Да они мне в тысячу раз больше расскажут, чем какой-нибудь препод-тюфяк, у которого жизненный опыт раз в пять-шесть меньше моего!       Тем временем они выехали на знакомую поляну, окруженную величественными деревьями. Энн тут же вылетела из машины и скрылась за входной дверью.       — Какая же бойкая птичка! — озвучил мысли Эммет, не боясь, что брат пристыдит его. По крупному лицу расползлась довольная улыбка, и он похлопал Эдварда по плечу. — Повезло тебе.       Ответив брату легкой кривой улыбкой, он задумался. А ведь действительно ему повезло с тем, что эта сногсшибательной красоту девушка досталась именно ему. Пусть она и была резкой и неугомонной, она была живой, насколько это возможно в её ипостаси. Человеческое сохранилось в ней и всегда теплится в глубине её души. Взяв несколько коробок с вещами, он направился в свою комнату. Стоило ему зайти, бордовая макушка подмигнула ему и выскользнула в стеклянную, во всю стену, дверь, что вела в дикий лес. Немедля он направился за возлюбленной.       Она мчалась сквозь благородные стволы сосен и кленов, проскальзывая по мягкому мху, напоминавшему ворсистый ковер. Звонко смеясь, она спряталась запрыгнула на прочную хвойную ветку и скрылась за кронами древа.       — Найди меня! — мелькнуло у Эдварда в мыслях.       Хищником улыбаясь, парень взлетел ввысь, словно орел. Энн не заставила долго искать себя, притаившись на ближней ветке. Вид открывался чудесный — с возвышения был виден совсем другой мир. Скалы, покрытые зеленью, небо, застеленное серыми и голубоватыми тучами, через которые пробивались слабые лучи солнца. Её кожа на них заиграла бриллиантами. На блаженном лице воссияла улыбка. С особой чуткостью Ринальди впитывала в себя прекрасное.       — Хочу быть дикаркой, а не скучной школьницей! — воскликнула она, не отворачиваясь от пейзажа.       — Этим ты меня восхищаешь.       Он устроился рядом, стараясь не спугнуть отдыхающую птичку.       — Энни, послушай, несколько часов каждого дня ничтожны по сравнению с данной нам вечной жизнью. Мы будем рядом, поэтому всегда будет с кем поболтать.       — Обещаешь? — улыбаясь, он кивнул в ответ. — А если я захочу кого-нибудь съесть?       — Придется сковать тебя и пытать. — с сарказмом проговорил он, захватывая в плен запястья Энн. Метнув на неё тигриный взгляд, он поднес девичьи руки к блестящим острым клыкам и хотел прикусить, но вместо этого принялся целовать их. Ринальди тихо промурчала.       — Значит, такова моя участь! — она полностью расслабилась, пока парень расстелил дорожку поцелуев до самой ключицы. Подавленный стон слетел с женских губ, заставляя Эдварда рычать от удовольствия. Но он резко прервался.       — Элис тебя потеряла.       — Еще немного, Эдвард. — жалобно взмолилась Энн. Одарив возлюбленную все тем же диким взглядом, он продолжил расцеловывать бледную кожу. Она же, полностью обворожив парня, вдруг выскользнула из крепких рук, оставляя на его губах отрывистый поцелуй, и спустилась на землю.       — Чертовка! — прикрикнул ей вслед Эдвард. — Любишь ты убегать.

***

      — Готово! Давно пора было сделать здесь хотя бы перестановку, а то Эдвард живет как в пещере! — довольная Элис отряхнула ладоши и посмотрела на преобразившуюся комнату.       — Думаю, можно выселить его отсюда, если ему что-то не понравится. — Энн подмигнула сестре.       — Я её приютил, а она! — только вошедший в комнату парень по-актерски приложил руку ко лбу, жалобно вздыхая.       — Не драматизируй. В божеский вид твой беспорядок привели, между прочим.       — Ладно, убедили! — он поднял ладони в знак капитуляции. — Карлайл хочет с тобой поговорить, Энн.       Тяжело вздохнув, предвещая тему разговора, Ринальди поплелась в кабинет главы семьи. Словно греческая каменная статуя, он осматривал многочисленные картины разных эпох. Взгляд его зацепился за картину, на которой была изображена степенная четверка на высоком балконе.       — Знакомые надменные взгляды. — тембр девушки стал ниже, она уставилась на трех человек, слегка зажмурившись. — Всегда величественные боги и никогда добрые души. Зачем ты хранишь эту картину?       — Память о тех, кто подарил бесценные знания. — его спокойный, как морской штиль, голос завораживал.       — Странно, меня здесь нет.       — Они никогда не считались с чужим мнением. А тебя даже боялись, поэтому не удивительно, что не решились вплетать тебя в историю. — в ответ Карлайлу Энн лишь громко цокнула и закатила глаза. — Твои документы готовы, если ты согласна.       — И как меня теперь будут величать?       — Энн Каллен, родилась в Бостоне, в Норт-Энде — маленькой Италии посреди США. Всю жизнь жила в детском доме, пока добрый и честный Карлайл и его радушная жена Эсми не решили удочерить тебя и воспитать. — его губы дрогнули в легкой улыбке. — По документам тебе 17 лет, поэтому ты как раз попадаешь в один класс с Эдвардом и Элис. Что скажешь?       — Звучит очень заманчиво.       — Родной сарказм?       — Он самый. Но что поделать, я согласна. Мне включить образ заучки или оторвы?       — Увы, нужно держать репутацию нашей семьи. Уверен, что с учебой у тебя проблем не возникнет. Если что, остальные помогут.       — Я буду паинькой, Карлайл! — подмигивая, он состроила ему глазки.       — Будь собой, Энн. — словно родной отец он посмотрел на неё, одаряя заботой и теплом. — Эсми переживает, что тебе будет сложно. С учетом того, что ты гораздо старше даже меня.       — Ты сам считаешь, что я справлюсь. Школа не самое страшное испытание, что мне приходилось пройти. В конце концов я должна пополнить семейную коллекцию выпускных шапочек!       — Я очень рад, что ты так считаешь. Да что уж там, я счастлив, что ты присоединилась к нашей семье, к Эдварду.       Несмотря на то, что Карлайл был младше девушки почти на сто лет, она никогда не замечала этой разницы. Энн всегда видела в нем мудрого и рассудительного человека. Стойкого, статного, безукоризненно гордого, вызывающее восхищение в глазах каждого, даже злосчастных Вольтури, что поражались его пищевым привычкам.       Наступило утро судного дня. По крайней мере судного для Энн. Ради новой семьи она была готова даже на такие уступки. Но все-таки было страшно попасть в место, где людишки, так сладко пахнущие кровью, заполоняют каждый миллиметр пространства.       — Да начнется русская рулетка! — воскликнула Энн, смотрясь в зеркало. Для похода в школу она выбрала облегающую блузку цвета хаки и короткую юбку, прикрывающую округлые бедра. Волосы лежали как никогда отлично. Она была готова поразить своим видом всех мальчишек старшей школы Форкса. И, конечно же, заставить всех девочек завидовать.       — О чем ты? — Эдвард подошел к ней, обвивая руками тонкую талию и аккуратно целуя в макушку.       — Я давно не была в местах, где так много людей. Придется держать себя в руках.       — Ты недавно охотилась, поэтому ничего страшного произойти не должно. — убрав волосы, прикрывающие длинную шею, он принялся целовать мягкую кожу. — Я буду рядом, Энн.       — Если что, виноватым будешь ты! — она повернулась к нему лицом и впилась в мужские губы, тихо причмокивая. В его объятиях было тепло. В первые за долгое время она не сама по себе. Есть, кому за неё постоять.       — Пора. — Каллен подхватил девушку на руки и пулей переместился к серебристому Вольво. — Мы поедем с Элис, а остальные на джипе Эммета.       — Прекрасный выбор транспорта. В Форксе все такие или кто-то еще на колеснице разъезжает.       — Насчет всех сказать не могу, но для нас это просто маленькая приятность.       — Благодаря отличным инвестициям, Энни! — как из-под земли появилась Элис, озаряя всех позитивным настроем.       Школа Форкса, залитая дождем и окутанная туманом, выглядела как все обычные американские школы, что Энн раньше приходилось видеть. Зона парковки, несколько корпусов, смеющиеся и болтающиеся ученики, расплодившиеся повсюду. Выйдя из машины, девушка почувствовала слияние приятных запахов. Дрожь пробежала по телу. Рядом оказался Эдвард, взявший её под руку и направляющий в сторону административного корпуса. Оглянувшись по сторонам, красноволосая почуяла сотни чужих мы слей. «Кто это?» «У Калленов пополнение?» «Черт, завтра контрольная по алгебре» «Что за красотка?!» «Интересно, что сегодня на обед» «Ну и сучка!» «Сплетни, сплетни, сплетни…»       — Не обращай внимания. — пробурчал куда-то вдаль Эдвард.       Глубоко вздохнув, Энн начала мириться со своей участью. Все проходило хорошо, на литературе и биологии девушка блеснула знаниями, за что Эдвард и Элис радушно похвалили её. Конечно, девушка ведь жила в одно время с Шекспиром и Дарвином. На физкультуре Энн показала отличную форму. Ринальди пометила для себя, что большая часть учеников — ленивые бездыри, которые на уроках только и делают, что ковыряют в носу и болтают друг с другом обо всем самом важном кроме, естественно, учебы.       На обеденном перерыве Энн чувствовала себя как нельзя хорошо. Жажда перед кровью множества школьников пропала, а их мысли не казались такими раздражающими. Сидя за столом Калленов, Энн плечом облокотилась на Эдварда и читала книгу. Имитировать поедание ненужной пищи девушка посчитала странным и просто погрузилась в мир, созданный Кингом. Она мельком посмотрела на Джаспера и подметила его серьёзность и сосредоточенность. Надо отдать ему должное за то, что спасает её от грешных желаний.       — Хорошие из вас актеры! — тихо пробурчала Ринальди, но так, что братья и сестры услышали её.       — О чем ты? — уточнил Эммет, увлеченный очисткой яиц от скорлупы.       — Умело изображаете себя заинтересованными обычными учениками.       — Залог спокойной жизни. Иногда сама удивляюсь, как мы не вызываем подозрений, из раза в раз возвращаясь в город.       — Карлайл умеет убеждать! — воскликнула Элис. — Без него мы бы точно не справились.       Обед, если его можно было таковым назвать, наполнился незамысловатыми разговорами семьи. Энн, к своему же удивлению, начала вливаться в новый образ жизни.       Все было хорошо, пока не наступил урок истории, на котором учитель, мистер Хедвиг, решил, что нужно представить новенькую всему классу.       — Мисс Каллен, расскажите о себе! Думаю, каждому будет интересно послушать вашу историю.       — «Что ж, я родилась в Италии в 1605 году, в 18 меня обратили в вампира, я путешествовала по миру и вот, как классно, что я оказалась» — уж было выпалила девушка.              — «Не смей». — прошипел мысленно Каллен.       — Кхм. Моя жизнь, к сожалению, скромная. Американскую революцию я не застала, вторую Мировую тоже. — хитро улыбаясь, она вышла к доске. — Родилась в Бостоне, в историческом районе, что кличется маленькой Италией. Моё хобби — чтение книг и развод невезучих в покере.       Мистер Хедвиг явно был не рад таким изречениям, поэтому одарил девушку суровым взглядом. Она смотрела на него, вздернув бровь, и слушала, что думают остальные. «Какая стерва! Калленам под стать».       — Хорошо, спасибо. Давайте приступим к занятию.       Урок по истории, в особенности преподаватель, стал для Энн самым нелюбимым. Он не один раз осекся в дате Семилетней войны и назвал несколько недостоверных фактов о причинах нанесения удара французами. Красноволосая, в душе испытывая гордость за свои знания, поправляла учителя. Он её невзлюбил еще сильнее, ведь студенты тихо хихикали над его некомпетентностью.       Высокие чувства       «Глубочайшая потребность человека, таким образом, это потребность преодолеть свою отчужденность и выбраться из тюрьмы одиночества» — Э.Фромм «Искусство Любить»       — Это был худший день двухтысячных! — жалобно простонала Энн, плюхаясь на софу в своей комнате.       — Ты отлично держалась и точно понравилась учителям. — Эдвард, в миг оказавшийся рядом, прильнул к женской руке. — Хочешь, наберу в ванную?       Перекатившись на живот Энн непривычными для себя глазами котенка уставилась на парня.       — Давай!       Поцеловав любимую в белоснежный лоб, он элегантной походкой направился в сторону ванной комнаты. Ему не нужно было лишних слов и просьб. Воспитанный вампиром в такой семье Эдвард научился проявлять знаки любви и внимания. Эта джентельменская натура и чуткость, всегда проницательные, поражали каждого, кто когда-либо связывался с ним.       Укутавшись в бархатный халат, Энн подошла к мужчине, обхватывая стройный и мускулистый торс тонкими руками. В ванной витал аромат кардамона и корицы. Точно взял у Роуз пену! На бортиках черного джакузи расположились свечи, напоминающие лепестки лотоса. Ах, романтика.       — Почти готово. — ловко извернувшись, он встал лицом к девушке, что уткнулась ему в грудь. Одной рукой парень скользнул в волосы девушки, а другой аккуратно коснулся подбородка, оставляя на губах легкий поцелуй. — Отдыхай.       — Ты не останешься со мной?       — Боюсь, я не устою перед твоей красотой.       — Так в чем проблема? — в непонимании она вздернула четкие брови.       Эдвард, вечно безукоризненный, замешкался в поисках правильного ответа на вопрос. Рожденный в самом начале двадцатого века, не скитавшийся по миру одиночкой, он следовал старым порядкам о браке и невинности.       Проскользнув по его мыслям, Энн раскусила корень проблемы.       — Ты девственник? — без доли осуждения спросила она.       — Я не могу иначе. — пробурчал он. Казалось, его щеки вот-вот зальются смущенным румянцем.       Между ними повисло неловкое молчание, разрушенное Эдвардом, что вдруг посерьёзнел.       — Я хочу, чтобы ты стала моей женой, и только тогда я смогу сделать тебя поистине счастливой!       — Эд, я счастлива с тобой и без интима в наших отношениях.       — Это не меняет сути. — твердо сказал он. — Я хочу, чтобы ты стала моей женой. Энн, выходи за меня!       Топазы в глазах девушки засверкали из-за широко распахнутых глаз. Слова, хоть и были сказаны искренне, все же напугали её. Если она примет предложение Эдварда — их судьбы свяжутся навсегда. Но готова ли она к этому после стольких лет, проведенных в одиночестве и редких интрижках с вампирами-кочевниками?       — Я не стану давить на тебя, буду ждать твоего ответа сколько потребуется. — ласково проговорил Эдвард, заправляя за ушко девушки непослушную прядку. — Буду ждать тебя в комнате, отдыхай.       Так от него и след простыл. Руки Энн на мгновение замерли, будто перед ней все еще стоял брюнет. Вот так отдых!       Скинув халат, Энн летящей походкой подошла к ванной и опустилась в бурлящую воду. Мысли пеной окутали неспокойную голову. Конечно, она всегда, хотя бы в самых дальних уголках своей души, мечтала о любимом человеке, муже, что разделит её бренной существование. Но как долго не жди истинного чуда, оно всегда приходит неожиданно, обваливаясь на тебя в самый непредсказуемый момент. И можно ли назвать чудом Эдварда?       Он, словно скульптура, вытесанная из драгоценного камня, был до смерти красив и элегантен. Всем своим обличием, от медных прядей до кончиков пальцев, он сиял при одной мысли о своей любви, о семье, что занимала львиную долю в его мраморном сердце. Эдвард — прирожденный джентльмен, не оставляющий без внимания ни одну мелочь. Чуткий, храбрый и понимающий, парень явно стал бы причиной зависти каждой девушки.       За несколько недель, проведенных в семье Калленов, Энн успела отлично познакомиться с каждым. Узнала их некоторые слабые и сильные стороны, послушала рассказы о их жизни до вампирской ипостаси, поразмышляла с ними о сущности бытия. Но Эдвард до сих пор оставался загадкой. Его добрая и сияющая, при этом страстная, душа наполняла и украшала повседневность жизни всех членов семьи. А то, что хранилось на подкорке сознания, оставалось неизведанным для новоприбывшей. Он упоминал, что расставался с Карлайлом на какое-то время, скитался по своему «млечному пути», при этом никогда не углублялся в рассказы о прошлом, то ли стесняясь, то ли боясь собственных действий и мыслей. За время, проведенное с ним, Энн обратила внимание на его пылкость завидную решительность. В экстренных, как ему казалось, ситуациях, он был готов оторвать голову каждого, кто встанет у него на пути. Чего уж стоит свирепый взгляд, коим он сверлил их с Энн одноклассников, обративших внимание на её божественную красу. Разве могло это стать помехой на пути к истинному счастью. Девушка осознавала, что сама бывает жгучее, чем Каллен, и лишь он мог понять и принять её бушующий, словно дикий костер, характер.       Пусть Эдвард не идеал, но он был прекрасен.       Оставалось только разгадать тонкую загадку его непростой души.       Накинув на влажное тело кружевную ночную рубашку, она вошла в комнату, облокачиваясь плечом на дверной косяк.       — Ты так же прекрасна, как в день нашей встречи! — промолвил парень, подлетев к Энн. — Изумительно красивая, воинственная, словно Афина.       Он смаковал каждое слово, тлея перед девушкой, словно мальчишка, и не решался дотронуться до бархатистой кожи. Она сделала первый шаг, прильнувшись к его мускулистому телу. Головой скользя по его плечу, она прижалась к Эдварду, что сразу же подхватил её на руки, пушинкой кружа в воздухе. Двое залились смехом, что разнесся по всему дому звонкой счастливой песней.       — Эд, настала моя очередь задавать вопросы о твоем прошлом! — слегка отстранившись, Ринальди заглянула в тигриные глаза. На лице парня возникло притворное недовольство. — Мне не терпится узнать тебя лучше.       — Моя жизнь в четыре раза короче твоей, неужели я способен рассказать тебе что-то интересное?       — Ты жил другую жизнь, любимый. И мне всегда будет интересна твоя история.       — Хорошо. Только обещай, что не назовешь меня мерзавцем! — Энн лишь горько хмыкнула, когда тот усаживал её на мягкую софу.       Вечно непоколебимый Эдвард с девушкой был сам не свой из-за чувства, что она разжигала в его холодной груди. Он принялся ходить из стороны в сторону, затягивая рассказ о своем прошлом.       — Думаю, Карлайл упоминал, что, когда мне было семнадцать, меня и мою семью одолела эпидемия испанки. Когда болезнь сразила всех членов семьи, мать судорожно просила его сделать все возможное, чтобы я остался жив. И единственным выбором для моего нынешнего отца осталось обратить меня. Скитаясь по миру, он всегда мечтал о настоящем друге и компаньоне, который будет разделять его участь. И я стал отличным претендентом на эту роль. Но смириться с образом жизни Карлайла сразу не удалось. Жажда человеческой крови была сильнее здравой мысли о сохранении человеческого рода. Тогда, сидя в кинотеатре, я почуял девушку, что торопливо шла на выход. Страстный голод вдарил по мне, и я без всяких раздумий направился за несчастной леди. Она шла довольно быстро, но моя скорость и дар чтения мыслей помогли нагнать её в три счета, когда, как мне оказалось, эта юная особа свернула на темную лестницу. Молнией я впечатал её в стену, впиваясь в теплую кожу. Кровь, сладкая и густая, принесла мне невиданное удовольствие. Я смаковал её каждый миллилитр, пока полностью не осушил несчастное тело. Лишь когда несчастное создание мешком упало на землю, я понял, что промахнулся. Это была не та прекрасная леди, а напомаженный мужчина. Верно из-за дикой агонии, разжигаемой жаждой крови, я не обратил внимания на этого человека, но отметил для себя бесценную вещь.       Эдвард уселся рядом с девушкой, вновь приняв свое каменное обличие, вопрошающе уставившись на Энн.       — Этот мужчина был чудовищем, что хотело изнасиловать или, что еще хуже, убить бедолажку. Тогда я возомнил себя вершителем судеб, которому дозволено очищать мир от засранцев вроде этого. Я стал бродить по темным закоулкам и дворам, прослушивая пошлые, извращенные мысли каждого человека. Пропуская через себя эту гниль, я сходил с ума. Бесился, не понимал, как такие твари умещаются на нашей планете. Я высушивал тела воров, насильников убийц, до какого-то времени, не различая грани между их злом и собой. Своеобразный линчеватель! Но разве я, такой же кровожадный монстр, мог быть лучше них? Разумеется, нет.       Он опустил голову, пальцами зарываясь в медных волосах. Энн своей тонкой ручкой обвила его корпус, кладя голову на мужское плечо.       — Неужели ты думаешь, что это делает тебя хуже других вампиров?       — Дело в том, что это делает меня хуже своей истинной сущности. Я никогда не хотел быть убийцей, не был готов к этому.       — Что произошло дальше?       — Дальше я осознал, что сам сотворяю грех куда более страшный. Я вернулся к Карлайлу и вымаливал его прощения. Хотя он со своей великой душой не посчитал это необходимым. Принял меня и помог привыкнуть к новой диете. Но это не заглушило стыд и боль в моей душе. Этот грех мне не искупить воздержанием от человеческой крови.       —Эдвард, ведь по твоей логике и я безжалостный монстр, хотя отрицать этого не буду. До встречи с Карлайлом я и думать не могла о том, что мы способны выживать, питаясь животными. И даже потом не смогла принять его образ жизни на гораздо большее время.       — В тебе гуманизма всяко больше. Ты перешла на донорскую кровь, что все же правильнее по отношению к человечеству.       — Но тоже не сразу, прошу заметить. Первые банки крови появились после того, как ты стал вампиром. Не изображай из себя злодея, коим ты не являешься, Эдвард! — он потупился в ответ, скорее понимая, в чем он не прав, чем обижаясь на резкость девушки. — Но я должна признать, что с твоей стороны очень благородно и верно было признать свою ошибку. Не стоит теперь линчевать себя самого! Ты встал на верный путь, и этого более чем достаточно.       Густые брови на каменном лице сузились на время, и Эдвард с облегчением выдохнул.       — Ну, вот, видишь! Тебе просто нужен был пинок под зад, чтобы не воображать из себя Париса! — тепло улыбнувшись, она взъерошила его волосы и уткнулась носом в мужскую шею, оставляя легкий поцелуй.       — Наверное, ты права! — словно тридцатитонный груз свалился с плеч мужчины.       — Это не все, что меня интересует. Ты не раз задавался вопросом о том, что удивлен, что Роуз не ревнует. Что ты имел в виду?       Эдвард вновь насупился, осознавая, что никогда не произносил этого вслух и что все это — последствие дара Энн. Но когда на лице его спутницы появилась хитрая улыбка, всякое недовольство как рукой сняло. Он весь воссиял, любуясь лисьими глазами Ринальди.       — Что ж, сначала Карлайл и Эсми думали, что Розали станет моей спутницей. Но, как ни крути, она всегда была для меня только сестрой, к тому же, через некоторое время она нашла Эммета, который стал её второй половинкой. Все же в её мыслях я не раз замечал, как сильно она жаждет внимания. Что-то вроде «так не доставайся же ты никому». Так было со всеми, кто раньше пытался флиртовать со мной, да даже просто заговорить. И даже безграничная любовь к здоровяку не смогла усмирить её пылкую натуру.       — Знаешь, есть страны, в которых нашу семью бы посадили!       — Я искренне рад, что теперь мы твоя семья! — игнорируя суть сказанного Энн, Эдвард натянул кривую улыбку.       — Эдвард, мне правда нужно время, чтобы обдумать твое предложение. — девичьи глаза, направленные куда-то вдаль, вдруг стали стеклянными.       — Любовь моя, я прекрасно понимаю тебя и не требую мгновенного ответа. — мягко, нежно проговорил он. Его руки широко раскрылись, и он заключил Энн в крепких объятиях.       Нежность долго не продлилась. Подобрав нужный момент, Эдвард повалил девушку на спину, нависая над стройным телом. Его хищнический взгляд впился в элегантные очертания бедер и талии. Раздалось утробное, но убаюкивающее рычание. Губы скользили по оголенным участкам кожи то целуя, то слегка покусывая.       — Не только ты можешь быть непредсказуемой! — надменная улыбка, расплывшаяся на его лице, заставила Энн вновь залиться звонким смехом. — Я просто счастлив, что теперь у меня есть ты.       В роскошной новомодной спальне воцарились тепло, что, казалось бы, не свойственно мертвым телам двух влюбленных, и домашний долгожданный уют. Комната, словно обитель двух сердец, долгое время одиноких, засияла новыми красками и не из-за цвета свежеокрашенных стен.       В комнате воцарилась любовь. И это высокое чувство вызволяло обоих из титановых оков, державших их в ложной независимости и одиночестве.