Божественная муза 2: Естественный отбор

      «Быть может, это был лишь сон? Или же, это мое сознание провалилось в сон, когда глаза еще какое-то время передавали картинку в мозг? Наверное, бессмысленно рассуждать об этом, ведь я далеко не врач, и никогда не пойму тонкостей изучения нашего организма. Но факт в том, что потом я помнил эти картины, словно находясь в каком-то тумане.       – Итэр! ИТЭР! – Люмин пыталась докричаться до меня, пока за локти ее удерживала та самая темноволосая подружка Джастина. В конце концов, моя сестра поняла, что для начала ей придется «поговорить» с этой барышней. – Отпусти, тварь!       И даже не дожидаясь какого-либо ответа, Люмин резко высвободила одну из своих рук, которой тут же схватила девушку за волосы. Еще одно мгновение, и моя сестрица начала с прытью и жестокостью оттягивать ее в сторону, полностью игнорируя крики противницы. Но нельзя сказать, что та осталась в долгу, ибо от безысходности ее рука потянулась к лицу моей сестры, чтобы познакомить ее с превосходным качеством своего «маникюра». После такого кричать начала уже моя сестра, но не прошло и нескольких секунд, как она решила ответить обидчице тем же приемом, когда ее ногти изо всех сил впились в щеку темноволосой девушки. Да уж, а ведь женская драка и в самом деле полна грязи, да?       Хотя, не могу сказать такого про всех девушек. Я точно знаю, что через некоторое время к моей сестре подбежала Муалани, чтобы оттащить от нее неугомонную противницу. Поначалу можно было и подумать, что смуглая девушка хочет их разнять, но очень быстро я убедился в обратном: Муалани со всей силы развернула к себе темноволосую девушку, а после ударила ее кулаком по носу.       – Прекратить! Прекратили, кому сказал?! – где-то со стороны был слышен крик охранника и, судя по топоту тяжелых ботинок, тот явно был не один.       Кажется, тогда Муалани отвлеклась, и потому пропустила удар со стороны каких-то парней. Этого я уже точно не помнил. Целая толпа охранников, которые до этого находились внутри торгового центра, теперь спешили вмешаться в эту бойню. Чем больше их появлялось, тем меньше учеников могли продолжать сражение, потому что каждого из них хватали крепкие взрослые руки.       К тому моменту мой друг Сяо уже ни один раз успел сменить локацию. Он постоянно пытался добраться до Люмин, но всяческий раз его отвлекали те, кто хотел меня покалечить. Сяо со всей силы впечатал Альфреда в стену, а затем точечными ударами выбивал из него воздух. Дошло даже до того, что бедного Альфреда начало тошнить, но и тогда Сяо не сжалился над ним, и продолжил его избивать, даже когда тот оказался на земле. Двое дружков Альфреда попытались оттащить Сяо, и им даже удалось разбить губу моему другу. Вдвоем они начали прописывать ему удары по корпусу, но то ли Сяо ничего не чувствовал, то ли носил бронежилет. Одним резвым ударом «Охотник на демонов» ударил оппонента в пах, заставляя согнуться, а вторым оттолкнул от себя, и тот с грохотом упал на землю. Что до второго несчастного оппонента, то его Сяо схватил за голову, и уже через мгновение начал бить лицом о стену, словно пытался заколотить ею гвоздь. Бил он еще, и еще, и еще…       – А НУ ПРЕКРАТИЛИ!!! Да чтоб вас… Зовите сюда еще людей!!!       – Окружаем его! Навалимся вместе! – это крикнул какой-то из хулиганов, но почти сразу же он получил ответ, что был пропитан страхом.       – Да пусть катиться он к черту! Посмотри на него! Он же ненормальный!       И в тот момент, поспорить с этим утверждением было крайне трудно. Дикие желтые глаза так и горели холодной яростью. На его губах или скулах не было эмоций, но лишь потому, что все свои эмоции он сосредотачивал в глазах – они были как у демона…       В той драке, Сяо отправил в реанимацию не меньше шести или восьми человек. Кому-то он сломал руку, кому-то нос, а у кого-то диагностировали перелом челюсти. Не уверен точно, но, кажется, я слышал и о более серьезных травмах, вроде сотрясения мозга. Сяо спасло лишь то, что в отличие от своих противников, у него не было никакого оружия, и в той драке участвовало еще три десятка человек. Для полиции разобраться во всем этом было крайне трудно, ведь травмы в любом случае получили все.       Но было ли это для нас утешением? Новость об этой драке разлетелась по всему городу, и даже попала в вечерний выпуск новостей. У школы не было ни единого шанса, чтобы замять этот конфликт, и я слышал, что в ту ночь всему руководству пришлось уехать в местный отдел полиции. Ну, а что до нас… Нам оставалось лишь покорно ждать, молиться, и сохранять в своих сердцах надежду на спасение. Да, именно надежду, которой уже никогда не было суждено оправдаться…»

***

      На моей памяти, за все годы, проведенные в этой школе, у нас еще никогда не было настолько тихого классного часа. Обычно в классе всегда царила веселая атмосфера, которая прерывалась лишь тогда, когда Чжун Ли начинал говорить. Но сегодня в этот кабинет будто бы ворвался призрачный холод, который окутал каждого ученика и установил свою власть – власть гробовой тишины.       Все мы ждали прихода мистера Ли, который прямо сейчас сидел в учительской. Разумеется, каждый ученик знал о произошедшем, и потому каждый из нас знал причину этого собрания. Мне даже не стоило смотреть на своих одноклассников, чтобы точно знать, что сами они смотрят на меня. Да и не только на меня, но также и на Аяку, Люмин и Сяо. Слухи о нас звенели в каждом существующем школьном чате, да и даже без всех этих «сетей», причины для гляделок у моих одноклассников были. Ведь что ни говори, а наш внешний вид выделялся на фоне остальных: на лице каждого из нас присутствовали либо лечебные пластыри, либо бинты, а иногда и вообще все вместе.       Больше всего волнений я испытывал за Аяку, ведь в той драке она довольно сильно ударилась головой, и неизвестно, сколько людей могло об нее запнуться, пока она лежала на земле. Но Камисато не выглядела больной, если не считать ее психического состояния: девушка была подавленной настолько, что даже не заплела сегодня волосы в хвост.       Я попытался перекинуть взгляд на парту, за которой сидела моя сестра и лучший друг, но по пути к ней как назло столкнулся со взглядом своей девушки. Это был первый раз за очень долгое время, когда я боялся встретиться с ней глазами, и потому мой взгляд сам по себе ушел в сторону.       «Прошу… Фурина, пожалуйста, не смотри на меня сейчас. У меня не хватит сил, чтобы сохранять спокойствие, если я увижу твои глаза» – больше всего на свете я боялся сейчас увидеть ее разочарование.       Мне нужно было срочно отвлечься, чтобы не думать о стыде перед любимой девушкой, и потому я вернулся к своей первоначальной задаче: я должен был оценить состояние сестры и друга. Однако нельзя сказать, чтобы я хоть чего-то добился. Люмин выглядела не лучше Аяки, а быть может и хуже, ведь ее спина буквально дрожала от волнения. А вот про Сяо мне было сказать нечего, потому что… Наверное, это потому, что он вел себя как всегда? Его рука служила опорой для подбородка, и он просто смотрел на доску с каким-то отсутствующим взглядом. В этот момент даже я не мог его понять. Неужели он совсем не боится? Конечно, спокойствие это хорошая черта, но ведь всему есть предел!       Но моим размышлениям пришел конец, когда отворилась дверь в наш кабинет. Как и было обещано, в ней был никто иной, как наш классный руководитель – Чжун Ли. Думаю, это был первый раз на нашей памяти, когда его появления боялись абсолютно все ученики нашего класса.       Его походка была такой же прямой, как и обычно, но глядя на него, я совершенно точно мог сказать, что с ним что-то было не так. Быть может, мне это лишь казалось, а может, это заметил лишь я, но сам темп шагов учителя был медленнее обычного, да и само его дыхание казалось мне ненормальным. Впрочем, скорее всего я просто сам себе что-то накручиваю, ведь в ожидании «новостей» мне хотелось верить, что мой любимый руководитель устал, и у него просто не будет сил, чтобы ругать нас слишком громко.       Несколько долгих секунд, которые для нашей четверки растянулись на отдельную жизнь, мистер Ли стоял напротив своего стола, но даже и не думал о том, чтобы выдвинуть стул и присесть. Теперь я заметил, что в его руках находилась какая-то папка, но едва я попытался к ней приглядеться, как «Бог контрактов» тяжело бросил ее на поверхность стола. Он не впервые делал подобное, но обычно это требовалось лишь для того, чтобы установить тишину в классе. Сейчас же, когда тишина итак правила миром, этот громкий звук поселил страх в сердце каждого студента.       Когда глаза учителя, наконец, раскрылись полностью, то я был уверен, что на какую-то секунду он находился где-то не здесь и не с нами. Будто другой и потусторонний мир взывал к его сознанию, а затем потребовал от него, чтобы учитель задержал на мне свои золотые глаза. Чего именно он от меня ждал? Пытался ли он что-то до меня донести? Мне хотелось верить, что да, но правду об этом мне так и не было суждено узнать.       – Итак, думаю, что стоит начать… – словно в какой-то замедленной съемке, его спина едва согнулась, когда он уперся руками в стол. Еще никогда мне не приходилось слышать, чтобы мистер Ли говорил с таким холодным и мертвым тоном, как это было сегодня. – Я не стану обременять вас ненужными деталями и излишними красивыми фразами, поэтому буду говорить прямо. Задам лишь один вопрос: КТО был инициатором этого безумия, что творилось у торгового центра?       Мои пальцы на столе сжались, и я слишком поздно осознал, что глаза позорно опустились к низу. Получалось так, что я сбежал с этого сражения еще до его начала, и от того мне было стыдно за самого себя. К удивлению всех, моментом позже Аяка начала медленно тянуть руку к верху, и после небольшого кивка от мистера Ли, девушка встала в полный рост. Ее волнение я ощущал даже не глядя, но Камисато делала все, чтобы ее речь звучала уверенно.       – Учитель! Все это просто ошибка! Мы с ребятами оказались втянуты конфликт как жертвы, и потому нам пришлось…       – А НУ МОЛЧАТЬ! – Ли оборвал ее еще до того, как Аяка закончила предложение. После этого ее губы активно задрожали вместе с глазами, и я знал, что больше у нее не хватит смелости на что-либо. – Меня не интересуют оправдания на уровне детсадовских детишек! Я жду объяснения взрослых людей, которые знают, что за свои поступки надо нести ответственность! И если вы готовы устраивать подобные драки, то уж точно готовы называть себя «взрослыми». Или я не прав?!       Думаю, что даже наша директриса не посмела бы перечить мистеру Ли в этот момент. Его голос был стальным, а слова заставляли повиноваться, будто это были указания самого настоящего Бога. Для меня же самым страшным был даже не его голос, а скорее сам факт таких перемен в поведении человека. Я знал мистера Ли уже много лет, но еще ни разу мне не приходилось видеть, чтобы он выражал свою злость настолько открыто.       Аяка сокрушенно приземлилась обратно на свое место, а золотые глаза учителя вновь обежали весь класс. Еще несколько секунд он ждал, что кто-то из нас начнет говорить, но в классе так и продолжила стоять абсолютная тишина. Никто из нас четверых так и не осмелился ответить на вопрос, заданный нашим классным руководителем. Поняв, что просто спрашивать нас бесполезно, он решил перейти к другой тактике. Теперь его голос уже не был таким жестким, но и твердости своей он не потерял.       – Думаю, вы еще не до конца понимаете, о чем я с вами говорю. Хорошо, тогда я выражусь еще прямее: руководство школы готовиться исключить ВСЕХ, кто участвовал в той драке, – от подобной новости даже стальной закал «Моракса» не смог остановить класс от всяческих перешептываний и шокированных взглядов. – И даже не думайте, что я шучу. Все соответствующие документы уже подготовлены.       – Э… Это как???       – Кошмар…       – Но ведь там была целая толпа! Как можно исключить столько людей разом?!       Думаю, что мистер Ли сказал об этом нарочно, чтобы весь класс ощутил на себе настоящее давление со стороны. В такой обстановке нашей четверке будет куда сложнее сохранять спокойствие, потому что каждый из нас мог ощутить, что школьная «гильотина» оказалась как никогда близко над нашими головами. Так прошло не меньше минуты, пока твердый голос Чжун Ли вновь не наполнил весь класс.       – К счастью, школьная верхушка рассматривает и другой вариант событий, – по очереди каждый из нас оказался под взглядом классного руководителя, пока он не задержался на мне. – Как я уже сказал, вне зависимости от ваших слов и оправданий, каждый участник драки будет подвергнут наказанию. Однако, если школе удастся выявить прямых «виновников» с обеих сторон, то исключению подвергнутся только они.       Тишина, которая накрыла при этом весь класс, еще никогда не казалась мне такой тяжелой. Я отчетливо чувствовал, как с каждой секундой учащался ритм моего пульса. И хоть в этот момент мы с мистером Ли не встречались глазами, но я ощущал на себе его взгляд. Да и не только его: мне казалось, что взгляды Люмин и Аяки точно так же прикованы ко мне.       Можно было отпираться сколько угодно. Можно было даже сказать, как мне угрожали и применили ко мне электрошокер. Однако любой из этих доводов никак не отменит того, что именно я первым обнажил меч, и именно я им взмахнул. Был ли вообще смысл молчать, при таких-то раскладах? Если школа не найдет виновного, то она просто начнет опрашивать окружающих свидетелей, а там и вовсе пойдут в ход записи с видеокамер. Я почувствовал, словно мне с секунды на секунду поставят шах и мат…       Это прозвучит иронично, но когда-то я только и желал того, чтобы меня исключили из этой школы. Я наивно думал, что наши родители устроят мне домашнее обучение, и тогда у меня появится больше возможностей, чтобы видеться хотя бы со своей мамой. Но шло время, люди из моей жизни сменялись друг другом, и я даже не заметил, как многие из них стали мне дороги. Друзья, любовь, возможность заниматься любимым делом, и даже приобретенная мечта – все это было здесь, в стенах этой школы. Я понял это лишь год назад, но теперь мог покинуть это здание в одно мгновение, и от одной мысли об этом мои зубы начинали дрожать. Ого, а ведь получается так, что я ощущал в точности то же самое, что чувствовал Джастин.       Мои глаза медленно поднялись, чтобы посмотреть в морские глаза Фурины. Ведь как знать, вполне возможно, что прямо сейчас я вижу их в последний раз? Встретившись со мной глазами, моя девушка тут же все поняла без слов, и тогда по ее лицу прокатился донельзя холодный ужас. В таком состоянии я видел ее всего один раз: это было в тот день, когда на нашем «суде» нам объявили, что школьный драмкружок будет закрыт. Проглотив слюну, я зажмурился, чтобы поднять руку, но не успел пошевелить и пальцем, когда все мои одноклассники резко зашевелились. С таким звуком люди обычно поворачиваются на стульях, и всего несколько мгновений я не мог понять, что послужило причиной такого поведения.       Глаза Аяки округлились, подобно тарелкам, а Люмин так и вовсе была похожа на человека, который вот-вот упадет в обморок от накатившего шока. Что до меня, то произошедшее было для меня настолько невероятным, что даже разум отказывался принимать то, что я видел: так и не убирая своего равнодушного вида, мой лучший друг – Сяо – поднял руку. Он не стал дожидаться сигнала от мистера Ли, или хоть какого-то вопроса, а вместо этого сам поднялся со своего места.       – Это был я… Я не выдержал, и попытался выхватить у одного из ребят палку, которую тот использовал для самозащиты. Когда это мне не удалось, то я ударил его локтем, а затем переключился на его друзей. Можете опросить пострадавших, большинство из них укажут на меня…       – Ты в своем уме???!!! – я не выдержал, и крикнул это с места, но мои слова даже не смогли заставить Сяо повернуться. Он так и продолжал стоять ко мне спиной, словно и не услышал моего крика. В одно мгновение злость к Сяо начала распирать меня изнутри, и я даже успел приподняться со своего места, когда услышал свое собственное имя.       – Итэр! – каменный голос Чжун Ли придавил меня к месту еще до того, как я окончательно от него оторвался. – Потише, пожалуйста. Я не давал тебе разрешения говорить.       Не знаю, как это возможно, но его слова смогли полностью лишить меня сил ко всякому сопротивлению. Я просто обмяк на стуле, пока мои глаза продолжали смотреть в спину Сяо, но не имея возможности увидеть его лица. Мистер Ли смотрел прямо на него, но по его физиономии я никак не мог предугадать, что сейчас твориться в голове этого человека. К счастью, уже через несколько секунд, он и сам дал нам это понять, когда его золотые глаза в очередной раз пробежались по всему классу.       – Получается, вот до чего мы с вами дошли, да? Многих из вас я знаю с самого первого года обучения. Я был готов уйти в отставку, если бы кому-то из вас грозила опасность… – удивительно, но хоть лицо Ли и оставалось спокойным, но вот в голосе чувствовался привкус горечи. – А теперь выходит, что все это время, вы мне не доверяли? Вместо того чтобы прийти ко мне и попросить у меня совета, вы решили пойти на какие-то дурацкие разборки, присущие лишь хулиганам.       Были ли его слова адресованы лишь нам четверым, или он обратился ко всему классу – правду мы уже не узнаем. Сделав глубокий вдох, наш классный руководитель, наконец, позволил себе выпрямиться, и только тогда его глаза вернулись обратно на нашего друга. Ни у кого из нас не было сил, чтобы перечить его словам, или хотя бы просто подать голос. Тогда я почувствовал невероятную смесь унижения и стыда…       – Сяо, ты идешь со мной, чтобы подписать все соответствующие документы. Всем остальным оставаться на своих местах до звонка. Надеюсь, что в этот раз вам хватит ума не нарушать моего указа.       Итак, не сказав больше ни слова, Чжун Ли тут же покинул нас. Сяо собирался отправиться следом за ним, и даже успел сделать первый шаг, но внезапно остановился: чья-то женская рука легонько схватила его за рукав. Люмин протягивала ему свою руку через всю парту, словно маленький щеночек, который боится отпускать своих человеческих «родителей». В ее глазах застыло немое неверие, а губы будто бы моментально пересохли, потому что рот отказывался закрываться полностью.       Сяо обернулся к ней как ни в чем не бывало, и долгие секунды они просто смотрели друг на друга, будто бы и не помня, что сейчас на них смотрит весь класс. Могло показаться, что «Охотник на демонов» просто так и уйдет, сохранив свое ледяное выражение лица, но случилось обратное: рука Сяо легла на волосы Люмин, приглаживая ей пряди, а губы парня изогнулись в теплой улыбке.       – Мне надо идти, Люмин. Поговорим потом, ладно?       Ну а затем, мягко высвободив свой рукав, Сяо со спокойной походкой покинул класс. Вдруг мне стало интересно, а смог бы я сам уйти «вот так»? Уйти спокойно, без лишней истерики, сохранив лицо и оставив при себе свою честь.

***

      До самого конца урока никто так и не посмел проронить ни слова, будто образ Чжун Ли навис над всеми нами, и был готов покарать всякого, кто посмеет его ослушаться. Когда прозвенел звонок, то я был первым, кто покинул класс. Хотя, слово «покинул», здесь будет неуместно, скорее уж я вылетел из него как ошпаренный, направляясь к лестнице. Где-то сзади меня кричали Фурина и Аяка, но сейчас я не был готов к тому, чтобы их выслушать.       В моей голове не было никаких мыслей, не было чувства возмущения, не было вообще ничего. Шок поразил меня до самых глубин души, и я просто отказывался хотя бы подумать о том, что происходящее реально. Здесь точно было что-то не так, и я точно знал, что ВОТ ТАК – ничего не закончиться. Я должен был поговорить с мистером Ли, или даже с директором, ведь был уверен, что если сделаю это – то смогу все исправить.       Чтобы попасть в учительскую, я должен был оказаться в другом крыле, и для этого мне нужно было спуститься в главный холл, дабы уже оттуда найти необходимый лестничный пролет. Маршрут был построен в голове сам собой, и я следовал ему даже в те моменты, когда мое тело врезалось в других учеников. Они что-то кричали мне вдогонку, быть может, даже оскорбления, но я их попросту не слушал. Ничто не могло меня остановить, ни в этот раз… Так я думал, но проходя через холл – резко остановился, когда мои глаза пробежались по электронной таблице.       Ничего существенного в ней не изменилось, она была такой же цифровой. Как и раньше, на ней отображался гигантский список учеников, и напротив каждого имени стояли очки личного рейтинга. Однако теперь, в самом низу, там появился и второй список, оформленный красным шрифтом. Все имена из этого списка объединяло то, что напротив имени каждого ученика, вместо чисел с рейтингом висело одно большое красное слово – «ВЫБЫЛ». Среди этих имен уже красовались имена Джастина и Альфреда, но над ними было заметно еще одно имя, которое и заставило меня остановиться, это было имя моего лучшего друга.       – Итэр! Да подожди ты! – вновь издалека послышался голос Аяки, но разобрать его было трудно, потому что вместе с ним я услышал и топот не одной пары ног. – Послушай, давай будем действовать соо… с-сообща…       Медленно Аяка встала подле меня, застыв с тем же выражением, что было знакомо и мне самому. Следом за ней, к нам подбежали и все наши друзья: Фурина, Люмин, Альбедо с Сахарозой, и даже Ху Тао. Поначалу каждый из них просто вглядывался в табло, но шли секунды, и лица каждого поддавались ужасу, который приносило осознание происходящего. Фурина стала первой, кто смогла преодолеть этот «паралич».       – Как… Как же это возможно… – я ощутил, как ее рука ухватилась за мою. Если честно, не уверен, что сейчас мне было до чего-то подобного, но затем я осознал, что теперь Фурине нужна хоть какая-то опора, чтобы в полной мере принять действительность. – Это что, реально?!       Деталь, которая смогла вывести меня из этого состояния – это страх за сестру. Ее глаза не были похожи сами на себя, в них явно отсутствовала часть рассудка. Когда я понял, что Люмин тоже смотрит на эту «таблицу смертников», то в ту же секунду схватил ее за плечи и развернул к себе. Мне нужно было сделать хоть что-то, лишь бы она туда не смотрела.       – Люмин! Успокойся! Ты меня слышишь!? – ее вдохи были неестественно продолжительными, словно девушке буквально перехватывало дыхание.       – Б-б-братец…       – Я все исправлю, обещаю тебе… Я тебе клянусь!!!       Но, несмотря на все мои попытки ее успокоить, Люмин все равно было тяжело стоять на ногах. Фурина поняла все и без слов, и потому поспешила стать для нее некой опорой, чтобы моя сестра не упала назад. Думаю, что Актрисе было знакомо это чувство, что возобладало сейчас над моей сестрой.       – Хватит! Мы должны идти в учительскую прямо сейчас! – в голосе Аяки появилась воинственность, присущая настоящему самураю, но почти сразу же ее голос стал ослабевать. – Сяо ни в чем не виноват! Это я… Это ведь я вас позвала… Если бы только я не оказалась такой наивной дурочкой…       Теперь ее тело затрясло, а вот я не был уверен, что и ей не понадобиться опора, чтобы устоять на ногах. Кулачки юной Камисато с силой сжались, а взгляд зажмурился с таким усердием, будто она собиралась всю жизнь ходить без зрения, лишь бы не смотреть нам в глаза. Слава богу, что почти в тот же момент свой голос подал еще один парень из нашей компании. Даже не представляю, как у него получалось сохранять спокойствие в такой момент.       – Слова и волнения не помогут исправить положение. Лишь дела имеют вес, когда речь заходит о результате.       – Альбедо прав, – несвойственная для нее уверенность появилась в голосе Фурины, когда она помогла Люмин присесть на ближайшую лавочку. – Давайте все вместе пойдем к мистеру Ли! Я уверена, он обязательно нас выслушает. Если нужно, то я даже готова позвать Невиллета, чтобы он поручился за дальнейшую судьбу Сяо.       – Я тоже пойду с вами! – вдруг голос свой подала та, от кого я этого ожидал меньше всего: Ху Тао откинула свое глуповато-шутливое состояние, чтобы продемонстрировать перед нами свою решимость. Она улыбнулась лишь в тот момент, когда медленно перевела свои глаза на лицо моей сестры, и тогда мне показалось, что хоть и на каплю, но Люмин стало легче. – Если понадобиться, то я встану на колени перед Чжун Ли, или вообще откажусь отходить от двери, пока он нас не выслушает. Мы не дадим исключить нашего «Охотника на демонов».       Красные глаза этой девицы переглянулись со мной, и почему-то даже мне стало спокойнее на душе. Люмин смотрела на Ху Тао так, словно просто не верила своим глазам, не верила в то, что на свете могли существовать настолько хорошие люди. С этого момента, очень медленно, но ее «паническая атака» начала сходить на нет. Даже тень улыбки смогла отразиться на лице Люмин, когда она нашла в себе силы, чтобы поверить Ху Тао.       – С… Спасибо вам, ребята…       У меня было такое чувство, словно Люмин отпускает нас на какую-то важную битву. Будто бы этими словами она сказала нам «Я в вас верю», и теперь нам лишь оставалось идти. Напоследок моя сестра одарила меня детским взглядом и теплой улыбкой, на которую я просто не смог не ответить взаимностью.

***

      Ученики и раньше заходили в учительскую, но должен признать, что мы наверняка были первыми, кто сделал это в таком безумном стиле. Во-первых, нас явно было больше, чем себе мог позволить этот кабинет, а во-вторых, мы едва протиснулись в дверной проем, когда пытались попасть внутрь. Сейчас я понимаю, что в тот день нам чудесным образом повезло, ведь никого кроме нашего учителя внутри не было. Имей мы дело с кем-то вроде госпожи Арли – и будьте уверены, что ни один из нас не покинул бы этот кабинет «живым».       Годом ранее, учителя вели слушанье по закрытию школьного театра, и тогда столы внутри кабинета были расставлены по две разные стороны. Сегодня же часть кабинета занимал один большой стол. Очевидно, что во главе его сидела наша директриса, это было понятно и по шикарному кожаному креслу, которое там стояло. Сейчас этой женщины здесь не было, и при желании мистер Ли мог беспрепятственно туда сесть, но он решил не делать этого. Читая какой-то документ из целой кучи бумаг, мистер Ли предпочел самое обычное учительское кресло, а вдобавок к нему еще и кружку горячего чая.       Когда наставник, наконец, заметил нас, то на его лице отразилось крайне мало эмоций. Его вздох говорил лишь о том, что он вполне ожидал нашего появления здесь. Даже не знаю, как я должен был на это реагировать, но мои друзья и не ждали меня: они решили в тот же момент пойти в атаку.       – Послушайте, мистер Ли! Сяо ни в чем не виноват!       – Хоть меня там и не было, но я уверен, что его вынудили!       – Мы не можем исключить ученика за простую самооборону! В чем тогда вообще смысл школьных правил!? – Ху Тао была первой из нас, кто решил напомнить об этом моменте. Она уперлась так же сильно, как ее руки уперлись в собственные бока. – Короче! Мы останемся здесь, пока вы не удовлетворите нашу просьбу!       Вообще-то, я бы не сказал, что у Ху Тао так уж много причин защищать Сяо. Впрочем, она как-то обмолвилась, что готова назвать своим другом всякого, кто не обзывает ее сумасшедшей, так что, очевидно, наш «Охотник на демонов» тоже попадал в эту категорию. А может, так она просто хотела поддержать Фурину, одну из своих немногочисленных подруг.       Дальше все это продолжалось в том же сценарии. Ребята произносили вслух все больше предложений, заканчивая их друг за друга. Громче всех выражалась Аяка, которая призывала к правильности и правосудию, будто вину за этот инцидент девушка взвалила целиком на себя. Но сам я внимательно следил за мистером Ли, который предпочел оценить глазами каждого из нас. Ему словно было интересно, какие доводы и какие слова мы ему скажем, когда начнем этот разговор. Но вот затем, когда мы уже просто начали повторять одни и те же слова…       – Довольно, – спокойно, но очень твердо, и вместе с тем этот человек поднял ведущую руку, показывая всем нам знак «Стоп». Это смогло угомонить наш гогот. – Хватит уже, я услышал достаточно.       – Просто выслушайте нас, – как и мистер Ли, я предпочел говорить спокойно, как того требовала ситуация. – Позвольте нам рассказать все от начала и до конца, чтобы вы поняли, что…       – Я уже обо всем знаю. Сяо рассказал мне, что у вас там произошло.       – Т… То есть как?? Вы уже в курсе? – быть может, Фурина в этот момент озвучила тот самый вопрос, который вертелся на языке у всех нас.       – Да, и про ваши разногласия с учеником по имени Джастин, и про ваш договор о встрече. Даже про то, как эти ребята окружили вас и начали использовать провокацию, – на мгновение золотые глаза опять задержались на мне. Его слова были мягкими, и тогда мне казалось, что мы с ним хотим одного и того же, но я поспешил с выводами, и дал себя удивить, когда голос Чжун Ли снова превратился в сталь. – Однако это ничего не меняет. Уж точно не в нашем случае.       – Как это не меняет?? Ху Тао ведь сказала, что тогда от школьных правил нет всякого смысла! Получается, что вы встаете на сторону истинных виновников! В законах прописаны четкие правила о самообороне!       – Леди Фурина, – то, каким тоном он к ней обратился, даже меня повергло в страх. – Вы лучше других знаете, как работает справедливость, верно? Если да, то вы должны понимать, что в ней наказанию всегда подвергаются все, а не только те кто первый начал.       – Н-но ведь…       – И еще кое-что. Вчера вечером ко мне обращался профессор Невиллет.       – А… А он-то тут причем???       – Он просил передать вам, чтобы вы дважды подумали, прежде чем лезть в это дело. Хоть мы с ним и не сходимся во взглядах, но сейчас даже мы придерживаемся одной позиции.       И вновь кулак мой сжался, а внутри тела появилось неприятное тепло. Почему я опять чувствую, словно все взрослые в этой проклятой школе настроены против нас? Почему никто из них не хочет просто встать на нашу сторону? Меня раздражала эта несправедливость, но видеть ее от мистера Ли – человека, который был моим наставником не только в рамках школы, но и моей личности – это было воистину больно.       Тем временем, Чжун Ли решил перевести дыхание, чтобы успокоить дрожь в плечах и нарастающем голосе. Несколько долгих мгновений он просто смотрел на документы, которые лежали перед ним, но затем решительно полез во внутренний ящик стола. Оттуда он достал еще одну пачку документов, но на этот раз – явно не школьных. Всех нас ждало удивление, когда из неизвестной нам папки Ли достал несколько фотографий.       Я и Аяка первыми преодолели внутреннюю неуверенность, чтобы потянуться за фотографиями и взять их в руки. На одной из них я увидел, как какой-то неизвестный мне парень лежал в больничной койке с перебинтованной головой, и если он не был в коме, то уж точно в бессознательном состоянии. Другому повезло больше, и гипс лишь покрывал его руку от кончиков пальцем и до самого плеча. Третий явно пережил операцию на челюсть, и есть мог разве что через трубочку.       – Это вы и называете «самообороной», да? Очень оригинально… – горький смешок сорвался с уст учителя, но в тот же момент он взял себя в руки. – Приказ об исключении Сяо, а также еще нескольких учеников, был выдвинут и подписан самим директором школы. Вместе с ней, его подписали все члены школьного руководства, включая заместительницу комитета по дисциплине – госпожу Арли, а также профессора Невиллета. Сяо будет исключен, как того требуют все необходимые документы.       – Ну, так порвите на две части все эти чертовы документы!       Подобное было выше моих сил, и теперь я окончательно взорвался. Что до моих друзей, то в это время они продолжали разглядывать фотографии, и на лице каждого зародилась смесь сомнений и ужаса. Даже бойкая Ху Тао теперь стояла с таким видом, словно начала понимать, на что ей намекал наш классный руководитель. Серые глаза Аяки смотрели на меня с угрюмым беспокойством, будто бы не знали, что ей говорить или делать дальше.       – Почему Сяо должен покинуть школу, если все что он делал – это защищал своих друзей от кучки негодяев?!       – Потому что мы живем в мире, где добро не строится плохими поступками. Ведь хороший поступок не оправдывает плохой, как и плохой не замарает хорошего*, – не могу понять, как подобные слова могут быть спокойными, но в то же время – несгибаемо твердыми.       Меня смерили каким-то безнадежным взглядом, от которого мне стало по-настоящему обидно. Думаю, мистер Ли понял, что пока я под властью своих эмоций, то разговаривать со мной попросту бесполезно. Внеочередной заурядный вздох с его стороны закончился тем, что учитель поднялся со своего места. Я даже успел испугаться, что сейчас он просто покинет стены учительской, но вместо этого Чжун Ли подошел к окну, за которым сейчас было видно лишь серые облака.       – Я предупреждал вас. В первый день после каникул я говорил вам, чтобы вы проявляли максимальную осторожность, но вы не вняли моим предостережениям. И теперь вышло так, что ученик, который рос буквально на моих глазах – теперь покинет школу. Он навсегда шагнет за порог, а я буду смотреть за этим, и ничего не смогу сделать…       Мистер Ли так и продолжал стоять к нам спиной. Я не видел его лица, да и голос его был вполне уравновешенным. Однако кое-что все же бросалось мне в глаза – это его правый кулак, который он сжал изо всех сил. В тот день и в тот момент, я будто ощутил, как боль внутри Чжун Ли передается и мне.       – Уходите… Сейчас я хочу побыть один, так что не намерен ни с кем разговаривать.       – А что… Что же тогда нам-то делать?? – Аяка решила предпринять еще одну попытку, но Ли будто бы того и ждал.       – Думаю, что мисс Тао уже знает ответ на ваш вопрос. Верно, юная леди?       Все наши глаза разом переключились на Тао, которая не была похожа на саму себя. Я всегда видел ее веселой, беззаботной, даже до глупости неунывающей, но сегодня случилось то самое «исключение из правил». Ху Тао выглядела рассеянной, будто бы провалилась в пучину своих воспоминаний, и сейчас эти воспоминания вскрывали ее старые раны, которые она так тщательно залечивала. Спустя несколько мгновений, ее красные глаза опустились к полу, и это был первый раз, когда я увидел у нее настолько безнадежный взгляд.       – Достойно попрощаться с Сяо, пока у нас еще есть такая возможность, да?       – Именно так. И поэтому, вам больше нельзя терять здесь своего времени. Сяо уже ушел собирать вещи. Завтра его самолет улетает, так что через несколько часов он уедет, как только школа договориться о транспорте.       Он не стал оборачиваться ни во время, ни даже после сказанных слов. Это будто служило для нас сигналом, и давало понять, что больше в этом разговоре он к нам не повернется. На лице каждого присутствующего присутствовал шок и печаль, но только ни у меня. Если останавливаться на мне, то я изо всех сил сжимал зубы, даже не боясь их сломать. Меня трясло, но я молчал и… И вдруг я понял, что у меня нет сил сдвинуться с места. Все это напоминало дурной сон, и я очень хотел от него проснуться, но не мог.       Фурина, которая стояла ко мне ближе всех, прекрасно чувствовала мое состояние. Первым шагом она положила мне руку на плечо, чтобы я почувствовал, что здесь я стою не один. А вот вторым девушка крепко взяла меня за руку, медленно увлекая за собой. Ноги были деревянными, будто бы отказываясь слушаться, и потому мы с Фуриной покидали учительскую последними. Однако перед тем как окончательно пересечь порог…       – Итер! Притормози… – голос мистера Ли все же смог меня остановить, но ему не удалось заставить меня обернуться. – Если ты и в самом деле считаешь Сяо своим другом, то прежде чем что-то предпринять, хорошо подумай, хочет ли Сяо, чтобы ты это делал.       И такое он называет напутствием? Это было уже слишком, и я даже не уверен, что в тот момент смог до конца его понять. На что он мне вообще намекал? Впрочем, а имело ли это значение? Я должен был покинуть это место, чтобы найти своего лучшего друга, и в последний раз поговорить…

***

      Наверное, прошло не меньше часа, а то и двух, прежде чем я смог найти Сяо. Очень долго я просто не мог выйти из состояния шока, и потому полчаса мне предстояло просидеть на лавочке. Ну а затем, медленно передвигая ноги, я принялся шататься по школе, демонстрируя всем ученикам свой донельзя грустный вид.       Сяо не оказалось в комнате, хотя его вещи пока что были на месте, что уже было хорошо. Я оставил ему записку, чтобы он позвонил мне, как только зайдет в комнату, а сам принялся искать дальше. Мне пришла в голову мысль, что он решил в последний раз навестить каких-нибудь учителей, и потому я приступил к обхаживанию разных кабинетов, но увы – безуспешно.       «Он что, нарочно избегает всех? Хотя, если припомнить, то он всегда предпочитал сидеть в тени… Люмин рассказывала, что его любимое хобби – это сидеть на дереве. Интересно, а она выходит, сидела с ним?» – эта глупая мысль пришла мне в голову тогда, когда я отправился на свежий воздух.       Как его друг, я знал местонахождение его «гнезда», хотя и был на все сто уверен, что сидеть на этом дереве сейчас – это не лучшая идея. Ноги все еще отказывались шагать быстро, и в тот самый момент, когда я уже почти отчаялся, то из кармана штанов мое тело почувствовало вибрацию. Мозг машинально заработал, и я вам клянусь: еще никогда в жизни я не доставал телефон из кармана настолько быстро.       Итак, хорошая новость: Сяо все еще был в школе, и даже готов со мной встретиться. Плохая новость: он сейчас не в своей комнате, а под школьной лестницей, недалеко от главного холла, так что и встретиться мы сможем лишь там. Впрочем, так ли это плохо, если в итоге я все равно его увижу? Ноги сами собой побежали, начисто забыв о той слабости, что была у них секунду назад. Уже через пять минут я пробежал через главный вход, активно перебегая к лестнице, но прежде чем до нее добежать – остановился.       Тем, что меня остановило, оказался знакомый для меня голос, показывающий искреннюю мягкость. Голос этот звучал прямо под лестницей, из тени, и мой опыт подсказывал мне, что ученики не сильно-то любят, когда их прерывают в такие моменты. Так что я решил спрятаться за углом, чтобы те, кто не хотел попадать на чужие глаза, не стали лишний раз смущаться из-за моего появления. Но хватило лишь короткого мига, чтобы до меня дошло, что звучащий голос принадлежит девушке, и прямо сейчас этой самой девушке плохо.       Ох, уж лучше бы я просто ушел, чем видел то, что предстало передо мной дальше! Но мое любопытство как всегда обрекло меня на страдания, и потому я решил выглянуть из-за угла, чтобы рассмотреть стоявших там ребят. Это были уже знакомые для меня силуэты, принадлежащие Люмин и Сяо.       Парочка друзей стояли друг напротив друга, на расстоянии вытянутой руки. Даже в такой момент Сяо не мог себе изменить, и продолжал сохранять равнодушное спокойствие в своих желтых глазах. Однако про Люмин сказать такое у меня бы просто не повернулся язык. Девушка просто стояла, свесив руки в замок, и на лице ее даже присутствовала улыбка. Вот только не нужно обладать навыками психолога, чтобы понять, насколько горькой эта улыбка сейчас была.       Из моей сестры словно пропала вся тяга к жизни, а последние угольки надежды потухали один за другим, и именно за эти самые «угольки» Люмин сейчас и держалась. Ее светло-янтарные глаза то встречались со взглядом «Охотника на демонов», то смотрели куда-то в сторону, будто бы боясь смотреть на своего парня.       – Ты ведь еще вернешься, верно? – она дала ему небольшую паузу, словно надеясь на ответ, но его не последовало, и тогда она вновь опустила глаза. – Я уверена, у тебя еще есть какой-то план, чтобы всех перехитрить…       – Люмин… Школа свяжется с моими родственниками из Китая, так что завтра утром я улетаю на родину.       – Нет-нет! Я просто уверена, что ты что-то задумал, чтобы переиграть учителей и вернуться. Быть может, у тебя есть знакомые в школьном руководстве? Хотя нет, не рассказывай, ведь мне такое знать нельзя… – очередная пауза с надеждой в глазах, которая вновь осталась безответной. – Ведь не зря же ты так легко согласился с этим решением верно? Да и ты не из тех, кто легко сдается, так что… Так что должно же быть хоть что-то, да? Должна быть хоть какая-то надежда!       Словно начав срываться, Люмин вложила в свой взгляд всю мольбу, на которую была способна, но Сяо так ей и не ответил. Я видел, как его взгляд едва заметно изменился, стал мягче, но он так и продолжал молчать. Впрочем, я сейчас не уверен, что Люмин позволила бы ему сказать хоть что-то, кроме слов согласия. Поняв, что ничего из этого она попросту не услышит, глаза моей сестры лишь на одно мгновение расширились от подступающего ужаса, но затем вновь стали горькими. Даже с такого расстояния я прекрасно видел, как дрожат ее губы, но она все равно продолжает похоронно улыбаться.       – Знаешь, я тут вспомнила наше последнее рождество, – такого Сяо уже не ожидал, и теперь даже его глаза поддались чувству удивления. – Как ты, я, а еще и Фурина с Братцем украшали елку… Как мы с тобой обсуждали тогда школьную поездку. Как воображали себе, насколько романтичным будет наше совместное плаванье. М-мы ведь… С-с-столько всего еще не попробовали вдвоем… В-верно?       – Люмин… Я тебя прошу… – чем больше говорила Люмин, тем холоднее становился голос Сяо, словно сестра вытягивала из него саму жизнь.       – Мы так много мест хотели повидать! Столько мечтали… Столько времени было еще впереди… – не уверен, что сейчас Люмин сама управляла своим телом, но ее дрожащие пальцы крепко схватили Сяо за рукава. – Сяо! Прошу… Я умоляю тебя! Просто останься! Останься и мы… Мы придумаем что-то… Я… Я не смогу это принять, ты это понимаешь???!!!       Голос моей сестры надрывался, проглатывая слова и давясь воздухом. Ее плечи так часто поднимались, что для меня было удивлением, как она еще стоит на ногах. Каждую каплю своих сил Люмин тратила на то единственное, чего не могла сейчас допустить – она не хотела разреветься перед любимым человеком. Ее лоб с силой уперся в грудь парня, словно специально пряча лицо девушки.       – Люмин, – мне показалось, словно голос Сяо надорвался точно так же, как и у его девушки, да и сам он будто хотел что-то ей сказать. Но в итоге, помедлив лишь мгновение, он вернулся к своему «равновесию», хотя и пальцы его начали дрожать. – Люмин, мне надо идти. Если я не соберу вещи, то опоздаю на транспорт.       – НЕТ! Нет-нет-нет!!! Я не смогу… Почему это именно ТАК??? Почему так несправедливо?! ЭТО НЕПРАВИЛЬНО!!! Я отказываюсь это принимать! И если ты уедешь, то я…       Но теперь голос девушки окончательно оборвался, только в этот раз сделала она это не сама. Сяо резко заключил женское лицо в свои крепкие ладони, а мгновением позже – нежно припал к ее губам. Моей сестре понадобилась секунда, и возможно, она даже пыталась сопротивляться, но очень быстро успокоилась. Все ее тело расслабилось, пока она отвечала на поцелуй парня, и одновременно с этим – явно углубляла его, я отчетливо видел это по их блаженным лицам.       Мягко смакуя губы своего парня, Люмин обняла его вокруг шеи, и теперь уже сама прижалась к нему всем телом. Ее нервному срыву пришел конец, но вместе с тем пала и ее последняя защита. Одновременно с тем, как глаза Люмин медленно закрывались, я все отчетливее видел, как из ее глаз текут слезы. В самом начале это были лишь крохотные слезинки, но очень быстро они превратились в целые реки, что стекали вниз к ровной челюсти, а оттуда падали на пол. Сестра понимала, что это их последний поцелуй, и потому решила сделать его таким, чтобы она смогла запомнить его на всю свою жизнь.       Их губы расходились очень медленно, а глаза открывались еще медленнее. Я был уверен, что на этом Сяо и закончит, но даже тогда это не прекратилось: Сяо уткнулся в лоб девушки своим, а сам с заботой и нежностью растирал руки Люмин своими. Теперь я видел, что он просто не хотел ее отпускать.       – У тебя все будет хорошо, слышишь? Но прошу – не заставляй меня испытывать боль от сожалений. Ты ведь знаешь, что тогда у меня не хватит сил уйти не сломавшись.       – Я…       – Прошу тебя, просто выполни мою последнюю просьбу.       И с этими словами он отпустил руки девушки. Я знал, что он больше никогда не возьмет их, чтобы у него остались силы покинуть школу. Несколько долгих секунд Люмин сдерживала свои рыдания, пока ее ладони изо всех сил прижимались к лицу, но затем – она просто упала на колени, во всю заливаясь и давясь слезами. Стоит признать, что и я сам к тому моменту был больше не в силах стоять, и потому медленно сполз по стене, принимая сидячее положение.       Сохраняя спокойную, но уверенную походку, Сяо прошел мимо меня, пока направлялся к лестнице. Однако внезапно его тело остановилось, и он с равнодушным взглядом посмотрел на мое состояние. Для меня было ясно, что «Охотник на демонов» с самого начала знал о моем присутствии, но просто решил не прерывать и без того бедную Люмин. Не дать ей возможности попрощаться сейчас – вот, что было бы по-настоящему жестоко.       Мы не обменивались никакими словами, потому что нам они были и не нужны. По одному лишь взгляду желтых глаз я смог понять, чего сейчас от меня хочет их обладатель. И потому я уверенно поднялся на ноги, чтобы пойти вместе с Сяо к его комнате, где нас уже ждал его чемодан.

***

      Удивительно, но до комнаты друга мы дошли в абсолютном молчании. Я был уверен, что Сяо захочет со мной поговорить, но он не проронил ни слова. Сам я не имел в себе силы, чтобы что-то сказать – мне мешал ком в горле. И даже когда мы зашли в его комнату, то Сяо словно было интереснее разглядывать свои вещи, чем посмотреть на меня.       – Да уж, а ведь тут много накопилось за все эти годы. Ладно, школа пообещала выслать остатки вещей по указанному адресу, так что возьму лишь рюкзак и чемодан… – а затем, словно в подтверждение своим словам, этот парень застегнул защелки чемодана. Наступила тишина, которая продлилась не меньше минуты, но Сяо так и не смог повернуться ко мне. – Прости меня, Итэр… К-кажется… Кажется я больше не смогу быть «образом» для одного из твоих персонажей.       Его голос подрагивал, и он никак не мог решиться, чтобы повернуться ко мне лицом. Меня окутали давние воспоминания, как несколько лет назад со мной уже происходила практически такая же сцена. Вновь я терял лучшего друга, и вновь мне оставалось лишь стоять и смотреть. Но я не мог просто так отпустить его! Во всяком случае, не раньше чем задам ему вопрос, который появился у меня с того момента, как Сяо поднял руку.       – Зачем? Зачем ты на это пошел? Это ведь я должен был вылететь…       – Это слишком банальный вопрос, чтобы на него отвечать, – и, тем не менее, именно этот вопрос заставил его обернуться ко мне. Вот только сам я уже не мог поднять головы, и посмотреть ему в глаза. – Потому что такова моя природа. Я никогда не бросил бы товарища в беде, ведь именно за эту мою черту ты и добавил меня в свою книгу.       – С… Сяо… – у меня дрожало все, что только может дрожать, включая зубы. – Я не хочу заканчивать как Люмин, но все же… Быть может, ты все-таки передумаешь?       – По поводу чего?       – Просто не сдавайся и все! У меня нет ответа, что делать в такой ситуации, но просто не уезжай! Будем говорить с учителями столько, сколько понадобиться… Ты слышишь?!?       – А вы с ней и в самом деле близнецы, Итэр.       Меня будто облило водой, когда он это произнес. Я внезапно понял, что если уж Люмин не смогла его остановить, то у меня и вовсе не было шанса. Ведь все, что я сейчас ему скажу – он уже видел в лице моей сестры. Не зря же мы с ней были братом и сестрой, верно?       Сделав пару шагов навстречу мне, мой лучший друг заключил меня в крепкие объятия. Я машинально ответил ему, пока мои зубы сжимались от досады. Мысли никак не получалось собрать воедино, и против моей воли, эти самые мысли начали сплетаться в различные воспоминания, из которых и состояла наша с ним дружба.       – Уж прости, но в моих правилах нет пункта «бросать друзей». И, так уж сложилось, что Итэр числится среди них…– кажется, именно это он сказал Альфреду, когда без единого сомнения пришел ко мне на выручку.       – Как понять, что человек тебе нравится? Хм…– удивительно, но хоть Сяо и не выглядел как гений романтики, он дал мне самый правильный ответ, который определил судьбу моих с Фуриной отношений.       – Я погляжу, она неплохо на тебя влияет. Раньше ты не был таким разговорчивым, даже когда встречался с Кэ Цин… – только сейчас я осознавал, что этот парень всегда видел меня насквозь. Он всегда знал, что надо сказать, чтобы мне стало лучше, или чтобы я смог найти решение к своей проблеме.       – Получается, что ты такой же как и я… В каком-то смысле, я тоже полюбил Люмин за что-то подобное… – я даже подумать не мог, что это будет последний раз, когда мы с ним разговариваем по душам.       Весь последний год я только и делал, что проводил время с любимыми людьми. Я наслаждался своей любимой девушкой, общался с преданными друзьями, с удовольствием писал свою следующую книгу, и при этом не испытывал никаких психологических трудностей. Я даже получил уважение родного отца, о котором и не мечтал. Одним словом – весь последний год я провел в настоящем раю. Это было восхитительное время, но из-за него я совсем позабыл самое важное правило, единственное правило, которое прописано в нашей жизни. И звучало оно так: в этом жестоком мире, ты либо мясник – либо скотина.

***

      В тот день, Люмин так и не появилась на остальных занятиях. Не присутствовала она и на следующий день, и на тот, что был после него. Все в школе только и говорили об уходе нескольких учеников, а любимым занятием за обедом стало промывание косточек моей сестры. Кто-то даже говорил, что она наложила на себя руки, но таких людей я одаривал по-особенному страшным взглядом, так что они быстро замолкали.       У меня не было сил, чтобы общаться хоть с кем-то из своих друзей, так что я отключил телефон, и все свободное время посвятил ухаживанию за сестрой. Она плакала днем, а затем тихонько хныкала ночью – я слышал эти звуки, пока сама она спала. Временами мне даже приходилось слышать, как моя сестра произносит всего одно имя в те немногие часы, что ей удавалось поспать: она шептала «Сяо».       Сегодня, спустя уже два дня после ухода лучшего друга, я пришел домой уже к вечеру, так как сегодня было много дополнительных занятий. К моему облегчению, в этот момент Люмин спала, свернувшись калачиком в мягком одеяле. Паймон – наша маленькая собачка – отлично чуяла состояние своей хозяйки, и потому постоянно спала вместе с ней. Мне было больно на это смотреть, и я уже собирался просто пройти мимо, но тут заметил, как открытые плечи сестры слегка дрожат.       – Глупая… Кто же так спит? – ответом мне стало какое-то странное движение в области носа, будто девушка в шаге от чиха. Это окончательно убедило меня в том, чтобы я накрыл Люмин дополнительным одеялом.       Глядя на спящую сестру, и поглаживая ее по голове, во мне преобладала странная смесь умиления и горечи. Я вдруг понял, что за эти пару дней, попросту забыл какого это – улыбаться, но теперь почему-то смог улыбнуться машинально, хотя и совсем ненамного.       «Вот, что ты всегда ощущала. Да, Фурина? Теперь я понимаю, насколько это может быть тяжело – искренне улыбаться…» – так я думал, пока мои ноги понесли меня к ноутбуку, чтобы приступить к школьной и личной работе.       В тот день, когда Сяо покинул школу, то я проводил его до ворот, и тогда он озвучил мне свое последнее желание: проследить, чтобы Люмин не натворила глупостей. Однако сам я был так подавлен, что так и не смог ответить ему положительно. Не делать глупостей? Да кто бы еще меня самого уберег от них! Я вдруг вспомнил Фурину, которая обязательно прочитала бы мне лекции, услышав, о чем я думаю.       Мысли о дорогой девушке привели меня к разным ее образам, и в каждом из них она улыбалась. Наверное, только Люмин и Фурина остались моими единственными лучами, ради которых я еще был готов хоть раз улыбнуться. Это хорошо, ведь без улыбки я попросту не смогу заниматься своим важнейшим делом – не смогу продолжить написание «Натлана». Да и даже сейчас, набрав в свою голову приятных мыслей о Фурине, я вдруг осознал, что все равно не могу написать ни единого слова. Книга была на последнем этапе своего написания, но теперь я будто бы что-то в ней потерял, и ни образов, ни каких-либо слов в моем воображении просто не осталось. Зато со мной осталась другая перспектива – это безнадежно откинуться на спинку дивана, признавая своеобразное «поражение».       – И что я должен теперь делать? Голова кругом от происходящего, а ведь мне еще и с Мавуикой надо встретиться, – мысли об учительнице вновь вернули меня к недавним событиям, из-за чего я был вынужден не без грусти повернуться к своей спящей сестре.       Однако когда я это сделал, то поневоле на мои глаза попался предмет, которого на нашем диване обычно не лежало – ежедневник. Поначалу я ошибочно принял его за тетрадь или учебник, но взяв в руку, тут же понял, в чем было его истинное предназначение. Как оказалось, в руках я держу всего лишь дневник своей сестры. Должно быть, в приступе печали она совсем забыла убрать его в свой ящик.       – Ох… А вот мусорить совсем необязательно, сестренка… – я уже собирался отложить его в сторону, но когда на глаза попалось одно имя, то я просто не смог заставить себя сделать это.       Только не подумайте, что я был из тех, кто читает чужие дневники! Вовсе нет, я не любил подобное. Но сейчас, когда на середине «дневника» я заметил имя «Сяо», то просто не смог заставить себя закрыть его. Я очень хотел помочь Люмин, хотел унять ее внутреннюю боль, но не знал как. И вот сейчас, у меня была возможность, чтобы лично погрузиться в мысли своей сестры, прочувствовать все ее эмоции и перенять все ее тревоги. Это был мой шанс, чтобы погрузиться в жизнь Люмин и осознать то, насколько сильно она любила «Охотника на демонов».