Свет ослепляет идущего

Свет больничных ламп продолжал рвать пространство на болезненные белые вспышки, даже когда веки Ло оставались сомкнуты. Казалось, сквозь кожу и кости он мог видеть их — колючие, стерильные, беспощадные. Веки дрогнули, но не поднялись. Тело не слушалось. Тяжёлое, неестественное, будто налитое свинцом и распластанное под гнётом невидимой плиты. Он попробовал вдохнуть, но воздух будто не доходил до лёгких. Пустота. Рёбра сдавило стальным обручем. Что-то пульсировало рядом — не его сердце, слишком медленное, слишком чужое. Машина? Или это он сам? Глухие, размеренные удары пробивались сквозь гул и хлопанье шагов. Где-то рядом... шумел мир. "Стабилизировать..." Кто-то сказал это — или, может, ему только почудилось? Слова раскатились эхом, потерялись, растворились в сером тумане, покрывавшем всё вокруг. Пустые звуки. Непривычно тёплая ладонь на его запястье была чем-то необъяснимо важным, якорем, удерживающим его в зыбкой реальности. Он хотел схватить её, сжать пальцы, но только едва заметно пошевелил кистью. Или это тоже было иллюзией? "...давление падает..." Падение... Оно отзывалось в теле странным ощущением. Будто его отпустили с невидимой высоты, и теперь он стремительно летит куда-то вниз. Пустота. Бескрайняя, холодная и не имеющая дна. Ло скользил по её граням, цепляясь за голоса, бледные тени лиц и образов, что мигали на периферии сознания. Сквозь эту зыбкость пробивались лица: белый свет очертил профиль женщины, её рот двигался, что-то говорил — так много слов, что он не мог их поймать. — Райя... — донёсся усталый голос. Глухой, как через стену. — ..подготовьте блок. "Райя." Имя было знакомо. Или он себе это внушил? Оно повисло в воздухе, распадаясь на буквы, исчезая быстрее, чем он мог осмыслить его. Время исчезло. Оно перестало существовать как таковое — оставляя лишь короткие хаотичные срезы реальности. Визг инструментов, обрывок чужого голоса, обожгла запахом — железным, плотным, будто горький дым — кровь. Кровь. Она текла... текла... Теперь он вспомнил. Он видел её на руках. Тёплая, как жизнь. Тёплая, как... Мгновенная вспышка. Не боль — лишь онемение, что наполнило всё тело. Что-то прокололо его кожу, глубоко, до самого нутра. Плечо? Рёбра? Неважно. Его мир сузился до чёрной точки, вокруг которой вращался свет. Вспышка. Голос. "...живой, ещё живой..." Чужой голос с нажимом повторил эти слова. Живой? Он сомневался. Ло не чувствовал, что жив. Его тело было частью чего-то большего — машины? Вселенной? — чем-то огромным, надёжным и безразличным. И холодным. Оно не дышало вместе с ним, не слушалось его. Он был один. — Держитесь, — сказал кто-то, но голос снова вырвался из реальности. Едва Ло ухватился за него, как слова рассыпались. Вместо них всплыло что-то чужое — детство? Дом? Вспышка солнечного света на окне. Пыльные лучи. Сапоги у порога. Лёгкий запах хлеба, тёплый и забытый, как прикосновение матери. Оно щекотало воспоминание, таяло, как пар. Солнечный свет мягко ложился на улицы, согревая город. Ло сидел на скамейке, лениво наблюдая за суетой вокруг. Все дела были завершены, и он позволил себе редкое удовольствие — просто отдыхать. Закрыв глаза, он наслаждался теплом, но чей-то голос заставил его открыть их. — здравствуй, друг мой, Перед ним стоял высокий мужчина с бледной кожей, почти прозрачной, словно из хрупкого фарфора. Его волосы, светлые и струящиеся, отливали тонким серебром. Казалось, они улавливали свет, который уже начинал блекнуть. — День сегодня чудесный, не находишь? Ло кивнул, прикрывая глаза, но голос не унимался. — А ночь… ночь будет ещё прекраснее. Он открыл глаза снова. Что-то изменилось. Солнце исчезло, и мир погрузился в серый полумрак. Мужчина по-прежнему стоял перед ним, но тени вокруг него казались слишком густыми, будто старались коснуться его фигуры. — Скажи, с моим лицом всё в порядке? — спросил он мягко, но его слова будто вытягивали воздух из лёгких. — Что?.. — Ло нахмурился, вглядываясь в его лицо. И замер. Лица не было. Лишь гладкая, невыразительная пустота. Холод прокатился по его телу, когда тени вокруг начали двигаться. Они вылезали из трещин в асфальте, стекали с крыш, словно чёрная жижа. Из их недр вырывались шёпоты — обрывки слов, слипающихся в бесконечный гул. "Он здесь." "Он забыл." "Он не готов." "Он здесь." "Он забыл." "Он не готов." "Он здесь." "Он забыл." "Он не готов." Звуки усиливались, будто тысячи голосов пытались перекричать друг друга. Ло хотел закричать, но его голос тонул в этой какофонии. Тени приближались, их очертания становились всё менее человеческими: ломаные конечности, скрученные, будто в безумном танце, безликие головы, которые вытягивались в его сторону. И вдруг — тишина. Шёпоты оборвались, оставив после себя только стук собственного сердца. В этом мёртвом покое одно слово разорвалось, как тихии укор: — ….рано. Мир рухнул. Тьма схватила его, унося обратно в реальность. ===== Городская больница Кел-Сити Время 8:24 утра Сознание возвращалось фрагментами, разрозненно, но постепенно. И вот, наконец, оно полностью вернулось. Медленно открыв глаза, главный герой обнаружил, что лежит, уставившись в потолок. Его взгляд метался по комнате, но ни одна из деталей не могла задержать его внимание. Всё вокруг казалось зыбким, размытым. И что-то в этом беспокойстве подсказывало, что он не один. И действительно, через несколько минут в комнату вошла высокая, стройная, загорелая синеволосая девушка. Одним своим присутствием она наполнила воздух спокойствием, которое постепенно охватило его. Он не мог думать чётко, но в его сознании вспыхнула мысль: здесь безопасно. Здесь можно… отдохнуть? Но вместо того чтобы расслабиться, его тело, казалось, наполнялось новой энергией, и странно, но он не хотел этого. Он не хотел двигаться, не хотел думать. Как будто прочитав его мысли, женщина аккуратно приподняла его голову, поддерживая её одной рукой. Её взгляд был странным. В нём не было ни тепла, ни жизни, но в то же время он излучал невероятную заботу. — Эх, Ло, ну что ты за герой, — сказала она с лёгкой усмешкой, чуть прищурив глаза, словно насмехаясь над его состоянием. — по командовал, да? Хотя юноша хотел бы сказать много чего, его тело отказывалось подчиняться, и из него вырвались лишь несколько слабых слов, почти неразборчивых. — ...не дождётесь... Синеволосая лишь усмехнулась и, в исключительно оздоровительных целях! … Дала ему шелбан! И в любой другой раз, это был бы пустяк. НО! Для него сейчас это ощущалось, как удар молота. Он зажмурился от боли, не в силах игнорировать её, и попытался избавиться от ощущения, будто мир вокруг него кружится. — Не дождёмся, да? — с лёгкой улыбкой проговорила она, и в её глазах появился такой взгляд, в котором скрывалась искренняя "забота". — Комиссар, я смотрю, ты окончательно растерял инстинкт самосохранения? Слов не было. Он с трудом мотнул головой, пытаясь выразить протест и уверенность, что не потеряет сознание от очередного удара. — Ну, ну, — покачала головой Райя, её голос стал мягким, и она аккуратно погладила его по голове. — прошу будь осторожен. Потому что кое-кто… уже не смог. — добавила она с едва заметной грустью в голосе. Юноша не ответил. А что сказать? Он не смог сделать то, что всегда делал. И, похоже, это было его последнее испытание. И вот, через некоторое время, одна из медсестёр, заглянув в комнату, застала интересную картину. Юноша, как кот, тянущийся под тёплые солнечные лучи, лежал почти целиком перебинтованный на кровати, а рядом с ним, сидя на стуле, девушка нежно гладила его по голове, спокойно рассказывая что-то. Медсестра, увидев эту картину, лишь тихо покачала головой, не одобряя происходящее. Она аккуратно закрыла дверь и решила, что проведает других пациентов, вернувшись сюда позже... ага. — В другом месте - Рехабаам Раваам Келхун сидел в тени гигантского экрана, одинокий в своём уютном кабинете, внутри Рихебаама — чудовищного механизма, который был его домом, и одновременно — его тюрьмой. Он тщательно следил за данными, что поступали с многочисленных дронов, отправленных в зону за куполом. Всё шло по плану, но мысли его блуждали в другом направлении. Империя… Он часто размышлял о её основе, об истории. И хотя он был частью этого механизма, ему не могло не прийти на ум, что всё это было предначертано. Да, возможно, Империя была обречена на провал с самого начала. Просто потому, что всегда, в каждой эпохе, в каждой истории, появлялись такие люди. Люди, которые рано или поздно рушат систему. Проблема была не в том, что она не могла быть стабильной — проблема была в людях, которые неизменно находили способы сломать даже самую крепкую конструкцию. Он вспомнил все эти истории, что преподавали в Империи, эти бесконечные циклы, когда очередной герой, вопреки всем законам, срывал корону. Неважно, кто они были — серая масса или великие умы. Они всегда приходили, чтобы разрушить. Так или иначе, этот закон всегда действовал, как неизбежность. Он протёр глаза, выгоняя тяжёлые мысли. Нужно было вернуться к делу. На экране появились данные. Стандартный отчёт от дронов, ничего особенного. Однако что-то заставило его взгляд задержаться. Один из дронов, покидая купол, заметил… нечто. Это была не аномалия в привычном смысле слова — скорее, странное, почти незаметное отклонение от нормальных показателей. Такие вещи не встречались в его практике. Они всегда были чёткими, предсказуемыми. Раваам поднёс пальцы к клавишам, и на экране начали всплывать дополнительные слои информации. Он прокачал данные от дронов, делая дополнительные анализы, проводя вычисления. Небольшая утечка энергии, странные пульсации в атмосфере, выбросы радиации, которых не должно было быть. Этот момент, едва заметный, как световой блик в тумане, становился всё более явным. Это не просто аномалия. Он глубже вникал в отчёты, не переставая углублять поиск. Вскоре результаты вывели его на заблокированные архивы, прошлой терры. Это уже не было случайностью. Пальцы Келхуна замерли на клавишах. Он чувствовал, что ответ лежит где-то здесь. Он мог почувствовать это. И вот, в самый момент, когда ожидание стало невыносимым, на экране появились последние строки. Отчёт был коротким, но в нём не было ни одной лишней детали. В нём был всего один, но важнейший элемент. Раваам застыл на месте, его дыхание перехватило. Он вспомнил это было имя, которое он давно забыл. Или, возможно, надеялся забыть. Он смотрел на экран, не в силах оторваться. Эта информация, оно могло быть многим. Оно могло означать всё. И, возможно, именно это было тем, что он искал. Он откинулся на стуле, взгляд его затмился тенью мрачности. — Так вот ты где, старый друг, — прошептал он, глядя на мониторы.