Повесть о Малкольме-младшем, его сестре Ксении и Линарии, то есть Летти

Малкольм-младший

      Честно говоря, я не думал, что это произойдет! Если соврать… тогда думал! Я снова столкнулся с Летти. Что ж, как подметил однажды многомудрый Дарм: «Кирандия ― это остров». В этот раз я не переодет в девушку. Я просто в обычной одежде. Если я буду смотреть в землю, тупоголовые островитяне никогда не опознают меня.       …Я в прямом смысле этого слова столкнулся с ней.       ― Это ты, ― косо улыбнулась Летти, когда я поднял глаза. ― Мог бы хоть извиниться.       ― А если я не извинюсь, ты позовешь стражников? ― съязвил я. ― Они недалеко.       Мы в аллее пригорода, но, если громко вопить, наверняка будет слышно.       Я был прав. К несчастью. Только я дернулся, чтобы отойти от «потерпевшей», как заметил, что вокруг бродят патрули…       ― Нет. Я не враг тебе. Ты можешь мне верить, ― доверительно произнесла Летти.       ― Неоригинальная издевка.       ― Я не издеваюсь, ― ее гордость уязвлена. Но придется поболтать с ней, идти пока что некуда.       ― Сделаю вид, что поверил, ― усмехнулся я.       Она поправила прическу. Красивая, красивая!.. Успокойся!.. Меня донельзя раздражает все в этом роде. Принцесса Катерина (судя по всему, назвали в честь бабки. Желаю ей и судьбу бабки!..) могла часами вертеться перед зеркалом. Помню, я как-то раз изобразил ее за этим занятием, все, в том числе ее родители и брат, лежали на полу от смеха.       Мы присели на ближайшую скамейку. Сыграю роль пай-мальчика. Мне ни к чему привлекать к себе внимание.       ― Я желаю тебе добра, ― похоже, у моей знакомой навязчивая идея по исправлению мира! А я тебе желаю зла! Поговорили?       ― Что ж. Это странно!       ― Ничего стран… ― Летти оборвала фразу на половине и глаза ее слегка расширились. Грудь тяжело вздымалась. Кстати, на ней вчерашний наряд! Разнообразием она не отличается. Снова эта сиреневая юбка и голубая рубашка! ― Не оборачивайся, ― шепнула она мне. Но я уже узнал эти шаги. И этот высокий голос. Катерина! Вспомнишь, как говорится… солнце, вот и лучик! Я спрятал лицо в ладони.       Катерина уже приблизилась к нам.       ― Здравствуй, Линария!       ― Здравствуйте, ваше высочество, ― судя по шороху юбки, Летти сделала изящный поклон.       ― А кто твой приятель? ― проклятие, надо было одеваться девушкой! Хотя, вероятнее всего, тогда, следуя закону подлости (самому действенному закону на свете), я бы встретил принца Элиота.       ― Какой он миленький! Может, познакомишь нас? ― судя по голосу, она совсем близко от меня. Нет, ну как не стыдно?! Я ее троюродный дядя!!!       ― Нет, лучше не стоит, ваше высочество.       ― Но я настаиваю, ― продолжала принцесса «игривым» тоном.― Ты боишься, что я уведу у тебя жениха?       ― У моего друга обезображено лицо. Он никому не показывает его, ― спасибо, Летти, ты такая оригинальная!..       ― Я не испугаюсь, ― промурлыкала Катерина. ― Мне кажется, ты меня обманываешь.       Я замычал и затряс головой, думаю, еще немного, и я рассмеюсь!       ― А еще он слепой, глухой и немой.       Я прикусил язык, пытаясь не расхохотаться. Принцесса не поверила. Она пытается оторвать мои ладони от лица. Я мычу и сопротивляюсь! Нет, все! Сил моих нет больше. Резким движением я оторвал руки от лица и вцепился ей в шею… Как когда-то… Но Летти мгновенно оттащила меня, Катерина даже не успела меня разглядеть. Жаль, как жаль. Тогда я, к огромному своему разочарованию, тоже не успел ее додушить. А то было бы в королевской семье на одну проблему меньше.       ― Извините его, ваше высочество! ― пролепетала Летти. ― Он еще немного и псих.       ― Ты тоже двинутая, раз общаешься с ним! ― взвизгнула принцесса оскорбленно.       Шуршание травы дало мне знать, что она ушла, оставив нас в покое.       ― Она уже далеко, ― хихикнула Летти. Да, сцена, которая разыгралась здесь, была не смешной… а очень смешной!       ― Какой кошмар, какое унижение! ― проныл я, смахивая невидимую слезу. ― Спасибо, конечно, что выручила, но ты мне придумала полный набор! Слепой, глухой, немой, лицо обезображено! И еще псих!       Летти рассмеялась и добавила:       ―Только хромоты не хватает или горба! А то было бы совсем хорошо!       ― Ну да, еще чего не хватало!.. А зачем ты это сделала, кстати? ― пришло мне в голову. Терпеть не могу… быть обязанным кому-то. Помню, раз или два Тим и Джей помогли мне. После они считали, что я всю жизнь должен быть им благодарен. Но я-то так не считал, и это исправило положение. ― Теперь я в долгу перед тобой.       ― Сама не знаю, ― пожала плечами благородная спасительница униженных и оскорбленных. Нет, положительно, она несимпатичная. И слишком бойкая для девушки. Даже наглая, что ли… И двинутая немного, раз мне помогает.       ― Ты пожалеешь, что сделала это, ― честно предупредил я. ― Я того не стою. Вот сейчас пойду и сдамся в порыве раскаяния.       Не знаю, как она восприняла мои слова. Может, подумала, что я шучу? Я никогда не бываю серьезным, это да… Тем не менее… в каждой шутке есть доля шутки. Я был более чем искренен. Ха-ха, но, конечно, не про раскаяние!!! Только тот, кто меня совсем не знает, может подумать, что я способен сдаться правосудию. Я хочу подразнить их и смыться ― не более того!       Тут как раз очередной патруль подошел очень близко к нашей лавочке. Я дернулся было, но… Летти, по-видимому, посчитала, что лучше меня знает, что для меня хорошо. Она резким движением наклонила мою голову себе на колени и продолжала цепко держать меня, пока я пытался освободиться. Спасительница фигова! Но и презабавная же сцена. Я бы вырвался, но меня распирало от смеха. Когда я смеюсь, я не могу сопротивляться ― трудно сконцентрироваться.       Мои лохмы успешно закрыли не только мое лицо, но и добрую часть леттиной юбки.       ― Успокойся, братик! Я куплю тебе мячик! ― пропела она тоном заботливой мамочки, когда я в очередной раз попытался отбрыкаться.       Стражники посмеялись и прошли мимо. Вот как, уже братик!.. Я бы повесился, если бы у меня была такая сестра. Или придушил бы ее, это уж наверное!.. Хотя… хе-хе, пожив со мной, она вскоре сама бы повесилась.       Наконец сострадательная Летти меня отпустила. Я распрямился и стал поправлять разлохматившиеся волосы. Это было не так-то просто.       День угасает довольно быстро. Солнце уже катится за горизонт, и скоро наступят сумерки. Как быстро! А ведь только-только был белый день.       День пропал зря, даром, что был белый.       Ни одного поджога. Да вообще ничего. Лентяй. Мэл, не давай кирандийцам отъедаться в покое! Они должны стоять на ушах!       Теплый летний вечер порой действует на меня совсем не так, как мне хотелось бы. Усыпляюще. И все же надо быть с ней поосторожнее, — подумал я, откинувшись на спинку лавки. Спать хотелось все сильнее. Гр-р, я уверен, дело в той, что сидит рядом. Скучнее особы не найдешь!       Пару минут спустя я нашел себя лежащим на скамейке. Голова моя мирно покоилась на коленях у Летти. Оная легко гладила меня по волосам. Видимо, я все-таки задремал. Никогда, бодрствуя, я бы ей этого не позволил! Но во сне ― бесчестно этим пользоваться ― конечно, можно издеваться надо мной как угодно! Тем не менее… во сне я тоже бываю опасен… да… что правда, то правда… а… а… надо встать… и уйти… и… и… уйти…