Повесть о Малкольме-младшем, его сестре Ксении и Линарии, то есть Летти

Малкольм-младший

      Когда я открыл глаза, я ничего не увидел. Через пару минут проступили контуры стен. Здесь довольно пусто. И очень темно.       Одно точно ― я проснулся не там, где заснул. Я резко выпрямился. По шуршанию стало понятно, что подо мной соломенная подстилка.       По фразе «Ты проснулся», произнесенной до боли знакомым голосом, я установил, что рядом сидит неотвязчивая Летти! Надо полагать, своим теперешним местонахождением я обязан ей? Было бы совсем неплохо узнать, где я.       ― Интересно, как это я вообще заснул?! ― хмыкнул я, оборачиваясь к ней. ― И где это мы?!       ― В убежище, ― был ответ.       ― В каком убежище, не могла бы ты уточнить?       ― Мы в подземелье. Это потайное место под замком, ― здорово! Все-таки, как она меня сюда затащила, любопытно? Надеюсь, магией. Мне-то все равно, но так намного легче. А она не похожа на силачку.       ― Может быть, выпустишь меня? Или решила все-таки подзаработать? ― ехидно осведомился я.       ― Нет, ― ответила Летти разобиженно. ― Наверху сейчас ночь. Патруль… ― от расстройства она даже задохнулась, ― прочесывает каждый кустик. Ты же не хочешь, чтобы тебя поймали!?       ― Откуда ты знаешь, может я только об этом и мечтаю?! ― усмехнулся я.       ― Я выпущу тебя, когда патруль уйдет, ― заявила Летти еще более грустно.       ― Плевать мне на него! Я домой хочу! Не поймать им меня. Они слишком тупые и неповоротливые!..       ― Их много… ― проговорила «спасительница» совсем мрачно.       Но я уже ее не слушал. Хотя я владею только магией огня, есть одно заклинание, являющее собой счастливое исключение. Иногда мне удается мгновенное перемещение. Попробую-ка я его.       Я щелкнул пальцами. Неа. Нулевой эффект. Можно попробовать снова.       Я щелкал пальцами и водил руками так и сяк, но ничего не добился. Возможно, сегодня не мой энергетический день…       ― Выйти и войти можно только с помощью моей магии, ― глухо проговорила Летти. Похоже, она обиделась не на шутку. Хотя многие глупые люди без чувства юмора обижаются на шутки!       Возможно, стоит слегка подлизаться к ней. Вдруг она еще может быть мне чем-нибудь полезна.       ― Я благодарен тебе за спасение… ― кротко промолвил я, опустив глазки. ― Спасибо за все то, что ты сделала для меня.       ― Ты правду говоришь? ― недоверчиво переспросила Летти.       ― Да, ― когда нужно я могу поистине реалистично изображать хорошего мальчика. Тот, кто знает меня, вряд ли поверит, но если нет…       ― Не стоит благодарности, ― ответила она вежливо и мило, но все равно обиженно. ― Патруль уже ушел.       Она щелкнула пальцами, и я очутился на той самой скамейке, где мы сидели вечером. Рядом дрожащий свет фонарей падает на землю. И на лавку.       Пожалуй, пора идти домой… только через метров десять по направлению к дому фонари кончаются…       ― Боишься? ― насмешливо произнес кто-то. Я покрутился по сторонам. Никого. Отлично… со мной уже голоса разговаривают.       ― Я ― твоя совесть, ― снова зазвучал этот голос.       ― Вранье, ― ответил я ему, ― я давно избавился от нее! К тому же это был женский голос! А тебя, дяденька, я не знаю! И не горю желанием знать!       ― Не пытайся меня прогнать. Не выйдет! ― а он настырный! ― Какой же ты идиот! Кретин! ― вот это уже выглядит как оскорбление! Пользуется, гад, тем, что я его не вижу! ― Ты разбил девушке сердце!       ― Какой девушке?! Я?! Да ты в своем уме?!       ― Той самой девушке, Линарии.       ― Кхе… ― от удивления я подавился воздухом. Не думал, что в этом мире что-либо способно меня поразить. Но голосу это явно удалось! ― Надеюсь, что ты неудачно пошутил!       ― Я абсолютно серьезен. И только такой урод, как ты, мог так с ней обойтись! Тебе не избежать мук совести, уж я об этом позабочусь.       ― Говорили же мне: «Лечись, Малкольм, пока не поздно», ― с пафосом произнес я, ― теперь поздно. Голоса всякие…       Голос фыркнул.       ― И кто же ты есть?       ― Голос совести.       Тьфу ты, опять он за свое. Нашел дурачка. Буду его игнорировать. Именно таким образом я избавился от своей настоящей совести.