CHOPSTICKS

      Чонгук действительно приехал и, кинув машину в первом попавшемся свободном месте, терпеливо выжидал свою крохотную жертву у самых дверей. Едва завидевший его Ким наигранно закатил глаза, но в недотрогу играть не стал — сам подошёл и даже, предварительно тряхнув свалившейся чёлкой, улыбнулся. — Ну привет ещё раз, — ответил улыбкой Гук, тут же кивнул в сторону машины и щелкнул кнопкой выключения сигнализации на ключе. — Запрыгивай. — И куда ты собираешься меня везти? — В логово безумного учёного. Тэхён отчего-то прыснул в кулак и действительно направился в сторону авто, беспрекословно уселся на пассажирское и, выдерживая зрительный контакт через лобовое стекло, с вызовом дёрнул бровью. — Играет со мной? Он серьезно? — Гук, словно хищник, расплылся в улыбке и тут же поспешил к своему пассажиру на этот вечер.       Существование ремней безопасностей было абсолютно забыто обоими, ветер, врывающийся в салон сквозь опущенные до предела окна, свистел в ушах, какое-то подобие рэпа надрывно лилось из динамиков и, казалось, вот-вот заставит блевануть прямо на ходу. Чонгук разгонялся до крайнего, едва тормозил на поворотах и дёргал машину так, что тела по инерции мотало из стороны в сторону. В этот вечер и речи не шло о какой-то там безопасности и правилах, отчего оба слишком очевидно ловили кайф и мысленно размышляли об одном: а что если ещё быстрее? Если разогнаться ещё, прорвёт ли мощный ветер перепонки в ушах? Пропадут ли за окнами даже смутные очертания зданий, превратятся ли в пустую линию серых цветов? И Чонгук проверял. А Тэхён наблюдал за очередным экспериментом.       Тормоза отвратительно засвистели, оповещая весь район об окончании их безумной поездки. Как настоящий джентельмен, Чон покатал объект симпатии, показал романтику города, можно было и к продолжению переходить. Зачёсывая одной рукой спутавшиеся пряди и открывая тем самым ровный лоб, он демонстративно обошёл машину и встретил вылезающего Кима подставленной ладонью. Тэхён несколько секунд смотрел на руку, поднимался взглядом по мышцам предплечья до плеча. — Ручку то подашь, принцесса? — А ты уверен, что хочешь со мной сегодня именно за ручки подержаться? Чонгук отшатнулся, ошарашенный неожиданно наглой широкой улыбкой. Обычно застенчивый, до умилительного неловкий Тэ вдруг так развязно пялился на его тело и посмеивался над застывшим, как напуганный заяц, парнем. — Мне самому пройти в дом и поискать кровать, или ты всё-таки как-то примешь в этом участие? Не бросая бесполезных попыток вернуть на место всё более опускающуюся челюсть, Чон резко развернулся и как-то нахохленно направился в сторону входной двери. Стоило им оказаться внутри, как Тэхён, что шёл позади, вдруг провёл длинными пальцами по лопаткам, спустился к пояснице и крепко обхватил одной ладонью кожу на талии. — Охуенно крепкое тело. Сколько оно может выдержать? — Что ты… имеешь ввиду? — внезапно растерявший всю свою прыть, Гук пытался не лепетать, как маленький мальчик, но Ким натурально наседал, продолжал ощупывать напрягшуюся спину и усмехаться себе под нос. — Всю ночь или так, на разок и разойдемся?       Пальцы самовольно ощупали мышцы пресса, плавно скользнули вверх и едва сцепились на шее, чуть надавили на нижнюю челюсть, заставляя рот открыться. Чонгук сам не знал, почему позволил — уже через секунду первые фаланги надавливали на язык, размазывали по губам его же слюну и пытались пробраться всё глубже. За спиной послышался удовлетворённый смешок. — Рвотного рефлекса нет? Чем ты занимаешься тут один в своём логове, Гук-и? Если я хорошенько поищу, какие игрушки я найду? Тэхён с каким-то садистским удовольствием продолжал заталкивать пальцы в чужой рот, пока всё нутро Чона орало о том, что пора бы хорошенько встряхнуть зазнавшегося парня, поставить того в коленно-локтевую и показать их настоящие места в этой пирамиде. Но вскоре Ким уже натурально вытрахивал пальцами его глотку, а крепкое тело отчего-то позволяло это делать и даже шага в сторону не сделало. Тэхён двигал ладонью не быстро, но резко, Гук уже закашливался в саднящих горло приступах, по фалангам и ниже стекала горячая слюна. — Знал бы ты, какой блядью со стороны сейчас выглядишь, — грубо прошипел Тэ на самое ухо. — Хочешь, прямо сейчас поменяем их на мой член? Уверен, что хочешь, просто никто не спрашивал до меня. Резким движением он прибил свободной рукой широкие бёдра к паху, беспардонно проехался членом между ягодиц и засунул средний палец на всю длину, из-за чего Чон издал характерный звук и дёрнулся всем телом в рвотном рефлексе. — А нет, всё же он у тебя есть. Что ж, тогда сегодня без отсосов, принцесса. Он бросил беглый взгляд в сторону гостиной и толкнул всё ещё пребывающего в безвольном трансе парня к первому попавшемуся ему на глаза тренажеру. Тот, споткнувшись по пути, чуть не растянулся на полу, но вовремя был перехвачен за талию. Гук так и застыл, согнувшись в корпусе и уперевшись ладонями в стену. — Ну вот, ты даже задницу свою сам мне подставляешь. А строил то из себя, — с толикой издевательской печали хмыкнул Ким. — Но сегодня я хочу попробовать что-то другое. Тэ демонстративно посмотрел в сторону замеченной им ранее шведской стенки и как-то совершенно по-садистски улыбнулся, проводя языком по верхнему ряду зубов.       Чонгук не понимал, с какого хера он продолжал позволять Киму говорить и делать всё, что тому угодно, но в нём проснулся какой-то неведомый прежде азарт и заинтересованность в том, что этот парень из себя представляет. Терпеть подобное обращение ему было не впервой — старший брат в своё время здорово подсобил в развитии мазохистских наклонностей Гука. Хосок никогда не переходил черту, да и сам при всём своем стремлении к доминированию, оставался законченным нижним, но ударить, потушить об брата спичку или сигарету, сцепить пальцы вокруг тонкой когда-то шеи — всегда пожалуйста. Чон младший сам не заметил, как из-за больных наклонностей Хо он сам со временем начал придушивать себя и с усердием скручивать соски во время мастурбации, а после — обзавёлся парой интересных игрушек, за что чуть не получил по щекам от прознавших от владельца магазина местных. Благо, Шуга вовремя оказался поблизости, и сам нахлестал всем негодующим, для верности ещё и ткнув парочку из них ножом. Тогда он наорал на младшего, в привычно грубой манере объяснил, что такие вещи где попало не покупают — иначе тут же на них и насадят. Чонгук слушал очень внимательно, а потом дома с усердием забивал в себя купленный вибратор, представляя злое лицо Шу и его глубокий голос, выкрикивающий ругательства в адрес младшего. С тех пор прошло много времени, Чон младший заметно вырос в плечах, забился татуировками и продолжал изредка потрахивать местных девочек из клубов. Примерный мужчина для всех окружающих.       Только вот, очевидно, Тэхёну было далеко насрать на всю эту правильность жизни Чонгука. Ему до боли в паху хотелось вытрахать всю спесь из этого далеко не маленького по сравнению с ним тела. К тому же, Тэ соврал бы, если бы сказал, что не испытывал некое подобие симпатии, когда Чон появлялся на горизонте. — Ты же можешь опустить её чуть ниже? — Ким кивнул на перекладину для подтягиваний, что располагалась на самом высоком уровне, под рост Гука. Тот непонимающе уставился в ту же сторону, пытаясь сквозь обжигающие касания ладоней на талии распознать, что от него вообще хотят. — Перекладина, Чонгук. Опусти её. Чон, ведомый низким голосом, выпрямился и приблизился к стенке, вытянул руки и с усердием переместил перекладину ниже на пару уровней. — Так? — всё это казалось слишком абсурдным. Тэхён то царапал ногтями его ягодицу и тяжело вдыхал носом воздух где-то около его уха, то решил вдруг заниматься подтягиваниями? Гук всё больше хмурился, забавя тем самым посмеивающегося Кима. — Да, думаю, будет достаточно. Снимай это, — он окинул парня беглым взглядом. — И, Чонгук. Побыстрее. — З-зачем? — Блять, татуировки твои буду разглядывать. Мы же для этого приехали, да? — Чонгук медлил и, как будто бы по-прежнему не понимал, чего от него хотят, потому Тэхён сам приблизился и резкими движениями расстегнул ремень, дёрнул бегунок молнии вниз и, просунув пальцы под нижнее бельё, сдёрнул его вместе со штанами, опустил до колен и уставился на Гука. — С ножек мне их тоже тебе стаскивать, Чонгук-и? Чон растерянно замотал головой и, как на приёме у врача, принялся усердно стягивать штаны, едва не упал, потеряв равновесие, и всё же откинул их куда-то в сторону. Тэ качнул головой в сторону футболки, и та оказалась там же, где штаны. — Ты всегда такой неловкий или только когда представляешь, как из тебя вытрахивают душу? — А? — Блять, Чонгук, — Ким наклонился, его ладони вновь нашли своё место на достаточно тонкой при таких габаритах талии. Язык вдруг широким движением провёл свой путь от дрогнувшего кадыка к линии челюсти, там же был оставлен лёгкий укус, зубы захватили татуированную кожу и разорвали чёрные линии красным следом. — Я, понимаешь ли, не умею быть нежным. А ты сейчас ведёшь себя так, словно я буду ебать до сорванного криками горла беспомощного школьника. Гук заметно содрогнулся, сжимаясь в плечах — мысли о том, что Тэ собирается его именно «ебать», отзывались в голове воплями и просьбами взять прямо сейчас и, желательно, пожёстче. Он тут же вспомнил, как жалко чувствовал себя, изнывая в попытках засунуть очередную игрушку жёстче, резче, чтобы до слёз под закрытыми веками. Но всё было тщетно, и ему оставалось лишь довольствоваться уже приевшейся дрочкой и редким, серым сексом, где он, конечно же, был сверху. Татуированная ладонь сжала ткань на огромной растянутой футболке Кима с каким-то незнакомым Чону персонажем аниме, он едва ли не всхлипнул, когда Тэ вновь прикусил кожу.       Чонгук потянулся первым. Он беспомощно таял под изучающими его абсолютно нагое тело ладонями, но целовал так жадно и страстно, что Ким, наконец, довольно улыбнулся и плавно прижался к нему, мазанул пахом по стоявшему члену и поймал последовавший вздох. Чон обхватывал губами чужой язык, усердно всасывал его и, принимая улыбку Тэ за похвалу, сильнее потирался о него, отчего на нелепых спортивках оставались влажные дорожки предэякулята. — Чонгук-а, — растянул его имя так, что хоть сам на колени падай и выгибайся послушной кошечкой. — Как долго ты можешь висеть на турнике? — М? — Турник. — А… Ну… Достаточно? Никогда не засекал, подходами же делаю, — прерванные ласки отразились на его лице опущенными бровями и надутой нижней губой. — А если я скажу, — он провёл языком по крепкому плечу, — что хочу вбиваться в тебя, пока ты находишься на весу? Внутри в секунду оборвалось. Представляя, как всё тело будет дрожать от напряжения и удовольствия одновременно, Чон пообещал себе потом собственноручно выписать пропуск в самый горячий котёл — ему охереть как нравилась эта идея. Тэхён же, заметив неприкрытый блеск в глазах, развернул парня спиной к стенке и, пока пальцы легко стянули собственные штаны с трусами, в ожидании смотрел на него. — Давай, принцесса, залезай.       Наблюдая, как Чонгук поднимает обе руки и обхватывает пальцами холодный металл, Ким медленно провёл несколько раз по своему члену и удовлетворённо оглядел вытянувшиеся мышцы груди и кора. — Прекрасный. В нетерпении он провёл языком по рёбрам, пальцами впился в мощные бёдра, на что Чон отреагировал сдержанным стоном. Он всё ещё перебирал ладонями в поисках удобного положения рук, когда Тэ подхватил его под колени и закинул ноги на тазовую кость, вынуждая сцепить их в лодыжках. — М, низковато получилось. Ну ничего, напряжешь свою поясницу лишний раз для меня? Гук лишь быстро кивнул головой, плавясь от широких мазков языка на его руках и груди. Тэхён словно собирался облизать весь его корпус, на что Чону оставалось лишь тяжело дышать и подрагивать в напряжённых плечах. Ким тянул, растягивал удовольствие, дожидался, пока привыкший к физическим нагрузкам Гук начнёт уставать. Чонгук сам не осознал, когда два пальца внезапно проникли в него на все фаланги, но понял, что его изнутри готово было разорвать от разницы ощущений в верхней части корпуса и нижней. Слегка подрагивающие руки, то ли возбуждения, то ли оттого, что Тэ не торопился, оттенялись разливающейся тяжестью в низу живота. — Ты растягивал себя, потому что увидел меня или потому что капитан злобно рычал на тебя? Любишь, когда тебя унижают, не так ли? У тебя едва ли ноги не подгибались, стоило тебе выйти из его кабинета. Чонгук хотел скулить послушным щенком и кивать на всё, что говорит ему Тэхён своим чертовски низким голосом. Ким же не продолжал растяжку, решив, что Чон и без того достаточно сам с собой играл до их встречи. Без промедления он вошёл во всю длину, ощутил, как кожа под давлением тяжело натягивалась, как Гук сильнее сжимал его бёдрами до боли в поясе, как тело под руками тряслось больше, чем прежде. Крупная дрожь парня приносила Киму особое удовольствие и очередной прилив симпатии. От разнообразия ощущений Чонгук еле держался, то и дело перебирал вспотевшие ладони, поочередно сжимал и разжимал пальцы. От проникновения и первых раскачиваний его голова тут же закинулась назад, а изо рта вырвались еле слышные стоны. Однако «еле слышные» это не для Ким Тэхёна. Впившись пальцами в чужие бёдра, он тут же грубо двинулся, а потом ещё и ещё, темп в несколько секунд дошёл до бешено-звериного. Ким не жалел собственные поясницу и дрожащие ноги, с размахом вбивался со звонкими шлепками о кожу, а Гук натурально умирал. Он тайно мечтал об этом так давно, что в голове вместо мозгов остались одни звёзды от удовольствия, которое растекалось сверх меры. Тэхён был прав: в какой-то момент парень не сдержался и закричал, достаточно громко, чтобы даже с заложенными от похоти ушами Кима отшатнуло. Горло драло криками и слишком частыми вздохами, но Чонгук просто физически не мог себя остановить, когда его с таким остервенением брали. Он уже ничего не слышал и не видел, плечи сводило болезненной судорогой, грудь вздымалась от нехватки воздуха, по позвоночнику стекал ручей пота. Но как же охуенно ему было. Член Тэхёна натягивал так сильно, казалось, от некоторых особо старательных движений его порвёт и ляжки потом будут в крови. Но вся кровь его онемевшего тела прилила возбуждением к паху.       Ким продолжал вытрахивать из него последние остатки души, даже когда тот с уже хриплым мычанием кончал и соскальзывал с турника, на последних силах цеплялся пальцами. Прозрачно-белые капли попали на грудные мышцы, и Тэ грубо впился губами в кожу, слизывая их и оставляя после себя наливающийся краской след. Чонгуку казалось, что вот, еще мгновение, и он рухнет прямо на парня, свалит его с ног всем своим весом. Но тот неожиданно вышел из него и принялся надрачивать рукой, слишком сильно натягивать тонкую кожу и тяжело втягивать носом воздух. Стоило Гуку встать на ноги и неуверенно пошатнуться, как Тэхён, сжав челюсть, словил оргазм и обильно излился. — Добро пожаловать в королевство, принцесса, — хмыкнул он, когда кое-как подхватил заваливающегося на бок Чонгука.

***

      Когда Юнги вернулся домой, Чимина там не оказалось. Зато вот Тэхён вполне очевидно был не с Паком, а уже, наверно, где-то под Чонгуком — Мин собственными глазами видел, как они уезжали вместе. Рой мыслей и дёргающее за нервы раздражение распалялись в голове в течение всего дня, и Королю просто необходимо было обратиться ко взгляду со стороны. Иначе он дойдет до точки невозврата, до туда, где Агуст Ди покажет, почему именно он завоевал этот город, почему его злости боится каждая крыса в подвалах и заброшках. Телефон долго отзывался гудками, и Мину уже особенно хотелось с грязным ругательством бросить его в ближайшую стену, но вскоре послышалась тишина, а за ней недовольно бормотание. — Ты же дал мне целый один выходной, нахера звонишь? — Я в пиздеце. — Что случилось? — голос Намджуна тут же исправился с недовольно-сонного на серьезно-напряжённый. — Мне уже собираться? — Нет, сиди на жопе ровно. Ты ведь следил всё это время за Чимином, да? — Обижаешь. Ты же яйца бы мне оторвал, подумай я приставить к нему кого-то из парней, а не сам таскаться за этой беспокойной жопой. — Куда он ходил? — Боишься, что Чимин-и поскакивает на паре-тройке чужих членов? Можешь не париться по этому поводу, парень очень пытался, но сам же в итоге со всех ног к тебе бежал. — Что значит «пытался»? — О нет, не разговаривай со мной так. Сам прекрасно понимаешь, что он далеко не привык быть одомашненным. — То есть ты уверен, что он никуда не отлучался, избегая твоей слежки? Не было ничего подозрительного? — Ну разве что то количество раз, сколько он покупал литровку воды. Нет, блять, я серьезно, этот парень должен ссать на каждом шагу. — Иногда я сомневаюсь в том, что ты действительно получил образование, а не отпиздил кого-нибудь за него… Чимин выдерживает водный баланс в организме, тебе бы тоже посоветовал, хорош нефильтрованное хлестать. — Нахуй надо. — Действительно. Ладно, я тебя понял, спасибо, — не успел Намджун спросить, в чем вообще была причина звонка, как Юнги уже сбросил его и устало откинулся на диване. Спать хотелось безбожно, но еще больше хотелось закончить весь этот цирк, развернувшийся на его территории.       По пробуждении утром на всё том же диване Юнги Чимина вновь не обнаружил. Зато вот, оказавшись на работе, он нашёл в своем кабинете раскинувшегося в стуле и перебирающего какие-то бумаги на столе Чонгука. — Гук? Ты что здесь забыл? — У нас есть общее дело, просто напоминаю. Выглядишь помято. — И все равно лучше тебя. Есть что-то новое? Если ты приехал делиться своими достижениями в личной жизни, то разворачивайся и шагай прямиком в лофт Шуги. — Я тебе ничего ещё не сказал, а ты уже меня унижаешь, — Чон в недовольстве поморщил нос. — Вот сначала узнай новости, а потом рви и уничтожай. Моя игрушка откинулась, царство ей небесное. — Что? — Наркотик оказывал слишком сильное влияние на сердце и мозг, поэтому он сгорал в агониях и вот, наконец, если можно так сказать, умер. Это навело меня на мысль… Что если Жнец пытается создать для себя идеальное оружие? Ну знаешь, типа подбирает того, кто выдержит этих нагрузок достаточно для… Для чего не знаю, но ведь у него есть какие-то свои цели. — Пиздец, — тяжело выпустив весь воздух из легких, Юнги запустил пальцы в зачесанные назад волосы и с силой их сжал. — Это был такой шанс, Гук-и. Что этому ебанутому надо здесь? — Если бы я знал… Мин долго молчал, потом закинул голову назад и смачно выругался. — Последняя зацепка исчезла, — печально выдал Гук, выпячивая нижнюю губу. — Не последняя. — Что? — Чонгук… — Юнги, до этого прожигающий взглядом потолочные плиты, подтянулся на руках и смотрел теперь прямо на Чона, который то и дело поправлял ворот водолазки. — Ты что-нибудь знаешь о Пак Чимине? Может, Тэхён что-то говорил о нём? — Если это тот мелкий бармен, то так, пару раз сталкивался с ним. Ну знаешь, он коктейли мне разливал, больше мы и не взаимодействовали никак. А причем тут он? — Вот и мне хотелось бы знать. Мы с ним как бы вместе, и я любому нож через горло до желудка затолкаю за него. Но этот Жнец, он… Есть некоторые предположения касательно причастности Чимина. Чон как-то странно прищурился, качнув головой, и со всей серьезностью взглянул на Юнги. — По собственному опыту не могу вспомнить ни одного раза, когда твоя чуйка ошибалась. — Хочешь сказать, он может быть потенциальным Жнецом? — Почему ты ещё спрашиваешь? Насколько я помню, Агуст Ди доверяет только самому себе, а не всем первым попавшимся на глаза барменам. — Я доверяю Намджуну. Он приглядывал за Чимином всё это время и сказал бы, если бы что-то пошло не так. — Уж сказал бы? — неожиданно Чонгук поднялся и сделал пару шагов к двери, но, помассировав виски, остановился. — Не думал о том, что он может твоего Чимина покрывать? — Что за хуйню ты несёшь? — Никто из нас не может быть уверен в том, что Жнец действует один. Пока Пак светится на чужих глазах, всю работу может принимать на себя его «правая рука». Намджуну ведь не привыкать к такой схеме? — Тебе совсем по мозгам ёбнуло? Пойди подыши свежим воздухом вместо своих химикатов. Намджун тебя, блять, как никчемного котёнка прибрал с улицы и накормил, пока ты загибался и искал еду по помойкам из-за очередной маниакальной фазы Хо. Подумай своей черепной коробкой, когда в следующий раз захочешь его обвинить в предательстве. — Нет, Юнги, это ты подумай. Свидетели в клубе говорили, что главарь Жнецов был пугающим и от него разило силой. Что-то я такого в барменчике ни разу не замечал, он со стороны максимум на восьмиклассника смахивает. Зато в ловкости ему не занимать. Идеальный тандем силы и скорости, м? Пока ещё не поздно, включай мозги, Король. Чон ушёл, а Мину уж очень хотелось догнать и прилюдно выпороть внезапно уверовавшего в себя младшенького, который обычно пищать против старших не рисковал.       Проходя мимо стола, за которым виднелась светлая макушка, склонившаяся над очередной кипой бумаг, Чонгук нарочно громко прочистил горло. Тэхён вскинул голову и довольно ухмыльнулся: Чон, продолжая идти на выход, слегка оттягивал ворот водолазки, под которым виднелся впивающийся в крепкую шею кожаный ошейник. Тонкий аксессуар уже успел натереть естественную смуглость до красных полос, и Гук то и дело пытался оттянуть его, чтобы уменьшить давление. Чон знал — если Тэхён затянул ошейник, как следует, и запретил его ослаблять, пока сам этого не сделает, он не смел ослушаться. И парень мог поклясться, что услышал довольное урчание со стороны того самого стола, когда торопился поскорее оказаться на свежем воздухе.