Кракелюры

      В гостиной царил полумрак, Алина задумчиво стояла у окна, глядя на владения Ланцовых, целого аристократического рода. Закусив губу, девушка размышляла о вещах воистину философских: дают ли деньги право вседозволенности? А если нет, то почему это встречается сплошь и рядом? Почему бы не использовать деньги только во благо? И не мешает ли этому эгоистичная природа человеческой сущности? Вопросы - для ужина с бокалом хорошего вина. Одно Алина знала точно: деньги дают свободу, а уж какой она будет - личный выбор каждого человека.       Девушка явилась в гостиную первой и решила для себя, что наблюдательный пост у окна подойдет для нее, как нельзя, лучше. Отсюда просматривалась вся гостиная, Алине будет виден каждый член семьи Ланцовых, к которым она мысленно причисляла и Женю.       Старкова не пришла на ужин, мысль о том, что Ана Куя, по которой Алина безумно соскучилась и уже не чаяла, когда увидит, прибила бы ее за такое вопиющее пренебрежение своим питанием и, как следствие, здоровьем, была единственной светлой после разговора с Александром у озера.       Они действительно разгадали все, а там, где еще оставались белые пятна, Морозов в ответ на возмущенный взгляд Алины дерзко улыбался и целовал девушку в нос. Пообещал, что она все узнает до конца вместе со всеми. Позёр! Что с него возьмешь?       Обставленная со вкусом гостиная не вызывала желания восхититься хозяйственностью Татьяны. Хотелось сбежать из этого дома поскорее. Алина не чувствовала нетерпения, даже удовлетворение от проделанной работы было слабее, чем усталость.       Алина Старкова устала от своего первого - она надеялась, что все же не последнего, - дела. Вот это да!       - Грустишь, солнышко? - раздалось позади нарочито бодрое.       Но голос Николая все же дрогнул.       Алина обернулась, брови девушки взлетели вверх. Штурмхонд явился в гостиную вместе с Евгенией, которая держала его под руку. Взгляд бледной и откровенно взволнованной Сафиной был ищущим, полным надежды. Хотя Старковой показалось, что в глазах рыжеволосой девушки промелькнул и страх. Но, может быть, то была лишь игра света и тени.       - Уверен, что это от расставания со мной! - тем временем сверкнул улыбкой Николай и подмигнул слабо улыбнувшейся в ответ Алине. - Как соберусь в Кеттердам - наберу, - ответила Старкова. - Буду с нетерпением ждать! - оживился Ланцов, помедлил, а потом хитро улыбнулся, - и Зою с собой прихвати.       Брови Алины взлетели вверх. Однако! Зоя ничего ей не сказала! Коварная Назяленская, требовавшая от нее ответа, сама молчала, как рыба об лед.       Мстительно пообещав себе, что натравит на Зою неугомонную Нину, Алина качнула головой и серьезно произнесла: - Никто и никогда не сможет заставить Зою делать то, что она не хочет, имей в виду. Так что, - хмыкнула, прищурившись, - все только в твоих руках, Николай.       Сафина переводила недоуменный взгляд с Николая на Алину, но никак их разговор не комментировала, лишь благодарно посмотрела на Ланцова, который подвел ее к дивану и помог сесть, устроился рядом, словно рыцарь, готовый оберегать свою даму. Поведение этих двоих было необычным. Особенно после слов младшего Ланцова о том, что он ненавидит Женю.       Алина склонила голову набок, пристально глядя на этих двоих, которые, казалось, договорились о чем-то, что-то решили для себя. Это было интересно.       И Алина со свойственной ей прямотой спросила бы даже, что происходит, но в гостиную вошла Татьяна. Она, поджав губы, презрительно посмотрела на Николая и Женю и села подальше от них в кресло у камина, рядом с ней, взяв стул, устроился Давид.       Модельер выглядел растерянным, озирался так, словно бы ожидал какой-то опасности, или же ему было неуютно находиться здесь. Он нервным движением поправил широкие рукава рубашки, коснулся очков, посмотрел на Татьяну, словно искал у нее защиты. Но Ланцова в его сторону и не глядела, прямая, высокомерная, она сидела, словно затянутая в корсет, глядя прямо перед собой и сложив руки на коленях. Алина решила бы что Татьяне плевать на то, что произойдет дальше, если бы Ланцова не выкручивала нервно пальцы рук. Впрочем, заметив взгляд Старковой, женщина замерла, руки ее легли на колени, но вскоре она начала комкать ткань юбки, выдавая свое волнение.       Появившийся Василий подошел к матери и сжал ее руки в жесте безмолвной поддержки, Ланцова с благодарностью выдохнула, устремив на сына взгляд, полный любви и откровенной гордости. Хотела бы Алина, чтобы ее кто-то любил вот такой безусловной любовью. Василий огляделся, помедлил, а потом под удивленным и уязвленным взглядом Николая сел прямо на пол у ног матери.       Штурмхонд криво усмехнулся, глаза его были полны грусти и обиды. Он мог хоть продать себя в рабство Михану за долги старшего брата, но это никогда бы не сделало Николая любимым сыном. Старковой стало обидно за младшего Ланцова, который поспешно отвернулся, когда Татьяна ласково погладила Василия по голове.       Последним пришел Петр, он вошел быстрым шагом, словно ему не терпелось узнать правду, огляделся, шагнул к Жене, явно желая сесть рядом с ней, но на диване не было места для троих, а Николай и не пошевелился. Сафина вызывающим жестом вскинула подбородок. Петр помрачнел, бросил быстрый взгляд в сторону супруги, чей взгляд стал острым и нелюбезным, кивнул вежливо Алине и устроился на кресле напротив дивана.       Вошедший следом Александр первым делом нашел взглядом просиявшую при его появлении Алину. Девушка и не думала скрывать своих чувств. Не наплевать ли ей на мнение этих людей? На веселое хмыканье Штурмхонда? Старкова и не взглянула в его сторону. Все ее существо было направлено на вошедшего Морозова, который притягивал Алину к себе одним своим взглядом. Это было упоительно! И Алина не собиралась отказываться от этого чувства.       Впрочем, когда Александр замер посреди гостиной, бесстрастным взглядом окидывая присутствующих, Алина не встала, конечно, рядом с ним. Поразмыслив и плюнув на все приличия, под недовольным взглядом Татьяны девушка села на подоконник, приготовившись слушать Александра, хоть и знала уже почти все, что он скажет.       Ланцовы замерли. В гостиной повисла тишина почти осязаемая. У Алины невольно пересохло в горле, и девушка нервно сглотнула. Она знала, что будет дальше, но общее напряжение не минуло и ее, заставив замереть, а потом нервным жестом заправить за ухо выбившийся из прически локон.       Александр бросил в сторону Старковой быстрый взгляд, ободряюще дернул уголком губ, а потом произнес: - Не будем тянуть. Я думаю, что все здесь хотят знать правду. Для этого ведь ты меня и пригласил, Петр? - он посмотрел на мэра, - потому что слишком устал ото лжи, которая окружает тебя в твоем же собственном доме.       Мэр склонил голову в жесте согласия и отчасти покорности. Возмущенно выдохнула Татьяна, бросив в сторону супруга уничижительный взгляд, и снова погладила старшего сына по голове, словно утешала и успокаивала.       - Жили-были, - начал Александр, - две девочки-близнецы, и не было у них никого в целом свете, кроме друг друга. Отца своего они не знали, а мать была слишком занята, чтобы обеспечить им достойное существование, а значит, не могла уделить достаточно внимания. Не худший расклад. Кристина Сафина делала все, чтобы ее дочери ни в чем не нуждались. Они же нуждались только друг в друге. Такие одинаковые внешне, они были разными по характеру. Старшая была натурой творческой, увлекающейся, мечтательной и нежной. Младшая же обладала острым умом, хваткой, железной волей и считала своим долгом защищать более слабую сестру, - Александр кивнул замершей Жене, словно отдавал долг тому, что она всегда заботилась о Валерии. Сафина побледнела еще больше, сжала руку Николая, ища у него поддержки. - И так будет и впредь. Что бы ни происходило в жизни девочек, какими бы ни становились их отношения, - а они то сближались, то отдалялись, - Евгения всегда считала своим долгом защищать сестру. Другое дело, что защита ее часто становилась не щитом, а клеткой, тюрьмой, цепью, которой она привязывала к себе сестру. Она требовала отдачи и желала благодарности. Но кто бы не желал? Не будем осуждать. Девочки росли, менялись их устремления и увлечения. Валерия открыла для себя рисование. Евгения, быть может, и хотела того же, но обстоятельства сложились иначе. Или точнее будет сказать, Евгения Сафина сама создала эти обстоятельства. Знаешь, Женя, - Морозов вновь посмотрел на девушку, - учителя в художественной школе до сих пор вспоминают вас обеих, вы были такие яркие, такие талантливые обе. Вот только учителя сетуют, что в школе осталась Лера, а не ты. Тебе, именно тебе, прочили великое будущее, известность, деньги, а ты закопала свой талант в землю. Печально. Но ты всегда твердо стояла на ногах, знала, что картинами не прожить, а значит, требовалась более приземленная специальность. Гниющую конечность лучше отсекать сразу, и ты, не поддавшись ни на чьи уговоры, бросила художку одним днем. Лера осталась. - Я должна была ее защищать, - едва слышно прошептала бледная до серости Женя, разлепив пересохшие губы, - я знала, что она слабенькая, я должна была, - девушка задохнулась, на глазах ее выступили слезы, - она болела, ее задирали. Я должна была ее защищать всегда и во всем. - Но ты пожертвовала своей жизнью, - мягко произнес Александр, - впрочем, это к делу не относится. А к делу относится любовь, - он скривил губы, посмотрел на Василия, прошелся по гостиной и снова взглянул на обманчиво расслабленного Ланцова, - и какая! Сын мэра, блестящий студент, красавец, мажор. Валерия пропала в нем мгновенно. Для него же хорошенькая художница, выглядящая старше своих лет, девочка не его круга, милая, отчасти наивная, была контрастом по сравнению с тем, к чему он привык, не так ли? - прищурился Морозов и, поскольку Василий не ответил, то Александр продолжил, - да, любовь. И первая близость. И откровенные видео. Пресекая твои возражения, Татьяна, - вскинул руку в жесте, призывающем к вниманию, Морозов, глядя на встрепенувшуюся Ланцову, - видео подлинное. Выводы экспертов однозначны. Итак, ему двадцать, ей пятнадцать - закон весьма однозначно трактует такие отношения. Но ни Лера, ни Василий об этом не думают. Им хорошо вместе. Она влюблена, он искренне увлечен. Но все проходит. Этого Валерия Сафина тогда еще не знала, со всей страстью пятнадцатилетней девушки веря в вечную любовь, - Александр покачал головой, - тебя ведь никогда не интересовало, что с ней было, когда ты ее бросил, верно, Василий? Старший сын Петра отвел взгляд и не ответил. - А зря, - произнес Морозов, - стоило бы поучиться у отца. - А можно здесь не упоминать интрижки моего мужа?! - тут же вскинулась Татьяна, зло сверкнув глазами в сторону мужа. - Нельзя, - сухо отрезал Морозов и продолжил, - Лера очень болезненно переживала разрыв. Попытки суицида, селфхарм. Но еще хуже было Жене, которая одной рукой поддерживала сестру, а другой топила, напоминая о том, что она никогда не одобряла эти отношения, раз за разом повторяя, что Василий Ланцов Валерии не пара, что он бросит ее, что он не любит ее. И что сестрам Сафиным никто не нужен, кроме них самих. Когда сестры съехали из дома, младшая практически не общалась с матерью, старшая в силу мягкости характера была не в пример лояльнее. Ты ведь знала о том, что Лера навещает мать, верно, Женя? Знала и говорила все то же, что и всегда: мать нас не любит, нам никто не нужен.       Сафина стиснула руки, на глазах ее снова блеснули слезы, которые девушка даже не пыталась вытереть. Винила ли она себя в этих словах? Скорбела ли по сестре? Или по отношениям с матерью, которые были безнадежно испорчены? Алина не знала, но была твердо уверена, что есть вещи, которые еще можно исправить.       - Шли годы, - продолжил Морозов, - Женя, ненавидящая свою профессию, узнала о стажировке в мэрии. Все эти программы для молодежи, работа в администрации. Почему бы и нет? - решила младшая Сафина. И попробовала. И внезапно нашла дело, которое ей нравится. А еще нашла человека, который для нее на какое-то время затмил образ сестры. И тут сестры поменялись ролями. Ведь все знали о том, что Петр Ланцов охоч до женского пола, что ни одна его интрижка не длится долго. Только, в отличие от своего старшего сына, он не бросал своих любовниц так грубо, чтобы они шли резать себе вены. О нет. Петр Ланцов знает толк в женщинах. И в отношениях с ними. Он сразу заметил яркую красавицу Женю. А та заметила его. Я не буду сейчас судить о ваших чувствах, - Морозов поочередно посмотрел на поникшую Сафину и мрачного Петра, - скажу только, что Лера была в ужасе. Ее дорогая сестра наступает на те же грабли, ведь мужчины Ланцовы способны принести только беду. Женя, однако, ее не слушала. Готовая на все ради сестры, Евгения проявила твердость и готовность бороться за эти отношения. Они с Петром по-своему были счастливы, даже появлялись время от времени вместе в обществе, несмотря на всеобщие пересуды. И однажды Женя познакомилась с талантливым модельером. Она была очарована им. Он ее едва заметил. Давиду не были интересны ее красота и ум. А вот он был очень интересен ей. Замкнутый, нелюдимый талант, звезда которого взошла благодаря супруге ее любовника. Вот такой клубок, который далее запутался еще больше. Ведь Женя не хотела знакомить сестру с Костюком, предполагая, и не без оснований, что мужчина, который ей так понравился, оценит талант ее сестры, талант, который должен был у и Евгении, но оказался закопанным в землю. И все же судьбоносная встреча произошла. Женя осталась в стороне. Лера и Давид - две творческие личности быстро нашли общий язык, что не могло не раздражать, злить и обижать младшую Сафину.       - К чему ты это рассказываешь? - вдруг тихо спросил Давид, нервическим жестом поправляя очки, - это дела давно минувших дней. - К тому, - и бровью не повел Морозов, - что все эти дела минувших дней повлияли на настоящее. Все дело в том, что все присутствующие в этом доме были знакомы не неделю, как пытались уверить меня и Алину, а давным-давно. Женя была любовницей Петра, и связь их продолжалась, дружила с тобой, Давид, и, пусть и шапочно, но знала Василия. Василий познакомился со своей невестой не три месяца назад, а десять лет назад. А Николай по указке своей матери свел знакомство с Лерой в Сети также три месяца назад. Вы все были знакомы давно. Но не у всех был мотив убивать Леру. Бедная, влюбленная девочка, - покачал головой Александр, - встретив вновь Василия на какой-то вечеринке, она снова страстно в него влюбилась. Наверное, это чувство и не угасало в ней, наверное, оно дремало где-то в ее душе, вспыхнув вновь. Ох, эта первая любовь - чувство вне законов логики и здравого смысла. Василий не остался прежним, но и не повзрослел. Более того, все эти годы он старательно катился по наклонной. Алкоголь и наркотики, легкие связи, сомнительные компании, скачки, карты, долги. Гонки. Задолжать Михану, - покачал головой Морозов, - это слишком даже для тебя, Василий. Михану плевать, кто твой папа, какое влияние имеет твоя семья, сколько у вас денег. Он не прощает долгов. Тем более просроченных долгов.       - Что еще за Михан? - высоким голосом поинтересовалась Татьяна. Петр сидел бледен, Николай хмурился. Никто не спешил отвечать Ланцовой. Да, мэр города явно знал, кто такой Михан. И в восторге от того, что услышал, не был. - Но денег у тебя не было, - произнес Александр, игнорируя вопрос Татьяны, - отец, зная о твоих увлечениях, отказал в оплате твоих долгов. И ты остался один на один с человеком, для которого твоя жизнь не стоит ничего. А вот убить тебя в назидание другим - это гораздо важнее. И ты испугался. Никто не давал тебе в долг и никто не мог защитить тебя от Михана. Как удачно тебе подвернулась доверчивая и влюбленная Валерия! Чудесная традиция, Петр, - Морозов кивнул мэру, - выплачивать деньги новому члену семьи, как бы принимая этого человека в свой круг, говоря ему - ты наш. Жаль только, что вновь все измеряется деньгами. Но оставим это. Итак, согласно традиции дома Ланцовых, невеста, становясь женой, получает от свекра крупную сумму денег. Это только ее деньги, она вольна распоряжаться ими по своему разумению. И этих денег хватило бы для того, чтобы покрыть долг Василия. Он начал действовать. Лера согласилась стать его женой. Но ни он, ни она не учли одного - как много людей будет против этого брака, - Морозов выдохнул, прошелся по гостиной. - Да! - подала голос Татьяна, - я была против! Да она не умела вести себя в обществе, не знала, какой нож для рыбы, а какой для мяса и не могла подобрать вино к ужину! Бездарная, бесполезная, никчемная! Она... - Замолчи! - взвилась Женя, руки ее сжались в кулаки. Девушка была готова вскочить и броситься на криво ухмыляющуюся Ланцову. - И, правда, Таня, - тихо произнес Петр, - хватит. Это сейчас неважно. Да, - он посмотрел Александру в глаза, - я тоже был против. Но вовсе не по тем же причинам, что и Татьяна. - Конечно, - ядовито отозвалась Ланцова, - тебе не привыкать водиться со всяким отребьем! - она бросила уничижительный взгляд в сторону Евгении. - Как и тебе, - негромко парировал Петр, а потом посмотрел на Николая. Штурмхонд вздрогнул и отвел взгляд. Нелюбимый сын и даже не Ланцов, но он оказался лучше их всех вместе взятых. Татьяна же прерывисто выдохнула и умолкла.       - Итак, Татьяну не устраивают происхождение и манеры невестки, - продолжил после небольшой паузы Александр, - Петр и жалеет девушку искренне и имеет виды на ее сестру, а в таких условиях их связь становится смущающей. Женя против, потому что ненавидит Василия, боится за сестру и одновременно желает сохранить связь с Петром. Татьяна звонит Николаю. И так на сцену выходит Штурмхонд, который должен то ли отговорить Валерию от брака с его братом, то ли очаровать девушку. Но оказывается сам очарован. И теперь не играет на стороне матери. Конфликт достигает своего пика, когда все собираются в этом доме, - Морозов покачал головой, глубоко вздохнул, - напряжение осязаемо. Объявление о помолвке не за горами. И Татьяна решается на последнюю, как ей кажется, крайнюю меру. Проверяющая телефоны мужа и старшего сына, она находит на телефоне последнего весьма провокационное видео. Хранить такое, - Александр насмешливо и зло посмотрел на Василия, - не говоря уже о том, чтобы участвовать в таком... Старший сын Петра побледнел, дернул головой, обернулся на мать. В глазах мужчины застыл настоящий ужас. - Ты, - пробормотал он сиплым голосом, - ты... да как ты... да что ты... ты сдурела?! - заорал, наконец, заставив Татьяну дернуться. В глазах ее блеснули слезы. - Не смей разговаривать со мной в подобном тоне! - выкрикнула Ланцова. - Что происходит? - подал голос Николай, - какое еще видео?       Повисла тишина. У Алины по коже мурашки бежали, от воспоминаний девушку передернуло. И все взгляды обратились на нее. - Неважно, какое, - произнесла тихо Старкова, чтобы только заполнить паузу, чтобы только не вспоминать, - но Татьяна отослала его Валерии, чтобы расстроить свадьбу старшего сына. Нахмурившийся Николай открыл рот, чтобы все же возразить и добиться правды, но был остановлен Александром, который не собирался щадить ничьи чувства и отрезал жестко: - Групповое изнасилование. Николай побледнел, взгляд его метался в растерянности по гостиной, пока не остановился на брате. Он ждал его слов, готовый поверить лишь ему. Алине стало грустно от такой преданности, которая не находила отклика. - Она сама пошла! - тут же ощетинился Василий. - Разумеется, - елейным тоном произнес Александр, - сама пошла. С одним из вас. А воспользовались все. Впрочем, - поморщился, - к нашему делу это имеет лишь косвенное отношение. Итак Лера сама не своя после получения этого милого послания. Ее картины становятся все более мрачными. Эти трещины. Кракелюры, - задумчиво произнес Александр, - да, кракелюры, - покачал головой, - а потом наступает ее последний день. Мы с Алиной попытались восстановить его, как можно, более точно, - он посмотрел на девушку, - Алина. Старкова вздрогнула. Он что же, предлагает ей...? - Александр, - мягко возразил Петр, - уместно ли, чтобы юная девушка... - Моя помощница, - подчеркнуто сухо произнес Александр, - выполнила равную часть работы. И я в ней уверен, - он говорил строго и даже зло, а сам смотрел только на Алину. И во взгляде его девушка прочитала столько всего, что у нее невольно порозовели щеки. Старкова опустила голову, поболтала ногой, а потом решилась. Встала с подоконника, прошлась по гостиной.       - Бывают плохие дни, - произнесла Алина, - но этот стал для Валерии Сафиной поистине ужасным. Получив видео, на котором видно, как ее жених становится соучастником преступления, она долго думала, что делать. Три дня, которые для нее, вероятно, стали вечностью. И, наконец, она решается поговорить с будущим свекром. Поймать его в одиночестве можно утром на конной прогулке, - Алина посмотрела на Петра, - вы солгали мне, Петр Сергеевич, сказали, что утром катались на лошади один, но вас видели. И вы были с Валерией. Она рассказала вам о видео. Вы ужаснулись, конечно, но не настолько, чтобы инициировать расследование в отношении собственного сына. Зато вы в который раз попытались отговорить Валерию от свадьбы. И это был первый удар для нее, ведь девушка поняла, что и вы человек не слишком высокоморальный, а ее единственная и любимая сестра была вашей любовницей. Вас видит Татьяна. И приходит в ярость. Привыкшая ревновать вас ко всякой симпатичной девушке, она мгновенно вспыхивает. И злость ее направлена на невестку. Дурацкое свадебное платье, - скривилась Алина, - как много значат для вас всех внешние атрибуты. Татьяна изводит девушку фасоном наряда, напоминая ей снова и снова, что Валерия не ровня ее сыну. Расстроенная и подавленная Лера не знает, что ей делать. Родители жениха явно против свадьбы да и сам жених едва ли святой. Нет, она и так это знала, но чтобы настолько? К кому бежать? К сестре? Возможно. Но у сестры свои проблемы. Ей нужны деньги, - Алина закусила губу. Ей очень уж хотелось высказать Петру все, что она думает о нем и о его желании иметь ребенка от Жени. Тогда как сама Сафина не готова родить. Огромным усилием воли Старкова сдержалась. Это не ее дело, - деньги, которые она надеется получить от сестры. Но они уже обещаны Василию. И снова скандал. Никакой поддержки. Лишь эгоизм и бесконечные требования от той, кто всегда была поддержкой и опорой, но и цену требовала немалую. Настолько, что Валерия в конце концов уже не имела моральных сил, чтобы эту цену заплатить.       Краем глаза Алина увидела, как после этих слов вздрогнула Женя, но постаралась не обращать на это внимание. Евгения отдала сестре, но и, казалось, что стала ненавидеть ее за свою же жертву.       - Но у нее оставался друг, - Старкова посмотрела на Николая, - ты говорил, что Лера хотела рассказать тебе о чем-то важном и не успела. Я полагаю, что ей нужно было выговориться, хоть как-то снять нервное напряжение, которое становилось невыносимым. Да, Валерия Сафина не состояла на учете у психиатра, не наблюдалась у психотерапевта и даже не ходила к психологу, но то, что происходило вокруг нее в течение последних трех месяцев, что достигло апогея в последние три дня ее жизни, упало на благодатную почву ее прошлой психической нестабильности, - Алина глубоко вздохнула, прикрыв глаза. Это их с Александром предположение было настолько невероятным, насколько и казалось единственно верным, - Давид, - хотела произнести громко, а вышло на выдохе едва слышно.       Тишина. Пауза.       - Что?! - взвизгнула Татьяна, - да вы с ума сошли! - Ланцова нервно рассмеялась, - Александр, я понимаю, что твоя... помощница, - она скривилась, - юная и восторженная девушка, но ты...       Морозов был невозмутим.       - Давид последний, кто видел Валерию перед смертью, - произнес спокойно Александр, - к нему ушла Валерия, со слов Василия, его и ее слышал Николай в два часа ночи, разговаривающих в мастерской, из окна которой Лера и упала, откуда ее столкнули. - Но последний человек не означает убийца, - подал голос Петр, - Александр, ты... - Прав, - холодно перебил его Морозов и громко произнес, - не так ли Женя?       Сафина крупно вздрогнула всем телом, взгляд ее метался по комнате, пока не остановился на Давиде. Модельер нервным жестом протирал очки полой рубашки, тер и тер стекло, словно не мог прекратить.       - Ты ведь видела Давида в окне мастерской, - тихо произнесла Алина, - ты первой нашла сестру, ты схватила ее, даже протащила тело, словно хотела... что? Оживить? Помочь? Ты позвонила матери, потому что она оставалась единственным родным тебе человеком, как бы ты ни хотела утверждать обратное. И ты вернулась в комнату к Петру, сделав вид, что ничего не было, потому что между мертвой сестрой и живым Давидом, ты выбрала его, - закончила Старкова.       Повисшая после этих слов тишина была поистине оглушающей. Алине казалось, что случился взрыв, и теперь она оглохла. В висках пульсировала кровь, сердце колотилось в грудной клетке.       - Да, - наконец, прошептала Женя, - так все и было. - А, может, ты сама ее столкнула? - захихикала нервно Татьяна. - Нет, - послышалось спокойное, - это был я, - Давид надел очки и гордо вскинул голову, - это был я. Вы правы, детектив, но... - он растерянно улыбнулся, как человек, который не слишком-то умеет говорить, не знает, какие слова подобрать, - это не было корыстью, или злобой, или ревностью. Какие еще мотивы бывают? Я не большой поклонник детективов, - признался, - это было проявление... дружбы. - Что ты несешь, - устало произнес Василий, болезненно скривившись, - я всегда знал, что псих! Но чтобы настолько! Давид продолжал улыбаться. А Старкова вспомнила, как он говорил ей о том, что, возможно, Валерия хотела умереть.       - Она была подавлена в ту ночь, - тихо сказал Костюк, взгляд его был устремлен в никуда, словно он видел что-то, недоступное остальным, - жених оказался замешан в изнасиловании и, возможно, убийстве. Будущая свекровь ее ненавидит и изводит. Свекор отговаривает от брака. Сестра и друг устраивают скандалы. Она хотела умереть. Не видела выхода. Не могла заявить на Василия в полицию и не могла перестать любить его. Ее мучила эта любовь! - повысил голос Давид, в упор посмотрел на замершего Василия, - ты мучил ее. И она... захотела умереть. Она просила меня... помочь ей. Боялась, что если спрыгнет сама, то только лишь покалечится. Не могла решиться до конца. И я... помог ей, - закончил мужчина. - Что ты сделал? - Петр повысил голос, - что ты сделал? Помог ей? Вместо того, чтобы удержать? Вместо того, чтобы позвать на помощь?! Ты... помог... ей? Казалось, что мэр Ос Альты не может поверить в то, что слышит. - Ты волькров псих! - повторил Василий, - убийца! - Давид, - Татьяна выглядела по-настоящему шокированной, - ты говоришь это, потому что они, - ткнула пальцем в сторону замерших рядом Александра и Алины, - тебя обвинили? Но мы же знаем... - Ты ничего не знаешь, Татьяна, - устало и тихо произнес Костюк, - ты ничего не знаешь обо мне. И ничего не знала о Валерии, - голос его сорвался, он прикрыл глаза, словно пережидал боль, - я приму любое наказание, - закончил тихо.       Алина, не в силах оставаться на месте, несколько раз прошлась туда-сюда по гостиной. Девушка предполагала, что будет непросто, но нервное напряжение оказалось выше, чем она ожидала.       - Виноват каждый из вас, - тихо произнесла Старкова, - каждый, кто доводил ее, желал ее себе, отговаривал, использовал и, наконец, вытолкнул из окна! Довел ее до того, что девушка захотела умереть! Вы все виновны! - глаза Алины сверкнули, - каждый из вас! - А я так и знал, что ты двоечница, - неприятно и хрипло рассмеялся Василий, - юридически - нет. Не за что нас привлечь!       Алина задохнулась от такой наглости, сделала шаг вперед, словно бы намеревалась ударить старшего сына Петра.       Ее остановил ровный голос Александра: - Убийства достаточно, чтобы привлечь, Василий. - Что, прости? - вскинул бровь Василий, но голос его дрогнул, а в глазах мелькнул тщательно скрываемый страх. - Марина, - коротко ответил Морозов и неприятно усмехнулся, посмотрел на Татьяну, - я бы поверил тебе, Татьяна, ведь характер убийства указывал на личность нервическую и неуравновешенную. Ты потеряла кулон как раз. Когда стояла над трупом якобы убитой тобой Марины, его уже на тебе не было. Ты так стремилась доказать, что это была ты, что забросила дорогую вещь далеко под шкаф, так не теряют драгоценности. И тщательно протерла рукоятку ножа, - Александр покачал головой, - тот, кто убивает в эмоционально нестабильном состоянии, едва ли будет протирать нож, едва ли побежит переодеваться и едва ли станет потом разыгрывать спектакль с найденным телом. Ты призналась, я знаю, - голос Морозова звучал почти ласково, - вот только, во-первых, мнение судебников однозначно - бил человек, который был выше жертвы. А ты, при всем уважении, ниже всех в доме. Эксперты сошлись на мнении, что это был человек не менее ста восьмидесяти сантиметров ростом. Итак под эту категорию подпадают мужчины Ланцовы. Но Николай в момент убийства Марины, а это было около пяти часов утра, был в полицейском участке. Остаются Петр и Василий. Петру обеспечивает алиби Женя. Можем ли мы ей верить? Допустим, можем. Значит, Василий? И у меня есть косвенная улика, - усмехнулся Морозов прежде, чем Татьяна начала спорить, готовая тут же ринуться на защиту собственного сына, - где твои запонки? - спросил Александр. Вопрос был такой неожиданный и странный, что Алина заморгала растерянно. Женя и Николай переглянулись недоуменно. - Какие еще запонки? - проворчал Василий. - Твои любимые, - улыбнулся Морозов, - камень Ланцовых - изумруд, но ты предпочитал запонки с янтарем. Хороший материал, но непрочный, на что ты и жаловался как-то за завтраком. Видишь, Татьяна, вот и польза от ваших совместных трапез, - иронично прокомментировал мужчина и продолжил, - полагаю, что камень выпал, когда ты убивал Марину, раскололся. Да, ты собрал какие-то осколки, но остальное нашли наши эксперты. Кровь Марины на этих маленьких осколках янтаря. - Это ничего не доказывает! - просипел Василий, глядя исподлобья. - Возможно, - пожал плечами Морозов, - но это дает повод для того, чтобы в дальнейшем расследовать дело в этом направлении. Я думаю, - Александр усмехнулся, - дело было так. Марина пришла на работу около четырех, как и всегда. Ты уже не в первый раз завел с ней разговор о телефоне и о том, что вы нашли тело Валерии вместе. Марина солгала один раз ради дорогой ее сердцу семьи Ланцовых, но это мучило ее. И она собиралась рассказать правду. Но ты оберегал свою тайну десятилетней давности. Вы повздорили. Возможно, ты вновь был пьян. И вот уже она в крови у твоих ног. Тут появляется Татьяна. Или ты сам побежал к маме, как хороший сын? В любом случае, любящая мать готова взять вину на себя. Она отправляет тебя смыть кровь, сама тщательно вытирает рукоятку орудия убийства. Что сделали с одеждой? Сожгли? Утопили в вашем прелестном озере? Закопали в саду? Неважно, - Морозов покачал головой и обвел взглядом всех присутствующих, повернулся к Петру, - вот и все, - произнес, - ты хотел правды, Петр. Она такова - неприглядная и некрасивая. Я передаю все собранные материалы вместе со своими выводами в Следственный комитет. И не следователю Златану, как ты понимаешь. Что ты будешь делать дальше, дело твое, - пожал плечами и в полной тишине направился к выходу.       Алина поспешила за ним.       Александр стоял, засунув руки в карманы брюк и смотрел вдаль. Старкова молча встала рядом. Она чувствовала опустошение. Пока они собирали доказательства, девушка была увлечена и энергична, но теперь осталась лишь усталость. Мысль о долгой дороге домой вызвала невольную дрожь, но оставаться в этом доме после того, что они сейчас озвучили, было немыслимо.       - Однажды я ошибся, - произнес вдруг Александр. Старкова вопросительно посмотрела на него, Морозов даже не повернулся к девушке, которая любовалась его профилем. - То дело о полицейском, - продолжил Александр, - ты сказала, что убийца - сын вора. Да, я тоже полагал, что это очевидно, - уголок губ мужчины дернулся, - но это был не он, Алина. Это была его жена. Когда это выяснилось, мужчина уже был осужден и покончил с собой в тюрьме.       Старкова слушала, затаив дыхание. Хотелось пошутить на тему того, что и у великого детектива Морозова, оказывается, бывают ошибки, а самое поразительное, что он умеет их признавать. Но слова замерли на губах, которые кривились непослушно.       - Я поторопился и был небрежен, - сказал Морозов, - цена этого - человеческая жизнь. Жестокий урок, - помолчал, - потому всегда будь внимательна, Алина, всегда. Старкова прерывисто выдохнула. - Обещаю, - откликнулась тихо и уткнулась лбом в плечо Морозова.       Мужчина помедлил и обнял девушку.