Кракелюры

      За завтраком царила напряженная атмосфера.       Василий снова был пьян, Николай уже привычно сел рядом с Алиной, и девушка с благодарностью принимала его ненавязчивую заботу, хоть сегодня младший Ланцов был не так разговорчив, как вчера. Петр пытался держать лицо, играя в радушного хозяина, но попытки вовлечь присутствующих за столом в общий разговор не увенчались успехом. Давида не было, он никогда не присутствовал на завтраке, поскольку работал утром. И ему это нарушение правил их дома Татьяна Ланцова охотно прощала, ведь Костюк был гением, который почтил своим присутствием их дом, гением, которому позволено было больше, чем простым смертным. Александр, услышавший это объяснение, скривился, но недовольно посмотрел почему-то на Алину. Девушка в ответ пожала плечами, украдкой скорчила забавную рожицу, и Морозов расслабился, едва-едва заметно дернул уголком губ в намеке на улыбку. Женя была бледна до серости, бескровные губы сжались в тонкую линию, а прекрасные глаза были обведены черными кругами. Сафина неловко звякнула вилкой о тарелку, вздрогнула от этого звука, прозвучавшего слишком громко в густой тишине столовой, и уронила вилку на пол. Та загрохотала о дорогущий паркет. Татьяна швырнула салфетку на стол.       - Ты такая рассеянная сегодня, Евгения, - светлые глаза Ланцовой прожигали Сафину насквозь, - что-то случилось? - в тоне ее была фальшивая забота. - Плохо спала, - глухо ответила Женя, уставившись в тарелку, сверлила взглядом омлет, к которому практически не притронулась. - Надо же, - протянула Татьяна, не отрывая взгляда от девушки, - что же тебе мешало? Недостаточно удобная кровать? Недостаточно просторная комната? Дурно пахнущее белье? - голос ее становился все выше, - так ты скажи, я распоряжусь... - Таня, - негромко произнес Петр Ланцов, - достаточно. - Нет! - повернулась уже к нему супруга, - я хозяйка этого дома! - с вызовом выставила подбородок, - комфорт наших гостей превыше всего для меня! - Я просто плохо спала, - едва слышно произнесла Сафина, - все в порядке. Спасибо, Татьяна. - Тяжкие думы, должно быть, - с издевкой протянула Ланцова, никак не желая успокаиваться, найдя себе жертву, - мне казалось, они более характерны для творческих личностей. Валерия вечно витала в облаках!       Женя с грохотом отодвинула стул, ножки проехались по паркету с ужасающим скрежетом. Девушка вскочила. На скулах ее горели два алых пятна, глаза лихорадочно блестели. - Извините, - прошептала Сафина, - мне нехорошо, - и опрометью вылетела из столовой.       Алина проводила девушку ошарашенным взглядом. - Блестяще, матушка! - прокомментировал Николай, - надеюсь, что теперь ты удовлетворена! - Не понимаю, о чем ты! - надменно отозвалась Татьяна.       Старкова не могла больше это выносить. Необоснованная неприязнь, откровенная травля несчастной девушки, которая, похоже, единственная скорбела по своей сестре, заставляли Алину полыхать праведным гневом. Она не могла хамить хозяйке дома, предостерегающий взгляд Морозова нельзя было трактовать двояко, но продолжать завтрак более не могла. Не так уж она и голодна!       Алина медленно поднялась. - Спасибо за завтрак, Татьяна, - постаралась улыбнуться мило, но улыбка вышла кривой и неискренней, - мне пора. Верно, Александр? - с нажимом спросила Морозова, глядя пристально.       Тот только отрывисто кивнул. Еще раз изобразив улыбку, Алина вышла из столовой. И пошла искать Женю.       Девушка нашлась в ванной на первом этаже. Ее тошнило, тело сотрясали спазмы, а на лбу выступил пот. Алина молча помогла Сафиной подняться, отрегулировала воду. Умылась Женя сама, отстранив руки Старковой. - Спасибо, - произнесла глухо, встретившись в зеркале взглядом с Алиной, которая стояла позади. - Чем я могу помочь? - просто спросила Алина. Женя грустно улыбнулась, она все еще была бледна, дышала часто и поверхностно. - Меня просто тошнит от нее, - призналась, - не могу дождаться похорон Леры, чтобы уехать отсюда. Старкова тактично промолчала о том, что едва ли у Сафиной получится уехать, пока Александр не разберется в причинах смерти Валерии. - Когда выдадут тело? - спросила Женя. - Я не знаю, - покачала головой Старковой, - прости, Женя, но я не знаю. Сафина понимающе кивнула. В глазах ее полыхала черно-багровая тоска, подобная той, что была запечатлена на картинах ее сестры. Девушки застыли, глядя друг на друга в зеркало. Алина не решалась уходить, не могла оставить Женю, которая едва держалась на ногах. Сафина же вцепилась в раковину до побелевших костяшек, пережидая момент слабости. - Давай я провожу тебя в комнату, - предложила Старкова, - тебе нужно отдохнуть. - Я дойду, - воспротивилась Женя, - все в порядке, Алина, - улыбнулась уже теплее, - спасибо, - и перевела тему, - я знаю, что ты хотела поговорить с Давидом. Он согласен побеседовать с тобой после обеда, когда не будет занят новой коллекцией. Не сердись на него, - попросила, - он творческий человек, увлекающийся. Лера тоже была такой, - Сафина вздохнула и, наконец, отлипла от раковины, обернулась к замершей Алине и погладила ее по щеке, - ты хороший человек, Алина.       У Женя была нежная кожа на ладони, слабо пахнущая мылом, прикосновение ледяных пальцев заставило Алина вздрогнуть, и Сафина тут же убрала руку. Старкова посторонилась, пропуская Евгению, проводила ее напряженным взглядом. Но Сафина поднималась по лестнице твердым шагом, хоть и держалась крепко за перила. Алине захотелось вернуться в столовую и высказать Ланцовой все, что она думает о ней, ее доме и ее семье. А остальным за то, что трусливо молчали. Девушка скрипнула зубами и вышла на улицу, раздумывая, как будет добираться до города.       - Подвезти? - рядом словно из ниоткуда материализовался Николай, снова лучился улыбкой, усиленно делал вид, что безобразной сцены за завтраком не было. Не успела Старкова и рта раскрыть, как на крыльцо вышел Александр. - Подвезите, Николай Петрович, - ответил за Алину, - так я буду уверен в безопасности своей помощницы, - последнее он произнес с нажимом, полностью игнорируя возмущенный взгляд Алины, словно она вещью была, о перевозке которой договорились два мужчины. Это еще что такое?! Но взгляд Александра оставался спокойным и безмятежным. Он хотел, чтобы Алина поехала с Николаем. Зачем? - Надеюсь, что вы аккуратно водите? - тоном тетушки Аны спросил Морозов, все еще не глядя на Старкову. Захотелось хмыкнуть весело, и девушка так бы и сделала, если бы вообще понимала, что происходит.       - Я вполне могу добраться сама, - произнесла Алина, делая большие глаза. - Нет-нет, - Александр, наконец, перевел взгляд на свою помощницу, - тебе будет безопаснее с Николаем, верно? - Конечно! - с энтузиазмом откликнулся Ланцов, сделав вид, что не заметил ничего странного в этой маленькой сценке. А вот Алина заметила и никак не могла понять, а что происходит-то?! - Хорошо, - кивнула, принимая правила игры, которые не понимала, - раз ты так настаиваешь, Александр, то конечно! - и, развернувшись к Николаю, одарила того своей самой нежной улыбкой, а потом еще и под руку взяла, позволяя увлечь себя к гаражам.       Ей казалось, что в ее спине взглядом дырки прожигает один очень вредный и очень довольный детектив.       Николай настаивал на выборе спорткара, который принадлежал Василию, кажется, скорее из желания побесить брата, чем из необходимости быстрее добраться до города, да и гонять по трассе было все же нельзя - не гоночный трек.       Поняв, что не получится ни брата подразнить, ни навыки вождения продемонстрировать, Николай заметно поскучнел.       В итоге они взяли машину Петра Ланцова - рядовой паркетник, который даже странно смотрелся рядом с агрессивным внедорожником и баснословно дорогой гоночной машиной Василия. Они выехали на трассу и встроились в поток машин, следующих в город.       - Мне, правда, вести, как чинная старушка, которая вчера права получила, чтобы твой начальник меня не убил? - жалобно спросил Ланцов, делая при этом такие огромные глаза, что Старковой стало смешно. - Мой начальник слишком много о себе возомнил! - парировала Алина, - просто не убей нас! Николай хищно улыбнулся и пошел на обгон. Какое-то время они ехали молча, радио тихо-тихо мурлыкало незамысловатую песенку о несчастной любви.       - Василий любит гонки? - спросила Старкова как бы между прочим, - такая красивая машина. - Машина-то красивая, - ответил Николай, внимательно следя за дорогой, - но этого мало. Нужно еще уметь с ней обращаться. Василий не умеет. Одну такую он как-то уже разбил на своих нелегальных игрищах, и после этого завязал с гонками. - Нелегальные игрища? - заинтересовалась Алина, развернулась к парню, сделав большие глаза, - стритрейсинг?       Николай побарабанил пальцами по рулю. Старкова ждала ответа, затаив дыхание. - Интересуешься? - спросил, наконец, парень, глядя искоса. - Почему нет, - осторожно ответила Алина, сердце ее колотилось. Девушка чувствовала, что за всем этим скрывается нечто важное. - Ну, - протянул Николай, в глазах его прыгали искорки, - ты выглядишь такой правильной и хорошей девочкой, - он явно дразнил ее. - Ты меня совсем не знаешь! - возмутилась Старкова, хотя отрицать данную ей характеристику было глупо.       Она действительно была хорошей девочкой, которая никогда не нарушала закон, не бунтовала против тети, не прогуливала школу или Академию. Она лишь училась, как проклятая, да читала большие книжки, но редко нарушала правила, иногда по мелочи, так, что это и нарушением-то назвать было сложно.       - Верно, - широко улыбнулся Николай, - хочешь побывать? - Хочу! - ни секунды не раздумывала Алина. ***       Мрачное и старое здание морга в лучах летнего, жаркого солнца выглядело почти приветливо. По крайней мере, Алину нисколько не смущало, в отличие от враз посерьезневшего Ланцова. Хотелось поддеть его за слова о хорошей девочке, но Старкова решила не обижаться на правду.       У входа одетая в бордовый хирургический костюм весь в пятнах, происхождение которых Алина даже угадывать не хотела, ее ждала...       - Нина! - Привет, детка! - отсалютовала сигаретой подруга, сделала последнюю затяжку и выкинула окурок, - моего куратора нет. Я - за него. Ждала тебя, - возвестила девушка и, обняв подругу, вопросительно посмотрела, указывая подбородком на Николая. - Нина, это Николай Ланцов, он любезно согласился подвезти меня сюда, - произнесла Алина, - Николай, это Нина - моя подруга, будущий судмедэксперт. Нина энергично пожала руку Ланцову, он очаровательно улыбнулся в ответ.       - Мяу! - раздалось вдруг требовательное. - О! - Алина присела, - Максик, друг! - потрепала черного кота за ухом, тот ластился к ладони. - Вы держите тут кошек? - удивился Николай. - Максик - начальник морга, - хихикнула Нина и вдруг серьезно заявила, - а чего бы не держать? Делаешь, бывает, вскрытие, а Максик тут как тут, крутится, есть просит, - она многозначительно посмотрела на Ланцова. Парень побледнел, затем перевел взгляд на кота, который мурчал, тыкаясь Алине в ладонь влажным носом, потом позеленел. - Вы же не всерьез сейчас? - прошептал придушенным голосом. Нина смотрела не моргая. Старкова поднялась и, не выдержав, хихикнула. - Вечно ты все портишь, Старкова! - тоном Зои упрекнула Зеник, - расслабься, - хмыкнула, глядя на Николая, - просто мрачная шуточка, - перевела взгляд на подругу, - идем, я тебе все расскажу, - и снова посмотрела на все еще бледного Ланцова, - а ты подожди здесь. С Максиком, - хихикнула и пошла внутрь. - Пальцы не подставляй, - поддела Алина Николая и последовала за Ниной.       Подошва сандалий шлепала по бетонному полу, обшарпанные стены были все такими же, какими их помнила Алина, потолок явно нуждался в побелке. Было прохладно, но после жары это было даже приятно. Зеник бодро шагала вперед, здороваясь с коллегами, которые глядели в сторону Алины, но ничего не спрашивали. Старкова всегда обожала это поразительное безразличие медиков.       Они вошли в небольшой, ярко освещенный зал. Здесь было еще холоднее, нос Алины уловил своеобразный аромат, присущий только этому месту. Нина прошагала в дальнему секционному столу, где ничем не прикрытое лежало тело Валерии Сафиной. Старкова думала, что ей станет не по себе, ведь это было бы все равно что видеть мертвой Евгению, к которой девушка успела проникнуться симпатией, но ничего подобного девушка не ощутила. Может быть, потому, что смерть неуловимо меняет человека, лишая его привычных черт?       Нина замерла рядом и спросила: - Рассказать и объяснить или сразу заключение дать? - Конечно, рассказать и объяснить! - возмутилась Алина. Зеник хмыкнула.       - Тогда, слушай. Валерия Робертовна Сафина, двадцати пяти лет, кататравма. Упала погибшая на спину, о чем нам говорит ушибленная рана затылочной области, ссадины и ушибленные раны на лопатках, в области средней трети спины, в области ягодиц, по задней поверхности голеней, ушибленные раны пяточных областей. На передней поверхности тела обращают на себя внимание резаные раны и шрамы после резаных ран разной степени давности в области живота, а также по передней поверхности предплечий.       Алина, закусив губу, смотрела на светлые полоски на животе, разбросанные в хаотичном порядке и поперечные шрамы на предплечьях - от запястья до локтевой впадины. - Проба пера, - пробормотала, вспоминая расхожий психиатрический жаргон. - Вероятно, - кивнула Нина, - возможно, селфхарм. - Чем были нанесены раны? - уточнила Старкова. - Бритва. Скальпель. Очень острый нож с тонким лезвием, - перечислила Зеник, - сложно сказать наверняка. - Причина смерти? - спросила Алина. - Торопишься, - укоризненно произнесла подруга и продолжила, - ушиб затылочных долей полушарий головного мозга, а также мозжечка, моста и ствола. Перелом второго, третьего и четвертых позвонков с повреждением спинного мозга, множественные переломы ребер с обеих сторон, ушиб обоих легких, разрыв плечеголовного ствола, трещины печени, разрывы слизистой желудка, разрывы слизистой мочевого пузыря, множественные переломы костей таза. У девчонки, на самом деле, шансов не было. Умерла почти мгновенно. Время смерти между полночью и тремя часами ночи. Травмы типичные для падения с высоты - внешне практически нет повреждений, страдают в основном внутренние органы. Упала она, согласно протоколу, с высоты примерно двенадцати метров. Кроме того, тело перемещали. Однако по заключению моего куратора, который работал и на месте, перемещали его, вероятно, не с целью прятать. Да, протащили, но не далеко. Таким образом, несмотря на перемещение тела, и, учитывая характер повреждений, мы можем утверждать, что Валерию Робертовну Сафину толкнули, что согласуется с отчетом криминалистов, которые все же рассчитали траекторию полета. Дальнейшие выводы делай сама, но ей явно кто-то придал ускорение, таких травм не бывает при свободном падении, - Нина протянула папку с заключением, - мы в заключении пишем о насильственном характере смерти.       Алина машинально взяла папку, а сама все глядела на труп Валерии Сафиной. Значит, все-таки убийство. Умышленное? Или по неосторожности? Так легко представить, что девушка поругалась с кем-то из семьи Ланцовых, и ее толкнули от злости, а рядом оказалось открытое окно - трагическая случайность, такое неудачное падение. Старкову всегда поражала хрупкость человеческого тела.       Она вспомнила бледную до серости Женю. Как сказать ей, что ее сестру убили?       - Спасибо, Нина! - поблагодарила подругу Старкова. Зеник пожала плечами. - Как твой Морозов? - спросила подруга, когда они шли обратно к выходу, - не чудит больше? Алина невольно хихикнула. Такое определение поступкам Александра могла дать только Нина Зеник. - Да нет, - передернула плечами Алина, - ему некогда. Он, знаешь, как тот главный герой старого детектива. Тот в стену стрелял, когда ему скучно было, а этот стажера изводил. Зато теперь с ним приятно иметь дело. - Влиятельный человек, хочу тебе сказать, - произнесла Зеник, - получить копию заключения, - кивнула на папку, которую Алина прижимала к груди, - не всякий может. Тут такие штуки не прокатывают, знаешь. Старкова еще вчера удивилась, когда Александр сказал ей про морг, но у Морозова были свои связи и пути получения желаемого.       На улице на них обрушились палящая жара и яркий свет, от которого Алина щурилась. Двор был пуст. - Надеюсь, что твоего водителя не сожрал Максик, - произнесла Нина, закуривая. Старкова засмеялась, а материализовавшийся рядом черный кот мяукнул возмущенно, всем своим видом давая понять, что есть всякую гадость он не будет. - Он вообще кто? - спросила Зеник. - Младший сын мэра, - ответила Алина, доставая звякнувший телефон с сообщением от Николая, сообщавшего, что ждет ее в машине. - Неплохо, - одобрительно кивнула Нина, - хорошая партия. - Нина! - с упреком воскликнула Старкова, убирая заключение в сумку, - ну ты-то куда! - А что? - Зеник запрокинула голову, пуская клубы дыма, глядя в ярко-голубое, безоблачное небо, - не хочешь этого своего красавчика-куратора, так сын мэра - тоже очень даже симпатичный парень.       Алина пожала плечами. Она не хотела сейчас никого. Больше всего она хотела понять, кто же убийца и почему была убита Валерия Сафина. Девушка подозревала, что пока они не разгадают все тайны дома Ланцовых, убийство им не раскрыть.       - Мне пора, - Старкова чмокнула подругу в щеку, - увидимся! - Подумай о том, что я сказала! - Нина указала двумя пальцами на свои глаза, а потом на Алину, - я слежу за тобой, Старкова!       Алина фыркнула и поспешила к машине. Ей еще нужно было поговорить сегодня с Давидом, пока капризный гений не передумал. ***       Насколько поняла Алина, Давид был давним другом Татьяны Ланцовой, которая заказывала у него наряды. И именно она пригласила Костюка пожить в них в доме, где он мог спокойно творить на свежем воздухе, пока длилось короткое равкианское лето.       В этот раз в мастерской Давида было тихо, не играла музыка, а сам модельер стоял у окна, прямой, тонкий, в удлиненном пиджаке фиолетового цвета с серой вышивкой. Алина так засмотрелась на хитрый геометрический узор ткани, что споткнулась и едва не упала. Зато привлекла внимание.       На лице обернувшегося Давида было написано недоумение пополам с некоторым презрением к неловкой девице, нарушившей его покой. Однако Костюк не позволил себе ни единого замечания, он молчал все то, время, что Алина с беззастенчивым любопытством разглядывала мастерскую, но едва она потянула руки к манекену, на котором висел отрез ткани, как раздалось нервное: - Не трогай!       Давид подошел к девушке с поднятыми руками, развернув кисти к ней ладонями, на лице модельера было умоляющее выражение. - Это очень... капризная ткань. От... жирных рук могут остаться следы. Алина возмущенно уставилась на мужчину, пока не сообразила, что дело не в том, чистые ее руки или нет. - Только в перчатках, - произнес тем временем Давид, - только в перчатках, - и спросил, - о чем ты хотела поговорить? - О Валерии Сафиной, - прямо ответила Старкова, глядя на модельера, лицо которого омрачилось на мгновение, взгляд застыл, он смотрел куда-то мимо девушки. Однако почти сразу же лицо его приняло радушное выражение. - Мы дружили, - просто ответил мужчина, - она была творческой, увлекающейся личностью, необыкновенно талантливой. Мы планировали совместную коллекцию, - модельер смотрел на отрез ткани, потом на Алину, потом снова на ткань. - Давно вы были знакомы? - спросила Старкова. - Полгода. Женя, - Костюк презрительно поморщился, - познакомила нас. Я был так рад, когда в конце июня Валерия и Василий приехали сюда. Лера обожала природу, часами не вылезала из мастерской. - Ты не замечал перемен в ее настроении? - спросила Алина и пояснила в ответ на недоуменный взгляд, - ее последние картины довольно мрачные. - Они необыкновенные! - отрезал Давид, глаза его сурово сверкнули.       Старкова пожала плечами, не собираясь спорить. Почему бы картинам и не быть необыкновенными, но при этом оставаться мрачными? Одно другому не помеха. Не понять ей этих творческих личностей, что уж там!       - Но да, - произнес мужчина уже тише, - она не была счастлива. - Они с Василием любили друг друга? - заинтересовалась Алина. - Она любила Василия, - ответил Давид, - но она не была счастлива, - повторил, - понимаешь? - поднял на Старкову совершенно больной взгляд, - не была счастлива. Быть может, она хотела умереть, - добавил тихо. - Она говорила об этом? - тут же уцепилась за слова мужчины девушка. Давид посмотрел непонимающе. - Говорила о том, что хочет умереть? - повторила Алина.       В глазах модельера мелькнуло что-то очень похожее на страх, он как-то вдруг побледнел, болезненно худой, в огромных очках в этот момент он был похож на растерявшегося мальчишку.       - Она... - начал. - Давид! - послышалось от двери звонкое, - нам пора, - на пороге стояла Женя, все еще немного бледная, губы ее растягивала фальшивая улыбка, не касающаяся глаз, в которых Алина заметила точно такой же страх, как у модельера. И задумалась: что скрывают эти двое? - Извини, Алина, - тем временем прощебетала Сафина, - но нам действительно пора. У Давида встреча с организаторами грядущего показа в Ос Альте. А я согласилась его подвезти. - Я не умею водить машину, - тихо, будто оправдываясь, произнес Костюк. Алина переводила взгляд с Евгении на замершего модельера, который нервным жестом поглаживал ткань, ту самую, которой нельзя было касаться без перчаток. Заметив взгляд Старковой, Костюк охнул и отдернул руку. - Конечно, - кивнула Старкова, - продолжим в другой раз.       Давид направился к двери поспешно, будто боялся, что Алина станет его удерживать. И уже на пороге модельер обернулся и сказал: - Черный, - произнес уверенно, глядя Алине в глаза, - тебе пойдет черный, - и вышел. Женя последовала за ним. - Черный, - пробормотала Старкова и пожала плечами. Она терпеть не могла черный цвет.       Постояв еще немного, Алина направилась прочь из комнаты. Время на часах приближалось к часу дня, а значит, ко времени обеда. Старкова даже позавидовала Давиду и Жене, они уехали по делам. Самой Алине после утренней сцены не хотелось быть вежливой, и быть на обеде.       Девушка брела по коридорам особняка, раздумывая, куда бы сбежать. Сказаться больной? Ну, это как-то совсем нелепо! Но пока у нее было немного времени, она решила разыскать Александра и отдать ему заключение о вскрытии.       Морозов нашелся в беседке в дальнем углу сада.       - А неплохо ты тут устроился, - хмыкнула Алина, оглядывая кофейник, чашку и тарелку с бутербродами и фруктами. Среди них была и вишня. И пока Старкова собиралась мрачно пошутить на тему анафилактического шока - все-таки поездка к Нине плохо на нее повлияла! - Александр указал на стул напротив. - Садись, - велел, подвинул к девушке чашку с вишней и налил кофе, - сделаем вид, что очень заняты и никак не можем присутствовать на обеде! - мужчина сделал большие глаза.       Алина моргнула раз, другой, а потом засмеялась, закинула в рот ягоду и подтолкнула к Морозову папку с заключением. - Ее убили, - проинформировала, - вытолкнули из окна. Александр серьезно кивнул. - Совпадает с мнением криминалистов. И хоть Златан - это следователь, который ведет дело, - та еще мразь, на самом деле, - хочет свести дело к несчастному случаю и все для этого делает, ничего у него не выйдет. - Но Петр хочет настоящего расследования, - произнесла Алина, - не боится этот Златан мэра? - Есть люди выше мэра, Алина, - пожал плечами Александр, - кстати, я выполнил твое задание, - он ухмыльнулся, - нет, Валерия Сафина не состояла на учете у психиатра. Алина побарабанила пальцами по столу, съела еще одну ягоду. - Но ей явно требовалась помощь, - пробормотала Старкова, - там, - она кивнула на папку, которую принесла, - не только заключение о смерти. У нее шрамы на животе, на руках, она резала себя. Женя ничего мне, конечно, не сказала. Знаешь, мне кажется, что они с Давидом что-то скрывают. - Все здесь что-то скрывают, - отозвался Морозов, - поговорим с Мариной? Это ведь она нашла тело. - Вместе? - затаила дыхание Старкова. Александр посмотрел удивленно. - Вместе, - ответил настороженно и поинтересовался, - что-то не так? - Я увижу, как ведет дела знаменитый детектив Морозов! - Алина едва в ладоши не хлопала и улыбалась ярко. Опешивший Александр несколько мгновений разглядывал девушку, потом как-то странно хмыкнул. - А я-то подумал, что сразу отучил тебя от этих восторгов, - он поднялся и протянул девушке руку. - Так твое безобразное поведение было для того, чтобы отучить меня? - хмыкнула Старкова, принимая руку, позволяя головокружительному перечному аромату окутать себя, позволяя себе на мгновение оказаться к Александру очень-очень близко. - Возможно, - туманно ответил Морозов, глядя сверху вниз, не делая попытки отстраниться.       У Алины закружилась голова, девушка нервно облизнула пересохшие губы, сердце билось где-то в районе горла. Ей следовало быть благоразумной. Ей не следовало увлекаться более необходимого. Одно дело восхищаться блестящим детективом, и совершенно другое... О другом девушка даже думать не хотела. И потому все же сделала шаг назад, только руку Морозова малодушно не отпустила.       - Ничего у тебя не вышло, - поддразнила, силясь улыбнуться и говорить непринужденно, - я все равно восхищаюсь твоим стилем работы. Идем? - Идем, - ответил Александр и сам отпустил руку девушки.