Наркоз

      — Да какая к чёрту разница! Устроюсь работать библиотекарем! Или нет… Кондитером. Достало. Господи… — На ходу поправляя сумочку, выбежала я из очередного кабинета, дверь которого украшала страшная табличка — «отдел кадров», вызывающая теперь уже стойкие ассоциации примерно с третьим кругом ада. — Проклята, — утвердительно кивнула сама себе, — однозначно.        Все эти длинные, холодные белые коридоры, люди в строгой и однообразной одежде, бесконечные проверки, запросы в университет, справки. Я умудрилась просрочить уже два медосмотра, хозяйка квартиры в скором времени заберёт ключи, платить по счетам абсолютно нечем, а ещё этот кредит на учёбу, Боги… Столько лет в аудиториях, столько лет в рабстве, конференции, контракты на обучение у лучших, а всё ради чего?! Ради того, чтобы очередная старая дева с кучей котов и выводком бывших мужей, сказала мне: «Мы вынуждены отказать». Они вынуждены! Можно подумать, что хоть кто-то расстроился. Ох, а ещё этот оценивающий взгляд… Как же всё это бесит! Глядят как на товар, а потом расплываются в жалостливой снисходительной улыбке: «Простите, нет опыта, лицензия не активна, исследования не отменяют личной практики». А я утверждена! На руках все разрешения!        Ускоряя и без того яростный шаг, я мысленно проклинала свою жизнь, свой выбор, ну и, конечно, свою наивность, заставившую меня помыслить о том, что молодой специалист чего-то стоит на рынке здравоохранения. Готова спорить, я была похожа на одну из дамочек, которых ненавидела всеми фибрами души, однако, больше всего пугал тот факт, что подбором персонала для медицинских учреждениях занимаются люди, которые ни разу не поднимали задницу с офисного кресла.        — Ну, хоть куда-то могу зайти без пропуска, — нарочито громко, ни капли не скрывая недовольства, заявила я неизвестно кому, и с силой толкнула ладонью увесистую дверь уборной. Моим глазам предстало совершенно пустынное, светлое помещение, в котором, кажется, давно никто не появлялся. Несколько чистых небольших кабинок и душевых, целая батарея умывальников, стройной шеренгой обрамляющих стену справа, длинное, явно выполненные на заказ, зеркало, метра эдак на четыре, эркерные окна, неожиданно прозрачные для туалетной комнаты, расположились напротив.        Наконец-то моя скромная персона сможет уединиться и привести себя в порядок. Все эти мышиные бега в скором времени превратят меня из молодой леди в некое подобие усталой многодетной мамы, напрочь замученной бытовухой. А эти туфли… Они буквально убивают мои ноги. Рука неосознанно потянулась к саднящей болью пятке, и, в который раз, поправила грубо прошитый задник бежевых лодочек. Опять мозоль. Может, это знак? Знак, что возможно пора остановиться, заняться чем-нибудь другим? Что я умею, положив всю жизнь на алтарь медицины?.. Ну, я неплохо готовлю, могу даже испечь блинчики без сахара минут за пятнадцать, немного разбираюсь в софте и кофе, биохимии и микробиологии, вожу машину, рассчитываю в уме скорость норадреналина в микрограммах на килограмм в минуту, с закрытыми глазами настраиваю аппарат искусственной вентиляции лëгких, причём от абсолютно любого производителя, могу поддержать беседу, например, о театре, а ещё хорошо вытаскиваю с того света людей. Кто бы мог подумать, что такой полезный навык будет не востребован в медицинском сообществе. Может, судьба просто решила закрыть передо мной эти двери? Может, она решила открыть другие? Полгода бесконечных собеседований, несчётное количество клиник по всему штату, совершенно космическое терпение. Было…       Надо отдать должное: санитарные помещения они убирают с неимоверной педантичностью, отвлеклась вдруг я от надоедливых мыслей. На залитых хлором кристально чистых полах ни одна бактерия не выживет, даже если очень сильно постарается. Все-таки, мастера они создавать видимость. Во всëм…        Срочно нужно успокоиться, подобные стрессы ни к чему хорошему не приводят.       Зависнув на пару секунд в некотором ступоре над одной из десятка широких, начищенных до зеркального блеска, белоснежных раковин, я сделала пару глубоких вдохов и гордо подняла голову, встретившись нос к носу с собственным отражением.        А я ничего…        Уставшая, да. Измотанная бесконечной дорогой от одного медицинского центра к другому, плохими новостями, нескончаемыми унижениями моего профессионализма, несколькими литрами свежесваренного кофе в день и безбожным недосыпом. Ветер, нагло ворвавшийся через приоткрытое окно уборной, игриво всколыхнул прядь выбившихся из пучка пепельных волос. Мягкие черты лица на фоне острого подбородка, тонкая шея, полное отсутствие макияжа, чуть смуглая кожа, гордая осанка, хитрый лисий разрез глаз. Мм. Фантазия тут же дорисовала красное платье в мелкий горошек, буквально сошедшее со страниц «VOUGE 60x», белую повязку на волосы, тонкие ситцевые перчатки. И тело самостоятельно приняло единственно правильную позу, подыгрывая мечтательному мозгу. Глупо конечно. Впрочем… Кажется, я знаю, куда подамся, если все-таки не пригожусь по специальности. Как это обычно принято у женщин: уровень настроения напрямую зависит от отражения в зеркале, и я отнюдь не была исключением, хоть и не отличалась безмерной к себе любовью. Хотя суровая реальность и была крайне далека от фантазии, всё же образ был весьма лаконичен, пусть и надоел до ужаса. Особенно мне нравился в себе маленький золотой кулон на тонкой цепочке, так элегантно украшающий худую шею. Он очень даже разбавлял строгую белую рубашку, и, кажется, я становилась с ним не такой скучной.        Спешно поправив образ, я собрала выбившиеся из причёски пряди, вымыла руки, и уже собралась уходить, чётко уверив себя в том, что не всё потеряно, ведь ещё осталось две заявки на почту в другие клиники, как звенящую тишину нарушил звук открывающейся двери, и в уборную вошёл, увлечённо копаясь в телефоне, весьма высокий, хорошо сложенный мужчина в хирургической тëмно-синей робе. Он уверенно, расслабленным шагом, направился к окну, по дороге, видимо, поймав мой силуэт боковым зрением.        — Простите, я чуть Вас не задел, — затараторил вдруг молодой человек, поравнявшись со мной. — Не привык, что тут есть кто-то… — замялся на мгновение, бегло оценив меня на принадлежность к «одной из них», — не из персонала. — Но быстро исправился, и мило улыбнулся. — Хотя, может это и не так? — Подошёл к окну, облокотился спиной на одну из кабинок и тихонько закурил.        — Нет, я не из персонала, извините, могла бы быть, но не вышло…        — Почему не вышло? — осведомился он, покрутил в руке сигарету, затем добавил, одарив сочувствующим взглядом. — Простите за это… В клинике только одна уборная без датчиков дыма. Да, мы ходим сюда иногда из ординаторской.        — Не берите в голову, я уже ухожу, пора вызывать такси.        — Так, Вы к нам на работу?        — Да, мне отказали, — я тут же закопалась в телефоне, с намерением вызвать заветные жëлтые шашечки и побыстрее убраться отсюда. — В который раз.        — Медсестра?        — Врач, — выпалила я. — Анестезиолог. Но, к сожалению, это учреждение не нуждается в моих услугах. Как и все прочие.        — Бред, — фыркнул незнакомец и уставился в окно. — Кадровый голод задушил уже два отделения, а они разбрасываются специалистами. Вообще-то, нам нужны анестезиологи. Один в нейрохирургию и пара в ОРИТ, кажется… Ещё в приёмник.        — Стало быть, не нуждается именно в моих…        — Я мог бы помочь, — безразлично заметил мужчина.        — Да бросьте.        — Я знаю главного врача. С ним можно договориться, уверен.        Нужно было что-то отвечать. Встреча в туалете, помощь — похоже на анекдот… С другой стороны, почему бы не попробовать, у меня ведь почти не осталось вариантов. Вряд ли конечно это сработает.        — Боюсь, я не верю в чудеса, — огорченно поставив точку в нашем разговоре, я попыталась рассмотреть залитое солнцем и лëгкой сигаретной дымкой лицо моего загадочного собеседника. Тонкие губы, острые, ровные скулы, кажется, светлые глаза, идеально выбрит и ухожен. Широкоплеч. — По крайней мере со мной их не случалось. — Брюнет. Симпатичный… Слишком расслабленный и простой для хирурга. Обычно они заносчивы и резки, этот же напротив…        — Получается, Вы — плохой врач, — мягко резюмировал мужчина. — Меня зовут Марк. Марк Рихтер. — Лет тридцати пяти-тридцати восьми, однозначно. Жилистые, но одновременно аккуратные руки украшали лаконичные, при этом витиеватые узоры маори, оканчивающиеся на запястьях. Сëрфер. Все-таки, первое впечатление обманчиво.        — Я Сэм. Интересное мнение…        — В нашей профессии чудо — это всего лишь одна переменная. А знаете… Приходите завтра.        — Что?        — Завтра. Приходите завтра. Отдохните, примите ванну. И приходите. Кабинет 418, этот этаж, в это же время. Возьмите с собой что-то, чем сможете удивить, или… Хотя бы заинтересовать нашего старикана.        — Вы считаете есть шанс?        — Шанс есть всегда, новенькая. Рад был знакомству. Надеюсь, Вы примите правильное решение.       Утопив окурок в ближайшей кабинке, мужчина спешно направился к выходу, махнув на прощание рукой, а затем скрылся в бесконечно длинном коридоре клиники, оставив меня наедине с информацией, которая определённо требовала переваривания.

***