Rebirth of Black Dragons. Том второй.

Утром, только лишь рассвело, меня довольно таки бесцеремонно растолкали. Впрочем, оно и неудивительно: сейчас я не фиолетовый дракон Спайро, прошедший обучение в Храме и деяния которого известны стали на весь мир, а только лишь странноватый претендент в ученики. Ой, кажется я уже стал как местные выражаться. В общем, меня разбудили. Пока я потягивался, успел сам себя поблагодарить, что вчера вечером, уже засыпая, обратился к стихии Льда. Таким образом, я спал относительно неплохо, пусть и меньше обычного, а также ни капельки не замерз. А вот про других кандидатов этого сказать было нельзя. Ну, про то, что им не было холодно. Судя по тому, что каждый из них напоминал туго свернутый канат, ночь была для остальных достаточно прохладной. А вот старшие ученики, пришедшие нас будить, вышли из какого-то здания. Интересно, какой смысл в том, что новички спят на улице? Не доверяют новичкам? Проверяют их стойкость? Ладно, там видно будет. Также я с удивлением заметил, что почти каждого кандидата сопровождал старший ученик, подсказывая, что делать. Почему я сказал почти каждого? Да потому, что мне такого помощника, как раз таки и не досталось. Интересно, почему? Смельчаков не нашлось, чтобы общаться с невиданным ранее существом? Или же почему-то посчитали, что я такой помощи не достоин? Тем временем, все уже проснулись и нашу скромную группу, что периодически позевывала, так же, как и наши сопровождающие, повели куда-то. Я предполагал, что в одну из построек, но ошибся. В итоге, пройдя между зданиями, мы оказались на открытой местности. Ну, не совсем открытой: растительность, в виде деревьев и травы, присутствовала. И камни. Приглядевшись, я увидел, что деревья явно были посажены так, чтобы разбивать местность пока что непонятным мне образом. Итак, пока идем, куда ведут, размышляем дальше. Почему у меня нет помощника? Может, я таки вчера что-то не так сказал Настоятелю? Допустим. Тогда почему не выгнали сразу? Напрашивается лишь один вывод: не могут, нужен повод. И чем не повод, если новичок в чем-то ошибется, так как ему никто не поможет избежать ошибки? И тогда мне крайне желательно его, повода, не давать. Есть и другие варианты: проверяют, насколько я сообразителен. Или ждут, пока я сам у них не попрошу себе помощника. Но это будет неосмотрительно, ведь я не знаю всех традиций, да и расспросить безопасно – некого. Значит, то бы я ни делал, вероятность два из трех, что я поступлю неправильно. Тогда буду действовать по такому плану: сидеть тихо, делать как все, вопросы задавать осторожно. Поступая таким образом, «делай как все», я не должен ошибиться ни при каком из раскладов. А ещё у меня есть информация от Спаркса. Со временем её станет больше, тогда будет понятнее, что здесь, как и почему делать надо. И вот, наконец, мы пришли на огромную поляну. Киринов тут было множество, многие носили браслеты старших учеников, у некоторых на головах были повязки, а также явно выделялись довольно опытного вида кирины, по поведению которых было видно, что это – Учителя. Зачем же нас собрали? Да ещё и, судя по всему, весь монастырь? Как оказалось – на утреннюю медитацию. К счастью, её основам, да и не только основам, меня учил ещё Игнайтус. А потом и Летописец подсобил. Потому, для меня – ничего сложного. Хотя, есть одно. Придется себя контролировать. Так уж выходит, что у меня само собой получалось в процессе медитирования ещё и от земли отрываться. Думаю, тут, у киринов, – не так. Хотя, посмотрим. Если все оторвутся от земли, я тоже «отпущу тормоза». *** Медитация оказалась, как говорится, с подвохом. Каждому кирину, и мне, разумеется, тоже, поставили на нос небольшую плоскую чашу, или как её тут называли, пиалу с водой. И надо было не пролить ни капли. И не уронить её, разумеется, тоже. Иначе твои бока повстречаются с бамбуковым шестом, как стимулом больше такого не делать. Я, после того, как одного из моих товарищей, пришедших со мною в монастырь вчера, постигла подобная участь, сделал вид, что устрашился и изо всех сил держу тело ровно и не шевелюсь. Хотя, на самом деле, мне было это делать очень легко. В итоге, балансируя на определенной грани, дабы не воспарить в воздух, я обнаружил, что два часа пролетели незаметно. После того, как объявили, что медитация окончена, прямо здесь же, на поляне, приступили к чему-то, что называлось Вэй Дань. Я бы сказал, что это действо одновременно похоже и на отработку каких-то боевых приемов, и на обычную зарядку, даже, скорее, гимнастику. Что интересно: двигаешься ты, вроде бы, совсем немного, подолгу застывая в непривычной позе. Однако, с каждым движением, ощущаешь, как кровь быстрее бежит по жилам. А к концу упражнений – мышцы и жилы уже вспухают по всему телу, дыхание то шумное и прерывистое, то еле заметное. В принципе, после двухчасовой неподвижности – самое то! И лишь закончив все упражнения, все кирины идут в Храм теплой комнаты. Как оказалось, этим возвышенным словом звалось не что иное, как место для приведения себя в порядок: умывания и купания. Только лишь сейчас кирины, живущие и обучающиеся здесь, на краткий миг могут себе позволить вести себя более живо и естественно. Курится пар над тяжелыми, деревянными бадьями. Более старшие ведут себя по-прежнему степенно, чистя зубы щеточкой, смоченной в настое из трав, да неторопливо омывая тело. Более младшие же позволяют делать это более живо и с некоторыми вольностями: плещут друг на друга, со смехом, водой, шутят, фыркают. И помогают друг другу. Увы, похоже, меня тут таки немного сторонятся, потому – и помощь для меня отныне роскошь. Пришлось, с помощью длинных щеток, справляться самому. Хотя, разумеется, я далеко не один раз ловил направленные в мою сторону взгляды, когда, расправив крылья, занимался приведением их в порядок. В Варфанге, в основном, внимание привлекала моя широкая морда да окрас чешуи, тут же – окрас и крылья. А вот морды у них бывали и пошире моей, так что теперь – я знаю, что у меня, как в шутку говорил Дарк, ещё когда мы жили в одной комнате, чемодан далеко не самый крупный. Да, тогда я немного изумился, а затем расхохотался, когда мою морду и пасть сравнили с этим предметом. Другой бы обиделся, но, хвост, действительно похоже! И до самого того дня, когда Дарк попал на больничную койку, я, глядя на себя в зеркало, тихо хихикал или фыркал. Ну а потом, когда мы с Синдер нашли черного дракона с арбалетным болтом в боку, уже как-то стало не до смеха, понятное дело. После того, как приведение в порядок было закончено, ученики и претенденты в ученики шли в Храм Света и Холода. Ну, ввиду того, что было тепло, не в сам Храм, а на полянку, где нас уже ждал, на удивление, сам Учитель Травник. Да, для меня подобное было привычным, ведь Хранители в Академии регулярно преподавали Стихии. Здесь же, как я понял по перешептываниям между другими учениками, сам Учитель далеко не каждый раз присутствовал на занятиях, поручая, обычно, вести занятия своим помощникам-Шифу. А того, чтобы сам Учитель, неважно чего именно, вел занятия у претендентов, так вообще не было никогда. Забавно. Уж не в мою ли это честь? Хотят оценить мои знания? Хорошо, пусть будет так. Впрочем, высовываться я все равно не буду. Но если мне зададут вопрос – что ж, отвечу, сообразно своему разумению. И вот, наконец, началось занятие. – Есть Путь свой начавшие сегодня только среди нас, – сказал Учитель Травник. – С основ начну я. А далее началась весьма подробная лекция по различным травам. Причем подход и классификация у киринов были весьма оригинальны. Если драконы, да и другие разумные, проживающие в привычных мне землях, обычно делили что бы то ни было на съедобное-несъедобное, либо ядовитое-неядовитое, у киринов было совсем другой подход. У них все растения, а также их части, делились на «воздействующие» и «не воздействующие». Проще всего было со вторыми. «Не воздействующие» – это такие растения, которые не приносят ни вреда, ни пользы. Хоть ешь их тюками, хоть ими натирайся, хоть припарки из них делай – ни вреда, ни пользы не будет. Что же по поводу «воздействующих»… – Яд и лекарство все единомоментно есть, – вещал Учитель, выкладывая из сумки на пенек, служащий ему импровизированной кафедрой, пучки растений. – Количество их есть разница лишь. – Скажите, Учитель, как рассчитать количество? – Спросил я. Просто некоторые травы, что он принес и показал, были мне знакомы, притом в Академии рекомендовали даже не трогать эти растения. Они были чересчур сильнодействующими. – Если даже капля сока, к примеру, Драконьего Пагубника, убьет больного, сделав его жертвой? Учитель посмотрел на меня с неодобрением. – Осторожность и мудрость нужна здесь, – Ответил он, глядя мне в глаза. – Терпение. Любое, ядовитое и опасное, любое может пользу дать; и полезное любое бедой стать может. Опасное стать безопасным может и тоже обратно. Суть трав знать нужно. Понимание и мудрость взрастить в себе. Слушай, внимай, тебе и откроется знание сие. Достоин коли будешь его. А затем Учитель подтвердил сказанное про круговорот вреда и пользы вполне конкретными примерами, причем в обе стороны. Например, известное многим растение – ландыш. Я, конечно, удивился, что здесь он тоже растет, но главное – не в этом. Практически все знают, что это красивый лесной цветок. Многие знают, что он ядовит, потому обращаться с ним надо осторожно. И лишь некоторые знают, что то самое растение, что может остановить сердце, используется… для лечения болезней того же сердца! Да, у драконов и, как оказалось, у киринов, здоровье, как правило, очень крепкое. Но бывают исключения. Или вот, ещё один пример, что дал Учитель, так сказать, от обратного. Кстати, очень для меня полезный и поучительный. Черника. Полезная, вкусная ягода. В ней куча всяких полезностей. Улучшает зрение, полезна для сосудов и всё такое прочее. Но, оказывается, если не знать меры, можно и навредить. Причем, хорошо если только расстройством желудка обойдется. А если получишь, как говорили кирины, «Избыток пользы», можно и нарушения в организме заработать. К примеру, были известны случаи отеков и выпадения отдельных чешуек. Также Учитель рассказывал и про другие травы. Я заметил, что до самого конца занятия Учитель бросал на меня тревожные взгляды. А что я не так сказал? Ведь я лишь просто боялся кому-либо навредить. Затем на смену Учителю Травнику пришел Учитель Боли. Да, у этих киринов местами логика такая, будто идешь хвостом вперед. Вот скажи кому «Учитель Боли», что он подумает? Наверняка про какие-нибудь пытки или что похуже. Я даже переспросил, правильно ли я услышал, как называть следует Учителя. Но, когда начался урок, я пусть и не сразу, но сообразил, почему Мастера звали так причудливо. Здесь предметом изучения было само тело кирина. Ну, или дракона, в моем случае. Хотя, между прочим, во многом было сходство, местами до неразличимости. Мне тоже давали подобный курс. Правда, это было тогда, когда учил меня Игнайтус, потому всё было в весьма сжатом виде. И направлены тогдашние мои знания были на то, чтобы я мог, к примеру, правильно вправить себе крыло или зафиксировать поломанную кость, пока заживляющим кристаллом буду её регенерировать. К слову, в здешних землях о кристаллах таких слыхом не слыхивали. Ну, или подобное – большой секрет и его мне не говорят. В таком случае, хорошо, что мои сумки при входе в монастырь, не досматривали. Так как у меня в них и заживляющие, красные кристаллы есть, и манарегеннерирующие, синие или голубые. В общем, какую-то часть материала я знал наперед. Но кое-что было и внове для меня. Например, как именно и почему сокращаются мышцы. Что такое нервы я, конечно же, знал, но принципы их работы – были для меня как темный лес. Ведь главное – что целы и всё тут. В этот самый момент, когда Учитель повествовал про работу нервов, другой ученик спросил у Мастера Боли: – Учитель, скажите, – говорил один из тех, кто попал со мной в монастырь в один день. – Получены эти знания как? – Воля последняя ученых киринов была, – ответил Учитель, – тела свои бренные на изучение передать. Вскрытие произведено было. Остальные кирины были удовлетворены ответом. Но не я. Ведь мертвое тело не даст тех знаний, что были доступны киринам. Живое работает так, как мертвое уже не заработает никогда. – Но ведь мертвое и живое, – возразил я Учителю, – это две большие разницы. Невозможно изучив мертвое полностью, понять, как и почему работает живое. И снова этот подозрительный взгляд. А затем осторожный вопрос: – Живое предлагаешь вскрывать ты? – Задал мне вопрос Учитель. Остальные кирины, услышав такое, кажется, от меня даже немного отодвинулись. Да и у меня чешуя дыбом встала от такого предположения. Когда-то, в приступе меланхолии и самобичевания, моя любимая рассказала мне, что будучи Ужасом Небес, занималась подобным. От одного её тогдашнего рассказа, изобиловавшего подробностями, у меня завтрак попросился наружу и мне стоило больших трудов сдержать его внутри себя. Да и сейчас меня немного замутило от того, что сразу же всплыло в памяти. – Ни в коем случае! – Ответил я. – На такое способны разве что совсем не обладающие честью и моралью существа. – Извини, Синдер, мысленно сказал я. – Но, может, есть другой способ? Другой способ, на самом деле, только-только начал рождаться. Нам рассказывали на лекциях в Академии, что сейчас ученые пытаются с помощью магии заглянуть в живое тело, не нанося повреждений, не вызывая боли и вообще – никак не вмешиваясь в его работу. Помню, мой сосед по комнате тогда лишь загадочно улыбался, а на перерыве я смог вытрясти из него, что в том мире, откуда он пришел, до такого способа уже давно додумались. Правда, он дал клятву, что его знания не будут переданы в этот мир, потому ничем нашим ученым Дарк помочь не мог. Правда, напоследок, черный дракон улыбнулся и сказал, что он уверен – скоро ученые в нашем мире придумают способ и без его участия. Так может, кирины его уже нашли? Собственно, это была одна из причин, что заставила меня поставить вопрос именно таким образом. – Неизвестен киринам способ такой, – ответил, между тем, Мастер боли. И задал мне вопрос в ответ. – Знают ли, как делать подобное сородичи твои? – Наши лучшие умы бьются над этой задачей и уверены, что решение есть, – ответил я. – Но пока что их поиски безрезультатны. Я думал, может ваши мудрецы решили эту задачу. Увы, как я и предполагал, либо кирины тоже такого не умели, либо умели, но тщательно скрывали, как и чем это достигается. По крайней мере, мне и другим кандидатам в ученики было сказано, что остальные знания были получено путем наблюдений и философских размышлений. Ладно, допустим. А вообще, как оказалось, медицина у киринов была весьма своеобразной. В отличие от того, к чему привык я и прочие драконы, здесь, как я уже говорил, магические кристаллы не использовались, да и магия в целом – тоже. Зато, ввиду отсутствия таких простых и удобных средств, прочие области, такие как хирургия, лечение травами и не только, были развиты гораздо сильнее. Логично – лечить ведь как-то надо. Переломы заращивать. Раздробленные кости собирать. Потому, тот же выбор обезболивающих средств у киринов был гораздо больше. Правда, зачастую, весьма, на мой взгляд, специфическим: не брезговали тем, что при превышении содержания могло легко убить. Занятие закончилось, у нас снова был небольшой перерыв. После которого перед нами оказался Учитель Закона со своими помощниками. Да, сначала была лекция, подобная той, которые были у нас на занятиях по истории. И вот тут раскрывались отличия образа жизни и устоев киринов. Оказывается, вся жизнь здешних воинов была подчинена Кодексу Гармонии. Ранее он звучал немного не так, но Пятый Патриарх (он же был потом и Настоятелем этого монастыря) уточнил её и теперь основная мантра Кодекса звучит так: Нет эмоций – есть покой. Нет неведения – есть знание. Нет страстей – есть ясность мыслей. Нет хаоса – есть гармония. Нет смерти – есть Обновление. Нам сказали это повторять, пока не запомним. Без объяснения, скажу честно: вроде бы и умно звучит, но как это применять – непонятно. Впрочем, объяснения пришли следом. Для начала, что же такое Гармония? Кирины называли ею баланс, равновесие, в котором пребывает окружающий мир. Но вернемся к Кодексу. Итак, первая строчка. Эмоции — естественны. Киринам-воинам тоже не чужды. Этот принцип не говорит, что эмоций не существует, но требует, чтобы они были подконтрольны. Эмоции следует понять, задача молодых учеников — изучать свои эмоции и управлять ими. Если кирин не способен подчинить себе мысли и чувства, он не достигнет равновесия, не достигнет Гармонии в себе. А не достигнув Гармонии, не видя её сути – как можно её сохранять? Таким образом, эмоции следует не преодолевать или отбрасывать, а понимать и контролировать. Я бы это переиначил так: «Эмоции не должны нарушать моё спокойствие». Вторая строка, про неведение и знание. Как говорил Учитель, воин должен замечать всё, что происходит вокруг, чтобы понимать окружающий мир. То, что неведения не существует – наглая ложь или глубокое недопонимание. Нежелание принимать факты, не вписывающиеся в чью-то точку зрения, равносильно глупости. В жизни всегда есть неведение, но его не следует бояться. Но этот принцип также напоминает киринам, что знания можно получать из самых необычных источников. Принцип помогает киринам не закрывать свой разум тому, что другие существа могут посчитать неприемлемым, преодолевать силу предубеждения, сохранять гибкость ума и не поддаваться сомнениям. Другими словами, принцип указывает, что кирин должен руководствоваться не только логикой, но и интуицией, чтобы понять истинную суть любой ситуации. Третья строка. Этот принцип — нечто больше, чем просто повторение первого. Он напрямую связан с ситуациями, в которых воин должен действовать обдуманно, отдавая приоритет общей задаче, а не мгновенной цели. Воин должен использовать оружие только для защиты, всегда ища другой выход. Эмоции и интуицию нужно понимать и использовать в повседневной жизни, но их следует сдерживать, чтобы воин не стал действовать второпях и не потерял объективность. Действия в страсти ведут к ошибкам и нарушению Гармонии. Воин всегда должен сохранять хладнокровие. «Если сомневаешься – не делай», говорил Учитель. Осознай ситуацию, не позволяя страсти затуманить разум. Четвертая строка. Этот принцип отражает мировосприятие Воина-кирина. Там, где непосвящённые существа видят вселенский хаос и случайность, воин находит взаимосвязи и, что более важно, взаимозависимости в бесконечном цикле равновесий. Когда непосвящённое существо видит лишь несчастье и горе, воин способен объяснить и понять даже самые тяжёлые моменты жизни. Без подобного отношения первый принцип лишен сути. В конце концов, как кто-то может отказаться от любви и страсти, если не понимает вселенской истины: нет хаоса – есть гармония. Каждое событие имеет предназначение. Как сказал умирающий Первый Патриарх: «Смерть – естественная составляющая жизни». Мелкие неурядицы, неудачи, разочарования, несогласия также неизбежны и должны быть приняты как часть жизни. Воины не отрицают, что происходят трагические и ужасные вещи, они лишь говорят, что это – просто другая сторона жизни. Это также ведет к равновесию, объективности и реальному восприятию действительности. И, наконец, пятая строка. Если первые четыре тезиса я слышал и ранее, то здесь началось неизведанное. Кирины считали, что наблюдение за предметом меняет сам предмет, поэтому те, кто знает, что не живёт вечно, не могут видеть мир таким, каким он есть на самом деле. Воин, должен всегда быть готов к смерти, но не одержим её ожиданием, и не действовать, исходя из этого знания. Воин как в бою, так и в обычной жизни, может легко пасть и подняться, не испытывая мук и не обретая тяжёлых воспоминаний. Но смерть – не трагедия, а всего лишь часть жизненного цикла. Без смерти не могла бы существовать сама жизнь. Этот принцип показывает, как кирины воспринимают, действительно объединяя, смерть и жизнь, распад и рост, испорченность и чистоту – не как противоположности, а как парные полярные сущности, каждая из которых, в соответствии с законами природы, не может существовать без другой. А значит, кирин, а тем более кирин-воин не боится смерти и не оплакивает ушедших слишком долго. Воин должен приветствовать смерть, как приветствует жизнь. А вот потом, не успел я ещё уложить в голову то, что нам только что разъяснили, как занятие пошло по-другому. И я, наконец-то, понял, зачем Учителю Закона столько помощников. Благодаря такому количеству обучающих, внимание уделялось каждому ученику или кандидату в ученики. Мне же, «на удивление», выпало беседовать с самим Учителем Закона. Весьма почтенного вида, но, вместе с тем, довольно крепко выглядящий кирин сел напротив меня и заговорил: – К самому Сыну Неба однажды, – я уже знал, что так здесь называют Правителя киринов, – известному мудростью своей, пришли Рин две на суд. Как же хорошо, что ещё вчера, перед воротами, я смог пояснить, что не знаю многих слов, которым нет аналогов в моем языке. Вот у нас есть дракон и драконица. А вот у киринов оказалось всё иначе. Само слово «Кирин» содержит в себе мужскую и женскую часть. В общем, всех киринов мужского полу называют «Ки», а женского – «Рин». Если бы я этого не знал заранее, пришлось бы задать Учителю вопрос, что же означает это слово, или, что вероятнее, догадываться самому. – Жили они в доме одном, – продолжил, между тем, Учитель. – Появился недавно малыш у каждой из них. Неразличимы малыши были и лишь к горю привело это. Упал с ложа ночью малыш один и шею сломал себе. От горя разумом помутившись, Рин подложила его к матери второй, а взяла живого себе. Спорить две Рин утром стали, доказывала каждая, что ребенок живой ее, а мертв, – вздохнул Учитель, – второй. И спорили Сыном Неба пред так же они. Скажи, Сын Неба как различил, говорит правду кто? Интересная задачка. Должна она быть довольно сложной. Сначала я действительно задумался и попытался решить логически, как бы вывести на чистую воду споривших. Однако, наверняка задачка-то с подвохом! И одной логикой не обойдешься. Тогда я, ввиду того, что у меня была Тимория, а значит, понимая, что значит для любого дракона драконенок, тем более – его собственный, смог подойти к решению задачи творчески. – Как понимаю, ни та, ни другая не уступят, раз уж до самого Правителя со своим спором добрались, – сказал я. – Здесь само всё не решится никак. И голая логика задачу не решит. Но у меня будет несколько вопросов. Первый: может ли Сын Неба забрать малыша у обеих и воспитать достойно? – Может Сын Неба поступить так, – мягко сказал Учитель. – Но решена ли проблема будет? – Это всего лишь первый вопрос, – ответил я. – Второй вопрос: достаточно ли боятся Правителя обе истицы? Может ли он совершить какой-либо суровый и неожиданный поступок? – Волен Сын Неба вопрос сей решить как угодно, – дал мне ответ Учитель. – Тогда он должен сказать, – ответил я своё решение, – повторюсь: сказать, а не сделать. И сказать следующее: «Коли вы обе утверждаете, что матерями его являетесь, то разделить следует сталью малыша пополам между вами». Настоящая мать от страха, что малышу грозит смерть, откажется в пользу второй, ненастоящая согласится, чтобы уравнять горе. – А Сыну Неба перечить ежели ни одна из них не осмелится? – Вкрадчиво сказал Учитель. – Как Сыну Неба поступить следует? – Если они обе молчать будут, – ответил я заготовленное продолжение, – то Правитель скажет, что за такое равнодушие обе Рин недостойны быть матерями, потому малыша он заберет и воспитает достойно. – Хорош ответ твой, – задумчиво сказал Учитель. – Немногие в ученики кандидаты давали подобный. Затем Учитель Закона поднялся и направился испытывать следующего ученика. После было постижение «Пути Когтя и Хвоста». А именно – бой собственным телом. Разумеется, тут уже все были разделены на более мелкие группы, сообразно умениям. С теми же, кто только вчера появился в Монастыре, занимались отдельно. Нам, пришедшим вчера в Монастырь, для начала показали лишь самое элементарное упражнение. И до конца занятия мы отрабатывали следующее: принять боевую стойку – стать по стойке смирно. И снова: принять стойку – стать выпрямившись. Продолжалось это до конца занятия. Раздался громкий звон гонга. Как оказалось, это означало, что наступил полдень. – К концу подошло занятие сегодня наше, – объявил Учитель Когтя. – В трапезную проследовать следует нам. И мы все встали, разминая затекшие конечности, и пошли обратно к постройкам Монастыря. Подойдя туда, я уже издали учуял вкусные запахи. Хотя, они были немного непривычными. Ну, посмотрим, чем потчуют здесь. Как и рассказывал Спаркс, еда здесь была необычной. Сначала подали суп, даже, скорее, бульон. А затем – невиданное мною ранее блюдо. Действительно, как и описывал Спаркс: похоже на нарезанную колбасу. Сверху – обмотано чем-то черным или кусочком рыбки. Внутри – какая-то каша непривычного вкуса, в которую было завернуто ещё что-то: или рыба, или какие-то овощи. Причем столовые приборы тоже отличались. Бульон пили прямо из миски пастью, а странные кругляши брали двумя палочками и отправляли в пасть, макнув при этом в острый соус. Мне пришлось сначала немного подсматривать, как держат в лапе палочки другие. Поняв принцип, я смог повторить то же, что делали остальные. Вкус этих кругляшей был необычным. Особенно если макать их в черный соус. Однако мне понравилось! Вот бы Асма такое смогла приготовить. Думаю – оценили бы все. Наконец, с обедом было покончено. И все кирины снова пошли наружу. Как я уже узнал, теперь был час отдыха. Для меня тут всё было внове, потому я пошел туда же, куда и те двое киринов, с которыми я проходил Испытание дорогой. Они, восторженно переговариваясь, пошли в оружейную монастыря. Я, ради интереса, пошел с ними. Разумеется, в оружейной мы были не сами – старший ученик, будто возникший из ниоткуда, сопровождал нас. А когда разделились на две группы, сразу рядом второй возник. Думаю, отойди я чуть в сторону – и меня бы сопровождал вынырнувший из полумрака кирин. Зайдя в зал, я с вежливым интересом, но, в отличие от тех двоих, без особого восторга, осмотрел то, что было в оружейной. Ну, что сказать, оружие тут было как похожее на то, что я видел у наших стражников и у кроттеров с гепардами, так и отличающееся. Были здесь привычные копья. Правда, часть с более длинными лезвиями, будто к копью вместо наконечника меч привязали, а другая часть выглядела так, будто наконечником являлся длинный нож или сабля, то бишь, заточенный лишь с одной стороны. Также были луки, однако часть из них была более причудливой формы, да и материал был явно другой. Но ещё, к примеру, мне встретились пару раз вообще непонятные приспособления: что-то вроде цепи, с двух сторон которой закреплены шары, из которых выходило обоюдоострое короткое лезвие. Ещё зачем-то за шарами были завязаны цветные ленты. Я изрядно поломал голову вопросом «Как же этим воевать?», но до ответа так и не додумался. Так, незаметно, прошел час. Все ученики, и наша тройка кандидатов в том числе, собрались во дворе, ожидая дальнейших занятий. И тут меня выдернули из общей группы. Вернее, ко мне подошли и вежливо сказали, что меня ожидает Учитель Воинского Искусства. Ну, надо же, какая честь для меня! Пришлось мне снова идти за выделенным провожатым туда, где проводились занятия. На этот раз, меня привели на поляну, что была гораздо меньше предыдущей. Подозреваю, что на ней проводились занятия с парой-тройкой киринов, а то даже индивидуальные занятия. Вот, как сейчас, например. После моего поклона, сделанного по всем здешним правилам, Учитель лишь тихо хмыкнул. Да, мне никто этого не показывал и не рассказывал, сам подсмотрел, как правильно делать, но ведь это не запрещено! – Учитель опытный видит многое, – начал Учитель, сделав ответный кивок головой, – даже скрыть что ученик пытается. Вывод сделать из увиденного могу я. Учили тебя бою. Отличаешься от нас ты, не подходить тебе многое будет, что тренируем мы. Не прошу я то, что секретами есть раскрыть, но посмотреть хочу. На то, что показать можешь. Разминку начинай же, как учили тебя. Ага, значит так. В принципе – очень даже логично, ведь я всё-таки от киринов отличаюсь. Я начал разминку, Учитель же лишь молча наблюдал. Мне всё это было привычно – Игнайтус, а впоследствии и освобожденный мною Террадор, регулярно проводили со мной занятия. И разминка им, разумеется, предшествовала. Ну, секретов я никаких вообще не раскрываю и едва ли даже найти их смогу. Я начал разминку. Шея, плечи, крылья, корпус, лапы по очереди, хвост. Наконец, закончив, я успел лишь кинуть взгляд на Учителя, как он и продолжил: – Скажи, крылатый, каким стилям боя учили тебя? Я немного замялся. Вроде бы, стилей у нас особо и не было. Да, особенности каждого рода, конечно, учитывались, но базовые навыки боя были схожи. Вернее, не так: каждому вырабатывали свой стиль под его тело, охвостье и возможности. Пришлось пояснить, что у каждого дракона стиль боя индивидуален. Учитель лишь улыбнулся моим словам, а затем спросил, почему тогда я, будучи обученным, не ношу своего оружия. Я, сначала, удивился вопросу, но потом вспомнил алебарды стражников, местную оружейную и понял, что имелось ввиду. Похоже, тут подобное было у каждого. Вспомнив то, что говорил Террадор конкретно мне, я не преминул воспользоваться цитатой: – Лучшим оружием дракона является сам дракон, – улыбнулся я. – Его невозможно забыть, потерять, невозможно отнять. Далее пошла уже более предметная беседа. Учитель узнал, в общих чертах, что я умею и нашел то, чему меня не учили. И сказал, что в таком случае именно этому меня и будет учить. Учитель сказал, что раз я привык использовать лишь свое тело, то и оружие он мне подберет соответствующее. Такое, что будет практически продолжением меня. Тем более, что этими навыками все равно должны овладевать все ученики. После окончания занятия, я отправился туда, где мы ночевали прошлой ночью. Однако, меня снова вежливо позвали, на этот раз – на беседу с Настоятелем. Интересно, что же происходит. Не думаю, что новичка в первый же день к Настоятелю зовут. Впрочем, выбора-то у меня нет, придется идти. *** От Настоятеля я вышел как раз к ужину. Голова гудела от количества озвученных вопросов. Мне хотелось уже лишь только одного: поесть, да завалиться спать. С первым проблем не возникло – ужин был подан вовремя. И не думаю, что здесь с этим хоть раз была заминка. А вот со сном – придется повременить. Ведь меня уже наверняка Спаркс дожидается. Ну да, вот он, на дереве сидит. Я посмотрел в глаза своему брату и отрицательно покачал головой: не сейчас, мол, попозже. Сегодня, кстати, новичков стало на два кирина больше: ещё двое из группы, встреченной у нижних ворот, смогли добраться до монастыря в срок. И лишь когда мы все, уже впятером, легли под навесом, а затем и всяческая жизнь и шевеление в монастыре затихли, я встал и направился, как и вчера, будто бы в отхожее место. Да, хорошо, что у меня Спаркс разведчиком есть! Ведь в этот раз он принес целый ворох новостей. Начну с, безусловно, положительной: мой брат сумел подсмотреть, как посвящают в ученики. Кроме того, что предстоит беседа с Настоятелем, был ещё один нюанс, связанный, судя по всему, с соблюдением традиций. Когда подавали чай, претендент на ученичество должен был не выпить его, а поставить на специальную тумбочку перед статуэткой кирина. А затем поклониться Настоятелю. Теперь нейтральная для меня, пока что, новость. После обеда кирины занимаются боем с оружием. Впрочем, об этом я после занятия с Учителем Воинского Искусства и сам догадался. Ну а теперь к более тревожным новостям. Оказывается, после обеда за мной скрытно наблюдали Учитель Травник, Учитель Боли и Учитель Закона. Да-да, в том числе, во время послеобеденных занятий. А ещё, оказывается, в обед они ходили к Настоятелю и о чем-то жарко спорили. Собственно, судя по прозвучавшему несколько раз слову «дракон», понятно о чем – обо мне. Учитель Травник и Учитель Боли о чем-то спорили с Настоятелем, а затем пару слов сказал и Учитель Закона. И Настоятель, выслушав его, улыбнулся и повторил то, что сказал Учитель Закона. Ну, как лично мне кажется, на Учителя Закона я, как раз, произвел хорошее впечатление. Так что, думаю, то, что Настоятель принял именно такое решение, как предлагал он – для меня самый лучший вариант. Поблагодарив Спаркса, я вернулся к другим кандидатам, под навес, и затем, свернувшись клубком, уснул.