Rebirth of Black Dragons. Том второй.

Сегодня меня разбудило солнце, что добралось до моего затылка и рогов своими теплыми лучами, а затем стало их потихоньку нагревать. Разумеется, ощутил я лишь нагревание чешуи на затылке. Рога же по своей чувствительности сродни человеческим ногтям, то есть, ощущаешь лишь такое прикосновение, которое передается как давление на то место, откуда рог растет. В общем, если рогом врезаться во что-нибудь – ощутишь, а если его погладить или аккуратно потрогать – нет. И, понятное дело, солнечные лучи к подобным, ощутимым рогами раздражителям, не относятся. Вставать не хотелось, открывать глаза – тоже. Хорошо, хоть мне не надо, как на Земле, вставать ни свет ни заря, быстро готовить и съедать свой завтрак, а затем стремглав нестись на работу. Как правило, потратив ещё и на дорогу не менее часа. Хотя, если подумать, без работы я и тут не остался. Просто она доставляется мне домой. А уж в плане ответственности – вообще, я бы сказал, предел возможного. Если там, на Земле, мне в какой-то момент моей жизни приходилось управлять частью, ладно, большой частью организации, в которой работал, то теперь мне на плечи рухнул целый род. Благодаря тому, что я влюбился в одну драконицу, чьё происхождение, как потом оказалось, было очень неординарным, как говорится, голубых кровей девушка, то есть, драконица. Подумав о Тауре, которая, к слову, лежала рядом, в моих объятиях, я обнял её чуть сильнее, но так, чтобы не разбудить. В последнее время у нас и так весьма напряженная работа, потому, хоть я уже и проснулся, всё-таки надо хоть своей любимой лишнюю минуту-другую на сон подарить (и вовсе даже не лишнюю для неё, нас самом-то деле!). Я услышал, как с кровати спрыгнул Шейд. Кажется, сейчас может начаться тыгыдык. Дело в том, что с того момента, как ледяная горка, сделанная Винтером, окончательно растаяла, драконята уже не тратили все свои силы днем, катаясь с горки, потому с утра уже вставали сами и начинали утреннюю возню. До меня донесся звук когтей, что пару раз проскребли по полу и сразу же – топот маленьких лапок. Ну всё, Шейд бегать начал. Правда, после того дня, когда он был пойман мною на лету в одеяло, в его мозгах таки осела концепция того, что бегать по родителям, лежащим в кровати, не стоит. Но это не мешало ему радостно гасать по всей остальной комнате. Ну, надеюсь, наш драконенок не разбудит мою любимую своей утренней беготнёй. Через некоторое время, набегавшись, Шейд залез к нам под одеяло. И вот этим он, как раз, Тауру и разбудил. Черная драконица сначала замычала что-то невнятное, затем заворочалась и, судя по всему, открыла глаза. А затем, судя по тому, что подняла голову, огляделась. Скорее всего, на часы посмотрела. – Доброе утро, любимая, – негромко сказал я, не открывая глаз. – И тебе доброе утро, – прошептала мне черная драконица почти в самую щеку. И сразу же потерлась своей мордочкой об меня. – Давно не спишь? – Уже с полчаса, – ответил я, предварительно потершись об мордочку любимой в ответ, для чего мне пришлось таки открыть глаза. – Проснулся ещё до утреннего тыгыдыка Шейда. – А он ещё и побегать успел? – Удивилась Таура. – Я только почувствовала, как он под одеяло залез, оттого и проснулась. Значит, я правильно всё сделал. Раз моя любимая спала так, что даже всего утреннего топота нашего сына не слышала, получается, вчера она устала довольно сильно. Впрочем, неудивительно – у неё вчера были и документы, и спарринг. И то, и другое, разумеется, вместе со мной. Вот и устала она во всех смыслах – «...и душой, и телом...» – А давай ещё полежим? – Предложил я, решив дать любимой отдохнуть ещё немного. – От дополнительного получаса нашего отдыха мир не рухнет. – Не рухнет, – отозвалась мелодичным, но немного сонным голосом черная драконица, – но меня заест совесть. – Отдай её мне, я её съем, – улыбнулся я. – Сейчас она тебе сильно мешает. – Эй, я не хочу стать бессовестной! – Возмутилась любимая. – Ну, тогда отдай на сохранение, – продолжал я. – Ну Та-а-ура, ну пожа-алуйста. Ты же вчера устала, я сам видел. Отдохни ещё. – Я расправил своё крыло и погладил им любимую под одеялом. Разумеется, ласку моя драконица охотно приняла. Вот только на её решение она, увы, не повлияла. – Нет, – ответила решительным тоном любимая. – Уже время вставать, вот и давай будем это делать. – Я же хотел как лучше, – вздохнул я. – а получилось, как всегда... Впрочем, я уже знаю, что когда Таура говорит таким тоном, спорить с ней – бесполезное занятие. Она не отступит. Ещё и покусать может. В шутку, разумеется, но тем не менее. Пришлось таки переворачиваться на другой бок, подставив морду солнцу, и переваливаться через край кровати, становясь лапами на пол. Шейд, увидев, что его родители отдаляются от него в разные стороны, сначала растерянно выбирал, куда ему идти, но потом, выбрав свою маму, пополз под одеялом, что всё ещё было на кровати, в её сторону. Черная драконица, увидев это, слегка присела и прижалась боком к кровати. Таким образом, когда наш драконенок достиг края, он смог сразу же перебраться Тауре на спину. После мы быстро застелили постель и пошли в душ. Выйдя в коридор, я услышал, что в одной из двух душевых, что были у нас на этаже, шумит вода. Таура тут же постучалась в неё и спросила, не нужна ли помощь. На что получила немного приглушенный шумом воды ответ Синдер, что они сами справятся. Значит, сегодня у Тимории хорошее настроение и, выполняя свои необходимые утренние процедуры, этим утром она не капризничает. С Шейдом же вообще таких проблем не было – наш драконенок плескаться в воде со дня вылупления любил. Мы втроем зашли во вторую душевую, что была напротив первой, и принялись за утренние гигиенические процедуры. Привычная чистка трех зубастых пастей, привычное взаимное намыливание под душем и помощь друг другу в натирании щетками труднодоступных мест. Затем приятное, немного медитативное, смывание с себя мыла и пены, после чего – не менее приятная сушка теплым потоком воздуха. Вот и всё. Черные драконы помыты, можно спускаться вниз на завтрак. Собственно, из душа мы уже шли каждый своими лапами, правда, нам с Таурой пришлось подстраиваться под то, с какой скоростью мог идти Шейд. Лестницу наш драконенок тоже успешно преодолел сам, пусть и в относительно медленном темпе. А вот в обратную сторону, вверх, он, к слову, взбирался гораздо быстрее, быстро прыгая по ступенькам, кажется, даже через одну. Разумеется, к тому моменту, когда мы вошли в столовую, все, за исключением Винтера, у которого сегодня был учебный день, уже тоже были там. На завтрак сегодня были холодец и вареные яйца. И тосты к чаю. Глядя на суетящуюся, подающую нам всё это, а затем и жующую завтрак вместе с нами Асму, я поймал себя на неприятном ощущении, что я опять забыл о чем-то важном. Чем-то, связанном с Асмой. Кажется, пытаясь вспомнить, я несколько ушел в себя, потому в чувство меня привел вопрос, заданный оной драконицей: – Дарк, всё в порядке? – С беспокойством в голосе спросила наша шеф-повар. – Ты так на меня смотришь, будто с меня чешуя обратно осыпалась. В чем дело? – Ни в чем, – поспешно ответил я. – Просто задумался. И чешуя у тебя вся на месте, как я вижу, – вернул я шутку нашей подруге-полиморфу. – Полагаю, что задумался ты о чем-то, связанном со мной или моим родом, я права? – Не унималась драконица, наученная опытом жизни в нашем доме. Похоже, она от меня не отстанет. – С тобой, – пришлось согласиться мне. – Меня не покидает чувство, что я забыл что-то сделать. Что-то, связанное с тобой. Но вспомнить не могу, что именно. Извини, что заставил тебя неловко себя чувствовать под моим взглядом. Я не специально, честно. Асма кивнула, затем немного подумала и сказала: – Лично я ничего такого припомнить не могу. Может, – с надеждой в голосе, сказала она, – тебе показалось? – Может и показалось, – пожал крыльями я. – Хотя, на самом деле, уверен, что нет. Просто вспомнить не могу. Стыдно. Мне ещё не двести-триста лет, а уже такое. Может, вести дневник? И делать цветовые пометки в нем на такие вещи? – Представляю, какой толщины он будет лет через двести, – фыркнула Таура. – И сколько драконов понадобится, чтобы тебе его принести. – Проще будет самому тогда сходить и посмотреть или записать, – хохотнул я. Завтрак был съеден и теперь остались лишь кофе (или чай, или сок – смотря у кого) и тосты. Драконята радостно уплетали вкусняшки за обе щеки, да и все остальные не сильно от них отставали. Ещё через пять минут на столе уже остались лишь пустые чашки с тарелками, да немного крошек. Так и не вспомнив, что же могло быть несделанного и связанного с Асмой, я поблагодарил драконицу за вкусный завтрак, после чего я и Таура поднялись со своих стульев и пошли в кабинет за ключом от почтового ящика. Разумеется, Шейд остался с Синдер и Асмой, а также со своей подругой по играм – Тиморией. Я зашел за своей любимой драконицей следом в кабинет. Понаблюдав покачивающийся почти перед глазами черный хвост, заканчивающийся острой иглой охвостья, я перевел взгляд чуть дальше, к тому месту, где он начинался. И, разумеется, увиденное пришлось мне очень даже по вкусу. В общем, пока я любовался тылами своей любимой, она дошла до стола и остановилась, я же чуть не ткнулся носом в то, чем любовался. А затем, немного перекрывая обзор на любимую, у меня перед мордой повис ключ от почтового ящика, висящий на небольшой цепочке. А сама цепочка висела на кончике пальца крыла любимой. Она, зная, что я иду следом, решила передать мне его не разворачиваясь, чтобы чем-либо меня невзначай не зацепить. – Сходишь за почтой? – Спросила меня Таура. Я кивнул, с сожалением взглянул на привлекательные формы любимой и, взяв ключ, вышел обратно в коридор. Нет, судя по моим мыслям и действиям, мне определенно нужно будет выбрать день посвободнее и полететь вместе со своей драконицей куда-нибудь подальше от любопытных глаз. Пройдя по коридору, я подошел ко входной двери, привычным движением открыл её, выйдя затем на крыльцо. Сняв ключ с когтя крыла, на который я его повесил ещё в кабинете, я открыл почтовый ящик и запустил лапу вовнутрь. Нащупать я сумел лишь три папки. Не поверив своим ощущениям, я заглянул вовнутрь. Нет, моя лапа меня не обманула – папок действительно было всего три. Ну, значит, работа будет весьма недолгой. А потом, глядишь, сможем сходить прогуляться с драконятами. Я забрал папки из ящика, засунув их под крыло, закрыл ящик и огляделся, попутно прислушиваясь к своим ощущениям. Ощущения сказали, что на улице достаточно комфортная температура для прогулок: не летняя жара, но и, на удивление, не стыль ранней весны. Да и вообще, весна в этом году была, на удивление, теплая. Уже сейчас, в середине первого месяца весны, погода позволяла, при желании, организовать пикник на природе. В том году, для сравнения, такое тепло наступило на месяц позже. Глаза же сказали мне, что погода по-прежнему стоит солнечная, облаков на небе нет совсем, ветра тоже. В общем, для прогулки – самое то! Но это будет немного позже. А сейчас – надо, наконец, возвращаться к делам. Я развернулся и вошел обратно в дом, закрыв за собой входную дверь. А затем поспешил в кабинет. Таура удивленно вскинула бровь, когда я достал из-под крыла сегодняшние документы. – Это всё, что было, – сказал я, разведя крыльями. Разумеется, перед этим положив папки на стол. – Выбирай, какая из них твоя. Черная драконица оценила объем всех трех папок и, чтобы разделение было наиболее близко к честному, выбрала самую толстую, после чего пошла к диванчику в углу, к которому уже успела придвинуть столик и положить на него свой стилус. Мне же остались две другие папки. Сев в кресло, я приступил к работе. *** Да, действительно, мы справились быстро – за час, а то и меньше. Удовлетворенно вздохнув, я закрыл вторую папку с обработанными документами, а затем обвел взглядом комнату. Сам собой мой взгляд остановился на подарке на мой день рождения от Винтера и Асмы. Подарком была настольная лампа, которая была изготовлена в виде дракона, что держал осветительный кристалл в пасти. И стояла эта лампа у меня на столе, разумеется. Да, дракон был выполнен искусно. Прямо таки не только светильник, но и неплохая статуэтка получилась. И тут я замер, так как паззл, наконец, сложился. Асма, Винтер, статуэтка. Энзо! Я же обещал, что к тому моменту, когда маленький драконенок наших друзей вылупится, я ему презентую особый подарок. Собственно, что именно это будет – я Винтеру, когда мы про это говорили, не сказал. Но идея-то в голове была! Раз уж они с Асмой умудрились назвать драконенка Энзо Фрарити, что очень созвучно с Энзо Феррари, я решил, что сделаю в подарок статуэтку. Разумеется, это будет статуэтка лошади, изготовленная из чего-то достаточно прочного. Металл, а лучше – камень. А потом всё как-то закрутилось, завертелось, в общем, мне стало не до этого. А ведь время идёт! Более того, Асма говорила, что полиморфы вылупляются раньше! Так, что у нас получается? Зима, новый год, весна… вот, хвост! Всего три месяца осталось, даже немного меньше! Так, похоже, сегодняшняя прогулка, запланированная было мной, отменяется. Я буду заниматься подарком для Энзо. Я покосился на Тауру. Она, как раз в этот самый момент, выдохнула, отложила последний лист документа в сторону и потянулась. – Смотрю, ты уже тоже закончила, – сказал я, получив согласный кивок. – А я тут как раз очень вовремя вспомнил то, что меня беспокоило с самого утра. – Ты про Асму? – Спросила моя любимая. – И что же это было? Давай, выкладывай. – Знаешь, перед новым годом, – начал я, – Винтер мне рассказал, какое имя они придумали своему драконенку. Оно было точь в точь, как имя известного изобретателя в нашем мире. И я нашему ледяному дракону пообещал, что раз такое совпадение, то будет для его драконенка особый подарок. Разумеется, самому Винтеру я не сказал какой, тебе скажу. Это должна быть прочная статуэтка, изображающая то же животное и стоящее в такой же позе, что было на гербе у этого изобретателя. – И ты хочешь сказать… – начала Таура. – … что про статуэтку я забыл, – закончил я. – А ведь есть ещё одна проблема. Никто в этом мире не слышал о таких животных, я проверял. В том числе, по книгам в библиотеке. Потому, купить готовую где-либо не выйдет. Придется делать самому. И, раз уж у меня сегодня выпал свободный день, я попытаюсь этим заняться, если ты не возражаешь. – Обещания, – ответила мне любимая, постукивая кончиком охвостья по своему подбородку, – это важно. Да, конечно, я посижу с Шейдом. А ты уже придумал, где будешь делать статуэтку? Из какого материала? – Идеи есть, – кивнул я. – И начну я с того, что пойду на рынок и куплю материал. Я встал из-за стола и направился к нашей заветной тумбочке с золотом. Достав оттуда пару мешочков с желтым металлом, что был основным платежным средством в этом мире, я направился ко входной двери. Цепляя на себя седельные сумки, я заглянул в гостиную и сказал сидящим в ней драконицам, что собираюсь на рынок. Потому, если надо что-то докупить, могу это сделать. Правда, Асма тут же напомнила мне, что вчера я ходил с ней на рынок и мы вдвоем приволокли оттуда довольно внушительную гору продуктов, которая едва влезла в холодильник. Потому, по части еды нам сегодня на рынке не нужно ничего. Я лишь пожал крыльями, а затем, пожелав всем приятного дня, вышел наружу. Погода по-прежнему радовала: приятное тепло весеннего солнца, сухие камни дорожки, что вела к калитке, приятное глазу синее небо. Я вздохнул, понимая, что планы прогулки с драконятами немного сорвались, и спустился с крыльца вниз. А, собственно, почему сорвались, думал я, цокая когтями по дорожке. У оставшихся дома дракониц головы на плечах есть. И они у них отнюдь не для того, чтобы туда кушать да рога, со всякими украшениями на них, гордо нести. Думаю, вполне могут выглянуть в окно, проверить погоду – да и выбраться с драконятами на прогулку. Просто пройдет она, прогулка, без моего участия – вот и всё. Закрыв калитку за собой, я направил свои черные лапы в сторону рынка. По дороге я размышлял над концептуальным вопросом. А именно – из какого материала делать статуэтку. Зная то, как ведут себя драконята, я понимал, что она, статуэтка, должна быть небьющейся. Потому, вариантов не так уж и много: металл или камень. Но металл соответствующего цвета мне не найти. А вот камень – может быть. Я стал припоминать подходящие по цвету камни. Гранит? Слишком вульгарно и не такой уж он и прочный. К тому же – достаточно тяжелый. Черный бриллиант? Ага, представляю, в какую копеечку обойдется мне такой материал: продам и дом, и замок, и почку. Хотя последнее, вроде, пока тут особым спросом не пользуется. К тому же, проблема: чем обрабатывать? По тем же причинам – либо размер, либо прочность, либо стоимость, я забраковал черный жемчуг, сапфир, опал, шпинель, агат и прочее. В итоге, остановился на черном кварце. Вроде, столешницы из такого материала я видел, когда выбирал себе стол в свой кабинет, а значит – проблем с добычей подобного камня у меня не будет. Что же по поводу обработки – тут у меня тоже были идеи. Покопавшись в памяти, я вспомнил, что температура плавления кварца – около 1600-1700 градусов. И я вполне способен организовать такую температуру просто с помощью Стихии. Это будет для меня удобнее, чем резать камень чем-либо. А ещё тогда мне не нужен будет инструмент. В общем, пока я дошел до рынка, с материалом уже определился. Рынок, к слову, уже потихоньку возвращался на «летнее» место. Правда, ещё только наполовину успел это сделать. В итоге, я сначала пробежался по летним рядам, а потом, не найдя искомого, пошел на склады. И вот там мне улыбнулась удача. Правда, запрошенный мною формат, а именно – брусок, имеющий квадратное сечение со стороной сантиметров пятнадцать и длиной сантиметров пятьдесят, угольно-черного цвета, нашелся с трудом. Но нашелся! И даже не за все деньги мира, а очень даже дешево. Как оказалось, дракон, что продал мне его, понятия не имел что можно с таким обрезком от крупной плиты делать и лишь чудом его не назначил какой-нибудь подпоркой. Потому я даже особо и не потратился, зато оказался владельцем подходящего размера бруска. Теперь предстояло найти подходящее место для работы. Но тут у меня тоже идеи были. Вот, спрашивается, где можно найти место, в котором можно работать почти с любым материалом при высоких температурах? Скажу сразу – кузня будет неправильным ответом. А вот правильным ответом будет лаборатория Флавы. Драконица, конечно, сильно удивилась, когда я снова возник у них на пороге. Но, услышав, что мне нужно, усмехнулась и сказала, что, пожалуй, сможет мне помочь даже больше, чем я рассчитывал. Она мне не только предоставила подходящее место для работы, но ещё и помощника. Молодой дракон, примерно моего возраста (вернее, возраста доставшейся мне драконьей тушки) был одним из работников нашей Флавы, но у него ещё и оказалось очень любопытное хобби. Он сам делал в свободное от работы время всякие статуэтки. И потому очень даже мог помочь советом. И действительно, его помощь очень даже пригодилась. Собственно, можно сказать, что я работал под его чутким руководством. А ещё, ввиду того, что он сам был драконом со стихией огня, его впечатлил мой подход и он, оценив эффективность такого подхода, сказал, что, пожалуй, сам примет его на вооружение. *** Из лаборатории Флавы я ушел лишь под вечер. Конечно, ещё не темнело, но закатные тона на небе уже вполне себе присутствовали. Но зато я, если так можно сказать, закончил. В мою сумку, была помещена аляповатая, кривоватая, но более-менее похожая на оригинал статуэтка лошади, что стоит на одном копыте. После того, как она, статуэтка, остыла, разумеется. Я горячо благодарил как саму Флаву, так и предоставленного ею помощника. К слову, я ещё и доброе дело сделал. А именно, «обрезки» кварцевого блока, большинство из них, переплавил в разнообразную полезную для лаборатории посуду. Так что теперь у Флавы в хозяйстве появился с десяток кварцевых тиглей, оплаченных лишь днем «работы» со мной того самого дракона. Нет, часть «обрезков» я забрал с собой, на всякий случай. Уже идя домой, я подумал, что, пожалуй, с меня будет причитаться Флаве и тому дракону, что мне помогал, что-нибудь ещё. Ведь десяток тиглей – это хорошо, но помогли они мне просто непередаваемо сильно. Без них я бы месяц корячился, если не больше, да ещё и, наверняка, с десяток кварцевых брусков зазря угробил. А тут – с первого раза и за день! Ну да, можно сказать, в четыре лапы работали. И, можно сказать, мои лапы при этом были, по ловкости и умелости, скорее задними. Дойдя в сумерках до очередного перекрестка, я резко выдохнул оттого, что в меня с размаху влетел драконенок. Черный. На шлейке. Разумеется, на другом конце шлейки была Таура. – Шейд, – улыбнулся я. – Соскучился? Понимаю, – я погладил нашего драконенка, – но всё-таки, не стоит так в меня врезаться. – Я потер локоть, в который врезался Шейд. – Добрый вечер, – сказали подошедшие ближе Таура и Синдер. – Добрый, – улыбнулся я. – Вы с прогулки? Как я и думал, они с Синдер решили пойти погулять с драконятами во второй половине дня. И, ввиду того, что было относительно тепло, задержались немного дольше, чем первоначально рассчитывали. Да и, как сказали мне драконицы, не хотелось вытаскивать с площадки наших драконят, когда они нормально играли себе с другими. Ведь это – важно. Социализация нашим детям тоже нужна. Разумеется, меня спросили и о том, как прошел мой день. Я сказал, что лучше, чем я рассчитывал и что расскажу обо всём потом. Уже вместе, впятером, мы дошли до дома и зашли в коридор. Асма тут же выглянула из гостиной, а затем, увидев, что пришли все, сказала, что ужин скоро будет, ускользнув на кухню через столовую, чтобы не мешать нам отцеплять от себя и драконят прогулочные комплекты. Винтер тоже уже вернулся и сидел в гостиной. Как понимаю, с большой долей вероятности, у них с Асмой был какой-то их личный момент. Собственно, эту парочку очень часто можно было увидеть вместе именно там. Если, разумеется, они не ушли гулять куда-нибудь, а сидели в доме. Не знаю каким образом, но пока мы все помыли лапы, а я и драконята ещё и приняли душ, Асма как раз успела сделать ужин. Впрочем, Асма нас уже не первый раз удивляла умением готовить и вкусно, и быстро. В общем, мы сразу же поужинали, а потом посидели в гостиной. Сумку со статуэткой я, улучив момент, отнес наверх, в нашу комнату, где тут же спрятал статуэтку в шкаф. Какое-то время посидев все вместе в гостиной, мы разошлись по своим комнатам, отдыхать и готовится ко сну. *** Моё утро началось с того же самого, что и вчера. То есть, с того, что солнце снова добралось до моей головы. Правда, в этот раз, я лежал мордой к окну, потому чувствовал тепло не на затылке, а на передней части морды. А ещё мне очень не хотелось шевелиться или вставать – ведь меня сзади обнимали четыре столь знакомые мне изящные лапы, да и хвост мой был сплетен с ещё одним черным хвостом. Я улыбнулся и продолжил лежать, не открывая глаз. Увы, длилось это недолго. Нет, когда Таура обняла меня ещё крепче, я лишь шире улыбнулся и приготовился было спать дальше. Но затем моя любимая, судя по всему, чуть не напоровшись на мой рог, оглушительно чихнула. Я вздрогнул всем телом и распахнул глаза. Раздалось ещё одно громкое «А-апчхи!» и в опасной близости от моей головы раздался характерный треск электрического разряда. Тут же что-то грохнулось на пол и затем я услышал цокот маленьких когтей. Вот после такого я уже напрягся. Получить с утра бодрящий электрический разряд мне как-то не хотелось. Но и шевелиться было себе дороже. Кстати, а откуда это Шейд сиганул-то? И не досталось ли ему молнией? Впрочем, думаю, он бы заверещал, если бы так было. Впрочем, похоже, Таура тоже успела осознать опасность плевания молниями куда придется и какие-то меры предприняла, прекратив чихать. А, собственно, почему она чихала? – Доброе утро, моя милая Таура, – сказал я. – Ты чего это расчихалась? Надеюсь, не заболела? – Доброе утро, мой зеленоглазый клыкастик, – ответила мне любимая. Нет, со мной всё в порядке, просто я открыла глаза, и сразу солнце в них ударило. Вот я и расчихалась. Я заглянул под кровать. Там с затравленным видом сидел Шейд. Похоже, он был в порядке, но немного напуган. Так, вот пусть кто его напугал – тот его оттуда и вытаскивает! – Получается, у нас с тобой общая особенность есть, – улыбнулся я, переворачиваясь мордой и животом к любимой. – Генетическая. – Особенность? Генетическая? – Удивилась черная драконица. – Световой чихательный рефлекс называется, – ответил я, припомнив то, что читал когда-то, ещё на Земле, пытаясь понять, что это у меня за беда такая. – Внезапное чихание от яркого света, в первую очередь, от лучей солнца. У некоторых такой чих мгновенно приспосабливает глаза к изменениям освещенности. Вроде бы, считается генетической чертой. Правда, недостаточно хорошо изученной. – Ого! – Оценила мои познания Таура. – Даже не знала, что это именно так называется. – А я вот, как видишь, изучил вопрос, – улыбнулся я и потерся носом об нос своей любимой. – Ещё раз с добрым утром тебя. Ну что, раз уж мы проснулись, может, пора вставать? И, кстати, Шейд теперь под кроватью сидит и вылезти боится. Раздалось шуршание и моя любимая спрыгнула на пол. А потом, засунув голову под кровать, стала уговаривать Шейда не бояться и под кроватью не сидеть. В принципе, Шейда вытащили одними лишь уговорами довольно быстро. Я прикинул, где я слышал звук приземления. Так, если я правильно понял, наш сын сидел на подоконнике. Наверное – смотрел в окно. А когда в его сторону пошел разряд, дал стрекача под кровать. После, первая половина дня прошла довольно обыденно – душ, завтрак, работа с документами. Но когда мы с Таурой закончили работу, она вдруг сказала: – Пойдем, покажешь мне то, что у тебя вчера вышло? Мне интересно посмотреть. – При этом моя любимая применила запрещенный прием, именуемый на Земле «Щенячьи глазки». Разумеется, против такого я устоять не мог. Отнеся документы в почтовый ящик, вернувшись обратно в коридор и заглянув туда, я поманил лапой мою черную драконицу. Она сразу же поняла, зачем я это делаю и пошла за мной. Мы поднялись по лестнице и я толкнул лапой дверь в нашу комнату. Зайдя туда, я подошел к шкафу. Вошедшая следом за мной в комнату Таура сразу же закрыла дверь за собой. Я подошел к шкафу и, открыв его, вынул оттуда итог моих вчерашних мучений и поставил его на стол. Таура походила туда-сюда вокруг стола, рассматривая фигурку со всех сторон. Затем села и, постучав охвостьем по подбородку, сказала: – А что, вышло… скажем так, неплохо. – Ага, для драконенка лет шести-семи, – сказал хмуро я, глянув при свете дня на продукт моего творчества. Хорошо, что только лишь моя любимая увидела это. Вчера, когда я уже немного устал, да при более приглушенном свете, я не видел, насколько неумелой вышла моя, так сказать, поделка. Но при свете дня все дефекты и неточности, включая самые мелкие, нещадно вылезли наружу, нанося удары по моему чувству прекрасного, так сказать. – Да, знаю, – вздохнул я, скривившись. – Грубовато, неаккуратно. Боюсь, на подарок не годится. Увы, скульптор из меня сильно так себе. – Но ведь в подарке главное, что он сделан от души! – Попыталась мне возразить черная драконица. – И всё-таки, – ответил я, – подарок нуждается в доработке. – Тут у меня на морде появилась широкая улыбка. – И я знаю, кто мне может помочь. Дело в том, что вчера, общаясь с тем драконом, который помогал мне с фигуркой, я услышал от него о других драконах, с лапами поближе к плечам, которые имеют подобное хобби. И среди названных имен было одно хорошо знакомое мне имя. Магмус. Да-да, именно новый Хранитель Огня, который обучал меня владению Стихией в Академии. Собственно, а почему нет? Ведь Хранители – тоже живые драконы, а не только лишь воплощение мощи и учебной программы. Иметь хобби для них – вполне нормальное явление. И, кстати, если сейчас уже почти время обеда, то я могу спокойно поесть, а потом отправиться в Академию. Как раз у Хранителей закончатся занятия и я смогу перехватить нужного мне дракона в его свободное время. – Ладно, – тряхнул головой я, убирая фигурку обратно в шкаф. – Это может подождать до после обеда. Кстати, там ещё обедать не пора? Как оказалось, самое время. По крайней мере, когда мы спустились вниз, из кухни уже доносился запах еды. В ожидании обеда мы с Таурой сменили на посту следящего за детишками нашу алокрылую подругу и стали ждать обед. Мне вдруг показалось, что кто-то поскребся в нашу дверь. Решив проверить, я направился к двери. За ней никого не было, но когда я догадался открыть почтовый ящик, там нас ждало письмо. Разумеется, это был не тот почтовый ящик, в который приходит наша деловая документация, а обычный, для писем, висящий на двери. Посмотрев на конверт, я увидел, что это письмо от нашего фиолетового путешественника. Странно, что-то оно долго шло. Вроде, письма обычно доходят быстрее. Может в почтовом отделении возле болота, ввиду нехватки персонала, нанимают сонных мух? Заглянув на кухню, я спросил у Асмы, когда будет обед и насколько она занята. Драконица, конечно же, удивилась такой постановке вопроса, потому пришлось пояснить, что письмо от Спайро я бы хотел читать перед всеми, а не каждому по очереди. Асма сказала, что ещё минут десять – и всё будет готово. Потому будет лучше, если я зачитаю письмо как только она подаст еду на стол. Я согласился, потому пошел в столовую и, положив письмо в сервант, направился в гостиную. Кажется, новость про письмо смогла неведомым образом подстегнуть все кулинарные процессы. По крайней мере, вместе с подачей на стол, наша шеф-повар уложилась в пять минут. И вот, наконец, когда все уже сидели за столом, я огласил, что нам пришло письмо от Спайро. Разумеется, решили сначала прочесть, что там. Я распечатал конверт и достал оттуда два листа. Один из них был тоже запечатан, удивленно повертев его в лапах я увидел подпись «Для любимой Синдер». Разумеется, я тут же отдал запечатанный лист той, для кого он предназначался. Сам же развернул второй, не запечатанный лист и начал читать вслух: «Мои родные и друзья!», прочел я слова, написанные знакомым мне ещё по конспектам в Академии почерком Спайро. «Посылаю вам весточку, уже пролетев большую часть пути. У нас со Спарксом всё в порядке, сейчас мы пользуемся гостеприимством кроттеров. Простите, что не смог отправить письмо раньше – увы, до этого момента почтового отделения на нашем пути не встретилось». Ага. Значит, зря я про почту так плохо думал. Просто Спайро написал письмо, судя по всему, позже. Я покосился на конверт, на котором была дата отправки. Ну да, отправлено три дня назад. С Огненных Равнин. Интересно, где это? Название смутно знакомое. Ладно, потом спросим. Я продолжил читать вслух: «Спасибо вам всем за советы, теплые слова и пожелания, а нашей умелой шеф-повару – ещё и за великолепный подбор продуктов в дорогу». Асма улыбнулась, услышав эти слова. «Скучаю по вам всем и передаю пламенный привет, постараюсь вернуться так быстро, как только смогу. Ваш Спайро». Я отложил письмо в сторону. Синдер распечатала свой лист. Она пробежалась по тексту глазами и стала улыбаться так, что, кажется, от острых зубов алокрылой драконицы даже солнечный зайчики по комнате забегали. Тихо всхлипнув, Синдер прижала письмо к груди и крылом погладила Тиморию. – Там личное, – сказала супруга нашего фиолетового дракона. – Но ничего страшного, всё у него хорошо. Он скучает по мне. Как и я по нему. Тут наши детишки начали пищать слова «кушать» и «еда», напоминая, что вообще-то перед нами остывает еда, которую надо есть. Как говорится, устами младенца глаголет истина, потому мы приступили к обеду. После того, как обед был закончен, я сказал, что мне придется ненадолго отлучиться. Заскочив наверх за фигуркой, я, положив её в седельную сумку, направился в Академию. Там я смог поймать за хвост, не в буквальном смысле, разумеется, Магмуса. Узнав, по какому делу я к нему пришел, красный дракон отказывать мне не стал, сказав, что раз уж я знаю о его маленьком хобби, то, значит, так тому и быть. И что помочь он мне, разумеется, может. Он повел меня в крыло, где находились учебные залы, а зайдя в свой – Магмус показал мне на дверь в подсобное помещение. Когда я зашел туда, то понял, что наш преподаватель просто выделил часть подсобки под своё любимое хобби. Устроившись за столом, он сказал мне: – Ну, показывай, что там у тебя. Когда из моей сумки на стол была поставлена фигурка, Хранитель Огня, осмотрев её, сказал, что понимает, почему я к нему обратился. Он сразу понял, каким способом я статуэтку изготовил. А затем началось священнодействие. Сначала уточнив необходимое, ведь лошадей тут отродясь никто не видел, Магмус принялся за, как он выразился, «доводку». *** Да, сразу видно, кто из нас двоих профессионал, а кто только сегодня камень плавить начал. Буквально через пару часов фигурка обрела стопроцентную схожесть. Более того, узнав, что грива и хвост – это волосы, Магмус смог реально тянуть их чуть ли не по одной ниточке. Разумеется, они были все равно сжаты в пучок и получились неострыми, но лежащая на шее коня грива выглядела теперь весьма натурально, а не как откровенная пародия на гребень дракона. Да и копыта теперь не напоминали гибрид чашки и утюга. В общем, теперь подарок выглядел отменно. А ещё мы сделали подставку отделяемой – будет одновременно мой подарок как игрушка, так и статуэтка. Реализовано это было так: копыто, что ранее стояло на земле, просто вставлялось в углубление подставки. Так как мою историю Магмус знал полностью, будучи одним из Хранителей, я ему рассказал полную версию того, почему именно такой подарок и для кого он. Коротко хохотнув, Хранитель Огня сказал, что он на моем месте, скорее всего, поступил бы так же. Когда я спросил, что я должен за помощь, мне был дан ответ, что абсолютно ничего. Магмусу самому было интересно справиться с подобной задачей. Да и, к тому же, как не помочь своему ученику, пусть и бывшему? Ещё он спросил, буду ли я заниматься подобным и далее, на что я, подумав, ответил, что едва ли. И так мне времени не хватает, да ещё и лапы явно не оттуда, откуда надо для такого хобби, растут. Поговорив ещё немного, мы расстались, в общем-то, вполне довольные проведенным вместе временем.