Управление мёртвыми. Дело № п/п 2

      Четвёртая пара подходила к концу. Я провёл аутопсию группе, в которой учится Женя — мой дипломник, закончил пораньше. Студент пишет работу по сиамским близнецам. Я намерен дополнить практическую часть интересным примером. Память о Рогволде.       Тридцать вторая группа в аудитории на третьем этаже.       Я стучусь в кабинет и открываю дверь:       — Ирина Николаевна, — обращаюсь к преподавателю по эндокринологии, — можно забрать Маликова?       Она кивает:       — Кирилл, — говорит студенту и показывает на открытую дверь, — к Эдуарду Карловичу.       Я заглядываю в кабинет и осматриваю группу. Нелли сидит за трибуной рядом с Натальей. Одна меня не замечает, другая фальшиво улыбается. Я ещё не дал согласие на прогулку. Сергей усердно тычет в экран телефона. С короткой стрижкой ему лучше.       — Кирилл, с вещами, — говорю я.       Таня помогает ему убрать тетрадь в рюкзак. Ирина Николаевна продолжает пару несмотря на то, что студентов больше волнует уход одногруппника, чем эндокринология.       Кирилл выходит в коридор с рюкзаком на плече. Я закрываю за ним аудиторию.       — Спускайся. Переодевайся. Мы уезжаем.       — К-куда? — по растерянным глазам вижу, что он никуда не готов ехать.       — В страшное и загадочное место. Надеюсь, тебе не понравится.       Кирилл забирает у тёти Гали куртку с обувью. Я переодеваюсь на кафедре. Под халатом чёрный костюм с бордовой рубашкой и коричневой бабочкой. Хорошо, что мы с Рубиком вчера не пили — мне хватило четверга, от которого я отошёл только в субботу.       — Готов? — спрашиваю одетого студента.       — Не понимаю к чему, но, наверное, готов.       Кирилл садится назад в Фольксвагене. Я закуриваю на водительском сиденье. Вперёд к намеченной судьбе. Через затонированные стёкла Кирилл мало что разглядывает вокруг, но лобовое открывает ему надпись учреждения, к которому мы подъезжаем.       — «Научно-исследовательский институт», — читает он.       — Моя основная работа.       На ресепшене нас встречает Зина. Дёргает головой, слушает музыку на Ютубе, жуёт жвачку. Зина — отменный специалист. Молодая девушка несколько лет проработала в морге. Вот тебе и голубоглазая блондиночка.       — О, Эдуард Карлович! А мы Вас только в среду ждали.       — И в среду приеду. Не переживай. Я сегодня не работаю. Сегодня я удивляю.       — Ого, понятно-понятно, — Зина демонстративно осматривает Кирилла и громко жуёт жвачку. — Удивляйте осторожнее. В морге, конечно, есть свободные места, но такому молоденькому, — она кивает на Кирилла рядом со мной, — будет скучно со «старенькими».       — С-старенькими? — переспрашивает «будущий судмедэксперт».       — Угу. Неделю никак не могут забрать одну бабку. Мужчинку симпатичного с дырой в голове увезут завтра. А, ну и деда с обгрызенным лицом обещали сегодня забрать.       Кирилл одного роста со мной. Он вжимает голову в плечи. А ты как хотел?       — Пойдём, — зову его.       В кабинете все окна закрыты. Рубик, закинув стопы на стол, разговаривает по видеосвязи с родственниками из Армении. Пахнет чурчхелой и терпким чаем. Звучит иностранная речь. Очень громко.       — Кхе-кхе, — привлекаю внимание Рубика.       — О-о-о, — он сбрасывает видеосвязь, — вохчуйн, Эдь!       — Да-да, и тебе привет. Знакомься, — показываю на пришибленного паренька с рюкзаком, — Кирилл Маликов, мой студент. Кирилл хочет стать судмедэкспертом.       — Хошэш? — переспрашивает Рубик. — Или этот старый пэн заставльяэт?       Ты должен мне подыгрывать, а не засаживать! Мы же договаривались!       — Кирилл, знакомься, — показываю на бородача в зелёной «пижаме», — доктор медицинских наук Рубен Иванович Рахманов, мой коллега шестнадцать лет.       — Здравствуйте, — Кирилл протягивает руку над зелёными кроксами.       — Э-э, здарова, — Рубик убирает стопы, садится прилежно в кресле и пожимает белоснежную кисть. Кирилл мало того, что блондин, так ещё обладает очень светлой кожей.       — Я нэ понэл: ты, правда, хошэш стат судмэдэкспэртом?       Я оставляю Кирилла на Рубика и иду к своему рабочему месту. В шкаф убираю пальто и на пиджак надеваю белый халат. Достаю бахилы для Кирилла и себя.       — Да, я действительно хочу стать судебно-медицинским экспертом. Мне нравится изучать теорию и наблюдать аутопсию.       — Угу, — кивает Рубик. — Скалпэл в руках дэржал?       — Да.       — Рэзал?       — Да.       — Пылыл?       — Что делал? — не понимает Кирилл.       — Пилил, — расшифровываю акцент. — Кирилл, надевай халат с шапочкой и, — передаю бахилы, — на ботинки.       — Пылыл? — повторяет Рубик.       — Череп, грудную. Да. Я знаю, как проводить аутопсию и как пользоваться инструментами.       Кирилл снимает куртку, шапку, надевает на водолазку халат, который достал из рюкзака. Не забывает о шапочке и прячет грязные подошвы ботинок в бахилы.       — Отлично, — вешаю на стоячую вешалку рюкзак за крючок. — А теперь вы оба за мной.       Три человека в коридоре. Я иду первым, сзади Рубик и Кирилл. Молодой человек на голову выше Рахманова. Рубик бубнит под нос армянские песни, одна рука в кармане зелёных штанов, вторая в воздухе перебирает восточные мотивы. Кирилл рассматривает обшарпанные стены и дряхлый пол. Это не больница при университете. В царстве мёртвых нет толп живых.       — Коридор секционных, — поворачиваю налево, прохожу две двери. — Открывай.       Рубик достаёт из кармана ключ от «Секционного зала № 3». Кирилл делает глубокий вдох перед тем, как преступить порог. Заходит вторым, после меня. Рубик перестаёт петь. Шесть пустых столов. В помещении всегда прохладно. Чисто. Уборка важна в секционных. Кирилла захватывает атмосфера, поэтому он проходит к столам. Осматривает стены, окна, пол. Страха нет в глазах. Пустота и капля интереса. Почтение. К кроватям мёртвых следует относиться с почтением. Кирилл осторожно дотрагивается до второго стола. Оставляет белую ладонь на камне. Прислушивается.       — Здесь не так, как в больнице при универе, — он не сводит глаз с секционных столов.       — На лекциях я рассказываю о профессии, но о работе следует умалчивать. Без теории в судебной медицине нечего делать, но при аутопсии твоими руками двигают не знания. Главное качество хорошего судмедэксперта — уважение к мёртвым.       — Рэзат научым, — Рубик подпирает стену плечом, — знаниа дадим, всьо осталноэ зависит от тэбья.       Кирилл убирает ладонь с секционного стола и смотрит на нас:       — Я готов.       Рубик смеётся:       — Ха-ха! Готовым ты станэш чэрэз дэсьят лэт. В тэбьэ играэт самоувэрэнност-т, а дольжно — смирэниэ. Сэкционныэ лубьят тишину, а нэ громогласный рэчы.       — Что нужно сделать, чтобы вы оба мне поверили? — в Кирилле играет азарт.       — Доказывать ничего не надо, — иду к пустому дверному проёму, по пути поправляя очки на переносице. — Следуй за мной.       Металлическая стена холодильника из шести квадратов.       — Рубен Иванович, рассказывай.       Кирилл встаёт напротив полок, скрещивая руки в замке ниже живота.       — Сожралы лицо крысы, — Рубик стучит кистью по первой полке. Проходит вторую. — Наглоталас-с бэнзина, — третья полка. — Застрэлылсья из ружя, — волосатые пальцы еле дотягиваются до четвёртой полки. — Лэдышка упала на голову, — пятая полка. Шестую пропускаем.       — Четыре трупа?… — Кирилл не моргает.       — Да, — подтверждаю, подходя к пустой второй полке. — Обычно мы не раскидываем трупы по секционным, выбираем один зал. Проводим аутопсии и наполняем морг. На этой неделе выбрали «Секционный зал № 5». На прошлой был «№ 3», — стучу костяшкой по металлической дверце. — Откроем?       — Зачем? — Кирилл сгибает и разгибает колени. — Она же пустая.       — Ты запомнил, кто и где лежит?       — Съеденное лицо, — он показывает вниз на первую полку. — Пусто, — вторая. — Отравленная, — нижняя третья полка. — Ружьё, — верхняя левая. — Разбитая голова, — надо мной. — Пусто.       — Памьят хорошый, — Рубик подпирает спиной дверцу первой полки. — В судэбной мэдицинэ важьна пр-р-рактика.       — Что? — у Кирилла глаза становятся ещё больше. — Провести сейчас аутопсию?       — Нет, — отмахиваюсь, улыбаясь. — До этого рано. К тому же сейчас не экзамен. Аутопсии мы научим тебя, Кирилл. И как сказал Рубен Иванович: «Всё остальное зависит от тебя». С первым разберёмся немедленно. Подойди.       Кирилл неуверенно подходит, когда мы с Рубиком одновременно берёмся за ручку и открываем вторую полку. Металлический пласт стерильно чистый. Ещё на прошлой неделе здесь лежал труп.       — Забава судебных медиков. Твоя задача: пролежать одну минуту на полке.       — Зачем? — Кирилл спрашивает у Рубика, но тот поднимает левую бровь.       — После шутки не спрашивают, в чём её юмор. Каждый будущий судмедэксперт через это проходил. Рубен Иванович в том числе. Рекорд поставил тридцать лет назад. Пролежал час. Заснул. С кем не бывает.       — Если я пролежу минуту, Вы, Эдуард Карлович, возьмёте меня в профессию?       — Посмотрим. Обещать не буду. Всё возмож…       — Потому что ситуация со стороны выглядит такой: Вы с Рубеном Ивановичем делаете всё, чтобы отговорить меня.       — Эсли сэйчас отговорым, потом ты нэ обвиниш нас, чьто мы тэбья нэ прэдупрэждали.       Кирилл встаёт сбоку от полки и решается лечь.       — Ногами вперёд, головой вглубь. Таковы правила.       Худенький мальчик в белом халате и шапочке занимает положение трупа на второй полке. Руки по швам. Стопы раздвинуты.       — Ты же понимаешь, что в университете никто не должен знать об этом? — незаметно хватаюсь за ручку.       — Я не трепло.       — Чудесно. Одна минута, Кирилл.       Полка закрывается. Это не забава. Это проверка. Пылкий нрав остужаем моргом. Я не представляю Кирилла трупом без мешка. Лишение чувств. Мрак и холодильник. Не замёрзнет. Металлический гроб с возможностью выйти наружу. Мы не ставим себя на место мёртвых. Образуем с ними связь. В «Морге № 3» тишина. Я сгибаю руку в локте и смотрю на часы: прошло двадцать секунд. Рубик шевелит губами: «Хватыт!». Либо Кирилл откажется от «хотелки», либо станет профессиональным судмедэкспертом.       Пять секунд, четыре, три, два, один.       Рубик тянет за ручку. На второй полке лежит Кирилл со стеклянными глазами. Руки по швам. Стопы раздвинуты. Он не двигался, когда закрылась дверца. Лежал смирно и дышал. Белая кожа не стала трупной. Это второй вариант. Определённо.       Я склоняюсь лицом к Кириллу:       — А теперь всё обговорим.       В кабинете Рубик садится в кресло, я — на стул для посетителей напротив, снимаю бахилы. Кирилл залезает в рюкзак за бутылкой воды.       — Я беру тебя в судебные медики, — оглашаю вердикт.       — Спа… спасибо, — вода течёт по подбородку.       — Ты определился с дипломом?       — Так и не начал, — Кирилл убирает бутылку в рюкзак и ищет глазами, куда можно присесть.       Я освобождаю стул для посетителей и присаживаюсь на стол Рубика.       — По документам я — твой научный руководитель, но писать с тобой не буду, — показываю на Рубика справа от себя. — Рубен Иванович Рахманов. Прошу любить и не жаловаться. Он выберет тебе тему, или вы вдвоём о чём-нибудь договоритесь. Рубен Иванович любит потрещать языком, твоя задача, Кирилл, всё записывать и смотреть за его действиями.       — Прэдупрэждай! — восклицает Рубик. — Я нэ умэй писат дипломы! Я домашный заданый с Драхтом нэ могу здэлат, а чьто надо двацатилэтнэму оболтосу — поньятий нэ имэй!       — Только попробуй втянуть сюда Барсега, — предупреждаю Рубика. — Ты очень любишь втягивать Барсега в дела, касающиеся меня.       — Э-э! Какой Барсэг! Барсэгу ничо нэ нада щас. Барсэг готовица к экзамэнам и поступлэнию…       — Простите, а кто такой Барсег? — встревает Кирилл.       — Мой шэснацатилэтный сын. Будушый музыкант. В музыкальку собралсья поступат, прэдставльяэш, Эдь?       — Представляю, — киваю. — Мы вчера об этом говорили за столом. Барсег продемонстрировал музыкальные таланты.       — О-о, а на чём играет Барсег? — Кирилл комфортнее чувствует себя в кабинете, приходит в порядок после секционного зала.       — Барабаны, — отвечает Рубик.       — Я тоже занимался музыкой, когда учился в школе. Миксовал треки с сэмплами. У меня осталась аппаратура и студия для записи…       — Никакого Барсега! — прикрикиваю на Рубика. Вижу, как загорелись глаза от слов и возможностей Кирилла. Понимаю: отец пойдёт на всё, чтобы мечта сына сбылась.       — Мы этот вопрос эшо абсудым, Кирилл джан, — Рубик шепчет сидящему напротив парню.       — Двери института для тебя открыты, Кирилл. Раз в неделю, когда меня здесь нет — понедельник или вторник — Рубен Иванович в твоём распоряжении. Вы занимаетесь написанием диплома и практической работой. Рубен Иванович научит тебя правильной аутопсии, а я представлю на защите диплома. В обиду не дам.       — Это всё, — Кирилл переводит взгляд с Рубика на меня и обратно, — правда?       — Когда студент выбирает судебную медицину, следует ему помочь. Старые судмедэксперты хватаются за новых.       — То есть, в морге — это Вы так мне помогли, Эдуард Карлович? — насмешка, ухмылка.       — Он эшо тот извращэнэц! — армянско-итальянская жестикуляция.       Кирилл смеётся. Они сработаются с Рубиком. Я уверен.       — Нужно будет попросить Зину подготовить Кириллу «пижаму». Нечего ходить в обыкновенной одежде. К форме следует привыкать.       — Какой «пизжаму»? Синэй эсть, зэльоный эсть. Какой цвэт?       — Какой-нибудь интересный, — нет, я не извращенец, мне просто нравятся яркие цвета, у меня и рубашки такой расцветки в гардеробе имеются. — На сегодня всё, Кирилл, — хлопаю по бёдрам и спускаюсь со стола. — До окончания университета не так много времени, но нам хватит, чтобы сделать из тебя солидного, перспективного доктора. Начнём с малого — с подработки. За день в институте я буду платить тебе тысячу рублей. Вот такая смена. Наберёшься опыта и станешь судмедэкспертом. Тренируемся на мёртвых: обслуживаем трупы, ведём документацию, ассистируем при аутопсии. Не перечим Рубену Ивановичу и не обижаем Зину. Вопросы?       Снимаю халат, вешаю в шкаф. Кирилл ковыряется под ногтями.       — А можно… задержаться сегодня в институте? — он виновато смотрит на меня. — Бесплатно. Денег не надо.       Рубик откидывается в кресле. Доволен. Улыбается.       — Это твой студэнт, но мой практыкант. Валы домой, старый пэн. Сэгоднья у тэбья выходной в инзтидутэ.       — Предупреди Таню, — прошу Кирилла.       Я знаю, Рубик скучает без меня по понедельникам и вторникам. Кирилл — это не дополнительная работа и возможность скинуть в мои выходные документацию. Кирилл — это друг Рубика. Третий судмедэксперт в кабинете? Молодая кровь, а мы с Рахмановым уже старые. Судебная медицина не умерла. Она в надёжных молодых руках.