Наследие Императора

Адри, не веря глазам, неподвижно стояла перед своей палаткой. Точнее, она всегда думала, что это ее палатка, но, по непонятной причине, сейчас это было не так. Она стаяла и смотрела, как в ее палатку заносят десятки больших ящиков с разными овощами, фруктами, мясом и даже посудой и кухонной утварью. Девочка не понимала, что происходит, но понимала, что возражать нет смысла, особенно когда дело уже сделано. Адри любила это место, она считала, что ее палатка по праву стоит среди казарм первой центурии и свое внезапное выселение восприняла как оскорбление. Она изо всех сил старалась не заплакать, настолько сильно, что даже не заметила, что до крови прикусила нижнюю губу. Ярко-красная линия разделила маленький подбородок на две части прямо посередине, придавая девочке более суровый вид. Своими пронзительными глазами она всматривалась в лица женщин, заносящих в палатку новых обитателей, запоминала каждую на долгие годы. Некоторых Адри видела раньше, одну даже знала лично, женщину сорока лет с длинной черной косой, она была одной из личных подчинённых Вики. Сложно было представить, чтобы тетя приказала выселить Адри за ее спиной, но другого объяснения не было, больше никто не стал бы тратить столько сил на девченку, вроде нее. Сама Вика часто говорила, что Адри еще слишком мала для того или иного занятия или поручения, постоянно повторяла о важности получения опыта, но не давала делать что-нибудь хоть немного серьезного. Тем не менее Адри никогда не обижалась на тетю, наоборот она всегда действовала так, как считала нужным и Вика в итоге всегда была довольно племянницей, хоть и продолжала наигранно ворчать. Но что-то такого Адри даже представить себе не могла, она даже подумала о том, что ее и вовсе продали какому-нибудь толстосумому сенатору в обмен на безопасность или чего нибудь еще, например деньги. Поняв, что с каждым ударом сердца мысли становятся все более глупыми и пугающими, девочка пошла проч от своей бывшей палатки. Она не хотела, чтобы кто-нибудь видел ее слезы и, понимая, что больше не сможет сдерживаться, поспешила уйти подальше от палаток первой центурии, туда, где ее не заметят или хотя бы не засмеют за проявление слабости. Сказать по правде, над ней ни разу не насмехались, но этого девочка боялась больше всего, тем более день и так был не из лучших, поэтому она не сомневалась, что сейчас может произойти все что угодно. Началась череда бед еще прошлой ночью, после разговора с тем мальчиком, Сашей. До этого дня Адри никогда не говорила с мальчиками, она выросла в военном лагере, среди других женщин-воительниц, мужчины в их обществе били редкими гостями. Что уж говорить о мальчиках, которых Адри знала только по рассказам других, более взрослых подруг. В тридцатом легионе было кому рассказать свою историю, и не каждая вызывала у Адри интерес. Кто-то до попадания в легион жил обычной сельской жизнью, или проводили время в семейных особняках больших городов, но были и те, чью судьбы больше походили на кошмарные сны. Больше всего Адри завораживали рассказы именно такого рода. Особенно истории тех, кто встречал, по словам легата Рикки, самого страшного врага всех хороших людей, Аксия Деметрия. Разумеется, Адри не встречала лично тех, кто выжил после встречи с Аксием Деметрием, но ей доводилось говорить с теми, кто знал слухи. Однажды она смогла пообщаться с умирающей женщиной из первой центурии, которая пострадала в битве с людьми тринадцатого легиона, и она рассказала что-то настолько ужасное, что Адри потом больше года видела кошмары. Сейчас она не могла вспомнить даже имя той женщины, память об этом почти полностью исчезла, и Адри была этому благодарна. Она до сих пор считала, что если бы не забыла о той истории просто сошла бы с ума. Но было это давно, больше пяти лет назад, с тех пор Адри стала сильнее, она больше не была той маленькой пугливой девочкой. Более того, за последний год она уже достойно носить свое оружие, ее признали, и именно в этот момент она увидела настоящего мальчика. Это был именно мальчик, не мужчина, как те, что иногда попадались ей на глаза ранее, он был примерно ее возраста и Адри не знала, что ей думать. Как заворожённая, она наблюдала за действиями мальчика, ей было интересно все, связанное с ним. Позже, вечером, Адри расспросила свою тетю о нем, узнала имя и то, как Вика с легатом Рикки нашли его в кустах у заброшенного имения Цезарей. Когда тетя упомянула имение Цезаря, Адри буквально подавилась собственным удивлением, она и подумать не могла, что что-то такое можно найти в подобном месте. Она испугалась, думала, что он может быть порождён мстительным духом давно убитого императора, но все же решилась пойти к нему. Тете она ничего не сказала, шел проливной дождь, поэтому ей удалось уйти незаметно. Она долго искала место, где поселили этого мальчика, и только к полуночи нашла нужную палатку. Он сидел спиной к выходу, на примятой траве, а мокрые штаны валялись рядом. Адри покраснела от смущения, но не ушла, она рассматривала его с нарастающим интересом. Она была так близко, что могла слышать его тяжелое дыхание, похоже мальчик никак не мог заснуть и Арди стало его жаль. Сейчас она сама была готова проспать несколько дней, только потому что не легла как привыкла, на закате. Но он, похоже, не спал уже несколько дней, понимая это Адри была рада, что видит только его маленькую спину. Пусть он и был мальчиком, но Адри была уверенна, что больше, наверняка и старше. Для нее это было еще одной необычной деталью, ведь девочка никогда раньше не встречала детей, младше себя. Ей хотелось посмотреть ему в лицо, увидеть то, что скрывается в глазах у настоящего мальчика, но не решалась войти в палатку или позвать его. Просто смотрела на исцарапанную спину, считала каждый парез, каждую ссадину, надеясь, что от этого ему станет легче. Никто не знал, кто этот мальчик и что с ним случилось, поэтому Адри невольно начала представлять невероятные ситуации, в ходе которых он мог так пострадать. И в один момент, когда она думала, могут ли летучие мыши оставить такие раны, он начал подниматься на ноги. Испугавшись, что ее застукают за подглядыванием, Адри спешно отпрянула от палатки, но только после того, как увидела все, что хотела. Ей просто нужно было убедиться, правда ли мальчики отличаются от девочек, но если честно, особых внешних отличий она не заметила, поэтому ее интерес полностью переключился на разницу в другом. Понимая, что он выйдет наружу, Адри вскочила на ближайшую бочку и начала ждать, разглядывая большую круглую, ярко желтую луну. После разговора, Адри убедилась, что он именно такой, каким она представляла мальчиков, но что-то в нем не давало ей покоя. Она не понимала, что именно ее заинтересовало, поэтому когда бежал через лагерь к командному центру, могла думать только об этом. С каждым шагом ей все больше хотелось вернуться и продолжить разговор, все еще надеялась понять суть своего любопытства, но понимала, что ее задание не терпело отлагательств. Что-то настолько важное ей бы не доверили еще как минимум пять лет, и девочка не хотела упускать свою возможность. У Саши был брат, которого оставили там, а значит если она немедленно найдет свою тетю и расскажет ей об этом, это будет значить, что именно Адри спасла бы этого мальчика. Сделав это она бы мигом заслужила всеобщее признание и получила бы расположение обоих мальчиков, а это бы дало ей все нужные ответы. Поэтому Адри заметила потерю кинжала только когда получила отказ о проходе к командным шатрам. В этот момент земля ушла у нее из-под ног, словно по голове ударили чем-то тяжелым. Этот кинжал был знаком того, что она прошла тяжелые тренировки и теперь может носить оружие, а она потеряла его в день получения. Большего унижения Адри не могла себе представить, без оружия на поясе она ощутила себя совершенно голой, но прикрыться ей было нечем. Она знала лишь одно: нужно было как можно быстрее вернуть кинжал, найти его, чего бы это не стоило, пока это не сделал кто-то другой. Найти кинжал было не суждено, она потратила на это всю ночь, Саша тоже куда-то делся, а к тюте ее не пустили, поэтому сообщить о еще одном раненом мальчике она не могла. И сейчас, когда после всего этого она еще потеряла свою палатку, место, где она провела последние несколько месяцев, лучших в ее жизни, стало последней каплей. Прозрачные слезы ручьем текли по ее щекам, когда девочка оказалась среди упитанных овец. Здесь ее еще не скоро найдут, она успеет прийти в себя и немного поспать, это все, о чем могла думать Адри в этот момент. Прикрывая лицо руками, она бросилась на кучу колючего сена, зарываясь в нем до самых лодыжек. Впервые в жизни Адри потерпела три неудачи за один день, и жизнь наказала ее за это, лишив места для сна, девочка верила в это, но в ней кипел гнев. Она считала, что это несправедливо, такого не должно было происходить. Этого просто не может быть, ведь если это все же происходит, получается, что тетя всегда была права, а Адри зря упрямилась. Поэтому она нашла в себе силы и отогнала эти мысли, беря себя в руки. Адри понимала, что ее тёте просто нужен был повод, чтобы запретить сражаться, поэтому рано или поздно это все ровно бы произошло. Не было смысла винить себя в этом, но она ничего не могла поделать, слезы текли без остановки. Адри плакала настолько долго, что в какой-то момент перестала понимать, сколько провела времени в тёплом стоге колючего сена. Она начала погружаться в дремоту, оставляя обиды и печали. Во сне Адри видела себя, в блестящих доспехах, она сидела верхом на белом коне и огромным мечем рубила орды варваров. Ее врагами были люди Аксия Деметрия, которых она ненавидела всем сердцем и испытывала торжество своего вольного духа, срубая их головы. Она издала неистовый крик, вклиниваясь в ряды врагов, тысячи легионеров следовали за ней и каждая из них верила в Адри. Все они признавали Адри своим предводителем, это подтверждал венок, возложенный на ее непокрытую голову. Она храбро билась, но получала все больше ран, а когда одно из копей убило лошадь, Адри в ловком прыжке соскочила на землю, оказавшись в окружении. Сотни тысяч варваров сверлили ее дикими похотливыми взглядами, у них не было ни одежды, ни оружия, все они были как звери, стояли на четвереньках, злобно рыча, их грубая шерсть стояла дыбом и каждый в трое превосходил Адри в размерах. От них веяло чудовищной вонью, в их глазах читалась черная злость, по длинным острым клыкам текла, пенясь, желтая слюна. Но Адри не испытывала страха, она гордо выпятила грудь и вскинула клинок, прежде чем орды монстров бросились в атаку. В неистовом порыве ярости Адри рубила одного монстра за другим, оставляя от них одни искореженные трупы, которых становилось все больше. Мертвые враги образовали огромные горы и для продолжения боя Адри преходилось ходить прямо по ним. Все вокруг погрузилось в черноту, девочка могла видеть только блеск стали, исходящий от ее клинка и миллионы блестящих голодных глаз. Скольких бы она не убивала, врагов не становилось меньше, но Адри не чувствовала усталости. Ей казалось, что ее ведет немыслимая сила, скрывавшаяся до этого в глубине ее сущности. Она понятия не имел, как долго сражалась и даже помыслить не могла, сколько еще это будет продолжаться. С ног до головы девочку покрыл непроглядный слой пульсирующей горячей крови цвета кипящей магмы. Во вспышке молнии Адри увидела, как сотни миллионов убитых ей варваров начали подниматься на ноги, сверкая острыми клыками. Мертвецы с новой силой бросились на девочку, стоящую по колени в море бурлящей крови, жгущей тело до самых костей. И тут она начала дрожать, но не от страха, а от возбуждения. Казалось, будто она в принципе не могла бояться их, она не смогла бы их убивать, если бы боялась, но даже мертвецы падали от ее ударов, навсегда растворяясь в кипящей крови. Ядовитые пары обходили Адри стороной, не причиняя ей вреда, а кровавое море словно отталкивалось от нее. Она стояла на твердой земле, когда титанического размера волны кипящей крови бились о невидимую стену ее железной воли, но на Адри попадали огненные капли, прожигающие плоть насквозь. Не в силах сдержать крика, Адри упала на колени. Кровь была настолько горячей, что плавила сам воздух, превращаясь его в густой кровавый туман. А потом все исчезло, Адри видела, как все ее враги сливались во едино, образуя то, что наконец пробудило в ней животный страх. Существо, появляющееся перед ней было воплощением чистого зла, это и был сам страх во плоти. Ей не хватало воображения, чтобы представить себе то, что было ее врагом, но ее разум кричал одно имя, само звучание которого заставило Адри выронить оружие из рук. Она так и не осмелилась ни произнести это имя, ни поднять глаза, ведь перед ней стоял ее злейший враг - сам Аксий Деметрий. А потом ей показалось, что она открыла глаза, но все вокруг все еще было в темноте. Она не могла пошевелиться, даже не понимая, где находиться. Поддаваясь панике, Адри рванулась в сторону и вылетела из стога, разбрасывая дряхлое сено во все стороны и упала на холодную землю. Перепуганные овцы разбежались по углам загона, жалобна блея, а Адри пыталась понять, что происходит. Увиденное во сне постепенно начало забываться, когда девочка отряхнулась, вставая, и подошла к выходу из загона. Взглянув на багровый восход Адри поняла, что проспала почти целый день, легкая слабость понемногу развеялась, уступая место утренней бодрости. Мысли больше не были такими удручающими, а когда она вышла на улочки лагеря, тревожный сон полностью растаял. Видеть тетю она не хотела, обида все еще была сильна, поэтому Адри решила сначала найти Сашу. Она выбрала более важным поиски его брата, только это могло помочь ей снова вернуть свой кинжал. Пришлось убедить себя в том, что она делай это не ради себя. Адри продолжала повторять, что брату Саши нужна помощь, а то, что она получит оказав ему помощь, просто приятный бонус. В итоге она поверила в это, и в этот самый момент нашла Сашу. Мальчик плелся по лагерю, больше похожий на живого мертвеца, чем на себя. А у него в руке болтался ее кинжал, из-за потери которого она так убивалась последний день. Он волочил блестящее изогнутое лезвие по земле, оставляя тонкую бороздку за собой. Еще никого Адри не была рада видеть так, как этого измученного мальчика. Она видела, как сильно он измотан, видимо он так и не поспал, но ее это не волновала. Адри быстрым шагам пошла к нему, боялась, что если броситься бежать, не сможет контролировать эмоции. С каждым шагом она приближалась все ближе, уже могла четко расслышать его приглушенные шаги, сердце билось все чаще. Он опять был с обнаженным торсом, но сейчас его спина показалось ей не маленькой, а большей и сильной. Несмотря на усталость, Саша держался ровно, вызывая у Адри легкий трепет. Когда девочка подошла достаточно близко, чтобы коснуться длинными пальцами его растрепанных волос, мальчик внезапно обернулся и их глаза встретились. Адри невольно сделала шаг вперед, а потом еще и еще, остановившись только подойдя в притык. С расстояния пары сантиметров, почти касаясь своим носом носа Саши, Адри внимательно рассматривала свое отражение в его глазах. Она искала что-то, скрытое за блеском его усталых глаз, но видела только чистое изумление. Поддаваясь настроению мальчика, Адри тоже немного покраснела, днем он выглядел иначе, чем при их ночной беседе. Ее мысли подсказали слово “красивый”, которое идеально описывало стоящего перед ней человека. На удивление, ни она, ни Саша не спешили разорвать дистанцию, наоборот она хотела приблизиться в плотную, прижаться к нему щекой, ощутить его тепло. И тут она увидела в его глазах такое же желание, поддавшись нахлынувшему чувству приятного благоговения, Адри закрыла глаза и наклонилась вперед. Она чуть не упала, а когда открыла глаза, увидела, что Саша отошел назад. Нахмурившись, девочка посмотрела на него, не понимая, почему он отступил. Непонятно почему, она почувствовала себя уязвленной, будто Саша не просто отошел от нее, а буквально отвесил пощечину. Ей внезапно захотелось уйти, она больше не хотела видеть его, но все же осталась. Что-то в реакции Саши показалось обидным, но почему-то она не думала, что мальчик хотел огорчить ее. Тем более, она сама не была уверенна, что не отошла бы, сделай он то же, что она, поэтому Адри решила не обижаться. Вместо этого, она улыбнулась и подошла ближе, Саша опомнился и протянул ей кинжал, рукоятью вперед. Адри приняла оружие с торжественной гордостью, словно снова оказалась на вчерашней церемонии, в ходе которой ее признали частью первой центурии. Честь носить оружие подпитывала в Адри чувство, что она не просто ребенок, она чувствовала себя войном, а в глубине сознания снова возник образ из сна.