Black Out Days

— Экспекто Патронум! — звук голоса Ригель эхом отскочил от звонких каменных стен пустой классной комнаты. Получилось как-то истерично, ещё и безрезультатно. Даже кончик палочки не заискрился.       Девушка тяжело втянула ноздрями воздух. Иногда ей казалось, что волшебная палочка, которую любезно подобрал для неё мистер Олливандер ещё перед первым курсом, над ней издевается. Может быть, знаменитый мастер ошибся на её счёт? Кедр, волос единорога, двенадцать с половиной дюймов — и практически ни одного мало-мальски полезного заклинания, изученного с первого раза.       То ли дело Регулус — у него всегда всё получалось лучше. Он бы и призыв Патронуса освоил бы на раз плюнуть, если бы захотел.       Может, она недостаточно хорошо концентрируется на воспоминании? Ригель поморщилась, начиная заново. Она вспомнила предложенную в учебнике формулу, которую уже успела заучить наизусть.       Вот они с Сириусом на мотоцикле пролетают над мириадами огней вечернего Лондона. Гул мотоцикла заглушает каждую дурную мысль, и Ригель чувствует себя до безумия свободной… Прохлада и темнота обволакивают её, не оставляя ничего, кроме стылого воздуха вокруг и блаженной пустоты. Это ли не счастье?       Ага. Чёрта с два. Ещё через пару попыток ей захотелось выбросить палочку в окно, но скрип открывающейся двери вовремя отвлёк слизеринку. — Ну ничего себе, ты хочешь сделать домашку на семестр уже сейчас? — привычно растрёпанный Барти Крауч пристально осмотрел Ригель. — И, кажется, не очень получается? — Кое-кто даже не начинал, — хмыкнула девушка, закатывая глаза. — А начерта мне сдался этот Патронус. — Бросил парень, подходя ближе, — в следующем году освою на раз-два, если будет в вопросах к ЖАБА.       Ригель подавила судорожный вздох. Ну, конечно, как она могла забыть — кому-то можно было спокойно откладывать тренировку заклинаний до последнего момента, а потом делать всё невероятно блестяще. — Хорошо быть одарённым, — беззлобно бросила она, убирая палочку в карман мантии. — Как будто тебя мозгами обделили. Ты же Блэк, у вас кровь чище, чем вода. Ты не можешь плохо колдовать. — Я не колдую плохо. — Немедленно ощетинилась Ригель. — И твоих комментариев не просила. — Ладно-ладно, — Барти примирительно поднял руки ладонями вверх, — я не это имел в виду. Ты же лучшая по Рунам в нашей группе, такие вязи рисуешь — с ума сойти!       Ригель только неопределённо усмехнулась, приглаживая волосы. За пару месяцев они отросли всего чуть-чуть — доставали теперь до середины шеи. — И зачем нам вообще заклинание Патронуса, — задумчиво проговорил Барти, — да, продвинутая магия, все дела. Но где мы можем встретить дементоров? — А вдруг ты попадёшь в Азкабан? — девушка наконец посмотрела на него в упор, оценивая реакцию.       Барти не выдержал и расхохотался. — Мой папаша, конечно, не подарок, но засадить за решётку родного сына…       На мгновение Ригель показалось, что он действительно задумался, и, разумеется, помрачнел. Недолго думая, она поспешно шагнула ещё ближе к Краучу, чуть приподняв подбородок. — Ты закрыл дверь? — поинтересовалась она, чуть касаясь края рукава его мантии.       Барти кивнул, наконец прижавшись губами к её губам.

***

      Выручай-комната оказалась весьма полезной для тайных встреч. Ригель мало доверяла заброшенным кабинетам, а чуланы для мётел попросту презирала. Тем более, практически все её однокурсники занимались тем же самым и не обладали тайным знанием о местонахождении полезной комнаты. Ей всегда нравилось обладать преимуществом.       Крауч, однако, отчего-то невзлюбил это место. Он постоянно жаловался и предлагал альтернативы. — Мы могли бы пойти в нашу комнату. Эван всё равно учится допоздна, у Регулуса дежурство… — Нет. И перестань вести себя как ребёнок!       Ригель плотнее укуталась в тонкое одеяло. Барти лежал на спине, беззастенчиво разглядывая её. — Эй, Блэк. — Чего тебе? — Может быть, попробуем как нормальные люди?       Брови девушки сошлись к переносице. — Чего? — Не встречаться здесь, чёрт пойми где, — парень постучал по каменной стене, — а, может быть…       Ригель приподнялась на локтях, по-птичьи наклонив голову. — Я имею в виду… — Барти всё никак не мог подобрать слова. — Сходим вместе в Хогсмид, я куплю тебе сливочного пива, или в «Сладкое королевство» если хочешь. — Ты же в курсе, что я могу купить себе всё, что пожелаю? — насмешливо поинтересовалась она. — Мерлин, Ригель… — Крауч. — Теперь она сидела на кровати, без стеснения отбросив покрывало и глядя на него сверху вниз. — Я не знаю, что ты себе придумал, но, как я помню, я с самого первого раза выразилась ясно. — Я всё прекрасно понял. — Откликнулся он с неожиданным холодом. — Не нужно обращаться со мной как с идиотом. Выслушай меня, пожалуйста, один раз.       Что-то похожее на сожаление промелькнуло в глазах Ригель, когда она коротко кивнула.       Барти глубоко вдохнул. — Я понимаю, что ты не можешь просто так гулять с кем тебе захочется. Но, в конце концов, я — сын Министра Магии. Твоя семья… — Это моя семья, Крауч. И, поверь мне, ты не хочешь с ними породниться. — Сухо и холодно бросила девушка. — Наш разговор на эту тему закончен. Как мы договаривались, если тебе что-то не нравится, мы можем прекратить наши встречи в любой момент.       Юноша поморщился, запуская ладонь в непокорные русые волосы. — Тебе настолько наплевать?       Ригель молча пожала плечами, наблюдая за тем, как Барти спускает ноги на пол и тянется за своей одеждой. Тепло, которое с лёгкостью можно было уловить в его взгляде, пропадает без следа. — Отрасти скорее волосы, Блэк, — бросает он, зашнуровывая туфли, — а то порой возникает впечатление, будто трахаю своего лучшего друга.

***

      Регулус возвращался с очередного обхода уже за полночь. Не то чтобы ему нравилось быть старостой — отлавливать олухов никогда не приносило ему особого удовольствия. Особенно если в числе вышеуказанных идиотов постоянно мелькала наглая рожа родного брата.       Однако пост старосты приносил престиж. К тому же, счастливых обладателей значка едва ли кто-то спрашивал.       Когда он открыл дверь и прошёл внутрь слизеринской гостиной, он сначала решил, что все уже разошлись. Пару мгновений на присмотреться — и Регулус невольно запнулся об угловатую фигуру Ригель в одном из кресел. Она положила ноги на один из подлокотников и, кажется, давно перестала делать вид, что читает.       Регулус захотел пройти мимо как можно тише. Он не мог объяснить того, что испытывает, и почему в последнее время ему так ужасно хотелось избегать собственную сестру любыми возможными способами. Хорошо, сама Ригель никогда не отличалась навязчивостью. Со дня приезда в школу она предпочитала держаться особняком.       Может быть, дело в том, что он до сих пор чувствовал вину? Регулус не мог сказать ей, как сильно его тошнит при одной мысли, что его приятель Роули скоро получит Ригель в своё распоряжение. Раньше он мог довериться ей… рассказать всё на свете и ничего не скрывать.       Сейчас это было опасно.       Опасно говорить о страхах: признаешься в слабости — услышат стены. Он — Блэк, ему суждено стать главой рода. Ему нельзя оставаться мягким…       Но дело было не только в глубинном необъяснимом отторжении. Взглянув на кудрявые волосы сестры, разметавшиеся по зелёной обивке кресла, он в очередной раз вспомнил целую вереницу собственных снов.       Регулус поморщился. Даже наедине с собой он не хотел к этому возвращаться. Больное тянущее чувство в груди заставило его с шумом выдохнуть. Что бы ни было, он всё равно должен поговорить с ней. Так будет честно и…правильно.       Какой бы взбалмошной и дикой ни была Ригель, он знал точно — она не предаст. Она попытается понять его. Отчасти он хотел в это верить.       …Юноша подошёл к сестре, присев рядом. Она инстинктивно подвинулась, почувствовав его присутствие: кажется, уже почти спала. Книга в её руках заставила его скривиться. Маггловская. Хотя, разумеется, и он когда-то таким грешил.       Регулус замолчал, на мгновение перестав дышать. Он наблюдал за девушкой, расслабленно откинувшейся на спинку кресла. Тусклый свет, падающий на бледную кожу, выкрашивал её в желтоватый цвет старой слоновой кости. Она выглядела измученно… но всё равно так красиво.       Регулус Блэк прикусил губу. Это было не то слово, которое он хотел бы использовать в своём непрекращающемся внутреннем монологе.       Они выросли. Времени на глупую сентиментальность больше не было. — Ригель, — твёрдо позвал он.       Девушка чуть дёрнула рукой, невольно задев рукав его мантии. Подобралась, съёжившись, но как только открыла глаза, расслабленно выдохнула.       Он мог бы заговорить с ней. Цепкий взгляд зелёных глаз его сестры скользнул по нему с привычной теплотой. Она не могла скрыть её даже когда злилась.       Регулус ненавидел себя за то, что знал: какой бы непримиримой она ни была с другими, ему Ригель могла простить многое. Многое…но всё ли? — Почему ты не в спальне?       Она неопределённо хмыкнула и взглянула на него осознаннее. — Если что, значок старосты в гостиной не действует.       Потянувшись, она нехотя спустила ноги на пол. Регулус судорожно вздохнул: но сейчас её пререкания совсем не раздражали. Судя по тому, как Ригель смотрела на него, она всё ещё не совсем понимала, что не спит. — Ты простишь меня? — проговорил он, рассматривая её точёные выступающие ключицы. — За что? — непонимающе переспросила девушка. — За то, что было, и за то, что будет.       Ему нужно было услышать её ответ. Прямо сейчас. Больше, чем что-либо ещё. Он сам не заметил, как почти опустился на колени перед креслом, в котором она сидела.       Ригель чуть наклонилась, опустив ладони на плечи брата. — Я боюсь за тебя, Регулус.       Он сжал её запястья всего на миг, чтобы почувствовать знакомое тепло. В последнее время он не позволял себе думать о нём, он знал — он не заслуживает её. Не заслуживает того, что делало его счастливым. Но сейчас, когда они оба были так уязвимы, когда были одни, он не выдержал и чуть привлёк её к себе. — Я знаю, Ригель. Я знаю.

***

      Первые дни октября на удивление порадовали солнцем. Дожди, начавшие лить уже в сентябре, вдруг остановились, подарив обитателям Хогвартса несколько удивительно безмятежных вечеров.       Пандора, Барти и близнецы устроились возле Чёрного Озера: Блэки сосредоточились на домашней работе, Крауч болтал с Пандорой, которая что-то записывала в блокнот. — Ты и по руке читать умеешь? — допытывался он. — И даже не предскажешь всякой ерунды?       Ригель не отвлеклась от того, что писала, но показательно закатила глаза. — Я только осваиваю хиромантию, — пробормотала слизеринка, — но неплохо разбираюсь в картах Таро.       На ум девушке пришло бесчисленное количество раз, когда подруга использовала её в качестве подопытной для своих предсказательных экспериментов. Напрягшись, девушка вспомнила последний из раскладов: кажется, Пандора пыталась заглянуть в будущее.       Её старинные карты были красивыми. Ригель до сих пор помнила рисунки: сначала — чаша, наполненная водой, затем — два человека, стоящие под бдительным надзором ангела…и башня в эпицентре разрушения. — И что это значит? Чаша с водой разрушит мою жизнь? — с усмешкой переспросила Ригель. — Нет, глупая. Это туз кубков… Он означает сильные чувства.       Наверное, Пандоре ещё стоило попрактиковаться. — Эй, Розье, разложишь мне на своих картах на выходных в Хогсмиде? Пойдём в «Три метлы», я угощаю.       Теперь уже Регулус красноречиво посмотрел на друга. Кажется, они собирались вместе готовиться к Зельеварению… Но он был так занят тем, что отчитывал Барти без слов, что не видел, как переменилось выражение лица его сестры.       Крауч не глядел на Ригель. Он широко улыбался Пандоре. Интересно, она ему хотя бы нравится?       Блэк понимала, что думает о сущих глупостях. В конце концов, это она вела себя как свинья. То, что они делали с Барти… не имело никакого значения. Каждый раз, чувствуя малейший оттиск его прикосновения, она представляла, как спадает спесь с напыщенной рожи её жениха и как бледнеет от злости Регулус.       Едва ли найдётся кто-то ещё, готовый взять тебя в жёны…с твоим изъяном.       Слова, так опрометчиво произнесённые братом, застряли в голове. Она хотела бы поспорить с ним. Выкрикнуть ему в лицо: нет, не он один, взгляни — ты с ума сойдёшь, какой я могу быть!       Поэтому Ригель злилась на Барти Крауча.       Она нахмурилась ещё больше, когда боковым зрением увидела приближающуюся к ним фигуру. Ригель узнала выверенный грациозный шаг (хотелось бы ей так двигаться с хромой ногой!), собранные в высокий хвост каштаново-рыжие волосы. Адриана Нотт с пятого курса всегда напоминала ей лисицу своим плутоватым выражением лица.       И всё бы ничего, Адриана и Ригель едва ли пересекались трижды за всё время учёбы… Девушка подошла к Регулусу сзади, устроив острые локти на его плечах. Она не вела себя навязчиво или развязно, иначе брат давно бы от неё избавился. Нотт не казалась глупышкой. Но что-то в ней всё равно неимоверно раздражало Ригель.       Её брат приподнял голову, пробормотав приветствие в лучших традициях своей отстранённости. Она не помнила, когда он в последний раз улыбался или смеялся. Он и разговаривать-то почти перестал… Адриана уселась рядом с ними, коротко кивнув сестре своего парня.       Ригель задержалась взглядом на её больших тёмных глазах. Симпатичная, даже красивая. А главное — с недурной родословной. Породистая.       Интересно, а Регулус на ней женится?       Даже при одной мысли разобрал смех. Он скорее превратит их фамильное гнездо в алтарь для поклонения своему несчастному Тёмному Лорду, чем задумается о таком. Правда ведь? Почему она так об этом волнуется?       Ригель больше не обращала внимание на Барти и Пандору, а ещё меньше смотрела в сторону Регулуса и Адрианы. Девушка чувствовала себя идиоткой: в конце концов, почему бы ей не порадоваться? Она же сама далеко не святая.       Может быть, всё из-за этой дурацкой помолвки? Наверняка так и есть.       Она хотела было подняться и уйти, но внезапно высокая трава рядом с местом, где они сидели, чуть всколыхнулась.       Из самой гущи жухлых стеблей выпрыгнул большой чёрный пёс.       Взгляды слизеринцев немедленно сместились в сторону: массивное животное явно их заметило. Пандора порывисто выдохнула, что-то забормотав, и обернулась к Барти. Адри задрожала, придвигаясь ближе к Регулусу. Ригель моргнула.       Откуда в Хогвартсе собака?       Пёс принюхался и отряхнулся, направившись прямиком в их сторону. Ригель приподняла брови. — Это Грим, — донесся приглушённый шёпот Розье, — Грим не появляется просто так.       Собака преодолела расстояние в несколько футов за пару минут и, кажется, не собиралась нападать. Ригель с любопытством рассматривала незваного гостя: она всегда любила животных. Регулус тоже — на удивление, его доброта распространялась даже на домовиков, которые, по её мнению, были немногим смышлённее, но однозначно противнее.       Пёс посмотрел на Ригель чёрными глазами-бусинками и улёгся, положив голову рядом с её коленом.       Регулус настороженно обернулся к сестре. — Всё в порядке, — их взгляды встретились впервые за день. Ригель пожала плечами. — Он, кажется, не опасный. — Регги, я боюсь, — негромко проговорила Адриана, заметно сжимая его плечо, тщетно стараясь привлечь внимание юноши. — Что это за чудовище?       Как будто распознав, что она говорит, большой чёрный пёс заворчал. Ригель не сдержалась и улыбнулась. Кажется, не только ей не нравилась эта девчонка. — Нам лучше уйти отсюда, — Пандора поднялась на ноги, захлопнув свой блокнот. Кажется, она всё-таки испугалась предзнаменований судьбы.       Ни сказав ни слова, Барти последовал за ней.       Ригель показательно вытянула ноги, не собираясь двигаться с места. Приятный ветерок порывами обдавал лицо и трепал волосы. Девушка улыбнулась, глядя на мирно устроившегося поблизости зверя. — Пойдём? — Адриана потянулась было к рукаву мантии Регулуса, но не решилась коснуться его. Рисковать действительно не стоило. Он не ответил ей, и Нотт громко вздохнула, прежде чем встать и двинуться в сторону замка.       Ригель покосилась на брата. Он по-прежнему молчал. Продолжал пытаться писать — но, под внимательным взглядом сестры — наконец сдался и потрепал пса за ухом. Тот незамедлительно перевернулся на спину, радостно повизгивая. — Ну и пахнет же от тебя, приятель, — хмыкнула девушка.       Ветер продолжал трепать умирающие на зиму луга. Облака медленно наползали на предзакатное солнце.       Почему-то на душе стало куда спокойнее.

***

      Ригель судорожно выдохнула и прикусила губу, чтобы не издать ни звука. Разбросанная по кровати одежда добавляла плачевности ситуации. У неё едва ли хватит сил всё это убрать.       Заветный флакончик с зельем, подаренный Сириусом, почти опустел. И это была настоящая катастрофа.       Нога всё чаще подводила её, и только снадобье миссис Поттер спасало от приступов нестерпимой боли. Ригель не знала, что делала бы без него. И рецепт оказался не таким уж сложным.       Проблема была одна — кору волшебной рябины нужно было собирать непременно в полнолуние.       Ригель всё рассчитала. Всё должно быть в порядке ещё пару дней, пока она будет варить эликсир, а сегодня нужно было отправиться в Запретный лес за последним ингредиентом.       Конечно, такая перспектива едва ли её радовала, но у Ригель не оставалось выхода. Луна вот-вот покажется на небосводе во всей своей полноте. Упустить шанс было нельзя.       Разумеется, она не хотела идти одна. Думала отыскать Сириуса, но старший брат как назло куда-то запропастился. Даже его вечного спутника Люпина нигде было не найти. Рассказывать Регулусу Ригель побоялась, хотя он наверняка что-нибудь придумал бы.       Девушка перевела дыхание и медленно, с опаской поднялась. Не хочешь проблем — помоги себе сама.       …Коридоры Хогвартса сейчас напоминали переходы склепа. Ригель была не из пугливых, но бродить в одиночку по школе в такое время всё равно не любила. Она в который раз повторила про себя план действий: немного удачи, и всё будет в порядке. Добраться до опушки Запретного леса, где у них часто были занятия по Уходу за Магическими Существами. Найти рябину и взять немного коры… О Мерлин. Только бы не попасться.       Ригель старалась двигаться осторожно, не шуметь и дышать как можно тише. Всё равно ей всё казалось зловещим. Рыцарские доспехи не позвякивали во сне, со стороны портретов не слышалось ни привычного похрапывания, ни приглушенных ругательств.       Однако, стоило выйти на воздух, слизеринка почувствовала себя лучше и малость расслабилась.       Может быть, стоило позвать с собой Барти? Он не отказал бы… Только гордость всё равно не позволит попросить помощи. Иногда Ригель злилась на себя сильнее, чем на других. Это ей не очень-то помогало.       Понемногу удаляясь от замершего в ночи замка, девушка думала о чем угодно кроме предстоящего похода под тень Запретного леса. Даже вспомнила письмо от Роули, полученное пару дней назад. Какие-то комплименты на дорогой бумаге, надушенные его терпким одеколоном. И подвеска с созвездием Ориона, где до сих пор сияет звезда, в честь которой её назвали.       Ей всегда казалось ироничным, почему, несмотря на этот дешёвый символизм, Орион так и не стал им с братьями настоящим отцом.       Ноябрь хлюпал под ногами промозглой слякотью: Ригель старалась изо всех сил не свалиться в лужу. Прошедший днём дождь оставил на земле мокрые борозды. Совсем скоро она пройдёт поле для квиддича, и можно будет не…       Резкое и бескомпромиссное прикосновение к плечу заставило развернуться.       Ригель встретилась взглядом с холодными глазами своего близнеца. — Скажи на милость, что ты здесь делаешь?       На раздумья было не так много времени. Чёрт, ну конечно же — по закону мировой несправедливости, Регулус дежурил именно сегодня, а не в любой другой день! Врать брату было бессмысленно. — Мне надо в Запретный лес, — промямлила Ригель, чувствуя себя откровенной идиоткой. Собственно, его взор не позволил ей в этом сомневаться. — Могу узнать, зачем? — он так и не убрал ладонь с её плеча.       Девушка опустила глаза: луна светила так ярко, что она могла рассмотреть тщательно вычищенные ботинки Регулуса. Он всегда умел ходить по грязи и не пачкаться. — Для зелья…для ноги, — проговорила она ещё тише.       Сейчас он отправит её в гостиную, ещё и баллы снимет для пущего унижения. И придётся ждать следующего полнолуния…       Регулус вздохнул и встал рядом с ней. — Ригель, это опасно, — проговорил он, явно делая акцент на последнем слове. — Почему ты опять мне ничего не сказала? — Ты был в библиотеке. Или с Адрианой. Я уже не помню, — она демонстративно пожала плечами. — О Мерлин, да хватит уже выделываться!       Облегчение накатило безудержной волной, и Ригель едва не рассмеялась, показав ему язык. — Ты…хочешь пойти со мной? — А у меня есть выбор?

***

      Регулус шагал чуть впереди, выставив палочку так, точно собирался нападать. Настоящий параноик, подумала Ригель без раздражения. Что же с ним будет в старости?       Они шли медленно из-за её неровного шага. Студёный осенний ветер колыхал полы мантии, пробирался под ворот свитера, сводил нутро.       Брат и сестра не разговаривали, но Ригель подспудно чувствовала: он на неё не злился. Скорее, опять думал о чем-то своём. В последнее время он слишком часто думал молча, не подпуская её ближе, чем на расстояние вытянутой руки. — Рег… — позвала она так тихо, что звуки голоса невольно подхватил очередной порыв ветра.       Он всё равно обернулся. И что-то внутри неё вздрогнуло, потому что Регулус не смотрел на неё с раздражением или привычной бесстрастностью. На миг ей показалось, что он волнуется. — Я… — она запнулась, почувствовав себя ужасно глупо. Ригель не знала даже, что хотела сказать изначально: дальше вырвалось само собой. — Я скучаю по нашим партиям в шахматы.       Он улыбнулся! Мерлин, он улыбнулся…хоть и немного криво. — Мы ещё сыграем, Ригель. — Его спокойствие и её заставляло собраться с силами. Что-то происходило у её близнеца в голове… Как бы ей хотелось быть чуть ближе, чтобы понять, что именно. — У тебя точно всё хорошо? — спросила она, стараясь не звучать безнадёжно.       Они наконец достигли опушки Запретного леса, и девушка пристально разглядывала встречающиеся на пути деревья. Пока не попалось ни одной рябины. Близнецы продвигались дальше.       Брат не отвечал ей, и Ригель прикусила щёку, пытаясь скрыть своё разочарование. Неужели он не скажет ни слова? Неужели они больше никогда на свете не смогут поговорить открыто, стоя бок о бок?       …Она первая заметила выдающийся бугристый рябиновый ствол среди прочих и шагнула к нему.       Достав серебряный нож, девушка принялась осторожно снимать кору с одной из отмирающих ветвей. — Я хотел… — выдохнув, начал Регулус. — Хотел сказать…       Внезапный треск ломающихся веток заставил обоих застыть на месте. Ригель потянулась к палочке, но, конечно же, брат был быстрее. Он уже закрывал её собой.       …Когда оглушительный вой раздался за несколько шагов от них, они оба, казалось, уже подспудно знали, в чём тут дело.       Оборотень. — Регулус, беги! — её рот едва не взорвался от крика, когда тощий, но от того не менее страшный зверь выпрыгнул из тени лесной чащи.       Ригель знала, что не убежит сама. Её едва ли хватит на пару шагов. А ещё знала, что Регулус её не послушает.       …Он бросил в оборотня что-то невербальное и резко схватил сестру на руки, с силой перебрасывая её через плечо.       Проклятье… вот же идиот. Не додумается же бежать с ней.       Она должна была испугаться, да что там…сойти с ума от страха. Но запах Регулуса, его рука на её талии, само ощущение его присутствия, всегда приносили покой. Ригель ненавидела себя за беспомощность. Но если он был рядом, значит… всё обязательно закончится хорошо.       Яростный волчий рык в очередной раз разорвал тишину, сплетённую из звуков леса. Ригель практически услышала, как монстр припал к земле, готовясь к прыжку.       Брат нёс её на руках, крепко прижимая к себе, и Ригель дрожала, чувствуя, как они бегут по укрытой еловыми иглами и листьями земле. — Регулус… — прошептала она, и спокойствие вмиг сменилось на животный ужас.       Он достанет их, он заденет его, он…       Ригель не успела вскрикнуть, когда Регулус оступился, и они оба покатились по грязи. Девушка поспешила выхватить палочку: как назло, в голове оставалось пусто. Ничего кроме пульсирующего в висках страха за брата. Что может помочь против оборотня?       Зверь рванулся к ним — в последний момент Ригель выхватила из кармана маленький серебряный нож, которым снимала кору с рябины…       Она обмерла от страха, но знала — бросится и ударит первой.       Бей или беги. Убежать у них уже не получилось. — Ригель! — выкрикнул Регулус, порываясь в очередной раз закрыть её собой. Но в тот же миг чёрная тень метнулась между близнецами и волком: сначала девушке подумалось, что всё дело лишь в игре воображения, но затем она присмотрелась…       Огромный чёрный пёс прыгнул на оборотня, и кровь в жилах Ригель окончательно похолодела. Отчего-то она не испытала облегчения, только ещё больше страха — в горле запершило и закружилась голова.       Пёс и волк катались по земле, и схватка сводила её с ума. Она едва ли видела достаточно в неясных холодных отблесках луны: Ригель трясло, и когда брат снова поднял её, что-то заставило девушку судорожно всхлипнуть. — Уходим! — Нет…нет…       Она не могла объяснить словами, но было больно. Почти так же больно, как в то ужасное Рождество два года назад.

***

      Следующим утром они варили Амортенцию.       Слизнорт ходил между рядами, надутый от гордости. В его группе шестикурсников не осталось посредственностей — теперь здесь были исключительно ученики, достойные его внимания и места на знаменательной коллекционной полке.       Ригель была счастлива, что декан не удосужился пригласить её в Клуб Слизней, и Регулус отдувался за двоих. Точнее, за троих.       Девушка искоса посмотрела на профессора: вроде бы, выглядит по-обыкновенному миролюбиво. Значит, об их ночных похождениях точно никто не выведал. Внутри снова отчего-то болезненно сжалось.       Она продолжила аккуратно нарезать ингредиенты, стараясь не думать ни о чём кроме зелья.       Тишина растянулась на часы. Ригель и Регулус привычно работали в паре. Холодные бледные ладони порхали над столом, едва соприкасаясь. Отточенным движением она подала брату нож, стоило ему чуть протянуть руку. Он же едва заметно кивнул, отсчитывая, сколько раз и в какую сторону сестра мешает кипящий отвар.       Зелье приобрело достойный перламутровый блеск — но когда Ригель попыталась уловить запах, отчего-то ничего не почувствовала.       Склонившись чуть ниже, она попробовала ещё раз.       Ничего. Только яблоки, гвоздика и сухая трава — привычный аромат, исходящий от её брата. — Эй, — она едва слышно позвала Регулуса, — ты чувствуешь что-нибудь? Оно вообще пахнет?       Близнец нахмурился и покачал головой.       Девушка принялась перечитывать рецепт, пытаясь понять, где же они допустили ошибку. Обычно их общая работа всегда заслуживала дополнительных баллов. Проклятье, если они ещё и запороли зелье…       Теперь уже Регулус выглядел обеспокоенным. Он тоже склонился над котлом, но в какой-то момент — Ригель точно видела — застыл. Как будто что-то услышал, и оно ему не понравилось.       Попытавшись понять этот странный жест, девушка задержалась взглядом на фигуре брата, на безукоризненно белых, чуть закатанных, рукавах рубашки…на извивающейся чёрной линии, проступающей на бледном полотне кожи. — Рег… — прошептала она, уже зная, что именно видит.       Брат встретился с ней взглядом, и немедленно одёрнул рукав. Но Ригель было достаточно.       Чёрная линия была частью несуразной змеиной татуировки: она запомнила узор ещё летом.       …Регулус смотрел на неё с колючей неприязнью, прижимая левую руку к груди. Она инстинктивно вытянула ладонь…       В этот миг дверь в лабораторию с громким стуком распахнулась. Декан Гриффиндора, профессор Макгонагалл, широким шагом пересекла высокий порог. — Извините, что прерываю занятие, профессор Слизнорт. Мне нужно забрать мистера и мисс Блэк. — Обернувшись к ним, женщина сухо кивнула. — Идите за мной.