Гиблое место

      — Не могла же она просто уйти посреди ночи?! — Юлия носится по комнате, заламывая руки. Пчёлкина никогда не была паникершей, но именно сейчас ту охватила абсолютно несвойственная ей тревога.       — Может Сашка просто пошла к речке рассвет встречать? Или малины нарвать, а мы кипишь подняли? — подаёт голос Макс.       — Не думаю. Все её вещи здесь, даже телефон, — задумчиво произносит Игорь. Гром хмурится, потирая переносицу.       — Мы должны найти её.       — Найдём, Юль.       — Не хочу, чтобы в Топях пропал кто-то ещё, — тихо, на грани слышимости бормочет Разум, рассматривая свои мелко подрагивающие пальцы.       Пока ребята собираются, Серёжа незаметно проскальзывает в ванную, боязливо запирая за собой дверь, наскоро умывается холодной водой, пытаясь успокоиться. Разумовский поднимает глаза, из мутного зеркала за ним, насмешливо склонив голову, наблюдает тёмный двойник.       Возьми себя в руки, Тряпка.       Ядовитые слова Птицы, отрезвляют Серёжу, словно хлесткая пощёчина.       Разумовский отшатывается от зеркала, едва не врезаясь в ближайшую стену, вызывая презрительный смешок Ворона.       В янтарных глазах Птицы вспыхивает опасный азарт. Лампочка на потолке начинает мигать, жужжит, словно надоедливый комар.       — Зачем ты это сделал? — возмущённо шепчет Серёжа, глядя в пылающие глаза тёмного двойника.       — Что именно? — насмешливо сладко уточняет Птица. Поверхность старого зеркала начинает медленно покрываться тонкой паутиной трещин.       — Руны на теле моих друзей вырезал, — тихо закипает Серёжа.       — Не благодари, — нагло усмехается Птица.       — Хватит их пугать!       — Да я даже и не начинал, Птенчик. А чем ты, собственно говоря, так не доволен, Птенчик? — зеркало осыпается сотнями мелких осколков, падая к ногам Разумовского, Птица делает шаг навстречу, касаясь его лица острыми ногтями, расправляя аспидно-чёрные крылья брезгливо сбрасывая осколки.       — Или я должен был позволить Топям ими кормится? Ты только скажи, я всё верну как было, — Ворон зловеще клекочет, склоняясь к уху Серёжи. — Без моей защиты твои друзья не переживут следующую ночь. Топи заберут их одного за другим. Этого хочешь?       — Нет, — Разум отчаянно жмурится, мотая головой, надеясь, что Птица просто исчезнет. — Я благодарен, Птиц, правда.       — Так-то лучше, — томно мурлычет Ворон.       — Я всё понял, ты злишься, что я затащил тебя в эту глушь. И мы уедем, как только найдём Дена. Я всё понял, правда. А теперь прошу, умоляю, верни Сашу обратно.       — Я её не похищал, — раздражённо фыркает Птица. — Делать мне нечего, буду твоих друзей кошмарить. Ага, вам и без меня здесь жути хватает.       — Где она? — отчаянно спрашивает Серёжа. — Прошу, ответь мне.       — Да откуда я знаю! Я, по-твоему, нянька этой глупой девке?!       — Ты же не спишь по ночам! Ты вообще никогда не спишь, Птица! — взвивается Разум. — Ты должен был что-то видеть прошлой ночью.       — А прошлой ночью я был слишком занят тобой, Птенчик, — ядовито-сладко шепчет Ворон, заставляя щеки Серёжи предательски вспыхнуть.       — Прошу тебя, Птиц, верни её, — Разумовский смотрит на своего личного демона влажными глазами, просит надрывно и отчаянно.       — Ты ещё разрыдайся тут, Тряпа, — Птица насмешливо фыркает, растворяясь в воздухе. — Сдалась тебе эта глупая девка. Вот любишь ты сырость разводить, мелкий вечно рыдал и соплями мне перья пачкал. Да, верну я её, верну, не плачь только, выглядишь жалко. Аж бесишь.       — Если Сашка всё ещё жива, — мысленно добавляет Птица. Начинать утро с воскрешения трупа Ворону явно не хотелось, слишком много мороки.       — Серёжа, ты там не утонул? — встревоженно интересуется Пчёлкина. — Мы с ребятами уже уходим. Но, если тебе нездоровится, можешь дождаться нас здесь.       — Нет, всё в порядке, — поспешно отзывается Разумовский. — Я с вами!       Серёжа поспешно отрывает дверь, напоследок бросает взгляд на учинённый Птицей беспорядок. И как он бабе Нюре будет всё это объяснять? Зеркало оказывается нетронутым. Серёжа с облегчением выдыхает. С другой стороны, участившиеся галлюцинации его начали напрягать.

***

      Следы Саши начались у самого крыльца и исчезли в высокой траве. На улице промозгло и сыро, Серёжа зябко кутается в фиолетовое худи, пряча в длинных рукавах замёрзшие пальцы. Над водой стелется холодный туман.       — Сашка! — в очередной раз громко зовёт Макс.       Они ходят вдоль берега небольшой речушки уже битый час, пытаясь найти хоть малейший след пребывания подруги. Куда она ещё могла пойти?       Всё время, что они здесь находятся, Разума не покидает странное чувство, что за ними кто-то наблюдает. Серёжа бросает быстрый взгляд в сторону камышей, слыша тихий всплеск воды.       — Ну что ты такой шуганный, Тряпка? — над ухом раздаётся пренебрежительный смешок. — Мавки здесь тихие, только голодные чутка. Ты, главное, Макса в воду не пускай. Я их припугнул слегка, но они ведь тупые, на инстинктах утащат на дно и сожрут. А он красивый, жалко будет.       — Шутки у тебе дурацкие, Птиц.       — А кто сказал, что я шучу? — коварно усмехается пернатый.       — Сгинь, и без тебя тошно, — Серёжа тут же жалеет об этой фразе, без присутствия Птицы он чувствует себя особенно уязвимым.       Осмотр деревни тоже не дал ожидаемых результатов. Друзья обшарили её вдоль и поперёк несколько раз. Макс предложил разделиться, но Игорь сразу отмёл эту идею. В этом Серёже был с ним на редкость солидарен. Деревушка в прямом смысле оказалась вымирающей. Большинство покосившихся домов были и в правду заброшенными и давно пустовали. Немногочисленные жители, встретившиеся им случайно по дороге, словно находились в своей реальности, бесцельно слонялись, совершая однообразные и порой совершенно бессмысленные действия. Они смотрели на них стеклянным, не видящим ничего взглядом, совершенно не реагируя на внешние раздражители.       — Дед, эй, дед, — Макс помахал рукой перед лицом сидящего на лавке одноглазого старика, который так и продолжил сидеть, не шелохнувшись, уставившись в одну точку. — Тут девушка не проходила? Шебутная такая, с фиолетовыми волосами.       — Под солями они все что ли?! — раздражённо высказывается Игорь. Хочется курить. Гром тянется за сигаретой, вспоминая, что он, вроде как, давно собирался бросить. Искомая пачка оказывается пустой. Проклятье. Макс сочувственно хлопает по плечу, предлагая свою.       — Смотрите, что это тут у нас? — Макс тычет пальцем куда-то в сторону дороги, где на обочине, под деревьями, стоит ментовская буханка. Старая, с облезшей краской, видавшая ещё развал союза.       — Девчата, за мной, — весело командует Игорь, наивно рассчитывая на содействие и помощь со стороны коллег. Кто, как не местные менты, знают эту глухомань как свои пять пальцев.       Импровизированное отделение милиции встречает нежданных гостей тишиной и запустением.       — О, туристы, — майор Козлов, неопрятный мужчина неопределённого возраста, окидывает вошедших взглядом, полным неприязни, невозмутимо прикладывается к фляжке. — С чем пожаловали?       — Он посреди рабочего дня водку хлещет?! — с отвращением думает Разумовский.       — Я хочу заявить о пропаже человека, — уверенно начинает Гром. — Наша подруга пропала прошлой ночью, прошу помощи и содействия в организации поисков.       — А вы собственно ей кто? Муж? — мент неприятно хохотнул, скаля зубы. — По закону заявление о пропаже человека имеют права подавать только близкие родственники, коими вы, очевидно, не являетесь. Загуляла девка с местными парнями, проспится, сама вернётся. Следить лучше надо было.       — Слышь ты, Козлов. Ты сейчас примешь у нас заявление и начнёшь оперативно-розыскные мероприятия.       — Ну пишите. У меня как раз туалетная бумага закончилась, — усмехается мент.       — Ах ты урод! — Игорь моментально подлетает к «коллеге», встряхивая его за грудки, впечатывая в ближайшую стену, занося кулак для удара. — Ты мне зубы не заговаривай, у вас люди пропадают пачками.       — Игорь! — Серёжа уставился на друга, явно сбившись с толку вспышкой внезапной агрессии.       Гром слегка ослабляет хватку, виновато смотря на перепуганного друга.       — У тебя тебя деньги есть? — заговорщически шепчет Макс.       — Есть, — Серёжа лезет в карман, растерянно протягивая журналисту пачку налички. Макс резво вытаскивает из неё две пятитысячные купюры, возвращая пачку Разумовскому.       Журналист быстро подходит к брату, отлепляя его от местного мента.       — Думаю, мы не с того начали, товарищ майор, — Макс лучезарно улыбается, «незаметно» запихивая купюры в чужой карман. — Позвольте исправить это досадное недоразумение.       — С этого и нужно было начинать, — Козлов усмехается, безо всякого стеснения перекладывая взятку в другой карман.       Серёжа отворачивается, чтобы скрыть своё отвращение, больше всего на свете он презирал коррупцию, которая, словно спрут, окутала буквально все сферы жизни в России. Разумовскому претила даже мысль о взятке, но если речь шла о безопасности подруги, то исключение подразумевалось само собой.       — Ладно, поищем вашу девку.       — Сашу. Её зовут Александра Филипенко, — Юля едва сдерживает холодную ярость.       — Да пофиг, — хмыкает Козлов. — В деревне уже искали?       — Обшарили вдоль и поперёк, — мрачно отзывается Гром.       — Тогда остаётся лишь одно место, куда она могла пойти — лес. Это вы верно сделали, что ко мне припёрлись, без проводника в этом лесу делать нечего, — бубнит мент.       Первым, на что они натыкаются в лесу, становится заброшенное кладбище. Юля безо всякого интереса рассматривает покосившиеся кресты и надгробия, разглядывая выцветшие от времени фотографии. Натыкается взглядом на пять свежевырытых могил. Странно.       — Недавно кто-то умер? — интересуется журналиста.       — Мне почём знать? — резко отзывается Козлов. — Я с местными не особо общаюсь. Проходите, гражданочка, я здесь с вами до ночи торчать не собираюсь.       Журналистка напоследок оборачивается, бросая взгляд на зияющие пустотой могилы. Серёжа неосознанно жмётся к Игорю, стараясь лишний раз не смотреть по сторонам, кладбище будит в его сознание почти забытые тревожные воспоминания.       Холодный дождь, смотрящие на него с фальшивым сочувствием и жалостью лица, лицо матери, бледное, навечно застывшее, словно заклятие злой ведьмы навечно обратило его в мраморную статую. В памяти навсегда остался запах мокрой кладбищенской земли и удушающий запах белых лилий.       Мальчик поднимает глаза, ощущая на себе пристальный немигающий взгляд. Всего лишь птица. Черный ворон приземляется на сухую ветку, пронзительно каркает, склонив голову.       Серёжа боязливо жмётся к дедушке, сжимая сильную морщинистую ладонь, он, хоть и был ребёнком, но понимал, что мама больше не проснётся. Высокий статный мужчина словно постарел за одну ночь на тридцать лет, после смерти любимой дочери в нём как будто что-то надломилось. За всю церемонию он не произносит ни слова, сухо принимая соболезнования, глаза его остаются ясными и сухими. Этой ночью дедушка не проснётся. Сердце не выдержало потери единственной дочери, а Серёжа отправился в детский дом.       Разум сбрасывает морок непрошеных воспоминаний, эта деревня будит в нём всё забытое, болезненное. Словно прошлое, которое он так отчаянно стремится забыть, возвращается, вновь оживая перед глазами.       Серёжа ощущает смутную подступающую тревогу, чувствуя себя крайне неуютно здесь. Словно сама природа здесь была глубоко больна и изуродована. Он не сразу понял, что именно его так напрягает. Здесь не пели птицы. Разум слышал лишь шорох пожухшей листвы под ногами. Здесь почти не было видно цветов, сплошной мох и плющ, обившийся вокруг мёртвых искорёженных деревьев. Те, что прорастали здесь, были искривлённые и наполовину сухие. Высохшие ветви цеплялись за волосы, норовя заехать по лицу.       Осторожнее, Птенчик       Гениального программиста вдруг что-то резко дёргает за капюшон, отрывая от Игоря.       Всё происходит слишком быстро, чтобы друзья смогли осознать происходящее. Игорь делает шаг, стремительно проваливается в тщательно замаскированную листьями и палками ловушку.       Слышатся оглушительный треск, грохот падающего тела и пронзительный мат Грома.       — Игорь, ты там как, живой? — Макс подлетает к краю ямы, взирая на брата с нарастающим беспокойством. — Все кости целы?       — Типа того, — Игорь тихо матерится, вытряхивая из волос сырую листву и ветки, подбирая валяющуюся на земле старую кепку. И только сейчас замечает воткнутые в землю заточенные колья, на которые он чудом не напоролся во время падения.       — Это ещё что за хрень такая?! — гневно вопрошает Гром, сверля угрюмым и тяжёлым взглядом местного мента.       — Волчья яма, — Козлов невозмутимо прикладывается к фляге. — Ловушка для оленей.       — Варварство какое, — шокировано бормочет Разум, опуская глаза.       — Кому варварство, а кому эффективный способ охоты, — хмыкает Козлов.       — Игорь, ты не сильно ушибся? — Серёжа садится на край ямы, пачкая зелёные брюки.       — Не кипишуй, Разум, так пару царапин.       — Давай-ка, братишка, мы тебя вытащим отсюда. Хватайся за мою руку, — Макс протягивает брату ладонь, за которую он крепко цепляется, резко подпрыгивая. Серёжа неуклюже хватает Грома за край куртки. Совместными усилиями Игорь оказывается на твёрдой земле, вскакивает на ноги, отряхиваясь от грязи, благодарит друзей за помощь, параллельно успокаивая Серёжу, который вертится вокруг него, осматривая на наличие свежих повреждений. У Игоря рассечена бровь и Разум дрожащими руками лепет пластырь.       Игорь мысленно начинает раздражатся и закипать. Они уже несколько часов ходят кругами по этому чёртовому лесу, так и не обнаружив ни малейшего следа пребывания Саши. Мент явно помогать не собирался, просто ошиваясь рядом и незаметно наблюдая за ними. Майора не покидало ощущение, что их намеренно запутывают и тянут время, пустив по ложному следу.       — Кажется, дождь собирается, — отстранённо замечает Пчёлкина, чувствуя на щеке тёплые капли. Что-то холодное и липкое касается её щеки. Юлия застывает, стирая влагу с лица, неверяще уставившись на свои пальцы.       — Игорь, смотри.       На пальцах журналистки кровь. Гром поднимает голову. Над их головами к ветвям привязан какой-то мешок.       В ту же секунду старая ветка обламывается и содержимое мешка рассыпается прямо у их ног.       Юля с ужасом отшатывается, пряча голову на груди Игоря.       Пожухшая трава окрашивается отвратительным багряно-грязным цветом, на земле валяются отрубленные пёсьи головы. Мёртвые остекленелые собачьи глаза, на мордах застыл предсмертный оскал.       Серёжа отворачивается, начинает глубоко дышать, стараясь справиться с подступающими панической атакой и тошнотой. Разум сгибается пополам, желудок скручивается в мучительном спазме, его всё же выворачивает возле корней ближайшего дерева. Серёжа вытирает рот, дышит прерывисто и глубоко, стараясь прийти в себя. Лучше так, чем корчится и задыхаться от панической атаки, пугая друзей.       — Зачем вообще творить такое живодерство, — растерянно подаёт голос Макс.       — В бошках созревают самые жирные опарыши. Из них отличная наживка получается, — равнодушно отвечает Козлом, словно подобное здесь происходило часто и было в порядке вещей.       — И вы считаете это нормальным?! — взвивается Юля.       — У вас тут будущий маньяк на свободе разгуливает, а вы ничего не предпринимаете и игнорируете очевидные факты. Все маньяки сначала животных мучают, а потом переключаются на людей. Да этому ещё на первом курсе криминалистики учат, — возмущается журналистка.       — Не учите меня работать, гражданочка, — мент досадливо морщится, отмахиваясь от неё, словно от назойливой мухи, вновь прикладываясь к фляжке.       — Откуда маньякам взяться в нашей богом забытой глухомани? Здесь из преступлений сосед у соседа по пьяни курицу украл или бутылку самогона. Наркоманы это местные чудят. Так и быть, проведу с ними воспитательную беседу о любви к тварям божьим и братьям наших меньшим, — Козлов неприятно оскалился, скользя по груди Юлии сальным взглядом.       — Слышь, Козлов! Ты мне зубы не заговаривай, — угрожающе рычит Игорь, тесня местного мента. — У вас здесь люди пропадают пачками, я все эти объявления ещё на станции видел. У вас здесь маньяк не первый год орудует. А ты явно кого-то покрываешь!       Пронзительный нечеловеческий крик прорезает тишину.       Игорь отпускает мента, напряжённо вглядываясь в темнеющую чащу леса.       — Что это было? — тихо спрашивает Юлия.       — Вы впервые в лесу? Выпь на болоте кричит, гражданочка, — невозмутимо парирует Козлов.       От цепкого взгляда Игоря не ускользает нарастающая нервозность, которую местный мент тщательно пытался скрыть. Козлов был чем-то напуган и достаточно сильно.       Холодный ветер шуршал в кронах, вихрем подхватывая и кружа пожухшую листву. Словно что-то устемилось вверх. Шум ветра сливался в один неприрывный вой. Юлия чувствует необъяснимый мороз по коже. Ветер стих так же быстро, как и налетел. Оглушающая тишь казалась давящей и зловещей.       — Солнце уже садится. Нужно уходить, — невнятно отзывается Козлов. — В темноте здесь вы всё равно никого не найдёте, а я вас здесь ночью искать не намерен.       — Да не так ещё и темно, — пытается возразить Макс.       — Продолжите поиски завтра, — отрезает Козлов. — Смотрите перед собой и не оглядывайтесь, я выведу вас из леса.       Понимая, что спорить бесполезно, друзья понуро плетутся за ментов.       — Говорю, этот хмырь определённо что-то знает, — угрюмо переговаривается Игорь с Максом.       — Я даже не удивлюсь, если Козлов с маньяком в сговоре окажется, — делится своими подозрениями Пчёлкина, стоит им оказаться на просторной кухне бабы Нюры.       — Нужно, как можно скорее, найти Сашу и валить отсюда, — подаёт голос Макс.       — Я без Дениса никуда отсюда не уеду, — непривычно твердо отсекает Серёжа.       Старые часы в прихожей гулко бьют, заставляя всех невольно вздрогнуть. Серёжа достаёт бесполезный айфон, интернета по-прежнему нет. Время давно перевалило за полночь, но после пережитого никто из друзей не собирается спать, интуитивно понимая, что спокойно уснуть в ближайшие часы вряд ли удастся.       — Ребята, слышите? — Юлия резко поворачивает голову в сторону коридора.       — Тебе кажется, Юль.       — Тише!       Тихий, едва слышный стук раздаётся в тишине, словно кто-то скребётся в дверь. Нет, не показалось. Теперь и другие это слышат.       — Кого ещё могло к нам принести посреди ночи?! — раздражённо вопрошает Гром, резко распахивая входную дверь, поворачивая скрипучий замок. Друзья высыпаются следом за ним в коридор, застывая на месте и не веря своим глазам.       На пороге стоит Саша.       Испуганная, непривычно бледная, дрожащая и с расширенными от ужаса золотисто-зелёными глазами.       — Где ты была всё это время?! — кричит Пчёлкина, втягивая подругу в дом, крепко обнимая и прижимая к себе.       — Мы все так волновались! Боже, ты вся такая холодная! Тебе нужно срочно переодеться, где ты успела так вымокнуть?! — сбивчиво тараторит Юлия.       — Ты нас всех так напугала! Не делай так больше! — только сейчас она до конца осознала, что могла её потерять. Пчёлкина не замечает, как по щекам начинают течь слёзы.       Девушка всё ещё крайне заторможена и практически не реагирует на действия подруги, словно находясь в совершенно другой реальности.       — Серёжа, — глаза Саши приобретают осмысленное выражение, девушка делает шаг вперёд, касаясь лица Разумовского холодными пальцами.       — Мне было так страшно, так холодно. Ты пришёл за мной. Ты привёл меня обратно домой, — лихорадочно шепчет девушка посиневшими губами.       Разумовский застывает, растерянно смотря на подругу, беспомощно оглядываясь по сторонам.       — Твои глаза, они были жёлтые, я видела, как они горели, — тихо говорит Саша. — Где твои чёрные крылья?       — Всё хорошо, Саша, ты с нами в безопасности, — Макс говорит мягко, словно с маленьким ребёнком, осторожно отцепляет Сашу от Серёжи, тревожно вглядываясь в лицо подруги, проверяя насколько расширены зрачки.       — Но Разум был всё это время с нами, с самого утра, — растерянно произносит Гром.       — Я не сумасшедшая! — испуганно вскрикивает Саша. — Я знаю, что я видела.       — Птица, — чуть слышно шепчет Серёжа, рыжие пряди падают на лицо, скрывая лазурные глаза. — Саша видела Птицу.