Жертвы обстоятельств

Темно. Я никогда не любила темноту. Нет, не то комфортное состояние мира, когда яркие солнечные лучи не лезут в глаза и когда можно смотреть на миллионы звёзд, рассыпанных по иссиня-чёрному небосводу, и на луну, иногда жёлтую и бледную, иногда ярко-белую, почти серебристую, а порой голубую или фиолетовую. Не тогда, когда в небо взмывают фейерверки, и не когда сидишь с дорогими людьми у костра, всматриваешься в языки пламени и напеваешь песни. Этой темноты я никогда не боялась, даже напротив. Комфортная темнота безобидна. Потому что, несмотря на отсутствие солнца, ты видишь. Тебе путь освещают далёкие звёзды и планеты, луна. Ты видишь, как свет струится из окон других людей, как светят фары в глаза. Ночью мне никогда не страшно ходить в темноте. Пока я вижу что-то перед собой, я чувствую себя сильной… Но темнота, которая была перед моими глазами, сейчас являлась полной противоположностью той, которую я люблю. Я не видела ничего. Не понимала, на чём стою, что передо мной. Я не слышала ни звука, и это пугало до чёртиков. Вокруг было пусто. Пусто и темно, будто бы в мгновение ока весь мир куда-то испарился, исчез, распался на миллиарды микроскопических осколков, когда я прикрыла глаза. Как будто больше ничего не существует. И меня не существует. Просто я ещё не успела это осознать, но как только пойму, сразу же стану пылью. И больше ничего не будет. Никогда. Я посмотрела на свои руки. Я не чувствовала, как поднимаю их, но точно знала, что это именно мои руки, а не чьи-то ещё. Они почему-то были в крови, но мне было плевать. Я теперь даже не была уверена, что это тело — моё. Но всё же решила сделать шаг. По идее, мои ноги должны были устать стоять на месте, а то, что их я не чувствую, не значит, что и они того же мнения. Я шагнула во тьму и вдруг полетела куда-то вниз. Казалось, я была этому даже не удивлена. Так всегда бывает. Когда хочешь сделать шаг вперёд. Шаг, что приведёт тебя к свету. Но неожиданно, решаясь на столь отчаянный поступок, вдруг стремительно летишь куда-то вниз. Даже не к началу своего пути, а куда-то далеко-далеко, за тридевять земель. Это жизнь. Тут должно так быть. Упала на что-то удивительно удобное и наконец-то почувствовала собственное тело. Нет, я никуда не падала. Это всё было сном, самым обычным сном. А тело моё бренное всё это время лежало на кровати, заботливо укрытое одеялом. Голова располагалась на подушке, вокруг которой, судя по месту, где лежала моя рука, были ещё подушки. Такая удобная кровать! После сырого деревянного пола какого-то заброшенного домика это кажется верхом блаженства, идиллией. Повернулась на другой бок, радостно обняла подушку. Блин, так бы и осталась тут валяться… Кстати, где я? Осторожно приоткрыла глаза и огляделась: передо мною была шикарная комната. Было ощущение, будто бы тут должна бы жить какая-то принцесса. Огромные окна, от пола до потолка, между которыми, походу, было расстояние метров в пять. На подоконниках лежали подушки, как и вокруг моей головы, что я и предполагала. В некоторые оконные стёкла были вставлены витражи, иллюстрирующие какие-то удивительные магические сражения. Были тут демоны с огромными угольно-чёрными крыльями. Были стражники, светловолосые, уверенные, смело колдующие что-то. Были драконы, извергающие пламя, принцессы в пышных платьях, свирепые волки, горные пейзажи… На стенах висели картины с прекраснейшими реками и долинами. У кровати стояла тумбочка и, кажется, лежал пушистый ковёр. Вся комната была оформлена в сине-зелёных цветах. Как будто под меня делали! Что находилось справа от меня — я не знаю. Но надо мной точно располагался балдахин и, кажется, висело зеркало. Точно же, усилитель! Дрожащей рукой нащупала камешек у запястья. Точно, снять его никто, кроме меня, не может. Вот и славно… Неожиданно вспомнила всё, что было до того, как я попала в темноту. От этих странных воспоминаний у меня, как по команде, заболела голова. Та бессмыслица, которую говорил лорд, девушка, представившаяся как Оливия, эти жуткие полупустые коридоры… Это казалось намного страшнее темноты из моего сна. Точнее, это всё и было ею. Мир в стенах этого замка казался совершенно другим. Моя правда в этом месте неожиданно стала ложью. Все планы вдруг обратились в ничто, в пыль. Мои мысли и чувства сплелись в тугой клубок, и распутать их я не могла. Вся правда была в том, что я ничего не увидела. Я не поняла ничего. Верить мне или нет, бежать или сдаваться. Я испугалась делать шаг, опасаясь пропасти. Я не захотела рисковать. Но разве я могу вот так сдаваться? Ребята верят в меня. Все они уверены, что никакой путаницы нет, и не будет, что всё очень просто. Что мне не придётся долго служить у лорда, заморачиваться. Что совсем скоро всё придёт к своему логическому концу. И я не должна замирать на месте лишь из-за собственных опасений. Для начала надо понять, что ложь, а что правда. — Надеюсь, мои вещи тут, — сказала я слабым голосом, пытаясь сделать так, чтобы он звучал уверенно. Сразу после сна это получилось не очень круто. На троечку. — Их никто не забрал, — услышала я голос Оливии. Нет, всё же не её. Он был более робкий, но менее нежный. И где-то на полтона ниже, что-то между моим голосом и голосом сестрёнки. Я беспомощно села на кровати и уставилась на девушку, пытаясь изо всех сил строить из себя смелую и решительную девушку. Но всё же от одного её взгляда мне хотелось обратно упасть в обморок, а по телу пробегал лёгкий холодок. Но я нашла в себе силы, чтобы с независимым видом прижать колени к груди и невинно спросить: — Сколько я проспала? — Три часа, — мило улыбнулась недо-Лив. — Классно, хоть выспалась, — я горько улыбнулась. — Можно объяснение или что-то вроде того? Или нормальное знакомство? — Извини, я тогда очень неожиданно всё сказала, — девушка виновато опустила голову. — Сейчас объясню всё, что знаю. Что не знаю, не объясню, конечно. — Спасибо, — вот, манера речи у неё немного другая! — Итак, меня зовут Эйприл, я эльф, но при рождении была человеком. Я не знаю, как Лорд это сделал, но я точно-точно знаю, что раньше меня звали Оливия. Он сам сказал. И поставил в моей комнате зеркало. Я следила через него за тобой и за собой, точнее за девочкой, которая меня заменила. Я тоже сначала не верила, но я же знаю, какие Лорд штуки делает. Да и сложно не верить, когда выглядишь точь-в-точь, как вы, исключая уши. Я думала сначала, может, я клон, но нет, потому что… Потому что я очень влюбчивая для клона, вот! Так вот, насколько я знаю, Лорд был влюблён в нашу мать, а она его прокляла случайно, любовь не приняла и что-то такое. И он решил выкрасть ребёнка. Я не до конца знаю, чего он хочет, но он постоянно говорит о том, что я и моя сестра, то есть ты, искупим вину своей матери. Думаю, он хочет использовать нас в своих целях… — Возможно ли, что он верит в теорию «исцеление подобного подобным»? Судя по твоим рассказам, Эйприл, именно мамина магия стала виной его проклятия… — я решила смириться и что-то предлагать. Всё же не люблю ненужные конфликты. Особенно с людьми, похожими на Оливию. — Кстати, можно поинтересоваться, что за проклятие? — Это… Знаешь, Мирель, — я не удивилась, что Эйприл знает моё имя. — Я поклялась Лорду в верности, но я скажу. Потому что пятнадцать лет я живу в этом замке, почти с пелёнок наблюдаю за тобой. Я выходила за территорию один раз. И видела лишь кровь, смерть и слёзы. Но это не так важно. Я вижу, что ты за человек. Вижу, какие у тебя друзья. И я знаю, что вам нужно. Я знаю, что от этого зависит весь мир, и… я всё тебе расскажу. И помогу выбраться, и… И я всё сделаю! Знаешь, сначала я думала, что как только встречусь с тобой, не отпущу никуда, но это ужасно. Я разделяла интересы Лорда, понимаешь? Его бесчеловечные манёвры. И когда я увидела, что зеркальная копия меня умерла, но не поддалась уловкам демона, я подумала: «Чем я хуже?» И решила, что как только он подумает, что заполучил тебя, я начну действовать. Девушка ненадолго замолчала. Да, это была Оливия. Точнее то, какой бы она была, если бы росла взаперти с одним свихнувшимся чудиком и почти не выходила из замка. Какой была бы Оливия, если бы её каким-то образом превратили в эльфа, заставили наблюдать за своей копией и за людьми, которые, казалось бы, должны были быть её окружение. И, смотря в зелёные глаза девушки, я вдруг остро почувствовала всю её уверенность, помноженную на серую, глубокую тоску. И я поняла, что она не врёт, что все её слова прозвучали от чистого сердца. Она, правда, мне поможет. И она, правда, моя сестра. Хотя, всё равно из-за этого я Лив любить меньше не стала. Наоборот почему-то вцепилась в неё мысленно, точно в спасательный круг. Потому что я с ней выросла. Потому что она была со мной, была моей опорой и поддержкой, человеком, которого я любила при любых обстоятельствах. И какая разница, что она клон? Или не клон, а всё это какая-то альтернативная вселенная, бред. Потом разберусь. Сейчас мне нужна любая помощь, и я не стану подолгу копаться в своих чувствах. Просто буду всегда держать магию наготове, если Эйприл вдруг окажется фальшивкой. Сейчас я не хочу кого-то отвергать. Не те обстоятельства. — Его проклятие, — прервала тишину моя экс-сестра, наклоняясь к моему уху. — Проклятие запретной магии. Создатель. Я снова вздрогнула. Проклятие запретной магии — это одно из самых древних и самых опасных проклятий. Оно провоцирует стремительное увеличение ступени магии, вне зависимости от действий проклятого человека в каком-то определённом направлении. От этого проклятия одно спасение: вирус нейтрализации, который катастрофически сложно добыть. Вирус запретной магии дарует удивительную мощь и бессмертие, но постепенно забирает душу и разум человека. Проклятые всегда теряют рассудок. Рано или поздно этот миг приходит, человек постепенно сходит с ума. И никто, кроме этого чёртового вируса ему не поможет, так и будут остатки его сознания тлеть углём в золе, распадаться на микроскопические частицы, пока магия не займёт его место. Пока магия не подчинит его себе. Потому что магия живая. Она помогает нам, она запоминает события. И если ты не умеешь управлять ею, она будет управлять тобой. А проклятие это всегда нежеланная магия, магия, которой невозможно управлять. Но более я ужаснулась даже не этому. Создатель — это очень мощное волшебство. Оно относится к списку самых мощных сил, самых опасных. Тех, что могут уничтожить или спасти мир, в зависимости от характера человека. Умение контролировать зелёное пламя, магия вселенных тоже входят в этот список. Создатель практически становится божеством. Он может менять части тела человека так, как ему захочется. Он может изменять всё: от длины рук вплоть до воспоминаний человека. Он может создавать химер, может менять людей так, как ему хочется. Единственное, что ему неподвластно изменить — магия. Потому что магией никогда не изменить её же. Иначе от проклятия было бы очень легко избавиться. Но нет. Создатели чаще всего самые несчастные люди, ведь им приходится жить с настолько мощной энергией, что по ночам трудно дышать из-за того, что энергия приобретает сущность, занимает место этого человека. Постепенно… Но этот лорд, походу, сильный, а самое главное — не теряющий надежды. Я, правда, до сих пор не до конца понимаю его мотивы, но многие факты теперь просты, как два плюс два… — Он хотел уничтожить твою силу? — робко спросила я, вспомнив сегодняшний монолог Лорда. — Сначала, по всей видимости, да. Думаю, поэтому он и превратил меня в эльфа. Они же из всех рас являются наименее способными к магии, да?  — Да, это так. Обошёл систему, значит, — я прищурилась. — Кстати, можно личный вопрос? С остальным сама попробую разобраться. — Давай — То, что Оливия наложила на себя руки… Ты её поддерживаешь? — Не до конца, конечно, но… Она не посмела подчиняться. Это главное. Я восхищаюсь её выбором. Она, несмотря на то, что является мной, во многом меня обошла… А ведь Эйприл права. Меня не должно волновать, что сделала Оливия, ведь самое главное то, что она не сдалась, можно сказать, умерла геройски, а потом ещё и пришла на помощь, без всякой корыстной цели (раз не собиралась мне что-то говорить о своей смерти). И я не должна обижаться на сестрёнку, как бы она ни поступила. И я постараюсь. Постараюсь понять и простить, как это сделала незнакомая, но такая близкая Эйприл. — Я почти не знаю тебя, но… Её я действительно очень люблю. Она — мой смысл жизни. — И это правильно, — слегка улыбнулась моя новая подруга. — Ой, пока я не забыла! Платье мы положили в тумбочку! Недельку поиграешь роль горничной, а дальше, я надеюсь, мы выберемся. А если вдруг задержимся, сможешь носить всё, что хочешь. Грязной работы не будет, не бойся! Её-то в таком месте почти нет! Ты пока обустраивайся, вещи раскладывай. Я к тебе вечером приду, хорошо? — Хорошо, — кивнула я и проводила Эйприл взглядом. Всё же, она довольно милая. Если всё теперь получится, я бы хотела быть и с ней тоже. Было бы здорово жить втроём, как тройняшки. Эйприл похожа на Оливию, но они всё же — две отдельные личности. Просто очень схожие между собой, но всё же разные! Но сначала мне нужно разложить вещи. С полками я управилась довольно-таки быстро, разложила немногочисленные вещи и медленно переоделась в платье и чулки с подвязками, которые показались мне одним из худших изобретений человека. Я натянула сапоги, которые зачем-то захватила из дома и которые идеально подходили к моему образу, и довольно посмотрела в большое зеркало, которой висело справа от кровати. Опять красивая одежда сыграла свою роль. Чёрно-белое – это, конечно, не мой стиль, да и оголённые плечи были не лучшей идеей, но большой бант сзади красиво подчёркивал фигуру, а белые чулки смотрелись очень даже ничего, красиво дополняя образ, за что я простила им все их неудобства. Немного покрутившись у зеркала, пощупав на удивление мягкую чёрную ткань, я глубоко вздохнула. Теперь мне нужно было сделать кое-что, что помогло бы в этом разобраться… Я неуверенно взяла телефон с тумбочки и в списке контактов нашла номер мамы. Я никогда бы не подумала, что доверю ей какую-то тайну, что вдруг позвоню и скажу, что от меня и моих друзей зависит спасение мира, что директриса и одноклассницы мои где-то в темнице, что моя сестра стала призраком, а, возможно, она мне и не сестра вовсе, а зеркальный клон… И не то, чтобы я не доверяла ей, скорее очень сильно боялась. Боялась, что она мне не поверит, скажет, что всё это выдумки. Или ещё хуже — поверит и будет волноваться, как волнуются обычно родители за своих детей, когда они задерживаются на прогулке. Терпеть не могу, когда за меня волнуются. Особенно, когда повод действительно есть! Когда за меня волнуются, мне страшно рисковать. Но времена меняются. Мне до сих пор страшно, до сих пор дрожат руки. Но я должна это сделать. — Да, доченька, — от её спокойного, ничего не подозревающего, голоса мне скрутило живот. — Что-то произошло? — Мам… Были ли у тебя какие-то дела с Айсавэрским лордом? Предположительно, связанные с запретной магией и… Оливией. — Что… — Сейчас нет времени оправдываться и прояснять ситуацию, — я чуть ли не плакала. — Я, можно сказать, у него в служанках. Он болтает какую-то чепуху, Леди Соннел и остальные взрослые в темнице, из наших свободны только моя компания и Раян, тот школьный хулиган, ты знаешь… — Да что же это такое! Призраки прошлого преследуют меня… Доченька, ты только не волнуйся… Я тебе сейчас всё расскажу, всё-превсё. И приеду, обязательно приеду! — Ты тоже не беспокойся, мам. Он меня пока убивать не хочет, а значит, всё будет нормально. — Тогда сядь куда-нибудь и внимательно послушай историю моей молодости. — Слушаю, — я послушно опустилась на диван. — Это случилось незадолго до того самого дня, когда я встретила твоего отца. Как ты знаешь, тогда я только начинала работать магиологом, молодой была, неопытной. Поэтому и согласилась поехать в Айсавэр, в целях исследовать магическую энергию в тех местах, где во времена наших совсем недалёких предков бушевало зелёное пламя. И тогда я встретила его, совершенно случайно спасла от вепрей в лесу… Каюсь, даже не знала, что он собой представляет. Я даже представить не могу, как его и так мерзкую личность исказила запретная магия, но уж поверь мне: хорошим человеком он не был никогда. Стоило мне лишь назвать своё имя, как он тут же объявил о любви ко мне. Сначала, наверное, просто игрался, но потом его чувства приняли другой оборот. Он ходил за мной попятам, скрывался в кустах, снимал на камеру каждое моё движение, пытался даже заглядывать в оконца ванной комнаты, даже Викореннский выучил. Параллельно этому я влюблялась в вашего отца, который тоже приехал в Айсавэр по работе. Он был полной противоположностью лорда: доброжелательный, ненавязчивый, ни на что, кроме дружбы не претендующий. Но так уж бывает в нашем мире, что лучшие друзья, какими мы успели стать, становятся влюблёнными, и ничего в этом зазорного нет. Мы с Ричи стали парой. Об этом прознал Лорд и ужасно разозлился. Ревность бушевала в нём и, булькая, расплёскивалась, подобно убегающему молоку. Улучив момент, он загнал меня в угол. Я не знаю, где он подцепил это проклятие, но он направил его на меня. Он говорил, что такую, как я, никто никогда не полюбит, что я буду его богиней в прямом смысле слова, что я всегда буду с ним. Ричи подоспел как раз вовремя, но Лорд пнул его ногой в живот. Увидев своего возлюбленного, лежащим на полу, я испугалась и… отразила проклятие. Никто не знал о моих силах до этого. Я никогда не предавала значение своей родословной, так что то, что я неожиданно использовала зеркальную магию, было удивительным. Суд меня оправдал, а вот Лорда осудили за покушение на магическую безопасность. Его заперли в темнице на несколько лет. За это время мы с твоим отцом вернулись в Викоренну и составили семью. Когда образ Лорда постепенно стёрся из нашей памяти, на свет появились вы с Оливией. Какое это было счастье! Помнишь историю с твоим именем? То, что оно значит «обожаемая»? Тебе имя мы дали первее. На магическом анализе произошёл сбой, который показал, что Оливия обладает более мощной силой. Поэтому, мы решили, что она должна носить имя какого-нибудь воина. Наш друг семьи, тоже зеркальный маг, предложил назвать девочку Оливией. Никто и не понял подвоха. Второе значение этого имени — армия эльфов… Эльфов. Ночью девочку выкрали, подменив её зеркальной копией. Предатель не учёл моих сил. Я знала, куда забрали моего ребёнка. Но в тот день мне сообщили, что если я хоть раз в жизни попробую вернуть малышку, у меня заберут и вторую девочку, а мужа убьют. Тогда я сделала очень сложный выбор, о котором до сегодняшнего дня не жалела: я воспитала зеркального клона, как свою дочь. Нет, она и была моей дочерью… — Мам, так вы… Так вы знали, что Оливия — зеркальный клон?! — Всегда. Это была ещё одна причина, по которой мы относились к ней внимательнее. Всё рассказывали, чтобы ни дай бог не случилось эмоциональных потрясений, хвалили. Поэтому тебе и казалось, что мы любим её больше. Прости, что не сказали сразу. Мы очень надеялись, что никогда больше не вернёмся к этому вопросу, а если и вернёмся, то выйдем победителями. — Я понимаю, — вздохнула я. — Что вы ещё знаете? Пожалуйста, не врите мне больше. — Академия. Мы отправили тебя в академию, потому что нам показалось, что причина смерти Оливии глубже. И она тут. — Тут вы жестоко просчитались, — горько усмехнулась я. — Вся дичь лезла как раз из академии. Пазл наконец-то сложился. Я облегчённо вздохнула. Все мотивы были понятны, все действующие лица раскрыты. Теперь не осталось загадок и секретов. Теперь всё будет хорошо. Я уверена в этом. — Мам, — сказала я. — Теперь моя очередь говорить правду. Я расскажу тебе всё, что со мной случилось в академии. Ты просто поверь мне. И ни за что не беспокойся. История берёт начало в вагоне поезда. И я рассказала всё. Всё, не упуская ни единого момента. Начиная с призрака Оливии, с которым встретилась в вагоне поезда впервые, упоминая о пропавших детях и игрушках без лап, о новом учителе, о том, что именно я выпустила драконоида на фестивале. Рассказала и про чудесный сад с человеческими костями, про инцидент в магазине. Поделилась историей с ответами, доложила о том, что происходило в Айсавэрском лесу вплоть до момента, где мы получили усилители. К концу истории я неожиданно почувствовала колоссальное облегчение от того, что постепенно избавлялась от груза на сердце. В красках описывая каждую деталь, я освобождалась от чувства вины. Вот мой голос уже не дрожал, вот я говорила уже спокойно и уверенно. Завершив историю, я шумно вздохнула. Теперь всё. Каждая деталь известна маме. Каждая. — Мирель! — в сердцах воскликнула она. — Знаешь, я была готова, что ты будешь от меня скрывать наличие мальчика или энергетики под подушкой прятать, но я никогда бы не подумала, что ты будешь втихую спасать мир! Могла бы сразу сказать! — А ты бы разрешила? — рассмеялась я. — Таков мой подростковый бунт, мама: не энергетики, не мальчики, а спасение мира от двоюродного прапрапрапрапра…деда с демоническим проклятием! — Я бы не разрешила, но… Ох, ты права. Ладно, раз в этот раз ты попала из-за моего прокола, я тебя прощаю и разрешаю спасать мир дальше. Но если будешь слишком рисковать: пощады не жди! — Спасибо, мам, — хихикнула я. — Я напишу тебе сообщение с планом дальнейших действий, когда посоветуюсь с Ричи… Надеюсь, что получится приехать… И спасти своих трёх дочерей. — Думаешь, я могу доверять Эйприл? — Конечно. Она же твоя вторая сестра. — Да, мам. Отныне я тоже буду считать, что у тебя три ребёнка! Я положила трубку, легла на кровать и… Рассмеялась. Вот так. Теперь чувства не помешают мне идти вперёд. Я со всем обязательно-обязательно разберусь. Со своими чувствами к другу, с сестринскими отношениями, с дочерним долгом. Но потом. А пока я буду заниматься глобальными проблемами, свободная от тягот простых смертных. Я ведь, оказывается, ещё и очень везучая! Кстати, что мама имела в виду, сказав, что на анализе произошёл сбой? Значит ли это, что я изначально была сильнее Эйприл? По крайней мере, сейчас это не так уж важно.

***

Тёмный коридор уходил куда-то вдаль. Мы с Эйприл шли бесшумно, вздрагивая от каждого звука. Стояла глубокая ночь, лорд уже спал в своей комнате. Мы спустились по лестнице, что, точно сумасшедшая, петляла из стороны в сторону. В конце нашей дороги оказалась дверь. На ней рукой неизвестного мастера были вырезаны какие-то символы, отдельно напоминающие схемы, которые Лэйн чертил на доске, объясняя Сорами искусство магии. Эйприл судорожно схватилась за сердце, затем порылась в карманах и выудила оттуда странный ключ, будто бы сделанный из аметиста. Ловко повернув его в замке, девушка открыла дверь и жестом пригласила меня внутрь. Я зашла в подвал, Эйприл заскочила следом и заперла помещение изнутри. — Для безопасности, — прошептала она. — На наше счастье лорд терпеть не может камеры слежки, а на зеркала записать информацию не в его силах… Я неопределённо кивнула. Перед нами открывался «чудесный» вид на темницу. Вдоль стен, плотно прилегая друг к другу, находились камеры. Чёрные решётки мелькали по бокам, а под потолками покачивались массивные люстры. Мы бесшумно проскользнули к самому краю темницы, где я и увидела всех заключённых. Они сидели в подвале по двое: Мистер Лоноэ с Леди Соннел, Элли с Кеитой, а Истер-Лэйн-Король демонов оказался один. Увидев меня, все, кроме Лэйна, который, казалось, спал, бурно среагировали. Я приложила палец к губам, чтобы они не шумели, и тихо подошла к Леди Соннел и Мистеру Лоноэ. — Мирель? Слава богу, ты, ты ведь знаешь, что делать, правда? — Я не уверена, но знаю. Простите, что так неожиданно пропали. Вся моя компания в безопасности. Они не пропадут, я-то знаю… Поймав взгляд мистера Литона, тихо добавила: — Раян с ними. У вашего сына тоже есть магические силы, вы знали об этом? Элли и Кеита робко поздоровались со мной и неожиданно разревелись, в один голос. Я слабо вздохнула и дала им обещание, что мы выберемся отсюда. Все вместе. Затем подошла к виновнику большей части инцидентов. Тело Лэйна сидело, почти лежало на холодном каменном полу темницы. Я внимательно всмотрелась в его лицо. Губы стали обычного светлого оттенка, уши вовсе не были привычной ему заострённой формы. А приоткрытые фиолетовые глаза казались безжизненными. — Мистер Кэйбл с самого утра такой. Ночью был такой смелый, угрожал всем, а теперь… Смотрит в одну точку и всё, — осторожно пояснила Кеита. Рот мужчины приоткрылся. Он неожиданно уставился на мой усилитель и слабо улыбнулся. Казалось, это заметила только я. — Наследие Сорами живо, — прошептал он. — Пожалуйста, спасите этот мир… Для неё… Я ошарашено отпрыгнула от прутьев. Стало ясно: король демонов временно бросил тело Лэйна, предварительно забрав почти все его жизненные силы. Наверное, демонам вредно сидеть взаперти. — Обязательно. Сорами в нас верит. Мы не подведём, Лэйн… Я сказала это почти беззвучно. Не услышали меня девочки, не услышала директриса и отец Раяна. Эйприл попыталась разобрать, что он говорил, но тоже не поняла. А Лэйн посмотрел прямо на меня и одними губами произнёс: — Я тоже в вас верю. И потерял сознание. — Он, кажется, бредит, — сказала я на всякий случай. — Бедные вы… Но мы обязательно всё уладим. Потому что мы… Герои. — Герои? — Я расскажу вам всё. Потом. Сейчас главное — ваша жизнь. Леди Соннел кивнула и проводила меня взглядом. Мы с Эйприл вскоре вышли из этой ужасной темницы, поднялись по лестнице и тихо зашагали по пустынному коридору. Лунный свет струился сквозь легкие шторы, на полу лежали неподвижные, лёгкие тени. Даже тут мы слышали прерывистый храп Лорда, а ещё другие звуки: похрипывания, посвистывания, карканье и повизгивания, похожие на те, что издаёт детёныш кабана, когда бьётся в предсмертных конвульсиях. Эти звуки днём заглушали мои собственные мысли и переживания, которые ровным гулом гудели в моей голове. Сейчас же, когда из-за странного диалога с настоящим Лэйном сознание моё мгновенно опустела, я могла услышать любой нехарактерный человеку звук. Я навострила уши, проанализировав источник шума. Похоже, он находился где-то под нами, но не в темнице, в другом месте. Возможно, оно находилось ещё глубже, но я не была уверена. Всё же в этом замке я только с утра, ещё не успела ничего предпринять. — Это химеры, — пояснила Эйприл, заметив моё любопытство. — Я их никогда вживую не видела, но лорд много о них говорил, даже фотографии показывал… — И как? — Пугающе, но в то же время завораживает, — неопределённо дёрнула плечами девушка. — Может, сходить туда? — Зачем? — Сферу искать будем. Как я поняла, он должен прятать её где-нибудь в надёжном месте, так? Вдруг химеры направят нас на путь истинный… — Слушаю и повинуюсь, моя госпожа, — шуточно поклонилась Эйприл. — Я шучу, не волнуйся. Но считай это знаком, что теперь я определённо на твоей стороне. — Рада слышать, — в это время мы дошли до посеребренной двери с ручкой, сделанной из топаза. Это была дверь в моё временное пристанище. Может, по окончанию миссии забрать её с собой? — Спокойной ночи, моя старая-новая сестра. — Спокойной ночи, моя старая-новая сестра, — лучезарно улыбнулась Эйприл и поспешила удалиться. Кажется, ей правда можно доверять. Ну, или у второй Савэйрин тоже неплохие актёрские данные. Я легла на кровать и закрыла руками лицо. Слишком много потрясений за сегодня, у меня прямо-таки голова раскалывается. Но разговор с Лэйном почему-то сильно запал мне в душу. Ослабленный своим пленителем, запертый в какой-то айсавэрской темнице, он разговаривал со мной. Он узнал меня. Он всё понял. Значит, где-то за пеленой чужого сознания всё ещё жив образ того самого харизматичного учителя, который в своё время очаровал своим характером юную тогда Сорами. Прекрасный Лэйн, до сих пор безумно влюблённый в свою партнёршу, до сих пор пытающийся бороться. Я хочу верить, что у нас всё получится. Хотя бы ради Лэйна и Сорами, которые пронесли свою любовь через века. Хотелось бы мне когда-нибудь встретить человека, в которого буду так сильно влюблена… Или, я его уже встретила? Не поймёшь, пока не победишь главное зло! *** С той ночи прошло трое с половиной суток. В очередной солнечный день я сидела на кровати и красила ногти, параллельно разговаривая с Мэттом по громкой связи. Вообще-то, я никогда не любила наличие лака на ногтях, но только он спасал меня от желания сгрызть ногтевые пластины до самого их основания от каждого взгляда лорда, который видно видел во мне повторение моей матери. В комнате стоял ужасный запах дешёвого лака для ногтей, поскольку дорогого, почти не пахнущего, у Эйприл не оказалось: она разбила флакончик за неделю до моего заселения сюда. У моего нынешнего положения была лишь одна радость: жила я как королева. Грязной работы не было вовсе: обычно я помогала приходящему повару на кухне, убирала пыль со шкафов и ковров, поливала немногочисленные цветы. К химерам и в темницу Лорд меня не пускал, хотя этой ночью мы с Эйприл снова там были, в этот раз принесли немного фруктов, чтобы они не сошли с ума в этом сыром и холодном месте. К моему сожалению, Король демонов к тому времени уже вернулся в тело Лэйна. Интересно, чем он занимался до этого? И вот, сейчас я обсуждала с Мэттом наш план, который до этого мы со всеми ребятами, а также с родителями, Эйприл и хозяином отеля вторую половину ночи обсуждали, используя видео-чат. Мама и папа прибыли в Айсавэр вчера, ребята встретили их пышным ужином, купленным снова на их карманные деньги. План был простой, как два делить на два: как только сфера попадёт в мои руки, я сожму спрятанный в кармане изумруд — творение рук Джеймса, залетевшее в это окно прошлой ночью. Это что-то вроде рации, такие есть у всех участников миссии. Когда я сожму его, у всех он засветится ярко-зелёным (Кацейро не упустил повода засветить свой любимый цвет). Это будет называться «зелёный код». В это время они должны будут подобраться как можно ближе к замку, на случай внезапного разоблачения. Когда мне удастся вынести сферу из помещения и оказаться в главном холле прямо перед выходом, я должна буду сжать изумруд в кармане во второй раз. Тогда ребята ворвутся в дом с помощью какой-то особенной стратегиям, принцип которой они дружно умалчивали. Но я спорить не хотела: стратегия и стратегия. Шума мы делать не будем, если не придётся, потом разделимся, одна половина отнесёт сферу в безопасное место, другая пойдёт спасать Леди Соннел и остальных. Но если вдруг мы всё же наделаем шуму, план кардинально изменится. Сферу отнесёт только папа, который в бою особенно не поможет, он же принесёт маме нейтрализующий вирус, добытый где-то у чёрта на куличиках, который она вколет лорду в руку. Наша задача — задержать его. Обаятельная хозяйка отеля Эрика в это время позвонит в полицию Айсавэра. Такой вот незамысловатый, но в то же время удивительно сложный получился план. — Сегодня мы пойдём к химерам, — пожаловалась я. — Страшно даже. — Я уверен, что сфера там. Вы осмотрели большую часть замка. К тому же, та девушка, Эйприл, сказала, что её лорд туда не пускает, так ведь? — Да, я тоже так думаю, — я вздохнула. — Если сфера там, то неминуемо приближается наше сражение… К тому же, мне страшно ещё из-за одной вещи. — Просвети же меня, если так страшно, давай боятся вместе. — Мы сказали Оливии, что Эйприл — наша третья сестра, которую Лорд Аэтиус решил прикарманить. — Ты боишься, что она узнает правду? — Ужасно. — Я тебя понимаю, — вздохнул парень. — Я тоже этого боюсь. Лив она ведь… Она многое пережила, знаешь. Вдруг узнать то, что она — не совсем человек будет для Оливии последней каплей. Но ты старайся не думать об этом, хорошо? Или так: думай о том, чтобы этого ни в коем случае не случилось. Поставь себе цель. Ты ведь их всегда добиваешься, да? — С недавнего времени, — хмыкнула я. — В целеустремлённости мне до тебя как до Айперона, серьёзно! — Нашла с кем сравнивать, — усмехнулся Кайто. — Знаешь, Мэтт, я хочу обнять тебя, но… Я немного заперта тут. — Аналогично. Нам срочно нужен маг пространства! — Нам срочно нужна сфера, — вздохнула я, дёргая руками в воздухе, пытаясь окончательно высушить лак для ногтей пастельно-голубого цвета. В это время в комнату просунула голову Эйприл. Она посмотрела на мой телефон, потом на меня, зашла в комнату, закрыла дверь и тихо сказала: — Ми, сейчас он нас не заметит, идём, — посмотрела на телефон. — Прости, Мэтт, отнимаю твою будущую невесту! Верну в целости и сохранности, обещаю! — Эйприл, хватит дурака валять, даже Лив так не делала, — мне неожиданно стало жарко. — Де-е-елала, — протянула девушка. — Я-то свою копию хорошо знаю! — Ладно, до скорой встречи, — сказал Мэтт. Я попрощалась и повесила трубку. Привычным тихим шагом мы с Эйприл поспешили в ту самую комнату. Её координаты мы знали лишь примерно, да и не были уверены, что это именно то, что нам нужно. Мы аккуратно спустились вниз и повернули ключ в замке. Замок звякнул, а дверь сердито крякнула, когда я толкнула её рукой, но поддалась. В нос ударила ужасная вонь. Пахло тут чем-то странным. С одной стороны, чувствовался запах жалких, облезлых животных, какой бывает в зоопарках. А ещё тут пахло магией. Не тёмной, нейтральной. Но сильнее всех выделялся ужасный запах смерти: запах гниющей плоти. От него не только хотелось прекратить дышать, хотелось ещё и опустить голову в колодец, промыть ноздри холодной ключевой водой и забыть обо всём, как о страшном-страшном сне. Но я могла лишь поморщиться и оглядеться. Это было просторное, но в то же время, очень заставленное помещение. Площадь этой комнаты не уступала ничем нашей комнате отдыха, но везде стояли огромные стеллажи со склянками, банками и коробками, где лежали муляжи частей тела. В стороне валялся большой чёрный мешок, откуда и пахло гнилью. В некоторых склянках пузырилась какая-то жидкость. Под потолком покачивались пустые клетки, у стены находился большой стол, больше похожий на теннисный. К нему были прикреплены цепи, которые, видно, стягивали жертву опытов, чтобы та не дёргалась. Я посмотрела на Эйприл: на ней не было лица. Она внимательно смотрела на стол, будто боясь сдвинуться с места. Она раскрывала и закрывала рот, жадно хватая смердящий воздух, пытаясь не задохнуться. Она сжала руку в кулак и прошептала: — Меня тоже здесь, — я поняла, о чём он. И слегка приобняла. — Лучше не думай об этом, это же было давно, — из глубины комнаты послышались жуткие звуки, которые мы слышали той ночью, а Эйприл, наверное, слушала все пятнадцать лет. — Пойдём дальше. Едва ли он хранит сферу так близко к выходу. И мы двинулись во тьму. Запах зоопарка усилился. Протиснувшись меж двух огромных шкафов, мы вышли в другую комнату, так же заставленную клетками. Но эти были отнюдь не пустые. В каждой клетке томился неповторимый, жуткий обитатель. Хлопали крыльями попугаи с человеческими руками вместо лап и хвостами скорпионов, повизгивали собаки, с длинными волосами, огнедышащей клыкастой пастью и горящими глазами. Тут были животные, к которым будто бы приделали человеческие конечности, тут были гигантских размеров свинги и маленькие слоны. Но все они были уродливыми, ужасающими и казались чем-то невероятным, принадлежащем к другому миру. Я старалась держаться подальше от всех этих зверей, потому что точно не знала, чего от них ждать. Эйприл вцепилась в мою руку мёртвой хваткой и отказывалась отпускать. Создавалось стойкое ощущение, что именно я жила в этом замке много лет, а не она. Среди огромного количества жутких тварей выделялся волк зелёного цвета. На его густом мехе были видны сиреневые узоры, правда на груди красовалось синее пятно, а между несуразно больших ушей с кисточками я увидела самые настоящие рога, острые и слегка изогнутые. У зверя был удивительно большой и пушистый хвост. Но самое удивительное это то, что у него росли крылья! Сейчас они были сложены, но я чётко провела параллель с крыльями одного из попугаев, которые водились в айсавэрских лесах. — Он палится, — сказала я очень тихо. — Может быть, он и есть ключ к сфере? — Лучше, — прошептала мне на ухо Эйприл. — Смотри на его шею. Я пригляделась. Голубой, округлый артефакт с какой-то завитушкой спереди почти сливался с таким же по цвету пятном на груди животного. Зато, хорошо было видно тёмно-серую цепочку. Видимо, лорд повесил на его шею сферу, как какое-то украшение. Я сделала к волку два шага, тот зарычал и прижал уши к голове. Да уж, никто не предупреждал, что для этой операции нужны навыки дрессировщика! — Хороший мальчик, — неуверенно сказала я и улыбнулась. — Кто хороший мальчик? Зверь заметно расслабился. Волк перестал скалиться и сел, но шерсть у него всё ещё торчала дыбом. Неожиданно я увидела мелкие кристаллики аметиста в миске рядом. Голову мою посетила безумная идея, но мой мозг решил, что она вполне сгодится. Я взяла горсточку и протянула зверю. Тот завилял хвостом и слизнул их с моей руки, как сахар. Я захихикала. — Эйприл, принеси сюда ту пачку, пожалуйста… Эйприл не смогла её поднять, видимо, там действительно лежали драгоценности, так что она достала оттуда камень и протянула мне. Я кивнула и улыбнулась в знак благодарности. Волк слегка расправил крылья и принялся с благодарностью жевать угощение. Я с удовольствием погладила зверя по голове и почесала за ухом, стараясь не касаться рогов. Какой он миленький! Была ни была! Осторожно обвила шею волка руками и разомкнула замок сзади. Резким движением убрала сферу и повесила себе на шею, быстро отрегулировав длину. И тут вдруг заметила, что синее пятно на груди волка медленно начало исчезать, оставляя место зелёному оттенку. Сам зверь вдруг значительно изменился, завилял хвостом и посмотрел на меня с такой благодарностью, что сердце моё пропустило удар. Но видимо, только этот волк был такого мнения обо мне. Остальные химеры вдруг обозлились на меня, зашипели, заверещали, захлопали крыльями. Клетки начали разрушаться. — Мирель, изумруд! — закричала Эйприл, дёргая меня за руку. — Знаю! Я слегка сжала камень, лежащий у меня в кармане. Клетка, где сидел волк, тоже разрушилась, но тот был настроен крайне дружелюбно. Он спрыгнул на пол, как ни в чём ни бывало, потянулся, размял крылья, а потом вдруг посмотрел на меня своими желто-оранжевыми глазами и человеческим голосом сказал:  — Госпожа, вам следует убегать отсюда! Я открыла рот от шока и кивнула. — Я покажу короткий путь! И неожиданно засветился сиреневым цветом, взлетел в воздух и… разрушил стену. — О мой хлеб! — взвизгнула Эйприл. — Что тут происходит?! — Я не знаю! — проорала я в ответ. И мы одновременно побежали за волком, который уже почти скрылся из виду в новообразованном проходе.